Воин Ллос

— Правда? — Вмешалась Сос'Ампту.

— Скоро увидим, —  огрызнулась Квентл в ответ. —  Пять домов явно отсутствуют, и действительно ли это удивляет? Четвертый дом был бы здесь, и находится здесь по духу, и, конечно, мы знаем позицию Дома Фей Бранч в рассматриваемом нами вопросе.

Сидящая напротив Матрона Вадалма прочистила горло, удивив остальных и обратив все взгляды в свою сторону.

— Я пришла сюда слушать, а не говорить, — сказал Вадалма. —  Но, похоже, вы мало что хотите сказать.

— О чем ты? — спросила ее Квентл.

— Я хочу знать почему, — объяснила Вадалма. — Ты пошла против нее!

— Жиндии? Никто из нас не испытывает симпатий к Жиндии…

— Конечно не ней! Я о Леди Ллос! — закричала Вадалма. — Ересь ... как могли вы, ты и тот ребенок, который сейчас стоит позади вас в теле взрослой женщины, как могли вы бросить вызов нашей богине? Да, Верховная Мать, я не испытываю любви к матроне Жиндии Меларн, и еще меньше к ее ближайшему союзнику, Дому Миззрим и этой двуличной матроне Миз'ри.

— Долгое время наши дома были союзниками, — напомнила Квентл.

— И дольше я и мой дом были верны Паучьей Королеве, — резко оборвала Вадалма. — Эта паутина, твоя и твоей, она твоя внучатая племянница? Вы сплели ее, чтобы снять Проклятие Мерзости с восьмисот драуков ... — Она остановилась и с отвращением покачала головой.

— Это сработало! — возразила Квентл.

— Оно сработало против Ллос, ты имеешь в виду. Богохульство, — выплюнула Вадалма, а Сос'Ампту издала издевательский смешок, заставивший Квентл хмуро посмотреть в ее сторону.

— Тогда ты сама это скажи.

— Скажи что? — уточнила Вадалма.

— По чьим законам то, что мы сделали, является богохульством? Ллос? — сказала Квентл, не сводя испепеляющего взгляда со своей набожной сестры Сос'Ампту. — В таком случае, по законам Ллос, может ли нападение на Дом Фей Бранч остаться безнаказанным? Может ли похищение матроны Биртин остаться безнаказанным?

— Мелкая ссора по сравнению с этим, —  недоверчиво ответил Вадалма. —  То, что ты сделала, нарушило завет четырех тысячелетий!

— Только двух, — поправила Квентл. — Основанных на лжи и фальшивой истории.

— Ты себя слышишь? В этой комнате! Ты говоришь, что это ложь и фальшивая история. Но можешь ли ты этодоказать?

Прежде чем Квентл успела ответить, дверь снова открылась, и ее сердце на мгновение подпрыгнуло от проблеска надежды.

В комнату вошла старшая сестра Биртин Фей, и проблеск надежды погас вместе с сердцем Квентл.

Потому что на самом деле она не входила в комнату. Она вползла.

На восьми ногах.

Позади Сос'Ампту двое телохранителей начали смеяться, что было строго запрещено и каралось смертью, за исключением, конечно, этих двух, что были демоническими йоклол, служанками Ллос.

— Ты знала об этом? — Квентл обвинила Сос'Ампту, но ей не нужен был ответ сестры, чтобы по выражению ее лица понять, что судьба Биртин застала Сос'Ампту такой же неожиданностью, как Квентл и всех остальных в комнате, кого не звали Эскавидне и Йеккардарья.

— Мы убьем тебя, Квентл Бэнр! — прошипел драук. — Ты сбилась с истинного пути. И теперь нет дороги назад, только война. — Восемь ног щелкали и постукивали по каменному полу, драук-Биртин развернулась и бросилась прочь.

— Не такой судьбы я ей желала, — тихо сказала Зирит.

Через стол Вадалма вскочила и махнула своим телохранителям.

