Помоги проекту - поделись книгой:
— Жень, можно что-то прихватить? — спросил меня Прапор.
— Зачем? Это же барахло простое. Винтовки у нас лучше, клинки вам любые в кузне сделают, а я укреплю.
— На память.
— Ладно, берите. Но только на память, — разрешил я и в конце предупредил. — Но если станут мешаться ваши сувениры, то выбросите.
— Ясен перец, — согласился со мной Прапор и двинулся к стеллажу с клинками. Через пару секунд жалобно зазвенело расколовшееся стекло, отчего я непроизвольно сморщился.
Прапор взял себе кавказский прямой кинжал и саблю с небольшим изгибом клинка и с рукоятью украшенную золотистой гардой — проволокой с короткой кисточкой на темляке. Глядя на него, к витринам потянулись и остальные. Гайран взял два очень широких и средней длины клинка с двумя глубокими долами на каждом и сложной гардой. Ещё прихватил пару кортиков.
— Себе и Оршу, — пояснил он.
Сам я не взял ничего. Меня полностью устраивал орденский палаш, с которым я почти не расставался с момента, как обрёл его в пещерах под горой.
Также в одном зале нашлась малюсенькая пушечка на старинном деревяном лафете и бомбарда внушительного калибра, но с удивительно коротким стволом. Оба орудия отливали зеленью меди. Совсем музейные работники не ловили мышей. Могли бы и почистить свои экспонаты. Тем более что стоили специальные чистящие средства для меди дёшево.
Самым интересным оказался последний выставочный зал, третий по счёту из уцелевших. Здесь нашим глазам предстали десятки современных образцов оружия. Начиная от легендарной «мосинки», и заканчивая не менее легендарным «АК-47».
— Чапаевский, — воскликнул с интонациями киношного российского киллера Директор и схватился за рукоятки пулемёта, почему-то выкрашенного в чёрный цвет. Рядом с ним стоял ещё один почти на таких же колёсиках и с похожим щитком. Только ствол был без кожуха и имел крупное оребрение.
— Пулемёт Горюнова, — пояснил мне Матвей, когда я поинтересовался у него насчёт данного образца. — Должен был заменить «максим» и «дегтярёва», но в итоге ушёл в тень из-за Калашникова.
— Ясно. Слушай, можешь оценить эти вещи и выбрать те, которые можно восстановить? И сделать это как-нибудь побыстрей, а не возясь с запчастями месяцами? — попросил я его.
— Да тут все образцы кастрированы так, что проще создать новые. Но я попробую что-то подыскать, — пообещал он.
Из музея мы ушли через полтора часа. В качестве трофеев взяли две «мосинки», «максим», «АК», два ППШ и СВТ. Ещё были три ТТ, два «нагана», немецкий МР-40 и МГ-42, «маузер», немецкий пистолет-ракетница. Почти ко всему оружию нашлись образцы патронов. Разумеется, не боевые, пустая потемневшая гильза со стреляным капсюлем и вставленной в дульце пулей. Но для нас и такие сгодятся, будут за образцы. Тянуть новые гильзы и пули с нуля выйдет намного сложнее.
Кроме стрелкового оружия было ещё кое-что.
На отдельном возвышении стояли несколько миномётов. Крошечный в виде малой пехотной лопатки. Чуть-чуть крупнее классического вида по типу мнимого треугольника. Ещё один такого же калибра в пятьдесят миллиметров, но собранный на толстенной плите с ручкой для переноски. И обычный восьмидесяти двухмиллиметровый, только без защиты от двойного заряжания. Рядом с каждым, как и со стрелковыми образцами, лежали мины.
— Эти немецкие, — указал на крупный калибр Матвей, когда мы собирали трофеи для посёлка. — А миномёт наш, в смысле, советский.
— Я слышал, что наши могли стрелять в войну немецкими минами, а они нашими нет. Калибр был у нас больше, — подал голос Прапор.
— Не совсем так, — произнёс Ганзовец. — Это расхожий миф с капелькой правды.
— Военная байка, мало имеющая схожести с реальностью, — почти одновременно с ним сказал Матвей.
— То есть?
— Потом пообщаетесь, — повысил я голос. — Грузим, пакуем и уезжаем.
С собой взяли два миномёта. На плите с ручкой и крупного калибра. Лопату-миномёт и младшего брата «восемьдесят двушки» оставили. По словам нашего нового знакомого оба образца были крайне неудачными, абсолютно никак себя не показавшими. Их восстановление и изготовление к ним мин совсем не стоит свеч. Вполне хватит той «пятидесятки» с рукояткой для переноски, что уже взяли.
