Разница потенциалов

— Пора на посадку, уроды, — мысленно позлорадствовал чародей, вторым выстрелом буквально разрывая вражеского мага на части. Тот пытался отступить вглубь судна, но двигался недостаточно быстро, чтобы опередить реакцию опытного стрелка или тем более обогнать пулю. А его защитные амулеты, очевидно, оказались далеко не лучшего качества или же были истощены еще противостоянием с волной холода. Обе пули вместе с сопровождающим их магическим зарядом попали в живот человека, обряженного в нечто среднее между легкой кожаной броней и техническим комбинезоном. В результате ноги работавшего с реактором техномага продолжили свое движение в одну сторону, а истекающий кровью и кишками торс шлепнулся в другую. Ну а место их соединения оказалось если и не полностью уничтожено, так рассеянно в виде очень мелких ошметков по значительной площади. — Вряд ли вы конечно долбанетесь так, чтобы разбиться всмятку, но хоть из пушек стрелять по моему дому не сможете!

Из глубин вражеского корабля к дыре в борту подскочили сразу две личности в увешанных разнообразными амулетами зеленых халатах, сообща тащившие на плечах покрытую рунами бронзовую трубу какого-то легкого орудия. Работали они очень слаженно и вероятно, выстрел из этой зачарованной пушечки мог бы доставить Олегу изрядных проблем, а потому дожидаться его чародей не стал. Силой мысли он нанес мощнейший телекинетический удар в промороженную палубу рядом с ногами переднего бойца, наверняка неплохо защищенного от прямого воздействия магии. А вот левитационный артефакт тот если и имел, то не успел активировать, провалившись на середине шага в появившуюся дыру. Орудие также улетело куда-то к земле, поскольку держащий его тыльную часть человек не сумел удержать и его, и напарника, выпустив неподъемную тяжесть из рук. Зато он очень проворно прыгнул спиной вперед, исчезая из зоны видимости уже готовившегося расправиться с ним волшебника.

Численность экипажа вражеского судна Олег предварительно оценил в полсотни человек, но вполне допускал, что их может быть и немного больше. В одиночку бросаться на такую толпу народу, конечно, не самая лучшая идея, однако дрался он и с худшими шансами. И побеждал. Тем более где-то рядом должна быть Доброслава, и пусть девушки-оборотня пока не видно и не слышно, но это значит лишь то, что она затаилась и дожидается удобного момента для атаки. Среди нападающих наверняка не больше пары-тройки сильных магов. Было бы больше, и они бы летали на крупном и хорошо вооруженном корабле, соответствующем их статусу, позволяющем не отвлекаться на разные мелочи и дающем возможность разместиться с комфортом, а не сидеть друг у друга на головах. И если вывести колдунов из игры внезапно оказавшимся на расстоянии удара лапой вервольфом в зачарованных доспехах, то с остальными нападающими они точно справятся.

Ударивший в Олега столп света, достаточно яркого и жаркого, чтобы обычный металл тот час же начал таять как брошенная в горячую воду льдинка, заставил боевого мага в очередной раз за сегодняшний день испытать удивление. Дело было даже не в отсутствии ставшего привычным за последние годы чувства опасности и не в силе самой атаки, хотя она оказалась достаточно мощной, дабы волшебник почувствовал запах паленой одежды и собственной кожи из-за раскалившхся лат, а в её энергетическом окрасе. Против него применили святую магию, а значит, среди врагов находились то ли жрецы какого-то бога, то ли монахи. И обычно это была не та публика, которую можно встретить в разбойничьих шайках, грабящих мирные деревни, ведь сидеть в храмах и выгоднее, и безопаснее. Невольно чародей порадовался, что не слишком сильно налегал на некромантию, а о прочих темных искусствах имел скорее сугубо теоретические представления. Его ауру конечно обожгло и боль энергетического тела нельзя было заглушить так же легко как и страдания материальной оболочки… Но уровень дискомфорта являлся вполне терпимым и не особо мешал ясности мыслей. На иных утренних тренировках, проводимых без магического допинга, ему куда сильнее доставалось. А уж сравнивать с бьющими чуть ли не прямо по душе высшими чарами, страдания от которых заставляли весь мир тонуть в агонии, и вовсе смешно.

— Кого же это к нам занесло? Какие-нибудь недобитые самураи, которые с поражением не смогли смириться? Да вроде не похожи… — Задался чародей вопросом, создавая в руках большой файербол. Еще одну магическую атаку подобной силы он без неприятных для себя последствий пережить точно мог, а пролом, проделанный в недра корабля, следовало использовать по полной. Воздушные суда не такие уж и большие, вернее хозяева, конечно, желают сделать свой летучий транспорт как можно крупнее, но чтобы преодолевать силу притяжения нужно много энергии, и позволить себе большие расходы может не каждый. И потому место в трюмах жестко ограничено, и на борту все рядом: люди, запасы, пушки. Если как следует поджечь их изнутри, то пламя доберется до чего-нибудь горючего скорее рано, чем поздно… Жаль только, что бочонки с порохом от огня, скорее всего, дополнительно защищены. Но тут ведь весь вопрос в том, кто кого пересилит: противопожарные чары или жар пламени. — А! Османы! Вон, зеленый флаг с арабской вязью болтается на мачте… Зря девочки думали, что они сюда не сунутся, этим бешенным собакам ради прибыли от удачного набега и в Антарктиду слетать совсем не крюк…

Вражеское судно наконец-то начало терять высоту, и чародей вынужден был немного посторониться, чтобы не попасть в сектор обстрела бортовых орудий. Но из радиуса работы магических барьеров корабля не вышел, а огненные шары он уже давно мог запускать не только по прямой. В результате насыщенные энергией до предела чары отправились внутрь терпящего бедствие летательного аппарата, наверняка кого-нибудь достав и сделав быструю починку алхимреактора гарантированно невозможной. Ну а произведенные с верхней палубы прицельные выстрелы противоабордажных орудий, остановленные пленкой щита прямо перед Олегом, следовало считать неизбежным злом. Тем более ближайшее ружье-переросток, покоящееся на позволяющей вертеть его почти как угодно треноге, он секунду спустя сдернул с палубы телекинезом и отправил кувыркаться в сторону земли. Потянувшийся из-за пояса аж трехствольный пистолет наводчик, похожий на американского грабителя банков из-за сочетания закрывающей нижнюю часть лица черной повязки и довольно широкополого металлического шлема, с воплем полетел следом. Соседние огневые точки постигла аналогичная судьба. Расстрелять их из «Кулака Зевса» было бы быстрее, но Олег берег заряды ради столкновения с элитными врагами, а резервы магической силы у него благодаря болтающемуся за спиной посоху, энергию которого можно было при должном умении тянуть даже без непосредственного контакта с артефактом, являлись не то чтобы бесконечными, но довольно внушительными.

— На верхней палубе магов не видно или же они замаскированы под простых матросов так, что сразу и не отличишь. И все тут прячут тряпками лица, — мимоходом отметил чародей, поравнявшийся с бортом судна, прежде чем снова нырнуть вниз, спасаясь от слитного залпа ружей и мелкокалиберной артиллерии. Однако по корпусе и ногам несколько кусочков свинца все-таки чиркнули, свидетельствуя о истощении защитных барьеров. Вступать в бой с противником сейчас было не рационально, пусть Олег под чарами магического допинга и мог разбрасывать людей как котят, а его латы наверняка выдержали бы обстрел, но вдруг в толпе среди обычного пушечного мяса найдется матерый фехтовальщик с зачарованным клинком? Лучше он будет держаться в относительной безопасности ниже края борта и помаленьку уничтожать тех, кто пытается его пристрелить на данной позиции. Ведь все сразу враги на маленьком участке палубы при всем желании не поместятся, а с небольшими группами воевать проще. — Видимо все-таки какие-то бандиты, а не чья-то регулярная армия. Уже легче.

Первые из попытавшихся перегнуться через палубные ограждения стрелков погибли даже раньше, чем смогли навести оружие на цель. Олег просто и бесхитростно создал огромный поток пламени, не особо яростного и горячего, но все же способного причинить ужасный вред нежной человеческой плоти и облизал им как струей из брандспойта ближайшую часть верхушки вражеского корабля. И те люди, у кого не было надежной защиты от колдовского огня, пусть и не вспыхнули как свечки, но заполучили множество ожогов. А с ними уже не повоюешь, особенно если пострадали глаза, которые защищались прочными стеклянными линзами лишь в самых дорогих и тяжелых моделях шлемов, которые легкая пехота обычно не носила. Прямо по горящим доскам шагнул вперед десяток тех, кто вероятно представлял из себя элитных бойцов, что были вооружены разномастно, но весьма качественно. В Олега полетели пули, стрелы, какие-то шипастые шары, две ледяных стрелы и даже один метательный молот. Последний доставил больше всего проблем, ибо хоть он и отскочил от шлема, чтобы вернуться обратно в руку владельца, но вытащенный из арсеналов крепости Царства Кащеева артефакт от удара загудел подобно большой кастрюле, зрение поплыло, все звуки исчезли, а рот, нос и уши стали истекать кровью.

— Интересная штучка, — мысленно отметил чародей, всаживая выстрел зачарованного ружья во владельца молота, который был так плотно закутан в какие-то черные тряпки, что напоминал не то готическую мумию, не то японского ниндзю… Но выдающееся вперед чуть ли не на полметра пуза и высовывающиеся из под скрывающей лицо повязки длинные висячие усы портили всю картину. Пули то и дело щелкали по броне Олега, а какая-то вроде бы даже пробила поножи на правой ноге, однако он едва обращал на стрелков внимание, сосредоточившись на более важной угрозе. — Похожее не слабее моих топоров будет. Может даже от того же производителя… И где, черт побери, носит Доброславу?!

Выстрелы, способные пробить чешую дракона, здоровяк проигнорировал. Ну, какие-то лоскутки от него отлетели, обнажив прикрывающую пузо блестящую металлическую тарелку, но не больше. Телекинетический захват соскользнул с него как упрек в неисполнении предвыборных обещаний с совести политика, а огнем такого врага жечь чародей не стал даже и пытаться. Вместо этого он использовал второй из вшитых в его тело боевых артефактов имеющих серьезный радиус поражения, запустив в голову уже замахивающегося для нового броска громилу световое копье. Данные чары были особо эффективны против нежити или демонов, однако и попавший под созданное магией подобие лазерного импульса человек бы мгновенно оказался испепелен. Увернуться от подобной атаки было невозможно, и даже стандартные защитные барьеры её могли лишь ослабить, но не остановить. Кажется, функциями самонаведения чудо-молот все же не обладал, поскольку усвистал куда-то к облакам, а его владелец пусть и остался на ногах, но схватился на лицо и неуверенной походкой внезапно ослепшего человека попятился назад.

