Дайте шанс! Том 4

А других источников информации у меня нет. От этого и приходится следить за новостями, за легкомыслие и откровенную глупость в душе материть ребят, сожалеть и ожидать плохой развязки. А в то, что в итоге получится хреновый конец, я почти не сомневаюсь. Шума от ограбления получилось на всю Империю. На их поимку привлечены лучшие силы. В общем, шансов нет. Совершенно без вариантов.

– Ты не забыл о регистрации? – спрашивает Смирнова, чем заставляет меня отвлечься от экрана. – Сегодня вступил в силу закон по осветленным. В течение трех дней все должны зарегистрироваться. Если хочешь, дай телефон, я сама все сделаю.

– Нет, спасибо. Не нужно. В Москве у клана для таких вопросов есть отдельный человек. Он вчера приезжал. Сказал, все сделает, – отвечаю и снова возвращаюсь к новостям, там журналистка берет интервью у кого-то свидетеля, видевшего, когда фургоны грабителей отъезжали от банка.

Лена улавливает мой интерес к новостям. Учитывая, что я был в эпицентре событий, о которых говорится, он ей понятен. Вот только слушать о деталях грабежа семейного банка она, видимо, не хочет.

– Все-таки не понимаю, зачем было лезть в банк. А если бы убили? Слава богу, обошлось. Ну, выздоравливай. А я пойду. Лекарь сказала, тебе нужно больше отдыхать.

– Та… – приподняв левую руку, попытался отмахнуться, но резкая боль тут же напоминает о травме.

Первая пуля пробила бок навылет. Это когда меня подстрелили в самом начале. Вторая пуля прошла сквозь сердце и застряла в заднем ребре. Просто чудо какое-то, что Василий успел вовремя довезти меня до лекарей.

Меня конечно сразу прооперировали. Врач потом сказал, что очень удивился моей повышенной регенерации. Именно она остановила кровопотерю. И это в то время как я даже не чистокровный.

Сейчас с мягкими тканями и сердцем уже нормально. Раны полностью затянулись. А вот с передним ребром, куда вошла пуля и задним, где она остановилась, при резких движениях пока проблемы.

– Сильно больно? – сочувственно сморщила лоб Смирнова, как будто ей тоже досталось. – Ты лучше не двигайся. Сейчас для тебя главное покой.

– Брось, пустяки. Лекарша сказала, вечером можно выписываться. Кости за два дня потом сами зарастут. Худшее уже позади.

– Не вздумай! – тут же ощетинивается Лена. – Сначала дождись полного выздоровления. Вот хоть убей, не понимаю, зачем ты полез в банк? А вдруг бы убили?

Снова завела ту же пластинку.

Блин…

– Но не убили же!

– Ладно, сделал и сделал. Не нервничай. – Девушка бросает взгляд на часы, висящие на стене рядом с телевизором. – Полчаса прошли. Сейчас у тебя очередной прием Света.

Она поднимается со стула и придвигает его к стене.

– Сегодня я опять прогуливаю занятия. Завтра все-таки придется появиться в университете. Я заеду ближе к вечеру.

Пытаюсь на прощание изобразить на лице улыбку, а то к концу нашей встречи появился какой-то тухляк.

– С радостью буду ждать.

Смирнова открывает дверь. В коридоре раздаются приближающиеся к палате голоса. Закрепленная за мной старшая лекарша разговаривает о моем самочувствии с каким-то мужчиной. Голос последнего до боли знакомый.

Какого хрена?

Откуда он взялся?!

Едва вспоминаю об этой мрази и кулаки с силой сжимаются. Балашов не просто так появился. Еще не очень понимаю, зачем он здесь, но интуиция подсказывает – это не случайность.

Я конечно хотел бы с ним повидаться. Вот прямо очень. Где-нибудь с глазу на глаз. Вот тогда бы я за все с него спросил. И за глупые подозрения в том, что я не совершал, и за его пытки, и за устроенный беспредел. Но не здесь, не в палате. Как мне потом от трупа избавляться?

– Пожалуйста. Прошу.

Старшая лекарша доводит Балашова до моей палаты. Тот сталкивается с выходящей от меня Смирновой.

