Болотный край 3

— Ждём, якорь не поднимай, — приказал я.

— Господин Харихал просил передать, что мы согласны на ваше предложение, господин, — произнёс с пулемётной очередью деревенский.

— Почему он сам не пришёл это сказать?

— Так он идёт, идёт, но тяжело ему поспешать, господин, вот он меня и послал, чтобы догнать вас. Да вон он и сам, — собеседник указал рукой на небольшую группу мужчин, вышедших из ворот.

Староста доковылял до причала через несколько минут. С ним вновь пришёл старик с посохом. Кроме него добавились ещё четверо мужчин. Один едва держащийся на ногах, с перебинтованной правой культей и головой. Ещё двое его поддерживали. Оба тоже не без ран, судя по холщовым повязкам. Но на ногах стояли крепко и не показывали, что травмы им сильно мешают. Последний был возрастом старосты, среднего роста, с заметным брюшком и без следов ран. Он же и начал первым разговор.

— Мы согласны на твои условия, господин, но только если всех наших девок вернёшь. Хоть одну разбойники…

— Стоп, — оборвал я его. — Ты мне условия хочешь поставить? Не считаешь, что наглеешь?

Тот побледнел, чуть наклонил голову, набычился, но менять тему и сдавать назад не стал. Продолжал стоять на том, чтобы я вернул им всех их родных, захваченных разбойниками. Если бы не шанс обзавестись форпостом на краю обжитых земель, то я бы давно плюнул и послал бы эту компашку чересчур много возомнивших селян. Тем более что в просьбе спасти женщин и детей явно было что-то ещё, какое-то второе дно. О нём мужики молчали, как воды в рот набравшие. Открещивались от моих предположений и подозрений. Мол, да как так-то, да что бы мы⁈ Да ни в жизнь!

Мы договорились.

Веры их словам не было. Поэтому пришлось ещё потерять немного времени, чтобы добиться от них определённых гарантий. И только после этого я повёл свою группу по следу бандитов. С нами пошёл паренёк — гонец старосты. Он должен был показывать дорогу, чтобы мы не заблудились среди оврагов и деревьев. Местность была ими изрезана достаточно сильно, чтобы неопытному путнику потеряться.

Как только начались проблемы с дорогой, я приказал выпустить в небо дрон.

— Это волшебный артефакт? — ахнул селянин, когда с руки Лося медленно поднялся в воздух квадрокоптер.

— Ага, он самый. Ты на него лучше не смотри. Для чужих это опасно, ослепнешь, — немедленно подал голос Директор, который не смог удержаться, чтобы не подшутить над пареньком.

Шутка удалась. Проводник резко опустил голову, уставившись себе под ноги. От страха он боялся даже смотреть по сторонам.

— Ну, Директор, — зло сказал я и посмотрел на подчинённого. — На хрена? От него же теперь никакой пользы, как от следопыта.

— Да я щас, всё будет ок, — быстро сказал он мне и затем достал из бокового кармашка рюкзака связку пластиковых стяжек, отделил одну и окликнул поселкового. — Эй, ты, стой! Держи защитный амулет. Он на сутки защитит тебя от нашего артефакта, — Директор лично застегнул стяжку на запястье у проводника и покровительственно похлопал его по плечу. — Всё, ты теперь на сегодня в нашем отряде.

— Тьфу, — сплюнул под ноги Иван, смотря на действия нашего товарища. — Директор, тебя будто из детсада забрали.

— А я чо? Я ничо.

Дважды мы легко находили следы банды с воздуха. С ранеными и толпой пленных у них плохо получалось маскировать их, хоть и закладывали они хитрые петли. Идя по ним с помощью проводника, мы бы догоняли врагов до ночи и могли их упустить в темноте.

До того момента, когда увидели врагов, мы провели в пути почти четыре часа и один раз сменили аккумулятор у квадрокоптера. Второй ему поставили обычный, не усиленный.

— У них четыре поста. И два из них секретных, тут и тут, — Ганзовец увеличил масштаб и ткнул пальцем в экран, показывая местоположения вражеских часовых. — Бандосы разделились на две группы. Побольше устроились вот тут, группа поменьше тут. А пленные между ними, — палец парня вновь коснулся экрана.

— Как бы нам их не побить случайно, — заметил Лось. — Когда буча начнётся, те ведь запросто рванут во все стороны, как тараканы.