— Где Дом Фэн Тлаббар? — спросила у нее Квентл.

— В тени, — ответила Вадалма. — Наблюдает издалека.

Вадалма и ее эскорт выбежали из комнаты, замедлившись только потому, что они определенно не хотели догонять драука.

— Что тебе осталось? — спросила Сос’Ампту у Квентл. — Дом Фей Бранч — просто ширма. Без Дома Фэн Тлаббар есть Дом Бэнр и Дом До'Урден, вот и все. И все же, действительно ли это удивляет? Матрона Вадалма была самой набожной матроной Ллос с тех пор, как кто-либо из нас себя помнит. Неужели ты действительно думала, что она и ее друзья просто отбросят все это в сторону из-за твоего циркового трюка на том поле наверху?

— Трюк, который подарил мне богохульство, сестра, — зарычала Квентл.

— И стоил тебе города, сестра. Похоже, что дом Меларн стоит с домами Баррисон Дель'Армго, Миззрим и Вандри.

— Бродягис Улиц Вони будут сражаться вместе со мной, чтобы избежать порчи Ллос, —  возразила Квентл.

— Уверена? Даже сейчас на них нападают орды демонов, напоминая, что Ллос наблюдает за ними.

— О, Паучья королева действительно наблюдает, — сказала Йеккардарья, чей голос, полный нетерпения, донесся от стены позади Сос'Ампту.

— Хорошенько обдумай свое место, матрона Зирит, — продолжила Сос’Ампту. — Когда-то ты возглавляла гордых Ксорларринов, а теперь вы низведены до того, что носите имя опороченных и отвергнутых До'Урденов. Богохульство на том поле на поверхности непростительно для двух жриц, которые его инициировали. Но как же Зирит?

— Иди, Первая жрица Храма, — сказала Эскавидне, обращаясь к Сос’Ампту. — Позволь нам пойти и вернуть Матрону Мерзость, чтобы мы могли найти ей подходящую роль в грандиозном плане леди Ллос.

Сос'Ампту медленно поднялась, ее пристальный взгляд встретился с взглядом Зирит.

— Должен быть другой путь, — Зирит умоляла Квентл и Ивоннель, которые подошли, чтобы присоединиться к ним, когда Сос'Ампту ушла. Сарибель и Равель бросились к матери и помогли ей взобраться обратно на ее летающий диск, который немедленно начал движение. — Я не могу поверить, что Мать Мез'Баррис могла так поступить с Матерью Биртин Фей, — ее голос затих у них за спиной.

— Это была не Мез'Баррис, — ответила Квентл уходящим До'Урденам, но больше самой себе, чем кому бы то ни было.

— Все это пропитано зловонием Жиндии Меларн.

Глава 2

Шпион за шпионом

Эти места все еще были его домом, и Браелин Дженкуэй не был уверен, нравится ему это или нет. Он шел по Браэрину Мензоберранзана впервые за много месяцев и, хотя прожил на поверхности уже много лет, ему казалось, что он никогда не покидал этих мест, а также, что он никогда по-настоящему не жил здесь, и все это в одно и то же время. Он глубоко вдохнул, смакуя аромат, и рассмеялся, подумав, что это место определенно оправдывает свое название —  Улицы Вони.

Но запах не вызвал у него отвращения, как это было бы почти у любого, кто не был с ним близко знаком. Для Браелина это предположительно ужасное место было убежищем большую часть его жизни —  все его дни, пока Джарлакс не нанял его, не обучил и не взял с собой во множество грандиозных приключений. Теперь он жил в Лускане, работая на Джарлакса и Бениаго, но Мензоберранзан, в частности Браэрин, оставался его домом.

Однако в этот визит Браэрин чувствовался другим, потому что место было пугающе тихим, а люди, которых он видел на улице, даже те, кого он знал, казались подавленными и настороженными. Одна женщина, которую он принял за подругу, бросила на него суровый взгляд и бросилась в переулок при первом же знаке приветствия.

Браелин подметил многочисленные шрамы на улицах и зданиях, недавние следы ожогов от демонического огня существ Бездны. Это вполне могло объяснить такой прием.

Некоторые в городе и многие, кто жил в Браэрине, знали, что Браелин работал на Бреган Д'Эрт, а о союзе с Бреган Д'Эрт в этой гражданской войне официально объявлено не было. Но, конечно, этим людям было бы нетрудно подумать, что он встал на сторону Бэнр, и из того, что он слышал, демоны, призванные в Мензоберранзан матроной Жиндией, очень затрудняли выживание любому, кто встал на сторону Бэнр.

С этой мрачной мыслью Браелин осознал, что многие здесь предали бы его, если бы это означало спасение от демонического возмездия или, что еще хуже, от того, чтобы их утащили к Жиндии и превратили в драуков; другие слухи гласили, что она собирает эту армию драуков, чтобы противостоять Богохульству.

Браелин Дженкуэй провел большую часть своей жизни в самых хаотичных и опасных частях Мензоберранзана, но он никогда не знал, что там может быть что-то подобное.

Из-за приема, который ему оказали, он вернулся к себе осторожно, не торопясь, кружным путем, изучая все, что мог, прежде чем проскользнуть по теням одной конкретной улицы в Браэрине, на которой находилось заведение, хорошо известное как принадлежащее или частично принадлежащее Джарлаксу и Бреган Д'Эрт.

Он оглядывал здание Сочащегося Миконида, и осторожно высматривал какие-либо признаки того, что Жиндия разрушила его и убила владельцев таверны, или, возможно, устроила ловушку для Джарлакса или любых других верных Бреган Д'Эрт мужчин, которые могли бы рискнуть войти внутрь.

Он призвал заклинание, хранящееся в кольце, чтобы оно показало ему любые ловушки возле входной двери, затем второе заклинание, чтобы открыть дверь магическим стуком издалека. Он подкрался и огляделся, убеждаясь, что его никто не видит, затем взобрался по стене рядом с дверью и перевернулся, двигаясь над ней головой вниз, зацепившись ногами за карниз крыши. Закрепившись покрепче, он затем изготовил хитроумный набор трубок с зеркалами — «смотровой круг», как называли его представители его профессии, —  чтобы заглянуть внутрь.

Место казалось нормальным, хотя и тихим.

Учитывая недавние нападения демонов на Улицах Вони, Браелин был удивлен, что внутри вообще кто-то был.

Он посмотрел на бар напротив двери и улыбнулся, несмотря на свою настороженность.

Ибо Азлия работала в том баре, и она выглядела такой же красивой, как и тогда, когда Браелин видел ее в последний раз, еще до того, как в Городе Пауков началась эта новая заваруха.

Он убрал свой «круг», зацепился сильными пальцами за тонкий верхний косяк двери и, грациозно спрыгнув вниз, ввалился в заведение, отпустив пальцы как раз в тот момент, когда ударился о землю и выпрямился с такой плавностью и текучей грацией, что любой, кто не наблюдал за его действиями целиком, понял бы, что он делает. Любой посетитель внутри подумал бы, что он просто вошел в дверной проем.

Азлия расцвела улыбкой, увидев его.

Она притворилась, что не смотрит на него, пока он шел через тускло освещенную комнату, но он знал, что она заметила его, узнала и была рада снова увидеть.

Браелин даже не пытался скрыть свой пристальный взгляд. Азлия была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Она была невысокой по меркам дроу, но Браелин тоже едва превышал пять футов. Ее волосы были серебристо-белыми с оттенками золота, глаза сияли янтарем, а нос —  всего лишь пуговка, зажатая между ямочками на щеках.

Она наконец открыто посмотрела на него, когда он хлопнул ладонями по стойке.

— Чего изволишь? — спросила она, и от Браелина не ускользнул выбор ее слов. Она действительно нравилась ему, но лучше всего было то, что он знал, что он нравится ей так же, возможно, даже больше.

— То же, что и всегда, — ответил он бесцеремонно.

— Ох, Браелин Дженкуэй, я работаю, и здесь вообще-то другие клиенты, — ответила Азлия.

— Вижу. Я думал, ты о напитках.

— Думал, да?

— То же, что и всегда, —  повторил он и посмотрел на полки с изысканными напитками, возвышающиеся на стене позади нее.

— Тогда как раз вовремя, — сказала она и вытащила из-под стойки бутылку любимого напитка Браелина, эликсира миконидов, прозрачного крепчайшего алкоголя, приготовленного из картофеля, выращенного в соседнем саду гуманоидоподобных грибов,того самого напитка, который дал название этому месту столетия назад.

Губы Браелина скривились.

— Нет, погоди, я передумал, — сказал он, протягивая руку как раз в тот момент, когда Азлия уже готовилась налить.

Она посмотрела на него с любопытством, с подозрением.

Он указал на верхнюю полку.

— Может того редкого эльфийского вина фей, — сказал он.

Азлия убрала руку и налила эликсир миконидов. — Нет, ты не хочешь вина фей, Браелин Дженкуэй, —  сказала она. —  Ты просто хочешь посмотреть, как я поднимаюсь по лестнице.

Браелин пожал плечами, как будто ему было все равно, что его поймали.

— Я —  мужчина, — просто сказал он. — Я провел большую часть своей жизни под похотливыми взглядами женщин Мензоберранзана. Следует ли винить меня в том, что стрелка повернулась?

— Так ты теперь пялишься на всех женщин подряд?

— Только на одну.

— Это должно мне польстить?

— А мне должно польстить что ты смотришь на меня?

Азлия широко улыбнулась.

— Только на тебя, — сказала она.

— Атмосфера —  это больше половины удовольствия от напитка, —  сказал Браелин.

Она поставила перед ним полный стакан.

— Тогда найди немного времени насладиться, — сказала она. —  У меня есть новости.

Браелин поднял бокал в тосте за нее, прежде чем сделать глоток, и Азлия, не из тех, кто оставляет за собой последнее слово, взяла бутылку эликсира, развернулась и, задрав платье, поднялась по лестнице, чтобы поставить его на верхнюю полку.

— Я рад узнать, что ты все еще здесь, что это заведение остается нетронутым, —  искренне сказал ей Браелин, когда она вернулась и встала напротив него за стойкой.

— О, Сочащегося Миконида тронули, — хмуро сказала Азлия. — И не раз.

— Демоны?

Женщина покачала головой:

— Прихвостни Жиндии Меларн.

— Не сами Меларны?

— Никого из ее Дома не заметили. Я разговаривала с Миззримами и членами Дома Вандри. Они приходят сюда и советуют мне увидеть правду о матроне Жиндии и Доме Бэнр. Я подозреваю, что это не та истина, с которой согласился бы Джарлакс.

— Значит, Вандри заодно с Жиндией, — проворчал Браелин.

— И дом Миззрим.

— Мы знали, что матрона Миз'ри Миззрим встанет на ее сторону, —  сказал Браелин. —  Вандри —  это удар по делу тех, кто выступает против владычества Ллос.

— Значит, слухи правдивы, —  сказала Азлия. Бреган Д'Эрт присоединится к еретикам. Я ожидал, что Джарлакс посмотрит, как будет развиваться война, прежде чем разыгрывать свои карты.

— Он предпочел бы оставаться в стороне от всего этого, но я подозреваю, что он так же полон решимости довести дело до конца, каким бы он ни был, как и сам Дзирт До'Урден, —  сказал ей Браелин. —  Что-то нашло на нашего друга, хотя он и не хочет говорить об этом. Он отправился на север, и там... изменился.

— Так расскажи, что ты слышал.