Помоги проекту - поделись книгой:
Черты лица Бобби смягчились, совсем чуть-чуть. Возможно, она поняла.
Звук знакомых шагов за дверью объявил об Алексе так же ясно, как если бы он назвал своё имя. Наоми вздохнула поглубже и постаралась расслабиться.
Ей не хотелось испортить встречу и для него.
Глава третья
Бобби и Наоми снова взялись за старое.
Но вели себя как всегда, когда Алекс вернулся в комнату, хотя он с точностью мог сказать, что за время его отсутствия тут кипели жаркие баталии. Наоми опустила голову, пряча глаза за завесой волос, как делала, когда была расстроена, а лицо Бобби было на полтона темнее обычного — от возбуждения или гнева. Алекс прожил на одном корабле с Наоми десятилетия, а с Бобби лишь немногим меньше, так что друг от друга скрыть им что-то было почти невозможно.
Его немного огорчало, что они попытались это утаить, теперь ему тоже придется скрывать, что он всё понял.
— Всё улажено, — сообщил Алекс.
Бобби кивнула и забарабанила пальцами по столу. Наоми слабо улыбнулась сквозь завесу волос.
Алекс мог побиться об заклад, что это спор из разряда тех, в котором они уже многократно практиковались со времени отлета с Фригольда. Притвориться, будто ничего плохого не случилось — единственный верный способ. Мудрец не станет влезать между двух дерущихся животных, и даже полный придурок не станет встревать в спор между Наоми Нагатой и Бобби Драпер, если хочет сохранить все пальцы и зубы. Фигурально выражаясь, естественно.
— Итак... — начал Алекс и позволил этому слову повиснуть в воздухе до тех пор, пока на возникла неловкая пауза.
— Ага, — отозвалась Наоми, — у меня куча дел перед тем, как утрамбуюсь обратно в свой ящик.
Бобби кивнула, начала говорить, но запнулась. В мгновение ока она приблизилась к Наоми и обхватила ее. Обе были примерно одного роста, но Бобби килограмм на сорок тяжелее: как будто полярный медведь обхватил вешалку. На начало драки не похоже, потому что обе плакали и хлопали друг друга по спине.
— Была рада тебя повидать, — произнесла Бобби, еще крепче стискивая Наоми и приподнимая ее.
— Я по тебе скучала, — ответила та, — по вам обоим. Даже словами не выразить.
Это было так похоже на приглашение, что Алекс подошел и сгреб женщин руками, а секундой позже тоже заплакал. Немного погодя, выждав приличествующее время, они разомкнули объятия. Бобби вытерла глаза платком, Наоми же не обращала внимания на ручейки на щеках. Она улыбалась. Алекс вдруг понял, что это ее первая искренняя улыбка с тех пор, как Холдена увезли на Лаконию, и задумался, насколько одинокую жизнь Наоми сейчас ведет, забившись в грузовой контейнер и перемещаясь с корабля на корабль и со станции на станцию. Даже принимая во внимание, что они вместе приняли это решение, Алекс почувствовал укол вины, что оставил ее одну. Но Бобби нуждалась в пилоте, а Наоми для своей роли блуждающего государственного деятеля — нет. Да и не хотела кого-то рядом.
— Когда снова увидимся? — спросила Бобби.
— Хотела бы и я знать, — ответила Наоми. — Сколько времени вы планируете пробыть в Соле?
— Сама не знаю.
Бобби пожала плечами.
Так и было, но даже будь оно не так, ответ остался бы тем же. Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает, и даже здесь, на станции Транспортного профсоюза, в задней комнате симпатизирующего АВП бара, старая привычка к конспирации брала свое.
Как бы подтверждая это, терминал Алекса тревожно прожужжал. «Шторм» готовились переправить с одного корабль на другой. Наоми — не единственная, кто играет в наперстки по высоким ставкам.
— Босс, я пригляжу за перемещением, — сообщил Алекс Бобби.
— Я тоже пойду, — отозвалась она и напоследок еще раз крепко стиснула Наоми в объятьях. — Береги себя.
— Именно этим я и занимаюсь в последнее время, — грустно усмехнулась Наоми.
Не брать ее с собой как-то неправильно, но так было всегда.
Алекс никогда бы не признал это вслух, но «Близкий шторм» пугал его до усрачки. Его первая любовь — это «Росинант». Как инструмент, чья ручка со временем принимает форму сжимающей ее ладони, «Роси» был знакомым, уютным, безопасным. Грозный военный корабль ощущался домом. Чем-то родным. Алекс жутко по нему скучал.
А в «Шторме» как будто живешь внутри чужеродного организма, притворяющегося сверхмощным гоночным кораблем, к которому кто-то прикрутил хренову тучу огневой мощи. Управляя «Роси», чувствуешь единение: корабль — продолжение пилота. Управляя «Штормом», как будто укрощаешь опасное животное. Каждый раз, садясь в пилотское кресло, он боялся, что его укусят.
Бобби вместе с механиками облазила корабль вдоль и поперек и уверила Алекса, что там нет ничего угрожающего для команды. По крайней мере, ничего сверх обычных опасностей космического корабля. Но Алекса это не убедило. Когда он отдавал команды, то испытывал чувство, что корабль не реагирует на его вводные, а как-то преобразует их, соглашается с ними, но принимает еще и свои чертовы решения. Этими мыслями он поделился только со своим вторым пилотом Каспаром Асу.
«Да, я тоже ощущаю, что отклик довольно вялый, но не уверен, что это сопротивляется корабль», — ответил Каспар, кинув на Алекса подозрительный взгляд. Больше эту тему Алекс не поднимал, но он уже отлетал на космических кораблях кучу лет и знал наверняка: «Шторм» — это не только металл, углепластик и хрен знает какая кристаллоподобная фигня. Даже если больше никто этого не замечает.
Но всё же это чертовски красивый корабль.
Алекс стоял около небольшого иллюминатора и наблюдал, как корабль перемещался из открытого ангара одного судна в другое. Передвижения «Шторма» закрывали два здоровенных транспортника, а над ними нависала огромная центральная часть станции. Всё очень тщательно продумали, чтобы перекрыть обзор всем известным правительственным телескопам и радарам.
Лаконийская империя узнает только, что два тяжелых транспортника ненадолго припарковались к одному и тому же терминалу, выгрузили или забрали какие-то грузы и разлетелись в разные стороны. Перемещение украденного лаконийского корабля с одного транспортника на другой не отразится ни в каких записях или видео, а значит, «Шторм» и его экипаж смогут жить дальше и однажды вступить в бой. Если только они ничего не упустили.
Казалось, что даже в сумраке расщелины, образованной двумя транспортниками и станцией, сияющие кристально-металлические бока корабля излучают внутренний свет. Из маневровых двигателей вырывались яркие белые облака перегретого газа. Каспар должен сидеть за пультом управления, уверенно и мягко подталкивая лаконийский эсминец из открытого грузового отсека их старого корабля в новый. В эту игру они играли часто, и оба пилота стали экспертами по управлению кораблем в очень тесном пространстве.
Как бывший военный, Алекс всегда поражался, что они сумели сохранить всё в тайне. Они украдкой протащили украденный имперский корабль через систему врат, спрятав его в недрах кораблей Транспортного профсоюза. В это напрямую вовлечены десятки, если не сотни человек. Но всё же им как-то удалось проскочить.
Принцип бритвы Оккама относится почти ко всем теориям заговоров, люди хреново хранят секреты, и чем людей больше, тем всё хуже. Но с помощью бывших друзей из АВП в Транспортном профсоюзе они месяцами крались и прятались, и их не поймали. Свидетельство того, что за последнюю пару сотен лет астеры с детства привыкли к неповиновению. У них уже в ДНК зашита привычка скрывать восстание от превосходящих сил противника. За двадцать лет службы в марсианском флоте и сражений с Вольным флотом Алекс принимал участие в охоте на наиболее радикальные фракции АВП. Его часто приводила в бешенство способность астеров ко всяким трюкам и партизанским хитростям. Теперь же это буквально спасало ему жизнь.
Алекс не знал, иронично это или нет. Может, просто забавно.
«Шторм» загрузился в новый транспортник. Слоноподобный грузовоз «След маятника», похожий на толстую пулю. Створки грузового отсека закрылись, и Алекс ощутил еле уловимую вибрацию палубы. Двери размером больше эсминца весили немало.
Алекс вытащил терминал и набрал Бобби:
— Крошка втиснулась. Можем двинуться, когда скажешь.
— Принято, — ответила Бобби и отключилась.
Она заканчивала последние приготовления со своим отрядом. Цепь осведомителей Сабы не сообщила, в чем заключается миссия в системе Сол, но Бобби постоянно муштровала своих на том основании, что спецмиссия превратилась в перечень дерьма, которое нужно подтереть. Алекс скептически относился к тому, что Бобби взяла сборную солянку из старой гвардии АВП, упаковала их в силовую броню лаконийских морпехов и сказала, что сделает из них настоящий спецназ для тайных операций. Но, черт возьми, именно это она из них и сделала. Бойцы провели три спецоперации со стопроцентным успехом и без потерь. Похоже, настоящее призвание непобедимой Драпер-пали-без-передыху — тренировать замену самой себе.
И однажды наступил момент, когда всё это вошло в привычку. Играть «Штормом» в наперстки (в роли наперстков — транспортники), пока Саба, Наоми и другие руководители сопротивления подбирают для них цели. Алекс не мог сказать, в какой момент это произошло, но сейчас будто вернулся в давние времена, когда пилотировал корабль в марсианском военном флоте. Каждый день нес риск обнаружения и плена. Или смерти. Каждая операция посылала Бобби и ее команду в мясорубку лаконийской империи. Несмотря на все свои успехи они ходили по лезвию бритвы. Ему могло бы это понравиться, будь ему двадцать лет и не знай он о собственной бренности.
Алекс отвернулся от иллюминатора и подхватил сумку с инструментами. Пока он шел, терминал пиликнул.
— Зафиксирован и заглушен, — сообщил Каспар.
— Я видел. Ловко проделано. Пали-без-передыху муштрует своих, я иду туда. Корабль пока в твоем распоряжении.
— Принято.
Коридоры станции были пусты и функциональны. Серо-бежевые керамические стены и слегка пружинящий пол, чтобы у обитателей не болели мышцы ног от гравитации вращения жилого модуля в одну треть G. Алекс прошел с полкилометра и постучал в дверь с табличкой «Склад 348-001».
Дверь приоткрыл седой астер, глянул в оба конца коридора. Серые волосы, торчащие ежиком по-военному, бесстрастный взгляд стальных глаз. Алекс заметил, что, осматривая коридор, за спиной он прячет тяжелый черный пистолет. Звали его Такеши Оба, один из убийц в команде Бобби.
— Чисто, — с улыбкой произнес Алекс, и Оба, что-то проворчав, пустил его внутрь.
Пустая комната пять на десять метров, те же самые скучные керамические стены, что и в коридоре. Отряд Бобби выстроился в шеренгу перед ней, пока она что-то говорила. Заметив Алекса, она чуть заметно кивнула, но речь не прервала.
— Будьте уверены, — сказала она, — система Сол — самый опасный театр военных действий из всех, где мы побывали. Для наших тайных операций уровень угрозы выше только на Лаконии. Почти на каждом астероиде или куске льда, если он чуть больше десантного транспортника, есть телескоп или радар. Здесь глаза повсюду.
Прокатился шепоток, но Алекс не уловил, ворчание это или согласие.
— А флот коалиции Земля-Марс полностью под контролем Лаконии, — продолжила Бобби. — Это означает, что относительно небольшое количество лаконийских кораблей — а именно это позволяло нам пока действовать — здесь уже не поможет. Что еще хуже, лаконийцы оставили на околоземной орбите линкор «Сердце бури». По большей части — это угроза внутренним планетам, чтоб не рыпались, но бьет рикошетом и по нам, мы в заднице. «Шторм» не выдержит битвы с линкором класса «Магнетар». Конец сказочке.
— А есть информация по цели? — спросила Джиллиан Хьюстон, дочь губернатора Фригольда Примуса Хьюстона и одна из первых добровольцев в команде Бобби. Высокая и стройная блондинка с мышцами и костями урожденной землянки и постоянной складкой между бровями. Неофициально она стала заместителем Бобби, и Алекса это беспокоило. Джиллиан опасна как змея. Алекс сказал Бобби об этом, но та лишь ответила, мол, будет следить, чтобы девчонка никогда не оставалась без мышей. Алекс до сих пор так и не понял смысл этих слов.
— Нет, ребятки наверху пока держат это в секрете, — ответила на вопрос Бобби. — Похоже, мы узнаем, что делаем, уже в процессе.
— Ничего себе, — съехидничала Джиллиан.
— «Шторм» заперт здесь, и мы на «Маятнике» через тридцать часов отправимся в Сол, так что наслаждайтесь пребыванием на «Дороге отцов», но через двадцать четыре часа будьте на корабле и готовы к отбытию, а не то напинаю по задницам.
Слушатели добродушно хохотнули.
— Разойтись.
Через пару секунд толчеи Бобби, Джиллиан и Алекс остались в комнате втроем. На Бобби всё еще был тот же невзрачный лётный костюм, что и на встрече с Наоми, а на Джиллиан — черный комбинезон, который ударная группа Бобби неофициально сделала своей форменной одеждой, и большой пистолет в кобуре. Без него Алекс девушку никогда не видел. Для жителей Фригольда ходить без пистолета — всё равно что без штанов.
— Мне не нравится, что Саба использует нас втемную, — произнесла Джиллиан, — такое чувство, что он хренов импровизатор.
— Может быть куча обоснованных причин, почему детали задания еще не сформулированы, — ответила Бобби голосом тихим, но твердым: мол, я понимаю твою озабоченность, но всё равно сделаю, как хочу.
