Следователь и Демон

Александр Александров

Следователь и Демон

Часть 1

…Вечернее небо над городом было абсолютно безоблачным, однако, время от времени, с него срывались редкие искрящиеся снежинки, подкрашенные заходящим солнцем в цвет затухающих угольев. Сегодня небесный купол над Нижним Тудымом был особенно красив; глубокий кобальтовый оттенок придавал небесам какую-то мягкую, вкрадчивую глубину, в которой хотелось затеряться взглядом.

Следователь воровато огляделся, но на узкой улочке, петляющей за домами не было никого. Здесь даже не постарались убрать сугробы — по этой тропинке подъезжали к задним дворам угольщики, за последние несколько недель обленившиеся настолько, что добирались только до площади. Неудивительно: морозы даже для этих краев стояли необычайно суровые, и уголь раскупали как перед концом света.

Убедившись, что его никто не видит, следователь высунул язык и, зажмурившись от удовольствия, поймал пару снежинок. Язык сразу онемел и неудивительно: солнце уже садилось и на «погодной доске» башни магистрата дворник в тулупе, ругаясь, выводил мелом цифру «-27» — реомюровы градусы.

— Фигаро! Как вам не стыдно!

Следователь вздрогнул и поднял голову: голос Марты Бринн, его квартирной хозяйки, грянул, похоже, прямо с небес.

Прямо над его головой из распахнутого окна, подобно грозному божеству, карающему всяческого рода разгильдяев, высовывалась тетушка Марта собственной персоной. Сходство с божком-карателем дополняли клубы пара, вырывавшегося из окна и тут же застывающего ледяной искрой: сыновья Марты Бринн не жалели угля на растопку, ну а кухня в доме не останавливалась, похоже, никогда вообще.

— Фигаро! — Моложавое лицо хозяйки дома исказила грозная гримаска. — Я так и знала! Вы тут прячетесь!

— Прячусь, Тетя Марта! — следователь помахал ладошкой в пушистой вязанной варежке. — А что сегодня на ужин?

— Кролик, квашенная капуста и блины с вареньем! Но если вы сейчас же не зайдете в дом, то будете ужинать вчерашними галетами! Я ни за что не подам на стол остывшего кролика! Ни! За! Что!

— Уже иду. — Следователь тяжело вздохнул. — А… Этот… Он еще здесь?

— Здесь, здесь. И, похоже, собирается ждать вас до самой ночи. Только он ждет в тепле, а вы морозите себе зад. И кто кого пересидит?

— Это верно, — Фигаро сморщился, — у меня ноги уже порядком… О, черт, да я их, похоже, уже отморозил!

— Да и ботиночки у вас не по сезону… Марш домой, господин следователь! Живо!

…Дойдя до ворот, следователь с опаской выглянул из-за створки и посмотрел во двор.

Во дворе стоял вагон.

Это был самый настоящий железнодорожный вагон старого образца: зеленая будка с шестью окошечками по бокам и печной трубой на крыше. Из трубы поднимались колечки дыма, намекая на уют и тепло, а за оконными стеклами, занавешенными похожими на ресторанные салфетки желтыми шторками, трепетал керосиновый свет ламп.

Разумеется, вагон был кардинально переделан: всю ходовую часть заменили на широкие полозья, проблесковые маячки сменили габаритные фонари, а вместо локомотива к вагону пристегнули паровую самоходку от «Фродо и СынЪ» — старый, но надежный «Гоббит Студебеккер» с прорезиненными колесами. В кабине самоходки, закутавшись в потертую шинель, дремал шофер.

Фигаро глубоко вздохнул, точно перед прыжком в прорубь, пробормотал ругательство и потопал к входным дверям по расчищенной в сугробах дорожке, раздумывая, не переночевать ли ему в своем новом доме на Большой Жестянке, но ремонт должен был закончиться не ранее, чем через месяц, а спать среди мешков с цементом и бочек краски следователю не хотелось. К тому же что-то подсказывало ему, что настырный соискатель найдет его и там.

В прихожей, как всегда, стояла жара и кухонные ароматы, заставившие желудок следователя жалобно заскулить — Фигаро ничего не ел с самого утра. Он с облегчением стащил с плеч тяжелую бобровую шубу, которую тут же подхватил невесть откуда появившийся Хорж — старший сын тетушки Марты, снял валенки и с наслаждением сунул ноги в домашние тапочки.