Ах да, ещё удалось отыскать огромный пистолет «маузер». Тот самый, который когда-то называли комиссарским. А может и сейчас называют, не суть. Матвей предупредил, что восстановление охолощенного образца займёт времени порядком. Но мне это оружие так приглянулось, что я махнул рукой на будущие трудности поселковых оружейников. Комиссарский выглядит в сотню раз изящнее и красивее, чем пистолет-пулемёт, что был сварганен ими не так давно. К пистолету имелась родная деревянная кобура с потрескавшимся лаком, но всё ещё отлично выполнявшая свою роль.
Кроме миномётов в зале стояли две пушки М-42 и ЗИС-3. Увы, но забрать их мы никак не могли. Если только сорокопятку. Но тогда сразу теряли один прицеп, приготовленный для вещей из городских осколков. На такое мы пойти никак не могли. Да и не так уж орудия нам были нужны. Свои кустарные имеются. Хотя как-нибудь сюда ещё можно будет заскочить, когда появится побольше свободного времени.
Стоит упомянуть и про противотанковые ружья, имевшиеся в зале. С ними поступили так же, как с пушками. Нужды в этом оружии мы не испытывали.
Трофеи нас порадовали. Одни пулемёты стоили того, чтобы сделать крюк к музею. К сожалению, впереди нас ждала расплата за такое решение. На поиски новых знакомых и дорогу к музею ушло топлива почти на целый день. Плюс не стоит забывать про пробитый бензобак, с которого слил бензин Матвей до нашей встречи.
— Бензина всем машинам не хватит, Жень, — сообщил мне Иван через несколько дней пути.
— Если слить в один бак, то сможет одна машина добраться до центра?
— Наверное, — не очень уверенно кивнул он мне.
— Тогда займись сливом в один бак и канистры. Поедем на джипе в город. Там наберём топлива и вернёмся обратно сюда, — сказал я.
Мне пришлось ехать в обязательном порядке, так как дорогу туда и обратно могла найти только Шуа, которая ни в какую не желала со мной разделяться. С собой взял Лося, и обоих линкийцев. Ивана оставил за старшего над основной группой.
На четыре дня отряд разделился. Сначала пришлось добраться до городских осколков, потом потратить там день на то, чтобы набрать нужное количество бензина. Чтобы его без проблем довезти, понадобилось найти бочки и прицеп, в котором их везти.
На обратном пути не обошлось без неприятных встреч. Мы встретили почти три десятка безумцев. К этому времени бывшие земляне оборвались и заросли так, что некоторые из них издалека походили на прямоходящих обезьян.
— Объезжай, — приказал я Лосю. — Сделай крюк побольше, чтобы они по нашим следам не вышли к лагерю.
— А если пугнуть? Парочку шлёпнем для острастки, — предложил он.
— А если не испугаются? Добивать всех будем? — нахмурился я. — Мне они не мешают… — и тут меня посетила идея. Безумная, как эти оборванцы вдалеке. Но имеющая шансы на реализацию. — Так, стоп. Нужно парочку подранить, отвести от них основную толпу и потом их забрать.
— Зачем? — сильно удивился здоровяк.
— К магам отвезём. Пусть те попробуют их вылечить. Если получится, выйдет недорого и быстро, то это неплохие перспективы нам откроет.
Всё получилось так, как и задумали. Несколько выстрелов свалили на болотную траву пару человек. После чего мы увели от них прочих сумасшедших на пару километров и быстро вернулись назад.
— Прижимайте к земле, Лось, Шуа! Орш, вы второго держите, — торопливо произнёс я, когда мы остановились в десятке метров от подранков, выпрыгнули из машины и бросились к ним. — Я сейчас снотворное им введу.
За четверть часа с момента ранения безумцы потеряли достаточно крови, чтобы их прыть резко снизилась. Но даже так они попытались наброситься на нас. Быстро скрутив пленников, мы перевязали им раны и вкололи лекарство. Кроме антибиотиков и витаминов, они получили дозу шаманского зелья, которое вводит в долгий и крепкий сон на пару суток. Потом их придётся как-то покормить и опять усыпить.
«Надеюсь, что Колокольцев меня не сожрёт за такое, — с надеждой подумал я. — С него станется заставить меня их лично пристрелить».
Поиски нужных вещей из списка, полученного от главы, затянулись на три дня. Несколько раз сталкивались со стражами. Но успевали убежать из их домов до того, как дело доходило до стрельбы. Преследовать нас они не стали. Лишь глазели из окон и дверей вслед.