— Должно быть, это Каллисто, — продолжила Джиллиан, как бы не услышав тихой угрозы в голосе Бобби, — это единственное, что представляет собой хоть что-то стоящее и находится на подходящем расстоянии от линкора.
Бобби шагнула к ней ближе и расправила плечи, подавляя собеседницу размерами. Джиллиан замолчала, но не отступила. Опасна, как змея, и со стальными яйцами, подумал Алекс.
— Подобные измышления непродуктивны. И, откровенно говоря, опасны, — ответила Бобби, — держи их при себе. Сходи выпей бокал, да хотя бы и пять. Ввяжись в драку в баре, если угодно, но вернись на «Шторм» завтра и без всякой дури. К этому моменту мы будем знать больше. Вольно.
До Джиллиан наконец-то дошел посыл. Она насмешливо отсалютовала и неторопливо вышла.
Алекс открыл рот, но Бобби ткнула в него пальцем:
— Заткнись.
— Понял. — И Алекс сказал не то, что намеревался: — День безделья на станции. Вот бы Наоми была неподалеку. Мы бы сделали нечто больше, чем просто съели вместе дерьмовый киббл.
— У нее своя задача.
Губы Бобби сжались в тонкую бледную полоску.
— Итак, — продолжил Алекс, — ты расскажешь мне, что между вами, или мне это из тебя выбить?
Застигнутая врасплох Бобби, как Алекс и надеялся, лающе хохотнула. Как будто моська угрожала слону, и Алекс улыбнулся, показывая, что шутит.
Бобби вздохнула.
— Она всё еще считает, что мы должны вести переговоры. По данному пункту мы расходимся. Те же яйца, только в профиль.
— Она многое потеряла и боится потерять всё.
Бобби взяла Алекса за локоть и сжала в знак признательности.
— И вот на этой почве я и стараюсь прийти с ней к согласию, друг мой. В битве подобной этой, если ты не готов пожертвовать всем ради победы, то потеряешь всё, проиграв.
Глава четвертая
— Мы не знаем, как они себя называли, — сказал полковник Ильич, растянувшись на траве и закинув руки под лысую голову. — Мы даже не знаем, называли ли они себя как-то. Может, они обходились вообще без языка.
Тереза знала полковника Ильича всю жизнь. Он был такой же частью вселенной, как звезды и вода. Спокойный и рассудительный человек среди других спокойных и рассудительных людей. Отличало его то, что он всецело сосредоточился на Терезе. А еще — он ее не боялся.
Он потянулся.
— Кое-кто называет их протомолекулой, хотя это просто инструмент. Всё равно что назвать людей гаечными ключами. Скорее уж, создатели протомолекулы, но это как-то длинно. «Первичный организм», «чужие» или просто — Создатели. Всё это примерно одно и то же.
— А вы как их называете? — спросила Тереза.
Он хмыкнул.
— Я называю их римлянами. Великая империя, возникшая и павшая в античности, которая оставила после себя дороги.
Интересная мысль. Тереза покрутила ее в голове несколько секунд, пробуя на вкус. Аналогия понравилась ей не из-за точности, а потому что вызывала массу образов. Для этого и нужны аналогии. Ее разум бродил по этой кроличьей норе несколько секунд, рассматривая, что там есть интересного, и решил спросить Тимоти, что думает он. Его точка зрения всегда удивляла Терезу. Вот почему он ей нравился. Он боялся ее не больше, чем полковник Ильич, но уважение Ильича отдавало уважением к ее отцу, и потому оно становилось... не то чтобы менее ценным. Просто другим. А Тимоти весь принадлежал ей.
Молчание слишком затянулось. Ильич ждет от нее реплику, но о Тимоти уж точно говорить не стоит. Тереза нашла нужную фразу:
— Так значит, именно они всё это построили?
— Не всё. Врата, строительные платформы и дроны-ремонтники. Все эти артефакты. Но поначалу в других мирах существовала жизнь. Стабильное воспроизводство жизни — не такой уж редкий случай, как мы привыкли думать. Немного воды, немного углерода, достаточный приток энергии от солнца или термальных источников. И через несколько миллионов лет, скорее всего, что-нибудь возникнет.
— А если не возникнет, то римлянам не с чем будет работать.
— Нам известны тысяча триста семьдесят три таких случая, — сказал Ильич. — Это немало.
Миры колоний, включая систему Сол, попали в сеть врат потому, что там зародилась подходящая для римлян жизнь. Несколько сотен систем в галактике, состоящей из миллиардов. Ильич достаточно стар, чтобы это казалось ему чудом. В отличие от него, Тереза выросла уже не в одинокой вселенной. Хотя она и росла в своего рода одинокой вселенной, но совсем другой.
Поделиться книгой: