Второй сын

— Такое тоже могло быть? — не сдержал своего любопытства юноша.

— Где-то один из двухсот человек, — равнодушно ответил тот. — Клади использованную в ведро и бери новую.

— Простите, но мне больше не нужно. Я… я уже все… — немного косноязычно признался Эрвин.

— Вот как? — оживился культиватор. По крайней мере, его тон его голоса оживился. Да и в эмоциях культиватора добавилось благожелательности. — Это отличный результат! На моей памяти, около четверти из тех, кому хватило всего одного эликсира — стали культиваторами. Так что старайся!

— Простите… — не сдержал любопытства Эрвин. — А с остальными что случилось?

— Умерли, конечно, — буднично сообщил культиватор. — Ладно, получилось — значит, свободен. Экономия в два эликсира — это неплохо. Грамотный?

Увидев подтверждающий кивок, культиватор продолжил:

— Значит, все, что нужно знать дальше, прочтешь в библиотеке крепости.

Договорив, он снова сложил руки за спиной, и уставился куда-то в окно, всем своим видом показывая, что диалог окончен.

Поклонившись, Эрвин отправился обратно, в казарму. Самочувствие было не очень хорошим — его все еще покачивало, а в ушах иногда появлялись посторонние шумы. И начала болеть голова.

— Эй, ну как, получилось?! — голос Велтена ввинтился в раскалывающуюся голову юноши, когда он с трудом дошел до собственной лежанки.

— Да… — прошептал тот, и провалился то ли в сон, то ли в забытье…

На следующее утро Эрвин едва дождался окончания тренировки, и, закинув щит в казарму, побежал в библиотеку. Его десяток обменялся понимающими взглядами. Многие из тех, кто тут находился достаточно долго, успели открыть ауру. И каждый из них в свое время, окрыленный надеждой, точно так же бежал за знаниями. Чтобы как можно быстрее стать настоящим культиватором! Однако, реальность оказалась более жестока — лишь один из нескольких сотен воинов, среди тех, кто открыл ауру, способен прорвать грань между обычным человеком, и культиватором. Остальные застревают на полпути. Остается лишь сожаление о несбывшемся… Именно поэтому простые воины стараются поменьше обсуждать культиваторов.

В это же время Эрвин добрался до основного здания крепости. Надо сказать, что изнутри она сильно отличалась от помещений под стеной. Примерно так же, как нормальный дом отличается от подвала. Тут были высокие потолки, свежий воздух, дневной свет лился с большого количества бойниц, и даже была простенькая отделка внутренних помещений. Вот только люди, которые попадались юноше… как правило, смотрели на него с презрением. А их эмоции выражали примерно то же самое. Неприятно, но ради своей цели Эрвин был готов терпеть.

Узкая винтовая лестница, поскрипывая под ногами, вела из основного коридора куда-то вверх, на несколько этажей. Случайно выглянув в одну из бойниц, юноша даже замер на пару мгновений, любуясь отрывшейся картиной — он еще никогда еще не видел стену и окружающие окрестности с высоты. Зеленая полоса леса впереди казалась такой тихой и мирной… жаль, что это лишь иллюзия.

Крохотная лестничная площадка вела в узкий проход. А за ним — библиотека. Первое, что бросалось в глаза — с десяток стеллажей, забитых книгами, и несколько длинных столов для чтения, с лавками позади. Двое людей что-то читали за ними. Тут царил особый запах — аромат старых книг, смешанный с запахами дерева, пыли и горелого свечного воска…

— Еще один, — раздался неприятный, скрипучий голос. — Ты-то хоть грамотный, или пришел картинки посмотреть, а? Отвечай!

Эрвин резко обернулся. Прямо у двери, с левой стороны, незаметно «притаился» узкий столик со стулом, на котором восседал старик. Огромная, блестящая залысина с пигментными пятнами. В остатки седых, всколоченных волос вплетена одинокая фиолетовая лента. Беззубое, сморщенное лицо, чем-то напоминающее крысу. Тощая, немного сгорбленная фигура, на которой «висела» блеклая одежда. В эмоциях, правда, никакого негатива не наблюдалось. Просто равнодушие.

— Э-э-э… читать умею, — собрался с мыслями юноша.

— И то хлеб. Новичок со стены? Только открыл ауру? — опытный взгляд моментально опознал статус Эрвина. — Значит, слушай сюда. Тут не жрать — это библиотека. Книги старые, обращаться очень аккуратно и бережно. Читать можно только тут. Повредишь хоть что-то — я тебя скину с лестницы, и больше не пущу, понял?! Теперь о том, что тебе нужно. Видишь самый ближний стеллаж, который покрашен в зеленый цвет? Тебе нужен только он. Начинай снизу. И чтобы тут было тихо — а то скину с лестницы.

Договорив, старик откинулся назад, прислонив голову к стене. А точнее, к небольшой подушке, которая была приделана как раз на уровне головы к стене. Его взгляд «сканировал» всю библиотеку, периодически останавливаясь на троих посетителях.

Тихонько вздохнув, Эрвин пошел к указанному стеллажу. Наклонился, рассматривая самый нижний ряд книг. Хотя, конечно, ряд — это, можно сказать, преувеличение. Потому что стеллаж был практически пустым. На нижнем ряду стояло всего четыре книги, на следующем — тоже четыре. Еще выше — вообще три… А внимательно рассмотрев все, Эрвин понял, что на каждой полке — копии одной и той же книги. То есть по факту, в стеллаже всего лишь пять книг.

Юноша решил прислушаться к совету библиотекаря, взяв одну с самой нижней полки. Усевшись так, чтобы не мешать остальным, Эрвин наконец-то обратил все внимание на книгу. Развязав пару тесемок, которые таким образом закрывали ее, юноша погрузился в чтение. Мелкий, убористый текст в три столбца на странице, многочисленные витиеватости и узоры в тексте, даже выделение другим цветом заглавных букв в каждом предложении — все это выдавало море труда, который вложили в каждую такую книгу. Однако юношу сложно было удивить подобным — ведь до того, как он оказался «вторым сыном», ему планировалась карьера королевского чиновника. Хлебное, влиятельное место, обеспечиваемое связями Отто Златобородого. Все эти начинания пошли прахом, стоило ему оказаться тем самым невезучим «вторым сыном». Так что в отличие от подавляющего большинства обитателей крепости, читавших крайне медленно, по буквам, Эрвин вполне профессионально, и достаточно быстро мог поглощать знания из рукописных источников…

— Через полчаса уже отбой. Вали из библиотеки! — вырвал его скрипучий голос старика-библиотекаря. Ошарашено оглядевшись, Эрвин понял, что напрочь забыл о внешнем мире. Пара соседей, которые читали рядом, уже давно ушли. Возможно, кто-то еще приходил — и юноша все пропустил, поглощенный содержимым книги. Солнце уже клонилось к закату, а желудок, оказывается, предательски урчал. И обед, и ужин он, похоже, пропустил. Придется теперь голодать аж до следующего завтрака…

— Чего застыл? Давай-давай, шевелись! — снова поторопил его старик. Эрвин аккуратно завязал книгу и вернул ее на место. После чего медленно пошел обратно, в казарму. Куча мыслей роились в голове, понемногу укладываясь в общую, стройную теорию. Теорию энергетического развития человека, или, как все называли — культивации.

…Как оказалось, издревле хранителями искусства культивации была королевская семья. Они обучали лишь свою гвардию, получая таким образом в руки силу, сравнится с которой не могли целые армии. Власть королей неразрывно связана с культивацией. Тогда существовало множество королевств, не только их. Однако сотни лет спустя, произошла катастрофа — мир наполнили звери. Быстро размножаясь, они выжирали, уничтожали человеческий род. Тогда великий предок королевской династии, Готтард Третий, достигший необычайной силы, собственным искусством воздвиг горы вокруг своего королевства. Он оставил лишь один, узкий проход — чтобы остатки выживших людей могли попасть на защищенные земли. И в то же время, чтобы его потомкам было легче оборонять. В этом месте Готтард построил Крепость, служащую и поныне щитом человечества. А чтобы воины могли лучше исполнять свой долг, из запасников королевской гвардии были выделены знания о культивации, и помещены в крепость, дабы каждый мог приобщится к величайшей силе рода человеческого. И таким образом стали несокрушимым щитом на пути зверей. Но древняя история — это лишь любопытный рассказ. Куда интересней были практические знания, содержавшиеся в книге…

Если верить тому, что написано, аура — это некая часть человека. Она и так есть у каждого, но ее раскрытие с помощью королевского эликсира дает возможность начать взаимодействовать с нею. Выглядит она, как точная копия человеческого тела — рисунки в книге неплохо передавали это. После раскрытия ауры, давалось несколько упражнений, для начала работы с нею. С их помощью человек учился манипулировать крохами энергии, которые есть в ней. А дальше… дальше и начиналось самое интересное. С помощью ежедневного накопления этих самых крох энергии, формировался энергетический центр, или коротко — даньтянь. После его создания будущий культиватор путем нагнетания энергии проращивает энергоканалы. Или, если верить одной из теорий — не проращивает, а укрепляет и усиливает уже существующие, но крохотные до неощутимости. Когда энергоканалы прорастают (или достигают) кожи, наступает самый ответственный момент, решающий, станет ли человек настоящим культиватором, или нет. Нужно каким-то образом впитать внешнюю энергию, и чтобы она, противостоя напору энергии изнутри, достигла даньтяня и смешалась внутри. Если получится образовать некий баланс — то это будет успех. Если нет — человек превращается в калеку, которому начисто закрыт путь дальше. Хотя просто жить это не мешает…

Глава 5

— Тренировка окончена! Свободны все, кроме… — привычно проследив за тем, как еще пятеро самых ленивых «попали» на дополнительные работы, Эрвин чуть ли не бегом припустился к основному зданию крепости. Прямо возле входа стояла бочка, в которой лежали странного вида камушки, в основном не крупнее абрикоса. Серовато-зеленые, холодные на ощупь и покрытые тонким слоем пепла, который медленно отшелушивался с них… Это — использованные королевскими алхимиками ядра силы. Дальше они разрушались, медленно превращаясь в пыль, в пепел. Но до того, как ядра силы придут в негодность, у них еще оставалось одно очень полезное свойство…

Прихватив сразу пару штук, юноша поспешил к себе, в казарму. Воины там по-своему боролись со скукой. Кто-то общался, кто-то — играл в несложные игры на щелбаны. Некоторые культивировали. Или просто валялись на лежанке, бездумно пялясь в потолок. Кто-то вырезал из деревяшек крохотные поделки, или учился жонглировать камушками, развивая свою ловкость… В общем, стоило захотеть — и можно было найти занятие по душе. Говорят, несколько поколений назад было по-другому. Начальство не давало ни минуты отдыха, постоянно придумывая разнообразные задания. Неважно какие, и нужны они или нет — главное, чтобы были бесконечными. Задания были тупейшие, вплоть до того, что один десяток носил камни на одну сторону стены, а второй — обратно. Замазать кладку каменной стены глиной, чтобы была «гладкой», а потом отдирать и отмывать, потому что «некрасиво»… И такой «полезной» работы хватало для всех!

Закончилось это все кровавым бунтом. Дважды. Попавшие в крепость, как правило, знали, что шансов выжить у них не так уж много, поэтому за остатки своих прав готовы были лить кровь, и свою и чужую, да и смерти не сильно боялись. Сложно напугать чем-то воинов, постоянно сражающихся с разнообразными монстрами, и знающих, что долгие годы им деваться некуда… С тех пор жить в крепости простым воинам стало намного легче…

Проигнорировав взгляды окружающих, Эрвин поспешил умоститься поудобнее на жесткой лежанке, и закрыть глаза. С момента раскрытия ауры в ощущениях появилось нечто новое, сложноуловимое. Согласно «учебнику» из библиотеки, сначала нужно было сосредоточиться на ауре, «дабы подробно познать ее». Научиться четко ее ощущать, отличая от реального тела. Рекомендовалось найти тихое помещение, чтобы ничего не отвлекало в первое время…

— Да! Я сделал это! Все видели? — радостно заорал кто-то слева. Общий уровень шума подрос еще на пару тонов.

— Я почему-то так и думал… — пробормотал Эрвин, и залез в карман. Там лежало несколько темных комочков — воск, по-тихому раздобытый юношей. Воровать нигде не пришлось — достаточно было просто внимательно присмотреться, и содрать старые потеки там, где были свечи — до них никому не было дела.

Скатав самодельные беруши из воска, Эрвин заткнул уши, и вновь устроился поудобнее. Стало немного тише. Можно было, конечно, попытаться найти тихий уголок где-нибудь на пустынных нижних уровнях стены… но не стоило этого делать. Любой рядовой воин обязан был постоянно находиться в казарме. За редкими исключениями вроде еды или похода в туалет. И следили за этим достаточно строго — никому не нужны были три тысячи скучающих солдат, гуляющих где попало. К тому же, в случае тревоги, найти их проще именно тут. Со временем это становилось привычкой. Настолько, что некоторые старые, бывалые воины порой жаловались, что им становилось «неуютно» вне стен родных казарм.

…Беруши немного помогли. Но не сильно. К тому же, в отличие от всех остальных, у Эрвина имелся еще один раздражитель — чужие эмоции. В спокойном, расслабленном состоянии они ощущались даже лучше. Далеко не сразу юноша сообразил — то, что ему мешает, должно и помочь. И лишь когда он сам себе начал внушать чувства спокойствия и концентрации, дело пошло на лад. Постоянно ускользающее ощущение ауры начало постепенно становится четче. Параллельно с этим приглушилось восприятие времени.

Внезапно Эрвин ощутил, как его кто-то трусит за плечо. Довольно энергично.

— А? Что-то случилось?! — пробормотал юноша, вытаскивая самодельные беруши из ушей. Над ним нависал Аджит:

— Наша очередь идти есть. Будешь?

Живот юноши что-то одобрительно квакнул. Эрвин поневоле потер его.

— Да, надо сходить, спасибо…

Любопытно было то, что с ними в этот раз не было Берхарда — их десятника. Обычно он не пропускал еду.

Разгадка оказалась проста — когда десяток вернулся в казарму, там и обнаружился и сам Берхард. Который рассказывал правила поведения в крепости парню, немного старше самого Эрвина. Чуть раскосые глаза, рыжая, приметная шевелюра, фигура довольно крепкая — видно было, что физически силен. Длинный нож висел на поясе, но этим никого не удивишь — не в крепости, где каждый второй таскает с собой личное оружие. Лицо, правда, показалось немного знакомым, однако юноша отмахнулся от этого — мало ли где он его мог видеть раньше…

— … И запомни — ты тут надолго. От того, насколько будешь ладить со своими новыми товарищами, зависит, успеют ли они тебе прикрыть спину в новом штурме. Но в принципе — ничего сложного. И да, твой кинжал — это не оружие. Поэтому нужно подобрать тебе что-то побольше. С каким-то более длинным оружием умеешь работать?

Рыжий парень развел руки.

— Понятно… значит, будешь копейщиком. Надо будет сходить, получить… жетон, кстати, не забыли тебе выдать? А то без него хоть зубами воюй, хрен что дадут… О! Парни! Это Гоззо — еще человек в наш десяток. А ты запоминай: вот этот здоровяк — Аджит, — тыкнул пальцем в названого десятник. — За ним стоит Индж, наш любитель бурчать на все…

— Это неправда…

— Хе-хе, вот видишь! Гуно, Кифер, Велтен, Оллард, — продолжал называть Берхард воинов. — И Эрвин, предыдущий самый младший. Однако уже успел поучаствовать в прошлом штурме, и даже неплохо проявил себя. Так что — они все — твои старшие.

— Будем знакомы, я — Гоззо, — кивнул новичок. Причем, когда десятник называл его новых товарищей, тот равнодушно запоминал. Но стоило прозвучать имени Эрвина, как взгляд рыжего метнулся к его лицу. Внешне ничего не изменилось. Однако чувства новичка выдали целую бурю — там и злость, ненависть, странная решимость, а сверху — настороженность.

— Эй! А почему не двоих? У нас опять не полный десяток, — возмутился Индж.

Берхард насмешливо фыркнул: — Скажи спасибо, что хотя бы еще одного человека выделили. Второй и девятый десятки нашей сотни вообще по семь человек. Ну, ничего, через пару месяцев будет новая партия…

Не вслушиваясь дальше, Эрвин снова погрузился в самопознание, посвящая этому все свободное время. Всего полтора дня — ровно столько понадобилось, чтобы научится концентрироваться на ауре. Это оказалось несложно — ведь отныне это часть его организма. Теперь настал черед прихваченных ядер силы. Зажав по одной штуке в каждой руке, юноша анализировал изменившиеся ощущения в ауре. Человек не может напрямую поглощать энергию из ядер силы. Однако вот такие, находящиеся «на последнем издыхании» ядра неплохо фонят энергией, распадаясь. Крайне слабо, но непрерывно — самое то, для того, чтобы с их помощью перейти к следующему этапу.

Ориентируясь на внешнюю энергию, нужно было ощутить свою собственную, родную. И уже с нею работать.

Следующие несколько дней Эрвин потратил на попытки управлять своей энергией. И поначалу ничего не выходило — было ощущение, будто пытаешься из воды вытащить один-единственный крохотный, очень верткий лист, используя простую палочку. Едва удавалось зацепить крохи родной энергии, как тут же «выбивало» из состояния концентрации, нужной для этого. И все приходилось начинать сначала. К тому же, настораживал новичок. С виду — обыкновенный парень. Общался со всеми вежливо, даже немного заискивающе. Но его чувства порой буквально пылали черной ненавистью и какой-то злобой к нему. К тому же, этот Гоззо постоянно следил за ним. С помощью эмоций это четко ощущалось…

В очередной раз потерпев неудачу в упражнении, Эрвин расслабился, и попытался вспомнить, почему этот Гоззо в первые мгновения знакомства показался ему немного знакомым? Такое ощущение, что он его уже где-то видел. Но где?! Просто на улице? Нет, не похоже. А если бы была какая-то важная ситуация, связанная с ним, то получилось бы вспомнить… Может, общие знакомые? Но Эрвин в прошлом был почти классическим «книжным червем» — готовясь к вступительным экзаменам на королевского чиновника, юноша многое пропускал в обычной жизни. Тогда он не жалел — ведь получив заветную должность, легко можно было бы все наверстать…

Внезапно короткое воспоминание пронзило не хуже стальной иглы — Алмерик! Его старший брат! Именно с ним когда-то давно Эрвин уже видел новичка. Вот только его звали вовсе не Гоззо… Итого, получается вывод — человек его старшего брата, наследника Отто Златобородого появился рядом. И при этом от него периодически полыхает злобой, и решимостью. Это точно не к добру! Особенно, если вспомнить самого Алмерика…

Несколько дней Эрвин готовился. По пути в туалет был участок стены, сильно выделявшийся от остальных кладкой. А точнее, качеством швов — раствор между ними можно было выковыривать буквально пальцами. Так что каждый раз, проходя мимо, он украдкой чиркал металлическим жетоном по раствору, аккуратно собирая осыпающийся песок. И стараясь это делать так, чтобы никто не заметил.

Набрав достаточно, юноша умостился на лежанку. Его десяток уже привык, что Эрвин пытается культивировать, так что ничего необычного в этот раз не было. Однако сам юноша даже не подумал сосредотачиваться на собственной энергетике — наоборот, все свои силы он направил наружу. На «Гоззо». Постепенно внушая ему любопытство, и нетерпение. Из под прикрытых глаз наблюдая за ним. Когда новичок начал от непонятно откуда взявшегося нетерпения вести себя дергано, Эрвин понял — пора. Он вышел из казармы, сделав вид, будто бы ему нужно в туалет. Причем, он двигался специально не быстро. Однако, когда прошел мимо, и направился на лестницу, ведущую на уровень ниже, краем глаз заметил, что новичок не выдержал, и тихо последовал за ним.

Несколько пролетов быстро промелькнули. Эрвин ускорялся, параллельно продолжая посылать и усиливать эмоции азарта и любопытства своему преследователю. Спустившись на несколько уровней, где уже нельзя было встретить людей, он резко свернул в коридор и приготовил свое запасенное оружие — песок.