В процессе исследования городских улиц мы опять не нашли ни РОВД, ни оружейного магазина, ни отдела ФСБ или воинскую часть, где могли бы разжиться оружием и боеприпасами.
Набив машины и прицепы барахлом и бочками с топливом, мы поехали обратно к озеру. Там подали знак дожидавшимся соратникам. И когда те погрузили на свои плечи привезённый груз, направились в посёлок, где нас уже заждались. Пленников также пришлось нести на носилках. Те при виде людей начинали беситься и кидались на любого, кто к ним приближался. Приходилось держать их в состоянии сна.
Глава 4
— Умеешь ты проблем подкидывать, Женя, — с недовольством покачал головой Колокольцев.
— Ой, прямо проблемы, — махнул я рукой. — Сидят два человека за решёткой, едят без проблем, ничего не просят.
— Только орут и грызут прутья.
— Пускай грызут, если им зубов не жалко. К магам загляну, обрисую проблему. Вдруг что-то получится.
— А если не получится? — уставился на меня жёстким взглядом собеседник.
— Юрий Иванович, вот тогда и будем решать. Сейчас-то чего в будущее заглядывать? — ушёл я от прямого ответа.
— Всё у тебя, зараза эдакая, просто, — вновь покачал он головой.
Я в ответ привычно пожал плечами.
— Да и в самом деле, ты чего к человеку пристал, Иваныч? — подал голос Веселовский. — Ему скоро уплывать с ними. А там или маги вылечат, или он их высадит на необитаемом, хех, острове.
— Скорее в чистом поле, — фыркнула Клава Вагон.
— Юрий Иваныч, зато представь какие перспективы у нас откроются, если там смогут привести сумасшедших в порядок? — сказал я.
— Главное, чтобы они потом опять кукухой не поехали, — недовольно буркнул первый помощник Колокольцева. — А то устроят в посёлке филиал мясозатовки и сыропоедания человечины.
— Так, — глава посерьёзнел, — чтобы таких разговоров не было. А услышите, то сразу же пресекать. Если в самом деле получится вылечить
Так вышло, что половину отведенного на совещание времени потратили на обсуждение вопроса болотных безумцев. Заранее прикинули самые острые моменты, которые могут возникнуть при совместном проживании с бывшими людоедами. В главном решили вот что: выделить для их проживания большой барак, если окажется пара десятков человек; построить отдельный квартал из нескольких бараков, случись нам найти и вылечить несколько десятков и тем более, больше сотни.
Новый корабль был больше того струга, на котором я плавал в земли аборигенов. Он обзавёлся палубой и низким трюмом, более мощным двигателем, мачта стала выше и несъёмной, парусная оснастка увеличилась и усложнилась. Появились две пушечки на удобных лафетах по одной на каждом борту. На носу и корме стояли шкворни для установки ещё одного лёгкого орудия. Дополнительно в качестве обязательного оружия в судовом арсенале лежали несколько мушкетов слонобойного калибра, куда можно было засыпать полпригоршни восьмимиллиметровой картечи. Паруса с реями и мачтами были мной укреплены духовными искрами. Точно такую же обработку прошли некоторые детали судового набора и металлические листы, которыми были обшиты борта.
Двигатель питался топливом, которое уже начали сами делать из найденной в горах нефти. Бензин, предназначенный для корабля, прошёл через нежные ручки Лизы, а сам мотор через мои. Это даст экономию без потери мощности в лошадках.
На верхушке мачты развевался флаг — мой флаг. К линкийцам я плыл в старом образе рыцаря древнего ордена, сражающегося с нелюдями.
Товары были прежние: драгоценные украшения, красивая земная посуда, ткани оттуда же, специи, косметика и духи, слитки металлов — медь, бронза, латунь.
В трюме поставили небольшую клетку для сумасшедших пленников, чтобы они не мешали нам своим беснованием, им в пищу всё время пути добавляли особое зелье — магическое успокоительное. Его приготовил Люр по моей просьбе.
Частокол и ворота носили следы свежего штурма. И не просто свежего, а свежайшего.Местами брёвна ещё дымились, а сколы белели чистой древесиной, не успевшей потемнеть от солнца, пыли и дождей.
Поселением было то самое на берегу реки, в котором нас не пожелали видеть в наше первое путешествие в земли линкийцев.
— Гляди-ка, машут нам, — произнёс один из моряков, из постоянного экипажа.