– Елена Давыдовна? Я угадал? – эмоционально и с улыбкой произносит он. – Разрешите представиться, Николай Константинович Балашов, Особый отдел Его Императорского Величества. Прошу нас простить. Мы на минуточку. Пришли справиться о здоровье нашего героя.

– Героя?

Лена хотела выйти. Но теперь, безмерно удивляясь, она пятится обратно в палату. За ней входят Балашов и уже известный мне сотрудник Особого отдела Берник.

«Балашов теперь тоже служит в Особом отделе? – спрашиваю сам себя, домысливая ситуацию. – Перевели сучару на повышение, что ли? И за какие-такие заслуги? Он же дебил с маниакальными наклонностями. Его, наоборот, с властной должности гнать нужно!»

– Вот именно, Елена Давыдовна, герой! Уже во второй раз герой! – с той же непонятной радостью восклицает Балашов. – А вы разве не знали? Буквально этим летом Андрей Викторович совершил немыслимое. Он отправился служить в самую опасную крепость в Империи, в саму Передовую. Находясь за стенами крепости, в дотах, он совершил геройский поступок. Он смог вычислить и убить предателя. Тем спас личный состав, находившийся в тот момент в дотах. Благодаря этому, была остановлена Большая волна, в которую входили даже Биги. За этот смелый поступок Андрей Викторович был удостоен медали «За особые заслуги перед Империей!»

Округлив глаза, Лена обернулась ко мне. По-моему, сейчас она потеряла дар речи. Во взгляде читалось такое, что даже не знаю, как описать.

Типа, да ну нах*й!

А Балашов все также эмоционально и по-серьезному продолжал свой пафосный рассказ:

– Я даже не удивлен тому, что произошло в Москве. Увидев скверну в банке, Андрей Викторович снова храбро ринулся на помощь людям. И еще неизвестно, чем бы закончилось ограбление, если бы не он.

Да что он несет?!

Я в шоке смотрел на Балашова.

Не понимаю. Своими хвалебными одами он решил искупить передо мной свою вину?

– Ну, как вы, Андрей Викторович? Уже лучше? – спросил он даже с какой-то особой заботой в голосе. – Мы уже справились о вашем самочувствии. Слава богу, обошлось. Слава богу!

Закончив с тирадой, Балашов кидает взгляд на еще одного вошедшего в палату, на которого я поначалу совершенно не обратил внимания. Это парень лет восемнадцати с чересчур отросшей шевелюрой. Тот отрицательно качает головой и поправляет спадающую до носа челку.

– Что ж, не будем вас больше отвлекать. Поправляйтесь, Андрей Викторович. Поправляйтесь.

Все с той же любезностью, попрощавшись со Смирновой, Балашов, Берник и непонятный парень покидают палату. Лишь теперь я понимаю, зачем они приходили.

Конечно, мне и до этого было известно – полиция, Особый отдел или еще кто-то из спецслужб обязательно должны явиться. Хотя бы для того, чтобы расспросить меня о том, что я видел в банке.

А по факту…

Я в шоке. Просто в шоке.

Впрочем, несмотря на сладостные речи и раздутое дружелюбие, Балашов все равно не заработал ни грамма моего доверия. После себя он оставил разве что недоумение и вопросы, на которые очень скоро появятся ответы. В этом я не сомневался.

– Так ты герой?! – с теми же округленными глазами спрашивает Лена. – Ты действительно пошел в банк спасать людей?!

Даже не знаю, что снова ответить Смирновой. Просто вздыхаю. Пусть без пафоса и преувеличений, примерно об этом я твердил ей за сегодня несколько раз. Видимо, лишь стараниями Балашова та же история заиграла особыми красками.

– Прости, – виновато произносит девушка, – я даже подумать о таком не могла. Андрей, тогда ты действительно герой. Самый настоящий!

Как и всем мне нравится, когда хвалят. Но тут пошел явный перебор. Хотя бы потому что все было иначе. С этим нужно было что-то делать.

– Ты преувеличиваешь. На моем месте точно также поступил бы любой. Я просто…

Однако Лена меня уже не слышала.

– Андрей, сегодня ты обязательно должен поехать со мной в клуб Лайн-Ап. Мы впервые собираемся после всей этой суматохи со скверной. Там будут все наши. Я хочу рассказать о твоем смелом поступке.

– Но… Но может потом? Так-то я вообще-то болею.

