Помоги проекту - поделись книгой:
— Какой?
— Тебе знакомо имя — Карагеру Эцуя?
— Впервые слышу, — пожал я плечами.
— Жаль, — вздохнул Атсуши и двинулся на выход из палатки. — В любом случае, спасибо за ответ.
С этими словами он покинул мою берлогу, оставив меня в смешанных чувствах. С чего он вообще решил, что мне должно быть знакомо это имя? Неужели опять Жнец, который когда-то появлялся в этом мире и оставил следы? Но тогда бы одним вопросом Атсуши не ограничился бы... Ничего не понимаю.
Не став забивать себе голову, я сбросил трусы с майкой и подошёл к тазику.
Артефакт тускло сиял на дне, продолжая вибрировать, а вода исходила лёгким паром и была кристально чистой.
Медленно опустив в неё руки, я зажмурил глаза от кайфа и вскоре стал смывать с себя весь пот и грязь, что скопилась на меня за прошедшие часы.
Помыться, поесть, попить. Вот три основных желания, которые необходимо было выполнить, а после, почистить оружие и спать...
— Госпожа, вы уже где-то встречали того юношу? — спокойно обратился Ганс к госпоже, ставя поднос с едой на небольшой раскладной столик.
Не торопясь с ответом, Верена грациозно присела на походный стульчик и, взяв ложку, попробовала принесённый куриный суп.
Живительный бульон проник в рот девушки и дальше в желудок, вызывая у неё мурашки по всей коже, от которых он зажмурила глаза и чуть ли не замурчала.
Как долго она нормально не ела? С самого аварийного приземления несколько ночей назад и попадания в плен.
Экспедиция, что отправилась в земли племени Нагуали повезло гораздо меньше, чем людям Островского. И если русские хоть и со скрипом, но смогли отбросить нападение, то немцев разгромили в пух и прах. Большинство бойцов клана умерло ещё во время атаки, других же взяли в плен и собирались банально съесть.
Уже тогда, попав в клетку, Верена поняла, что это конец. Она видела, как местные поступают с чужаками и осознала, что её судьба стать чьим-то обедом.
И хоть осознание этого сурового, но правдивого, факта, не подкосило дух девушки, она стойко готова была принять свою судьбу.
— Госпожа? — вновь прозвучал голос слуги, отчего Верена открыла глаза и спокойно помотала головой.
Она и правда не знала того незнакомца, который спас их. Вот только... Хоть они и не встречались, что-то внутри неё трепетало при виде этого юноши. Она помнила с какой жестокостью он уничтожил аборигенов и весь их лагерь. Его сила... Он просто стёр с лица земли всё на своём пути, оставив лишь пустоши.
Кто он? Почему его глаза кажутся ей столь незнакомыми, но желанными одновременно? Почему при виде него, она в отличии от своих людей, ощущала отнюдь не страх... А боль... Будто бы кто-то растеребил старую душевную рану, что с трудом зажила и вновь открылась.
Хотела бы Верена задать этому юноша вопрос и узнать, кто же он такой... Но разве могла она это сделать, более не обладая голосом?
Два года назад, как только умер её любимый отец, она вдруг заболела. Вначале, врачи и целители разводили руками не понимали, почему состояние девушки с каждым днём ухудшалось. Бледность кожи, повышенная температура, отдышка, давление и необычайная слабость. Всё это вкупе ударило по её организму и вскоре, Верена практически лишилась голоса...
Более не могла она петь по утру, как любила делать, собираясь в университет. Более не могла она поговорить ни с кем из друзей или родных... Ведь её организм сразил недуг, что в их мире называют — Энергетический Сгусток. Опухоль, что впитывала в себя всю накопленную Вереной энергию и росла. Смертельная болезнь, которая оставила девушке не больше двух лет жизни... И теперь каждая её попытка заговорить, приносила лишь боль и слёзы.
Постоянные боли в теле, слабость и утомлённость стали постоянным компаньонами дочери клана Бергер, хоть та и старалась не показывать их. Слуги, гвардия и другие люди не должны видеть Верену такой. Для них, она всегда должна оставаться стойкой и готовой к любым невзгодам!
Глубоко задумавшись, Верена продолжала медленно кушать принесённую еду, а Ганс тем временем присел на кровать неподалёку и просто ждал. Он находился возле юной госпожи всю её жизнь, начиная с пелёнок, и знал, что пока та ушла в свои мысли, не было смысла её беспокоить. И хоть пища, что располагалась на подносе, была рассчитана на двоих, он не смел попытаться взять даже кусок хлеба.
Одумавшись через несколько минут в поисках ответа, где же этот юноша мог ей встретиться, Верена в конечном итоге бросила эту затею и отложила ложку на поднос.
Её тонкая ручка протянулась к листку бумаги и карандашу, что лежали на ящике неподалёку от стола и она написала:
— Я должна с ним встретиться.
— Вы уверены, госпожа? — обеспокоенно спросил старик, подтягивая к себе поднос с едой. — Он очень опасен. Я никогда прежде не встречал одарённых, обладающих подобной силой, как у него. Он, не побоюсь этого слова, даже сильнее вашего покойного отца, госпожа... Гораздо сильнее...
— Я знаю, — вновь написала девушка и кивнула. — Но он знает меня. Я уверена в этом.
— Мне вас не переубедить, да? — вздохнул старик и взял ложку в руку.
— Да, — вновь написала Верена.
Взяв письменные принадлежности и сложив их в карман формы, она поднялась со стула и покинула палатку, решив не откладывать разговор, а иначе любопытство съест её изнутри. Хотя... Девушке было удобнее думать, что подобное рвение связано с тем, чтобы хоть как-то отвлечься от произошедших событий...
— Будьте осторожнее, госпожа, — устало произнёс Ганс, понимая, что его уже никто не слышит.
Глава 13
Закончив с водными процедурами и освежившись, я вытащил камень со дна тазика и как только он оказался без доступа к воде, то сразу же потух.
Вода спадала каплями с волос на настил палатки, а кожу приятно обдувал прохладный задувавший ветерок.
Не торопясь, подошёл к вещмешку и засунул артефакт в отдельный кармашек, попутно вытащив полотенце.
И я сделал это как раз вовремя, ведь в следующую секунду подол палатки вновь зашуршал и ко мне заявился очередной незваный гость.
— Вы что-то забыли, Атсуши-сан? — подумал я, что это японец.
Но реальность оказалась такова, что стоило мне обернуться и я увидел отнюдь не мужика с азиатской внешностью, а девушку... Что так похожа на Валиру.
Умытая и хоть как-то приведшая себя в порядок, она казалась ещё больше похожей на мою подругу, которую по заданию Смерти пришлось предать и убить.
— Кгхм... — посмотрел я в её ошалелые зелёные глаза и прикрылся полотенцем. — Верена я полагаю?
На мой вопрос девушка судорожно кивнула и продолжила рассматривать меня, словно статую.
— Вы можете пройти, — указала я рукой на кровать, чем вызвал у неё румянец на щеках.
Глубоко вздохнув и сжав кулачки, она будто бы собралась с мыслями и прошла до кровати, сразу же сев на неё.
— Я так понимаю, вы решили не откладывать разговор? — натянул я майку и прикрыл голый торс. Не хватало мне ещё смущать тут девиц всяких.
Только спустя несколько секунду копошения в вещмешке, не слыша ответа девушки, я осознал, что она говорить то не может. Поэтому, обернулся и увидел в её руке вытянутый листок со словами:
— Как ваше имя?
— Меня зовут Виктор, — ответил я, а уголки губ приподнялись. — Виктор Романов.
Кивнув, Верена развернула листок к себе и вскоре до моих ушей донёсся звук пишущего карандаша.
— Мы с вами нигде не встречались? — написала она и внимательно посмотрела на меня.
— Это... — вздохнул я. — Сложный вопрос.
— Я люблю сложности, — вновь начёркала она приятным глазу подчерком.
— Что ж... Хорошо, — кивнул я и достал из вещмешка термос с чаем, который таинственным образом ещё не остыл.
Налив две кружки, я протянул одну девушке и присел на скрипнувшую кровать рядом с ней. Подобное заставило её вновь покрыться румянцем, но она смерено подавила свои эмоции и просто сделала глоток душистого травяного чая.
— Мы никогда раньше с вами не встречались, — заговорил я. — Но, как бы это не звучало, я знаю вас... Точнее... Знал.
Недоуменно посмотрев на меня, она аккуратно поставила кружку между коленей и написала:
— Я не понимаю.
— И не нужно, — вновь вздохнул я и сделал глоток чая. Тёплый, приятный на вкус и отдающий лёгкой терпкостью. Именно его мне не хватало. — Могу я попросить вас об одолжении, хоть это и неприлично?
— О каком одолжении идёт речь? — написала она и мне даже почему-то показалось, будто в этих словах я услышал голос Валиры.
— Я хочу попросить вас простить меня, — опустились мои глаза на настил палатки, а руки сжали кружку. — Вы не поймете, за что именно, но это и не требуется. Я просто прошу вас, чтобы вы меня простили... Это важно, поверьте.
После моих слов девушка странным взглядом смотрела на меня не меньше десяти секунд, пока вновь не взялась за карандаш:
— Я могу лишь написать... А не ответить голосом, как вы, наверное, хотите...
— Мне хватит и этого, — криво улыбнулся я, видя листок перед собой, который она сразу же убрала.
— Я прощу вас, если вы скажете, кто она и кем являлась для вас, — вновь написала она и сунула его мне.
Стоило прочитать написанное, как в горле будто бы образовался не проглатываемый ком. Разум в одно мгновение опустел, а мысли ушли в воспоминания о моём самом тяжком задании и единственном предательстве.
— Её звали Валира, — сорвались хриплые слова с губ. — И она была моим другом. Настоящим.
Я видел, как после сказанного, пальцы девушки с силой сжали листок, а ногти продавили его.