Летучий корабль наконец-то совершил вынужденную посадку, раздавив часть забор рядом с домом Олега. И сделать её мягкой не получилось, из числа находящихся на верхней палубе людей куда больше половины от внезапного удара с ног попадали. Вот только праздновать победу было рано. Вражеские маги, про которых Олег успел слегка позабыть, снова проявили себя, наказав чародея за его самоуверенность и слишком долгое пребывание на одной позиции. Огромное ядро светящейся белым воды, за которым оставался хвост напоминающий летающий ручей, ударило изнутри судна, проломив борт совсем рядом с тем местом, где он находился, а после заключило волшебника в себя и принялось сдавливать его со всех сторон, пытаясь одновременно и утопить, и выкрутить как половую тряпку. Причем рассеиваться от близкого контакта с кирасой эти чары не спешили. Очевидно, по соединительному каналу из жидкости сотворивший их маг каким-то образом поддерживал стабильность своего заклинания. Попытка рассеять эту штуку огнем успехом не увенчалась, вернее пламя быстрее сварило бы Олега, чем заставило жидкость испариться. Использовать некроэнергию, весьма агрессивную в силу своей природы абсолютно ко всему и вовсе не получилось: волшебник по какой-то причине не мог почувствовать ни капли сей жутковатой субстанции, вообще-то обязанной присуствовать рядом со свежими трупами во впечатляющих количествах. Зато хоть обрадовавшиеся стрелки и принялись щедро расходовать пули, но попавшие в Олега кусочки свинца теперь практически не имели шансов ему навредить, изрядно теряя свою скорость и убойную мощь после контакта с той ванной, в которой он оказался вынужден искупаться.

— Подловили, уроды. И это явно не уровень бандитских колдунов-самоучек первого-второго ранга или даже талантливых подмастерий, — мысленно констатировал Олег, используя два последних вшитых в его тело боевых артефакта и мысленно прощая с обувью. Магическое лезвие и гравитационная аномалия, которые возникли из его ступней, разорвали ботинки в клочья, но в то же время дестабилизировали водяную тюрьму в достаточной мере, чтобы волшебник смог из неё вырваться. И рванул прямо туда, куда вел до сих пор не исчезнувший соединительный жгут. — Кто ж тут интересно такой умный и сильный прямо ко мне домой пожаловал?!

Дорогу боевому магу в узком трюме корабля попыталось заступило сразу трое, и на осман они походили как-то не сильно. Олег как-то привык, что одеты те легко, в качестве оружия имеют верткие быстрые сабли. Ему же дорогу заступило три натуральных рыцаря в надраенных до блеска готических доспехах с прямоугольными ростовыми щитами и короткими толстыми копьями, оснащенными широкими поперечными перекладинами. Причем этот мини-отряд тяжелых пехотинцев явно не в первый раз работал совместно и действовал четко и слаженно. Их задачей было не прикончить врага, а только лишь задержать, чтобы находящиеся за спиной маги сумели нанести новый удар, что с учетом близкого расстояния станет еще более сильным…

— Эх! — Олег вспомнил не такой уж и давний опыт полетов во сне, а после врезался плечом в ближайшую стенку, максимально усилив свое тело магией. По сравнению с этими консервными банками внутренние переборки деревянного корабля выглядели куда менее твердыми. И они ожидаемо оказались намного более податливыми, чем бревенчатые стены дома. Доски, конечно, строители использовали неплохие. Но не дубовые. И всего в один слой.

Вломившийся, как оказалось, на артиллерийскую батарею волшебник мимоходом зарубил пару каких-то ротозеев, дежурящих при пушках и уже собрался было повторить свой трюк с проходом через твердую преграду на бис… Но потом обозвал себя идиотом, разбил ногами и телекинезом все попавшиеся на глаза бочонки с порохом, последний размазав по щиту сунувшегося следом рыцаря, а после отбросив в сторону орудие вылез через предназначенное для его ствола отверстие, напоследок метнув за спину крохотный, маленький, буквально игрушечный огнешар, заслуживающий места не на поле боя, а на ярмарочном представлении перед детишками. Но секунды через три, когда волшебник распластался на земле прикрыв голову руками и сжатыми в них топорами, да вдобавок поставив над ней силой мысли телекинетический барьер, грохнуло внутри вражеского судна отнюдь не шуточно. Олег этот звук даже несмотря на травмированные барабанные перепонки услышал, когда вверх тормашками летел в сторону собственного дома в окружении деревянных обломков, человеческих тел и прочего мусора.

— Видно пороховый погреб был где-то рядом. Лишенный защиты от огня и забитый под завязку, — отстраненно подумал чародей, после того как на одних инстинктах скорректировал траекторию своего движения, чтобы влететь в окно собственной спальни, а не шмякнуться о стену дома. А вот на то, чтобы попасть прямиком в мягкую кровать его уже не хватило. Но если так подумать — шкаф с одеждой, это тоже неплохо. Любимые зимние шубы Анжелы, правда, несколько пострадали, ну да где-где, а в Сибири новой меховой одеждой разжиться недолго. — Бочонков я расколотил то ли четыре, то ли пять… Ну не могли они так грохнуть, даже если случайно появилось пороховое облако и объемный взрыв получился.

Экспресс-диагностика собственного организма «порадовала» чародея десятком закрытых переломов, контузией, кучей гематом и огромной занозой в правой щеке, лишь по счастливой случайности, не доставшей до глаза. Чудом избежавший того, чтобы в очередной раз окриветь волшебник счел свою удачу счастливым предзнаменованием, поднялся на ноги и перевел взгляд в сторону окна, намереваясь проверить, уцелел ли кто в этом катаклизме. И с огромным удивлением обнаружил, что у него гости. Причем такие, которых он ну вот никак увидеть здесь и сейчас не ожидал! На подоконнике разлегся молодой монах в черной рясе, выглядящий почти невредимым, если не считать вывернутой под неправильным углом шеи. И ошибки быть не могло, в одной руке он сжимал боевое кадило, больше напоминающее кистень благодаря небольшим шипам, торчащим из стенок дымящего ладаном даже сейчас сосуда, а в другой массивное золотое распятие, по совместительству являющееся коротким боевым молотом благодаря заостренным перекладинам креста. В деревне таких священнослужителей не имелось, значит он оказался выброшен взрывом с корабля осман… Или совсем не осман, поскольку их пираты представителя христианского духовенства у себя держать стали бы разве только в клетке с рабами и уж точно не оставили бы ему оружия.

Глава 4. О том, как герой проводит инвентаризацию, получает хороший совет и прислушивается к своему окружению

— Так, топоры в руках, посох за плечами, — Олег проводил инвентаризацию и одновременно латал свои травмы, с невероятной для него еще совсем недавно щедростью растрачивая резерв, но зато буквально силой мысли уговаривая порванные мышцы соединиться и срастись, а также складывая воедино треснувшие кости и заставляя их вновь стать целыми. Ну а синяки у него под воздействием такого количества целительной магии сами рассасывались. В его родном мире подобное посчитали бы немыслимым чудом, а для данного измерения — ничего особенного, обычная работа опытного мага-целителя, который не один год работал с раненными в Четвертой Мировой Войне. Буквально мимоходом чародей отмахнул голову подозрительному монаху, ибо по себе знал — маги народ живучий, и свернутая шея для них повод скорее лишиться сознания, чем отправиться на тот свет. А у жрецов еще и божественная поддержка имеется. Впрочем, обычно даже её не хватает, чтобы оправиться от потери головы, которую и на прежнее место то некому быстро приставить. Вдобавок небольшой резерв краденой жизненной силы, который осядет в древнем оружии, отнюдь не будет лишним. — А вот ружья нету. На плечо то я двустволку перевесил, когда заряды кончились, но ремни не затянул, вот оно и слетело. Ну, может это даже и к лучшему, при столкновении со шкафом как пить дать бы поломал, а так может еще уцелело…

Громкий треск, раздавшийся откуда-то с заднего двора, напомнил восстановившему себе барабанные перепонки Олегу о том, что битва вообще-то еще не закончена и надо бы поторопиться отразить атаку агрессоров, пока они не слишком много поломали. Уничтоженный им летучий кораблик не мог штурмовать поселок в гордом одиночестве. А раз Доброслава на помощь ему так и не пришла, то значит кащенитка-изгнанница по горло занята кем-то, кого не смогла сходу разжевать. И до сих пор продолжающаяся в стороне летного поля канонада подсказывала, там тоже воюют, причем, весьма яростно. И враги там резвятся явно на чем-то посерьезнее крохотного кораблика, который можно было парой удачно легких крупнокалиберных снарядов прямо в воздухе развалить. На борту «Тигрицы» всегда присутствовал минимальный экипаж из нескольких десятков человек и вечно находящихся на службе автоматронов, как раз на подобный случай и чтобы какие-нибудь ушлые типы дорогущее судно не угнали. И пусть без большей части экипажа эрзац-крейсер мог выдать лишь то ли четверть то ли треть от своей максимальной боеспособности, но этого бы хватило, чтобы поднять защитные барьеры и открыть огонь из главных орудий.

— Окна Доброславы выходят как раз на ту сторону дома, а значит, она пошла по пути наименьшего сопротивления и кратчайшим маршрутом, — решил чародей, неторопливо шагая в комнату своей любовницы. После истощения защитных амулетов следовало соблюдать некоторую осторожность, да вдобавок передвигаться быстрее ему мешал огненный шар, который он стремился сделать максимально горячим и бронебойным. То ли зиждущаяся на пророческом даре интуиция подсказывала ему, что именно такой тип для продолжения драки будет предпочтительнее, то ли боевой опыт говорил о наличии среди врагов кого-то крайне устойчивого к когтям и клыкам оборотня, а потому, скорее всего, большого и прочного. — Так, окна разбито, но осколков нет — выпрыгнула наружу и… Ох, ё!

Задний двор Олега, как и все вокруг, тонул в непроницаемом тумане, однако даже он был не в силах скрыть две шестиметровые человекоподобные громады, которые удивительно тихо и быстро для их габаритов размахивали огромными ручищами и ножищами, пытаясь прихлопнуть маленькую по сравнению с ними фигурку человека-волка, словно облитую синеватым металлом. А за ними что-то горело, но источник пламени и дыма было так просто не различить, однако располагался он примерно в том месте, где находилась середина улицы. Доброслава скакала туда-сюда словно бешеная белка, пытаясь прорваться за спину гигантам, однако пока её успехи сводились лишь к тому, что она успешно уклонялась от пытавшихся заграбастать её ладоней и ног, способных раздавить даже оборотня.

