Маугли 1. Конец отпуска.

Я отошёл в туалет. Газецкий двинулся со мной.

– Слушай, а чего все так прореагировали, когда Наташа сказала, что она твоя подчинённая? – решил поинтересоваться я.

– Так она дочь одного из совладельцев компании. Она так-то да, моя подчинённая, но очень скоро станет моим боссом. Но всё может быть и по более красивому сценарию, – дал мне расклады Андрюха.

– Понятно всё с тобой, – беззлобно ответил я. Ну, Андрюха свои приоритеты по жизни расставил и к цели идёт. Мне были неприятны и цели, и приоритеты. Не чувствовал я с его стороны искренней любви к этой девушке. Не красиво. Я задумался, а считал бы я его своим приятелем, если бы не детский садик и множество совместных пацанских движух, когда мы росли в соседних дворах? Наверное, нет. Но поскольку совместные приключения у нас были, и по серьёзному Андрюха меня никак не подставлял, да и вообще, когда надо, вёл себя правильно как пацан, я был склонен к нему относиться по-дружески.

– Ну, а как всё идёт? Шансы есть у тебя?

– Да хрен знает… – протянул Газецкий, – не буду клювом щелкать, шансы вырастут. Так, вроде, по жёсткому не обламывает. Даже наоборот. Посмотрим.

– Ну, давай, Парис, кради свою Елену Прекрасную!

– Это ещё откуда?

– Целый город расхерачили после того, как эти двое замутили.

– Что ты мне печаль какую-то втираешь. Никакого разгрома нам не надо. Пойдём уже, мы же вроде как отлить пошли, а это дело недолгое.

Когда мы вернулись, то застали всю компанию немного скучающей. Время было немного за полночь, вставать мне на работу было рано, шансы, что сегодня увижу Елисея, были невелики. Я уже собирался попрощаться. Но тут неожиданно слово взяла порядком захмелевшая Наташа:

– Мальчики и девочки, а не поехать ли нам отсюда? Здесь тухло. Тут неподалёку одно место открылось, тоже клуб, но «для своих».

– Для своих – это для кого? – поинтересовался Газецкий.

– Для своих – это для кого надо, – как могла объяснила Наталья. То ли уже реально сильно накидалась, то ли не хочет объяснять. Склонность создавать таинственность на ровном месте у неё просматривалась вполне отчётливо.

Я быстро оценил новую информацию. Очевидно, что сегодня здесь Елисей вряд ли появится, а вот в месте «для своих» всё может быть. Тем временем у остальных парочек дела шли намного лучше, чем у Газецкого. Одна девушка милостиво не замечала чужой руки на своей талии, другая положила голову на чужое – будем надеяться, надёжное – плечо. Что-то менять им не хотелось, а вот избавиться от лишних людей – этот вариант их устраивал намного больше. Так что парочки в один голос сказали, что никуда не идут. Для Газецкого вариант поехать вдвоём с Наташей был наиболее интересный. Самое время мне было бы распрощаться, но я-то здесь не просто так. Так что я и удивил, и немного разозлил своего друга детства:

– Конечно, надо ехать! Мне очень интересно посмотреть на «своих» и на «кого надо»! – пока Андрюха не нашёл способа меня спровадить, быстро выдал я. – Я сам как минимум что надо, так что посмотрю, кто там со мной одной крови.

Наташа только кивнула и двинулась на выход. Пока ждали такси, Газецкий старался незаметно мне намекнуть, чтобы я свалил, но я не заметил. Незаметно же намекает.

Мы вышли из такси возле остановки рядом с территорией заброшенного завода. Прошли через ветхое здание проходной во внутренний двор и перед нами предстало совсем не заброшенное место. Мерсы и баварцы доминировали на стоянке, разбавленные лексусами и порше, но однозначно доминировал красный Chevrolet Corvette. Не факт, что дороже того же Гелика, но нарядней однозначно. Мы прошли вдоль всей стоянки ко входу со светящейся надписью «Снежная королева». Наташа уверенно подошла к охраннику и весело поздоровалась:

– Добрый день, Николай! Мы на пару коктейлей, это мои друзья! Ой, а что это у вас со щекой? – обратила она внимание на крупную ссадину на щеке охранника.