— Она похожа на меня, да?
— Можно сказать и так, — горько ухмыльнулся я, ощущая, как сердце стучит всё медленнее.
Запах... Она даже пахла, как Валира. Смесь сирени, винограда и лаванды. Резкий и в то же время приятный запах, какой никогда не забудешь, учуяв его впервые.
— Какой бы поступок вы не совершили, — гласили слова на листке и я заметил, что они искажены, будто их писали дрожавшей рукой. — Я прощаю вас, Виктор.
Сердце совершило гулкий удар, грудь словно сдавили тиски, а кровь в висках запульсировала столь отчётливо, будто бой барабанов.
Как долго я ждал подобных слов и желал их? Сколько жизней сожалел о содеянном, зная, что мне никогда не обрести прощения? Десятки? Сотни? Каждый раз, убивая и проливая кровь невинных... Я вспоминал о Валире и о том, что совершил. И теперь, я получил то, что так ждал. Но почему тогда вместо облегчения, они терзают мою разорванную душу на части? Потому что эти слова произнесла не Валира, а лишь её копия в этом мире? Или я настолько привык к чувству скорби, что теперь не могу с ним расстаться?
Смерть, убийство, кровь, война, погибель, опустошение, вновь смерть и вновь кровь с убийствами. Круговорот смысла моего существования. Сама моя суть, которая обнажила зубы против местных аборигенов и просто стёрла их с лица этого мира.
Разве достоин такой, как я — прощения? После всего, что мне пришлось сделать... После всей той крови, множества боли и смертей?
«
Целый поток образов и воспоминаний всплывал в голове, как быстро идущее кино. Каждый момент, что я прожил в её мире и всё, что успел запомнить. Каждый кусочек, который бережно хранил, проходя через очередную войну, утопая по колени в трупах и крови.
Я не заметил, как из глаз предательски пошли слёзы, из рук выпала кружка, развив чай, а кулаки сжались до белых костяшек. Ногти нещадно пробили плоть ладоней, от чего на настил упали густые капли крови, смешиваясь с чаем и слезами.
«
— Потому что такова моя цель... — хриплые слова сорвались с губ, которые я более не произносил с того самого момента.
Они эхом отдались в голове, будто приговор. Теперь я понимал... Я сам не хотел быть прощённым за то, что сделал. Так проще. Так лучше. И с чего в моём воспалённом разуме вообще появились мысли о том, что мне как-то удалось сохранить свою человечность? Я её утратил уже очень давно и более не могу зваться челов...
Не закончив мысль, продолжая пачкать пол кровью и слезами, я вдруг ощутил, как меня обняли тёплые и нежные руки. В этих объятиях чувствовалась неуверенность и скованность вкупе со нотками страха, но и покой с... желанием подарить добро.
— Я-я... — вдруг раздался слабый и хриплый голос рядом с ухом, на который я поднял голову и увидел зелёные добрые глаза. — П-прощаю... Т-тебя...
Она не обязана была произносить эти слова. Я ей никто и звать меня никак. Она же, не Валира, а дочь германского клана, которую я видел впервые. Так почему же мне стало так спокойно? Почему впервые за долгие жизни, моя душа не страдала от ярости, гнева и боли... А обрела умиротворение. Даже Жнец, который весь мой путь являл собой саму суть уничтожения, затих и будто бы обрёл то, что ранее было недоступно ему.
— Спасибо... — поднялись мои дрожавшие ладони и накрыли руки девушки. — Спасибо тебе, Верена...
Если бы только в тот момент, я знал, чего будут стоить произнесённые ею слова и какую цену ей придётся за них заплатить...
Сидя в своей освещаемой ультрафиолетом палатке и смотря на карты, Леонид подпёр одной рукой голову, а другой держал кружку свежезаваренного кофе.
Его заместители и командиры отделений гвардии во всю обсуждали план по добыче полезных ископаемых и других ценностей Теневого Континента, распределяя своих людей и готовясь идти отдавать приказы.
Атсуши спокойно сидел в углу и начищал катану, попутно слушая разговоры и пребывая в своих мыслях.
Ну а новый член их застолья командиров, имя которому Ганс Шульц, ждал, пока ему отдадут приказ. Остатки людей клана Бергер вызвались помочь экспедиции Островского за шанс выбраться из этого гиблого места... Вот только...
— Что слышно от Веренцова? — сухо спросил Островский и посмотрел на капитана, отвечающего за связь.
— Они не нашли его, господин, — стушевался мужчина под взглядом главы рода, дав ответ.
— Дрянной пацан! — убрал Леонид руку из под головы и с силой ударил по столу.
Металл нещадно просел под мощью его кулака, образовав нехилую вмятину.
Виктор исчез. В один из дней он просто покинул лагерь, забрав свои вещи и никого не предупредив. Леонид не был дураком и понимал, что его самовольное оставление расположения было как-то связано с дочерью старого знакомого.
— Как она, Ганс? — перевёл он взгляд на старика.
Поделиться книгой: