Сердце Дракона. Восемнадцатый том. Часть 2

Страшно представить, что бы произошло, если бы Бадур не нашел в снегах Артеуса и Хаджара. Генерал может быть и не погиб бы, но Артеус… тот, все же, жизнь ему спас. Что за воин будет Хаджар, если оставит такой долг без уплаты. Нет чести в этом.

— Не стану говорить, что это не так, — Бадур отложил трубку и, легко и без усилий, поднял топор и положил себе на колени. — А теперь скажи мне, южанин, зачем пришел в эти горы.

Они сидели на крыльце. По законам гостеприимства это уже не считалось домом Бадура. Так что Хаджар мог бы и соврать. А мог бы и напасть на северянина. Может до путешествия по землям духов Хаджар и не был уверен, что одолеет этого странного человека, то теперь…

Всего один урок от Черного Генерала продвинул Хаджара на целые тысячелетия вперед по пути развития. Хотя чего еще ожидать от существа, живущего на свете едва ли не от сотворения мира.

— Мы искали тебя?

— Меня? — прищурился Бадур. Его пальцы крепко сжали рукоять топора. — Князь прислал?

Хаджар едва дымом не поперхнулся.

— А у тебя какие дела с демонами? — вопросом на вопрос ответил он.

— Демонами? — опешил Бадур.

— Ты сказал, что князь прислал.

Бадур вздохнул и покачал головой, после чего показательно опустил топор обратно на пол.

— Князь… этот титул был рожден на севере, — произнес он. — властелин демонов носит его не по праву. Но, вижу, мои проблемы и твои приключения — лишь совпадение. Что же, раз искал меня, то говори — зачем. Чего надо. Подскажу, коль смогу.

Теперь пришел уже черед Хаджара удивится. Он уже как-то привык, что за все в Безымянном Мире приходилось платить. И самым ценным товаром обычно являлась именно информация.

— Так просто?

— Так просто, — кивнул северянин. — Спрашивай уже, южанин. Не тяни.

Хаджар некоторое время сомневался, но затем, все же, действительно задал свой вопрос.

— В долине слух ходит, что в горах поселился житель истинного севера и…

— Как видишь, то не слух, — перебил Бадур, но натолкнувшись на взгляд Хаджара — тут же поднял ладони в примирительном жесте. — Не серчай, южанин, я с людьми давно уже разговора не держал. За этот век вы втроем — первые.

Хаджар кивнул и продолжил.

— Путь на север давно тревожит умы жителей долины, Бадур. Сюда была снаряжена целая экспедиция и все только с одной целью.

— Вот за этим? — Бадур достал из-за пазухи небольшой пергаментный сверток.

Хаджар настолько уже привык к тому, что адепты передавали информацию в волшебных артефактах, что не сразу понял, что этим хотел сказать северянин.

— Карта? — удивился генерал. — Это…

Бадур кинул свиток Хаджару. Тот поймал, развернул и… ничего не увидел. Пергамент оказался девственно чистым.

— Я не понимаю твоих шуток, Бадур.

— Какие уж тут шутки, — северянин встал, потянулся хрустнув суставами и посмотрел куда-то на север. — Путь на север сокрыт нашими ведунами и волхвами. Кому есть судьба туда прийти — придет. Кому нет — хоть самую подробную карту отыщет, хоть в провожатого, урожденного на севере, возьмет, все равно в пурге заплутает. Замерзнет. Продрогнет. Сгинет. Магия эта, южанин, древняя. Настоящая. Даже маг огня с разноцветными глазами не смог через неё пройти, когда искал путь к океану.

Хаджар выругался.

Магия…

В последнее время он не мог твердо сказать, что его раздражает в этом мире сильней — магия или интриги.

— А теперь пойдем, — Бадур протянул руку и в неё тут же прыгнул топор. При этом Хаджар не ощутил ни всплеска воли, терны или энергии. Проклятье, да кто такой этот Бадур Пагеред. — Когда твои проснутся, им нужна будет горячая вода. А у меня дров не хватит столько жара гнать. Так что поможешь мне нарубить.

— У меня нет топора, — признался Хаджар.

— А он тебе и ни к чему, южанин, — хмыкнул Бадур. — роща эта хозяину одному принадлежит. У нас с ним уговор есть… был. Я в эту луну уже свои деревья срубил. Остальные — не уплачены. Так что будешь спину мою стеречь.

Хаджар из сказанного понял только то, что отдых ему, видимо, только снится.

— Здесь же не только волки Феденрира водятся, — подмигнул Бадур и, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, направился вверх по склону.

Глава 1600

Глава 1600

К тому времени, как они с Бадуром добрались до сосновой рощи, солнце уже успело подняться в зенит. Вот только теплее от этого не стало. Скорее наоборот. В горах всегда так — когда солнечно и ясно, то всегда холоднее, нежели если на небе тучи и туман.

Хаджар кутался в шкуры и грел себя внутренним огнем терны и энергий.

Шли они молча, так что у генерала появилось несколько часов для размышлений над тем, что произошло в мире духов. Нет, Хаджар не собирался ломать голову над мотивами Хельмера. Что там в голове у Хозяина Кошмаров творится — сам черт не разберет.

Такой вот каламбур.

Но…

Хаджар сжал и разжал руку. Свет его терны. Слегка голубоватый, словно самое горячее пламя, окутывал его пальцы. Тонким саваном покров окутывал ладонь и уходил дальше по предплечью, скрываясь под одеждой.

Если мотивы Хельмера были Хаджару не понятны, но он чувствовал, что демон не переставал, даже в стране духов, играть в какую-то свою игру, то вот Черный Генерал…

Какой резон Врагу Всего Сущего помогать своему тюремщику становится только сильнее. Все слова первого из Дарханов на тему того, что он стремится сделать Хаджара сильнее только для того, чтобы самому впоследствии занять более могущественную оболочку рассыпались в пыль.

Брызгами приливной волны они дробились о причал суровой логики. Обладая невероятными знаниями и глубиной понимания мистерий, Черный Генерал смог бы вернуть себе былое могущество всего за пару лет медитаций и тренировок. Так что наоборот — ему требовалось ослабить Хаджара.

Ведь чем хилее и невзрачней его темница в виде Безумного Генерала, тем проще Черному Генералу освободиться от оков заклинаний и пут чужой души.

И все же, из раза в раз, он помогал своему “ученику”.

— Когда это произошло в первый раз? — пробурчал себе под нос Хаджар.

Если отмотать события назад. Далеко-далеко. Еще в ту пору, когда генерал числился учеником школы Святого Неба, то получалось…

Получалось, что впервые их общение в том русле, в каком оно сохранялось и по сей день, началось с гробницы. С того момента, как часть души первого Дархана поглотила Наследие, оставленное его же собственной душой — только другой её частью.

Той, что пришлось эонами бродить среди смертного мира, а не пребывать в некоем подобии мимолетного сна длинной в миллиарды лет.

Миллиарды лет.

— Проклятье, — выругался Хаджар едва не оступившись на пологом склоне. — с Древними и без их присутствия можно головой подв…

— Тссс, — просвистел Бадур.

К этому моменту они уже подошли к к роще. Простая, невзрачная, припорошенная снегом. Не до такого состояния чтобы напоминать лабиринт ледяных столпов, но достаточно, чтобы ненадолго перехватить дыхание у ценителей подобных видов.

Северянин аккуратно снял с плеча перевязь для дров, сложил топор и низко поклонился лесу. Одновременно с этим сняв свою чудную шапку, он шваркнул ей о снежный покров, поднимая ненадолго куцую метель.

— Хозяин, — позвал северянин. — достопочтенный хозяин, зову тебя я, Бадур Пагеред, лесоруб из рода лесорубов. Выйди, слово держать будем.

В ответ северянину лишь трещали сосны, да скрипел снежный покров, гонимый ветром сквозь заросли пожухлых кустарников.

— И что ты…

— Тсссс, — снова просвистел северянин. — ты чужак. Хозяева северных лесов не любят чужаков. Вы не знаете укладов и не чтите предков.

Прозвучало в какой-то степени оскорбительно, но Хаджар уже давно оставил пору пылкой юности позади. Он, предусмотрительно поклонился, выпрямился и скрестив руки на груди так, чтобы можно было быстро вытащить клинок, остался в стороне.

Еще несколько минут ничего не происходило, а затем среди деревьев появилась тень. Она не обладала какими-то особыми чертами, что могли бы привлечь внимание бывалого адепта, видевшего то, что иные считают сказками да чудесами.

Даже её размер — лишь немногим больше…

— Медведь? — удивился Хаджар.

К ним холм действительно вышел медведь. Самый обычный бурый мишка. Размерами, не превышающими те, коими мог бы обладать смертный зверь. Да и выглядел он… обычно. Ни рогов, ни светящихся узоров, ни дополнительных клыков, крыльев, панциря или, на худой конец, огненного или ледяного дыхания.

Самый.

Обычный.

Смертный.

Медведь.

С поправкой на то, что он, каким-то чудом, сумел выжить в местном климате, где не каждый Повелитель без специального артефакта хотя бы неделю протянет.

Хаджар сперва опешил, а затем, прислушавшись к своим ощущениям, неожиданно для себя понял, что медведь, хоть и смертен, но обладает огнем терны. Не искрой, как в случае со многими адептами Чужих Земель, не светом, как с Хаджаром, а самым настоящим огнем.

Терна пылала внутри медведя, делая его для взгляда сквозь Реку Миру ярче, чем звезды духов, таящиеся на дне мирового океана энергии.

Это было удивительно, завораживающе прекрасно и… пугающе одновременно. Хаджар впервые встретил зверя, который сумел разжечь внутри себя терну. Да еще и в таком количестве.

— Бадур, сын северянина, пусть дыхание матерей твоих матерей не угаснет в родовом древе твоей крови, — произнес медведь. Его пасть не открывалась, а звук исходил словно изнутри разума самого Хаджара. При этом он, как и в случае с летающим топором Бадура, не ощутил ни энергии, ни терны, ни воли, ни мистерий, ни магии слов. — Зачем пришел?

— Гости у меня, хозяин, — пояснил северянин. — тепла им надо, а дрова мои заканчиваются. Не хватит для согрева. Прошу, с поклоном, разреши мне пару дряхлых и сухих деревьев у тебя взять. Не менее, но и не более.

— У нас был с тобой уговор. Ты уже брал в этот сезон. Почему я должен тебе что-либо разрешать на моей вотчине?

— Спору нет, хозяин. Вотчина твоя. Поля твои. Деревья твои. Все твое. А топор, — Бадур потряс железом. — мой. И в моей воли им пользоваться. Так что коли чувствуешь в себе силу и желание, биться будем. Кто победит — того и правда.

Хаджар мог поклясться, что впервые увидел, чтобы смертный зверь, у которого и разума то быть не должно, над чем-то размышлял.

— Нет резона нам биться за деревья, Бадур. Велес бы не одобрил. Ты свое слово сказал. Скажу и я. Возьми столько, сколько тебе нужно чтобы помочь людской крови не остыть. Возьмешь больше — я узнаю. А коль узнаю, приду и сожру все, что принадлежит тебе и пахнет тобой. Сломаю кости твои и выпью кровь твою. Такое мое слово. Коль услышал — проходи.

Закончив, медведь отодвинулся в сторону, давая пройти на свои угодья.

Хаджар сперва намеревался уже сделать шаг в сторону рощи, но затем что-то его остановило. Что-то, отточенное за годы странствий и постоянных злоключений. И это что-то — инстинкт сохранения того, на что он надевал свои штаны.

— Достопочтенный хозяин, — поклонился Хаджар. — меня зовут Хаджар, сын Хавера, странник из рода воинов.

— Умен, — фыркнул себе в бороду Бадур. — только он все равно тебя не пойм…

Снег затрещал, медведь склонил голову на бок и Хаджар снова услышал голос.

— Ты привел с собой странного чужака. Я слышу его слова и вижу север в его душе, но он не был рожден в наших краях. Что же… пусть проходит с тобой, коль на то воля хозяина моего Велеса.

На этот раз медведь развернулся и… исчез. Не растворился в воздухе. Не использовал технику перемещения. Он просто взял и исчез. Будто это никоим образом не нарушало все те знания, что Хаджар приобрел о магии и боевых искусствах Безымянного Мира.

— Что за демоновщина?! — выругался Хаджар и машинально осенил себя священным знаменем Лидуса.

А делал он это в последний раз… трудно вспомнить когда.

— Не пытайся понять, южанин, — хлопнул его по плечу проходивший мимо Бадур. — собственно, я и сам не понимаю. Хотя волхвы и ведуны и пытались мне объяснить сущность магии богов прошлого, но… я никогда особо не интересовался. Не до этого было.

Хаджар, прикрывая лицо от поднявшейся пурги, смотрел в спину Бадуру, уходящему внутрь лесной рощи. Хаджар не особо понимал, правильно ли перевела нейросеть слова Бадура и имели ли отношения “волхвы и ведуны” к магам и жрецам. Но и без этого — лесоруб из рода лесорубов, да? Или на севере каждому ремесленнику маги и жрецы что-то лично объяснить пытаются.

Хаджар посмотрел на Синий Клинок в ножных.

У него в Книге Тысяче жирными чернилами, что ли, написано, в чужие интриги впутываться?

Глава 1601

Глава 1601

Хаджар никогда бы не подумал, что выбрать сухое дерево в лесу — зимнем лесу, может быть настолько утомительным занятием. Они бродили по сугробам, перебирались через ручьи, миновали какие-то припорошенные заросли и прочие атрибуты спящего леса почти два часа, пока Бадур, наконец, не остановился около высокой, сухой сосны.

Примерившись к ней ладонью, постояв немного, северянин прочел молитву на своем странном, чуть рычащем язык и, взявшись за топор, принялся за дело.

Видя то, как Бадур занят своим делом, невольно вызвало у Хаджара старое, привычное любому адепту желание — схлестнуться с Бадуром в поединке и выяснить кто сильнее. Удар за ударом Бадур погружал топор в дерево. Вздувались его вены, напрягалась могучая спина.

Каждое столкновение железа и древесины порождало грохот, похожий на бой двух шеренг пехоты.

Хаджар лишь покачал головой, поправил ножны и, расчистив небольшой пень от снега, сел в нескольких метрах. Несмотря на то, что Бадур был лишен стереотипных черт северянина, одной он, все же, обладал. Немногословностью. И не то, чтобы Хаджар резко обнаружил себя в стане болтунов, просто он не мог отказать себе в удовольствии собрать несколько новых историй.

Хаджар все еще сохранял надежду, что именно в них — в старых историях этого мира кроется ответ на загадки истории Седьмого Неба.