— Причаливаем? — поинтересовался у меня капитан судна. Если на Земле капитан корабля считался царём и богом во время плавания, то в наших условиях старшим в походе был я. На корабле тоже.
— Да, — ответил я ему.
Через десять минут передо мной стоял немолодой мужчина с короткой бородкой и усами с перевязанной левой рукой и шеей. Всем своим видом он демонстрировал уважение ко мне и свою покорность. Был он новым старостой, так как прежний не то погиб в бою, не то сейчас помирал от ран.
— Господин, помогите нам, — попросил он. — Разбойники увели половину наших дочек и жён, чтобы продать в рабы. И немало детей прихватили.
— Не смогли мы отбить их приступ. Схитрили эти черви навозные, пока в одном месте давили, в другом через частокол перебрались и ударили нам в спину, — из-за его плеча добавил другой поселковый. Этот выглядел здоровее, но значительно старше. Возможно, даже в бою не участвовал в связи с прожитыми годами. При ходьбе он опирался на посох.
— Помогите, а уж мы благодарность будем помнить.
— Сколько разбойников?
— Десятка четыре осталось. С дюжину там подраненных. Да не простыми царапинами гадёныши отделались.
— Куда ушли?
— Да вот в леса те, — он махнул рукой в сторону поселения. — Прошли к нам по оврагам и рощам и также ушли с добычей. Двух часов ещё не прошло, как удрали. А нам и послать вслед некого. Все пораненные, а кто и со своими родными сидит, не пойдёт в чащу, где в засаду угодить легко можно.
— Чем вооружены? Хорошие воины там есть или вроде вас?
— Половина точно бывшие солдаты, хоть и не из лучших. Такие в наёмные отряды уходят, а не бандитствовать идут. Есть среди них ещё один толковый лучник. Ему будто демоны руку наводят. Бьёт всегда точно по опасным местам, — торопливо принялся рассказывать староста. Провёл по своей забинтованной шее. — Мне чуть шею срезнем не перерубил. Спас охранный амулет, который мне колдунья ещё этой весной продала на первой ярмарке. А Тр ы ду нашему, который из бывших легионеров, попал в бок прям под руку, где защиты доспешной не было, когда тот замахивался на частоколе, — рассказчик вновь указал на себе, ткнул пальцем в левую подмышку. — Доспехов особых у них нет. Видел три кольчуги, штук шесть кирас, у остальных стёганки с конским волосом да с копытами коровьими. Почти у всех шлемы стальные или из бычьей кожи. Топорами вооружены, копьями и дубинами Мечи всего у пары были. Штук пять луков с самострелами. Это всё. Для вас с такой бандой справиться — раз плюнуть. Вы вон какие славные воины.
— Ясно. Хорошо, я попробую вам помочь и вернуть назад ваших женщин. Но простой благодарностью ты не отделаешься, староста…
— Да мы всё отдадим, что у нас есть. До последнего медяка и курицы…
— Не перебивай. За такую помощь ты со своими людьми дашь мне вассальную присягу. Вы же свободный люд, так?
На лицо мужика налезла кислая гримаса. Он с неохотой кивнул, давая молчаливый ответ на мой вопрос.
— Отлично. Значит, никаких проблем с другим владетелем из-за вас не будет. Согласен?
— Мне с другими посовещаться нужно, господин. Такое решение за всех не приму, — тяжело произнёс он.
— Советуйся. У вас минут десять есть. Потом я со своей дружиной уплыву дальше.
Когда он ушёл со стариком, Иван тихо сказал:
— Думаю, что согласятся.
— Я тоже так думаю, если не наврал по поводу своих дочерей и жён с детьми. Хотя, странно, что сами не побежали их вызволять, — также тихо ответил я товарищу.
— Странно, но вроде бы ясно: одни пострадали в бою, а другие ссут идти вызволять чужих баб, со своими сидят, чтобы кто другой не утащил.
— Может быть и так. Но что-то всё равно тут не так.
Из-за частокола до нас донеслись несколько громких возмущённых криков. Кому-то из деревенских явно оказалось не по нраву идти под мою руку.
В десять минут староста не уложился, и я решил дать ему ещё пять — вопрос, всё-таки, не самый простой. Но когда истекли четверть часа, я приказал грузиться на корабль. В тот самый миг, когда мы затащили сходни, с берега донёсся истошный крик:
— Стойте! Стойте, не уплывайте!
Кричал молодой парень, со всех ног несущийся к берегу от ворот.
Поделиться книгой: