Плавание Святого Брендана

Плавание Святого Брендана

Every saga has a beginning…

Каждая сага имеет свое начало…

Дж. Лукас

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ В ПРЕДДВЕРИИ «FANTASY»

Под обложкой этой книги собраны средневековые рассказы о далеких временах и неведомых странах — прародители жанра «fantasy», покорившего воображение современных читателей. Представленные здесь истории появились на свет, когда в реальной жизни еще только свершались события, о которых потом слагали эпические поэмы, а герои будущих преданий сражались на деревянных мечах и учились выводить буквы на листах разлинованного свинцовым стержнем пергамента.

Знакомство с этими рассказами открывает перед нами мир фантазии человека Средневековья, это тоже своеобразный quest, путешествие в прошлое, туда, где еще не существует братства Кольца и рыцарей-джедаев. Плавание святого Брендана к Земле обетованной, король Херла, скачущий в ночной тьме в сопровождении своей свиты, Иосиф-Картафил, прообраз Вечного жида, — это архетипы истории, которые возвращаются снова и снова, чтобы подарить миру готический роман или сюжеты fantasy. Мы не часто обращаемся к истокам, задумываемся о том, что предвосхитило наводящие ужас поэтические образы П. Б. Шелли и С. Колриджа, романы Дж. Р. Толкина и эпопею Дж. Лукаса. Эта книга приподнимает завесу над тайной происхождения многих сюжетов о странствиях по воображаемым мирам, рассказывает истории с самого начала, какими они были за много веков до нас.

Средневековые тексты читать непросто. Работая над книгой, составитель стремился следовать примеру средневековых авторов, не заботившихся о стилистической однородности записанных ими в один и тот же кодекс легенд и преданий. Главное — общая идея, возможность построить свой рассказ так, чтобы одна история отзывалась эхом в другой.

"Плавание святого Брендана" не случайно дало название всему сборнику. Эта история была записана в одном из ирландских монастырей еще в начале X века.[1]

Она старше большинства произведений, которые мы привыкли считать образцами средневекового героического эпоса. Скорее всего ее автором был образованный монах, знакомый с сочинениями Святых Отцов и произведениями древнеримских авторов. Эту маленькую повесть читали и переписывали раньше, чем появились «Беовульф», "Старшая Эдда" и "Книга Бурой Коровы" — самая древняя рукопись, в которой собраны циклы ирландских преданий, созданная около 1100 года.

Уже в XII веке "Плавание святого Брендана" было известно и популярно, его цитировали, упоминали и переводили на другие языки далеко за пределами Ирландии. Сохранилось более сотни рукописей и списков разных версий «Плавания», которое с полным основанием можно считать единственным произведением ирландской повествовательной литературы, покорившим воображение всей Европы. "Плавание святого Брендана" имеет ясную, стройную композицию и слажено столь же хорошо, как и кожаное судно самого святого мореплавателя.

"Плавание Брендана" стало неотъемлемой частью жития святого. В кодексе, происходящем из ирландского колледжа на Саламанке, сохранилась единственная версия жития святого Брендана, в которую не включено повествование «Плавания», однако, по словам переписчика, ему пришлось сильно сократить рассказ о жизни Брендана, чтобы сделать житие более пригодным для чтения во время трапезы. Следует отметить, что в этом признании есть доля лукавства. Переписчик, насколько можно судить по более поздним версиям жития, где рассказ о жизни святого уже объединен с «Плаванием», опустил как раз те эпизоды, в которых Брендан предстает деятельным и подчас очень мирским человеком. Его образ не был идеализирован агиографией. За свою долгую жизнь Брендан оставил у людей яркое впечатление, зачастую ему приходилось встречать на своем пути непознаваемое и невероятное. Так, кодекс из Саламанки сохранил отрывок, которым скорее всего когда-то заканчивалась не дошедшая до нас биография Брендана: "Они увидели там старуху, на которой было женское украшение, и сказали ей: "Разве ты не знаешь, где Энгус Лиаф Дана?" Она ответила: "Что хорошего вы хотите ему преподнести?" А они спросили: "Скажи нам, известен ли он тебе?" И она в ответ: "Поклянитесь Господом, что не сделаете ему ничего плохого, если я покажу вам его". И они поклялись Всемогущим Господом. Тогда благодать Духа Святого, защищавшая его, открыла им его истинный облик. А они, увидев его, прониклись великим страхом, убоялись и возблагодарили Бога Всемогущего. Кто может описать смирение, кротость, человеколюбие и милосердие, терпение и мягкосердечие, воздержанность и умеренность, а также усердие в молитвах, которые были присущи святому Брендану? Он воплотил все заповеди Христовы, и за свои добрые дела и поступки святой Брендан уже глубоким стариком, окруженный хором ангелов, превеликой радостью, торжеством, светом и песнопениями, отправился к Господу. Да будет Он славен во веки веков. Аминь". Что это была за старуха и каков был истинный облик Энгуса, открывшийся монахам святого Брендана, нам остается только догадываться, но, судя по эмоциональной напряженности фрагмента, история вполне могла бы встать в один ряд с морскими приключениями Брендана.

Святой Брендан родился в городке Трали на юго-западе Ирландии. Неподалеку оттуда возвышается гора Брендана, и по сей день носящая имя святого. В детстве он был вскормлен святой Итой, которая, по словам жития, "выкормила многих святых Ирландии", крещен и воспитан Эрком, епископом Керри. Когда оказалось, что у Эрка нет коров, а мальчик по-прежнему хочет молока, епископ обратился с мольбою к Господу, и олениха с олененком стали ежедневно приходить с расположенной поблизости горы, чтобы утолить жажду будущего святого. Сестра Брендана святая Брига также обратилась к служению Богу и основала свою обитель.

Сам Брендан много путешествовал, в 563 году побывал в Шотландии, у святого Колумбана (этот визит, описанный в 690 году биографом Колумбана Адамнаном, девятым аббатом обители на острове Айона, — первое историческое упоминание о святом Брендане), основал монастырь на берегах Уэльса, где встретился с Махутом, будущим святым Мало, ставшим его учеником. Вполне возможно, Брендан также посещал Бретань, Оркнейские, Шетландские и Фарерские острова. Брендан создал несколько монашеских обителей на западе Ирландии: в Арферде, неподалеку от своего родного Трали, Инишдадруме, Аннахдауэне на берегу озера Лу Корриб. Брендан умер в Аннахдауэне в 70-е годы VI века в возрасте 93 лет. Похоронили Брендана в Клонферте, в монастыре, который он основал в 560 году, — собственно говоря, в честь могилы святого деревушка и получила свое название, означающее "погребальный луг". Память святого Брендана справляется Церковью на 16 мая.

История ирландского мореплавания коренится именно в церковной традиции. Ирландские монахи не сидели на месте, пытаясь достичь Британии или отдаленных островов в море Океане. Божий человек всегда мог найти для себя средство передвижения по водам. В житии святого Албея мы видим, что там, где не удавалось добыть кожаную лодку, годился и ее деревянный остов, а когда отбирали и оный, в ход шел расстеленный по водной глади плащ. В житии святого Мохтея говорится о том, что, когда святой, возвращаясь в сопровождении своих учеников из паломничества в Рим, "оказался на берегу Ирландского моря и взошел на корабль, вышло так, что потерялся некий Аед, который по какой-то причине отстал от своих собратьев. Когда тот стал кричать вслед кораблю, святой Мохтей повелел ему отломить ветку с дерева и использовать ее вместо судна. Ученик, не усомнившись в святости своего наставника, исполнил что было велено. Сел на ветку, пустился в путь по глади моря и даже обогнал корабль, так что встретил своего учителя уже в гавани".

Наиболее ранние сведения о подобных плаваниях мы встречаем в житии святого Колумбана, написанного уже упоминавшимся Адамнаном. В житии впервые появляется огромное морское чудовище — кит, преградивший судам Бераха и Бафни, двух монахов из конгрегации Колумбана, путь от острова Айона на остров Тайри (напрямую это тридцать один километр). С конгрегацией Колумбана связана и история плаваний Кормака, трижды отправлявшегося с Айоны в море, надеясь найти остров, где можно было бы построить отдаленную от мирской суеты обитель. Правда, Кормак так и не преуспел в своем начинании.

Мысль о том, что на западе посреди моря расположена новая Земля Обетованная, которую заселит народ Божий, овладела умами ирландских монахов. Представления кельтов-язычников об Ином мире не носили систематического характера, но Иной мир для них — это изолированное пространство и непременно остров, окруженный со всех сторон водою: Остров Женщин, Остров Радости, Остров Юности. В конце концов эта идея материализуется в образе сказочного Авалона короля Артура. Монахов привлекала возможность симметрично отобразить в море Океане новую Обетованную Землю, куда могут попасть только святые. В житии святого Мунна рассказывается: "У Божьего человека жил один монах из Британии, владевший плотницким ремеслом. Однажды поутру святой отец пришел в его келью, а тот развел огонь, чтобы высушить доски для телеги. И вот, преклонив колени, он сказал отцу: "Отче, посиди немного у огня, погрей свои ноги". Тот охотно согласился и сел в кресло, а монах взял его башмаки и обнаружил в них мокрый песок, который аккуратно собрал в платок, спросив Мунна: "Во Имя Господа прошу, аббат, скажи мне, что это за песок?" Тот ответил: "Обещай мне, что, покуда я жив, ты не проговоришься". Монах пообещал, и тогда поведал ему человек Божий: "Я возвращаюсь из Земли Обетованной, где вместе со мной побывали святой Колумбан, святой Брендан и святой Кеннах. Это Божьей волей мы были перенесены туда и возвращены назад. Оттуда я принес песок этот, и он будет положен в мою могилу". После смерти святого отца монах рассказал об этом и поступил с песком именно так, как тот приказал при жизни". В житии святого Колумбана из Терригласса есть такой эпизод: "Однажды святой Колумбан отправился посмотреть на море Океан. Прогуливаясь по морскому берегу, он внезапно остановился на вершине скалы и произнес пророческие слова: "В скором времени народ мой вместе с моими реликвиями отправится с этой скалы в море к Земле Обетованной". Эта скала и по сей день называется Скалою Колумбана".