– Ты же сам сказал, вечером тебя выписывают. А завтра суббота. Все опять разбегутся, кто по девочкам, кто еще куда-то. В клубе и половины не соберется. Я представлю тебя, расскажу о твоем подвиге. Пока это актуально. На следующей неделе уже будет не то. Надо сейчас брать быка за рога. Тебе и самому так будет лучше. Легче к нам вольешься. Поверь, это действительно важно.

– Ну хорошо, раз так важно. Вечером съездим.

– И еще, Балашов сказал, ты служил в крепости Передовая. Что тебе вручили медаль за подвиг. Он это серьезно?

Да ё-мое… Наговорил на мою голову.

– Андрей, не молчи. Мне же интересно!

Глава 3

Высшие – враги. Это понимание мне въелось намертво. А сближаться с теми, кого считали Низшими, не особо хотелось. Наверное, больше из-за их трусости. Между собой они все герои. Появляются Высшие, и все, поплыли. Безусловно, если не считать Ярослава Корнеева. Чем обусловлена его смелость, мне понятно. Но я не он. Я не собираюсь быть в руках Особого отдела марионеткой.

В общем, по Высшим я рассудил просто: воротить нос не буду, хотя бы для того, чтобы лучше узнать тех, кто относит себя к наивысшей имперской аристократии. Просто если взять ту же Смирнову, для всех в группе она одна и только для меня раскрылась по-другому, став настоящим и единственным другом в университете.

До шести вечера я провел в медицинском центре. Потом за мной заехала Лена, мы поехали ко мне домой, где я переоделся в купленный с ней вместе смокинг, а уже после отправились в клуб Лайн-Ап.

Для меня оказалось новостью, что Высшие обращались между собой исключительно на «ты». Как пояснила Смирнова, таким образом в их кругу подчеркивалось равенство друг перед другом.

Ну и еще кое-что понравилось. Спорить можно сколько влезет, но без откровенного навязывания своего мнения. Ругаться тоже нельзя. Каждый должен вести себя так, чтобы не нарушать общего приятного общения. А если кто-то начинал реально доставать, всегда можно остановить разговор и предложить сменить тему, тем ненароком не перейти в крайность.

Также удивил сам клуб. Я представлял его наподобие «Парадайза» в Перми, как нечто пафосное и кричаще-роскошное. Вместо этого предстало не особо большое по площади заведение с весьма лаконичной обстановкой. По-настоящему богато здесь выглядели, пожалуй, лишь сервировка столов и персонал, разодетый в вычурные ливреи, богато расшитые золотом.

– Господа, добрый вечер, – громко поздоровалась со всеми Смирнова. – А я не одна. Позвольте представить моего одногруппника и хорошего друга Андрея Вагаева.

– Это я настоял на приглашении, – встав из-за стола, подхватил Даниил Веремеев. – Андрей принадлежит к добытчикам скверны. Его клан присоединился к участникам Съезда предпринимателей. Можно сказать, теперь он один из нас.

На меня обратило внимания полсотни глаз. Благодаря вмешательству Веремеева, первичное удивление сменилось любопытством. Кого-то, как Владимира и Ольгу Ждановских, с которыми Смирнова меня познакомила 1 сентября, я уже знал, кого-то просто видел в университете, с кем-то столкнулся впервые.

Подходя к каждому столику, Лена принялась меня знакомить.

Сергей Веремеев, брат Даниила Веремеева… Александр Лобачевский… Еще один Лобачевский… И еще… Плюс сестры… Сразу две штуки.

А нет.

Еще две нарисовались. Отходили куда-то по женским делам и вернулись.

Кузен Смирновой, тоже Смирнов…. За ним еще один кузен, но уже с фамилией Забровский.

Симпатичные сестры Щербатовы: Софья и Аделина.

Запомнить стольких людей, по-моему, было нереально. Но я старался. Пусть не имена, но фамилии и степень родства – вот реально старался. Чтобы иметь представление кто с кем и как.

– А это опять мой троюродный брат Никита Смирнов, – продолжала знакомить Лена.

Как опять троюродный? Те же двое были кузенами, значит, двоюродными.

Уточнить не успеваю, Смирнова переключается на следующий столик:

– Мстислав Аверин и его невеста Наталья Евдокимова. Их можно считать мужем и женой. Они уже даже спят вместе, – шутливо представила она очередную пару.

– Лена! – возмутилась представленная девушка.

– А что тут такого? У вас через месяц свадьба.

– С такой обстановочкой не факт. Как бы ни пришлось переносить, – усмехнулся жених.

– Перенести свадьбу?! – Забыв о претензиях к Смирновой, теперь девушка ополчилась на своего парня. – Пусть вся Москва превратится в одну червоточину, пусть здесь все будет в тварях, свадьба в любом случае состоится!

Оставив парочку дальше разбираться со своими проблемами, Смирнова продолжила знакомить меня с друзьями. К счастью, их оказалось меньше, чем я ожидал. Примерно на пятидесятом Высшие иссякли.

Все потому, что после случившегося в Ситибанке, некоторые покинули Москву и до сих пор не вернулись. Еще так совпало, перед нашим появлением добрую часть парней утащил в бордель Олег Верховский, с которым у меня была дуэль, а после возник конфликт. По этому поводу я естественно нисколько не расстроился.

Лена не ограничилась одним только знакомством. Благо насчет моей эпопеи в крепости Передовая мы договорились не распространяться. Иначе я получился бы слишком идеальным. Да и вопросы лишние бы появились.

– Представляете, Андрей поступил как настоящий герой. В тот момент, когда было ограбление банка, он в одиночку бросился спасать людей. Грабители его там чуть не убили. Пуля попала в самое сердце. Просто чудо, что сейчас он находится вместе с нами. Об этом всем мне сегодня рассказывали люди из Особого отдела. Если бы не Андрей, даже не представляю, что там могло случиться!

– А что там могло случиться больше того, что случилось? – моментально среагировал один из многочисленных отпрысков банковского дома Щербатовых, усомнился в перечисленных достижениях. – Банк все равно ограбили, охрану постреляли, скверна напугала всю Москву. Ни одна цель не была достигнута. А сам Андрей, как ты только что заявила, остался жив по случайности. И в чем героизм?

– Аркадий, ты когда-нибудь бросишь умничать? Вот ты бы никогда не пошел на такое!

Похожий на ботаника, долговязый, немного нескладный парень с прилизанными волосами, усмехнулся.

– Конечно, не пошел. Это не рационально!

– А он прав! – к моему удивлению выдал Даниил Веремеев, которого я успел отнести к своим потенциальным сторонникам. – Прошу прощения, Андрей, но это не геройство. Аркадий верно сказал, это было простое легкомыслие.

Меня не особо вдохновила идея Смирновой ехать в клуб и рассказывать о моих «подвигах» в Ситибанке. Не нужны мне были ни восторг, ни похвалы. Тем более что истинные причины моего так называемого героизма заключались в другом. Однако я уже ввязался. Теперь, почувствовав, что меня как будто специально начинают сливать, я естественно пошел в контратаку:

– То есть, видя, что происходит, мне нужно было трусливо поджать хвост и бежать, как остальные. Так, что ли?!

– Андрей бросился спасать людей! Это и называется героизмом! – снова вступилась за меня Смирнова.

– Лена, Андрей, не кипятитесь, – вмешивается новый участник начавшегося спора Владимир Ждановский. – Аркадий и Даниил хотят сказать, что это было необдуманное решение.

– Вот именно! – снова оживляется Аркадий Щербатов. – Всего есть четыре вида ума. Взять, к примеру, меня. Прежде чем что-либо сделать, я с разных сторон обдумываю. Всегда выверяю свои решения. Чтобы ни одна из сторон не пострадала, включая меня самого. Даниил, напротив, типичный эгоист, – указал он на Веремеева, на что тот ни капельки не смутился. – Он всегда думает исключительно о своих интересах. Ему постоянно нужно напоминать, что есть другие, с кем нужно считаться. А вот Смирнова у нас добрячка. Иной раз она готова помогать даже в ущерб себе. Ну и последний пример – это Евдокимова, – теперь парень указал на будущую невесту, продолжавшую спорить со своим женихом. – Наташа совершенно не способна к рациональному мышлению. Если увидит на дороге щенка, то бросится спасать, не задумываясь о последствиях. У нее в мыслях не возникнет, что ее может сбить машина. Что из-за нее может случиться авария. Что могу пострадать другие люди.

Оказалось, девушка вовсе не была отвлечена.