Я тоже обратил внимание и на охранника, и на здоровую свежую ссадину. Когда тебя с разбегу толкают в спину, ты летишь и не успеваешь поставить руки, то вполне возможен такой вариант развития событий, что ты мордой коснёшься асфальта, и могут остаться царапины. Так и получилось. Николай, он же Небритый, узнал меня через секунду после того, как его узнал я.

– Ничего страшного, Наталья Тимофеевна, на тренировке неудачно упал, – глядя на меня ответил Николай. – Как зовут молодых людей?

Мне казалось, такой вопрос выходил за рамки полномочий охранника на входе, но Наташа не стала заморачиваться и обращать внимание на неправильное поведение охранника и тут же ответила, ткнув в каждого из нас пальчиком:

– Андрей, Леонид.

– Очень приятно! Андрей, добро пожаловать! – он с улыбкой протянул руку Газецкому, тот спокойно поздоровался.

– Добро пожаловать, Леонид! – протянутая рука в мою сторону. Улыбается, но по глазам видно, что что-то задумал. Ну, задумал и задумал. Что мы рук не пожимали. Нехорошо заставлять человека ждать с протянутой рукой.

Как я и предположил, Николай попытался сильно сдавить мою кисть. Моего примерно роста, потяжелее, при этом дополнительная тяжесть приходилась на мышцы, а не на жир, он вполне обоснованно думал, что сильный в пожимании рук. Ну, а я офигенно сильный в пожимании колец, брусьев и особенно перекладины, те же перелёты на ней с моим весом то ещё испытание для суставов в последнее время. Да и для перекладины тоже испытание. В общем, я в полной мере насладился, наблюдая за эмоциями, которые появляются на лице у человека, который задумал гадость, но сам в неё попал, ему при этом физически, мягко говоря, некомфортно, и в нагрузку ещё нельзя и вида подавать. Несколько секунд всего, но какое удовлетворение. Наташа и Газецкий всё-таки обратили внимание на паузу.

– Вы что делаете, мальчики? – откуда у женщин разного возраста настолько одинаковое слово? Интонации тоже один в один, как у супруги Семёныча.

– Да рады познакомиться просто, – я отпустил руку Николая. Очень надеюсь, что фраза получилась с брутальной интонацией, но я не специалист.

– Хорошего вечера! – Как ни в чём не бывало пожелал нам Николай, быстро взяв себя в руки.

Я открыл перед Наташей дверь, и мы вошли в «Снежную королеву». Быстро окинув взглядом приличных размеров зал, я понял, что просто отдохнуть уже не получится.

Глава 3

Обстановка клуба была выдержана в чёрно-белых тонах. Столики чёрные, диванчики и стулья белые. И наоборот. Чёрное и белое причудливо перетекали друг в друга. Взболтано, но не перемешано. Пол с хаотичными плавными переходами чёрно-белого. Дорогой пол, отметил я. Такие плавные переходы – это вам не ламинат. Да вообще, место дорогое. И людное. На танцполе тесно, музыка стандартно не тихая, на галерее, что шла вторым этажом опоясывая зал, тоже, вроде как, почти все столики заняты. И буквально в пяти метрах от нас стоял Елисей. Я к этому готовился, но, сука, оказался не готов.

– Елик, и ты здесь! – оказывается, они с Наташей знакомы.

– Привет, Наташ, – с улыбкой ответил белобрысый худой парень высокого роста, которого я могу убить прямо сейчас.

Я почувствовал себя очень и очень странно. Елисей посмотрел на меня, а я тут же наклонил голову, уставившись в пол. Почему-то я был абсолютно уверен, что, стоит мне посмотреть ему в глаза, он всё поймёт. Я могу убить его прямо сейчас! Прямо сейчас я могу его убить. Убить. Сейчас! Эта мысль казалась настолько правильной и важной, что заполнила весь разум. Уверен, если бы я продолжал смотреть на Елисея, то не удержался бы, чтобы побежать к нему с совсем не дружественными намерениями. Этого делать нельзя. Не сейчас. Я успокаивал себя, но было тяжело. В это время Наташа и Газецкий уже подошли к Елисею и поздоровались. Я всё также стоял на расстоянии пяти метров и не мог решить, подойти или выскочить из клуба. Кое-как я взял себя в руки и с грацией сломанного робота всё-таки подошёл. Тело реально слушалось меня очень плохо.

