Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Время линкоров - Герман Романов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

«Полтава», «Ростислав» и «Три святителя» пока еще кое-как отбивались от «Сацумы» и «Аки», но продолжаться долго это не могло — слишком неравными были силы, ведь любой из вражеских линкоров, а таковыми они и были по мощному составу вооружения, был сильнее двух русских кораблей. И помочь нечем — и 1-я, и 3-я дивизия завязли в бою. И что хуже всего, всей троице «пересветов» серьезно досталось от бывших «чилийских» броненосцев. И не мудрено, слишком мощным был бортовой залп у вражеских кораблей из восьми 254 мм и четырнадцати 190 мм орудий против двенадцати 240 мм орудий. Полтора десятка русских 152 мм стволов в расчет можно не принимать — снаряды в два с половиной пуда оказались бесполезными против хорошо забронированных вражеских кораблей. Впрочем, и огонь шестидюймовых пушек «цукуб» по «Ретвизану» и «Цесаревичу» имел почти тот же результат — максимум приводило к разрушению надстроек, да дырявили осколками трубы с воздуховодами. А вот пожаров практически не было — просто потому что «пищи» для огня не имелось, все дерево давно убрали.

— «Ослябя» вышел из строя, дифферент на нос!

Адмирал Макаров даже не удивился — если неприятности пошли полосой, то будут уже продолжаться. Все же на «иноках» оконечности не были прикрыты броней, пусть эти участки были очень короткие, вдвое меньше, чем на «полтавах» или несчастном «Сисое». Но под градом крупнокалиберных снарядов найдутся уязвимые места, и особенно страшны попадания в подводную часть. Тогда в пробоину под чудовищным напором врываются десятки тонн воды, и поневоле приходится сбрасывать скорость и выходить из боевой линии, что и произошло.

— Так они нас тут всех потихоньку перебьют, пока Эссен на помощь придет! Где Николая Оттовича носит, прах подери⁈

Впервые в жизни адмирал испытал отчаяние — первоначальная ошибка, допущенная им, потихоньку превращалась в сгусток проблем, которые росли с каждой минутой, будто снежный ком. И теперь надо было опередить события, и он решился отдать приказ, но не успел:

— Торпедное попадание в «Петропавловск»!

Волосы чуть ли не встали дыбом у старого адмирала, когда рассмотрел в бинокль, еле видимый столб воды, что всплеснулся у борта броненосца. В рубке за его спиной негромко ругались офицеры — теперь всем стало ясно, что потерян уже второй броненосец.

— Японцы нам вышибают старые корабли, а мы не в силах их защитить. Пусть снимают команду «Севастополя», его ведь просто расстреляют. Думаю, «Петропавловск» хоть немного продержится, чтобы с него успели снять экипаж. Но мы будем драться дальше, еще не все потеряно,

Степан Осипович осекся, а по броненосцу разнесся ликующий крик — из вражеской колонны, что сражалась вдалеке, стал выкатываться третий по счету броненосец, единственный такой — и самый слабейший среди японских кораблей линии. На нем разгорался пожар, хорошо видимый в бинокль.

— Есть, хоть одного выбили!

Адмирал выругался — теперь японцы остались вчетвером против пяти «бородинцев», нужно только добить «подранка», и на это есть эсминцы, которых восемь лет тому назад строили как минные крейсера. Достаточно большие корабли, в восемьсот тонн водоизмещения, и на каждом шесть торпедных труб, в восемнадцать дюймов, и при залпе хоть одна да попадет, если атаковать со всех румбов. Вот только приказ не успел отдать, не в силах понять случившееся — броненосец «Сикисима», описав циркуляцию, как ни в чем не бывало, прибавил ход и принялся догонять ушедшую вперед колонну. А все радостное перешептывание за спиной адмирала смолкло, будто по мановению волшебной палочки. Офицеры увидели гибель «Петропавловска» — корабль продержался после подрыва где-то с четверть часа, давая шанс спастись собственной команде.

— Радируйте в Мокпхо и Фузан — всем подводным лодкам незамедлительно выходить в море и занимать позиции вдоль всего западного побережья японских островов, и атаковать вражеские корабли торпедами. Особенно у Сасебо и Нагасаки — туда будут возвращаться поврежденные броненосцы, и утром, никак не раньше — слишком далеко. Пусть делом займутся, хоть один корабль потопят и то будет польза. Это им не под таран собственных броненосцев подставляться. А заодно посмотрим, на что они способны!

