ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья

– А чего вы вдвоем к нам… Этот вон, – кивнул парень на Олега, – из милиции может… Скажет, что мы поезд подожгли. Знаем мы, как на нас все сваливают!..

– Да как вы могли поезд поджечь? – раздраженно пожал плечами Валерий Анатольевич. – Чушь какая!.. Он же изнутри загорелся. Угли, скорее всего, из титана просыпались во время экстренного торможения…

– Валерий Анатольевич, зачем им про угли, – шепнул Олег. – Вы про село спросите, или что тут поблизости…

– Да, друзья мои! – опомнился профессор. – Я ведь у вас спросить только хотел: есть тут поблизости какой-нибудь населенный пункт?

– Чего?.. – пискнул маленький веснушчатый мальчишка, но тот, кто говорил до этому, дал приятелю затрещину и фыркнул:

– Не лезь, когда не спрашивают, балбес!.. Подумают, что мы все деревянные, как ты… – А Валерию Анатольевичу сказал с вызовом: – А что мы вам, справочное?..

– Ну, зачем вы так, ребята? – вздохнул профессор. – Мы же к вам вежливо обращаемся… А за полученную информацию я готов заплатить…

У мальчишек сразу вспыхнули глазенки.

– Сколько? – выдохнул худенький белобрысый парнишка, молчавший до сих пор. Старший поглядел на него недовольно, но бить и пререкаться не стал – видимо, от этого мог и сдачи получить…

– Ну, сколько… – пошарил по карманам Валерий Анатольевич. – Вот, сто рублей могу дать…

– Каждому! – выпалил обрадованный нежданным счастьем вожак.

Профессор полез было снова в карман, но Олег не выдержал и перехватил его руку.

– Не наглейте, пацаны, – зыркнул он на малолетних вымогателей. – По чирику каждому – за глаза хватит!

– Э-э!.. – взвыли ребята. – Он сказал – стольник!..

– Да, я ведь уже пообещал… – смущенно пожал плечами профессор.

– Ну, дело ваше… – махнул рукой Олег. – Но сотню – на всех! Нечего баловать эту шпану.

– Будете обзываться – сами тогда деревню ищите!.. – обиженно буркнул белобрысый.

Старший сердито взглянул на приятеля и протянул к профессору руку:

– Давайте деньги, расскажем…

– Э, нет, – снова остановил Олег встречное движение мужчины. – Это вы сначала расскажите, а потом Валерий Анатольевич вам заплатит.

– А не обманете?..

– Молодые люди, я – профессор!.. – обиделся Валерий Анатольевич.

– Профессора – тоже люди, – философски изрек белобрысый, но сам при этом легонечко пихнул в бок старшего товарища – дескать, давай, расскажи им, чего хотят.

4

Олег брел по лесу уже больше часа. Пробираться сквозь густой подлесок и бурелом непривычному к таким походам горожанину оказалось не таким уж и простым делом, как думалось вначале. Мысли тоже лезли в голову непростые. Почему-то вспомнилось прошлое, а именно те его моменты, которые ему очень хотелось забыть навсегда. Конечно же, это были воспоминания, связанные с Оксаной, его бывшей женой. Сейчас даже странно было подумать, как же он любил ее тогда!.. До самозабвения, умопомрачения и прочих подобных эпитетов. Свет на самом деле тогда «сошелся клином» на ней одной. Все валилось из рук, когда ее не было рядом! И целью всей его жизни стало одно: сделать любимую жену счастливой. Он готов был ради нее на все, без преувеличения. Любое желание Оксаны, любая ее прихоть были для него законом, причем таким, что не являлся обузой, а наоборот – исполнение которого доставляло Олегу настоящее счастье. Он не чаял в супруге души и потому, видимо, не замечал, не хотел замечать то, что другим было попросту очевидно. Он не видел истинную сущность жены, даже когда ему на это указывали, тыкали, можно сказать носом!.. Напротив, он злился на «доброжелателей», многие из которых действительно искренне желали ему добра. Сколько хороших знакомых растерял он тогда, даже тех, что когда-то считал друзьями. А потом, почти в одночасье, потерял и Оксану. Видимо, ей наконец и самой надоело притворяться. Или стало попросту неинтересно почти в открытую изменять мужу, который и видеть этого не желал. Пропадала, наверное, у нее при этом острота ощущений. Вот она и ушла к тому, чьи глаза оказались не столь затуманены любовью. Правда, и ему в итоге досталось не меньше, чем Олегу, но утешало это мало. Точнее говоря, к тому времени, когда Оксана наставила рога и «любимому» Сереже, эта тема попросту перестала Олега интересовать, как и сама Оксана. Он переболел ею и, к счастью, окончательно выздоровел. Только осталась в душе невосполнимая пустота и горечь. Плюс – почти патологическая боязнь испытать подобное впредь, отчего женщин старше пятнадцати и моложе сорока пяти лет он стать непроизвольно обходить стороной. В переносном, конечно, но где-то даже и в прямом смыслах. Во всяком случае, всякие там вечеринки, танцульки и тому подобные мероприятия, где нарваться на повышенный интерес со стороны женского пола был очень вероятен, стали для Олега почти неосознанным, но вполне реальным табу. И все равно он выздоровел. Ну, почти… Во всяком случае, снова захотел жить. Но это было потом. А тогда!.. Тогда жизнь для него буквально кончилась. Казалось, вокруг погас свет, иссяк воздух, температура упала до абсолютного нуля. Наступил вакуум. Самый натуральный, почти осязаемый, каким бы каламбуром это ни звучало. Жизнь для Олега закончилась. И той, почти невидимой ниточке, что еще почему-то держала его на этом свете, не дало оборваться только какое-то чудо. Да еще, конечно же, мама. Только мысли о том, какое невосполнимое горе он может обрушить на ее хрупкие плечи, не дали, пожалуй, Олегу сделать то, на что он не только был вполне готов, но к чему стремился в те черные безвоздушные месяцы как к величайшему благу, как к глотку воды в пустыне! Его душа рвалась из опостылевшего тела, его измученное сердце просило блаженного отдыха.

Стоило подумать об отдыхе, как Олег понял, что и на самом деле устал. Вполне, так сказать, реально, физически. Да и есть хотелось. А особенно пить. Поэтому, когда он увидел ручеек, петляющий меж узловатых корней, то рухнул к нему ничком и стал пить, окунув в воду разгоряченное лицо. Напившись же, перевернулся на спину и уставился на синеющее среди могучих крон небо.

К счастью, мысли о неверной, теперь уже бывшей, жене, которую за последние три года он постарался забыть – что ему до сегодняшнего дня вполне хорошо удавалось, – больше к нему не возвращались. Его голову постепенно заполонило то, что до этого лишь вызывало удивление, а теперь начало по-настоящему раздражать. Тревожные думы дня насущного вновь захватили Олега. Во-первых, чем же все-таки больна дочь профессора? Почему тот делает тайну из ее побега? Казалось, было бы куда логичней подключить к поискам как можно больше народу! В крайнем случае, не бежать от представителей властей, а наоборот их дождаться и все рассказать. В конце концов, поиски людей – их прямая обязанность!.. А раз Валерий Анатольевич никого посвящать в происшествие категорически не хочет, то дело тут явно нечисто… Может быть, эта Наташа – буйнопомешанная и уже кого-нибудь убила? Потому и документов у нее не оказалось, что бежать с места преступления пришлось впопыхах…

«Тьфу ты, – подумал Олег, – какие глупости в голову лезут!» А может и не глупости… Если вспомнить, какая она была в тот момент, когда он ворвался в соседнее купе на крики. Ведь она и на человека-то мало тогда походила. А как располосовала лицо проводнице! Говорят, сумасшедшие вообще очень сильные, а уж во время припадка!.. Так что ничего удивительного, если кто-то от ее рук, а то и зубов – если вспомнить раненную руку профессора – серьезно пострадал. Впрочем, и так пострадали – как минимум те несчастные, что получили ожоги при пожаре и травмы в панической давке. Может быть, и поэтому Валерий Анатольевич не хочет «светиться» перед милицией. Девчонка, конечно, невменяемая – тут и к бабке не ходи, – но пока разберутся, пока экспертизы проведут необходимые, эта ненормальная остатки ума растеряет!..

Олегу стало вдруг стыдно. Он вспомнил небесно-голубые глаза девушки, ее теплый голос, откровенное желание понравиться ему, Олегу… Но он тут же и содрогнулся, вспомнив омерзительно холодный поцелуй сумасшедшей, ее безумный взгляд, засасывающий в могильную черноту. А потом – этот крик из-за стенки: «Я хочу его! Он мне нужен!» Ведь Наташа имела в виду его. Это уж точно. Как ни отвратительно страшно себе это представить!..

Олег, резко дернувшись, сел и лихорадочно завертел головой. Ему представилось вдруг, как сумасшедшая маньячка, воспылавшая к нему нездоровой страстью, подсматривает сейчас за ним из-за дерева, выжидает момент, когда можно броситься, навалиться, подмять его и, как ни смешно это звучит… изнасиловать!.. А поскольку физически это получится вряд ли, то разъяренная психопатка его просто убьет. Попросту перегрызет горло, например.

Олега передернуло. Он быстро вскочил на ноги и пошагал дальше, во все глаза оглядывая каждый куст и пенек, издали напоминающий человеческую фигуру. Пройдя в быстром темпе с полкилометра, Олег вдруг почувствовал смутное беспокойство. Вроде бы – лес как лес вокруг. Не такой уж и дремучий, не тайга какая. Но чего-то в нем все же недоставало… Деревья – вот они. Кусты, трава, мох – тоже. Вон, и черника уже какая крупная. Олег нагнулся, зачерпнул горсть иссиня-черных ягод, забросил в рот. Вкусная, сладкая!.. Он с наслаждением проглотил наполнивший рот сок и огляделся вокруг. Потемневшим от ягод черничником земля была прямо-таки выстлана. Эх, сюда бы с ведерком литров на семь-десять!.. Вот, наверное, птицам раздолье.

И тут Олег застыл, не донеся до рта ладонь с очередной порцией ягод. Он понял, чего не хватало в этом странном лесу. Птиц. Лес испуганно молчал, будто ожидая чего-то. И, если это «что-то» не нравилось даже высокомерно-бесстрастному лесу, то Олегу оно тем более вряд ли могло понравиться. Он медленно провернулся пару раз вокруг собственной оси, еще пристальней, нежели ранее, вглядываясь в каждый кустик. Дышать он почти перестал, чтобы не мешать слуху. Но не услышал и не увидел ничего подозрительного. Хотя обрадовало его это мало. Лучше уж видеть противника в лицо, чем ожидать неведомо чего, пребывая в постоянном напряжении. Олег не был трусом, но и безумным храбрецом он себя тоже никогда не считал. Тем более, когда противостоял ему не просто человек, а сумасшедший. С совершенно непредсказуемым поведением. Да еще этот онемевший лес нагнал на Олега леденящей до холодного пота жути.

Теперь он уже не знал, чего хочет больше – найти девушку, или наоборот, чтобы она ни в коем случае ему не встретилась. И к последнему варианту он, пожалуй, склонялся сильнее.

Снова захотелось есть. Так сильно, что ни о чем другом уже и не думалось. С одной стороны, это было даже кстати – неприятное ощущение ледяной жути слегка отступило. Олег стал откровенно подумывать, не плюнуть ли ему на поиски Наташи и не начать ли искать деревню? Как там, сказали мальчишки, она называется, Анциферово?.. Странное название. Хорошо, не Люциферово! Как раз бы под нынешнюю ситуацию.

Парни сказали, что деревня недалеко. Слева от леса, возле озера. Ага! Он же как раз пил из ручья, который наверняка в это озеро и впадает. И тек он как раз влево. Так что, может, и впрямь повернуть?.. Олег остановился. В конце концов, поесть-то в любом случае нужно. Много он тут с голодухи находит! Да и профессор со своей выпендрежной Люсенькой, может быть, уже до деревни добрался. Пообедали бы, обмозговали дальнейший ход действий в спокойной обстановке.

Он уже окончательно принял решение, но напоследок, для полной очистки совести, поднес ко рту ладони рупором и крикнул что есть мочи:

– Ната-а-аша-аа!!!

– …А-аа!.. – донеслось через пару секунд из чащобы. И непонятно было, откликнулся ли это человек, или пошутило эхо. Олегу стало очень неуютно. Совсем жутко и уже почти физически холодно. Он хотел крикнуть еще раз, но все внутри него запротестовало против этого решения. Ноги как-то сами собой зашагали, забирая откровенно влево – ближе к деревне, то есть как раз в сторону, противоположную той, откуда слышалось эхо. Или не эхо.

– А-а! – раздалось внезапно совсем рядом. Причем, как раз оттуда, куда шагал Олег. Он замер, как вкопанный. По коже поползли не мурашки даже, а целые иноземные термиты. Никакого сомнения, это уже явно было не эхо, а самый настоящий голос. Причем, женский.

5

Олег непроизвольно присел, а потом медленно-медленно, почти на карачках, стал пятиться к ближайшему кусту. В животе вдруг так заурчало, что парень откровенно испугался – не услышала ли этот рычаще-утробный звук Наташа. В том, что на зов откликнулась именно она, он ничуть не сомневался. И не поверил собственным глазам, когда из-за широченного ствола растущего рядом дерева совершенно бесшумно вынырнула нелепая фигура в длинном балахоне болотного цвета.

В голове Олега мелькнула вполне отчетливая мысль о кикиморе, в которую морально он уже готов был поверить. Если бы не то обстоятельство, что в руках сказочная лесная жительница сжимала ружье – самую настоящую охотничью двустволку.

– Зря вы в кусты забрались, – строгим учительским голосом сказала «кикимора». – Клещей нацепляете.

Олег медленно и не очень охотно выпрямился, но из кустов вылезать не спешил.

– Да ну, – буркнул он, – какие клещи?..

– Самые натуральные. Энцефалитные. Видите, я как одета? А вам сейчас в волосы и за шиворот точно нападают. Вылезайте! Что вы там потеряли?

– Может, я того… это самое… – совсем стушевавшись, пробормотал Олег. – А вы вот…

– Да я ведь видела, какое «это самое», – неожиданно звонко рассмеялась незнакомка. – Разве что «медвежья болезнь» одолела…

– Одолеет тут, – покраснел Олег и вышел наконец из-под защиты ветвей, стараясь на всякий случай их поменьше касаться, – когда вот так из-за деревьев с ружьями выпрыгивают…

– Ну, во-первых, не выпрыгивают, а медленно выходят, – хихикнула «кикимора», – а во-вторых, я предварительно крикнула. В ответ, между прочим, на ваш крик. Так что – никакой неожиданности.

– Но вы ведь не Наташа, – внимательно разглядел Олег незнакомку. Та была ниже его почти на голову и одета в большой, не по росту, плащ с капюшоном. Полы плаща почти до подошв скрывали черные резиновые сапоги. Из-под капюшона на Олега озорно поблескивали большущие карие глаза.

– Почему вы так решили? – «Лесовица» перехватила ружье за цевье одной рукой, а другой откинула за спину капюшон и встряхнула выпавшим из него забранным под резинку длинным хвостом темно-каштановых волос. – Как раз таки Наташа. Или, если угодно, Наталья Анатольевна.

– Хорошо, что не Валерьевна… – брякнул Олег, который не мог оторвать взгляда от невообразимо прекрасных глаз, изучающих его с веселым прищуром. И вообще, несмотря на нелепый наряд, эта Наташа была воистину прекрасна. «Все-таки она из сказки!» – подумал Олег.

– Почему? – белозубо улыбнулась красавица.

Олег даже поперхнулся – ему показалось сперва, что девушка прокомментировала его мысленное восклицание. Но он быстро понял, что та лишь отреагировала на то, что он сказал до этого вслух.

– Потому что та, кого я ищу, тоже Наташа. И она – Валерьевна.

– Да уж… – неожиданно помрачнела красавица. – Можете не искать. Пойдемте в деревню. Там вас ждут.

– Кто? Куда? Почему не искать?.. – ошалело зачастил Олег.

Наташа невесело усмехнулась:

– Так много вопросов. А я больше привыкла спрашивать, а не отвечать.

– Вы – из милиции? – ахнул Олег, переводя взгляд на ружье. По его представлению у защитников правопорядка было несколько иное вооружение. Да и форма – тоже…

Девушка, не выдержав, прыснула: – Я учительница! Младших классов… – Но она быстро вернула серьезно-озабоченный вид. – А на ваш вопросы я все-таки отвечу. Ваш ждут пожилой мужчина с супругой в деревне Анциферово. Я как раз оттуда. Так что пойдемте. И, между прочим, вы забыли мне представиться…

– Олег. Можно без отчества.

– Да меня тоже можно. Это я по привычке. Издержки профессии.

– Ага, – кивнул Олег. – А почему Наташу можно не искать, вы не сказали? Ее что, нашли уже?

– Нашли… – еще сильнее свела густые черные брови учительница и сжала ружье так, что побелели костяшки пальцев. – Сама нашлась. На мужика одного напала…

– Где? – невольно заозирался Олег.

– Там, – мотнула девушка в сторону стволами, – за деревней. У дороги к другому селу.

– Убила?.. – проглотил тугой комок парень.

– К счастью, не успела. Вырвался он. Но покусала хорошо. И раздела догола.

– Ограбила? – изумленно поднял брови Олег.

– Да вроде бы, другого от него хотела, – криво усмехнулась девушка. – Сенька, мужик этот, тоже хорош гусь, конечно. Может, сначала и он того же хотел, да и разделся, может быть, сам. А вот потом…

– А что потом?

– Точно не поняли… Он рассказать ничего толком не может – бледный, трясется весь… «Мертвячка, – говорит, – нежить!..» А сам руками искусанными трясет и в грудь, будто когтями располосованными, тычет.

– Как же вы поняли, о ком речь идет?

– Так тут как раз мужчина этот седой с женой и появился в деревне. Увидел искусанного, послушал, что тот лепечет, и побледнел – почище того Сеньки. Хотел уже мчаться по той самой дороге, откуда Семен прибежал, да супруга его удержала. Сказала, что надо сначала парня найти и вместе с ним только идти. Тогда мужчина попросил нас тебя по лесу поискать. Его-то самого сразу силы оставили. Вот я и пошла. Мужики-то у нас – храбрецы только перед женами, да и то когда выпьют.

– Чего же он не позвонил-то?! – воскликнул Олег, доставая телефон. На дисплее мигала надпись: «Поиск сети». – Ах ты, дьявол!..

– Не стоит призывать нечистую силу, – поморщилась Наташа. – Сами разберемся.

– Вы что, тоже хотите ее искать?..

– А куда мне деваться? – теми же словами, что пару часов назад сказал сам Олег профессору, ответила девушка. – Я ж говорю, на мужиков наших надежды мало. А девушка та, судя по всему, больная, и дел может много натворить… Не дай Бог, еще кого покалечит. А если… на детей набросится? – Наташа побледнела. Олег неожиданно брякнул:

– У вас есть дети?

– У меня их восемь, – нахмурилась девушка. – С первого по четвертый.

Олег, смутившись, не сразу разобрался в этой странной арифметике. Но, вспомнив, кем работает Наташа, догадался, что речь идет о ее учениках и улыбнулся:

– На четыре класса – всего восемь?

– Так и деревень в округе – шесть. А молодых семей мало – все в город норовят сбежать.

– Ну, вы-то вот не сбежали. Небось, и муж у вас тоже сознательный…

Неуклюжая «шпионская» уловка заставила Наташу презрительно фыркнуть:

– Найдешь тут мужа, ага!.. Разве что взять Сеньку того же, покусанного. Так он теперь к женщине и подойти, наверное, на сто метров не сможет!

Олег отчего-то покраснел и затоптался:

– Ну что, пойдемте? Валерий Анатольевич волнуется. Да и Ната… дочку его искать нужно.

– Не боитесь? – хитровато улыбнулась девушка, забросив ружье за плечо стволами вниз.

– С вами?.. – игриво кивнув на оружие, переспросил Олег, стараясь побороть внезапное смущение. – С такой амазонкой бояться нечего!

– Напрасно иронизируете, – сказала Наташа, уверенно и бесшумно зашагав по лесной траве. – У меня папа был лучшим охотником. И меня с детства в лес брал. Так что кое-что я на самом деле умею. Стрелять, во всяком случае. Белке в глаз, может, и не попаду, но по более крупной мишени с полсотни метров точно не промахнусь.

Олег, стараясь идти, подражая Наташе, без лишнего шума, хоть и получалось у него это плохо, невольно вздрогнул, понимая, о какой «крупной мишени» в данном случае может идти речь. Хоть дочка профессора и являлась буйнопомешанной, но она все же была живым человеком. Правда, он тут же вспомнил, как в рассказе кареглазой учительницы сказал о сумасшедшей девушке Семен: «Мертвячка, нежить…» Олег вспомнил пустые, белесо-голубые глаза той Наташи, ее ледяные губы, ощеренные в зверином оскале зубы – и его передернуло. Он невольно заоглядывался и зашагал быстрее, едва не обгоняя красавицу охотницу.

– Не бегите, – одернула его девушка. – Силы вам еще пригодятся.

– Ну, до завтра они восстановятся!

– До какого завтра? – остановилась Наташа. – Надо разыскать беглянку до ночи! Я ведь вам говорю – тут, кроме нашей, еще пять деревень вокруг. А если она ночью по домам полезет и начнет спящих людей резать?

– Ну-у… – опустил глаза Олег, – можно и сегодня. Перекусить бы только…