Маугли 1. Конец отпуска.

Но если в первый раз она появилась очень удачно, то сейчас её присутствие вызвало лавинообразное ухудшение ситуации. И камешком, который эту лавину запустил, выступил самый невзрачный и самый поддатый мужичок из всей этой нетрезвой компании. Он состроил очень похабное лицо – а может оно у него всего такое – и выдал:

– Какая крошка! Развлечёмся немножко? – и вся толпа гостей заржала. Ну, а чего бы и не посмеяться? Шутка для них, видимо, офигенная, даже с рифмой.

– Это его тёлка, – неожиданно выдал Петька, кивнув головой на Семёныча. На «тёлку» Семёныч очень сильно посмурнел.

– Так может, она за него и расплатится?! – выдал гениальное решение Небритый. – Вас как зовут, прекрасная леди?

И взгляд, и интонация подразумевали расплату совсем не деньгами. Стало окончательно очевидно, что парни пришли за приключениями в первую очередь, а за деньгами во-вторую. Если их это вообще интересовало. Странно это всё...

Анна Васильевна, видимо, тоже не привыкла попадать в такие ситуации, поэтому просто молчала и смотрела растерянно и вопросительно на Семёныча. Семёныч покраснел и уже не выглядел ни спокойным, ни добрым.

– Валите отсюда, ублюдки, – как мог вежливо попросил он. Ну да, «канальи» было бы как-то совсем не к месту. «Ублюдки» – норм. Семёныч сделал, так сказать, последнюю попытку решить ситуацию миром.

Небритому, очевидно, очень не хватало этих слов, он просто разулыбался, будто случилось что-то очень хорошее. А я внезапно понял, что время, когда можно было оставаться зрителем, закончилось, надо срочно выходить на сцену. Мы к этому моменту подошли к гостям на расстояние примерно пяти метров. Я резко рванул вперёд, но всё равно не успел. Не зря Лёха ворчал насчёт дистанции. Небритый без особого размаха взял и основательно так приложился кулаком к голове Семёныча. Семёныч успел среагировать и попытался уйти от удара, но «хреновая дистанция» была хреновой именно для Семёныча. Он успел только немного отклониться корпусом и опустить подбородок, поэтому помесь апперкота и бокового прилетела ему в скулу, а не в челюсть. Быстрого нокаута не состоялось, но тем не менее Семёныч немного «поплыл». Штукатур и скульптор всё ещё не очень понимали, какова их роль в этом спектакле, но не отступали, а приближались, пусть и не очень быстро. Лёха и Серёга уже неслись со мной вперёд.

Моей целью был Небритый, он как раз лениво уклонился от неловкой попытки удара Семёныча и уже делал шаг, одновременно поднимая руку для следующего удара. Слава богу, он не спешил, так как видел состояние Семёныча, видел, что тот ещё не пришёл в себя, и поэтому не бил серию, а выбирал, как лучше приложиться по нашему начальнику второй раз так, чтобы решить всё красивым нокаутом. Так себе стойка – только и успел отметить я и с разбегу просто толкнул Небритого вперёд. В лучших традициях регби или американского футбола. Ну, как я эти традиции понимаю. Небритый в последний момент заподозрил неладное и у даже пытался обернуться, но ничего предпринять уже не успел – улетел от моего толчка и упал на правый бок, немного проехавшись по асфальту. Это, скорее, было для него болезненно и унизительно, чем привело к какому-то серьёзному урону, он тут же начал подниматься. По лицу текла кровь. Не успел Небритый при падении руки подставить, и асфальт свой шанс не упустил, оцарапав нашему незваному гостю правую щеку. Я отметил всё это, разворачиваясь к остальным. Показалось правильным держать в поле зрения всю толпу, пусть всего несколько секунд, но Небритый не опасен, а вот остальные на ногах и могут навредить мне, такому ловкому и красивому. Решение оказалось правильным. Тут же пришлось переключиться на Петьку, который решил поиграть в каратиста или, может быть, в футболиста и пытался зарядить по мне ногой. Я ушёл от удара вправо, и тут мне пригодился мой неидеальный боковой. Пусть не идеально, но всё равно получилось удачно. Петя получил в челюсть и мешком свалился на асфальт. Что-то тут показалось неправильным, какая-то мысль мелькнула вспышкой и исчезла неосознанной, но времени разбираться, что это такое, не было. Лёха и Серёга уже тоже пинали ворогов с огромным энтузиазмом, но не сказать, что очень результативно. Им серьёзно мешала разница в весе. Парни были классические легковесы, «мухачи». Поэтому их удары хоть и попадали, но пока достаточно тяжёлые мужики, получив несколько болезненных ударов, просто оттолкнули наших наиболее техничных бойцов. Один мужик в джинсовой рубашке, получивший болезненный, но не очень эффективный удар в нос от Серёги, просто побежал на того раскинув руки. Ну, если в том, чтобы бежать на противника смысл ещё может быть, то в том, чтобы при этом раскидывать руки в стороны, точно нет. Серёга чуть присел и практически выстрелил прямым ударом ногой в солнечное сплетение своего оппонента. Мужик со стоном сложился. Вот так, неплохое начало. Два ноль в нашу пользу. Всё эти мысли в голове двигались очень быстро, при этом не покидало чувство, что я знаю, куда смотреть и что делать. Вот, кстати, прямо сейчас определённо настало время снова уделить внимание Небритому.

