Торквато Тассо

Коль хочешь знать о том, что подобает, То спрашивай у благородных женщин: Им в высшей мере свойственна забота, Чтоб все дела пристойно шли кругом. Приличие стеною окружает Чувствительный и нежный пол, и где Царит мораль, там царствуют они. Где правит дерзость, там они — ничто. И здесь различье двух полов: мужчина Свободы ищет, женщина — добра.

Тассо

Так, значит, мы бесчувственны, грубы?

Принцесса

Нет, вы стремитесь к отдаленным благам И с силою стремиться к ним должны. В вас дерзость есть для вечности работать, Тогда как мы способны на земле Иметь лишь ограниченное благо И прочно им всегда владеть желаем. Не можем верить мы мужскому сердцу, Хоть отдалось оно нам горячо. Проходит красота, а лишь она Вам дорога, а то, что остается, Уж больше не прельщает и мертво. Когда бы сердце женское ценить Могли мужчины, если б понимали, Какой прекрасный клад любви до гроба Бывает скрыт у женщины в груди, Когда бы вы в душе своей хранили Воспоминанье о часах блаженства, Когда бы проницательный ваш взор Проник чрез ту завесу, что на нас Набрасывает старость и болезнь, И если б обладания покой Не звал вас к новым, чуждым наслажденьям, — Тогда для нас блеснул бы день прекрасный, Мы праздновали бы златой наш век.

Тассо

Ах, разбудила ты в моей груди Наполовину спавшие тревоги!

Принцесса

Что думаешь? Открыто говори.

Тассо

Слыхал давно я и опять услышал На этих днях, да я и сам так думал, И не слыхав, что знатные князья Твоей руки желают! Ожиданье Приводит нас в отчаянье и страх. Естественно, что ты нас покидаешь; Но трудно это нам перенести.

Принцесса

Спокоен будь пока, и я почти Могу сказать: спокоен будь навеки. Охотно здесь я навсегда останусь, Ничто меня из этих мест не манит; Коль вы меня хотите удержать, Живите дружно и самим себе Создайте счастье, радуя меня.

Тассо

Учи меня возможное свершать! Я посвятил тебе все дни и годы. Когда тебя хвалить, благодарить Я начал сердцем, понял в первый раз Я чистое блаженство человека. О, лишь в тебе постиг я божество! Так отличаются земные боги От всех людей, как промысел верховный Отличен от сознания и воли Людей умнейших. Ведь привычно им, Когда мы видим ярость буйных волн, Да многое не обращать вниманья, Не слышать бури под ногами их, Которая нас повергает в прах, Не слышать наши жалкие моленья, Как бедным детям, нам предоставлять Стенаньями и криком полнить воздух. Божественная, ты меня терпела, Подобно солнцу, осушал твой взор Очей моих соленую росу.

Принцесса

Да, это справедливо, что нашел Ты в женщинах друзей, ведь прославляет твоя поэма их на все лады. Ты их умел достойными любви И благородными всегда представить; И пусть Армида ненавистна нам, Ей все простишь за прелесть и любовь.

Тассо

За все, что в песнях отзвук находило, Я лишь одной-единственной обязан! Не образы туманные царили Перед моим воображеньем, близясь В сиянии и исчезая вдруг. Я видел первообраз красоты И добродетели перед глазами. Что с ним согласно, то навек бессмертно: Танкредова любовь к Кларинде, верность Эрминии, сокрытая в тиши, Величие Софронии, печаль Олинда — это не мечты, не тени; Они бессмертны, потому что есть. И что достойней пережить столетья, Влияя тихо на сердца, чем тайна Любви возвышенной и благородной, Прекрасной песни вверившей себя?

Принцесса

Сказать тебе, достоинство какое Еще в себе имеет эта песнь? Она к себе все более влечет; Мы слушаем и нечто понимаем, Что поняли, то порицать не можем, И этой песнью мы покорены.

Тассо

Ты небо разверзаешь предо мной! Не будь я этим мигом ослеплен, Я б увидал, как в золотых лучах Ко мне нисходит вечное блаженство.

Принцесса

Довольно, Тассо! Много есть вещей, Доступных только бурному стремленью, Другими же мы можем обладать Лишь чрез умеренность и отреченье. И таковы любовь и добродетель, Родные сестры. Это не забудь!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Тассо

Дерзнешь ли ты теперь, поднявши взоры, Взглянуть кругом? Да, ты теперь один! Подслушали ли речь ее колонны? Бояться ли ты будешь этих счастья Свидетелей, свидетелей немых? Восходит ярко солнце новой жизни, И этот день с былыми несравним. Богиня подымает до небес Простого смертного, и новый мир Пред взорами моими восстает! Желанье жаркое награждено! Я грезил, что к блаженству близок я, Но это счастье превзошло все грезы. Слепорожденный представляет свет И краски так, как хочет, но когда Увидит день, он весь преображен. Я смело, пьяный счастием, вступаю На этот путь. Ты много мне даешь, Как нам земля и небо расточают Свои дары из щедрых рук, без меры, И требуешь в ответ то, что по праву Ты можешь требовать за дар великий. Я должен быть умеренным, отречься, Чтоб заслужить доверие твое. Что сделал я, чтоб мог быть избран ею? Что должен сделать, чтоб достойным быть? Она тебе доверилась — и, значит, Ты заслужил! Ее словам и взорам Моя душа посвящена навек! Всего, что хочешь, требуй, раз я твой! Пошли меня опасностей и славы Искать в далеких странах, протяни Мне в тихой роще лиру золотую Или пошли в награду мне покой, — Я — твой, и делай из меня, что хочешь: Сокровища души моей — твои. О, если б некий бог мне даровал И тысячу талантов, я б не мог Благоговенье выразить мое. Я кистью живописца и поэта Устами сладкими, что вешним медом Напитаны, хотел бы обладать! Блуждать не будет Тассо средь деревьев И средь людей, печальный, одинокий! Он не один, отныне он с тобой. О, если бы передо мной предстал Прекрасный подвиг в грозном окруженье Опасностей! Я б ринулся к нему И жизнью бы рискнул, что из твоих Имею рук, я лучших бы людей Потребовал в товарищи себе, Чтоб невозможное с толпой друзей По твоему исполнить мановенью. Я поспешил. Зачем мои уста Не скрыли чувств, пока я недостоин Упасть к ее возлюбленным ногам? Я так хотел, намеревался так, Но все равно: прекрасней много раз Подарок получить не по заслугам, Чем понемногу грезить до тех пор, Пока его потребовать мы вправе. Грядущее раскрылось вширь и вдаль, И манит юность, полная надежды, Тебя туда, где чудно и светло. О, ширься, сердце! Счастия гроза, Растенье это осчастливь! Оно Уже стремится тысячью побегов, Зацвесть готово, к чистым небесам. Пусть принесет оно и плод и радость! Пусть милая рука златой убор Себе сорвет с богатых, свежих сучьев!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Тассо. Антонио.

Тассо

Привет! Тебя как будто в первый раз Теперь я вижу, и ничей приход Мне не был столь же радостен. Я знаю Теперь тебя, достоинства твои. Тебе без колебаний предлагаю И сердце я и руку, от тебя Того же жду.

Антонио

                        Ты предлагаешь щедро Прекрасные дары, я их ценю. Но дай подумать, прежде чем принять их. Не знаю я, могу ль тебе ответить Таким же даром. Быть я не хочу Поспешным слишком и неблагодарным. Дай мне разумным быть за нас обоих.

Тассо

Кто порицает разум? Каждый шаг Показывает, как он нам полезен. Но ведь порой велит сама душа Оставить мелкую предосторожность.

Антонио

Уж это дело наше: каждый сам Свою ошибку будет искупать.

Тассо

Да будет так! Я выполнил мой долг, Не пренебрег советами княжны, Которая желает нашей дружбы. Я ничего не буду брать назад, Но не хочу настаивать. Быть может, Со временем ты будешь горячо Искать даров, которые теперь Так холодно и гордо отклоняешь.

Антонио

Умеренность холодностью зовут Нередко те, кто за тепло считают Случайный, скоропреходящий пыл.

Тассо

Ты порицаешь то, что мне противно. Я понимаю, как ни молод я, Что длительность пеннее, чем порыв.

Антонио

Весьма умно! Держись же этих мыслей!

Тассо

И вправе ты советы мне давать, Предостеречь, ведь опытность — твоя Испытанная, верная подруга. Но только знай, что сердце каждый час Безмолвно внемлет предостереженьям И тайно упражняет добродетель, Которой строго учишь ты меня.

Антонио

Самим собою заниматься нам Весьма приятно, но не столь полезно. Ведь внутренне не может человек Себя познать и часто мнит себя То слишком малым, то — увы! — великим. Лишь в людях можно познавать себя, Лишь жизнь нас учит, что мы в самом деле.

Тассо

С почтением я слушаю тебя.

Антонио

И думаешь, внимая эти речи, Совсем не то, что я хочу сказать.

Тассо

Таким путем мы не сойдемся ближе. И не добросердечно, не умно Заранее отвергнуть человека. Он будет тем, что есть. Из слов княжны Тебя легко узнал я в тот же миг: Я знаю, что желаешь ты добра, Творишь его. Забывши о себе, Ты думаешь и помнишь о других, И на волнах колеблющейся жизни Ты сердцем тверд. Таким тебя я вижу. Как мог я не пойти тебе навстречу И не стремиться жадно разделить Сокровище, хранимое тобой? Ты не раскаешься, себя открывши, И станешь другом мне, узнав меня, А я давно в таком нуждаюсь друге. Неопытности, юности моей Я не страшусь: златые облака Грядущего чело мне осеняют, Прими, о благородный человек, Меня на грудь и посвяти меня В умеренное пользованье жизнью.

Антонио

Ты требуешь в одно мгновенье то, Что могут дать лишь время и старанье.

Тассо

В одно мгновение дает любовь То, что не может дать и долгий труд. Я не прошу, но требовать я должен. Во имя добродетели к тебе Взываю я, что хочет дружбы добрых, — Произнесу ль ее именованье? Надеется княжна Элеонора, Она желает нас с тобой свести. Пойдем ее желанию навстречу! Предстанем же друзьями пред богиней, Предложим ей всю душу и услуги, Соединившись для достойных дел! Еще раз! Вот моя рука! Ударь! Не отступай и не противься боле И мне даруй прекрасную усладу Людей хороших — лучшему отдаться Без удержу, с доверьем беспредельным!

Антонио

На всех ты парусах плывешь! Привык Ты побеждать, повсюду находить Широкий путь, растворенные двери. Достоинств я твоих не отрицаю И счастью рад, но слишком вижу я, Как далеко стоим мы друг от друга.

Тассо

Ты опытен и зрел, я ж никому Не уступаю в мужестве и воле.

Антонио

Но воля не всегда ведет к делам, И мужество путей кратчайших ищет. Кто прибыл к цели, заслужил венец, Порой его лишается достойный. Но также есть и легкие венцы, Венцы другого рода: можно их Удобно получать и на прогулке.

Тассо

То, что дает богиня одному, Другому в нем отказывая строго, Не всякий может получить легко.

Антонио

Коль это ты приписываешь счастью, Я соглашусь: ведь выбор счастья слеп.

Тассо

Повязку носит также справедливость И закрывает взоры на обман.

Антонио

Всегда счастливый превозносит счастье! Ему приписывает сотню глаз, Разумный выбор, строгое старанье, Зовет Минервой, как-нибудь еще, Наградою считает скромный дар, Случайное — заслуженным убором.

Тассо

Ты высказался до конца. Довольно! Я в сердце заглянул твое и знаю Тебя навек. О, если б знала так Тебя княжна! Не расточай же стрелы Твоих коварных глаз и языка! Ты тщетно мечешь их! Не попадают Они в неувядаемый венок. Будь так велик, чтобы отринуть зависть! Тогда мой лавр оспаривать ты можешь, Я свято чту его; но покажи Мне человека, что достиг того, К чему стремлюсь я, укажи героя, Знакомого нам только по преданьям, Поэта укажи, кого сравнить С Гомером и Вергилием возможно, И, наконец, такого человека, Кто трижды эти лавры заслужил, Кому в три раза более, чем мне, Их стыдно, и паду я на колени Пред божеством, венчавшим мне главу; Не прежде встану, чем она убор С моей главы возложит на него.

Антонио

Ты заслужил их, можешь быть уверен.

Тассо

Я от суда не стану уклоняться, Но я презрения не заслужил. Меня мой князь признал венка достойным, Он был сплетен рукой моей княжны, Никто его оспаривать не смеет!

Антонио

Такой высокий тон и страстный жар Тебе не подобают в этом месте.

Тассо

Мне подобает здесь все, что тебе. Иль правда изгнана из этих мест? Иль во дворце свободный дух закован, Подавлен благородный человек? Мне кажется, что здесь уместнее всего Возвышенность души! К великим мира Ужель она свой доступ не найдет? Должна найти. Лишь благородство крови Доселе приближало нас к князьям, Но почему ж не чувство, что природой Не в равной мере каждому дано, Как и не всем — толпа великих предков? Здесь робость чувствует одна ничтожность И зависть, что сама себя срамит, Как неприлично грязной паутине Ползти по этим мраморным стенам.

Антонио

Ты дал мне право пренебречь тобой! Мальчишка бойкий, силой ты хотел Стяжать доверие и дружбу мужа? Иль наглостью своей кичишься ты?

Тассо

То, что ты наглостью зовешь, милей, Чем то, что я зову неблагородным,

Антонио

Достаточно ты молод, чтоб тебя На добрый путь направить воспитаньем.

Тассо

Не так я юн, чтоб падать пред кумиром, Довольно стар, чтобы давать отпор.

Антонио

Где губ игра и струн решает дело, Ты — гордый победитель и герой.

Тассо

Хвалить не стану силу рук моих, Она себя еще не доказала, Но верю ей.

Антонио

                      Ты веришь в дерзость счастья, Щадившего тебя до этих пор.

Тассо

Я чувствую теперь, что вырос я. С тобой желал я менее всего Игру оружья грозную изведать, Но ты раздул во мне огонь, кипит Вся кровь моя, болезненная жажда Жестокой мести пенится в груди. Когда ты смел, то выходи на бой!