Макаров впал в раздражение, вспомнив как броненосец «Ростислав» протаранил и потопил собственную субмарину, командир которой попытался пересечь курс броненосца, убрав перископ. Но неправильно рассчитал глубину погружения, и корабль просто снес на ней рубку — погибло восемнадцать нижних чинов и три офицера, вместе с бестолковым старшим лейтенантом. Появилось недоверие, даже Зиновий из Петербурга отписал, чтобы впредь все учения продумывали, и обходились без столь рискованных маневров. И надо же после этого командир малой подлодки «Форель», идя на буксире, забыл закрыть люк, и набежавшая волна потопила ее в сотне шагов от пристани. Хорошо что весь экипаж из четырех моряков успел выбраться, а субмарину на следующий день вытянули портовым краном — у нее водоизмещение всего двадцать тонн.

— Корейские броненосцы ведь в Шанхае, Михаил Павлович?

— Скорее всего, уже в Циндао пришли, Степан Осипович.

— Вот-вот, а Япония пока королю Конджону войны не объявила, но такое может произойти в любой момент. Подойдет эскадра к Циндао, и немцы интернируют три корабля, а они нам нужны. Воевать кайзер не станет, и правильно сделает — зато и Англия напрямую в войну не ввяжется. Так что отправьте радиограмму Шпее, сможет ли он сопроводить наших союзников до Чемульпо. А там мы просто заберем броненосцы себе, поднимем Андреевские флаги — для них готовые экипажи есть…

Макаров выругался — команды «Петропавловска» и «Севастополя» уцелели, по крайней мере большинство. Опытным нижним чинам месяц потребуется, чтобы вместе с наиболее толковыми корейцами и немцами освоить корабли. Но прока с ними мало — 240 мм пушки главного калибра, и прорва бесполезных против вражеских броненосцев 150 мм орудий. Но хоть что-то приобрести, восполнить потери — три броненосца ведь потеряли, а возможно и четвертый, не дай бог, будет. «Ослябя» явно серьезно поврежден, и вышел из боя, теперь его нужно уберечь от гибели.

— Подумайте над этим, Михаил Павлович, как все лучше проделать. Мы сможем 3-ю дивизию пополнить, и крейсерский отряд Дабича.

— Штаб немедленно займется, нечего им баталию рассматривать. Через полчаса уже будем знать ответ из Циндао — там наши радиограммы примут.

Воспрянувший духом Молас немедленно стал распоряжаться, мысленно радуясь, что командующий флотом оправился от потрясений столь скверно начавшегося дня. И обрадовался, когда поступил очередной доклад от флаг-капитана, ликующий рык:

— Дымы в десяти милях! Первый «Рюрик», и следом «Георгий Победоносец» с легкими крейсерами. За ними в пяти-шести милях вроде наши линкоры командора Шульца поспешают!

— Теперь другой разговор будет, «Севастополь» все равно спасти не успели, но вражеские броненосцы застряли! Вот их отпускать никак нельзя — пошли добивать, так пусть платят по счетам!

Степан Осипович выругался, на лице застыла гримаса ярости. Но адмирал задумался на минуту, потом тихо произнес, уже полностью справившись с нервами, вернув себе хладнокровие.

— Нет, мы сделаем иначе…

Три броненосных крейсера, также «опоздавшие» на одну войну, и не нужные на другой — «Адмирал Макаров», «Баян» и «Паллада». Заказаны по образцу крейсера французской постройки «Баян», который в период Порт-Артурской эпопеи был признан наиболее полезным для эскадры. К 1-й мировой войне эти новые корабли фактически устарели — небольшой ход в 21 узел делал их легкой жертвой любого линейного крейсера, и даже быстроходного линкора. Откровенно слабую артиллерию пытались усилить установкой третьего 203 мм орудия, хотя все прекрасно понимали бесполезность этой меры. Так на Балтике оказалось шесть кораблей, постройка которых оказалась совершенно не нужной — деньги были выброшены практически на ветер. Потраченных сумм хватило бы с лихвой на удвоение перед войной в армии числа гаубиц и пулеметов, причем с боекомплектом и постройкой патронного завода…


Глава 16

В прошлую войну известия шли полдня, в лучшем случае, а теперь два часа. И все благодаря искровым станциям на кораблях, и телеграфной линии на берегу. Вот и сейчас, в Желтом море далеко за полдень, а ему уже в шесть утра, стоило подняться, сообщение от адмирала Макарова сразу передали. И довольно неприятное — у японцев непонятно откуда появилась два английских броненосца типа «формидейбл», что сейчас стреляют по русским кораблям. Вернее, кто их передал вполне ясно, недаром на станции Гонконга в эскадре Ройял Нэви пропали два броненосца, и вот теперь они объявились. Непонятно только одно — с каким результатом сражение завершится, но очевидно одно — больших потерь русскому флоту никак не миновать, слишком сильны японцы, все эти годы самураи только и занимались лихорадочной постройкой кораблей как прошлый раз, когда вроде бы победили Россию в войне, и нет необходимости увеличивать флот.