Небритый уже встал и с очень злым видом бодро направился в мою сторону. Очевидно, хотел отомстить виновнику своего позорного падения. Подняв руки во вполне себе техничную стойку, он шёл на меня. А вот Семёныча он игнорировал совершенно зря. Очень хороший удар получился у нашего начальника Егора Семёновича. Он стоял немного сбоку от Небритого, поэтому тому прилетело в область уха. Нормально так прилетело. Небритый сделал два шага назад и сел на задницу. Сел и тут же зарычал что-то на тему «убьюсука». Но было видно, что «потерялся» он основательно. А потом на голову Небритого даже как-то ласково опустилась испачканная в растворе совковая лопата Димона, после чего шоу продолжилось без главного злодея. Со стоном, растирая по лицу раствор, он упал на бок и всем своим видом демонстрировал, что больше не боец, издавая какие-то печально болезненные звуки.

Казалось бы, боевой задор наших оппонентов должен был сойти на нет после трёх быстрых побед с нашей стороны, но, оказалось, наоборот. Увидев упавшего Небритого, мужики дико разозлились и кинулись на нас с утроенной злобой. Самый здоровый, за сто килограммов весом, очень резво напал на наших скульптора и штукатура и принялся эффективно сокращать разницу в счёте. Саня просто упал без сознания после первого же прямого в голову, а Женя согнулся и упал на четвереньки после мощного удара кулаком в живот. Досмотреть, что там дальше происходит, у меня не получилось, так как пришлось уворачиваться от того засранца, который пошутил про Анну Васильевну. Потом уворачиваться от кого-то ещё. Всё смешалось. Я пытался кого-то бить, но так удачно, как по Петьке, ни по кому не попал. По мне, как ни странно, не попадал вообще никто. Странное чувство, что я знаю, что делать, меня не покидало. Я то делал шаг в сторону, то вперёд, то назад, совершенно не думая, но при этом зная, что так надо. Как итог моих перемещений никто меня всерьёз не задел. А если точнее сказать, то меня вообще никто не задел. При этом нельзя сказать, что не пытались. Я, правда, тоже ни по кому пока толком не попал. Но, скорее, из-за растерянности, а так меня не покидало чувство, что я прекрасно знаю, кого и как бить. В какой-то момент пришёл на помощь Серёге. Один из Петькиных друганов умудрился его схватить, прижав руки к туловищу, и пытался повалить на землю. Я подскочил сзади, схватил этого «борца» за шею, стал душить и пытаться валить назад. Мужик тут же отпустил Серёгу, вцепился в мою руку, чтобы сбросить захват. Серёга, оказавшись на свободе, не придумал ничего лучше – а лучше ничего и не придумаешь, – как врезать что есть дури с ноги мужику по яйцам. Видать, обнимашки не понравились молодому кикбоксеру. Мужик, получив по яйцам, взвыл. Нелёгкие муки выбора он переживал в этот не лучший момент своей жизни. Шея требовала использовать руки, чтобы освободиться от захвата, а отбитые яйца требовали нежности, заботы и покоя. И так он страшно заорал, даже завыл, что я его выпустил. Больше не боец мужик. Упал, свернулся калачиком и стонет. Серёга, оказывается страшный тип...