— Големы? — Призадумался Олег, всаживая огненный шар в коленный сустав великана. Чары пламени на миг рассеяли белую хмарь, обнажив человекоподобную массу вставшей дыбом земли с кое-где торчащими из неё кустиками и вроде бы даже вросшей в живот собачьей будкой. Заклинание с легкостью пробили плоть существа навылет, глубоко вонзившись в улицу и только потом детонировав не хуже артиллерийского снаряда. И потерявший равновесие монстр упал, нелепо взмахнув руками… Чтобы спустя пару секунд начать подниматься, ведь его рана уже заросла. Но этого времени хватило девушке-оборотню, чтобы прорваться мимо его собрата к горящему на земле объекту. И улететь вперед спиной, нарвавшись на магическую контратаку в виде врезавшегося в неё светящегося копья. Когда кащенитка-изгнанница после удара волшебства влетела в забор, проделав в нем далеко уже не первую дырку, то поднялась на ноги не сразу, а секунды через три. С учетом её регенерации, это был практически обморок. — Нет, земляные элементали. Понятно теперь, почему их Доброслава никак забороть не может: крови нет, внутренних органов нет, боли от физических повреждений не чувствуют, а быстро расчленить такие туши даже у неё не получится без помощи динамита.

Воевать с призванными в это измерение с иного плана реальности воплощениями стихии было не то чтобы совсем бесполезно, но крайне недальновидно. Не было в арсенале Олега средств, чтобы быстро нанести им серьезный ущерб, а драка на истощение могла закончиться и отнюдь не его победой. И потому следующий огненный шар, пущенный из окна спальни Доброславы, отправился по широкой дуге туда, где чего-то горело, и находился создавший светящееся копье заклинатель. Заклинание вспыхнуло в воздухе, столкнувшись с магическим щитом, однако вспышка позволила боевому магу определить, что пылает там не какая-нибудь сбитая летающая лодка… Вернее лодка, а скорее даже очень-очень маленькое воздушное судно, там есть. Успешно приземлившееся и судя по всему сугубо транспортное, поскольку ни одной пушки на нем не стояло. Свет и дым же дает пламя в центре вытащенного из неё небольшого передвижного алтаря, вокруг которого суетится парочка вражеских колдунов, выделяющихся благодаря наличию внушительных посохов под охраной примерно трех десятков бойцов, закутанных в скрывающие все и вся рваные тряпки. В данный момент большая часть атакующих увлеченно забивала порох и пули в примитивные, но крайне мощные однозарядные ружья, столь любимые интендантами большинства армий мира. Видимо они пытались свалить слитным залпом Доброславу, но то ли по большей части промахнулись, то ли не сумели пробить своими пулями облегающие доспехи кащенитки-изгнанницы. Причем раньше их там насчитывалось несколько больше, но валяющиеся на земле тела свидетельствовали, как минимум один раз очень злому оборотню во вражеские ряды вороваться все-таки удалось!

— Кто же вы такие и откуда тут взялись, хотел бы я знать? — Процедил сквозь зубы Олег, выпрыгивая в окно и на лету создавая новый огненный шар. Не то, чтобы он надеялся причинить им врагу реальный урон, но заклинание могло бы чуть-чуть задержать одного из элементалей, снова дав Доброславе возможность кинуться к живым врагам. В частности имелись у чародея серьезные подозрения, что если разрушить алтарь — ожившие груды грунта можно будет списывать со счетов, поскольку обитатели иных планов либо вернуться домой, либо как минимум сильно сдадут, перестав получать энергетическую подпитку. — Это же явно не уровень обычной бандитской шайки…

Заклинание опять врезалось в ногу одного из воюющих с Доброславой гигантов, однако на сей раз монстр устоял, видимо попадания оказалось не таким удачным. А вот Олег, попытавшийся упасть с неба прямо на вражеских волшебников, неожиданно для себя получил немалое добавочное ускорение путем удара куда-то в спину, и на огромной скорости врезался в землю, чуть было не размазавшись о грунт. Досталось ему конечно слабее чем после взрыва летучего корабля, но не сказать, чтобы намного.

— Ааа! — К упавшему чародею невероятно быстрым для простого человека движением метнулся один из вражеских бойцов, метя вспыхнувшей белым огнем саблей прямо Олегу в лицо. Вот только пока он бежал со скоростью атакующего гепарда, со спины в его шею вонзилась вынырнувшая откуда-то из моря тумана стрела с широким бритвенно-острым наконечником и покрытым рунами древком, двигающаяся намного быстрее. Кто-то из обитателей деревни, мудро решивший не показываться атакующим на глаза, помог воюющему с неприятелем соседу. Жителей стоящего посреди полных монстрами лесов сибирского поселка можно было назвать кем угодно, но только не неумехами в деле охоты на опасную добычу. И если та сегодня пришла к ним в дом сама и оказалась двуногой и разумной, то принципиально это ничего не меняло. Тело обреченного еще было живо и, в принципе, могло бы нанести свой последний удар или даже быть приведено в порядок опытным целителем, да только разум уже угас под натиском кровопотери и паники. Выронив свой клинок и схватившись обеими руками за торчащую из горла стрелу, этот человек осел на колени, в тщетной попытке зажать пальцами страшную рану.

— Подходите, уроды! — Принявший вертикальное положение скорее за счет телекинеза чем при помощи мышц волшебник попытался запугать врагов своим криком, но получилось как-то не очень внушительно. Уж что поделать, тренировался он не в ораторском мастерстве, а в том как надо правильно убивать. К его сожалению, противников вокруг имелось много, и трусами они не были.

Один из стоящих у алтаря колдунов выкрикнул фразу, подозрительно похожую на какой-то латинский стих, высоко вздымая свой посох, что вспыхнул белым светом. И товарищей то ли волшебника, а то ли с чего-то подавшегося в разбойники священника облегли мерцающие ореолы, придавшие закутанным в тряпки фигурам бандитов некоторое сходство с изображениями церковных святых. На Олега кинулось сразу два десятка человек, старающихся атаковать с разных сторон, чтобы не мешать друг другу. Неведомый лучник же был только один, и то ли он после своего выстрела решил сменить позицию, то ли способных пройти через магические барьеры зачарованных стрел у него больше не было. Выдохнутый на голой воле и инстинктах широкий поток пламени лизнул врагов, но вреда им не причинил: наложенные на них чары явно предназначались для того, чтобы защитить бойцов от массовых атак. Взмах сжатым в левой руке топором наносился из крайне неудобной позиции и противник смог пропустить его мимо себя и с размаху тюкнуть боевого мага по плечу полуторным тяжелым мечом… Но он не ожидал, что пошедшее в обратную сторону оружие будет обладать достаточной силой, чтобы ударом обуха проломить ему грудь и сбить с ног. Грубая телесная мощь боевого мага под чарами магического допинга ненамного уступала той же Доброславе в её боевой форме. Второго врага постигла примерно та же судьба, только от лезвия тот уйти не сумел и ему распороло живот, вывалив на землю требуху и кольца распоротой вдоль кольчуги. Третий упал с раскроенным шлемом и черепом. Четвертый зашел со спины и смог вбить в щель между шлемом и кирасой длинный трехгранный клинок, напоминающий удлиненный штык на крестообразной рукояти, да вдобавок оружие еще и ударило свою жертву током достаточной силы, чтобы с гарантией разорвалось сердце… Вероятно он очень удивился, когда Олег пусть затрясся в судорогах, но все равно телекинезом вырвал из себя коварный кинжал-перосток, а после воткнул его в глаз хозяину. Позвоночник волшебника остался цел, а ужасная рана практически мгновенно регенерировала благодаря тем запасам энергии, что выкачивали из своих жертв древние артефакты при каждом ударе. Сразу четыре человека, причем отнюдь не маленьких, навалились на плечи боевого мага и попытались прижать его к земле, одновременно тыкая его своими клинками в попытках нащупать слабое место… И разлетелись от ударов рук и ног в разные стороны, словно собаки, попытавшиеся затравить матерого медведя, да попавшие под могучую лапу. Никто из них не был убит, но люди после подобных ударов обычно все-таки теряют изрядную долю своей боеспособности.

— Бисово семя! — С отчетливым украинским акцентом выругался ближайший «осман», невольно делая шаг назад, чтобы не оказаться в зоне досягаемости топоров, режущих ткань, плоть и сталь с одинаковой легкостью. Прочности и остроты древним артефактам более чем хватало, а в сочетании с огромной силой владельца они превращались в угрозу, спастись от которой было почти невозможно. В голову, левый бок, плечо и ногу Олега врезались запущенная со стороны вражеских колдунов стрелы света, но никакого особого эффекта они не произвели, если не считать обугливания лишенной обуви ступни и легкой подпалины на нижней части доспехов. Видимо отвлекшийся от взаимодействия с алтарем тип успел малость подустать, раз использовав чары максимум второго ранга, ненамного превосходящие в своей эффективности выстрел из того же ружья. Однако поскольку боли чародей все равно сейчас не чувствовал, тот мог бегать не особо снижая своей скорости даже если придется опираться прямо на голень, поскольку все остальное отвалится. А если надо будет передвигаться быстрее, то просто взлетит, для того чтобы леветировать ему вообще конечности не нужны. — Палите в упыря из пищалей, друже!

— О, точно, — если бы Олег не был так занят ведением боевых действий и попыткой одновременно отслеживать передвижения каждого из обступивших его врагов, то хлопнул бы себя по лбу. — Спасибо за идею.

Револьвер боевого мага сам собой вылетел из висящей на поясе кобуры и практически в упор произвел пять выстрелов по «советнику». Правда, свалился он после четвертого, и последняя пуля оказалась потрачена даром, но Олегу и такой результат очень даже понравился. А вот приближающийся топот, от которого дрожала земля — не очень. Пришлось оставить мысли об окончательном уничтожении пехоты противника и со всей возможной скоростью пуститься наутек от приближающегося элементаля. Взлетать чародей опасался, ведь если он, спасаясь от чудовища, поднимется в воздух и снова получит такую же плюху как буквальной минутой раньше, то прийти в себя, скорее всего, не успеет. И будет раздавлен. Для своих размеров и массы двигался состоящий из земли и камня гигант чрезвычайно быстро и был бы способен догнать даже бегущую лошадь… Но не волшебника на магическом допинге, который вдобавок для большей проворно снизил своей вес практически до нуля при помощи телекинеза, а потому разогнался почище атакующего гепарда. Возможно, он мог бы двигаться и быстрее, но сильно мешал рельеф сельской местности, мало похожий на гоночную трассу из-за рытвин, колдобин, ям и встречающихся через каждые пятьдесят метров колодцев.