Возможность побывать в Земле Обетованной выпадала при жизни не каждому ирландскому святому. Как и Брендан, святой Албей отправился туда по морю, взойдя на окутанный пеленой чудесный корабль. О том, что видел Албей на Обетованной Земле, его житие не сообщает. В кодексе XIV века, известном под названием "Книга из Лейнстера", содержится запись о том, что двадцать четыре человека отправились вместе с Албеем в Океан, чтобы достичь Земли Обетованной, и они останутся там в живых вплоть до дня Страшного суда, а чуть ниже поминаются двенадцать человек, которые отправились на смерть с Албеем. Плавания монахов святого Албея не могли закончиться безрезультатно; если участники морских экспедиций не вернулись назад, следовательно, они нашли остров, где можно поселиться. В рассказах о посещении острова общины святого Албея всегда обыгрываются разные значения слова «камень»: это может быть и имя основателя конгрегации, удивительный каменный алтарь, расположенный посреди церкви, или камни, подобранные странниками ночью на берегу, которые с восходом солнца оказываются самородками золота и серебра.

Первое упоминание о плаваниях по морю Океану, совершенных святым Бренданом, встречается в житии святого Мало, написанном еще в IX веке. Святой Мало прославился благодаря монастырям, которые он основал повсюду, и гордившаяся своим основателем братия приложила все усилия, чтобы украсить житие святого обильными цитатами из Писания, среди которых история о морских плаваниях едва не затерялась. Желая подражать своему наставнику, Мало отправляется по следам святого Брендана на поиски Земли Блаженства. Оказавшись в пасхальный день посреди безбрежной водной глади, он обращается с мольбой к Богу и просит Господа даровать кусок тверди, на котором можно было бы отслужить праздничную мессу. Естественно, столь необходимый остров тут же появляется из-под воды. Сто восемьдесят спутников Мало сходят на берег, священник служит мессу и причащает одного за другим, после чего мореплаватели взбираются обратно на корабль. И только тут они понимают, что остров был не чем иным, как спиною огромного кита, поднявшегося из глубин и застывшего по воле Божьей, чтобы святой человек мог совершить церковные таинства. Скорее всего эпизод с «пасхальным» китом в житии святого Мало рациональная интерпретация истории о том, как святой Брендан и его спутники высадились на спине рыбы Ясконтий (первый слог этого загадочного имени, собственно, и означает по-ирландски "рыба"). После этого святой Мало пристает к другому острову, где видит похоронную процессию, несущую тело великана, убитого своими родителями. Чувство сострадания не чуждо святому он воскрешает умершего, душе которого тем временем уже являлись страшные картины врат Преисподней, и совершает над ним обряд крещения. Правда, возвращенный к жизни гигант прожил всего пятнадцать дней, но и этого было вполне достаточно, чтобы после вторичной смерти душа его уже наверняка не отправилась в Ад. Поиски Земли Обетованной для Мало оказываются тщетными: справив на море седьмую Пасху, он возвращается в отчий дом. Надо ли говорить, что после этого отец Мало запретил всем пристающим к ирландскому берегу кораблям брать сына на борт… Впрочем, Господь и тут пришел Мало на помощь: однажды, когда монах гулял по берегу, перед ним появилась лодка, в которой сидел одинокий отрок, в образе которого Мало явился Спаситель, чтобы отвезти его на острова Ааран, расположенные у западного побережья Ирландии, где обитал отшельник по имени Аарон (полагали, что в его честь и были названы острова), и на этих островах Мало провел несколько лет, пока не был избран епископом.

Что было целью исторического плавания святого Брендана, каких земель он достиг? Споры об этом не утихают уже на протяжении нескольких столетий. Одни предполагают, что святому Брендану и его спутникам удалось добраться до берегов Америки. Теоретическую возможность этой версии подтвердил современный путешественник Тим Северин, построивший точную копию кожаной лодки святого Брендана и отправившийся на ней от берегов Ирландии в сторону Ньюфаундленда. Единственным чудом техники на борту этого судна был радиопередатчик. На удивление, плавание прошло успешно.

Описание извержения вулкана позволяет предполагать, что автору "Плавания святого Брендана" было известно о тектонических процессах на острове Исландия. Столп с серебряной сетью пытались интерпретировать как аллегорическое описание айсберга. Но все это не более чем предположения.

История путешествия Брендана — первая попытка мореплавателей, пусть даже воображаемых, расстаться с береговой линией и отправиться в открытое море. Это предание нередко сопоставляют с историей скитаний Синдбада-морехода, и, хотя сходство двух повествований весьма отдаленное, некоторые эпизоды, например высадка на спине огромной рыбы, оказываются универсальными для мореплавателей Запада и Востока.

Уже автор "Плавания Майл-Дуйна",[2] самого раннего из рассказов о странствиях по морю Океану, записанного на древнеирландском языке и вошедшего в состав "Книги Бурой Коровы", ссылается на легенду о путешествии святого Брендана и заимствует из преданий о его плавании ряд сюжетов. Описание еще одного плавания, совершенного Браном, сыном Фебала, также вошло в "Книгу Бурой Коровы", однако его прозаическая часть представляет собой рамочное, обрамляющее две пространные песни повествование, автор которого позаимствовал описание острова Хохотунов из рассказов о странствиях Майл-Дуйна или самого святого Брендана.

Повести о морских плаваниях — предания сугубо ирландского происхождения, ничего подобного в литературе того времени на континенте не сыскать. Наряду с "Плаванием святого Брендана", "Плаванием Майл-Дуйна", "Плаванием Брана, сына Шебала" сохранились еще три ирландские морские повести — это "Плавание Снегдуса и Мак-Риаглы", "Рассказ о странствиях корабля трех сыновей Коналла", "Плавание клириков святого Колумбана". Последнее представляет развернутый пересказ плавания Снегдуса и Мак-Риаглы, дополненный описанием Небес и Преисподней, позаимствованным из другого знаменитого предания Зеленого острова — "Видения святого Адамнана". Видения — литературная форма, пришедшая с континента и укоренившаяся в Ирландии. Видение святого Адамнана, ученика и биографа святого Колумбана, первое собственно ирландское описание Ада и Рая, вдохновившее появление на свет легенды о Чистилище святого Патрика и предвосхитившее "Божественную комедию" Данте. Уже в Ирландии XV века между рассказами о видениях и плаваниях не делали большой разницы, составляя своды преданий, их помещали рядом, а нередко, как это случилось с "Плаванием клириков святого Колумбана", превращали в единое повествование. "Рассказ о странствиях корабля трех сыновей Коналла" содержит упоминание о видении, которое явилось во сне старшему из братьев. В составе еще одной, весьма древней (кон. XV — нач. XVI вв.) по ирландским меркам, рукописи, известной под названием "Книга из Лисмора", отрывок из "Видения Адамнана" сопровождает средневековый ирландский перевод жития святого Брендана, дополненного рассказом о его плавании.

Перечисляя средневековые рассказы о плаваниях ирландцев, не следует упускать историю о путешествии кельтских монахов к острову, где находятся Енох и Илия, изложенную в XII веке хронистом Годфридом Витербосским. Ирландское происхождение этой истории не вызывает сомнений. О своем стремлении увидеть Еноха и Илию упоминают клирики святого Колумбана, заключительная часть рассказа Годфрида во многом совпадает с грустным окончанием странствий Брана, сына Фебала. Но одна деталь сразу бросается в глаза: в то время как в ирландских легендах ограды и прочие строения, украшающие чудесные острова моря Океана, сделаны из серебра, в пересказе Годфрида Витербосского остров Еноха и Илии изобилует золотом. Можно с достаточным основанием полагать, что этот рассказ дошел до нас в усеченном и измененном виде. В истории отсутствует зачин — монахи как-то вдруг отправляются в плавание. Это не характерно для преданий аналогичного типа, четкое изложение побудительных мотивов присутствует во всех остальных рассказах, экспозиция иногда занимает больше трети всего повествования. Еще одна деталь, отличающая версию Годфрида Витербосского от всех остальных: в ней повествуется лишь о встрече с Енохом и Илией, ожидающими на далеком золотом острове часа, когда им суждено выйти на бой с Антихристом. Даже весьма краткое "Плавание Брана" дает своим героям шанс посетить несколько островов. Видимо, Годфрид решил сократить излагаемую историю, опустив, к нашему сожалению, второстепенные детали.