Моё невесть откуда взявшееся понимание ситуации подсказало сделать шаг в сторону, я сделал. Мимо пролетел ещё один оппонент. Он, видимо, пытался сбить меня также, как я Небритого. Только у меня получилось, а у него нет. Проскочив мимо меня, он стал разворачиваться, но тут его просто снесла мощная серия ударов в исполнении Семёныча. Три удара, последний из которых был уже практически не нужен. Да ладно?! Семёныч, что я о тебе не знаю? Даже мне, дилетанту в боевых искусствах, очевидно, что так бить могут только профессионалы.

А какой у нас счёт, кстати? Естественным образом возникла пауза. Стороны отступили друг от друга. Уж очень громко и пугающе заорал мужик после удара Серёги. Итак, у нас на ногах Лёха, Серёга, Я, Семёныч. Как вырубили Саню и Женю я видел, а вот как Димона – нет. А его вырубили. Он сидел у стены, зажимая кровоточащий нос, всем своим видом показывая, что этот рабочий день не задался.

Оппоненты радовали тем, что выглядели хуже. У них на ногах был только тот здоровый мужик, который обидел наших мирных скульптора и штукатура. Тяжёлый по весу и лёгкий в походке, он выглядел серьёзно. А вот тот факт, что все остальные его друзья лежали или сидели, демонстрируя отчётливое нежелание развивать конфликт, вызывал недоумение. Я и не заметил, как они пришли в такое приятное для глаза состояние. Стал припоминать, как мы пришли к таким результатам. Серёга вынес одного, потом вместе со мной другого, Лёха толком ни по кому не попал. Петьку уложил я. Небритого окончательно успокоил Семёныч с Димоном. Один на ногах. Получается, Семёныч умудрился уложить ещё троих! Респект и уважуха. Я посмотрел на Семёныча. Тот больше не был растерянным. Он спокойно смотрел на мужика напротив, который был тяжелее его килограмм на тридцать. Смотрел в глаза.

– Уходи. Бери с собой этих придурков и уходи, – Семёныч стоял без особых повреждений, не считая пятна на скуле и порванного воротника футболки. По- прежнему с красным лицом, при этом что-то очень изменилось в нашем боссе, в его глазах. Взгляд был совсем не добрый и, видимо, не очень лёгкий. Тяжеловес вот, например, этот взгляд не выдержал и отвёл глаза. Настоящий бесконтакт. Простым словом и непростым взглядом Семёныч показал, кто тут босс.

Мужик вслед за глазами молча опустил руки, подошёл к Небритому и помог подняться. Тот кое-как встал и не глядя на нас собрался уходить, но тут снова удивил Семёныч. Перегородив им дорогу, он встал напротив Небритого и спросил:

– Какие-то вопросы у тебя и твоих друзей ко мне остались?

Тот поднял глаза на Семёныча, тут же словил бесконтактный удар взглядом, которым наш босс окончательно выбил все намёки на спесь и желание спорить. Прокашлявшись, он произнес:

– Нет, не остались, – и также, не поднимая глаз, повернулся к оставшимся, – пойдём, парни.

– Тогда извинись за доставленное неудобство и вали отсюда, чмо, – спокойно продолжил Семёныч.

Небритый под взглядом нашего босса думал совсем недолго: – Прошу прощения, – глядя в землю промямлил он.

– Проваливай, – сказал Семёныч и повернулся к Петьке. – Пётр, у тебя вопросы по зарплате остались?

– Нет, Егор Семёныч, – ожидаемо вежливо ответил Петька, с кряхтеньем поднимаясь и отряхиваясь.

– Хорошо, уходите и больше здесь не появляйтесь, – спокойно подытожил сеанс переговоров Семёныч, напоследок обведя ворогов своим «взором хищника».

Тут только я осознал, что всё это время фоном, сопровождавшим наше веселье, были крики Анны Васильевны. При этом она больше всех из присутствующих нарушала запрет на использование ненормативной лексики. Осознал я это только, когда она замолчала. Анна Васильевна подошла к Семёнычу и начала что-то сбивчиво ему говорить, Семёныч тут же начал как-то смущённо улыбаться, робко оправдываться, и вообще, стал виноватым. Я не стал прислушиваться и отошёл к парням. Босс, конечно, удивил. Кроме Небритого, Семёныч очень быстро уделал ещё троих. Вот это он дал! Мысли немного путались. Ясность, которая была во время схватки, прошла будто её и не было, а адреналин остался.