Но нет — именно после Цусимы японцы стали лихорадочно достраивать уже заложенные и закладывать совершенно новые броненосцы, причем в большом количестве, совершенно не нужном для победителя.

— Ладно, сейчас все объяснимо — жажда реванша, и стране не пришлось долго воевать, армию ведь не высадили в Корее всей массой, так что «сэкономили», по любимому выражению покойного Витте. Репарации с них не стребовали, контрибуцией не обложили, удовольствовались переданными обратно Курилами и протекторатом над Кореей.

Зиновий Петрович закурил, благо коробок был заранее установлен в папироснице — только спичкой черкнуть. Сделав пару затяжек, мысленно втянулся в ситуацию, испытывая растущий холодок в душе. «Объединенный флот» вышел в море в полном составе, причем с почти точно теми же кораблями, что японцы строили до его кончины. И он еще раз стал подсчитывать, мысленно загибая пальцы на отсутствовавшей левой руке. Странно, но так сам Рожественский переставал чувствовать себя инвалидом.

— Ладно, «Катори» и «Касиму» они заказали почти день в день в четвертом году, как «Сацуму» и «Аки» в пятом. Та же петрушка с «цукубами» — их заложили в пятом, а «курамы» в шестом году — я еще начальником главморштаба был. «Кавачи» и «Сетсу» заложили в девятом — но тогда Русин мне тогда говорил, что как раз пару линкоров собираются строить. Вроде все десять, лишних нет. Теперь подведем баланс — по три броненосца и броненосных крейсера мы утопили, старье считать не будем, и война сразу же закончилась. В Токио и Лондоне сообразили, что без флота ее вести невозможно, а царь на радостях согласился с посредничеством — Николай Александрович действительно не хотел войны, а тут Корею предложили в качестве откупа. Вот и прельстили, заранее обманывая…

Рожественский задумался, закурил еще одну папиросу, взглянул в окно — за стеклом мутной серой пеленой хмурое мартовское утро Петербурга. И снова вернулся к одолевавшим его мыслям, пробормотав:

— Японцы ведь сразу же хотели купить «чилийцев», а как не сошлись в цене, то приобрели в последний момент «гарибальдийцев», от которых я тогда, в гордыне своей, отказался. А ведь деньги бы выделили, будь я настойчивей. Хотя… Все равно бы их в Цусиме погубил, но может быть и разгрома бы не случилось, кто знает — все же два вполне прилично забронированных корабля, и ход вполне на уровне…

Зиновий Петрович нахмурился — воспоминания о том прошлом постоянно жгли душу. Но силой воли постарался отринуть их в сторону, они сильно мешали ему размышлять о настоящем.

— Сейчас просто состоялся своеобразный «обмен» — «гарибальдийцев» на «чилийцев», только и всего, раз девять лет тому назад я пасьянс смешал. И тогда ведь «формидеблы» самураи прикупили, вот только сейчас нам их явили. Но то моя промашка, следует признать, и хорошо за нее моргенштаб «высечь», чтобы в будущем «мышей ловили». Сегодня же всем им там устрою «порку», сутками на службе будут находиться, я им дам балы и театр! Ишь ты, война идет, моряки сражаются, а тут крысы на берегу пир устроили!

Рожественский ощутил себе прежним, готовым рвать и метать, и с немалым трудом взял себя в руки, понимая, что после такого визита в МГШ на стол лягут рапорта с убедительной просьбой отправить на войну, на корабли действующего супротив неприятеля флота.

— Ладно, расклад почти сошелся — плюс два броненосца, минус шесть наших трофейных. Хм, а ведь тогда у японцев имелось, с восемью малыми броненосцами, и, не учитывая русских «пленников», еще четырнадцать первоклассных броненосцев, намного больше, чем сейчас. Ладно, это против нас они строили, но в то время против кого готовились воевать⁈ А ведь вели подготовку, целенаправленную, вкладывая огромные деньги, просто так десять броненосцев и линкоров спешно не строят. Против кого самураи эту мощь решили направить⁈

Зиновий Петрович встал, зябко повел плечами, хотя печи топили. Подошел к шкафчику, открыл дверцу, осторожно извлек графинчик коньяка (один раз уже уронил на пол). Рубиновая жидкость отражалась в тусклом свете электрической лампочки в хрустальном стекле. Налил черненую серебряную стопочку до краев и выпил одним махом — «хлопком» с давних времен, когда гардемарином ухаживал за барышнями. Какие беззаботные были дни, и особенно вечера…

— Старею, на воспоминания потянуло. А мне там надо быть, на мостике броненосца, под выстрелы…

Помотал головой, прекрасно понимая, что царь не отпустит. Сейчас он нужен здесь, в Петербурге, и готовить надо еще одну войну, до начала которой остаются не недели, считанные дни — союзники по «Балканскому альянсу» начали всеобщую мобилизацию, турки ответили тем же. А это война, мобилизацию ради запугивания просто так не проводят.

И он занимается тем же — под предлогом войны с Японией началась мобилизация флота и приморских крепостей, переданных Морскому министерству. Это к имеющимся почти семидесяти тысячам еще тридцать пять тысяч запасных и призванных новобранцев. Еще началась мобилизация в трех сибирских округах — Омском, Иркутском и Приамурском, и всех казачьих войск на той территории находящихся. Все двенадцать стрелковых дивизий будут пополнены до полных штатов, вместе с запасными батальонами. Еще развернут четыре Заамурские пехотные пограничные дивизии, еще более сильных по составу, так как с бригад уже выделили кадры для формирования сразу шести Маньчжурских стрелковых дивизий. Благо отобранных и военному делу должным образом обученных туземцев хватает. В Корее к трем имеющимся дивизиям будут сформированы еще три — высадки японских войск король Коджон боится до икоты, как и все его подданные. И вполне резонно опасаются резни — в том, что самураи будут мстить за своих переселенцев, никто не сомневался.

— Пока флот господствует на море, никакой высадки японцев в Корее не будет. У нас в шхерах полсотни миноносцев и миноносок, десяток броненосцев береговой обороны, дюжина канонерских лодок, минные заградители. А на море эскадра — четыре линкора, шестнадцать броненосцев, плюс еще три корейских «германца». Полдесятка броненосных крейсеров, с двумя «императорами» если подсчитать. И бывший «Принц Генрих», что «обабился»…

Зиновий Петрович фыркнул — король Коджон, старая сволочь, переименовал недавно купленный у немцев крейсер еще и в память своей убитой японцами супруги, и ведь брат кайзера о том вряд ли подозревает. Теперь там в названии два имени — супружеская чета ванов снова сошлась «заедино». Азиаты любят всякую символику…

— Постой, а ведь крейсер с двумя броненосцами в Шанхае побывал. Так, а ведь их выручать нужно, японцы ведь запросто перехватить могут, а с них «бойцы» никакие, чуть лучше наших «пересветов».

Взял в руку карандаш и сделал наброски телеграммы статс-секретарю Тирпицу, с которым у него сложились вполне рабочие, даже приятельские отношения. Неоднократно сам побывал в Германии, принимал участие в маневрах, посещал верфи и наблюдал за выполнением «русских заказов», и даже пару раз побывал на курортах. Вот посещения последних мест ему не понравилось, и адмирал перебрался в Крым, где ему подарили неплохой особняк. Не дворец конечно, но весьма приличный, причем на полном казенном содержании. А для коротких визитов в Севастополь имелся быстроходный миноносец и маленькая миноноска, из того десятка «газолинок», что купили в САСШ у Никсона. Теперь их имелось в строю полсотни, с бензиновыми двигателями, уже построенных на отечественных верфях, и на каждой пара бугельных восемнадцатидюймовых торпед с 47 мм пушкой и пулеметом. Для действий на мелководье и в шхерах, финских или корейских, вполне подходящий кораблик, называемый сейчас торпедным катером (каковым он и являлся), ночью смертельно опасный для любого броненосца.

Дописав депешу, свернул и положил на папку, которую забирал дежурный флаг-офицер, что находился в приемной всю ночь, причем в бдении, как один из денщиков. Да и врачи практически рядом — напротив здание военно-медицинской академии, из старой квартиры он съехал, ему, как морскому министру выделили особняк со всеми «службами». Для одинокого и однорукого вдовца больше чем нужно, к тому же после неудачного покушения (или счастливого, тут как посмотреть) на премьер-министра Столыпина, его охраной озаботился сам царь, и теперь среди черных мундиров и форменок Гвардейского флотского экипажа не протолкнутся…

В период русско-японской войны были приобретены в САСШ «газолинки» — катера на бензиновом двигателе конструкции Льюиса Никсона. Последние выгодно отличались от паровых машин в лучшую сторону — втрое большая мощность на единицу веса, втрое большая дальность плавания при перерасчете веса бензина на кардиф, и вдвое меньшая команда. И при этом катер имел лучшую мореходность, чем миноноски и уверенно держал скорость в двадцать узлов, имея два двигателя по триста лошадиных сил. Новинка не получила развития на флоте — просто тогда ее не оценили, но в период мировой войны многие страны увлеклись строительством торпедных катеров, а итальянцы даже ухитрились потопить с помощью подобной «игрушки» австрийский линкор…


Глава 17

— Эссену на подходе атаковать быстроходные броненосцы неприятеля, надавить им на «голову», «Рюрик» это легко сможет. А восемь 283 мм орудий дадут куда больше попаданий, чем наши пушки. Николай Оттович выбил «Ибуки», а «Цукуба» гораздо слабее.

Пристально смотря в прорезь амбразуры, хрипло произнес Макаров, глядя на линейный крейсер, очень быстро приближающийся к именно к 3-й дивизии, из состава которой вывалился «Ослябя». И повернувшись к Моласу, негромко объяснил свое решение:

— У «японцев» броневой пояс в семь дюймов, германские пушки такие плиты будут пробивать, и диктовать сам дистанцию будет. Если вышибем одну из «цукуб», то и остальных потихоньку додавим. Они могут выдать двадцать узлов, а наши броненосцы на три меньше — как угнаться за таким противником? Японцы ведь сами навязывают нам бой, исходя из превосходства в скорости. Посмотри, что случилось со 2-й дивизией, ведь «сацумы» после завязки боя главных сил подошли…

Макаров осекся, и посмотрел на своего бессменного начальника штаба темными от внутренней боли глазами. Гибель трех броненосцев потрясла старого моряка, и сложно представить то, что он чувствовал в этот момент.

— Так надо, Михаил Павлович, наши старые броненосцы должны сражаться до конца. А потому, господин капитан 1 ранга, — последнее уже было сказано командиру «Цесаревича», — мы немедленно идем к ним, и встанем в голову колонны флагманом. И примем бой с «Сацумой», дать полный ход! Поднять сигнал — «всем продолжать сражение»!

Присутствующие в рубке офицеры и адмирал Молас только наклонили головы, лица стали отрешенными, но даже самый внимательный человек, не заметил бы ни одной капли страха. Все прекрасно понимали причины, толкавшие командующего флотом на такое решение — схватится с самым сильнейшим неприятельским броненосцем. Ведь других кораблей просто не было, все уже долгое время вели бой, пристрелялись по своему противнику, и выдергивать кого-либо категорически нельзя. И так силы на пределе — против пяти «бородинцев» Матусевича такое же число устаревших японских броненосцев, «ровесников» прошлой войны. У Щенсновича останется три броненосца, против четырех вражеских, Но ведь «Рюрик» намного сильнее «Цесаревича», и полностью его заменит в бою. А там и «Ослябя» может вернуться в строй, исправив повреждения, не такие они и тяжелые. Главное, сбить хотя бы одному «японцу» ход, тогда не убегут.

— «Георгию» атаковать малые броненосцы, а то нашим броненосным крейсерам от них сильно достается. Дополнительные пушки можно на них поставить, но огромный борт броней не прикроешь. Да и незачем ему в драку с броненосцами лезть — скорость линейного крейсера для нас намного важнее. А повреждения слишком опасны.

Степан Осипович посмотрел на далекие дымы — то спешили линкоры Шульца. И перевел взгляд на «Касуму» с «Катори» — те сделали бесполезный рывок в сторону, и теперь возвращались обратно, густо дымя трубами. Вот против них и выйдут русские линкоры, что тем, что другим бежать почти одинаково. Так что на полдороге как раз и сойдутся в схватке.

— Вчетвером против двух «сацум» мы выстоим, надеюсь на это. А вот линкорам Шульца надо драться с теми двумя броненосцами — нельзя дать им снова объединиться в один отряд!

— А ведь вы правы, ваше высокопревосходительство, — осторожно произнес Молас, который так всегда себя вел, если сам приходил к такому же мнению как командующий флотом. — Нам действительно было нельзя давать «сацумам» возможности выбить наши более новые броненосцы, у них все же достаточно приемлемая скорость, вполне отвечающая кораблям противника. Вы поступили совершенно правильно, Степан Осипович, и не ваша вина, что в бою в первую очередь гибнут слабейшие. Главное, чтобы их гибель оказалась не напрасной, тем более японцы будут драться, не уйдут — для них сейчас самый выгодный момент, чтобы взять реванш…

Михаил Павлович осекся, глаза расширились от непонимания — вражеские броненосцы один за другим начали делать разворот все вдруг, разрывая дистанцию. Как раз в тот момент, когда «Цесаревич» уже готовился выйти из строя и направится на помощь к уцелевшим кораблям 2-й дивизии.

— Ваше высокопревосходительство! Все японские отряды начали делать разворот, видимо, получили приказ по радио!

— Сам вижу, что делают разворот, и не по сигнальным флагам, тут их не разглядишь, — недовольно произнес адмирал Макаров, моментально пытаясь разобраться, что происходит. Японцы действовали согласованно — все их три отряда выходили из боя, причем заметно прибавив скорости.

— Они не желают продолжать бой, Степан Осипович, видимо, понимают, что прибытие наших линкоров для них крайне опасно — тогда перевес в силах будет на нашей стороне. Прикажите догонять…

— Какая погоня⁈ У нас скорость на два, а то и три узла меньше, только один «Рюрик» догнать сможет. Но его вчетвером под орех разделают, отрядом ведь уходят. Два румба влево, дать максимальный ход — у нас есть шанс зажать броненосцы Того — у них скорость с нами равная! Смотрите туда — «сацумы» тоже разворачиваются, а «Микасе» с мателотами до них идти и идти! Прах подери! Передайте приказ Эссену — атаковать «асамоиды», пусть к ним идет, хоть кого-то тогда потопим!

Теперь Степану Осиповичу все стало ясно — старый хитрец Того не желает рисковать. Он и так добился грандиозного успеха, потопив в бою сразу три русских броненосца. И сейчас, оставшись без линкоров и двух быстроходных броненосцев, продолжать вести бой для него стало крайне невыгодным делом. Ведь к противнику подходит крайне серьезное подкрепление, и продолжение сражения чревато потерями, которые можно и нужно избежать. И сам Степан Осипович, будь он на месте вражеского командующего, постарался бы уйти без потерь, а дальше масса вариантов для достижения победы. Ведь он имеет, по сути, четыре линкора против двух русских, и все вместе они бы задали уже хорошую трепку отряду Шульца.

— Поздно, слишком поздно! Мы не успеваем, и ход не набрали!

Командующему флотом хотелось крепко выругаться — крайне неудачно начавшееся сражение заканчивалось еще хуже. Японцы просто удирали, дав максимальный ход, который составлял примерно 16–17 узлов. Пять броненосцев тонкой змейкой уходили, и Матусевич опаздывал, хотя «бородинцы» продолжали лихорадочно стрелять по бегущему противнику, вот только дистанция между отрядами продолжала увеличиваться.

Хотя нет, какое тут бегство — прекрасно отработанный маневр, выполнением которого всегда законно гордились на средиземноморской эскадре Ройял Нэви — там доводили учения до блеска. Англичане хорошие учителя, а японцы уже не раз показали, что они отличные моряки.

Пять вражеских броненосцев просто ушли, пройдя между 1-й и 3-й дивизиями, которые просто не успели сомкнуть «клещи». И все благодаря изначальному превосходству в скорости, которая позволяла противнику навязать сражение, так избежать боя. И, к сожалению, даже поврежденная «Сикисима» не стала тем самым желанным «подранком» — броненосец вполне уверенно держал ход и не отставал от отряда.

— «Катори» и «Касима» отходят, вместе с ними уходят все три «асамоида». К ним идут «Сацума» и «Аки».

Флаг-офицер с каменным выражением на лице доложил еще об одной неприятности. Эссен мог влезть в неприятную историю — как бы не были хороши «Рюрик» и «Георгий», но ввязываться в бой с мощнейшими неприятельскими кораблями было безумием, но Николай Оттович вполне на такое способен, и не так рисковал в прошлой войне, иначе бы не стал адмиралом, да георгиевским кавалером, получив крестик и «оружие».

— Отправить приказ по радио на «Рюрик» немедленно возвращаться, не хватало ему нахвататься от них снарядов. Мы уходим в Дальний на ремонт. Сражение окончено — мы не догоним неприятеля!

Впервые в жизни Степан Осипович испытал жуткое разочарование — еще полчаса тому назад ему казалось, что победа так близка, несмотря на потерю сразу трех броненосцев. Всю прошлую войну успех следовал за успехом, и сегодня бы он не испытал этой едкой горечи — все не заладилось с самого начала. Вроде решили показать японским портам всю мощь флота и нарвались на встречное сражение, причем у японцев оказалось кораблей больше, чем на то он рассчитывал. Да и действовали они гораздо лучше, чем он сам, допустивший множество непозволительных ошибок. Наверное, так приходит старость, когда человек уже не замечает собственных заблуждений, пребывая в уверенности, что все в жизни делает правильно. И только его решения являются единственно верными.

И немедленно сама судьба тут же делает преисполнившемуся гордыней старику самую жестокую выволочку! Так бывает всегда — для любого, возомнившего себя «Наполеоном» найдется свое «Ватерлоо»!

В начале 1915 года огромный англо-французский флот, состоящий из двух десятков броненосцев с новейшим британским линкором «Куин Элизабет» во главе, попытался прорваться через Дарданеллы нахрапом, не приняв в расчет минные заграждения и береговые батареи. Души политиков в Лондоне и Париже грело предстоящее зрелище — подойти к Константинополю и под стволами сотен корабельных орудий заставить турок капитулировать. Однако «маленькой и победоносной войны» не вышло — союзники по Антанте буквально «умылись кровью». И гибель французского броненосца «Буве» здесь особенно показательна…


Глава 18

— Государь, это не генеральное сражение, а встречный бой, столкновение, которого не планировали ни мы, ни японцы, хотя взаимно искали. А то, что оно окончилось для нашего флота неудачно, вполне объяснимо появлением как двух броненосцев, о которых мы не предполагали, так и пары вражеских линкоров, вступивших в строй намного раньше назначенного срока. Никто не ожидал подобного, иначе бы собрали в кулак все наши эскадры. Вины адмирала Макарова здесь не вижу, а посему рапорт его об отставке удовлетворению подлежать не может. Пусть продолжает командовать флотом дальше — уверен, что адмирал в самом скором времени добьется успеха. Но вы, государь, в полном праве принимать то решение, которое посчитаете нужным для пользы державы, богом вам врученной.

Рожественский старался говорить осторожно, хотя прекрасно понимал, что Степан Осипович серьезно ошибся — он уже получил телеграфом его подробный рапорт, в котором сам назвал свои собственные ошибки. И попросил отставки, а обязанности командующего Тихоокеанским флотом возложить на великого князя Александра Михайловича. Такой вариант абсолютно не годился — убирать Макарова было безумием, ведь он пользовался у всех моряков безусловным авторитетом. А хорошо зная строптивого флотоводца, и его беспокойный характер, можно было не сомневаться, что тот приложит всю свою энергию на подготовку убедительного реванша.

— Вполне доверяюсь вашему мнению, Зиновий Петрович, и считаю, что адмирал Макаров поторопился с предложением об отставке. Ему доверили флот, так пусть и командует им дальше. Потеря сразу трех броненосцев ведь не сделала нашу эскадру слабее японской?

— Ни в коем случае, государь, сил вполне достаточно!

Вот тут Зиновий Петрович говорил вполне уверенно, и на то у него были веские основания. Да, три броненосца, но среди них один старый и никуда негодный, затонувший от того, что еще при строительстве были допущены серьезные просчеты и переборка просто не выдержала. Два других поновее, но в строю двенадцать лет, а еще восемь лет строились — как раз в то время, когда корабли стремительно устаревали, еще находясь на стапеле. К тому же все три погибших броненосца являлись тихоходными, как раз теми кораблями, что резонно считаются пресловутой «гирей на ногах».

— Вы все же считаете, что корейские броненосцы смогут пройти в Желтое море⁈ Ведь японцы потребовали их интернирования в Циндао…

— Государь, броненосцы вышли в море под вечер, их сопровождала германская эскадра вице-адмирала фон Шпее. Оба отряда разошлись, а германскую эскадру утром встретили британцы у Вей-Хай-Вея и японские линкоры. В Циндао никаких корейских кораблей не оказалось, так что интернировать никого не пришлось. Думаю, «корейцы» найдут способ прорваться в один из портов под защиту береговых батарей. Смогли же два наших старых «императора» дойти до Дальнего, так и они дождутся удобного момента, ведь японцы не могут находиться в море бесконечно долго.

— Дай то бог, — отозвался Николай Александрович и перекрестился. А вот Рожественский сам недоумевал, что такое придумали немцы, и для чего Шпее нарочито демонстративно фланировал мимо Вей-Хай-Вея, британской базы на северо-востоке полуострова Шандунь. Восточно-Азиатская эскадра кайзерлихмарине не представляет реальной силы — пять броненосцев типа «Брауншвейг» с устаревшими 28 см пушками и четыре броненосных крейсера, на каждый из которых немцы по опыту русско-японской войны втиснули дополнительные четыре 21 см пушки, не представляют опасности для английской эскадры. Последняя насчитывает в «китайских» водах два десятка броненосцев и броненосных крейсеров, и вступи Ройял Нэви в войну на стороне японцев, объединенные русско-германские морские силы будут просто разгромлены, причем быстро. Единственное спасение, так это отстаиваться в гаванях под защитой минных заграждений и береговых батарей. Причем, абсолютно на всех морях, Россию окружающих.

А вот достойный ответ дать затруднительно, поход в Персию, а оттуда на Индию, как объяснил ему начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Палицын, сопряжен с невероятными трудностями. И без перевозок по железной дороге, а оную еще необходимо построить, обречен на неудачу. Если только флот не поможет осуществить переброску войск и грузов. Последнее было сказано с издевкой, которую Рожественский парировал тем, что армия войну в Корее с треском проиграет. Несмотря на то, что от Ляояна до Сеула железную дорогу проложили, но если флот не прикроет побережье от высадки японского десанта, то армия будет выбита самураями в два счета, ведь те имеют превосходство в числе отмобилизованных войск.

Федор Федорович сразу пошел на «попятную», осознав, что его шутка оказалась неуместной, и постарался ее всячески загладить, показав детальные планы развертывания по окончании мобилизации Туркестанского и Кавказского военных округов. Впрочем, и сам Рожественский обострять ситуацию не стал, свел все к шутке. Ссорится с генерал-инспектором кавалерии великим князем Николаем Николаевичем, чьим протеже являлся начальник Генштаба, было не с «руки». Хотя этот каламбур был как раз некстати, учитывая увечье, его и так начали сравнивать с одним историческим персонажем.

— И вам, Зиновий Петрович, и Степану Осиповичу, я всецело доверяюсь. Воюйте по собственному разумению, но на Дальний Восток вам путь заказан. Лучше ваше высокопревосходительство отправится в Крым в самое ближайшее время — завтра «балканские союзники» объявят войну Оттоманской Порте. Надеюсь, что вчетвером они с турками справятся. К тому же, в войну может вступить Итальянское королевство, которое выдвинуло Дивану притязания на Триполитанию и Киренаику. Поэтому вам следует, Зиновий Петрович, взять опеку над Черноморским флотом, и всячески ускорить наши приготовления на случай вступления в эту войну. И теперь мы не отступим ни под каким нажимом — хватит того, что нас обманули с японцами. Но будет намного лучше, если Королевский флот больше никогда не зайдет в Черное море. Никогда, Зиновий Петрович, и крест снова засияет над Святой Софией. Мне нужно доделать то, что не успели совершить мои предшественники, что два века вели с османами постоянные войны.

Император перекрестился, Зиновий Петрович последовал его примеру — и это не было нарочитым ритуалом, он стал истовым верующим. Все сказанное царем было предельно четко и ясно — война с турками неизбежна, а раз так, то требуется захватить проливы, Босфор и Дарданеллы. Причем, желательно оба, но первый однозначно. Устройство там укрепленного района по примеру Квантунского, полностью закроет вход в Черное море даже для могучих линкоров Ройял Нэви. При этом коммуникации от Одессы останутся уже внутренними, можно будет перебросить на солнечный берег легендарного Царьграда, именуемого всеми Константинополем не корпус-другой, а целую армию со всем необходимым, включая пушки «особого запаса», снова восстановленного неимоверными трудами. Они предназначались для установки на берегу, чтобы огнем в упор, а проливы были нешироки, потопить любой броненосец или линкор неприятельского флота, который возжелает пройти дальше, но ничего кроме собственной погибели не получит.

— Нужно взять не только укрепления Босфора, Зиновий Петрович, хотя они важны. Главное — Дарданеллы! Нам нужен выход в Средиземное море, иначе Черное море превратится для нас во второе Каспийское.

— Не только Дарданеллы, государь, там вход запирает остров Лемнос — им и надлежит овладеть. И выставить мины, несколько линий заграждения. И вот еще что, государь — наши подводные лодки потопили несколько пароходов у берегов японских, причем два из них в дымке были приняты за броненосцы. Ваше императорское величество, позвольте действовать против вражеского побережья именно так, полностью запретив поставку любых грузов, ибо соблюдать призовое право у гаваней, где снуют вражеские миноносцы, невозможно. Но если объявить о полной морской блокаде всех японских островов, то сим актом добиться можно многого.

Николай Александрович надолго задумался, медленно прошелся по кабинету, жестом предложив адмиралу курить. Тот тут же воспользовался милостью, закурил, ловко прижав коробок зажимом, и чиркнув спичкой. И теперь оставалось ждать, слишком опасными последствиями угрожало это решение, возможной войной с «владычицей морей».

Рожественский решил помочь монарху принять правильное решение, ведь есть разные способы толкования:

— Государь, речь идет исключительно о военных гаванях, всех, где стоят корабли под флагом Восходящего Солнца, или выставлены минные заграждения, либо установлены береговые орудия. В обычных торговых портах, где оных воинских учреждений не имеется, о чем должно быть объявлено противной стороной заранее, наши подводные лодки будут действовать в полном соответствии с нормами призового права.

Зиновий Петрович все прекрасно понимал — японцы на такое не пойдут, а раз так, то любой пароход будет потоплен, особенно из появившихся в Цусимском проливе, на северном берегу которого в трех портах стоят два десятка субмарин. А потому высадка десанта в Корее для самураев станет тяжкой задачей, чреватой огромными потерями. Нужны еще победы, и много — ведь это как раз то оружие, которого Ройял Нэви может реально испугаться…

Поднятая подводная лодка «Камбала», попавшая под таран броненосца «Ростислав» в 1909 году, и погибшая почти со всем экипажем, кроме командира. Еще во время русско-японской войны было закуплено у американцев и немцев, или построено на отечественных верфях два десятка субмарин. А после военных действий, русские адмиралы, лишившись в Цусимском сражении броненосцев, стали возлагать надежды в грядущей новой войне именно на подводные лодки, которые могли дать определенные шансы на успех…



Поделиться книгой:

На главную
Назад