— Не, это вряд ли. Они к кольям привязаны, сам смотри, — камера приблизила толпу женщин и девушек, среди которых я приметил несколько подростков. Все они оказались привязаны за руку или ноги к толстым колышкам, забитым в землю.

— И не лень им было страдать такой ерундой с кольями. К деревьям можно было привязать, — сказал Прапор.

— Значит, нельзя было, раз так поступили, — ответил ему Лось. — Нам это на руку. Пусть там и сидят, пока мы не перещёлкаем бандитов.

Действовать решили с наступлением полной темноты. У нас были несколько «ночников» и тепловизоров для стрельбы ночью. А ещё гоблинские зелья, немного улучшающие ночное зрение. Если бандиты не станут разжигать костры, то превратятся для нас в отличные цели. Главное, не перепутать их с пленницами. А то не всегда можно за секунду-две распознать через прибор по светящемуся силуэту кто есть кто.

Для бандитов у врагов оказалась неплохая выучка и дисциплина. Часовые на постах не спали, не ковырялись в носу, не ели и не пили. Службу несли чётко, крутя головой по сторонам. Мало того, у парочки из них имелись амулеты, которые они передавали своим сменщикам. Волшебные побрякушки точно были аналогами наших «тепликов». Работали или по теплу тел, или по наличию ауры. Впрочем, они нисколько не помогли своим обладателям. Мы подловили момент, когда враги сменялись, и перебили их в момент передачи амулетов. Выстрелы из бесшумных винтовок сделали своё дело тихо и аккуратно.

Были опасения только по поводу лучника в «секрете» на дереве. Он мог после смерти свалиться и сообщить шумом о нападении. К счастью, бандит привязался к стволу, и когда пуля угодила ему в голову, то он немного свесился вниз и всё. Даже оружие не выронил.

— Шарахнем из автоматов? — шёпотом поинтересовался у меня Ганзовец, когда я с половиной группы занял оговоренную позицию. Нам выпало прикончить небольшую группу, которая устроилась в шалашах из жердей, веток и еловых лап. До врагов было меньше пятидесяти метров. В условиях густого леса и при отсутствии часовых можно было подобраться к ним чуть ли не вплотную.

— А если внутри кто-то из пленниц? — возразил я ему. — Не будем рисковать. Выскакивают наружу — бьём. Очередями не палить, только в крайнем случае.

Через пару минут по рациям, оснащёнными наушниками в целях соблюдения тишины, поступил доклад от Ивана. Его группа была готова к бою.

— Начали! Огонь! — передал я, выпустил тангенту и приник щекой к прикладу винтовки. Сейчас я немного жалел, что у меня не полуавтоматическое оружие. Придётся тратить немало времени на то, чтобы перезарядиться и вновь поймать в прицел цель.

Первые выстрелы сделали бойцы Ивана. Из пули сняли кровавую жатву с простых бандитов, которые отдыхали на лежанках из кучи ветвей или по-простому на плащах на голой земле. Благодаря тому, что они не стали возиться с шалашами, нам было отлично видно, что среди них не было пленников.

Звуки выстрелов оказались настолько тихими — а ещё, возможно, сыграл свою роль фактор того, что были незнакомы — что враги не сразу поняли происходящего. Только после крика одного из раненых бандиты стали просыпаться. Из шалашей и вовсе первый выбрался почти через минуту с начала расстрела…

Хлоп!

…И с пулей в голове осел на входе.

— Твою мать, дай им выползти наружу! — шикнул я на Максимку, чей был выстрел. — Три наряда и отстранение от боевых действий.

Тот, разгорячённый началом боя, возмущённо на меня посмотрел, но тут же сник:

— Да я!.. есть, три наряда, командир.

Несмотря на мои опасения, бандиты не стали прятаться в шалашах. Может, подумали, что тонкие веточки, листва и хвоя не спасут их от стрел из луков и арбалетов. Вряд ли они смогли понять, что убило одного из них. Выходили они под прикрытием щитов, которые, оказывается, затащили с собой в шалаши. Парочка понадеялась на прочность своих панцирей и шлемов.

Бамц!

Один из латников словил пулю грудью и при ударе той о толстую пластину доспеха раздался звонкий металлический лязг, словно кузнец приложил молоточком по наковальне.