Саня закурил, Женя присоединился, тем самым обнулив двухнедельную попытку бросить. Парни снова выглядели неплохо, хоть одного и пошатывало. Лёха с Серёгой вообще держались бодряком.

– Парни, вы видели, что Семёныч творил? – спросил я.

– Я видел. Надо будет узнать, чем он занимался. Он реально крут! – подтвердил Лёха.

– Я его десять лет знаю и даже не подозревал, что он, оказывается, тот ещё Тайсон, – прокомментировал Саня.

– Кстати, Маугли, а ты сам интересно двигаешься, – неожиданно присоединился к обсуждению Серёга.

– В смысле?

– Ну, как ты перемещаешься. Держишь дистанцию, отдаляешься, сближаешься – всё как надо, я бы даже сказал, идеально. Если бы я не видел, что ты бить не умеешь толком, я бы не поверил, что ты не занимался боксом или чем-то вроде этого.

– Да, я тоже обратил внимание. Чётко двигался, – подтвердил Лёха, – ты будто всю жизнь в толпе дрался. По тебе же никто даже не попал, да?

– Не знаю, если честно. Серьёзно точно не попали.

Похоже, парни по-настоящему вжились в роль моих тренеров, раз не прекращают отслеживать мои бойцовые навыки даже во время уличной драки. Я пожал плечами и улыбнулся, не видел смысла заморачиваться этим моментом. Но приятно. Я попытался вспомнить то чувство уверенности в движении, которое испытывал в бою, но ничего кроме очень быстрых кадров драки перед глазами не показалось. Будто и не было всего этого. И если бы не тот факт, что кто-то обратил на это внимание, я бы сам даже не вспомнил. Состояние, когда я точно знаю, как двигаться и в середине схватки не чувствую ничего, кроме уверенности в каждом движении, прошло, будто его никогда не было. «Снова стал человеком» – мысль проскочила и исчезла. Но я хотя бы её уловил.

– Слушай, Маугли, а ты часто вообще по жизни дрался? – Поинтересовался Серёга.

– Да нет, всего... – я завис, пытаясь вспомнить.

Внезапно перед глазами появилось отчётливое вспоминание. Мне десять лет. Из них уже шесть я занимаюсь гимнастикой. Школа. Я хвастаюсь, как круто я могу сесть на шпагат, как круто я могу делать сальто, как круто я стою на руках, хожу на руках, прыгаю на руках... В общем, я громкий мальчишка, который обожает внимание и восхищение. И есть хулиганы – парни, не очень способные на что-то красивое, способные делать только то, что восхищения не вызывает, но почему-то обязательно требующие этого самого восхищения. Ну, или уважения, ну или хотя бы страха. Произошло неизбежное – я вызвал их зависть и раздражение. Меня подстерегли после школы. Что-то мне объяснять и предъявлять никто не стал. Пятеро мальчишек, чуть постарше меня, просто решили проучить выскочку. Кулак летит мне в лицо, я уклоняюсь, летит справа, я уклоняюсь. Пытаются пнуть ногой, я уклоняюсь. «Хватай его!!!» Меня пытаются схватить за одежду, я аккуратно поворачиваю их запястья таким образом, что ни за что ухватиться у них не получается, и снова уклоняюсь. Меня бьют ногой сзади, я делаю шаг в сторону, и парень проваливается вперёд. Осознаю, что можно очень больно ткнуть его кулаком в бок, но почему-то отказываюсь это делать и продолжаю уворачиваться. Они начинают злиться. Стараются схватить за одежду, повалить, пытаются скоординировать свои действия криками, но я всегда выскальзываю или уклоняюсь. Я хватаю одного и загораживаюсь его телом от другого, я знаю все их движения наперед и использую эти движения против них. Они начинают понимать, что происходит что-то непонятное. Они смотрят мне в глаза, я улыбаюсь. Я вижу ещё не страх, но уже беспокойство и неуверенность. Атакуют снова. Молчаливое пыхтение, ещё несколько неудачных попыток достать меня так или иначе. Наконец один упал в результате толчка, и вот уже я вижу страх. «Пойдём, парни! Смотри, больше нам не попадайся!» Мы все понимаем, что это всего лишь попытка сохранить лицо. Расходимся. На следующий день мама узнала об инциденте. «Ты дрался?» – «Нет, меня никто не ударил, я тоже никого не бил». Не соврал.