— Так, а что с Доброславой? — Задался вопросом чародей, выворачивая голову назад и пытаясь хоть чего-нибудь разглядеть там, где он последний раз видел свою любовницу. Увы, молочно-белая пелена тумана скрывала собою практически все и вся… Однако же через неё было видно, что второй элементаль подтянулся к алтарю и не стоит на месте, а резко дергается туда-сюда, размахивая огромными ручищами, будто стараясь отогнать кого-то. И персон, рвущихся в ближний бой с подобным гигантом, здесь и сейчас вряд ли могло иметься слишком много. — Ну, кажется жива…

Внезапно почти над головой у Олега раздался характерный звук стрельбы из пушек, однако напрягшийся было волшебник почти моментально успокоился. Пусть мелькнувший нал его головой летучий корабль он не строил своими руками, но очертания «Тигрицы» были слишком характерными, чтобы данное судно можно было легко с чем-нибудь перепутать. По бокам корпуса бывшего грузовоза выпирали полусферические вращающиеся турели, из которы торчали длинные стволы дальнобойных орудий из-за чего силуэт летательного аппарата при взгляде сверху или снизу немножко напоминал детскую игрушку с её маленькими нефункциональными колесиками. Однако свой главный калибр, каждый выстрел из которого мог не просто разорить зажиточное крестьянское семейство, а загнать его в натуральное долговое рабство, в этот раз судно не использовало. Только одну из идущих вдоль борта батарей, благо расстояние до цели следовало считать пустячным для артиллеристов, которые имели опыт не только тренировочных учений, но и боевых стрельб. Семь или восемь ядер врезалось в того из элементалей, который защищал приземлившуюся летучую лодку и алтарь, остальные взрыхлили землю рядом. Получивший множество сильнейших ударов монстр не был уничтожен, но завалился на спину с грохотом, достойным схода лавины. И пусть он почти сразу же начал вставать обратно, было уже поздно. Воздух над деревней прорезал отчаянный человеческий крик, который тем не менее резко оборвался, чтобы спустя мгновение смениться ликующим волчьим воем. И кажущиеся неуязвимыми воплощения стихии сгорбились, осели, словно сугробы по весне, а после и вовсе развалились под собственной тяжестью.

— Мы победили? — Олег прислушался к окружающим звукам, и пушечной пальбы в них больше не было. Правда, где-то на окраине села еще велась вялая перестрелка, но видимо это добивали последних нападавших. Или не добивали, а специально оттесняли за границу населенного пункта, давая уйти. Не из миролюбия, вовсе нет. Просто в бое посреди родной деревни охотники и прочие мирные жители могли понести некоторые потери, а вот если сражение перенесется в лес, который они знают как свои пять пальцев, то противник даже не успеет понять, откуда в него летит оперенная смерть. И набранная форма скрыться от привыкших выслеживать хищных зверей и опасных монстров сибиряков каким-нибудь грабителям с большой дороги или скорее армейским дезертирам поможет не больше, чем плащ-дождевик от идущего по пятам цунами. — Хм, похоже на то…

«Тигрица» не стала приземляться, вместо этого улетев дальше. Во внезапной вспышке пророческого озарения Олег внезапно понял, что командует ею сейчас Стефан и именно благодаря ему же эрзац-крейсер вообще не был захвачен. Нападающие отлично понимали, что этот летучий корабль может доставить им немало проблем, а потому одной из их первоочередных целей стал захват судна. Приблизившаяся под покровом искусственно вызванного тумана на расстояние броска абордажная партия состояла из двух летучих кораблей с сотней опытных бойцов на каждом и должна была легко справиться с дежурной сменой… Но помимо матросов и автоматронов встретила на борту помятого, злого и источающего запаха перегара лысого толстяка. Нет, Стефан хоть и воевал лучше всех, но каких-либо особых подвигов не совершил. Просто вчера вечером он был на именинах кого-то из своих друзей детства, где изволил слегка переусердствовать с самогоном на мутировавших кедровых орехах, испачкал обеим женам их парадные платья, полаялся с ними и демонстративно обидевшись, ушел на «Тигрицу», где ему никто бы не помешал отсыпаться. Идти домой и мириться с супругами Полозьев не хотел, а перед родственниками, что могли бы приютить не хотел позориться, так как исполнял обязанности главы их семейства. Протрезвевший еще до конца ночи благодаря своему улучшенному организму сибиряк решил поделиться своим плохим настроением с окружающими и принялся третировать дежурную смену, запрещая ей на рабочем месте спать, читать или считать ворон. В результате кто-то заметил приближающихся врагов не то, чтобы совсем вовремя, но раньше, чем они высадились на летучий корабль. И один из идущих на абордаж летательных аппаратов был сбит в упор попаданием из крупнокалиберного орудия, а второй хоть и выгрузил своих пассажиров на «Тигрицу», но встретили их тепло. Тяжелыми огнеметами, что несли на себе автоматроны палубной команды, не боящиеся ни ожогов, ни дыма, ни возможности поджечь себя, ни даже детонации баков с топливом. Сломать последняя их конечно могла, а вот напугать магических роботов стало бы задачей посложнее. И в волнах самодельного напалма большая часть атакующих, среди которых имелись очень даже неплохие фехтовальщики, просто сгорела. Вот только кроме крупных летучих кораблей село атаковало и несколько летательных аппаратов поменьше, причем двигались они в соответствии с заранее разработанным кем-то планом…

— Ну я так и думал, что это не случайный налет, — помотал головой подошедший обратно к своему дому Олег, силясь изгнать из разума пророческие видения, под конец ставшие какими-то… Смазанными. Остаточное действие защиты от разного рода ясновидящих? Про то, что такие штуки существуют, он знал, однако это был первый раз, когда нечто подобное применили против него лично. Однако желания гордиться собой не было, имелось только глухое раздражение на весь этот проклятый мир, который судя по всему решительно возражал против тихой и спокойной жизни одного конкретного боевого мага. — Доброслава, ты тут хоть кого-нибудь недогрызенным оставила?

— Я их вообще практически не кусала! — Откликнулась кащенитка-изгнанница, что вернулась к человеческому облику и теперь ходила между лежащих на земле тел, почему-то зажимая нос обеими руками. Летучая лодка, трупы и потухший алтарь, представляющий из себя каменный круг с выбитыми на нем мистическими символами и углублением для огня, были изрядно посечены картечью. И если щепки и каменную крошку было легко проигнорировать, то вот останки людей, заливавшие все вокруг себя кровью и иными биологическими субстанциями, вызывали легкое чувство отвращения. Но все равно не такое чтобы оборотень испытывала дурноту, для неё посреди поле боя было бы естественным испытывать несколько иные эмоции и захлебываться слюной. — Эти уроды дружно натерлись какой-то дрянью, от которой меня тошнит! Но живых тут почти нет… Ты представляешь, «Тигрица» из пушек почти всех размазала удачно легшим залпом! Остался всего один недобиток! Нет, ну вообще было трое, только одного в запале сама слишком сильно по голове стукнула, а второй кровью истек, прежде чем успела жгут наложить.

— Неожиданно, — признал Олег, приближаясь к лежащему на земле и тяжело дышащему телу, связанному обрывками своей одежды… И кольчуги. Для Доброславы было практически все равно, что именно распускать своими когтями на ленточки. У него была серьезная рана на животе, оставленная чьим-то клинком, но в ближайшую пару часов пленник не умер бы даже без помощи целителя. Под сорванным шлемом, валявшимся поблизости, пряталось бородатое и на удивление бледное лицо. Не как у вампиров или альбиносов, конечно, но складывалось впечатление, будто последние годы этот мужчина очень редко бывал на свежем воздухе. — Слышь, мил человек, может сам скажешь, кто ты такой? И мне легче, и тебе не так больно будет. Выдавать себя за османа или пытаться сбежать на тот свет лучше даже не пытайся. Я слышал, как вы говорите по-русски, и знаю не только целительство, но и не некромантию.

— Поклянись госпожой смертью и владыками адского пекла, что ни ты ни твои подручные не тронут мою душу, чернокнижник, — прохрипел раненный, с ненавистью буравя взглядом чародея. — Поклянись! И тогда я расскажу все, что знаю о тех, кто навел нашу ватагу на твое логово… А потом можешь хоть скормить меня своей шавке.

— Пф! Я не настолько оголодала, чтобы тащить в рот всяких немытых мужиков, — фыркнула Доброслава, даже не обращая на внимания на то, как двусмысленно звучит эта фраза в исполнении практически обнаженной женщины. Нет, формально она была не просто одета, а целиком спряталась внутрь металлических доспехов из синего металла не показывая наружу ни сантиметра голой кожи… Но меняющий форму вместе с носителем доспех обтягивал её фигурку подобно латексу. Если очень хорошо присмотреться, то даже бугорки сосков различить можно было на выдающихся вперед полушариях груди. В общем, единственной деталью девушки, действительно укрытой от нескромных взглядов, в настоящий момент являлись спрятанные под шлемом роскошные рыжие волосы. — Тем более, я и так поняла, кто нас сегодня ограбить хотел. Доводилось мне уже нюхать раньше эту дрянь, которая даже нежити желание жрать чуть не начисто отшибает. Казаки вы, балтийские. Из тех, кто финнов, латышей, да прочих чухонцев примучивает, чтобы не бунтовали лишний раз…

Глава 5. О том, как герой умасливает следователя, задается важными вопросами и замысливает проверить на вшивость главного дятла

В доме Олега на первом этаже имелась комната, предназначенная либо для гимнастических упражнений и прочих подвижных тренировок, либо для проведения массовых мероприятия вроде свадеб или поминок. В обычные дни тут было пустовато, поскольку стоящей у стен мебели не получалось создать комфорт, однако сейчас сюда принесли столы, стулья, разнообразные пироги и прочие вкусности, которыми на Руси традиционно встречают гостей или умасливают начальство. Те же, ради кого сегодня и состоялось собрание самых главных обитателей села «Буряное» в некотором роде подпадали под обе данные категории, так как прибыли разбираться с разбойным налетом лже-осман, при ближайшем рассмотрении оказавшихся ударившимися в бандитизм жителями Возрожденной Российской Империи. Причем не простыми, а состоящими на службе в армии, ведь любой совершеннолетний казак при объявлении войны либо должен был войти в состав вооруженных сил, либо перестать быть собственно казаком, покинув данное сословие, имеющее немало привилегий перед обычными мещанами или тем более крестьянством.

