Зацепка

Шекли Роберт

Зацепка

Роберт Шекли

Зацепка

На звездолете главное - сплоченность экипажа. Личному составу полагается жить в ладу и согласии - иначе недостижимо то мгновенное взаимопонимание, без которого порой никак не обойтись. Ведь в космосе один-единственный промах может оказаться роковым.

Не требует доказательств та истина, что даже на самых лучших кораблях случаются аварии, а о заурядном нечего и говорить - он долго не продержится.

Отсюда ясно, как потрясен был капитан Свен, когда за четыре часа до старта ему доложили, что радист Форбс наотрез отказывается служить вместе с новеньким.

Новенького Форбс в глаза не видел и видеть не желает. Достаточно, что он о нем наслышан. По словам Форбса, здесь нет ничего личного. Отказ мотивирован чисто расовыми соображениями.

- Ты не путаешь? - переспросил капитан старшего механика, когда тот принес неслыханную весть.

- Никак нет, сэр, - заверил механик Хао, приземистый китаец из Кантона. - Мы пытались уладить конфликт своими силами. Но Форбс ни в какую.

Капитан Свен грузно опустился в мягкое кресло. Он был возмущен до глубины души. Ему-то казалось, что расовая ненависть отошла в далекое прошлое. Столкнувшись с ее проявлением в натуре, он растерялся, как растерялся бы при встрече с моа или живым комаром.

- В наш век, в наши дни - и вдруг расизм? - кипятился Свен. - Безобразие, форменное безобразие. Чего доброго, следующим номером мне доложат, что на городской площади сжигают ведьм или где-нибудь затевают войну с применением кобальтовых бомб!

- Да ведь до сих пор никакого расизма не было в помине, возразил Хао. - Для меня это полнейшая неожиданность.

- Ты же у нас не только по званию старший, но и по возрасту, - сказал Свен. - Неужто не пытался урезонить Форбса?

- Я с ним не один час беседовал, - ответил Хао. Напоминал, что китайцы веками люто ненавидели японцев, а японцы - китайцев. Если уж нам удалось преодолеть взаимную неприязнь во имя Великого Сотрудничества, то отчего бы и ему не попытаться?

- И пошло на пользу?

- Как об стену горох. Говорит, это совсем разные вещи.

Свен свирепо откусил кончик сигары, поднес к ней огонек и запыхтел, раскуривая.

- Да черт меня побери, если я у себя на корабле стерплю такое. Подыщу другого радиста.

- Не так уж это просто, сэр, - заметил Хао. - В здешней-то глуши.

Свен насупился в раздумье. Дело было на Дискайе-2, захолустной планетенке в созвездии Южного Креста. Сюда корабль доставил груз (запасные части для машин и станков), здесь взял на борт новичка, назначенного Корпорацией, невольного виновника переполоха. Специалистов на Дискайе пруд пруди, но все больше по гидравлике, горному делу и прочей механике. Единственный же на планете радист вполне доволен жизнью, женат, имеет двоих детей, обзавелся на Дискайе домом в озелененном пригороде и о перемене мест не помышляет.

- Курам на смех, просто курам на смех, - процедил Свен. - Без Форбса мы как без рук, но новичка я здесь не брошу. Иначе Корпорация наверняка меня уволит. И поделом, поделом. Капитан обязан справляться с любыми неожиданностями.

Хао угрюмо кивнул.

- Откуда родом этот самый Форбс?

- С фермы, из глухой деревушки в гористой части США. Штат Джорджия, сэр. Вы о таком случайно не слыхали?

- Слыхал вроде бы, - скромно ответил Свен, в свое время прослушавший в университете Упсалы спецкурс "Регионы и их отличительные особенности": в ту пору он стремился возможно лучше подготовиться к капитанской должности. - Там выращивают свиней и земляные орехи.

- И мужчин, - дополнил Хао. - Дюжих, смекалистых. Населения в штате раз, два - и обчелся, а между тем уроженцев Джорджии встретишь на любом пограничном рубеже. За ними упрочилась слава непревзойденных молодцов.

- Знаю, - огрызнулся Свен. - Форбс у нас тоже парень не промах. Одна вот беда - расист.

- Случай с Форбсом нетипичен. Форбс вырос в малочисленном, уединенном сообществе, вдали от главного русла американской жизни. Развиваясь, такие сообщества - а они есть по всему миру - всячески цепляются за причудливые старинные обычаи. Вот как сейчас помню, в одной деревушке Хонаня...

- А все же с трудом верится, - перебил Свен механика, который собрался было пуститься в пространные рассуждения о быте китайской деревни. - Оправдания тут неуместны. Всюду, в любом сообществе, сохранилось наследие прошлого - остатки расовой вражды. Однако каждый, вливаясь в главный поток земной жизни, обязан стряхнуть с себя пережитки прошлого. Другие-то стряхнули! Почему же Форбс не может? С какой стати он перекладывает на нас свои заботы? Неужто слыхом не слыхал о Великом Сотрудничестве?

Хао пожал плечами.

- Может, вы сами с ним поговорите, капитан?

- Непременно. Только сначала с Ангкой.

Старший механик покинул мостик. Свен оставался погружен в глубокое раздумье, но вот раздался стук.

- Входи.

Вошел боцман Ангка. Это был высоченный, безукоризненного сложения африканец с кожей цвета спелой сливы. Чистокровный негр из Ганы, он великолепно играл на гитаре.

- Надо полагать, ты в курсе дела? - начал Свен.

- Загвоздка получается, сэр, - отозвался Ангка.

- Загвоздка? Катастрофа! Сам ведь понимаешь, как опасно поднимать звездолет с планеты, когда на борту такой кавардак. А до старта меньше трех часов. Немыслимо выходить в рейс без радиста, но и новенький нам позарез нужен.

Ангка стоял в бесстрастном ожидании. Свен стряхнул с сигары дюймовый столбик пепла.

- Послушай, Ангка, ты ведь понимаешь, зачем я тебя вызвал.

- Догадываюсь, сэр, - ухмыльнулся Ангка.

- Вы ведь с Форбсом не разлей вода. Не мог бы ты на него повлиять?

- Пытался, капитан, честное слово, пытался. Но вы же сами знаете, каковы уроженцы Джорджии.

- К сожалению, не знаю.

- Отличные ребята, сэр, но упрямы как ослы. Уж если им что втемяшится в башку, то хоть кол на ней теши. Я ведь с Форбсом двое суток только об этом и толкую. Вчера вечером упоил его в стельку... Исключительно для пользы дела, сэр, - спохватился Ангка.

- Неважно. И что же?

- Поговорил с ним как с родным сыном. Напомнил, до чего славно мы тут сработались, до чего весело развлекаемся в каждом астропорту. Какая это великая честь - участвовать в Сотрудничестве. "Берегись, Джимми, - говорю, - будешь стоять на своем, так все испортишь. Ты ведь не хотел бы все испортить, правда?" Он пустил слезу, точно маленький, капитан.

- Но не передумал?

- Твердил, что никак не может. Что уговаривать бесполезно. Мол, есть в Галактике одна, и только одна, раса, с которой он служить не станет, и дело с концом. Мол, иначе его бедный папочка в гробу перевернется.

- Может, еще одумается, - сказал Свен.

- Постараюсь переубедить его, но навряд ли удастся.

Ангка вышел. Свен подпер щеку могучим кулаком и вновь покосился на судовой хронометр. Меньше трех часов до старта!

Сняв трубку внутреннего телефона, Свен попросил через городскую сеть соединить его с диспетчером астропорта. Услышав голос диспетчера, капитан сказал:

- Прошу разрешения задержаться на денек-другой.

- К сожалению, это не в моей власти, капитан Свен, вздохнул диспетчер. - Позарез нужна стартовая площадка. Мы ведь принимаем не более одного звездолета сразу. А через пять часов ожидается рудовоз с Калайо. У них наверняка горючее на исходе.

- Вечно оно у них на исходе, - буркнул Свен.

- А мы давайте вот как условимся. Если у вас серьезная механическая неисправность, мы подгоним два-три подъемных крана, переведем ваш корабль в горизонтальное положение и откатим с площадки. Однако до тех пор, пока мы его вновь поставим на ножки, много воды утечет.

- Спасибо, не стоит. Буду стартовать по расписанию.

Он дал отбой. Нельзя задерживать корабль без уважительной причины. За это Корпорация с капитана голову снимет, и ежу ясно.

Оставался единственно доступный путь. Удовольствие маленькое, но ничего не попишешь. Капитан встал, отбросил давно погасшую сигару и спустился с мостика.

Он заглянул в судовой лазарет. Там, закинув ноги на стол, сидел доктор в белоснежном халате и читал немецкий медицинский журнал трехмесячной давности.

- Добро пожаловать, кэп. Хотите глоточек коньяку в чисто медицинских целях?

- Не откажусь, - ответил Свен.

Молодой доктор щедрой рукой плеснул две порции из бутылки, на этикетке которой красовалось: "Возбудитель сенной лихорадки".

- Для чего такой мрачный ярлык? - удивился Свен.

- А чтоб команда не прикладывалась. Лучше уж пускай у кока воруют лимонный экстракт.

Доктора звали Абу-Факих. Был он родом из Палестины, недавно окончил медицинский институт в Вифлееме.

- О Форбсе слыхали? - приступил к делу Свен.

- А кто не слыхал?

- Хотел у вас спросить как у единственного медика на борту: вы прежде не замечали у Форбса признаков расовой вражды?

- Ни разу, - без колебаний ответил Абу-Факих.

- Не ошибаетесь?

- В таких вещах мы, палестинцы, разбираемся, нутром их чуем. Уверяю вас, для меня поведение Форбса - полнейшая неожиданность. Разумеется, с тех пор я неоднократно беседовал с ним.

- Какой же вы сделали вывод?

- Форбс честен, расторопен, прямодушен, простоват. Унаследовал отжившие предрассудки в виде старинных традиций. Сами знаете, у выходцев из Горной Джорджии сохранился целый арсенал местных обычаев. Эти обычаи всесторонне изучены антропологами островов Самоа и Фиджи. Вам не доводилось читать "Достижение совершеннолетия в Джорджии"? или "Народные обычаи Горной Джорджии"?

- Времени не остается на такое чтение, - проворчал Свен. - У меня с кораблем хлопот по горло, не хватало еще вникать в психологию каждого члена команды.

- Да, пожалуй, кэп, - сказал доктор. - Хотя эти книги есть в судовой библиотеке, вдруг вам вздумается полистать. Ума не приложу, чем тут помочь. Процесс переориентации долог. К тому же я терапевт, а не психиатр. Есть во Вселенной раса, с представителями которой Форбса никто не принудит служить, поскольку они вызывают в нем прилив первозданной расовой ненависти. По нелепой случайности ваш новенький принадлежит именно к этой расе.

- Оставлю Форбса в порту, - внезапно решил капитан. - С рацией справится офицер связи. А Форбс пускай садится на любой другой звездолет и отправляется к себе в Джорджию.

- Не советовал бы.

- Почему же?

- Форбс - любимец команды. Все осуждают его за дурацкое упрямство, но, если он не пойдет вместе со всеми в рейс, на борту воцарится уныние.

- Опять незадача. - Свен задумался. - Опасно, крайне опасно. Но черт побери, не могу же я оставить в порту новичка! Да и не желаю! Кто здесь, в конце концов, главный - я или Форбс?

- Вопрос чрезвычайно интересный, - подхватил Абу-Факих и поспешно увернулся от бокала, которым запустил в него разъяренный капитан.

Свен отправился в судовую библиотеку, где перелистал "Достижение совершеннолетия в Джорджии" и "Народные обычаи в Горной Джорджии". От этого ему легче не стало. С секунду поразмыслив, он бросил взгляд на часы. Два часа до старта! Чуть ли не бегом капитан устремился в штурманскую рубку.

В рубке единовластно распоряжался венерианин Рт'крыс. Он стоял на табурете разглядывая какие-то вспомогательные приборы. Тремя руками он сжимал секстан, а ногой - самой ловкой конечностью - протирал зеркала. При виде Свена венерианин из уважения к начальству окрасился в коричневато-оранжевые тона, после чего вновь обрел повседневный зеленый цвет.

- Как дела? - спросил Свен.

- Нормально, - ответил Рт'крыс. - Если, конечно, не считать истории с Форбсом.

Он пользовался карманным звукоусилителем, поскольку голосовые связки у венериан отсутствуют. Первые модели таких усилителей резали слух и отдавали металлическим звоном; однако с тех пор их усовершенствовали, и ныне типичные "голоса" венериан звучат как мягкий вкрадчивый шепот.

- О Форбсе-то я и зашел посоветоваться, - признался капитан. - Ты ведь не землянин. Если на то пошло, даже не гуманоид. Я и подумал: вдруг тебя осенит свежая идея. Вдруг я что-нибудь упустил.

Помолчав, Рт'крыс посерел: это был цвет нерешительности.

- Боюсь, от меня вам маловато будет пользы, капитан Свен. У нас на Венере никогда не бывало расовых проблем. Разве что вы усматриваете некую аналогию с положением саларды...

- Не совсем, - перебил Свен. - Там скорее религиозный уклон.

- К сожалению, больше ничего в голову не приходит. А вы не пробовали образумить Форбса?

- Нет, но ведь все остальные пробовали.

- У вас должно лучше получиться, капитан. Вы - носитель символа власти, вам удастся вытеснить из Форбсова сознания отцовский символ. А заполучив такое преимущество, внушите Форбсу, какова истинная подоплека его эмоциональной реакции.

- У расовой вражды не бывает никакой подоплеки.

- Это с точки зрения формальной логики. А вот если оперировать общечеловеческими понятиями, то удастся отыскать и саму подоплеку, и решение проблемы. Постарайтесь выяснить, чего именно боится Форбс. Быть может, поставленный лицом к лицу с собственными побудительными мотивами, он опомнится.

- Учту твои советы, - с сарказмом, который не дошел до венерианина, поблагодарил Свен.

Прозвучал условный звонок внутреннего коммутатора:

старший помощник вызывал капитана.