Избить меня пытались ещё раз пять. Не получилось у них. Потом пытались подружиться. Не получилось у меня. Разошлись и больше не замечали друг друга.

Я тогда сам себе объяснял, что из-за гимнастики у меня выше скорость реакции, что я лучше натренирован. Но сейчас я вдруг понял, что всё это на самом деле как- то странно. Пятеро пацанов на год-два старше могут избить ребёнка, даже если он гимнаст. А тут всё заканчивается исключительно падением одного из них на землю и моей невредимостью. Киношное айкидо, да и только. Но тогда я не задумывался об этом. Сейчас же я вижу, что каждый раз, когда меня атаковали, что-то происходило. Как сегодня. Но я абсолютно всё забывал, никогда не думал об этом. Вообще никогда. А сейчас вспомнил!

– Так сколько? – вытащил меня из воспоминаний Серёга.

– Ноль. Я дрался ноль раз до этого. Сегодня первый раз кого-то ударил всерьёз, – с удивлением ответил я.

– Да ладно?! – чуть ли не хором не поверили мне пацаны.

– Ну, вот так. Случая не представилось. Вы как сами-то? – съехал с темы я.

– Да так, у меня ухо опухнет, скорее всего, – ответил Лёха.

– Я нормально, пару раз по корпусу попали. Фигня, – отчитался Серёга.

– Маугли, на пару слов, – подозвал меня Семёныч. Мы отошли.

– Спасибо, что вмешался.

– Да не за что. Красивое же приключение получилось, да и без особого вреда. Добро победило зло. А Димон с лопатой был вообще эпичен.

– Ну, да... Приключение. Я уж отвык совсем от таких приключений. Давай тогда на сегодня выходной. Я с Аней сейчас пойду, а вы с парнями соберите всё и идите отдыхайте. Зализывайте раны. Вот вам десятка на мороженое, – Семёныч протянул мне две купюры.

– Семёныч, десять на шесть не делится! – Сразу сориентировался я. Семёныч уже был в хорошем настроении, поэтому спорить как обычно не стал.

– Идите. Я тебе остальное на карту кину. Сейчас в кармане больше ничего нет, – и тут же повернулся к остальным и проорал. – На сегодня выходной, соберите всё, и до завтра!

Семёныч с супругой ушёл, мы с Лёхой и Серёгой собрали инвентарь сами без помощи наших пострадавших коллег и отнесли в подсобку. Всё это заняло примерно полчаса. Я получил на карту ещё восемь тысяч, итого каждому по три. Объявил о неожиданной «боевой премии». Настроение у всех и так было не плохим, а стало ещё лучше. Пока собирали вещи, пока сходили в душ, как-то все успокоились и оказалось, что желания идти где-то сидеть вместе ни у кого нет. Я поделил деньги. У всех нашлись какие-то дела, скорее всего, пойдут по друзьям и знакомым хвалиться победой. Я остался предоставлен самому себе до следующего утра.

Глава 2

Черт… придётся сесть и всё продумать. С Елисеем надо решать. Решил – делай. Так-то правильная формула… Но лучше всё-таки: решил – спланировал – сделал. Вот на втором шаге у меня сбой и происходил. Но придётся себя заставить. Проскочила какая-то мысль или даже чувство, чувство какой-то неправильности, но я решил, что всё дело в моей неуверенности, и выкинул лишние мысли из головы. Уже заметил, что иногда я совершенно спокойно откладываю этого Елисея на «потом», а иногда ненависть к нему настолько захлёстывает, что я готов взять гвоздодёр, дождаться Елисея у подъезда и просто на виду у всех проломить ему голову. И плевать, что будет потом. Настолько меня жгла ненависть. Очень напрягало, что эту ненависть я мог контролировать всё хуже и хуже. А я, блин, всегда считал себя добрым. Вон как, оказывается, за всю жизнь ни разу всерьёз не подрался. Но тут другое, тут Елисей. А он жить не должен. Ну, не должен, значит, не будет. Сейчас только придумаю, как это всё организовать.