— Как можно выставлять на стол холодец и бутерброды с бужениной? — Насупился священник в черной мантии, которая позвякивала при ходьбе из-за нашитых на ткань пластин брони. Да и висящий на боку служителя церкви шестопер выглядел основательно потерым от частого многолетнего употребления. — День же постный!

— Я атеист, Стефан и Мурат буддисты, — хмыкнул Олег, уминая один из этих бутербродов. Он с самого сорванного вражеским нападением завтрака ничего не ел, ибо было просто некогда, а исповедовать отличную от православию религию или же не молиться кому в Возрожденной Российской Империи не одобрялось, однако же и не запрещалось. Во всяком случае, пока. — Вот насчет Святослава не уверен.

— Дык, я того, сам, стал быть, не уверен, — пригорюнился бывший крестьянин, ныне благодаря мощи своего дара вошедший в когорту аристократов. Пусть даже пока он и считался обладателем всего лишь личного дворянства, однако у Олега не было никаких сомнений: рано или поздно ту планку, после которой автоматически причисляют к потомственным благородным по праву грубой магической силы, его друг обязательно возьмет. Вопрос лишь как быстро. — А потому, дык, дайте мне того… Да, вот всего того осетра!

— Мои комплименты повару, но боюсь нам пора перейти к делам. Вроде бы все просто и понятно, обычная попытка беднеющей части казачьей вольницы удержаться на плаву за счет грабежа удаленной деревеньки. Схваченные на горячем преступники имеют место во вполне достаточном количестве для самого придирчивого суда, и даже охотно соглашаются со своей виной, в надежде избегнуть кнута и дыбы на дознании. — Второй и последний офицер отряда, прибывшего аж из Иркутска на разносящиеся по астралу призывы о помощи, носил на плечах форму подполковника и формально был главным среди двух высоких гостей. В конце-концов, он прилетевшим крейсером командовал, а вот священник был лишь одним из членов экипажа. Пусть даже и докладывающим напрямую церкви и органам государственной безопасности. В данный момент этот аэромант то ли четвертого, то ли пятого ранга с довольной улыбкой запивал вызвавшую неудовольствие духовного лица буженину налитым в блюдечко коньяком. Вообще-то по идее это был чай с коньяком, но доза безалкогольного напитка могла считаться гомеопатической. Хорошего настроения военному, который также должен был провести и предварительное расследование, очевидно придавал тот факт, что работать ему, в общем-то, не пришлось. Последних из подавшихся в лес злодеев успели повязать часов за шесть до прибытия помощи. Соответственно вместо топтания на пепелище, попыток распихать выживших крестьян по соседним деревням или погони за опасными бандитами ему следовало только принять несколько десятков связанных пленников на борт и передать дальше в руки правосудия. — Балтийское казачье воинство недаром считается самым бедным. Воевать на берегу северных морей особо не с кем, поскольку все окрестные государства либо крепки и хорошо бдят за своими границами, либо вообще Австро-Венгерская Империя. Тянуть деньги из покорившихся нашему царю северных народов тоже не очень-то и получается. Все имевшиеся когда-то богатства были давно вывезены, а накопить новые можно только с разрешения петербургских чиновников, которым там не сильно то и далеко за налогами ездить. Да и пограбить японцев у казаков так и не получилось, ведь наши войска архипелаг не взяли. Вот видно и решил кто-то из них, что негоже домой с пустыми кошелями возвращаться, и раз нельзя потрясти мошну врагов, то можно взять добычу и со своих…

— Да, вина сих казаков неоспорима и лишь искренним покаянием спасут они свои души, которые погрязли в алчности, заставившей их презреть христианские заветы и встать на путь разбоя. Вот только очень интересная с их слов вырисовывается картина налета. Если верить тем разбойникам, кого вы не дорезали, они ведь летели сюда отнюдь не наобум, и даже не по случайной наводке от слишком языкастого сплетника. — Взял слово священник, осеняя себя крестным знаменем и тоже беря бутерброд. Но — с черной икрой. — Атаман раздал отрядам карты деревни, на которых особо отметили расположение некоторых домов. И на обратной стороне бумаг находились краткая характеристика обитателей этих жилищ. Составлена та была весьма своеобразно, но с акцентом на ключевых деталях, имеющих важное значение для нападения.

— Знаем, — пожал плечами Олег, который обнаружил эти бумаги в вещах одного из казаков, когда попытался найти виновных в том, что его дом чуть не взяли штурмом. А заодно обиталище старосты и подворье Полозьевых, похожее на мини-крепость посреди села. Дом Святослава тоже атаковали, и успешно взяли штурмом, но к собственному счастью бывшего крестьянина там не нашли. Тот заночевал в гостях у эльфийки по имени Лили, с которой у него развивался бурный, но крайне молчаливый роман. Дочь испанской дворянки и английского сидхе крайне плохо училась новым языкам и до сих пор могла сказать по-русски едва-едва с десяток фраз, а бывший крестьянин освоить чужую речь даже не пытался. У него с отечественной то были нерешаемые проблемы… — Они их нам тоже показали, стоило лишь вежливо попросить. Удивительно насколько словоохотливыми могут стать люди, которым в бою выпустили кишки, ради помощи целителя и наркоза во время операции.

Добычей информации из пленников боевой маг занялся сразу же после того, как удостоверился, что ни один из раненных обитателей «Буряного» не умрет. К счастью, таких оказалось не очень много. Обычные дома казаки не штурмовали и целенаправленно в них не стреляли, сосредоточив все свои силы на том, чтобы первыми подавить самые главные точки сопротивления. Это была в целом разумная тактика, ведь без поддержки летучих кораблей и чародеев нападающие, которых насчитывалось аж три с половиной сотни, должны были бы без помех задавить сопротивление жителей деревни и работающих на Олега солдат. Но враги изрядно недооценили опасность тех, с кем им предстояло столкнуться в бою, а потому и потерпели сокрушительное поражение. Увы, пленные все как один отказывались называть имена организаторов нападения, даже если и очень желали это сделать, лишь бы не оказаться в руках тех, кто пострадал в результате нападения. Вот только потенциальные источники информации раз за разом оказывались пустышками, переводящими стрелки на свое начальство… А из числа главных казаков ни одного живьем взять не смогли. Хотя особо и не пытались, если честно. В бою заниматься этим было попросту опасно, после сыграла свою роль маскировка под осман, из-за которой даже задравшего руки вверх могли расстрелять в упор или просто полоснуть клинком по горлу. Пусть в Сибири людоловов видели реже, чем в других частях России, но и здесь хватало тех, кто хотел бы расквитаться за своих родственников или знакомых, сгинувших на невольничьих рынках Стамбула.

— И там написана правда? — Уточнил подполковник, доливая коньяк себе в блюдечко. — Ну, что староста деревни — друид третьего ранга и ветеран Третьей Мировой, но все деньги спускает на лечение старых ран, а потому лучше сжечь его вместе с домом первыми же залпами. Ибо, цитирую: «Достойной добычи все одно не взять, а если это старый пень закопается в землю и доберется до елки, выросшей на здешнем магическом источнике, выковырять его из под корней уже не получится. А вот он оттуда атаковать магией очень даже способен».

— Сущая правда. У меня медалей лежит на две шкатулки, но этого оказалось недостаточно, чтобы какой-нибудь столичный магистр потратил на героя свое время и исцелил его последствий многократных магических травм и алхимических интоксикаций, — согласился также сидящий за столом старик по имени Мурат, собственно этим старостой и являющийся. Даже в теплом помещении кутающийся в долгополую медвежью шубу, он немного напоминал ворона благодаря длинному и чуть загнутому носу… Только вот уши, тоже выросшие с возрастом, портили все картину. — И потому деньги у меня не задерживаются, зачем они мертвецу? Насчет того как я умею прятаться — тоже правда, вам оккупировавшие деревню самураи подтвердят. Показать в каком овраге их останки закопаны? Мы там как раз и дохлых казаков по соседству хоронить будем, нечего им с нормальными людьми на одном кладбище лежать.

— Грех это, обиды свои на христианских душах вымещать, — укоризненно покачал головой священник, бурая старосту укоризненным взглядом. Но тому было чихать на него с высокой колокольни. Да и на все остальное тоже чихать. Во время боя выскочивший на улицу в одной рубахе старый друид сначала пропотел, потом простыл и как результат подхватил воспаление легких. Однако вместо того чтобы пойти к Олегу решил вылечиться сам. Травами. Нет, справиться то с болезнью у него вполне успешно получилось, только вот обладавшая целительными способностями сибирская флора являлась даже для сильно мага природы жутким аллергеном. А для обычных людей сок зелени с грядом Мурата являлся и вовсе боевым отравляющим веществом контактного действия. — Да и опасно. Вот как пить дать штук пять-шесть упырей восстанет и по округе разбежится!

— У нас оттуда еще не одна падаль не вставала, на дне оврага костехватка растет, — успокоил его Стефан, который выглядел как жертва атаки стаи бешеных кошек из-за покрывающих лицо царапин. Жены, которым в числе прочих Полозьевых пришлось отражать вражеский десант, не простили супруга за недавний загул. Да еще и высказали сибирскому татарину польского разлива свое «Фе» за то, что тот отсутствовал дома в столь важный для них момент. — Ходить туда в одиночку правда то еще занятие для самоубийц и склоны по весне от молодых ростков пропалываем… Но недостатка в желающих там поработать нет, ведь за пяток сушеных кустиков во Владивостоке аж целую серебряную монету дают.

— И все равно — негоже! — Продолжал стоять на своем священник и, кажется, даже собрался стукнуть по столу массивным кулаком. Но потом еще раз осмотрел свою аудиторию и передумал. Видимо понял, этих и выстрелом и в потолок не пронять. Или даже в лицо… Только вот за последнее они стрелка той самой костехватке и отдадут, несмотря на духовное звание. Возможно даже живого.

— Отец Николай, успокойтесь, — подполковник снова отхлебнул из блюдечка. — В конце-концов, не будете же вы спорить с тем, что главное в человека — это душа, и уж с ней то на том свете разберутся, невзирая на то, в каком состоянии и где именно находится тело. Меня же лично интересует совсем другое. Почему отметка дома, в котором мы сейчас находимся, дополняется надписями о находящихся внутри грудах золота и проживании там некроманта и демонолога, которого лучше убить даже раньше старосты, предварительно накрыв атакующий отряд чарами сокрытия от разного рода пророков?