Хорж, который, наконец, дожевал торчавший изо рта пирожок, задумчиво посмотрел на следователя и покачал головой.

— Однако, ваше сиятельство, уж и прилип к вам этот сквалыга! Токмо, думаю, все одно надо с ним побалакать, а то добром вы его не сдыхаетесь, верно говорю!

— Это да, — следователь поджал губы. — Вот сейчас и поговорим. И хватит мне «вашесиятельствовать», надоел уже. С городским головой третьего дня в снежки кидались — сам видел! А мне тут церемониал устроил, понимаешь…

— Так точно, ваше сиятельство! Виноват! Идемте скорее, а то жратва простынет.

…Фигаро уже привык, что люди в этом городе не оправдывают его ожиданий: жандармское начальство тут походило на столичных денди, инквизиторы — на оголодавших студиозусов, а милейшего вида интеллигентный колдун вполне мог попытаться снести вам башку. Но господин, что уже четыре часа ожидал его в столовой и, к великому недовольству следователя, уже приступивший к поеданию его, Фигаро, кролика, являл собой один сплошной ходячий стереотип.

Точнее, сидячий. Фабрикант Франсуа Форинт, из лютецианских Форинтов, ответственный директор и совладелец тудымской Пружинной Фабрики, сидел на грубо сколоченной лавке у обеденного стола и, аккуратно заправив за воротник белоснежной сорочки салфетку, уминал кроличью ножку, то и дело макая ее прямо в соусницу.

В Форинте было, от силы, локтя четыре росту, но из-за своего высоченного цилиндра черного бархата он казался много выше (на это, похоже, и расчет, подумал Фигаро). Ручки и ножки у фабриканта были тоненькие, словно спички, зато брюхо… Казалось, что Форинт слопал небольшой монгольфьер, который затем затянул в лоснящийся черный фрак и клетчатый жилет. Из жилетного кармана красиво спускалась тонкая часовая цепочка червонного золота, а вот бриллианты на пуговицах были великоваты и навевали мысли о переехавшей в город дорвавшейся сельской моднице. Зато усы у фабриканта были — обзавидуешься. Великолепный напомаженный руль с лихо загнутыми концами сверкал под крючковатым носом Форинта, вызывая непреодолимое желание за него дернуть.

Фабрикант обернулся — колко сверкнул золотой монокль на правом глазу — а в следующую секунду рука Фигаро уже тряслась, крепко сжатая цепкими напудренными пальцами.

— М-м-м! — промычал фабрикант, все еще дожевывая немалый кусок кролятины. — М-м-м-м!

— Да, — вздохнул Фигаро, — я тоже рад встрече, господин Форинт. Да вы присаживайтесь…

— М-м-м-м! Угум! М-м-у-угу!

— Да, погоды нынче стоят жутковатые. Зима в этом году расходилась. А только декабрь…

— М-м-м-мугум!

— Спасибо, здоровье в порядке. Не стоит беспокойства.

Фабрикант, наконец, дожевавший мясо, отпустил руку следователя и, отдуваясь, плюхнулся обратно на лавку.

— Фигаро, право слово! — голос у него был громкий и звонкий, как паровозный гудок. — Вас вообще невозможно найти! Нигде! Уважаю! Сразу видно занятого человека!

— Ну, на прошлой неделе вы умудрились меня найти аж в центральном управлении Инквизиции. Более того — вас туда пустили. А на этой — в «Равелинне». И мы, если мне не изменяет память, имели с вашими представителями весьма продолжительную беседу.

— Ах, — фабрикант легкомысленно махнул рукой, — я сам виноват. Моя ошибка в том, что я, как всегда, полагался на подчиненных. А мое дело очень, — он закатил глаза, — о-о-очень серьезное!

— Да, да, я уже наслышан. — Следователь подсел к столу, закатал рукава и принялся, ловко орудуя столовым ножом, разделывать уже пострадавшего кролика. — Позвольте мне вспомнить: вас, если я не ошибаюсь, беспокоит призрак?

— Ну что вы!

— Или домовые разнесли цеховой склад?

— Фи!

— …а, может быть, ваш управляющий черной ворожбой сжил со свету вашего же счетовода?

— Конечно нет!.. Хотя было бы неплохо. Но я понял. Вы имеете в виду…

— …я имею в виду, что характер моей деятельности подразумевает некий кризис, связанный с применением Других сил, или с вредоносной активностью существ Другого плана. Вас же, насколько я помню, терроризирует некий… шпион?

— Промышленный шпионаж, Фигаро! — Фабрикант скорчил трагическую мину. — Вы не представляете, как это ужасно! Как это… низко! И как это, между нами говоря, бьет по доходности предприятия!

— Ну и обратились бы в следственную комиссию при бюро патентов. Я-то тут при чем? — следователь обильно полил кроличье мясо соусом и принялся с аппетитом жевать.

— Ага! — Фабрикант тоже присоседился к кролику, и, не уступая в проворстве следователю, отчекрыжил от оставшейся тушки добрую половину. — Сейчас! Вы когда-нибудь имели с ними дело?

— Не приходилось, тьфу-тьфу…

— Вот именно. А я вам расскажу, как это происходит: я подаю заявку в следственный комитет. Для того чтобы моя заявка была рассмотрена в скорейшем порядке, я несу взятку председателю — не лично, понятное дело. А поскольку несу я, надо понимать, не один, то попадает моя заявка в параллельную очередь — их тех, кто дал на лапу. Короче, через месяц делу дают ход. Тогда я должен предоставить документы подтверждающие, что было нарушено патентное право. Ну, ладно, тут, положим, мои юристы хлеб едят не на дармовщинку. И вот тогда — только тогда! — на место прибывает следственная комиссия, при этом все расходы по следствию я беру на себя. А эти скоты, Фигаро, только и делают, что жрут в самых дорогих ресторациях, ездят по всей стране за мой счет, и при этом ни хрена не делают! Если, конечно, их не подогнать. — Фабрикант красноречиво потер пальцем о палец. И тогда, предположим, случается чудо: эти дармоеды устанавливают факт нарушения патентного права. Знаете, что происходит потом?.. А, не знаете; а я вам расскажу: нарушитель, согласно закону, должен выплатить штраф и прекратить использование краденых технологий. Кстати, штраф там немалый, но не в нем суть. А суть в том, что нарушитель выжидает до последнего момента, а потом подает апелляцию. А апелляцию рассматривают еще год. А потом слушания, и если у ответчика хорошие адвокаты, то продлятся эти слушания до тех пор, пока ворованная технология морально не устаревает и не списывается в утиль! В утиль!! — фабрикант гневно потряс кулачками в одном из которых грозно сверкала вилка с куском крольчатины.

— Да-а-а, нелегко вам живется, — сочувственно покачал головой Фигаро. Но я все еще не понимаю, за каким чертом вам сдался следователь Департамента Других Дел.

— А вы погодите, не спешите. Дойдем и до этого… Так вот, Фигаро, за последние три года Паровая Мануфактура господина Виккерса, что в Верхнем Тудыме, задействовала в своих технологических циклах около шести наших разработок. Шести!! Когда я об этом думаю, я просто зверею! Зверею, Фигаро!! — господин Форинт яростно затопал ножками. — Во мне просыпается убийца! Наш автоматический сверлильный станок с паровым приводом! Наша камера сжатия газов! А холодильная установка!.. Фигаро, я сейчас заплачу!

— Не надо, — следователь с меланхолической миной лица отрезал себе еще мяса. — Ближе к делу, Форинт.

— Да, да… Короче говоря, Фигаро, я не стремлюсь доказать, что патентное право было жесточайше попрано — черт с ним! Мне нужно, слышите, мне жизненно необходимо найти ту скотину, которая крадет наши разработки и передает конкурентам! Это все, о чем я сейчас могу думать!

— И что вы сделаете с этим… нехорошим господином? — полюбопытствовал следователь. — Спалите в бойлерной?

— Хорошо бы… — ощерился фабрикант. — Я бы на такие мелочи не разменивался… Но нет, Фигаро, я — законопослушный гражданин. Я чту уголовный кодекс, как сказал кто-то из классиков. И, — к сожалению! — придется обойтись без членовредительства. Но все равно, этой крысе не поздоровится! Я уничтожу репутацию этого подонка! Его не возьмут даже дворником на Дальней Хляби! Он у меня будет холерные бараки чистить! Он… — Фабрикант подавился, и некоторое время шумно прочищал горло. — Фигаро, прошу вас, заклинаю — помогите! Мое конструкторское бюро сделало гениальное открытие! Разработка века! Метод электрической выплавки алюминия! А-лю-ми-ни-я, Фигаро!! Никакого больше алхимического вытравливания, никаких безумно дорогих и безмерно токсичных производств! Чертежи поступят на фабрику через неделю, и сразу же начнется сборка новой производственной линии; у нас уже располагаются немецкие инженеры. Полный пансион, лучшие квартиры, три тысячи империалов в месяц! Каждому! — Фабрикант схватился за голову, в его расширившихся от ужаса глазах стояли слезы. — Если чертежи умыкнут… Даже не хочу об этом думать. Я пущу себе пулю в лоб… или уеду в Лютецию.

— Ну, ну, господин Форинт… — следователь, явно смущенный такой бурей чувств, слегка замялся. — Поверьте, я понимаю всю деликатность ситуации и очень вам сочувствую. Но с чего вы взяли, что шпион — на фабрике? И даже если это и так: насколько я помню, у вас там работает почти тысяча человек. Как вы предлагаете его искать?

— Шпион — на фабрике, — отрезал Форинт. — Будь он в моем КБ, так Виккерс уже бы начал строить плавильные печи по новым чертежам. Но конструкторов жесточайше контролируют; там совершенно невозможно что-то украсть или как-то передать информацию на сторону. А фабрика — другое дело. Там за всеми не уследишь. Да и где гарантия, что «крыса» просто не откупится от соглядатая?

— Тогда как от меня, по вашему, откупиться не получится? Польщен…

— Я предлагаю вам сделку, Фигаро. Контракт. Изловите мне шпиона и получите шестьдесят тысяч золотых империалов на руки. Никаких чеков.

Фигаро поднял глаза к потолку, сложил руки на массивном брюшке и сладко зажмурился.

— Шестьдесят тысяч… — в голосе следователя появились мечтательные нотки. — Это, если я не ошибаюсь, мое жалованье за три года беспорочной службы… Купить билет на пароход, отправиться в кругосветное путешествие, дописать, наконец, книгу…

— О, так вы пишете?

— Вроде того. Справочник «Другие Пятой и Шестой категорий: описание и классификация»… Но я, все же, так и не понял главного. Почему я, Форинт? Почему следователь по Другим делам?

— Да потому что, скорее всего, — фабрикант заговорщицки понизил голос, — крадут чертежи как раз при помощи колдовства!

— А-а-а, — Фигаро разочарованно покачал головой, — ясно. Все как всегда: мы не можем поймать преступника, стало быть, он колдун и наводит порчу на честной люд. Так уж повелось, что…

— Нет, Фигаро! Нет! — Форинт хлопнул ладошкой по столу. — Не думайте, пожалуйста, что я какой-нибудь охотник за ведьмами сельского разлива! Если бы я все непонятное списывал на колдовство, я никогда бы не занял пост ответственного директора! Я рационалист, Фигаро. Но даже я понимаю, что если в цехах фабрики зашкаливает детектор асинхронных колебаний, то нужно телеграфировать в ДДД.

Некоторое время следователь молча сверлил фабриканта взглядом. Тот в свою очередь победоносно взирал на следователя, сжимая в руках нож и вилку, словно символы державной власти некоего кулинарного королевства.

— Кхм, — кашлянул Фигаро, — а какое, простите, у вас «мерило»?

— ДАС-У-4. Лично покупал в столице на складе Департамента.

— А, которое с соляной батареей… Вообще-то это хлам. И сколько было на шкале?

— Двадцать шесть, красный сектор.

— Ого! Хотя даже со скидкой на то, что «четвертый номер» показывает погоду в Лютеции, а не реальный уровень искажений, все равно многовато. Но почему вы уверены, что это как-то связано с вашим шпионом?

— А как вы объясните тот факт, что прибор зашкаливало каждый раз после начала монтажа новой производственной линии?

На этот раз Фигаро задумался надолго. Он машинально работал челюстями, поглощая остатки кролика и глядя при этом куда-то за окно, где дневной свет постепенно сменялся глубокими сиреневыми сумерками.

— Ладно, — сказал он наконец, — предположим, вы правы. Колдовским сканированием вполне можно снять копии чертежей, хотя я, признаться, не могу понять, как это можно сделать у вас на Большой Пружинной: там же тонны железа… Но предположим. Допустим на секунду, что это сделал кто-то из ваших работников. Тогда это возвращает нас к вопросу о его поиске: у вас же работает почти тысяча человек…

— Тысяча сто, если быть точным. Мы расширили штат в прошлом полугодии и построили два новых барака для рабочих из пригородов… Нет, Фигаро, обычный работяга не смог бы этого сделать. Для того чтобы скопировать чертежи, необходимо в них разбираться, а то такого начертишь… Это кто-то из специалистов. Старшие мастера, инженеры, управляющие — вот где нужно искать. И, конечно же, вам помогут. У меня есть пара человек, которым я доверяю — будете работать с ними.

— То есть, вы уверены, что я соглашусь на эту работу. — Следователь усмехнулся. — Ну хорошо, допустим — пока только допустим, господин Форинт! — что я взялся за это дело. В этом случае у меня будет несколько условий, которые вы обяжетесь принять безоговорочно.

— Вот это уже похоже на разговор! — фабрикант потер ладонями. — Я вас внимательно слушаю, Фигаро.

— Первое: мое расследование на Пружинной никоим образом не должно мешать остальным моим делам. Сейчас, правда, таковых нет, но если что-то эдакое появится на горизонте — извините. Я, все-таки, официальный представитель ДДД в Нижнем Тудыме.

— Принято.

— …Я не закончил. Как я понимаю, времени на поимку шпиона у вас осталось — всего ничего…

— Неделя, плюс-минус два…

— …поэтому я согласен отложить все другие гипотетические дела на этот срок, но только при условии, что все вопросы с моим начальством вы улаживаете сами… И не надо на меня так смотреть; я осведомлен о вашей дружбе с почтенным комиссаром Андреа.

— Господин Андреа Пфуй — давний друг моего папаши, благослови Небо его плешь, — фабрикант чуть заметно усмехнулся в усы. — Старый пройдоха очень успешно отмазался от кучи кредиторов, притворившись сумасшедшим, но котелок у него варит — будь здоров. Они с почтенным комиссаром Андреа каждый год стреляют рябчиков в Заливе, а знакомы, насколько мне известно, еще со школьной скамьи… Хорошо, Фигаро, ваше начальство я возьму на себя. Что еще?

— Второе условие не менее важно, чем первое: я могу связаться с вами в любой момент. Никаких предварительных записей и ожиданий в коридорах. Я вхожу в ваш кабинет без стука в любое время дня и ночи.

— О, это можно было бы и не обсуждать.

— И третье: я получаю доступ в любой цех Пружинной. На любой склад. В любой архив. Если я прикажу открыть сейф с месячным жалованием — вы открываете сейф с месячным жалованием. Если я прикажу передать мне ваши сверхсекретные чертежи — вы передаете мне чертежи.

Фабрикант наморщил лоб. Подумал, поскреб подбородок, затем спросил:

— Насколько важно это условие?

— Оно ключевое.

— Ладно, — Форинт тяжело вздохнул. — Пусть будет так. Перед вами откроются все двери, какие захотите… Видите, Фигаро, в каком я отчаянии?

— Вижу. Как вам кролик?

— О? — фабрикант поднял брови. — А, кролик… Кролик прелестный. Вам, положительно, повезло с хозяйкой, Фигаро… Так когда сможете приступить?

— Завтра. Я начну завтра… И нет-нет, не торопитесь откланиваться. Есть еще пара деталей, которые мне нужно с вами обсудить…

…Утро выдалось на редкость прекрасным. Растрепанное рыжее солнце светило по-летнему ярко, разбрызгивая свет по искрящимся сугробам и превращая заиндевевшие деревья в подобие бенгальских огней.