– Привет, я Леонид, – голос был как не мой, но никто вроде внимания не обратил, да и было достаточно громко.

– Елисей, – сказал Елисукасей и протянул руку. Меня начало потряхивать сильнее. Я вдруг невероятно отчётливо осознал, что вот он стоит рядом, худой, тонкая шея, и я сейчас без всяких особых приёмов могу эту шею сломать. Яркая и простая картинка. Пять секунд. Даже быстрее. Да я ему вообще голову оторву, пока кто-то успеет прийти на помощь.

Рука Елисея повисла в воздухе.

Ненадолго.

Я пожал его руку. Надеюсь, выглядело, будто ничего такого не происходит. Жму не сильно и не слабо. На сбои в моём поведении обратили внимание сразу Газецкий и Наташа. Оба увидели, что что-то не так.

– Пока ехали, что-то нехорошо стало. Где здесь туалет? – обратился я к Наташе, стараясь не смотреть на Елисея.

– Там! Точно всё хорошо? – указала в угол зала Наташа, совершенно искренне с заботой глядя на меня.

Её искренняя эмоция помогла мне переключиться на неё и немного успокоиться. Я взял себя в руки и буркнув:

– Всё нормально, просто укачало в машине, подташнивает, – быстрым шагом направился в туалет.

В туалете два парня курили и общались, по их виду было понятно, что они не спешат выходить в зал. Меня трясло. Надо было успокоиться. Хотел умыться, но решил не обращать на себя внимание парней, зашёл в пустую кабинку. Сел на унитаз. Мысли метались. Я могу закончить всё здесь и сейчас. Вся глупость такого «плана» компенсировалась его доступностью и простотой. Соблазн избавиться от навязчивого состояния был настолько велик, что я позволил себе несколько минут просмотреть в уме разные варианты того, как я подхожу и сворачиваю Елисею шею, как я разбиваю бутылку и втыкаю «розочку» ему в… тоже шею. Потом я так же в уме просмотрел, как меня скручивают, представил лицо мамы, когда она узнает такие новости. И немного успокоился. Немного мне было мало. Представил лица ребят, друзей, родственников, тренера… Я не хотел, чтобы они думали обо мне плохо. Я ничего плохого делать не собирался… Опять резанула сознание странная мысль, что я чтото упускаю... Обо мне будут думать, плохо, а я не делаю плохо, так как убить Елисея – это не плохо… Почему же они будут думать плохо… Мысли замедлились, будто я сегодня не газировку с соками пил, а бухал, обгоняя всю компанию. Заболела голова. Но при этом кровожадность немного уменьшилась. Я постарался взять мысли под контроль и сосредоточился на плане: следить за Елисеем. Я здесь, чтобы следить. Я его убью, но не сейчас. Убью! Но позже. Главное, что убью! Но сейчас главное, что не сейчас. Я уговаривал сам себя. Кстати, а как следить-то, если я с ним в одной компании буду? Получается, только сидеть рядом и слушать. Главное, стараться на него не смотреть. Я успокоился. Ну, почти. Вышел из кабинки и долго умывался холодной водой, пока не успокоился ещё раз. Всё. Я готов. Надо идти обратно в зал.

Компания из четырёх парней, включая Газецкого и Елисея, и пяти девчонок располагалась вокруг столика на галерее, сверху был виден танцпол. Я поднялся наверх и направился к столику, одновременно присматривая себе место подальше от Елисея.

– Ты чего такой бледный? – вполне искренне поинтересовался Андрюха.

– Да что-то подташнивало. Сейчас нормально уже, – как мог спокойно ответил я.

Остальные на нас внимания особо не обращали. Елисей сидел рядом с двумя девушками, но было непохоже, что у него с кем-то из них отношения. Просто так сели. Я сел напротив. Шпион блин. Но, с другой стороны, всё удачно. Никаких подозрений я не вызываю, вроде. Ну, главное, не смотреть на него. Если не смотреть, то ненависть и желание убить не полыхают, а просто тлеют.