— А черт его знает, почему они обычного мага-универсала опасным чернокнижником считали. В конце-концов, на призыве меня ловили всего один раз, а во второй святые отцы даже официальных обвинений выдвигать не стали, поскольку доказательств не хватало, — улыбнулся ему Олег, не став ничего опровергать. Для начала ему просто не поверят, ведь в его личном деле имеется пометка о неблагонадежности, вызванная как раз общением с высшим демоном. Правда, занимался этим еще прежний владелец тела, но ведь не рассказывать же священникам правду! И, в конце-то концов, подобная репутация может неплохо сыграть на руку боевому магу. Чернокнижников старались либо убивать сразу, либо не трогать, поскольку доводить до бешенства колдунов, способных ценой чужих жизней и душ обрушить на голову обидчика все пакости нижних миров, себе дороже. А опаска окружающих в мире полном насилия сильного над слабым — лишняя гарантия спокойного сна. Да и в бою некоторая польза может быть, в частности опытных казацких чародеев удалось победить относительно быстро и просто именно из-за их готовности встретиться с некромантом и демонологом. Не боящиеся ран и не испытывающие страха элементали были идеальным средством для уничтожения толпы низшей и средней нежити или одержимых тварющек вкупе со слабенькими демонами, выдернутыми в реальность на скорую руку, вот только удержание их в реальности сковало по рукам и ногам двух далеко не самых слабых магов. А удары святой магии, втройне опасные для настоящих чернокнижников, Олегу доставили лишь легкое неудобство. — Ну а некоторая склонность к силе смерти — это слишком мало, чтобы во всеуслышание зваться некромантом. Касательно же груд золота — это вообще исключительно мое дело… Ну и налогового департамента, но тамошние кровопийцы свое уже получили.

— В мои дела тоже попрошу не лезть, — буркнул Стефан, личное дело которого пусть и осталось незапятнанным, но где-то в церковной канцелярии наверняка был отмечен аномально быстрый взлет сибирского татарина польского разлива до четвертой ступени магического развития. Причем появившийся в компании Олега, который там числился нелицензированным чернокнижником. — Вопросы, если они вдруг у вас возникнут, можете отправить прямо нашему непосредственному начальнику, архимагистру Савве во Владивосток.

— Зачем хорошую бумагу тратить на растопку для каминов? — Вздохнул отец Николай, видимо прекрасно представляющий, что ему ответят люди хозяина всего Дальнего Востока, по совместительству являющегося жрецом древних славянских богов и еще помнящего времена, когда именно его вера являлась официальной для территорий, позднее названных Русью. — Но может у вас все-таки есть какие-нибудь идеи, кто мог навести готовящихся удариться в разбой казаков на «Буряное»? Старые враги? Кровники? Недоброжелатели хотя бы?

— Увы, никого мне на ум не приходит, — развел руками Стефан, чье семейство погрязло в долгах и имело просто немыслимое количество дальней родни, поскольку происходил от самого Чингисхана. И большая часть этого обширного семейства данную ветвь сибирских татар недолюбливала, поскольку их с великим предком разделяло меньше всего поколений. Находились среди них и те, кто к старым обидам желал добавить новые, свернув чью-нибудь шею. Но вмешивать в эти разборки церковь Полозьевы не собирались, руководствуясь принципом о недопущении всяких разных посторонних козлов на свой родной огород. Ведь вытурить их оттуда потом черта лысого получится! А ведь еще были личные счеты самого толстяка, который со своими женами познакомился в тот момент, когда их польские дворяне готовили для принесения в жертву аж целому архидемону, после чего доблестно целую дюжину невинных дев перепортил, а женился в итоге на куда меньшем количестве.

— Я тоже ни одного имени назвать не могу, — согласился Олег, решив не вспоминать о своей «семье», замешанной в убийстве родителей его нынешнего тела. А также боярах «Трактаровых», которые изначально желали пристукнуть молодого чародея сугубо из-за неудачно доставшегося наставника в магическом училище, но потом получили и причины для личной вендетты. Не стоило забывать и несколько дуэлей, в которых волшебник убил своих соперников, ведь у покойных имелись близкие люди и друзья. Родственники его супруги, вышвырнувшие незаконнорожденную девочку в армейское училище с туманными шансами на выживание, тоже присутствовали в списке возможных врагов, равно как и сами церковники, традиционно прощающие себе любые грехи, особенно если те совершаются во имя праведного дела, вроде уничтожения молодого чернокнижника. Пожалуй, самым маловероятным вариантом являлась месть со стороны ограбленных как-то евреев-работорговцев, ведь те бы натравили на него не казаков-разбойников, а полицию.

— Мои недруги, пожалуй, к этому дню почти все уже и передохли, — пробурчал Мурат, выглядящий на все триста, хотя в реальности ему было все-таки немного меньше. Пусть по меркам чародеев ветеран Третьей Мировой Войны старел неприлично быстро из-за последствий множества травм и не совсем идеального их лечения, однако простые люди до его возраста банально не доживали. — Кто еще до монархической революции в могилу лег, кто в процессе, кто сразу после…

— А у меня, дык, оно того, — промямлил через дожевываемого осетра Святослав. — Не было врагов, стал быть, никогда. Не выживали…

Крейсер вместе с заключенными давно улетел, но мужская компания за столом осталась. Доесть то продукты надо было… Да и обсудить все те же важные вопросы, но уже между собой, без лишних ушей. Ведь если внезапный налет окончился полным провалом, это не означает, будто можно расслабиться и второго нападения не будет.

— Мог кто-то из наших людей казаков навести? — Задался вопросом Стефан, но тут же сам себе и ответил. — В принципе то мог, народа у нас хватает, а святые такими толпами по земле не ходят. Но удара в спину не было, как и внезапных исчезновений, после которых изуродованный во время допроса труп уже никому не найти. А для случайных обмолвок где-нибудь в трактире уроды слишком много о нас знали.

— Может в деревне какая паршивая овца завелась? — Забеспокоился Мурат. — В ваши спины то селянину, обидевшемуся черт его знает на какую мелочь выстрелить сложнее, а знает он ненамного меньше, чем матросы с летучих кораблей. Сплетни от одной стены до другой летают быстрее, чем я ковылять могу. И люди друг у друга на виду, захочешь не спрячешься…

— Нет, это маловероятно, — успокоил его Олег. — На бумаге, которую мы нашли у казаков, было написано, что я некромант и демонолог. И если магию смерти пусть не люблю, но нет-нет, да и использую, то о причине появления в моих документах отметки о неблагонадежности мало кто знает.

— Дык, значица враг то наш того… Имеет доступ к твому досье, — задумался Святослав. — Или умеет хорошо, ну это… Ауры читать. Тама же тоже, стал быть, отметки в училище ставили.

— Обладатель хорошего магического зрения сделал бы приписку, что Олега и тебя надо убивать чем-нибудь физическим, поскольку ваши гиперборейские кирасы отлично втягивают в себя враждебные чары. Пусть быстро разобраться в работе таких артефактов не получится, но если присматриваться как следует, то понять их назначение можно. Опять же ни слова не сказано про Доброславу, а оборотень в древней броне — это весомая козырная карта в битве за пусть крупную, но деревеньку. — Мурат зябко поежился и оглушительно чихнул, покачнув лежащие перед ним на тарелке мелкие косточки. — Ох, извините. Но таких строчек в их инструкциях нет, а ведь к делу собиравшая информацию гадина подошла обстоятельно. Да и план деревни у этих казаков был очень точный, не мазня прапорщика, впервые рисующего карту. Скорее всего, копию сняли с настоящих документов, которые в армейских штабах и губернаторской резиденции хранится на всякий случай. И официальное досье на сильных магов хранится как раз где-то там.

— Круг подозреваемых, дык, сужается. Оно ж конечно можно и писаря подкупить шобы одним глазочком в нужную бумажку глянул, но быстро ему карту не срисовать, а штабы они вообще-то, ну, охраняются от разных шпионов иль диверсантов, — удовлетворенно кивнул Святослав, выливая остатки коньяка себе в пивную кружку. — Не у каждого офицеришки итъ хватит влияния, дабы до таких документов допустили постороннего или лишний дубликат прям на месте смастрячили. Особенно ежели стараться действовать, того-этого, тихо и незаметно. Но разве ж мы кого и когда из кабинетных то начальничков и прочих чинуш успели, стал быть, обидеть?

— У нас летучих кораблей несколько штук, трофеи с войны и маленький заводик по производству примитивных стальных изделий из добываемой здесь же поблизости железной руды. Отец Стефана аж начал активно с долгами расплачиваться, которых у них воз и маленькая тележка. Видимо кто-то заметил движение финансовых потоков и решил скорректировать его в свою пользу, — Олегу даже помощь пророческого дара не требовалась, чтобы твердо знать: ничто не может так обидеть обладающих немалой властью и богатством людей, как чужие успехи и чужие же доходы. В них они видят одновременно и удобную возможность для личного обогащения, и угрозу себе, ведь как знать, вдруг успешный сосед однажды решит расшириться? Или станет слишком сильным да наступит на тебя сверху? А может чего-то иного отчебучить и тем помешает сытой и обеспеченной жизни? — Нет, месть каких-нибудь старых врагов сбрасывать со счетов тоже не стоит… Но мне кажется, лучше копать от финансов.

— Первым делом надо будет связаться с моим отцом, — решил Стефан. — Он сейчас всего с десятком человек путешествует, если на них кто-нибудь серьезный нападет — не отобьются. А мне потом плати за него выкуп и новую кучу золота ищи где-нибудь, чтобы со старыми долгами рассчитаться. Или над пустой могилкой плачь, но уж лучше бы выкуп…

— Правильная мысль, — согласился Олег, мысленно отмечая, что если вдруг с отправившимися в европейскую часть России Полозьевыми чего-то случится, значит спланировавший налет враг ищет не столько прибыли, сколько удовлетворения своих желаний. И надо признать, возможные враги сибирских татар время для сведения счетов выбрали весьма подходящее. Перемирия с Англией или Империей Крови император заключать не намерен, а потому даже если кто-то в верхах вдруг чего-то и разнюхает, то дело может ограничиться лишь грозным покачиванием пальчиком… Мелкое и до недавнего времени полунищее семейство потомков Чингисхана связей в верхах не имеет, стране нужны солдаты, а карманам высокого начальства щедрая взятка. — И думается мне, есть смысл несколько усилить защиту «Буряного». Я тут уже прижился и переезжать не хочу, однако «Тигрица» не сможет охранять село вечно.

— Я уже подал прошение на то, чтобы нас считали городом, — пробручал Мурат, зябко потирая свои большие уши. — Населения хватает, людей теперь здесь больше пятнадцати тысяч, многие беженцы из сожженных японцами дервень решили к нам податься. Как только бумаге дадут ход, должны будут прислать гарнизон в виде сотни стрельцов.

