Болотный край 3

Начало этой ниточки я вытянул после разговора со спасённой Брифилой, когда возвращались назад. Заинтересовавшись странностями в её речи, я приказал Шуа притащить ко мне проводника и как следует того расспросил. Узнав всю подноготную и про подставу, мы возвращались к реке сильно не в духе. И когда староста вышел ко мне, то я в буквальном смысле взял его за горло. Досталось также его сопровождающим, которым не понравилось такое обращение с их старшим и моё превращение из покладистого ротозея-дурачка в агрессора.

По итогу я оказался в плюсе, получив немаленькое поселение в удобном месте. Никаких потерь, никаких проблем с сильными мира сего и так далее. Отличный перевалочный пункт и точка для собирания полезной информации и прочих слухов. Вот только после нападения наёмников его население уменьшилось. И количественно, и качественно, если так можно сказать про живых людей. Погибли одиннадцать крепких мужчин. Ещё девять получили тяжёлые увечья, превратившись в калек, когда лишились руки или ноги во время боя. То есть ровно на два десятка стало меньше тех, на ком держалось благосостояние поселения. Прочие мужчины также получили ранения. Кто потяжелее, кто полегче. И не факт, что все они выкарабкаются или не превратятся в обузу.

«Но с другой стороны, мне это даже на руку. Проще будет навести свой порядок и привести сюда своих людей», — пришла неожиданная и жестокая мысль в мою голову. После чего сказал своему товарищу. — Вань, успокойся уже, пора. Они наказаны по максимуму. Теперь они наши с потрохами по всем писанным и неписанным законам.

Тот в ответ скривился и ударил кулаком по лакированной доске фальшборта.

Не став дальше ему что-то доказывать и успокаивать, я спустился в трюм и зашёл в каютку к радисту. Дождавшись, когда тот установит связь с нашим посёлком, я передал короткое сообщение для Колокольцева. В нём сжато рассказал о своих приключениях и попросил как можно скорее собрать небольшой отряд в пару десятков человек и направить в новый посёлок, взятый мной под свою руку. Ещё посоветовал, чтобы в отряде не меньше половины было линкийцев, чтобы попытаться лучше и быстрее влиться в общество наших — по факту так-то моих — вассалов.

На выходе из радиорубки чуть не сбил с ног жрицу. Та стояла совсем рядом с дверью.

— Ой!

— Простите, — дежурно извинился я и следом поинтересовался. — Что вы тут делали?

— Просто проходила мимо. А тут вы…

— Подслушивали, госпожа Брифила, — перебил я её. — Вам лукавство совсем не к лицу.

Так и тянуло сказать «ложь», но сдержался и озвучил другое слово, более нейтральное. Нам предстояло вскоре высадить её в городе, где она вернёт часть или даже всю свою власть жрицы. Лебезить, как и ссориться с её орденом я не хотел, да и любым другим тоже. Лучше попытаться вытянуть всё полезное для нашего анклава из такого знакомства. Чем больше связей мы заимеем в этом мире, тем быстрее превратимся в силу, с которой станут считаться все или почти все. Это автоматически приведёт к улучшению нашей жизни.

— Простите, сударь, — чуть улыбнулась она. — Это всё женское любопытство. Раз вы меня раскусили, то могу я надеяться получить искренний ответ на мой маленький вопрос? А то ведь легко умру от интереса, — она даже показала указательным и большим пальцем насколько её вопрос «маленький», сведя их почти вплотную.

— Спрашивайте, и я постараюсь сделать всё, что возможно в моих силах, — кивнул я, гадая про себя, что же ей нужно.

— У вас там амулет дальносвязи? — она ткнула пальчиком в дверь каморки с рацией.

Я пару секунд помедлил, потом подтвердил:

— Да.

— А как далеко он действует?

— Отсюда мы ещё можем cвязаться с нашим домом. До него несколько дней пути на корабле. Ночью, скорее всего, связь прервётся, — уклончиво ответил я, постаравшись дать наиболее размытый и малоинформативный ответ. Врать, что «амулет» уже не работает, будет глупо. Она слышала, что я по нему общался. Звукоизоляция, несмотря на все ухищрения в радиорубке была так себе. Стоя под дверью, можно разобрать достаточно многое.

— А можно ещё один вопрос?

Я глубоко вздохнул, показывая, что совсем не склонен болтать и отвечать на женские расспросы. Но всё же отказывать собеседнице не стал.

— Если это будет в моих силах, то отвечу.

— Кто те люди, которых вы везёте с собой?

Я нахмурился, не поняв сути вопроса:

— Хм?

— Те в клетке, — пояснила она. — Они под каким-то зельем или чарами. Выглядят изможденными и запущенными. Но похожи больше на вас и ваших людей, чем на крестьян из речной деревни.

— Вот вы о ком, — рассказывать новой знакомой о своих одичавших соплеменниках мне не хотелось. С другой стороны магам, к которым мы плывём, так и так придётся выдать какую-то информацию. Минимальную легенду уже заготовили заранее. Вот только стоит ли её выдавать жрице?

— С ними связана какая-то тайна? Это ваши враги? Друзья?

— Бог с вами! Какая тайна? — поморщившись, я всё же решился немного открыться собеседнице. — Это соплеменники тех людей, что приняли меня к себе после смерти моих родных. Несчастные пропали несколько месяцев назад, и только дней десять как их вновь нашли в предгорьях. К сожалению, ничего рассказать они не могут. Они потеряли память и разум, превратились в диких животных, питаясь сырым мясом и нападая на всех подряд. Мы рассчитываем, что маги смогут их вылечить.

— Ясно, — ответила она и задумалась ненадолго. Я уже решил, что она получила достаточно новой информации, чтобы уйти в свою каморку и там её переваривать, когда она задала новый вопрос. — Если я помогу с этим, то вы поможете мне с моей миссией?

— С чем именно? С лечением или сведёте с нужными магами? — уточнил я.

— С лечением. Не всякий маг возьмётся за такую проблему.

— И если у вас получится, то?..

— Вы поможете мне распространить влияние ордена Пяти творцов.

— Пожалуй, я откажусь, — я отрицательно покачал головой.

— Но почему⁈ — удивлённо воскликнула та.

— Мой орден сражается с нелюдью, которая желает гибели человечества. И влезать в религиозные дела не стану.

— Ваш орден? — переспросила та, удивив меня, пожалуй, сейчас сильнее, чем ранее за всё время.

— Красный оплот. Удивлён, что вы не рассмотрели стяг на мачте и моё кольцо, — я шевельнул кистью руки, поворачивая её так, чтобы перстень с гербом могла увидеть женщина.

— О-о, простите, господин, — растерянно сказала она. — Я вас оскорбила своим отношением, господин…

— Баронет Евгений Гор’Шуз, командор отряда ордена. Я уже представлялся там в лесу.

Женщина покраснела так сильно, что это было хорошо заметно в полумраке трюма, слабо освещаемого несколькими энергоэкономичными лампочками.

— Простите, баронет. Оправдания мне нет…

— Я понимаю, вы были в шоке после плена. Не все после такого могут сохранить крепость духа.

— Я жрица! — девушка приподняла подбородок. — Подобные слабости — это позор. Но в чём-то вы правы, видимо я излишне углубилась в проблему ордена, что перестала обращать внимание на окружающий мир. Ещё раз простите.

— Прощаю.

От чувства неловкости и досады, жрица ещё раз извинилась и торопливо ушла в свою каютку, бывшую до встречи с ней кладовкой для ценного и хрупкого товара. Его пришлось раскидать по трюму среди прочих ящиков и бочек, закрепив как следует, чтобы довезти до Ишусторского рынка в целости и сохранности.

После её ухода я вернулся к товарищам и рассказал о недавней беседе.

— Бабы, — хмыкнул Прапор. — Не удивлён, что она ни хрена не запомнила.

— Ага, точно. Понтуется, что не боялась, — поддакнул Директор.

Ивана же заинтересовало другое.

— Не зря отказался от её помощи? — спросил он меня, имея в виду предложение жрицы вылечить наших особых пассажиров.

— А нам нужно влезать в разборки между местными конфессиями? — вопросом ответил я ему. — Да лучше пойти под руку к местным феодалам, к кому-нибудь из них, чем пустить к себе религиозный орден. Первым от нас будут нужны только деньги, а вот вторые захотят нас со всеми потрохами и душой. Не, на хрен такое сотрудничество. Если маги не помогут, тогда попробую через жрецов. Но не этой, — я кивнул вниз под ноги, подразумевая жрицу в трюме. — В Ишусторе поищем кого-нибудь, кому будет достаточно обычного золота.

— Ясно.

Глава 6

ГЛАВА 6

В городе нас встретил старый знакомый — портовый казначей господин Иннарий. Кивнув мне, он без слов шагнул к Широкову, улыбающемуся во все тридцать два зуба, словно увидел доброго товарища, с кем не виделся уже не один год.

— Баронет, проводите меня, пожалуйста, до гостиницы, — попросила меня Брифила.

— Как скажете, госпожа.

Женщина выбрала самое дорогое заведение. И хотя денег у неё не было, только украшения, которые с неё не стали снимать наёмники, там её приняли без лишних вопросов. Управляющему, вызванного слугой за стойкой, хватило демонстрации орденского знака-медальона, продемонстрированного девушкой. Здесь мы с ней расстались.

Я от гостиниц направился к знакомым магам, с которыми в прошлый раз замутил дельце с палёными драгоценностями. В этот раз требовалось всё повторить. Плюс нужно было узнать у них насчёт лечения безумцев.

На подходе к лавке, где трудились торговцы, которые покупали у нас «очищенные» драгоценности, я увидел знакомую женскую фигурку, идущую мне навстречу. Это была Мириида. Я обратил внимание, что теперь одета она заметно лучше, чем в прошлую нашу встречу. На пальцах видны два крупных золотых кольца с красным и голубым камнями. На мантии блестит крупная брошь из золота с серебром и мелкими драгоценными камнями. В волосах сверкает ещё одна золотая штучка с камнем.

— Миррида! — окликнул я её.

Та резко вскинула голову, секунду смотрела на меня не узнавая, а потом улыбнулась дежурной улыбкой:

— Господин баронет, приятно вас вновь увидеть.

На моих спутниц Шуа и Машу она взглянула мельком и тут же опять вернула взгляд на меня. Экзотическая внешность обеих давала понять, что к людям они мало относятся. Здесь таких не очень любили и ещё меньше уважали. Отсюда такое поведение магички.

— И я очень рад вас увидеть, — широко улыбнулся ей я. — Вы не слишком заняты, Мириида? У меня имеется кое-какое дело к вам и вашим товарищам.

В глазах знакомой блеснули огоньки интереса и алчности. В прошлый раз она должна была неплохо навариться на нашей сделке. Её настоящий внешний вид — это прямое доказательство тому. Завидую ли я или злюсь, что она со своими друзьями откусила от нас немалый кусок прибыли? Скорее нет, чем да. Без их помощи мы потеряли бы больше и провозились бы дольше. Главное, чтобы они не решили ещё больше урезать осетра в свою пользу.

— Извините, баронет, но сейчас не могу… сегодня совсем не могу. Предлагаю завтра встретиться в трактире «Чернорогий римс» где-нибудь в полдень. Я как раз успею оповестить своих компаньонов.

— Идёт, — согласился я. — Завтра в полдень буду в трактире.

Когда она ушла, Маша поинтересовалась:

— Это кто?

— Магичка, которая помогает нам с драгоценностями, накопированными нашей Оксанкой. Я говорил про неё, когда сюда вас повёл.

— А-а, — протянула та. — Она на тебя так странно смотрела.

— Как?

— Ну, так… странно.

Мне оставалось только махнуть рукой на её причуды ревности, так как добиться более чёткого и логичного ответа не смог. Она ревновала меня, в том числе и к жрице, пока с той мы не расстались пару часов назад. Но так как девушкой Маша оказалась неглупой, то не опускалась до закатывания ссор, истерик, выставлению условий и прочих штучек, на которые всегда были щедры наши женщины на Земле. Здесь они избавлялись от таких — и не только их — привычек. Многожёнство с лёгкой руки тех, кто сошёлся с гоблинками, начало широко шагать по анклаву землян. Наверное, семей двадцать уже образовали ячейки общества из трёх, а кто-то и четырёх человек. Но только в виде гарема, а не прочего извращения, лезущего в Россию с запада. Кстати, среди нас оказались несколько человек из староверов. Не «чистых», а выбравших себе вероисповедания из-за дани моде. Причём староверами они были очень «старыми», довизантийскими, когда случилось очередное переписывание части канонов и службы окончательно перешли на новозаветные правила. Эти же люди следовали канонам Ветхого Завета. Так вот, с их слов там упоминалось многожёнство не единожды. Эта крошечная группа одной из первых взяла себе по две жены после знакомства с нашими земляками, живущими в гоблинском племени. Сколько было правды в их словах про Библию я не знаю, так как сам себя верующим не считаю. Из христианства во мне — это крестик на шее и тот факт, что меня в младенчестве окрестили родители. Ещё я несколько раз был в церкви. Но делал это не по зову души, а за компанию с матерью или отцом.

— Жень, а давай на рынок сходим? — сменила тему моя темнокожая подружка.

— Давай.

На рынке наша троица сразу же затерялась среди сотен лавок, палаток, навесов и рядов прилавков. Народу здесь было пара тысяч одних только покупателей.

— Какая-то ярмарка, что ли? — удивился я вслух. — В прошлый раз такой движухи тут не было.

Почти на всём протяжении пути по рыночным улочкам нам приходилось проталкиваться и даже продавливаться через толпу. Несколько раз бил по рукам карманников, пытающимся забраться в мои карманы. Молнии и заклёпки были незнакомы воришкам. В попытках разобраться, они выдавали себя и огребали сразу после этого. А одному, рискнувшему на свою голову сунуться ко мне с бритвой, чтобы разрезать карманы после неудачной попытки те расстегнуть, Шуа сломала запястье. От боли тот заорал во всё горло, отчего люди вокруг нас резко расступились. Но когда разобрались в чём дело, то успокоились. Действия хобгоблинки были понятны: она не стала разбираться что к чему, увидев неизвестного с оружием рядом со мной. Воришке даже ещё повезло, что отделался лишь переломом. Шуа его пожалела. А могла бы всадить нож в печень.

На этом ничего не закончилось. Через пару минут, когда мы остановились возле матерчатого навеса над деревянным прилавком с разложенными на нём цветастыми платками, ещё один воришка сунулся к нам с ножом. В этот раз его точно не интересовали наши кошельки. Хотел подрезать кого-то из нашей троицы. С ним Шуа поступила ещё жёстче. Сначала сдавила горло, чтобы тот не орал, а потом сломала оба запястья. И не просто, а ещё и дёрнула, заставляя сместиться кости. То ли от страшной боли, то ли от недостатка кислорода уголовник потерял сознание. Воришкой был паренек лет пятнадцати на вид. Мне даже стало немного жалко его. Вряд ли он от хорошей жизни встал на скользкую дорожку. Вот только, если бы не полез к нам мстить за первого покалеченного, остался бы цел и здоров.

После второго жестокого наказания карманники и мстители на нашем горизонте не появлялись.

После первого прилавка Маша застряла у второго, потом у третьего, четвертого и так, пока у нас не закончились почти все деньги. И, казалось бы, зачем ей все эти тряпки, дешёвые фигурки, браслеты и прочий, на мой взгляд, мусор, когда мы привезли целый корабль товаров, который на пару порядков лучше? По моему мнению, всё это просто из извечного женского желания что-то купить, пошопиться. Наверное, это у них в генах.

Уходя с рынка, мы оказались среди рядов с животными. Пахло здесь совсем не фиалками. Обе девушки, у которых обоняние было не в пример лучше моего, постоянно морщились. Особенно Маша. А я ненадолго задержался. Прошёлся мимо загонов с овцами и козами, перекинулся несколькими фразами с продавцами свиней и коров. Не обошёл вниманием домашнюю птицу. Она нас особенно сильно интересовала. Благодаря привезённым из центра болота инкубаторам, мы могли за короткий срок обеспечить все хозяйства курами и утками. Но для этого требовалось сначала купить побольше живой взрослой птицы, чтобы получить от них яиц.

Возле загонов с ездовыми и тягловыми животными моё внимание привлекли животные, похожие на смесь осликов и пони. Хвост ослиный с кисточкой, лошадиная морда, необычайно высокими стоячие уши и длинная густая шерсть. Рост у них был около метра в холке и достаточно длинная шея. Наверное, я бы прошёл мимо этого одновременно несуразного и забавного зверька. если бы не торговец.

— Господин, господин, не проходите мимо. Взгляните на этих гункутов! — выскочил он из-под матерчатого полога, где сидел на стуле до нашего появления и отмахивался веером от насекомых. — Какая у них шерсть! Другой такой вы нигде не найдёте. Едят и пьют всё, что угодно. Никогда не болеют, в этом вам поклянусь перед всеми богами, каких знаю…

Он вывалил за минуту столько информации про этих «ослопони», что заставил меня остановиться и начать задавать вопросы. В прошлый раз гункутов в городе не было, иначе бы парочку я бы точно прикупил для посёлка вместо коз. Даже если поделить пополам то, что понарассказывал про животных торгаш, то они для нашего анклава землян натуральная золотая находка. Из минусов был только один — животные не могли таскать тяжёлые грузы. При собственном весе около восьмидесяти-ста килограмм гункут мог брать не больше двадцати килограмм. Зато тащить он их мог сутки напролёт. Животное отличалось небывалой выносливостью. Густая шерсть спасала от укусов хищников, а крупные острые копыта в сочетании с высокой ловкостью помогали гункутам отбиваться от них. Кстати, шерсть неплохо ценилась. Одежду из неё не брезговали носить богатые горожане и дворяне среднего пошиба. К людям гункуты привязывались почти как собаки или козы.

Когда я получше узнал про них, то вдруг вспомнил о недавнем пополнении населения земного анклава. Про дочь Матвея. Её Дар может превратить этих карликов в полноразмерных скакунов. С ними будет куда удобнее моему отряду охотиться, вести разведку и добираться до царства инсектов.

— Уважаемый, сколько у вас этих животных? — поинтересовался я у торговца.

— А сколько нужно? — с широкой улыбкой на бородатом лице спросил он в ответ.

«Вот же еврейская личность», — мысленно покачал я головой. — Два десятка найдётся?

— И даже больше.

Его радость слегка подувяла, когда я сказал, что не покупатель. Всего лишь могу свести с тем, кто купит у него гункутов. Обещал, что завтра или послезавтра к нему придут с деньгами. Главное, чтобы в загоне осталось нужное количество здоровых и молодых животных.

После рынка я повёл своих спутниц в трактир, чтобы перекусить. Аппетит у нас за время прогулки по городу пробудился зверский. Да и завтракали мы достаточно рано, чтобы к этому часу у нас в животе кишка на кишку лезла.

Первое заведение мне не понравилось. Темно, грязно, запахи такие, что тянет зажать нос. Плюс едоки совсем не внушали доверия, хоть и было их тут шесть или семь человек. А вот следующий пришёлся по вкусу нам всем, хоть и народу тут было столько, что с трудом удалось найти себе место. Для этого пришлось скинуть с лавок парочку отрубившихся пьянчуг и кликнуть служанку, чтобы та очистила стол от объедок и луж пива, которое уже не впитывалось в дерево стола из-за жира, въевшегося за годы в доски столешницы. За то, что она появилась без задержки и со старанием поработала, я ссыпал ей в ладонь пять медных монет. Молодая женщина в ответ поблагодарила, улыбнулась, провела быстрым взглядом по моим спутницам и быстро ушла. Перед этим приняла от меня заказ.

— Ну и местечко, — пробурчала Маша.

— Лучше предыдущего. Тут хоть пахнет едой и дымом, а не тухлятиной и навозом, — ответил ей я. — Присаживайся, сейчас нам что-то принесут.

Пять минут мы переговаривались и невзначай посматривали на окружающих в ожидании еды. Прочие едоки делали то же самое в отношении нас. Их особенно привлекали мои девушки. Их экзотическая внешность сразу бросалась в глаза.

Через пять минут служанка вновь появилась возле нашего стола. С собой принесла большой поднос, на котором стояли стопкой несколько тарелок, два горшка, блюдо с мясом и кувшин со сбитнем. Напиток здесь назывался по другому, но на вид и вкус полностью оказался идентичен старинному русскому рецепту.