Хотя "Плавание святого Брендана" может считаться первоисточником рассказов о морских путешествиях, более поздние истории, записанные по-ирландски, не являются калькой с него. Однако для них характерен определенный круг сюжетов, повторяющихся в двух или нескольких преданиях. Остров Хохотунов посещают и святой Брендан, и Майл-Дуйн, и Бран, остров Женщин — Бран и Майл-Дуйн, остров Еноха — кельтские монахи, о которых рассказывает Годфрид Витербосский, и клирики святого Колумбана, Снегдус и Мак-Райли. Столп посреди моря встречался Брендану, Майл-Дуйну и трем сыновьям Коналла, причем Майл-Дуйну, согласно повествованию, известно о том, что святой Брендан совершил плавание прежде него, а сыновья Коналла знают, что Майл-Дуйн отрубит, приплыв вслед за ними, кусок серебряной сети.

За исключением "Плавания святого Брендана", все остальные рассказы ирландцев о странствиях по морю Океану существенно адаптированы для современного читателя. В ирландских рукописях XIV–XVI веков каждый эпизод повествования сопровождается его повторным изложением стихами. Однако нет оснований полагать, что рассказы о плаваниях имели такую же структуру, как «схели» — предания о героях. Не исключено, что дополнение прозаического текста стихотворным — это просто дань сложившейся традиции. Ведь в "Книге Бурой Коровы" содержится только прозаическая версия "Плавания Майл-Дуйна", "Плавание святого Брендана" написано в прозе на латыни, а стихотворные строфы "Плавания Брана" весьма искусственно соединены с рамочным рассказом о морском путешествии Брана, сына Фебала. Поэтому в публикуемых переложениях ирландских преданий все стихотворные строфы были опущены.

Сознание средневекового человека устанавливало определенные пределы странствий по Океану. Так появляются легенды о том, что, плывя по морю на запад, например из Бристоля в Ирландию, можно оказаться над крышей собственного дома. Попытки обитателей островов обустроить вселенную наиболее объяснимым для себя образом не всегда укладываются в рамки наших географических представлений. Море не может быть необитаемым уже потому, что обитаема суша.

Когда по Европе распространились предания о живущих в лесах диких людях, появляется известие о том, что дикого человека можно поймать и в море. Вечным странствиям корабля Брана, спутники которого не могут сойти на землю, соответствует предание о блуждающей по лесам и долам свите короля Херлы. В этом проявляется стремление упорядочить, наполнить, населить все: день, ночь, подводный мир, облака, подземную страну. В этом соблюдается определенная логика. Те, кому пришлось оказаться за географическими пределами этого мира, испытывают на себе иное течение времени, вот почему они вынуждены пребывать в вечном движении, а иначе обратятся в прах. С острова Сицилия можно попасть в долину, где расположено убежище короля Артура. Но кто попадает туда? Юноша. В подземном царстве живут маленькие люди, там не светит солнце, и беспрепятственно проникнуть в этот мир может только тот, кто еще не достиг совершеннолетия. В противном случае героя повествования ожидает страшная кара. Неважно, где расположен вход в подземное царство или выход из него, все равно никому, кроме ребенка или карлика, не удастся проделать этот путь.

Сквозной нитью, соединяющей друг с другом сюжеты многих историй, нередко оказывается весьма неприметная деталь. Так, в истории о короле Херле мы узнаем, что правитель подземного мира низкоросл и рыж, рыжим оказывается мальчик Симеон, зачатый от духа, вдруг из-под земли появляется целое воинство красных (в латинском языке обозначения красного и рыжего были созвучны, и скорее всего хронист Альберик просто добавил в свой рассказ цветовой насыщенности) маленьких людишек, которых поселяне прогоняют обратно. Нельзя сказать, что к рыжим в Европе относились с особой подозрительностью, но в целом это были "не наши" люди, пришедшие из другого мира и обладающие удивительными свойствами.

Путешествие в подводное царство столь же занимательно, как и проникновение в мир подземный. Дельфин превращается в человека, оказавшись на дне, журавль — улетая в отдаленные страны. Александр Македонский предпринимает отважную попытку достичь морского дна, но так и не рассказал читателям средневековой Европы об увиденном.

Нередко первоначальный смысл сюжета скрывается за фабулой происходящего. Первые сведения о кораблях, приплывающих по небу, сохранили для нас ирландские хронисты, ограничившиеся, правда, весьма лапидарным сообщением, отнесенным в Ольстерских анналах к 749 году: "В Клуайн Моху Нойс видели в небе корабли с моряками на них". История якоря, спущенного с облаков, кажется занимательной и парадоксальной, но в сопоставлении с "Книгой против бытующего среди пошлого люда мнения о том, откуда берутся град и гром", составленной лионским епископом Адогардом (умер в 840 г.), этот сюжет приобретает совершенно другое звучание. Лишь по немногим отрывкам, иллюстрирующим инвективы возмущенного епископа (их вычленил из текста «Книги» Якоб Гримм), мы можем судить о широко бытовавшем в Европе представлении: небесные корабли приплывали не просто так — на них привозили нечто помогающее заклинателям бурь укрощать град и гром. Что именно за плоды шли в ход и на какой хлеб их меняли, остается пока неизвестным. Епископ Адогард стремился в первую очередь изобличить всю "пресность и пошлость" подобной точки зрения, для чего он прибег к помощи пространных цитат из Священного Писания (они-то и составляют основную часть его книги). Читателю приходится довольствоваться лишь крохами сведений о том, что такое "опорожнение ветра" и чем занимались заклинатели бурь. Следует признать, что епископу Адогарду были присущи исключительная рассудительность и рациональная вера в Бога, поэтому он с ходу отверг слухи о заговорах и намеренном наведении порчи, указывая своей пастве на то, что распоряжаться атмосферными явлениями и моровыми поветриями в компетенции Господа и людское вмешательство в подобные дела невозможно. К сожалению, эта точка зрения не была услышана во времена эпидемий чумы, когда обитателей иудейских кварталов заставляли признаваться в злонамеренном распространении заразы по всей Европе.

Кто собирал все эти предания, откуда они появились? Прежде всего из сочинений исторических. Рассказ о событиях не мог быть однообразным: этот король пошел войной туда-то, покорил земли на севере, юге и западе. Он должен был быть расцвечен интересными происшествиями: в поле обнаружили зеленых детей или поймали в море дикого человека. Многие из историй, рассказывающих о чудесах Средиземного моря, — это оставшиеся нам в наследство трофеи крестовых походов. Предание о морском человеке Николае Пайпе и о чудовищной голове Горгоны, сброшенной в море, были привезены с Востока спутниками короля Ричарда Львиное Сердце и передавались из уст в уста. И не то чтобы историй было много, просто рассказчики были отменные.

Расцвет творчества Гиральда Уэльского пришелся на последнюю четверть XII века. Его перу принадлежит немало сочинений, но наибольшую известность приобрели его историко-географические труды. В 1183 году он посетил Ирландию, чтобы помочь дяде и брату собрать сведения об острове и его населении. В 1185 году Гиральд участвовал в ирландской экспедиции принца Иоанна, младшего сына Генриха П. Тремя годами позже он закончил свой труд "Топография Ирландии" — и прочитал во время путешествия по Уэльсу своему покровителю, архиепископу Болдуину, отправившемуся проповедовать среди валлийцев идеи крестового похода. Уэльская поездка тоже оказалась не напрасной, Гиральд собрал множество сведений, послуживших основой его книг "Путешествие по Уэльсу" (проповедь крестового похода заняла два месяца) и "Описание Уэльса". Он стал практически первым писателем Средневековья, обратившимся к подробному рассказу о быте, нравах, обычаях и истории народов, населяющих определенную территорию, не обошел он вниманием и ландшафт, и флору, и фауну. Ничего подобного, за исключением "Истории гамбургских архиепископов" Адама Бременского (конец XI века) и "Истории Норвегии" (около 1170 года), в средневековой литературе прежде не было. Гиральд интересовался и преданиями, местными легендами, фантастическими историями — его смело можно назвать собирателем валлийского и ирландского фольклора. С годами он стал не только записывать предания, но и искать им соответствия в книгах, писаниях древних. В годы правления короля Генриха II (1154–1189) и Ричарда I (1189–1199) он был особенно увлечен своими изысканиями. Наблюдательный писатель смог не только разнообразить описания Уэльса и Ирландии (очень жаль, что его планам написать "Топографию Британии" было не суждено сбыться). В какой-то степени он подтолкнул своих современников, описывавших события третьего крестового похода, обратить внимание не только на схватки и сражения, но и местные легенды, такие как предание о заливе Анталия или историю Николая Пайпа.