Послышался тихий щелчок. Воображение быстро дорисовало, как рыжий преследователь вытащил свой кинжал из ножен.

Однако, когда он, подзуживаемый буйством эмоций внутри, осторожно заглянул за поворот, ему в глаза влетела горсть песка.

— Ах ты ж… — воскликнул новичок, отшатываясь назад и пытаясь, не выпустив из рук кинжал, прочистить глаза.

Эрвин быстро сделал пару шагов вперед, и опустил металлическую рукоять меча на голову неудачливого преследователя. Тот, оглушенный, свалился кулем на пол. Юноша быстро его связал заранее запасенными короткими кусками веревки, и утащил дальше по коридору, не смотря на вялые дерганья приходившего в себя «Гоззо». Нападение на другого воина крепости — такое однозначно будет караться самым жестоким наказанием, поэтому стоит получше спрятаться.

Затащив пленника в подходящее помещение, Эрвин несколькими пощечинами привел его в более осознанное состояние.

— М-м-м-м-м! — неиформативно промычал рыжий. Ничего другого ему не оставалось — один из кусков веревки пережал рот, не давая ни говорить, ни кричать.

— Здравствуй, «Гоззо»! — нарочисто радостно поприветствовал его юноша. — Как там поживают мои родственники — отец, брат? Не болеют ли, хорошо ли кушают, нормально ли спят? Волнуюсь я за них…

Ужас, который затопил пленника, казалось, можно было пощупать. И его же можно было использовать как ответ — ведь до упоминания его родственников «Гоззо» был более-менее спокоен, даже несмотря на свое положение. Видно, надеялся как-то выкрутиться.

— Так кто тебя послал? Отец? Брат? — продолжал свой странный допрос Эрвин. Развязывать рот пленнику было необязательно — эмоции и так отвечали на вопросы юноши.

— Брат, да?! Ну надо же… наверное, привет хотел передать? Нет? Хм… тогда, может быть, поддержать? Нет? Наоборот? Убить? Угадал?! Вот это я догадливый!

— М-м-м-м-м! — вновь замычал пленник. В этот раз им овладело отчаяние. Страшный человек перед ним, казалось, читал его мысли. Это был вовсе не тот наивный парень, о котором ему рассказывали! Нет, это был настоящий злой дух в теле человека! Нужно было срочно попытаться оправдаться. Сказать, что у него не было выбора. Надавить на жалость… Все что угодно, лишь бы освободится в этот раз. А уж в следующий…

Однако все это прервал мощный удар по голове. Теперь уже Эрвин не старался рассчитывать силу. Наоборот…

Глядя на потерявшего сознание «Гоззо», юноша не сомневался — ведь все уже было заранее продуманно. Сначала он развязал его. А потом подтащил тяжелое тело к узкому окну, и с трудом пропихнул его. Спустя короткое мгновение раздался едва слышный шлепок тела. В результате не стоило сомневаться — упасть вниз головой, на камни, метров с тридцати… это гарантированная смерть.

Тяжело вздохнув, Эрвин спрятал остатки веревки, и постарался побыстрее вернутся в казарму, на свое место. Он умостился на лежанку, в руках — ядра силы. Любой подумает, что он культивирует. Таких людей старались не отвлекать…

На самом же деле, юноша внутри собственного сознания переживал настоящую бурю. Да, он убивал. Например, монстров… но вот так, хладнокровно, человека… даже если тот и сам намеревался напасть, дожидаясь подходящего момента… Это было неправильно! И очень плохо. Но выбора не было — или вот так сейчас избавится от этого «Гоззи», или тот, подловив момент, воткнул бы свой кинжал. Еще новичок мог воспользоваться следующим штурмом. Это было бы еще незаметнее. Ждать нападения, когда точно знаешь, в чем дело — глупо. Но… казалось, вместе с тяжелым телом, вывалившимся в узкое окно, в его сознании тоже что-то исчезло. Что-то важное…

Постепенно мысли свернули на хозяина «Гоззи». Его старшего брата, Алмерика. Того, из-за кого он и оказался в крепости… В памяти невольно всплыл кусочек прошлого:

… Светлый, солнечный день. Эрвин сосредоточенно вникал в толстый свод королевских законов. Эту дорогую книгу даже его отец не мог купить — лишь арендовать, на время. Поэтому юноша старательно переписывал от руки, пытаясь, как и советовали ему, сокращать. Аккуратно пронумерованная стопка бумаги рядом намекала, что этим делом юноша занимался уже не первый день.

Громко хлопнула дверь, и в его комнату стремительно ворвалась красивая женщина в небесно-голубом платье. Однако, на ее лице виднелись слезы, а руки тряслись от волнения. Не говоря ни слова, она прижала голову Эрвина к себе. И громко зарыдала.

— Мам! Мама, погоди! Да что случилось?!

— Твой… твой родной брат, Ортвин, погиб… — сквозь рыдания выдавила его мать.

— Как? Как так?! Это… может быть, ты ошибаешься? Может быть, это неправда?!

Разум Эрвина отказывался поверить в этот чудовищный факт. Его родной брат, вечный весельчак… Тот, кто учил его ходить и читать… Тот, кто был гораздо ближе родного отца…

— Это правда. Его тело только что доставили. Неудачная охота…

— Нет! Это неправда! — Эрвин вырвался из объятий матери. — Кто угодно, только не Ортвин! Где он?!

Мать тяжко вздохнула, опираясь на письменный стол:

— Его только что занесли в большой зал…

Не дослушав, Эрвин сорвался туда. Коридоры, лестницы… все было несущественным. Кажется, тогда он сбил двоих слуг, пока несся туда. Неважно!

Прямо в холле, на шкуре какого-то зверя, лежал Ортвин. Его брат. Необычная бледность, потеки крови на груди… Это был без сомнения, именно он — его лицо Эрвин узнал бы из тысяч, из миллионов!

Сжимая зубы, и изо всех сил сдерживая слезы, юноша отвернулся. Отвернулся, чтобы не видеть одного из самых дорогих людей так… таким. И наткнулся взглядом на выглядывавшего из-за коридора Алмерика, его второго брата. От его эмоций тянуло удовлетворением. Взглянув, он скрылся. В ярости Эрвин кинулся к нему. Он догнал его, и заорал прямо в лицо, ухватив того за грудь:

— Почему ты такой довольный? Говори!

В тот момент его дар влияния на эмоции инстинктивно вышел на небывалую высоту. Наверное, именно поэтому Алмерик не отшутился ехидно, как он любил делать, а вполне серьезно ответил:

— Теперь у моего отца будет достойный наследник. Я! А ты, мой глупый брат, теперь отправишься в Крепость. Вместо меня. И да, это я «помог» ему так удачно поохотится. Но ты ничего не докажешь…

Криво ухмыльнувшись, он разжал закаменевшие руки Эрвина, и ушел. А юноша остался стоять, оглушенный его словами. Смыслом в его словах. Ведь изначально именно Алмерик, как второй сын, должен был отправиться в Крепость. Но Ортвин, первенец Отто, погиб. Это значит, что наследование изменилось — теперь Эрвин второй сын. Проклятый второй сын!

Глава 6

— Эй, парни! Что я только что узнал… — заговорщический шепот Велтена привлек внимание всего десятка. Даже люди, вовсе не относившиеся к их десятку, но находившихся рядом, из любопытства насторожили уши. — Знаете, куда вчера делся наш новичок? Он покончил с собой! Выбросился из крепости — и разбился!

— Вот идиот… — проронил Аджит, складывая руки на груди.

— Странно… вроде, вчера ничего такого не было заметно…

— А может, он решил бежать? Просто неудачно, — подкинул идею Оллард.

— Мне кажется, уже все знают — бежать бесполезно. В крепости можно выжить, а если сбежать — то точно нет.

— Чужая голова — потемки. Кто его знает, что он там думал, — согласился Индж.

Тем временем Эрвин старался быть как можно незаметнее. Ему не хотелось привлекать внимание — ведь кто-нибудь может и вспомнил, что «Гоззи» пропал сразу же после того, как он вышел из казармы. Хотя… сложить вместе два события не должны. Наверное…