— Маловато, — цыкнул зубом Олег, на которого народа работало почти в четыре раза больше людей и нелюдей. Правда, далеко не все — солдатами. Часть заключивших с ним контракт беженцев, которых он вытащил из охваченного гражданской войной Китая, предпочла ратному труду тихий и спокойный пошив одежды, дубление шкур, сельское хозяйство или прочие не столь прибыльные, но зато куда более безопасные виды деятельности.

— Хватит, нам же этих бездельников еще кормить придется, — не согласился с ним староста, который уже скоро мог превратиться в мэра благодаря чудесам государственной машинерии. А если вдруг попробуют Мурата снять польстившись на возможный доход с государственного пункта — не беда, вся земля, десятки квадратных километров прилегающей территории и все существующие в «Буряном» постройки оформлены либо на его родственников, либо на Полозьевых, либо находятся в совместной собственности с Олегом. И дубликаты документов хранятся у нескольких разных нотариусов. Будет тогда назначенец командовать всем, чем захочет… В своем кабинете… Сразу же как построит себе резиденцию где-нибудь за оградой, где бродят голодные сибирские монстры. — Ты лучше скажи, когда учеников себе возьмешь? Меня родители недорослей, у которых хоть какие-то способности есть, обуяли уже.

— Скоро, — пообещал Олег, давно собиравшийся открыть пусть не магическое училище, но хотя бы краткие курсы по основам боевой и целительной магии. Сугубо в собственных интересах, чем больше на него работает одаренных, пусть даже начальных рангов, тем масштабнее проекты он будет в силах осуществлять. — Сразу же после того как проверю на вшивость самого главного дятла села, который регулярно отправляет начальству свои отчеты.

Глава 6. О том, как герой устраивает незаконное проникновение, читает любопытный документ и сталкивается с неожиданной опасностью

— Если бы я уже не был практически неприлично богат, то мог бы стать отличным вором-домушником, — мысленно усмехнулся Олег, сначала телекинезом разворачивая над своей спиной тряпку, подобранную еще прошлым вечером в тон беленым камням храма, которые под покровом ночи выглядели немного не так, как днем. А потом под прикрытием этого маскировочного экрана словно огромная ящерица пополз вверх по стене церковной колокольни. Пальцы рук без труда цеплялись за малейшие неровности и удерживали вес человеческого тела, поскольку мускулы предварительно были изрядно накачены волшебством, а облаченные в мягкие но толстые кожаные носки ступни почти не производили шума, когда опирались на очередной булыжник. Все восхождение до точки, когда его уже нельзя было увидеть с земли, заняло от силы четыре или пять секунд. Если кто-то из обитателей деревни в три часа ночи не только не спал, но и смотрел в нужную сторону, то он бы, скорее всего, решил, будто ему движение в той стороне померещилось. — А сейчас уже нет смысла тратить свое время на визиты в дворцы вельмож и чиновников. Во всяком случае, без собственного отряда за плечами, при помощи которого в качестве военных трофеев можно вытащить все мало-мальски ценное, вплоть до мебели. И даже если чисто теоретически вдруг подкосит финансовый кризис, то в долгосрочной перспективе выгоднее будет заниматься контрабандой, чем грабежами. За неё ведь сильным магам головы не рубят, даже если ловят на горячем, а плохонький летучий корабль теперь практически голыми руками соберу из нескольких килограмм технического серебра, кучи досок и списанного с какой-нибудь техники алхимреактора…

Полежав пару минут на вершине колокольни, Олег окончательно убедился в том, что его восхождение осталось незамеченным. Никто внизу не кричал, не топал, не стрелял из ружья и не созывал односельчан на поимку не то какого-то подозрительного типа, не то вообще непонятно как миновавшего стену и часовых лесного страховидла, явно задумавшего какую-то пакость этой темной ночью. Сходу опознать одну из богатейших и влиятельнейших персон данного населенного пункта у непрошенных свидетелей вряд ли бы получилось, ведь на дело боевой маг пошел оставив дома свои приметные доспехи и оружие, ограничившись простым кинжалом и холщевой одеждой, которую шили для его же солдат и прочих не особо богатых обитателей деревни местные крестьянки. Лицо скрывала темная повязка, доставшаяся в качестве трофея от кого-то из казаков-разбойников. Попадаться на глаза посторонним чародей не планировал, однако все же не исключал такую возможность, поскольку не являлся дипломированным ниндзя, ассасином, диверсантом или каким-нибудь другим экспертом по проникновению куда надо. И в случае своего обнаружения волшебник бы храбро бросился наутек, не принимая боя… Нет, в своих силах справиться с обитателями церкви даже голыми руками он ничуть не сомневался. Однако зачем давать повод монахам-дознователям ехать в ту глухомать, где обосновался один подозрительный с их точки зрения субъект ради расследования трагической кончины местного попа? Вдруг они окажутся настоящими профессионалами и смогут выйти на Олега? А конфликт с одной из мощнейших государственных структур Возрожденной Российской Империи боевой маг считал… Преждевременным.

— Так, и здесь магическая сигналка стоит ничуть не хуже, чем на входе или окнах, — перейдя на магической зрение и сконцентрировав свое внимание на небольшой деревянной дверце в полу Олег обнаружил, что поперек досок протянулось несколько тончайших энергетических нитей волшебной сигнализации. Такой же как и на других путях, через которые можно попасть внутрь храма. — Серьезно наш поп относится к безопасности своей церкви. Впрочем, он же тут живет, да еще и вместе с семейством…

Установленная на вершине маленькой башенки площадка под колоколом имела пол из хороших прочных досок, но дерево есть дерево. Извлеченное из кармана тонкое сверло из зачарованной стали под воздействием телекинеза принялось крутиться с бешеной скоростью, а после проделало в преграде маленькую дырочку. Все возможные звуки же дальше полуметра не ушли, поскольку Олег схватил своей волей воздух и заставил его стать настолько статичным, насколько это вообще возможно для смеси разных газов. А после появления отверстия в него был опущен маленький шарик на леске, являющейся хирургической струнной пилой. Перекрытия натянувшаяся благодаря волшебству нить резала не так быстро, но зато практически без лишних звуков, вибраций и магических эманаций. А когда она закончит свое дело, то вырезанный кусок будет легко приклеить на место. Лучше бы конечно прирастить, но пока боевой маг оценивал свои успехи в друидизме довольно скромно. Нет, провернуть подобное он мог, но времени ушла бы уйма, да и любой мало-мальски способный волшебник почувствует устроенную по соседству круговерть энергий. А по плану поп и его семейство вообще не должны заметить, что к ним в гости кто-то заходил до того момента, пока не устроят на колокольне полноценный ремонт. Алхимики варят такую цепкую дрянь, что куда там цементу, а тонкий-тонкий шов под ногами, почти царапину, поди еще попробуй, разгляди! Особенно если учесть, что единственный полноценный священник «Буряного» уже немолод и немного подслеповат.

— Кажется, сегодня на ужин здесь были манты, — подумал чародей, наконец-то проникая на территорию церкви, где он надеялся узнать ответы на свои вопросы. Вряд ли здешний поп был хоть каким-то боком причастен к нападению на деревню, в которой жил. Даже если налет от начала до конца спланировал кто-то из вышестоящих представителей духовенства, то сообщать о нем батюшке бы не стал. В конце-концов, мучеников в любой религии очень даже уважают, а проверять крепость веры и корпоративных устоев привязанностью к соседям совсем незачем. Легче потом кого-нибудь новенького, лучше всего испытывающего по отношению к начальству личную преданность, поставить на освободившееся место. Однако просто по роду своей деятельности сельский поп был обязан вести некоторые записи о проживающем на подведомственной территории богаче и чародее, находящимся на особом учете из-за заигрываний с темной магией. И Олегу было очень любопытно узнать, чего же именно этот человек про него и про случившийся недавно налет своему начальству отписал. — Если бы варили пельмени, то аромат мяса и теста за ночь успел бы выветриться, а так им здесь буквально все пропахло… Или я просто слишком сильно себе обоняние форсировал.

Лестница, ведущая на вершину колокольни, была старой и настолько скрипучей, что установки дополнительной сигнализации уже и не требовала, а потому чародею пришлось продолжить сеанс лазанья по стенам, только перемещался он теперь вниз и по спирали в соответствии с изгибами винтовой лестницы. Впрочем, ползти тут было не высоко, церковь «Буряного» перепутать с высоченным готическим собором не получилось бы при всем желании. А потому сделав примерно три с половиной витка, чародей все-таки достиг уровня первого и единственного жилого этажа, а после спустил ноги на пол, в последний момент придержав деревянную часть правой ступни в воздухе, чтобы не цокнула о доски. Буквально в пяти метрах от него кто-то весьма раскатисто храпел. Еще два источника посапывающих звуков, являющихся дыханием спящих людей, располагались чуть дальше и были значительно тише, однако и они без проблем улавливались обретшей благодаря чарам высокую чувствительность барабанной перепонкой. Жилого пространства в церкви несмотря на её размеры имелось маловато, пожалуй даже меньше, чем в большинстве деревенских домов, поскольку там зачастую имелся примыкающий вплотную хлев, куда можно было попасть не выходя на улицу. А принадлежащие попу и его семье хозяйственные постройки были вынужденно удалены от тыльной части храма на почтительное расстояние, дабы мычание и блеяние вкупе с ароматом свежего навоза не мешали проведению богослужений.

— Неожиданно, — пришел к выводу чародей, заглянув в комнату служащую источником наиболее громких звуков и обнаружив там худенькую с виду девушку, храпевшую как целый бегемот. Младшая дочь деревенского батюшки, единственная из его детей кто еще проживал вместе с родителями, разметалась по постели и даже сбросила одеяло… Эротизма в картине, впрочем, не было ни капли. Крайне целомудренного фасона белая ночная рубашка с высоким воротом больше напоминала какой-то технический комбинезон, скрывая все и вся. — Я думал, это отец семейства такие рулады выводит… Впрочем, тут в любом случае до него лишь два лишних шага.

Жилые помещения храма состояли всего из пяти комнат: кухни, кладовой, двух спален и приемной. К огромному сожалению чародея, работал сельский батюшка там же где и жил… Во всяком случае, именно там стоял единственный шкаф с книгами, по большей части представленными разными житиями святых да небольшой столик, на котором расположилась чернильница и куча бумажных листов. Ради последних Олег в общем-то и заявился в дом к священнику, обязанному отписывать начальству о всех происшествиях на подведомственной территории. Пароход, с которым можно будет отправить почту, ожидался завтра к обеду, других регулярных путей сообщения «Буряного» и цивилизации не было. Прибывший по тревоге крейсер убрался восвояси слишком быстро, чтобы увезти депешу содержащую информацию более подробную, чем собственно сам факт нападения, вдобавок тогда у священника хватало возни с подготовкой немногих погибших жителей деревни к погребению. А чтобы отправлять гонцов или вручать письма каким-нибудь мимопролетающим ангелам, которых боевой маг своими глазами вообще еще ни разу не видел, сельский батюшка явно чином не вышел. Следовательно, поставленное бдить за данной местностью духовное лицо просто обязано было минувшим вечером подготовить подробный и обстоятельный отчет о налете на деревню к этому моменту. И скорее всего там же будет упомянут и сам боевой маг, как объект представляющий повышенный интерес для представителей духовенства в связи со своим увлечением темными искусствами…

— Вроде бы спят они крепко, — решил чародей после того, как целую минуту прислушивался к дыханию двух лежащих на одной постели пожилых людей, укрытых одеялом. Причем с одной стороны к кровати была прислонена булава, чье граненное навершие сверкала серебром. — Пожалуй, не буду использовать чары, да и от применений зелий воздержусь…

По идее для целителя уровня Олега сделать так, чтобы эта парочка продрыхла до утра и не проснулась даже от грохота пушек и обливания холодной водой, не составляло никаких проблем. Да он их мог уложить даже в натуральный анабиоз, под воздействием которого хоть целый год можно проспать, не отвлекаясь на приемы пищи! Однако волшебник не спешил недооценивать сельского батюшку, чья начинающая лысеть седая голова покоилась на туго набитой перьями подушке. Боевой маг точно не знал, сколько священнику лет, но выглядел тот минимум на шестьдесят, пусть даже и двигался с живостью, которой могло бы позавидовать большинство пенсионеров. И дожить до такого возраста в этом мире, полном опасностей, само по себя являлось достижением. А на просторах Сибири градус творящегося вокруг безумия минимум удваивался благодаря монстрам и бандитам. Вдобавок поп находился на территории церкви и при нем наверняка имелся нательный крест, а возможно и некие другие святые предметы, которые в его руках могли оказаться эффективнее иных артефактов. А ну как почувствует постороннее воздействие и вскочит с постели, чтобы схватить свою булаву и дать отпор непрошенному гостю?! Супруга священника была значительно моложе, возможно даже четвертый десяток не разменяла и от неё проблем ожидалось на порядок меньше… Хотя бы потому, что на точно не станет просыпаться каждые два часа, чтобы сходить в туалет.

— Джек пот, — улыбнулся чародей всего через двадцать секунд поисков, увидев на столе запечатанный сургучом конверт… И покрытый мелким убористым подчерком лист бумаги в стоящей у стола плетеной корзине с разным мусором, вроде яблочных огрызков или пустой бутылки из под кагора. На верхней части обнаруженного источника информации расплывалась по ровным строчкам уродливая клякса. Старенькая перьевая ручка, лежащая в специальном креплении на крышке чернильницы, очевидно, оставила пятно на отчете в тот момент, когда он уже был почти полностью написан. А потому свой труд попу пришлось начинать сначала, ведь этот мир не знал такого крайне полезного в деле делопроизводства устройства как офисный компьютер, при помощи которого один и тот же документ можно воссоздавать сколько угодно раз с минимальными изменениями. — Даже не придется вскрывать письмо, я ведь не гордый, мне вполне хватит прочитать и черновую версию…

Прихватив с собой черновик письма, Олег вернулся обратно на лестницу, ведущую к вершине колокольни. Даже если кто-то из обитателей церкви вдруг проснется, вряд ли они в три часа ночи полезут проверять на месте ли все содержимое мусорного ведра. А когда чародей закончит свою шпионскую деятельность, то просто подбросит бумажку обратно и исчезнет, не оставив никаких следов своего пребывания. На память волшебник никогда не жаловался, а благодаря заклинанию ночного зрения его глаза обрели вполне достаточную чувствительность, чтобы можно было читать темной ночью почти так же комфортно, как и ясным днем. Еще бы подчерк у сельского батюшки был поразборчивей, а то ведь вроде бы он должен быть одним из самых грамотных обитателей деревни, а пишет как курица лапой…

Подпорченное случайной кляксой начало письма было посвящено подробностям налета на деревню и боевого мага не особо заинтересовало. Подумаешь, несколько рядовых казаков перед лицом ожидающего их судебного разбирательства, для обычных людей скорее всего чреватого виселицей, покаялись во всех грехах, признались, что работал их отряд под осман не первый раз, сдали свое начальство и некоторых отсутствовавших при налете на «Буряное» личностей в надежде на заступничество церкви… Перекупщиков живого товара и замешанных в работорговле персон все равно ловить не ему, так как они тупо живут на другом конце страны. И скорее всего государственная машина их все же жестко покарает, ведь императору, дворянам и святому синоду не нужны нарушители установленных правил, из-за которых страна теряет своих жителей и недополучает налоги. Однако в конце послания было немного сказано и об Олеге, являвшемся не только одной из приоритетных целей нападавших, но и косвенной причиной появления казаков-разбойников.

Настоящим доношу, до Вашего высокосвященства о результатом наблюдений за рабом божьим, грешником III ранга, Олегом Коробейниковом, как лицом специально поднадзорным стараниями Церкви православной.

Поначалу считаю необходимым отметить, что посещения храмов Божьих сей чернокнижник по-прежнему избегает, в грехах своих каяться не желает, даже символических подаяний по большим праздникам не делает. Со своих богатств, собранных в землях иноземных, уплатил лишь положенные государством подати и на просьбы о пожертвовании на ремонт церкви ответил категорическим отказом. О количестве злата и артефактов в его собственности остается лишь догадываться, но не меньше пятнадцати тысяч рублей за последние месяцы было им потрачено на улучшение быта и обмундирования присягнувших ему наемников, язычников китайских и, как ни странно, деревенского люда. В ответ на обличение греха блуда, ибо сожительствует он помимо жены и с девкой из числа перевертышей мерзких, посоветовал мне не завидовать. К служителям церкви испытывает, судя по всему, плохо скрываемое презрение, которое нет-нет да и прорывается наружу. Однако же как и раньше слова наиболее проникновенных молитв и псаломов не причиняют ему заметного дискомфорта, а в случае массового окропления святой водой он не прикладывает усилий для того, чтобы избежать её капель и не демонстрирует боли, запаха серы, возмущения аурной оболочки и иных характерных реакций глубоко погрузившихся во мрак темных магов. Верю, что душу его еще можно спасти и льщу себе надеждой, что однажды у меня это получится, ибо и капля камень точит.

В результате наблюдения за сим колдуном и осторожных расспросов тех немногих истинно верующих православных, что все же находятся в его окружении, удалось установить следующее. На старания грешников, продавших душу бесам именуемым языческими богами, а именно волхва Саввы и учеников его, хоть и рода русского, но лоно материнской церкви отринувших, сей своевольный и заблудший раб божий согласием не отвечает. Ему делалось прельщение должностью значимой во Владивостоке, чего Коробейников ни капли не скрывает, однако Коробейников отказался от сего предложения, способного поколебать души многих праведных христиан. Насчет знаний тайных такой уверенности нет, но личный подарок архимагистра — скипетр магический класса 'В' — в быту не использует, а в оружейной от себя подалее держит. Язычников из числа индейцев американских да ящеролюдов таких же, от посещения храмов не отвращает и пусть даже сами они не спешат заходить под своды церкви, однако и от проповедей миссионерских не бегут.

Поручение государево по очистке земли сибирской от чудищ стародавних сей колдун исполняет достойно и без уклонения, на самых злых Зверей либо сам выходит либо с ближникам своими, и кровь проливает и запас тратит без скаредности и экономии неразумной, жизни воинов своих на хабар по возможности не меняет, в грехе алчности, особо не замечен.

В некромантии окаянной за время наблюдения замечен не был, но исключить ее практикование без освященного разрешения и уплаты положенных податей нельзя, ибо часто подзорный отсутствуют, а за пределами деревеньки малой, мне недостойному на окоромление вверенной наблюдать за ним нет никакой возможности.

Демонологии богопротивной, после церковных вразумлений отца Федора, брата Петра, отца Ерафима и отца Василия ну и моих личных заслуг скромных, поднадзорный явно сторонится. Те из его людей, кто пришли ко мне на исповедь, ни разу не видели, дабы даже в самом страшном бою призывал Коробейников силы ада против своих врагов, либо же куда-то уводил пленных, которых более никто не видел. Не стала исключением и схватка с напавшими на его дом воровскими казаками, хотя казалось бы где-где, а в своем логове чернокнижник должен посадить на цепь нескольких бестий из нижних миров, что будут бояться предательства и последующего от их истинных хозяев наказания куда больше, чем гибели обычной. Отпуская холопов, что в отступное от боярина Травников получил потребовал вписать в книги церковные баб да дитей что двенадцати лет не достигли, лишая себя искуса в мерзких ритуалах последних использовать, что говорит об отсутствии истинной чистоты в помыслах и умышленном ограничении себя посредством силы Церкви православной, но то в вину ему поставить сложно ибо для того Церковь наша святая и существует, что б подобных к свету вести.

Положенную законом Десятину церковную и мыт государев платит без утайки и задержки, хотя по возможности, прости господи, оптимизирует, а именно:

— взявь крепью (людишками хворыми малоценными) отступное от боярина Трактарова, вылечил самочинно на борту корабля летучего по дороги до места служба, а по факту приземления вольную уже здоровыми рабам божьим выписал именно до момента по новому месту закрепления, да у ближников своих как свободных людей поселил, чем по факту лишил возможности повышенное мыто ему выставить за имущество и за приращение имущества личного. Выдал им имущества, ему ненужное из трофеев воинских коих у него без счета и кои он своими силами к стандарту государственному привел, и доставшееся ему без затрат материальных, для устроения по новому месту жительства аккурат в объеме Указом государевым 'О казённокоштном переселении в Южно-Уссурийский край, в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири', да специально подгадав что партия поселенческая по третьей категории '50 людей русских и более' прошла, чем незаслуженную но не оспоримую льготу к мыту заслужил, и запись благодарственную в книги дворянские с наградой по гражданскому ведомству как поданный ревностно указания исполняющий.

Резюмирую вышесказанное — Олег Коробейников, прохиндей редкостный чья душа погрязла в пороках и помыслы темные не переборол, пусть даже ограничил…