Уолтер Мап — другой знаменитый средневековый писатель, подвизавшийся какое-то время при дворе английского короля Генриха II, отца знаменитого крестоносца Ричарда Львиное Сердце. О нем известно не так уж мало, он учился в Париже, был придворным клерком, и, как сообщают те, кто знал его лично, Уолтер считал себя скорее рассказчиком и уповал на славу дня сегодняшнего. Он восхищался латинскими сочинениями Гиральда Уэльского и говорил, что они будут высоко оценены в будущем. Название сборника новелл и повестей самого Уолтера, "Придворная маята", скорее случайно — это всего лишь заглавие одного из вставленных в книгу рассуждений о превратностях бытия. Уолтер Мап был человеком особого таланта — любителем поговорить про всякую всячину, он нанизывал свои истории одну на другую, то пускаясь в длинные рассуждения о зловредности жен для здоровья мужей, то обращаясь к жизни на дне морском. Он заимствовал сюжеты из исторических хроник, но придумывал к ним свое начало, обогащая рассказ яркой завязкой и сложными коллизиями. Уолтер Мап выделяется из сонма собирателей новелл своей «бескорыстностью», поведанные им истории не сопрягаются с морализирующим финалом, что характерно для большинства коротких рассказов эпохи Средневековья. Уолтера интересовал сюжет сам по себе, его привлекательность, сложность и занимательность. В его изложении история появления головы, уничтожающей все своим взглядом, становится не только отвратительной, но и трагической. Морской человек Николай Пайп приобретает необыкновенные черты — ученые только разводят руками, почто он ржавое железо таскал в кармане, никакого правдоподобного объяснения этому придумать не удалось. Логика поведения средневекового человека иногда может вызывать удивление. Вот если бы жители Британии не принялись хвататься за якорь, спустившийся с неба, то отцеплявший его мореход наверняка остался бы в живых. Во многих случаях действует принцип недоговоренности, повествователю главное — обозначить сюжетный ход, объяснение тех или иных поступков вовсе не является обязательным — подобный схематизм оставляет автору, который возьмется за этот сюжет следующим, почти полную свободу.

Задавшийся целью составить занимательную книгу для сильных мира сего, Гервазий Тильсберийский объединил в "Императорских досугах" истории о дельфинах, сиренах, заливе Анталия, морском человеке, антиподах и короле Артуре. Гервазий использовал труды своих предшественников: Гонория Августодунского, у которого он заимствовал основную канву описания круга земного, Гиральда Уэльского, чьи истории автор охотно пересказывает в своей книге, историографа бриттов Гальфрида Монмутского и многих других. Книга Гервазия, написанная в 1210–1214 годах, предназначалась для императора Оттона IV и должна была способствовать тому, чтобы пробудить в монархе интерес к знаниям. При всей благочестивости подхода к изучаемым предметам истории, географии, космографии — в занимательности этой книге действительно не откажешь.

Живший в нормандском монастыре хронист Ордерик Виталий (XII век), автор "Церковной истории Англии и Нормандии", сетовал на эпоху, в которую ему выпало жить. Ордерик не пощадил никого, даже тех, кто при жизни казался ему достойным и правоверным. Почти все персонажи, названные по именам, это люди, умершие незадолго перед описываемым событием. Король Херла не исчезает в глубине веков, его образ и имя порождают Арлекина, персонажа буффонады. Тот, о ком было известно исключительно обитателям Уэльса, Англии и Бретани, покоряет воображение всей Европы.

Если тени умерших грешников оставляют следы на земле (как в рассказе о появляющемся из-под земли войске), то почему — и, с точки зрения средневекового человека, это вполне логичный ход рассуждений — Преисподняя и Рай не могут быть материальными, видимыми и достижимыми. Причем до Рая добираются сразу с двух сторон. Святой Брендан плывет в своей кожаной лодке на запад, а Александр Македонский устремляется на восток. В конце концов в XIV веке автор рассказа о странствиях маастрихтского священника Иоанна де Хесе умудряется, исходя из того, что обитаемая земля — круг, увязать друг с другом топографию путешествий ирландского святого и македонского полководца. Мир как бы приобретает целостность.

Предания об ирландских мореплавателях, повстречавших на островах моря Океана предателя Иуду, пророков Еноха и Илию, отшельников, живших еще во времена зарождения христианства, повлияли на материализацию многих образов средневекового сознания. Историю об Иосифе-Картафиле впервые подробно записали на Британских островах, ведь для валлийцев, ирландцев и шотландцев персонажи, живущие со времен Страстей Христовых, не были в диковинку. Скорее всего именно в этом заключается объяснение парадоксального факта история Вечного жида не получила распространения среди кельтских народов.

Владения английских королей, равно как и те территории, которые они с большим или меньшим успехом пытались подчинить, были настоящим тиглем, в котором выплавлялись средневековые предания. Видения, рассказы о путешествиях души на Небеса и в Преисподнюю, распространенные по всей средневековой Европе, указывают на многочисленные параллели в античной и апокрифической литературе, но только на Британских островах появились описания Чистилища. В Чистилище спускается вовсе не душа, а живой человек. И когда мы начинаем искать истоки этого образа, то невозможно обойти вниманием предания о плавании святого Брендана или свите короля Херлы. В них ситуация как бы обратная: живой человек или люди выступают в качестве зрителей, а подвергаемые казням души грешников следуют мимо них, при этом время наказания оказывается ограниченным. Параллельно с этим мы можем наблюдать, как выстраиваются сразу две реальности: если под землю спускается ребенок — перед ним открывается подземная страна, где никогда не светит солнце, если взрослый — путь ему уготован в Чистилище.

Между воображаемым и осязаемым мирами нет как таковой четкой грани. Цезарий Гейстербахский (почил в 1240 году) рассказывает в книге "Диалоги о видениях и чудесах" — сочинении, адресованном в первую очередь послушникам Гейстербахского монастыря, обучением которых занимался Цезарий, — истории о моментальном перемещении людей из одного места в другое. Ему известно как о полетах живых, которым удавалось перенестись в мгновение ока из Иерусалима в Льеж или от гробницы святого Фомы в Германию, так и о странствиях души рыцаря Эверхарда, побывавшей в Риме, Иерусалиме, Сирии, Ломбардии и городах на Рейне. Очевидно, что история странствий души больного рыцаря — это не видение в той форме, к которой привык средневековый читатель. Если бы это было видением, тогда душа Эверхарда должна была, подобно душам клириков святого Колумбана, побывать и в Раю, и в Преисподней, тогда как на долю рыцаря выпали более разнообразные впечатления. Остается абсолютно непонятным — и в этом еще одно проявление характерной для средневекового рассказчика черты: недосказанности, — чего ради старался демон: рыцарь не умирает, жену свою он снова любит, сосед спасен от разбойников… Демон, который пошел в услужение к рыцарю и спас его от смерти, вызывает живое сочувствие у читателей. Очевиден контраст с преданиями Нового времени: Фауст получает возможность совершить аналогичное путешествие, только продав свою душу дьяволу. Но в истории рыцаря Эверхарда, его души и странствовавшего вместе с нею демона об оплате или мотиве не говорится ни слова. В преданиях, пересказанных Цезарием Гейстербахским, вспомогательным средством чудесного перемещения оказывается демон. А в рассказе о Винанде, оставшемся в Иерусалиме на Пасху, всадник, переносящий его назад, к дому, никак не обозначен. С одной стороны, логика подсказывает, что им мог быть святой Иаков, поскольку в дальнейшем Винанд отправится в паломничество в Сантьяго-де-Компастелла, но и противоположная трактовка имеет право на существование. Ведь некий демон, подвизавшийся рассказчиком в доме датского архиепископа, проговорившись, в мгновение ока переносится в Альпы, где встречает двух отправленных в Рим клириков. Другой демон, нанявшийся в слуги рыцарю, успевает за час достичь Аравии, подоить львицу и вернуться назад, доставив львиное молоко, необходимое для излечения супруги своего господина.

Следует признать, что где бы ни оказался в Средние века странник, ему не суждено пропасть — всегда есть на кого положиться. На помощь в трудной ситуации приходят духи, отшельники, звери, неизвестно откуда появляющиеся люди, в крайнем случае — ангелы и Бог. Читая многие из собранных в этой книге историй, проникаешься оптимизмом, даже в тех случаях, когда финал драматичен. Человек в этом мире не одинок, он всегда чувствует на себе постороннее внимание.

Обитателей средневековой Европы окружали сразу несколько населенных миров — и надо ли говорить о том, что любопытство вдохновляло людей на то, чтобы подсмотреть за жизнью каждого из них. Под водой обитали рыцари-дельфины, под землей прятались рыжие низкорослые людишки — наны, в облаках плавали корабли, на островах моря Океана жили отшельники, грешники и разные Божьи твари, где-то там, далеко на западе или востоке, возвышался Рай, а еще во чреве земли сияли раскаленные докрасна железные плиты Преисподней. Примечательно, что каждый из этих миров был достижим, если только долго-долго идти или плыть в определенном направлении, точнее говоря, "туда, куда глаза глядят". Если вы не отправляетесь к ним, существа из иных миров приходят сами. Так, посреди ночи появляется перед напуганным молодым священником свита короля Херлы, рыжий Симон берется управлять замком Пемброка, а демоны помогают совершать удивительные путешествия, которые не занимают слишком много времени.

Многие рассказчики, поведавшие читателям предания, собранные в этой книге, сами пускались в длительные странствия, например Гонорий Августодунский, Цезарий Гейстербахский и, конечно, Гиральд Уэльский. Личный опыт путешественника отражается в том, как они излагают свои истории. Им явно удается обозначить свою позицию наблюдателя, сопереживающего происходящему. Ощущения священника, с изумлением следящего ночью за воинством короля Херлы, уверенность святого Брендана в успешном исходе событий, происходящих во время плавания, обида демона, которого увольняют со службы, недоумение людей, окруживших зацепившийся за могильную плиту якорь, — все это передано очень живо, читатель словно бы видит это своими глазами. Обилие реалистичных деталей делает правдоподобными даже самые невероятные истории: рассказчик стремится перечислить использованные предметы, привести конкретные размеры, назвать имена свидетелей и точно указать место, где все произошло, хотя в большинстве из этих мест никто никогда не бывал. Воображаемые странствия отличаются большим разнообразием сюжетов, чем средневековые описания путешествий реальных, строившихся, как правило, по уже заданной схеме.