Тут и пленницы зашевелились. Как и боялись мы, те едва не устроили суматоху, чуть не порушив план боя. Помогли колья и верёвки, удержавшие женщин с подростками на месте. Тут бандиты помогли больше нам, чем себе. Впрочем, откуда они могли знать о преследовании моим отрядом? Если бы не помощь дрона, то мы бы до сих шли по их следу и пытались распутать умелые петли, с которыми даже Шуа не могла быстро разобраться.

— Ублюдки, где вы? Сражайте… — заорал один из бандитов в кольчуге и с большим топором. Он успел пару раз обернуться вокруг себя, ища нас, а потом чья-то пуля вошла ему в шею. Он забулькал, выронил оружие, схватился обеими руками за рану, из которой хлестала кровь так сильно, что это было видно в темноте. — Бхгхлл…

Я навёл на него винтовку и спустил курок. Попал точно в голову, убив врага на месте.

— Вы же за ней пришли? Отпустите меня, и я не стану её убивать! — внезапно раздался зычный возглас одного из врагов. Это оказался второй латник. Неизвестно как, но он смог добраться до пленниц и схватить одну из них за волосы, поднять на ноги и приставить к её шее нож с сильно изогнутым на манер медвежьего когтя клинком. Он потащил её за собой, постоянно крутясь и не давая точно прицелиться. Оказавшись возле дерева, прижался к нему спиной и выставил впереди женщину в качестве живого щита. — Покажитесь, твари! Раз мне всё равно подыхать, то я заберу эту суку с собой.

К этому моменту от банды в несколько десятков человек осталось четверо или пятеро, включая этого разбойника.

— Вот же живучий урод, — удивился Ганзовец. — Я же по нему точно попал.

— Стой! — громко крикнул я и следом тихо сказал в рацию. — Я его отвлеку, а вы бейте, как откроется. Зарядите усиленные патроны, кажется, у него защитный амулет или нечто подобное.

Я откатился на несколько метров в сторону, подальше от товарищей, после чего встал в полный рост и вышел на край поляны, где банда устроила себе бивак.

— Давай сразимся. Победишь ты — уходишь живым и с оружием. Я — ну, тут без вариантов, сам должен понимать, — предложил я ему, тяня время и медленно шагая по поляне, забирая влево и заставляя врага поворачиваться в мою сторону. — Другого варианта у тебя не будет. Можешь её убить, конечно, но гибель одной крестьянки я как-нибудь переживу. Нас наняли спасти всю толпу, к твоему сведению, а не конкретно кого-то из них.

— Крестьянки? Или ты лжёшь, или тебя обманули, воин. Ведь ты такой же, как я, так? Наёмник, которого послали за деньги захватить жрицу…

Бамц!

Пуля вошла ему в шею на уровне плеча и почти полностью оторвала голову. Как я и приказал, кто-то из парней использовал усиленную пулю. По эффекту автоматная пуля, обработанная нашей Лизой, стала равна крупнокалиберной. Заложницу залило кровью почти по пояс. На мгновение я испугался, что бандит успел перерезать ей горло в последний миг или конвульсивным движением. Но нет, та оттолкнула обезглавленное тело и отбежала от него на пару метров, где остановилась и принялась ладонями протирать лицо и очищать волосы. Потом достала откуда-то из своего платья большой платок и им окончательно вытерла лицо.

— Благодарю вас, сударь, — сказала она мне. — Но я была бы признательна, если бы вы убили мерзавца не так грязно. Посмотрите, во что превратились мои волосы и моё платье?

«Рехнулась от пережитого или своя дурь полезла?», — немного удивлённо подумал я. когда услышал такой пассаж от спасённой.

— Что вы молчите, сударь?

— Вы целы? Не ранены? — я шагнул к ней.

— Только небольшая царапина. Напоследок он успел дёрнуться и немного порезать меня, — скривилась женщина и прикоснулась кончиками указательного и среднего пальцев к шее в том месте, где её касался кривой нож бандита.

Пока мы переговаривались, мои товарищи прикончили последнего разбойника.

— Всё чисто, Жень, никого не осталось на ногах. Сейчас сделаем контроль, чтобы точно убедиться, что все дохлые, — раздался голос Ивана в наушнике.

Я прикоснулся к тангенте:

— Только аккуратно. Мало ли какой недобиток притворяется и дёрнется из последних сил.

— Знаем. Всё будет сделано правильно.

Короткие переговоры сильно заинтересовали женщину, что ещё минуту назад рисковала оказаться с располосованным горлом.

— О-о, у вас есть переговорный амулет? Вы очень непростые наёмники, сударь, — сказала она. — Да ещё в такой глуши. Только умоляю вас, не говорите, что цель ваша такая же, как у этих мертвецов.

— Цель у меня спасти всех этих женщин и детей вместе с вами. Ради этого меня нанял староста деревни, откуда вас похитили.

— Хм? — непонимающе нахмурилась она. — Не меня? Только этих крестьянок, а я как одна из них, получается⁈

— Я вас не понимаю, сударыня. Объяснитесь или прекратите говорить загадками и возмущаться.

У той в глазах вспыхнули огоньки сильного недовольства. Но тут её отвлекли мои товарищи. Почти все они вышли из леса и стали проверять неподвижные тела бандитов. Нашли всего двоих раненых, кто мог бы выжить после оказания помощи. Ещё семеро едва дышали. Цеплялись за жизнь лишь за счёт богатырского здоровья. Пуля в голову стала для таких настоящим милосердием.

— Что с ними делать? — поинтересовался Иван по поводу пары лёгких подранков.

— Расспросить, а потом на радугу.

— Ясно.

Пока Гайран, Орш и Прапор занимались грязными делами — допросом пленных, все остальные, за исключением часовых, собирали трофеи и освобождали женщин с детьми. Всего их оказалось двадцать девять. Восемнадцать женщин и девушек, одиннадцать подростков. У половины имелись следы побоев. Выяснилось, что таким простым и действенным способом их подгоняли бандиты. Ну, и кому-то перепало при захвате ещё в посёлке.

Здесь оставаться не стали. Хоть место удобное и просторное для большой группы, но из-за трупов поляна превратилась в могильник. Чтобы ночевать в такой обстановке — это нужно быть совсем отмороженным. Идти в темноте по оврагам обратно в посёлок — ничуть не лучше.

Подходящую стоянку нашли быстро, за что стоит благодарить дрон и камеру с ночным видением. На всякий случай я приказал Лосю, как самому здоровенному из нас, донести до спасённых политику партии, так сказать. Мне совсем не хотелось, чтобы эти почти три десятка без одной селянок решили ночью удрать от нас и сгинуть в чащобе. Чтобы слова здоровяка не прошли мимо ушей бывших пленниц, рядом с ним постояла Шуа, иногда делая зверское лицо. Про хобгоблинов линкийцы были в курсе. Мало того, понапридумывали про них кучу сказок, где чем дальше, тем страшнее. После такого каждый из них должен был выбросить из головы все глупости. Плюс с ними пообщался проводник.

«Хоть какая-то от него польза вышла», — подумалось мне, когда смотрел за его общением с женской толпой.

Ночью случился конфуз или нечто похожее. Под утро, когда уже стало рассветать, я проснулся для проверки постов. И когда закончил с обходом, то увидел, как Директор тащил за руку одну из пленниц в кусты, окружающие поляну, где мы ночью устроили лагерь.

— Твою мать, ты чего творишь? — прошипел я, бросившись за ним.

— Командир, ты чего?

— Это что? — я указал на женщину. При виде меня она съёжилась и прижалась к бойцу.

До Директора мигом дошло, что вызвало мой гнев.

— Да она сама, чем хочешь поклянусь. За серебряную цепку, вот эту, — он показал на руку селянки, где болталась едва не спадая, блестящая цепочка крупного двойного плетения. И сделана явно на Земле, совсем не похожа на местные поделки.

— Это правда? — я глянул на неё.

Но женщина молчала.

— Жень, я же с пониманием, не дурак. Но она реально сама ко мне подошла и предложила перепихон за деньги. Только у меня нет с собой сейчас ничего, всё на корабле. Только цепка, — торопливо сказал Директор. — И я не на посту сейчас, ты меня сам менял.

— Полный маразм, — произнёс я и ещё раз обвёл взглядом эту парочку. Потом показал кулак товарищу. — Смотри у меня! Если наврал, нарядами не отделаешься. Пойдёшь в штрафники и чернорабочие в посёлке.

Весу словам Директора добавляло то, как женщина к нему прижималась. Вряд ли будущая жертва насилия станет искать защиты у насильника. Тем более парень сам не такой дебил, каким иногда кажется. Совершать такие вещи да ещё на глазах у всех точно не будет.

Ночь прошла спокойно, и рассвет не принёс никаких неприятных новостей. Все спасённые оказались на месте. Часовые никого не видели и не слышали. Больных не появилось.

После скудного завтрака изрядно увеличившийся отряд двинулся обратно. В этот раз нас вёл проводник, показывая наиболее удобную и короткую дорогу к своему посёлку. И она оказалась намного легче, чем путь, по которому убегала банда, петляя среди самых непроходимых оврагов и рощ.

Глава 5

— Вот же хитрожопые уроды, а? — продолжал возмущаться Иван. — И рыбки, мать их, захотели съесть, и на ёлку, блина, залезть!

Эмоции его разделяли все. Но большинство в отряде уже успели успокоиться. Всё ещё кипели буквально два-три человека из моего отряда и судового экипажа.

Дело в том, что линкийцы из речного поселения нас обманули. Причём, сами с трудом поверили, что им такое удалось. Местные раскусили бы нового старосту на раз-два. Но мы с менталитетом аборигенов были плохо знакомы. Даже тот факт, что среди нас полно линкийцев — парочка служит под моей рукой — не такое уж подспорье в деле понимания характера местного общества. Немалую роль играет и то, что к нам ушли, по сути, изгои, кто не смог ужиться с общепринятым укладом и взглядами, то есть, сами тоже не всегда разбирались в укладе соотечественников, оставшихся, так сказать, с цивилизацией.

Несколько дней назад в поселение прибыла небольшая группа последователей религиозного ордена. Жрица Бриф и ла с парой слуг и тремя охранниками. Местность в этих краях считалась дикой и оторванной от главных религий. Данный орден захотел первым застолбить огромную территорию, чтобы заиметь многотысячную паству, а соответственно с ней и ресурсы. Против оказался другой орден, который чуть-чуть опоздал с созданием своего экспедиционно-миссионерского отряда. Кстати, орден Брифилы также тормозил, это сама жрица рванула в эти края на свой страх и риск. Правда, поставив в известность руководство.

Оппоненты с миссионерами опоздали, зато смогли быстро найти отряд наёмников, не боящихся ни бога, ни чёрта, чтобы тот остановил конкурентов. Убивать жрицу им категорически запретили. Да они и сами не стали бы подобное творить, так как имелись суеверия насчёт судьбы и души того, кто посмеет лишить жизни жрицу. Что-то очень плохое ждало убийцу. Нужно было всего лишь захватить ту в плен и подержать некоторое время, пока орден не направит сюда своих миссионеров.

Наёмники с задачей справились на пять с плюсом. Вот только подвела их жадность. Несмотря на увесистый аванс и ещё более приятную сумму, ожидавшую их при полном расчёте, они решили прихватить пленников, чтобы потом продать тех работорговцам. Подобной подработки данный отряд не чурался никогда. Им сошло бы это и в данном случае. Но на беду появился я со своим отрядом.

Среди крестьян почти никого не осталось на ногах после того, как наёмники покинули посёлок. Погибших было сравнительно немного, но вот раненых полно! Тех, кто, якобы, остался охранять своих родных и потому не пошёл освобождать захваченных соседок, по факту не было. Староста ляпнул первое, что пришло в голову. А я внутри не был и не мог видеть ничего и никого. А ещё, как выше уже указал, не разбирался в местных внутренних вопросах. Может, тут в порядке вещей подобные выверты?

Самое главное — крестьяне больше хотели спасения жрицы, чем своих родных и соседок. Свою роль играли всё те же суеверия. А также страх перед храмовниками, которые обязательно отыграются на тех, в чьём доме гостила жрица и кто не смог её защитить. Последний был куда сильнее, чем суеверия. Хотя, я поспешил с суждением, что эта причина была главной во всей окружавшей нас свистопляске.

Самая главная — староста, договорившись со мной о спасении своих крестьянок, подставил и под спасение жрицы. Случись что с ней, то уже мне пришлось бы оправдываться перед воинами и дознавателями храма. Вот только крестьяне не верили, что я вернусь назад. Силы наёмничьего отряда они знали и на своей шкуре испытали, какие те воины. Мы им уступали заметно в количестве и выглядели далеко не грозными вояками-рубаками. Позже они поклялись бы перед храмовниками и коллегами Брифилы, что сделали всё, что было в их силах для спасения жрицы. Вот только, мол, враги оказались сильнее и опаснее. Из-за этих мыслей они и так легко согласились на служение мне в обмен на спасение женщин.