– А давно это клуб открылся? Я первый раз узнал о нём только сегодня, – спросил Газецкий. Мне, кстати, тоже интересно. Наташа это место назвала «для своих», а по факту просто ещё один клуб. Ну, может, более выпендрёжный.

– Около месяца работает, – ответила девушка, которая сидела справа от Елисея.

– Наталья Тимофеевна, ты говорила, что он для своих, для кого «для своих», – поинтересовался я, не изменяя, как обычно, своему правилу именовать особ женского пола по имени отчеству.

– Здесь просто очень хороший фэйс-контроль. И возможностей отдохнуть больше, чем в любом другом клубе, – таинственно ответила Наташа, не особо напрягаясь на имя-отчество. Видимо, в обычной жизни Наталья Тимофеевна она чаще, чем Наташа.

– А что можно тут, чего нельзя в другом месте? – продолжал свои вопросы я, хотя было видно, что Наташа просто на ровном месте опять наводит тайну и важность.

Неожиданно мой вопрос вызвал громкий смех у всей компании. Не смеялись только Елисей и Андрюха. Первый понимающе улыбался, а второй также ничего не понимал. Какие-то они неадекватные. Точно! Неадекватные! Снежная королева. Снег. Наркотики. Я пригляделся к девчонкам, которые сидели рядом с Елисеем. Да они же под наркотой. Не в хлам, но приём имел место. Сразу всё стало более-менее понятно. Вся эта склонность на ровном месте создавать таинственность и важность. Это же обычный наркоманский образец поведения. Наташа-то употребляет! Не то, чтобы я был специалистом по наркоманам, но заметил, что наркотики часто усиливают в человеке какую-то одну черту, и он становится неадекватным. Одна из общих чёрт для многих наркоманов – это излишний драматизм. Таинственность, недомолвки, преувеличенная важность событий. Одно из проявлений. Бывает наоборот – излишняя прямота, цинизм, равнодушие. Причём человек становится склонен к этому варианту поведения даже если он недавно не принимал. Впаивают наркотики в человека какое-то дерьмо. Всё просто – передо мной сидели наркоманы. Нет никакой тут привилегированности. Тут просто толкают дурь.

– Ладно, не отвечайте! – шутливо поднял я руки, – Потом догадаюсь сам.

– Леонид, а ты чем занимаешься? – заинтересовалась мной худенькая девушка в очках и коротком платьице.

– Я строитель. Работаю на лесах. Сейчас реставрируем гостиницу… – только начал рассказывать о своём совсем не мажорном образе жизни я, как был резко перебит.

– Подождите! Так это он!!! – неожиданно заорал самого ботанического вида парень в очках. – Я его знаю, это Маугли!!! Ты же Маугли? Да?

– Да, так меня зовут намного чаще, – пришлось согласиться мне.

Чёртовы наркоманы. У меня появились серьёзные опасения, что сейчас мне будет немного стыдно.

– Да, это Маугли. Большинство людей даже имени его настоящего не знают. А что? – подтвердил Газецкий.

– Вы умрёте сейчас! Да он такое умеет! Я покажу! – ботаник, сука, разбушевался.

Я понял, что мне не спастись. Всё идёт совсем не туда.

– Да ничего такого я не умею… – попытался убрать внимание со своей персоны я, но после таких громких криков ботаника шансов переключить внимание на что-то ещё у меня не было. Никто не обратил внимание на мои робкие «да ничего такого». Ботаник уже открывал видео на своём телефоне…

Мне не надо было смотреть, я прекрасно знал, что за ролик покажет этот чёртов очкарик. Конечно, шедеврально получилось… Сейчас придётся снова всё рассказывать. И отвечать на вопросы…

Началось всё безобидно. Моя бабуля презентовала мне льняные дедовы семейные труселя. Белые с розочками. Сказала, что, мол, дед их ни разу не носил. Это были классические здоровые семейники. Ну, я их и одел на работу. Под просторные джинсы оказалось удобно. Пацаны в раздевалке долго ржали над ними, когда увидели. Ну, вот, прям, ретро такое, что за километр видно. В тот день мы ставили леса, а не работали с шубой, поэтому я не одевал халат, а оделся полегче. Закупались «спецодеждой» мы обычно в сэкондхэнде. Если рабочая одежда быстро пачкается и становится негодной чуть ли не за день-два, то надо было искать самые дешёвые варианты. Секонд-хэнд – как раз неплохое решение. В тот день я был одет в пиджак с оторванными по локоть рукавами, синюю бандану (на самом деле это был оторванный от простыни кусок ткани), джинсы с порванными коленками, кирзовые сапоги с портянками из той же простыни, что и бандана, и поверх банданы классическая строительная каска. После обеда я раньше всех залез на леса и просто стоял на высоте третьего этажа и ждал, когда все придут, чтобы продолжить работать. Настроение было весёлое. Подул ветер и сдул несколько песчинок мне за шиворот, зачесалась спина. Я стал тереться спиной о стойку лесов. Вдруг снизу услышал:

– Вау, какой мужчина!

Три симпатичных девушки стояли внизу и улыбались, глядя как я спиной трусь о стойку. Со стороны смотрелось, как движение из стриптиза у шеста. Ну, я шутку поддержал и также цепляясь о стойку снял пиджак, то есть если до этого был только намёк на стриптиз, то тут уже собственно стриптиз и начался. Одна из девушек достала телефон и начала снимать. Остальные поддержали меня задорными криками. В соседнем кафе играла живая музыка, так что музыкальное сопровождение тоже было. Под пиджаком у меня есть все, что нужно стриптизёру: пресс, грудь, бицепсы, трицепсы, дельты, в общем, сплошные мышцы и очень мало жира. Девчонки уже веселились от души и орали:

– Давай, давай!!! Ещё!!!

Я сделал «флажок». Кто не знает, это когда прямыми руками держишься за вертикальную стойку так, что тело параллельно земле. Перебирая ногами так, будто иду по воздуху, я сделал оборот вокруг стойки. Потом снова встав рядом со стойкой, снял и отбросил каску, потом снял и отбросил бандану, потом поднял ногу вертикально в шпагат и снял сапог (громкие «вау» и «давай, красавчик!»), после чего держа ногу в шпагате аккуратно размотал небесного цвета портянку. Опустил ногу, поднял другую ногу в шпагат и также снял сапог и портянку. Движением, которым девушки-стриптизёрши отправляют в полёт лифчик, я метнул зрителям портянку. Девчонки веселились, я тоже. Остались только джинсы. Повиснув на перекладине лесов на одной руке, я под музыку другой расстегнул штаны, потом повис на двух руках и делая разные виды подтягиваний снял с себя джинсы стряхивая их и помогая только ногами. В общем, гибкость, сила и гимнастика рулят. Хотя вряд ли тренер и хореограф меня именно к этому готовили. В итоге снял джинсы и остался в белых льняных труселях с розочками. Трусы были просто огонь. Произвели впечатление. Внизу у публики была истерика. Я отвёл взгляд с веселящихся девушек и увидел, что публики собралось уже человек тридцать и большая часть снимала это всё на видео. Я поклонился, подобрал одежду и залез в окно одного из номеров гостиницы, так как почувствовал, что появившиеся фанаты меня просто так не оставят. Лёха с Серёгой, подошедшие к середине шоу, меня всячески поддерживали криками: «Давай, Маугли!!!» «Жги!!!». Так получилось, что ещё и имя моё засветилось.

В общем, на следующий день проснулся звездой ютюба. Пять тысяч просмотров в обед превратились в пятьдесят к вечеру. Когда интересовался последний раз, было семьсот тысяч просмотров. И видео всё ещё популярно.

Этот весёлый ролик сейчас смотрели все сидящие за столом. Я с печальным лицом ждал конца. За Елисеем я приловчился следить краем глаза. Смотреть на него прямо и оставаться спокойным я не мог. Как только смотрел только на него, меня начинало потряхивать, а боковым зрением – нормально.

– О! Да ты блогер! – восхищённо уставилась на меня худышка в очках. Настя, кажется.

Захотелось ответить: «О! Да ты дура!», но успокоив себя тем, что наркоманы они как дети и с ними надо попроще, я стал объяснять.

– Нет, я не блогер. Своего канала у меня нет. Это видео выложили на новостном канале нашего города. Оно, кстати, теперь самое популярное среди всех их видео за всю историю. Я просто человек, которого сняли на видео. Я прикалывался, а тут так вот получилось. Никто мне ничего не платил. Все, что я тут показывал, любой гимнаст сделает даже лучше меня, это очень простые упражнения.