Многие монахи из числа пишущей братии видели чудовищ на дне своей миски с супом куда яснее, чем в глубинах Средиземного моря. И их ложки управлялись со стремнинами бобовой похлебки ничем не хуже, чем весла мореплавателей с волнами на просторах Океана. Утробные метафоры весьма сродни образу средневекового читателя, недаром человек, у которого возникал повышенный интерес к книгам, получал прозвище «едока». Поэтому, предлагая отведать преданий о дальних странствиях, будет вполне уместным пожелать напоследок приятного аппетита.

Николай Горелов

О ПЛАВАНИЯХ ИРЛАНДЦЕВ ПО МОРЮ ОКЕАНУ

Плавание Святого Брендана

Святой Брендан, сын Финлоха, внук Альти из рода Эогена, родился рядом с озером в области Мюменс. Был он мужем великого воздержания и прославленным в добродетелях, отцом почти трех тысяч монахов.

Когда он находился в своей обители, в месте под названием "Мед чудес святого Брендана", случилось, что некий монах по имени Баринт, племянник его, пришел как-то к нему помолиться. Святой отец многократно пытался с ним заговорить, а он начал плакать, простерся на земле и долгое время пребывал в молитве. Святой Брендан поднял его и поцеловал со словами: "Отец, почему мы грустим в твоем присутствии? Разве ты прибыл не ради умиротворения нашего? Тебе следует приуготовить братьев к великой радости. Поведай нам Слово Божье и просвети наши души <рассказами> о разных чудесах, которые ты видел в Океане".

Тогда святой Баринт стал рассказывать о некоем острове: "Сын мой, Мернох, ведавший бедняками Христовыми, бежал от меня и пожелал стать отшельником. Нашел он остров возле каменистой горы со сладостным именем. Долгое время спустя дошло до меня известие, что у него там уже множество монахов и Бог явил через них различные чудеса. Итак, я отправился, чтобы посетить сына моего. Когда мы приблизились на расстояние трех дней, он поспешил нам навстречу. Ведь Господь сообщил ему в откровении о моем прибытии. Когда приплыли мы на остров, появились перед нами, словно рой, монахи из разных келий. Обиталище их не было общим, но они все были тверды в вере, чаянии и чистоте, словно единая обитель слуг Божьих. И не вкушали они никакой другой пищи, кроме яблок и орехов, кореньев и трав. И после заключительной вечерней молитвы каждый из них остается в своей келье вплоть до пения петухов или ударов колокола. Когда я переночевал там и обошел весь остров, сын мой отвел меня на восточный берег, где был корабль, и сказал: "Отец, взойди на корабль, и мы поплывем к острову, называющемуся "Земля, святым обетованная", которую Бог передаст последователям Своим в грядущие дни". Когда мы поднялись на борт, такой туман окружил нас со всех сторон, что мы с трудом могли различить корму и нос корабля. Через час плавания осиял нас вышний свет и показалась плодородная земля, где росло множество трав и плодов. Когда корабль пристал к берегу, мы сошли на землю и ходили по этому острову пятнадцать дней, но не смогли обнаружить его предела. И не видели мы ни одной травы, которая не цвела б, и ни одного дерева, которое не плодоносило бы. Камни же там — только драгоценные. И вот на пятнадцатый день мы дошли до реки, текущей с востока на запад. Когда мы осмотрели все это, то стали сомневаться в том, что нам делать дальше и следует ли переходить эту реку. Поэтому мы решили ждать Божьего знамения. Когда мы все прониклись этим желанием, вдруг появился перед нами удивительной красоты человек, который окликнул нас по именам и приветствовал нас словами: "Прекрасно, добрые братья! Господь открыл для вас эту землю, которую Он передаст Своим святым. Эта река протекает посредине острова. Не позволено вам заходить дальше. Возвращайтесь к своему кораблю". Когда он сказал это, я тут же спросил его, откуда он и как его зовут. Он же ответил: "Почему ты меня спрашиваешь, откуда я или как зовусь? Почему ты не спрашиваешь меня об этом острове? Разве ты не видишь, все здесь сохранилось <неизменным> со времен сотворения мира? Разве ты нуждаешься <здесь> в какой-нибудь еде, питье или одежде? Ты уже год находишься в этом месте и не вкушал ни еды, ни питья. И никогда не клонило тебя в сон, и ночь не являлась пред тобой. Ибо день здесь постоянен и не прерывается темнотой. Это свет Господа нашего Иисуса Христа". Мы тут же отправились в обратный путь, и этот муж шел с нами вплоть до самого берега, где находился наш корабль. Когда мы поднялись на борт, он исчез, и мы, пройдя сквозь туман, достигли сладостного острова. Когда <находившиеся> там братья увидели нас, они возликовали и горько плакали из-за отсутствия нашего в течение столь долгого времени, приговаривая: "Почему, отцы, вы оставили овец своих скитаться в лесу без пастыря? Мы знаем, что аббат наш часто удаляется от нас, не знаем только куда, и проводит там иногда месяц, иногда две недели, или одну неделю, или больше, или меньше". Когда мы услышали такое, то стали утешать их словами: "Не думайте, братья, ни о чем, кроме блага. Ваша обитель расположена, несомненно, перед вратами Рая. Рядом с ним находится остров, который зовется Земля, святым обетованная, где не наступает ночь и не кончается день. Его часто посещает ваш аббат Мернох. А охраняет ее ангел Божий. Разве вы не понимаете по благовонию, струящемуся от наших одежд, что мы были в Божьем Раю?" Тогда братья ответили: "Аббат, мы знаем, что находимся вблизи Божьего Рая, расположенного посреди моря, но где он — не знаем. Ведь одежды нашего аббата каждый раз, как он возвращается назад, источают благовоние на протяжении сорока дней". Итак, я провел две недели вместе с сыном своим, не вкушая ни питья, ни еды. Мы пребывали в таком телесном пресыщении, что я, как казалось остальным, наполнился молодым вином, словно мех. Через сорок дней, получив благословение братьев и аббата, я отправился назад вместе со своими спутниками, дабы снова оказаться в своей келье, куда я и пойду завтра". Услышав это, святой Брендан вместе со всей общиной простерся на земле и восславил Бога со словами: "Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих (Пс. 144, 17), ибо открыл рабам Своим подобные чудеса, и благ в щедротах Своих, ибо сегодня дал нам отведать из подобного источника". Закончив эти речи, святой Брендан сказал: "Мы обращаемся к совершенствованию плоти и к новой заповеди (Ин. 13, 34)". По прошествии этой ночи, получив утром благословение братьев, святой Баринт отправился в свою келью.

И вот святой Брендан, избрав из общины дважды по семь братьев, заперся вместе с ними в одном из молитвенных помещений и обратился к ним со словами: "Возлюбленные соратники мои, я ожидаю от вас совета и помощи, ибо сердце мое и все мои мысли соединились в одном желании. Если на то есть воля Божья, то от всего сердца я предлагаю отыскать Землю, обетованную святым. Как вы на это смотрите и какой совет вы мне дадите?"

Они же, узнав о желании святого отца, в один голос единодушно сказали: "Аббат, твое желание — наше желание. Разве мы не покинули родителей, разве мы не отвергли потомков и не вручили плоть свою в руки твои? Итак, мы готовы на жизнь и на смерть идти вместе с тобою. Одного только испрашиваем — Божьего соизволения".

И вот святой Брендан и те, кто с ним был, возложили на себя обет поститься в течение сорока дней и после того три дня в неделю и затем отправились в путь. По прошествии сорока дней, попрощавшись с братьями и утвердив вместе со всеми препозита своего монастыря, который затем стал его преемником, святой Брендан отправился вместе с четырнадцатью братьями на восток, к острову некоего отца, чье имя было Энда. Там он пробыл три дня и три ночи.

После этого, получив благословение святого отца и всех монахов, которые были с ним, он отправился в отдаленную часть страны, где проживали его родители. Однако видеть их он не хотел, но на вершине некой горы, далеко выдававшейся в океан, в месте, которое называется престол Брендана, он поставил шатер недалеко от бухты для одного корабля. Его спутники, взяв инструменты, изготовили легчайшее суденышко, основа которого в соответствии с обычаями той страны была сделана из дерева. Они покрыли ее бычьими кожами, окрашенными дубовой корой в красный цвет. Снаружи обмазали все сочленения кож животным жиром и послали два снаряженных корабля за другими кожами, чтобы <покрыть> корабль изнутри, припасами на сорок дней, животным жиром и прочими полезными вещами, потребными для жизни. Они поместили в центре корабля мачту и парус и все прочее, что необходимо для управления кораблем. Тогда святой Брендан во имя Отца и Сына и Святого Духа повелел своим братьям взойти на корабль.

Когда он остался один на берегу и благословил гавань, то трое братьев пришли из монастыря вслед за ним. Они тут же бросились к ногам святого со словами: "Отец, разреши нам следовать с тобою туда, куда ты отправляешься, а не то мы умрем на этом месте от голода и жажды. Мы решили провести нашу жизнь в паломничестве". Когда человек Божий узрел, сколь это нужно им, он повелел братьям взойти на корабль, сказав: "Да будет на то воля ваша, о сыновья! — и добавил: — Я знаю, почему вы пришли. Этот брат движим добром и Бог приуготовил ему высочайшее место. Вас же Он <т. е. двух других> приготовил к Страшному суду".

И вот взошел святой Брендан на корабль, и, распустив парус, они поплыли в сторону летнего солнцестояния. Дул попутный ветер, и им нужно было лишь держать парус.

Через четырнадцать дней ветер стих, и они принялись грести и гребли до тех пор, пока не кончились силы. Тут же святой Брендан стал ободрять их и увещевать: "Братья, ничего не бойтесь. Бог — наш помощник, лоцман и управитель, ныне Он нами правит. Уберите весла, отпустите руль. Разверните парус, и поступит Бог по Своей воле с рабами Своими и Своим кораблем". Они отдыхали до восхода вечерней звезды. И наконец поднялся ветер, однако не знали они, куда он дует и в какую сторону понес корабль.

По истечении четырнадцати дней и когда закончились у них все припасы для поддержания жизни, появился перед ними на севере некий остров, весьма каменистый и высокий. Когда они приблизились к его берегу, то увидели высоченную скалу, отвесную, как стена, и множество ручейков, текущих с вершины острова в море. Однако не обнаружили гавани, где мог бы пристать корабль. Братья же были весьма истомлены от голода и жажды. Некоторые взяли в руки небольшие сосуды, чтобы набрать немного воды. Святой Брендан, увидев это, сказал: "Не поступайте так. Неразумно то, что вы собираетесь сделать. До сих пор Бог не пожелал открыть нам входа в гавань, и вы хотите совершить воровство? Господь наш Иисус Христос через три дня откроет рабам Своим гавань и дарует пищу, дабы подкрепить истощенную плоть".

В течение трех дней они следовали вокруг этого острова и на третий день около девятого часа обнаружили гавань, куда мог войти только один корабль. Тут же святой Брендан встал и благословил вход <в гавань>. Была же эта гавань расщелиной в скале, и с обеих сторон скалы поднимались на удивительную высоту, словно стены. Когда все сошли на землю, повелел святой Брендан оставить на корабле все снаряжение. И вот, покуда они блуждали по морскому берегу, появился перед ними на одной узкой тропинке пес и подошел к ногам святого Брендана, как обычно подходят собаки к своим хозяевам. Тогда святой Брендан сказал братьям: "Не правда ли, доброго посланца дал нам Бог? Последуем за ним". И святой Брендан вместе с братьями последовал за псом до города.

Вступив в город, они увидели большой дворец, накрытые покрывалом ложа, и сиденья, и воду для омовения ног. Когда они расселись, повелел святой Брендан спутникам своим следующее: "Будьте осторожны, братья, чтобы сатана не ввел вас в искушение. Я вижу, как он смущает коварным обманом одного из тех братьев, которые прибыли вслед за нами из нашего монастыря. Помолитесь за его душу. Ныне плоть его находится во власти сатаны". А в доме, в котором они сидели, будто бы сквозь стены появились со всех сторон сосуды из различных металлов, уздечки и рога, отделанные серебром.

Тогда святой Брендан обратился к монаху, который обычно подносил хлеб братьям: "Устрой трапезу, которую нам послал Бог". Он тут же встал и обнаружил накрытый стол, и скатерть, и хлеба удивительной белизны, и рыбу. Когда все было принесено, святой Брендан благословил трапезу и сказал: "Дает пищу всякой плоти… Славьте Бога небес (Пс. 135, 25–26)". И братья возблагодарили Господа. Также они обнаружили и питье, какое хотели. По завершении трапезы и исполнении службы Божьей сказал святой муж: "Отдохните, вот ложа, подходящие для каждого из вас. Вам следует восстановить силы, ибо члены ваши устали от многих трудов". Когда братья заснули, увидел святой Брендан творение дьявола, а именно детеныша эфиопа, державшего в руках уздечку и махавшего ею перед одним из братьев. Тут же святой Брендан встал и принялся молиться, проведя так всю ночь. Поутру он вместе с братьями обратился к Божьему служению и после собрался уже отправиться к кораблю, и тут появился перед ними стол с яствами, как и накануне. И так в течение трех дней и ночей даровал Бог трапезу рабам Своим.

После этого святой Брендан вместе со своими спутниками стал собираться в путь и сказал братьям: "Смотрите, чтобы никто из вас не взял с собой чего-нибудь с этого острова". И они все ему ответили: "Не может быть, отец, чтобы кто-нибудь омрачил кражей наше путешествие". Тогда святой Брендан сказал: "Вот брат, о котором я предсказывал вчера и который сегодня ночью предался дьяволу, прячет в кармане серебряную уздечку". Когда упомянутый брат услышал это, он выбросил уздечку из-за пазухи и распростерся у ног человека Божьего со словами: "Я согрешил, отец, по неведению. Помолись за душу мою, да не погибнет она!" Тут же все простерлись на земле, прося Господа за душу брата.

Когда монахи поднялись с земли и <согрешивший> брат был поднят на ноги святым отцом, они увидели, как маленький эфиоп выскочил у него из-за пазухи и, улюлюкая, произнес громким голосом: "Почему изгоняешь меня, человек Божий, из моего обиталища, где я провел уже семь лет, и отнимаешь у меня мое наследство?" На такие речи святой Брендан ответил: "Приказываю тебе именем Господа Иисуса Христа не наносить вреда ни одному человеку вплоть до самого Судного дня".

Затем обратился человек Божий к тому брату со словами: "Прими Тело и Кровь Господню, ибо душа твоя ныне исторгается из тела. Здесь ты будешь погребен. Собрат твой, который пришел с тобою из монастыря нашего, будет погребен в аду". Итак, получив причастие, душа монаха покинула его тело и на глазах у собратьев была воспринята ангельским светом. Тело же его было погребено в этом месте святым отцом.

И вот братья вместе со святым Бренданом пришли на берег моря, где стоял их корабль. Когда они всходили на борт, появился отрок с корзиной, полной хлеба, и амфорой с водой. Он сказал им: "Примите благословение из рук слуги вашего. Предстоит вам долгий путь, прежде чем вы обретете утешение. Однако не кончатся у вас хлеб и вода до самой Пасхи". Получив благословение, они пустились в плавание по Океану, два дня гребли и два дня отдыхали. И долго бороздил Океан их корабль.

Однажды они увидели неподалеку остров. Когда стали к нему приближаться, подул попутный ветер, так что не трудились они и смогли сохранить силы. Как только корабль встал в гавани, повелел человек Божий всем сойти на берег. Он же сам вышел вслед за ними. Когда они стали исследовать остров, то увидели богатейшие рыбой воды, текущие из различных источников. И сказал святой Брендан: "Совершим службу Господню. Примем Святое причастие, ибо сегодня Великий Четверг". И пробыли они там вплоть до субботы перед Святой Пасхой.

Находясь на этом острове, они обнаружили несколько стад белых овец, так что невозможно было разглядеть землю из-за их множества. Созвав братьев своих, святой Брендан сказал им: "Возьмите из стада сколько нужно для праздничного дня". Братья же поспешили к стаду, следуя повелению Божьего человека, и схватили одну овцу. Когда они связали ее за рога, овца, словно ручная, повела державшего ее монаха к тому месту, где стоял Божий человек. И вот сказал он одному из братьев: "Возьми невинного агнца из стада". Тот поспешил и сделал, как ему было поручено.

Когда они на следующее утро уже приготовились к отплытию, вдруг появился перед ними муж, у которого в руках была корзина, полная испеченных в золе хлебов и прочих необходимых припасов. Положив это перед Божьим человеком, он трижды простерся у ног святого отца, говоря: "О перл Божий, за что мне дана такая благодать — накормить тебя в эти святые дни от трудов рук моих?" Святой Брендан, подняв его с земли и поцеловав, обратился к братьям: "Господь наш Иисус Христос указал нам место, где мы сможем отпраздновать Его Святое Воскресение". И сказал ему тот муж: "Отец, здесь вы отпраздновали Великую Субботу. Бодрствуйте же и завтра отправляйтесь на тот остров, который вы видите, ибо Бог направляет вас туда справить Свое Воскресение".

Сказав это, он принялся служить рабам Божьим и приготовил необходимое для завтрашнего дня. Завершив все и доставив на корабль, муж тот сказал святому Брендану: "Ваш корабль не может увезти больше. Я через восемь дней пришлю то, что потребуется вам из питья и еды вплоть до самой Пятидесятницы". Святой Брендан сказал: "Как ты узнаешь, где мы будем через восемь дней?" Он ответил: "Этой ночью вы отправитесь на ближайший остров и завтра <пробудете> там до шестого часа. Затем поплывете на другой остров, называемый Птичьим раем и расположенный недалеко, на восток отсюда. Там вы останетесь до Пятидесятницы". А еще спросил его святой Брендан, почему овцы на этом острове такие большие. А были они крупнее быков. На что он ответил: "Никто здесь не доит овец и не стрижет их шерсть, они постоянно находятся на пастбищах и днем, и ночью. А потому они больше тех, что <обитают> в ваших краях". Братья отправились на корабль и отплыли, благословив друг друга.

Когда они прибыли к другому острову, корабль остановился прежде, чем достиг гавани. Святой Брендан повелел братьям сойти с корабля в море, что они и сделали. Монахи тянули корабль с двух сторон при помощи веревок до тех пор, пока судно не вошло в гавань. Был этот остров весьма каменист, и на нем не росла трава. Деревья стояли там редко, и на берегу совсем не было песка. Братья провели ночь в молитвах и бдении, человек же Божий остался на корабле. Ведь он знал, что это за остров, но не хотел говорить братьям, дабы они не испугались.

Когда наступило утро, он повелел, чтобы каждый из священников отслужил мессу, как они и поступили. Когда и сам святой Брендан отслужил мессу на корабле, начали братья носить с корабля на остров сырое мясо, чтобы засолить его впрок, а также рыбу, которую они привезли с другого острова. Сделав это, они поставили котелок на огонь. Когда дрова занялись огнем и котелок стал нагреваться, остров начал двигаться, словно колеблемый волнами. Братья же поспешили на корабль, прося святого отца о заступничестве. Он же каждого из них своими руками втащил внутрь. Оставив все, что принесли, на берегу, они отплыли. Вслед за тем остров исчез в Океане. Однако горящий огонь можно было увидеть за две мили. Святой Брендан рассказал спутникам о том, что это было: "Братья, вы удивляетесь тому, что произошло с этим островом?" Они ответили: "Мы весьма удивлены, да к тому же и великий страх обуял нас". Он сказал им: "Сыновья, не надо пугаться. Бог открыл мне этой ночью в святом видении, что это такое. То, на чем мы были, — это не остров, а рыба. Самое большое из всех существ в Океане. Она постоянно пытается достать своим носом до хвоста, но не может из-за огромной длины. А имя ей Ясконтий".

Когда они подплыли к острову, где побывали тремя днями раньше, и, поднявшись на его вершину, посмотрели на восток, то увидели другой остров недалеко от этого, отделенный небольшим проливом, и остров сей был весьма зелен, покрыт лесом и полон цветов, так что они направились туда и принялись искать гавань. И вот, поплыв вдоль этого острова на юг, они обнаружили реку, впадающую в море, и там пристали к берегу. Когда они сошли с корабля, святой Брендан повелел затащить веревками корабль вверх по реке настолько, насколько возможно. А эта река была шириной как раз с их судно. Отец остался на корабле, и они смогли <протащить корабль вверх> на целую милю до самого истока этой реки. И тогда сказал святой Брендан: "Вот, Господь наш Иисус Христос указал нам место для трапезы в день Своего Святого Воскресения, — и добавил: — Если у нас нет ничего другого, кроме этого источника, то я верую, что он насытит нас и пропитанием, и питием".

Росло над этим источником дерево удивительной толщины в обхвате и не менее удивительной высоты, покрытое изумительно белыми птицами. Их было так много, что листья и ветки дерева были едва видны. Когда это узрел человек Божий, он стал думать и рассуждать, что это такое и по какой причине так много птиц собралось в одну стаю. И так стало досадно ему, что он пролил слезы, преклонил колени и молил Господа: "Господь, знающий непознаваемое и открывающий сокрытое ото всех, Ты знаешь, отчего сжимается мое сердце. Прошу Тебя по великому милосердию Твоему открыть мне, погрязшему во грехе, тайну, которую я сейчас вижу перед своими очами. Уповаю я не на положение или заслуги свои, но на Твою бесконечную доброту".

Когда он сказал это про себя и поднялся с колен, одна из птиц слетела с дерева, и крылья ее звенели, словно колокольчик, она опустилась напротив Божьего человека на нос корабля и принялась распускать крылья, словно в знак радости, и спокойным взглядом с почтением смотрела на святого отца. Тут же понял он, что Бог услышал его мольбу, и сказал Брендан птице: "Если ты — посланница Божья, то поведай мне, откуда эти птицы и зачем они собрались здесь?"

Она тут же ответила: "Мы из сонма павшего в стародавние времена <ангельского> воинства, но на нас нет греха. Ибо мы были низвержены в тот же час, когда и созданы. Господь наш справедлив и возвещает истину. По Своей великой справедливости послал Он нас в это место. Наказания мы не несем и можем лицезреть Самого Бога, но Он отделил нас от свиты тех, кто остался Ему верен. Мы скитаемся по всему миру, подобно другим блуждающим духам. Но в святые дни и воскресения мы принимаем плотской облик, который ты сейчас видишь, и живем так, славя нашего Создателя. Ты вместе со своими братьями пропутешествовал уже год. Осталось еще шесть. Где сегодня справляете Пасху, там и будете справлять ее каждый следующий год, а затем ты найдешь то, что запало в сердце твое, то есть Землю, святым обетованную". Сказав это, птица поднялась с носа корабля и полетела назад, к другим.

Когда приблизился час вечерний, принялись все птицы, которые были на дереве, надувая грудь, петь в один голос: "Тебе, Боже, принадлежит хвала на Сионе, и Тебе воздается обет в Иерусалиме" (Пс. 64, 2). Постоянно повторяя этот стих, казалось человеку Божьему и тем, кто был с ним, что их голоса и шелест крыльев звучат словно скорбная песнь, приносящая усладу.

Тогда святой Брендан сказал братьям: "Подкрепите свою плоть, ибо сегодня души наши уже получили духовное подкрепление". Закончив трапезу, они стали служить мессу. А потом дали отдохновение телам своим до третьей четверти ночи. Проснувшись затем, Божий человек принялся поднимать братьев на ночное бдение, читая стих: "Господи! отверзи уста мои" (Пс. 50, 17). По окончании молитвы святого мужа все птицы, зашелестев крыльями и открыв клювы, запели: "Хвалите Господа… все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его" (Пс. 148, 1–2). Так они пели каждый час до самого вечера.

Когда же наступил рассвет, они принялись петь: "И да будет благоволение Господа Бога нашего на нас" (Пс. 89, 17), и пели с таким же интервалом, как и в ранних утренних славословиях. И также в третьем часу: "Пойте Богу нашему… пойте; пойте Царю нашему, пойте все разумно" (Пс. 46, 7–8). В шестом часу: "Ниспошли, Господи, свет Своего Лика на нас и помилуй нас" (Вульг. Пс. 46, 2). В девятом часу: "Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!" (Пс. 132, 1). И так днем и ночью возносили птицы хвалу Господу. Святой Брендан до восьмого дня давал отдых братьям своим, справляя Пасху.

По прошествии же праздничных дней он сказал: "Возьмем отсюда все необходимое, ибо до сих пор мы ни в чем не нуждались, кроме как омыть руки и ноги". Когда он сказал это, вдруг тот самый человек, с которым они виделись за три дня до Пасхи и который снабдил их пасхальной снедью, прибыл к ним на своем корабле, полном еды и питья. Выгрузив все, он обратился к святому отцу со словами: "О мужи и братья, этого вам хватит до праздника Пятидесятницы, только не пейте из этого источника. Ибо он не предназначен для питья. Поведаю вам о его природе: если кто попьет из него, то сразу же заснет и не проснется раньше, чем пройдут двадцать четыре часа. Хотя влага этого источника имеет запах воды и похожа на обычную воду". И, получив благословение святого отца, он возвратился на свой остров.

Святой Брендан пробыл в этом месте до праздника Пятидесятницы. Их согревало пение птиц. В день же Пятидесятницы, когда святой муж вместе со всеми братьями пел мессу, прибыл тот человек и привез все необходимое для праздничной службы. Когда они расположились для трапезы, обратился к ним этот муж со словами: "У вас впереди великий путь. Наполните водой из источника ваши сосуды и возьмите сухари, которые сохранятся в течение следующего года. Я же доставил вам столько, сколько сможет увезти ваш корабль". И, получив благословение, он возвратился к себе.

Святой же Брендан нагрузил корабль тем, что привез тот муж, и наполнил водой из источника все сосуды. Когда братья пришли на берег, вдруг прилетела птица и села на нос корабля. Человек Божий понял, что она хочет поведать ему что-то. Тогда птица сказала человеческим голосом: "С нами вы отмечали день Святой Пасхи и в это время окажетесь здесь в следующем году. И где были в этом году в день Тайной Вечери, там будете и в следующем году в тот же день. Точно так же и ночь субботнюю перед Пасхой справите там, где прежде справляли, на спине Ясконтия. Через восемь месяцев вы приплывете к острову, называемому Остров последователей Албея, там и справите Рождество Господне".

Сказав это, птица возвратилась на прежнее место, а братья распустили парус и отправились в плавание по океану, а птицы в один голос пели: "Услышь нас, Боже, Спаситель наш, упование всех концов земли и находящихся в море далеко" (Пс. 64, 6).

И вот святой отец вместе со своими последователями скитался три месяца по просторам Океана. И они не видели ничего, кроме моря и неба, и постоянно отдыхали по два или три дня.

Однажды днем появился перед ними невдалеке остров, но, когда они приблизились к берегу, ветер не дал им войти в гавань. И так в течение сорока дней плыли они вокруг острова и не могли обнаружить другой гавани. Братья, которые были на корабле, принялись со слезами упрекать Бога в том, что Он покинул их, ибо силы их совсем иссякли. После трех дней поста и молитв появилась перед ними узкая гавань, в которую мог войти только один корабль, и они увидели два источника, один мутный, а другой чистый. И вот братья поспешили с сосудами, чтобы набрать воды. Изумившись, человек Божий сказал им: "Сыновья, не смейте совершать незаконное дело, ибо нет у вас разрешения старейшин этого острова. Вам охотно дадут воду, которую вы стремитесь испить без позволения".

И вот когда они сошли с корабля и стали советоваться, в какую сторону следует идти, появился перед ними древний старец с белоснежными волосами и открытым светлым лицом, который трижды простерся на земле перед тем, как поцеловать Божьего человека. Святой Брендан и его спутники подняли его с земли. Они поцеловали друг друга, и тогда этот старец взял за руку святого Брендана и повел его к монастырю по дороге длиной примерно в одну стадию. Святой Брендан, оказавшись вместе с братьями перед монастыскими воротами, спросил старца: "Чей это монастырь, кто управляет в нем и откуда те, кто в нем пребывает?" Святой отец многократно спрашивал старца, но не мог получить от него никакого ответа, тот только с невиданной кротостью подал рукой знак, <что следует> соблюдать тишину.

Тут же уразумел святой брат установление, <принятое> в этом месте, и стал увещевать своих спутников: "Охраняйте свои уста от речей, дабы не осквернить братьев своим балагурством". Когда он произнес эти слова, вдруг появились перед ними одиннадцать монахов с ларцами, крестами, певшие гимны: "Восстаньте, святые Божии, из обиталищ своих, и мы последуем навстречу истине. Освятите место, благословите люд и нас, рабов ваших, удостойте пребыванием в мире". Когда были спеты эти стихи, святого Брендана и его спутников одного за другим расцеловал настоятель монастыря. Также и остальные монахи облобызали братьев, сопровождавших святого мужа.

Поприветствовав друг друга, они направились затем в монастырь — ведь в западных краях есть обычай приводить братьев с молитвами. После этого аббат вместе с монахами принялся омывать гостям ноги и петь антифон "Новая заповедь" (Ин. 13, 34). Закончив это, он с проникновенным молчанием отвел их в рефектории и, подав знак и омыв руки, усадил всех. Затем, когда был подан второй знак, встал один из братьев и начал подавать кушанья: хлеба удивительной белизны и какие-то замечательно пахнущие коренья. Сидели же братья по порядку вперемежку с гостями, и между двумя братьями было положено по одному целому хлебу. Когда был подан знак, тот же прислужник поднес братьям питье.

В ответ на расспросы гостей аббат с великой радостью сказал: "Из того источника, из которого вы сегодня хотели без позволения испить, принимаете вы чистоту вместе с радостью и страхом Божьим. Из другого же источника, мутного, который вы видели, братья, берут каждый день воду для мытья ног, потому что он все время теплый. Мы не знаем, где пекутся те хлеба, которые вы видите, и кто доставляет их в нашу обитель. Однако нам известно, что Бог по великой милости снабжает рабов Своих через какое-то из творений. Нас здесь двадцать четыре брата. Каждый день дается нам двенадцать хлебов для подкрепления, на двоих по одному хлебу. На праздники и в воскресные дни каждый брат получает от Бога по целому хлебу, чтобы собираться за трапезой несколько раз. С появлением вашим мы получили хлебов в два раза больше, и так питает нас Христос со времен святого Патрика и святого Албея, отца нашего, уже восемьдесят лет. Однако ни слабость, ни старость не касаются нас. На этом острове нам не требуется никакой пищи, готовящейся на огне. Холод и жара не стесняют нас. А когда приходит время мессы или ночного бдения, в нашей церкви зажигаются светильники, которые мы привезли по Божьему повелению из нашей страны, и они горят, пока не наступает день, и не тухнет ни один из этих светильников".

После того как выпили они по три чаши, аббат, не произнося ни слова, подал знак, и братья, все как один сохраняя нерушимое молчание и степенность, встали из-за стола и проследовали впереди святых отцов в церковь. Святой Брендан и отец настоятель монастыря шествовали позади. Когда же они вошли в церковь, им навстречу вышли еще двенадцать братьев и, увидев гостей, с почтением преклонили колени. Святой Брендан спросил: "Аббат, почему они не ели вместе с нами?" И сказал ему отец настоятель: "Из-за вас, ибо не может наша трапезная вместить всех сразу. Но и они не останутся голодными. Мы же войдем в церковь и будем петь вечерню, дабы братья наши, насытившись, смогли отслужить вечерню после нас".

Когда же они закончили службу, принялся святой Брендан рассматривать, каким образом воздвигнута эта церковь. А была она квадратной как в ширину, так и в длину, и находились в ней семь светильников: три перед алтарем, расположенным посредине, и по два перед двумя другими алтарями. Алтари же были сделаны из квадратного <куска> горного хрусталя, и сосуды на них, а именно чаши, кубки, небольшие кувшины и прочие предметы, которые необходимы для служения Господу, были сделаны из хрусталя, равно как и двадцать четыре сиденья вдоль стен церкви. Место же, где сидит аббат, располагалось между двумя хорами. Никто с обеих сторон не смел начинать декламировать стих, кроме самого аббата. Никто в монастыре не смел громко разговаривать или шуметь. Если же была какая-либо нужда у кого-нибудь из братьев, то он отправлялся к настоятелю и преклонял перед ним колени, произнося в сердце своем просьбу. Тут же святой отец, взяв доску и грифель, благодаря откровению Божьему записывал и передавал брату совет, который тот просил у него.

Когда святой Брендан рассматривал все это, аббат сказал ему: "Отец, наступило время нам снова возвратиться в трапезную, дабы все пребывали во свете". Так они и поступили. Когда все было закончено в соответствии с уставом и распорядком дня, братья с великим рвением поспешили на заключительную молитву после вечерни. И вот аббат возгласил стих: "Поспеши на помощь мне… Господи" (Пс. 37, 23), а также воздал славу Троице, и затем все начали петь: "Неправедно поступаем, совершаем несправедливости; Ты, ибо Ты милосерден, удержи нас, Господи (Вульг Юд. 7, 19-2). Спокойно ложусь я и сплю, ибо Ты, Господи, един даешь мне жить в безопасности" (Пс. 4, 9). После этого они пропели службу, следовавшую в этом часе.

И вот, закончив пение псалмов, все вышли наружу, и каждый брат пошел в свою келью, взяв с собой гостя. Аббат же вместе со святым Бренданом остались в церкви, ожидая, когда зажгутся светильники. И тогда спросил святой Брендан отца настоятеля об их молчании и об их образе жизни, как это может происходить с человеческой плотью.

Аббат же с великим почтением и смирением ответил: "Святой отец, перед Христом признаюсь. Прошло уже восемьдесят лет с тех пор, как мы прибыли на этот остров. Мы слышим человеческий голос, лишь когда поем хвалы Богу. Уста наши не отверзаются иначе как по знаку пальцев или глаз, да и то от старших по рождению. Никто из нас не страдает от слабостей плоти или духа, распространенных среди рода человеческого".

Святой Брендан спросил: "Дозволено ли нам здесь остаться?" Аббат ответил: "Не дозволено, ибо не в этом воля Божья. Почему ты меня спрашиваешь, отец? Разве не дал Бог тебе откровения о том, что тебе делать, еще прежде, чем ты прибыл к нам? Тебе следует возвратиться в свои края вместе с четырнадцатью братьями. Там Бог приготовил вам места для погребения. Из двоих же, которые остались, один совершает паломничество на остров отшельников, другой будет приговорен к жестокой смерти в преисподней".

Пока они говорили об этом между собой, вдруг увидели, как огненная стрела, посланная через окно, зажгла светильники, стоявшие перед алтарями, и быстро возвратилась обратно. Однако драгоценный свет остался в светильниках. Святой Брендан спросил: "Чьей рукой зажигаются они?" Аббат ответил ему на это: "Подойди и посмотри на святое таинство. Вот, ты видишь свечи, горящие внутри сосудов. Однако они вовсе не уменьшаются, их пламя не становится слабее и не убывает, и сажи совсем не остается, ибо свет этот духовный". Святой Брендан сказал: "Как же может в тленном творении гореть нетленный свет во плоти?" И ответил старец: "Разве ты не читал о терновом кусте, пламеневшем на горе Синай? Ведь сам терновый куст оказался не тронут огнем".

Проведя во бдении всю ночь до утра, святой Брендан испросил разрешение продолжить свой путь. Старец сказал ему: "Нет, отец. Ты должен отпраздновать вместе с нами Рождество Господне и остаться здесь до праздника Богоявления". И святой Брендан со своими последователями провели это время на острове, называемом Остров последователей Албея, вместе с двадцатью четырьмя монахами.

По прошествии праздников, взяв припасы на дорогу и получив благословение святых мужей, блаженный Брендан вместе со своими спутниками развернул парус и отправился в путь. И корабль их бороздил Океан вплоть до начала сорокадневного поста.

Однажды днем неподалеку от судна показался остров. Когда братья увидели его, то принялись грести еще усерднее, ибо страдали от голода и жажды. Тремя днями ранее у них кончились еда и питье. Когда же святой отец благословил гавань и все сошли с корабля, они обнаружили сладчайший источник, а вокруг источника — разные травы и коренья, а вокруг того места, где источник впадает в море, плавало множество рыбы.