За последний месяц я раза четыре попадал в такую ситуацию, поэтому уже привычно ответил на вопросы, а где я так научился, а почему Маугли, а давно я этим занимаюсь, и так далее. Имя Леонид было тут же предано забвению, я снова оказался привычным Маугли. Интерес ко мне, убитый мной рассказом об отношениях в стиле «всё серьёзно», а также «я работаю на стройке обычным строителем», вдруг снова разгорелся в глазах Наташи и не у неё одной, что не осталось незамеченным посмурневшим Газецким. Но мне этот интерес нафиг был не нужен, поэтому я все вербальные и невербальные знаки внимания тщательно игнорировал. Какое-то время, я был центром внимания, но компания была под веществами, поэтому долго удерживать одну тему не могли. Девушки убежали на танцпол, утащив парня, с которым я так и не познакомился, Елисея и Газецкого, я же остался за столом с худышкой в очках и ботаником. Ботаник единственный от меня не отставал, всё задавая мне вопросы, некоторые из которых шли уже по третьему кругу, худышка Настя слушала.

– Слушайте, а вы расскажите, кто вы хоть такие. Я про себя много чего рассказал. А вы кто и чем занимаетесь? – решил переключить внимание я.

– Я юристом у отца работаю, – не удивил меня ботаник.

– А я – хореограф, – коротко ответила о себе Настя.

Я присмотрелся. Настя врёт. Жилистость танцора от обычной худобы отличить достаточно просто. Настя не выглядела танцором. Либо жизнь её потрепала, либо так себе она хореограф. Это художник может быть любого телосложения, а хореограф, да ещё молодой – это всегда танцор.

– И у кого и где ты хореограф? – поинтересовался я.

– В частном детском садике, – прояснила Настя. Ну, может и не врёт. В детском садике требования вряд ли высокие к хореографу.

– А остальные?

Мне стали рассказывать про всю компанию, но интерес у меня вызывал в основном, конечно, Елисей. Ничего про него особо нового или важного я не узнал. Вся компания – в какой-то степени мажоры. Все работают, но в основном, как Наташа, в фирмах родителей, кроме Елисея – тот сейчас нигде не работает, так как недавно вернулся с обучения из Англии. Даже Настя работала в садике, владельцем которого была её мама. Не мой круг общения – ни по статусу, ни по интересам.

Чтобы как-то поддержать разговор, я спросил первое, что пришло на ум:

– А не знаете, чей это Корвет на стоянке?

– Это Анатолия Фёдоровича, вон он сидит в серой водолазке, – указал головой ботаник на крепкого мужчину лет пятидесяти с короткой стрижкой седых волос, который тоже сидел за столиком на галерее вдвоём с очень симпатичной брюнеткой в красивом вечернем платье. – Он владелец «Ножа», это ЧОП, который, кстати, этот клуб охраняет. Серьёзный мужик, офицер в прошлом каких-то особых войск или спецслужб.

– Прикольно. Самая крутая тачка на стоянке у клуба у охранника. Ему, правда, как-то больше Гелик подходит.

– Ну, он не совсем охранник, но в чём-то ты прав. Так у него, кстати, и Гелик есть. На Корвете он редко ездит, – выдал мне информацию ботаник.

Я посмотрел на Анатолия Фёдоровича ещё раз. И так получилось, что тот как раз в этот момент посмотрел на меня. Ох, и правда, серьёзный мужик. Прям, очень серьёзно на меня посмотрел. Надавил взглядом так, что невольно захотелось опустить глаза. Я и опустил. Мне вот сейчас с непонятным бывшим офицером каких-то неведомых спецслужб ещё не хватало в гляделки играть. Получается, это начальник Николая-Небритого. Вот чёрт, вспомнил персонажа, как он тут как тут. Прямо в этот момент к Анатолию Фёдоровичу подошёл мой недавний знакомый Николай и, наклонившись, начал что-то ему рассказывать или докладывать. Военным, скорее, докладывают. Я посмотрел по сторонам, потом будто случайно перевёл взгляд на Николая, но вместо него снова упёрся в глаза Анатолия Фёдоровича. Только теперь он смотрел на меня с интересом, будто что-то обо мне знал, при этом неприятное давление из его глаз никуда не исчезло. Наша компания уже привлекала внимание, когда все сначала с оханьем и аханьем смотрели ролик с моим фееричным выступлением, кричали «Маугли?! Классное имя!», потом ржали, когда я рассказывал историю, как это всё оказалось снято. Блин, вот интереса к моей персоне мне только не хватало. Я снова опустил взгляд. Понятно, что там Николай про меня рассказал. Ябеда-корябеда, блин. Кстати, сам Николай уже куда-то исчез.

Захотелось в туалет. Ну, туда дорога мне известна, тем более хотелось уже свалить от настойчивых вопросов ботаника. Такое ощущение, ему про меня было интересно абсолютно всё. Оказывается, он уже посмотрел остальные видео с моим участием. «А вот это видео, как ты на простыне болтаешься с криками «секонд-хэнд – одежда пролетариата» – это как так получилось?» «Это опасно на высоте пяти этажей на одной простыне качаться?» Пришлось рассказывать, что это не простыня, а целых два пододеяльника. Что это эксперимент изначально, а не эпатажная выходка. Что я проверял, можно ли на простынях спуститься по стене. Проверил. Можно, только нужно больше простыней, вернее, пододеяльников. Почему кричал, почему раскачивался? Ну, а что было делать? «А вот это видео, где ты интервью даёшь на фоне здоровенного бетонного члена и рассуждаешь, что раз в России все так давно и так часто посылают именно сюда, то сносить этот памятник культуры не следует, люди должны знать, куда идти и как это место выглядит, а также продвигал идею, что нужно расширить композицию и ещё и жопу слепить, мол, она тоже многое в нашей стране символизирует. Это как получилось?» Я не стал рассказывать, что я автор идеи и основной создатель этой композиции, просто сказал, что то интервью у меня взяли, так как я работал там рядом. «А рисунок голой девушки на центральной площади?» Пришлось рассказать, что я с крыши сфотографировал площадь, распечатал фотографию, на неё наложил рисунок обнажённой девушки, потом вручил Лёхе и Серёге тачку с известковым раствором (он когда засыхает, становится практически белым) и с помощью мата и мобильной связи с крыши контролировал, как те вёдрами поливают асфальт по моим указаниям. Рисунок худо-бедно получился. Назвал я его «Самые большие сиськи в городе» и пустил в свободное плавание по интернету. Нас приходили ругать из администрации города, но, говорят, мэру рисунок понравился, поэтому он до сих пор на площади присутствует. В итоге всех этих расспросов ботаник окончательно стал моим фанатом, надеюсь, автограф не попросит.

Я не выдержал и сбежал от приставаний ботаника в туалет. Там зашёл в ту же кабинку, где приходил в себя после встречи с Елисеем. Внезапно, за перегородкой слева, кто-то заговорил:

– Какого клоуна? – пауза. Видимо, разговор шёл по телефону или рации, и мой сосед слушал, что ему говорят в ответ. – Который на галерее с мажорами сидит, с Наташкой пришёл?

О! Скорее всего, про меня. Что говорили невидимому соседу по кабинке, я не слышал. Минуту, наверное, была тишина. Потом снова заговорил мой сосед:

– А Фёдорыч одобрил? – пауза. – Бери Хилого и Шурика, я тебя заменю на входе. Развлекайся с ними, меня на приключения не тянет. И пусть мстя твоя будет ужасна, Колян!

Ага. Информативно. Получается, Небритый решил устроить бой-реванш, причём секундантов со мной решил не согласовывать, а взять своих для надёжности. Что-то мои шпионские приключения идут совсем не по тому сценарию, что я планировал. Пусть даже я вообще толком не планировал. Надо валить отсюда. Куда-то не туда меня слежка за Елисеем так приведёт. Основное я выяснил: Елисей тусит в этом клубе.

Я дождался, когда охранник, которого я не видел, но слышал, наконец покинул туалет, после чего вышел и направился к компании. Елисей снова сидел на своём месте.

– Ребята, было здорово с вами познакомиться, но завтра рано на работу, поэтому я домой!

– Эй погоди, пятница же, завтра выходные, какая работа? – удивился ботаник.