Так получилось, что гостиничным номером, который на срок работ выделил нам директор гостиницы, пользовался в основном я. Чаще всех оставался ночевать здесь, а не ехал домой. Очень удобно. Даже кучу вещей личных сюда перетащил из дома. Сегодня также решил заночевать в гостинице, и пока было время до ужина начать разрабатывать план убийства. Блин, звучит-то как кроваво и пафосно. План, сука, убийства. Но все остальные варианты, что приходили в голову, были не лучше: «план уничтожения», проект «убей мразь», миссия «смерть ублюдку». Убийство есть убийство. Буду называть своими именами. Так с собой проще… Опять кольнула мысль о неправильности происходящего, но я не стал ничего ловить за хвост и заниматься самокопанием.

Итак. Для начала попробую собрать всё, что мне известно, в кучу. У нас есть молодой урод Елисей. Сын прокурора. Единственный. Живёт с отцом, матери нет. Деньгами не сорит, жизнь отмороженного мажора не ведёт, во всяком случае, публично, хотя является им по своему социальному положению. Изредка зависает в ночном клубе, который находится тут же в центре города на одной улице с нашей гостиницей. Дом, где он живёт, я тоже знаю. Новостройка в жилом комплексе с хорошей инфраструктурой: магазин, правильно спланированный большой двор с площадками для спортсменов, детей и лентяев, подземная парковка и даже небольшой детский садик. За полтора месяца работы я видел его раза два всего, выходящим из клуба, который располагался недалеко от нашей гостиницы. Может, он и чаще там тусуется, я просто никогда не следил за ним. Кстати, гениальная же мысль: хоть чуть-чуть проследить за этим уродом, собрать больше информации. Какой план без информации? Никакой или хреновый. Значит, нужна информация. Сегодня у нас что? Сегодня у нас пятница. Вот и удачно. Пойду тусить в этот самый клуб, как он там называется… То ли «Бристоль», то ли «Копенгаген» … Да, «Бристоль». В общем, пойду, вдруг, получится что-то узнать. Из тумана появился пункт ПЛАНА номер один: собрать информацию про Елисукусея.

До ужина оставалось время. Ничего лучше, чем поспать, я не придумал. Всё-таки, работа у нас очень физически энергозатратная, работаем сезон с начала апреля по начало ноября почти без выходных. Так что поспать, когда есть свободное время, – это всегда приоритет перед остальными видами времяпровождения. Засыпаю я практически мгновенно. Какой из этого вывод? Простой: совесть моя чиста. Будет ли также после того, как закончу с Елисеем, я не думал. Я заснул.

Проснулся около семи вечера. Ещё раз сходил в душ. Итак, клуб. Надо одеться. Выбор невелик, я же тут не живу на постоянной основе. Итак, идём наряжаться. Я отыскал в шкафу синюю футболку-поло, нормально, даже не мятая – на вешалке висела. Штаны надел тёмно-серые. По-английски они назывались hiking pants – что-то типа походной одежды. Но выглядели не как походные. Так получилось, что я отчаявшись найти не спортивные штаны, которые бы без ремня сидели нормально на талии и при этом не жали в бёдрах, начал эту тему копать в интернете и понял, что проблема сия часто встречается именно у спортсменов. Чаще у качков или лифтеров, но коснулась и меня. Большинство известных брэндов, да и неизвестных тоже, шьют одежду на толстопузых худоногов. А спортсмены – это узкотальные мускулоляхи. На таких шьют мало или не шьют вообще. Я много искал по магазинам, потом залез в интернет, добрался до американских сайтов и там по отзывам нашёл несколько вариантов. Деньги я получаю неплохие, поэтому заморочился и заказал аж из Штатов. Но доволен. Можно на шпагат сесть – я проверил! – и ничего не рвётся не жмёт, а выглядят… А выглядят обычно. В общем, мои любимые штаны. Скейтерские чёрные кожаные сникеры (там же на англоязычных сайтах освоил их обувную терминологию) на ноги и вперёд.

Вперёд, это в ресторан гостиницы. Там меня могут покормить бесплатно, а потом уже в клуб. Тратиться на штаны и их доставку из Америки – это нормально, а вот тратиться на клуб – тут у меня всё вызывало протест. Не клубный я человек.

– Мария Ивановна, мне, пожалуйста, первое, второе, салат и компот! – обратился я к очень симпатичной официантке.

– Маугли, ты надоел, хватит уже так меня называть! Я – Маша, – возмутилась Мария Ивановна. – Я твоя ровесница!

– Мария Ивановна, Вы старше меня на месяц! Я не могу быть с Вами настолько невежлив! И это бесконечно очаровательное сочетание имени и отчества просто не могут мной игнорироваться. Вы не думали о карьере учительницы?

Мария Ивановна ткнула меня в плечо кулаком и тут же воровато огляделась. Начальство не приветствовало такое поведение официанток. Но я и не совсем обычный клиент.

– Так что у нас на ужин?

– Маугли, это не столовая, это ре-сто-ран, тут есть меню. Оно не изменилось за последние недели никак. Смотри, выбирай.

– Тогда на усмотрение великолепной Натальи Петровны, – перевёл я стрелки на повара, с которой успел подружиться. – Пусть её доброе сердце подскажет, что подать на пропитание скромному сыну джунглей.

– Дааа, ты скромный, это факт, – с загадочным выражением лица прокомментировала Маша. – Ладно, передам. Компот, морс или воду? Компот вишнёвый.

– Три компота и можно ягод побольше. И потом кофе.

Я решил так: встречу Елисея – попробую проследить, не встречу – ну, будет у меня отдых в клубе. Не фига не лучший в мире отдых, но с другой стороны – разнообразие. И так, и так понятно, что делать. Мрачное состояние отпустило.

Наталья Петровна проявила себя просто великолепно. Огромное спасибо директору, что обеспечил мне бесплатное питание. Именно мне. Увидев одинокого «сына джунглей» вечером с пакетом, в котором угадывались хлеб и колбаса, он остановил меня, отвёл в ресторан, познакомил с Натальей Петровной и сказал, что если я ночую в гостинице, то ресторан для меня бесплатно. Я этой опцией беззастенчиво пользовался, наладив дружеские отношения с шеф-поваром. Первое, второе, салат и компот оказались просто невероятно вкусными. Закончив есть, посидел, попереваривал съеденное и вышел на улицу. Восемь вечера, середина июня, ещё очень светло на улице. Для клуба, наверное, всё ещё рано. Я решил прогуляться. И клуб, и гостиница располагались на центральной пешеходной улице. Кафешки и всякие уличные увеселения в виде передвижных киосков с кофе и мороженым тут присутствовали в изобилии. Купив себе пломбир в вафельном стаканчике, я пошёл от гостиницы вниз по улице.

Вроде, задача меня ждёт шпионская сегодня, но вот тот факт, что я привлекаю больше внимания, чем любой другой среднестатистический пешеход, шпионству никак не помогал. Одна знакомая мне однажды сказала: «Маугли, тебя нельзя не заметить.» И имела она в виду в основном мой внешний вид. Метр восемьдесят, чёрные длинные волосы, сейчас собранные в хвост. Ну и телосложение… Обычное гимнастическое: кубики, бицепсы и всё такое. Только если обычные гимнасты основательно полегче меня, то я вот сейчас такой здоровый. Восемьдесят пять килограммов для обычного человека вообще нормально, для гимнаста не очень реально. Особенно на элементах уровня мастера спорта. Я этого мастера кое-как вытащил, но я тогда и основательно посуше и пониже был, а потом продолжил расти, набрал вес и продолжать спортивную карьеру уже нереально было. Но не карьеру, так спорт мне продолжать никто не запрещал, вот я к своим почти двадцати трём годам неплохо так оброс мышцами. Так что мне особо и усилий прикладывать не надо, чтобы косплеить Маугли из последних серий советского мультика. Кто первый раз моё второе имя слышит, сразу ржёт – уж очень точно оно подобрано. Вообще, меня тренер так прозвал, когда я был ещё мелкий и был похож на Маугли из первых серий мультфильма, но вот приклеилось. Мне нравится. Редкий случай, когда тебя называют героем одного из любимых мультиков. Я так гордился, что только так всем представлялся ещё с детства. Сейчас, когда я уже подрос и стал практически взрослым мужчиной, самостоятельно неплохо зарабатывающим… Ничего не изменилось! Я обожаю и мультик, и своё второе имя. Так вот… внешность. Яркая у меня внешность, а летом, когда одежды мало и мышцы мои очень даже заметны, то особенно. Лицо обычное, наверное. Маме нравится, это главное. Нос немного курносый, глаза голубые. В общем, внешность заметная именно из-за мышц и причёски. Даже подходили какие-то типы. Предлагали в кастинге поучаствовать то ли на шоу, то ли для рекламы. Мы же совсем в центре работаем, чуть ли не на сцене. Много народу вокруг ходит, а тут такой мускулистый я вверх-вниз по лесам летаю. Заметили. Но что-то я не готов к такой смене карьеры. Стрёмно как-то…

В общем, погулял я по центру такой красивый и ни разу не незаметный, и стало смеркаться. Надо в клуб. Ох…

В клубе я всегда не очень понимал, чего там надо делать. Танцевать я не способен. Я даже случайно своими движениями в ритм не попадаю. Мне грустно, другим смешно. Поэтому танцы для меня полностью закрытая область жизни. Пить алкоголь мне тоже как-то не весело. А после «той фигни», которую мне припоминали Лёха с Серёгой, так табу навеки. Что-то со мной не так под алкоголем. Настроение после припоминания инцидента недельной давности у меня испортилось. С плохим настроением и соответствующей ему угрюмой рожей я вошёл в клуб. Зал, танцпол, столики, музыка, громко, ярко и темно. Людей было немало. Я пошёл к стойке, бармен с кем-то общался. Опа! Бармен общался с Андрюхой Газецким. И это основательно облегчало мне жизнь. В принципе, шансы встретить Андрюху в «Бристоле» были велики. Он по жизни любитель потусоваться. Если того же Елисея я видел всего несколько раз возле клуба, то Андрюху намного чаще. Газецкого я знал с детского сада. Друзьями мы не были, но сидение на соседних горшках, организация массового метания каши, обливание девочек кефиром, неоднократные и даже частично успешные попытки полить цветы на подоконнике собственной мочой, – такие приключения отучили нашу воспитательницу оставлять нас без присмотра даже на пять минут. Потом опять же взаимные обвинительные оправдания перед воспитательницей «это он начал» – в общем, мы вместе прошли многое, пусть это и было в возрасте от трёх до шести лет. Это навсегда делало нас если не друзьями, то приятелями. Андрюха чаще всего был там, где люди пытались отдыхать и веселиться, хотя мне кажется, что если люди постоянно стремятся куда-то, считая, что веселье оно «где-то», то внутри них самих веселья-то и не много. Так и Андрюха, подрастерял мой приятель тягу к приключениям и авантюрам, заменив её тягой к тусовкам. Улыбка его, правда, оставалась стабильной, хотя в её искренность уже не очень верилось, а выслушивание от него по большей части сплетен вызывало глухое раздражение. Поэтому давно уже не стремился с ним пересекаться. Кто сплетничает тебе о ком-то, тот – сто процентов – сплетничает другим о тебе. Но, тем не менее, сейчас Газецкий был очень кстати. С ним рядом можно делать вид, что тусишь, и при этом привлекать в разы меньше внимания, чем если бы я был один.

– Андрюха, привет! – приблизился я.

– О! Маугли, здорово! – вполне искренне обрадовался Андрюха и тут же представил меня бармену, – Армен, это Маугли, мой друг детства, спортсмен! Маугли, это Армен-бармен.

Вежливая улыбка Армена, парня постарше нас с Андрюхой на несколько лет, причём совершенно славянской внешности, стала шире и искренней, когда он услышал моё второе имя.

– Чего налить, Маугли?

– Какого-нибудь сока, но, чтобы все думали, что это коктейль. Вишню там или лимон как украшение можно повесить. Заплачу как за коктейль.

Армен не особо удивился такому заказу и сделал всё, как я просил, после чего переключился на подошедшую к стойке девушку. Я же повернулся к Андрюхе:

– Ну, что, как жизнь, светский лев?

– Да так… Выживаю помаленьку. Начальство – вампиры, кровь сосут из бедного офисного работника.

– Начальство, значит, сосёт… Канальи… – практически на автомате ответил я Газецкому, манеры строителя и запрет на мат наложили на мой ответ свой отпечаток.

Я же ненадолго задумался: реально начальство твари нечеловеческой природы или человек он такой. Я за своё начальство сегодня вписался в мордобой без раздумий. Считай я, что Семёныч у меня кровь сосёт, я бы, наверное, менее активно себя проявлял. Хотя я бы, наверное, всё равно влез, а Андрюха при любых раскладах бы не влез. Ну, да ладно…

– Маугли, а ты чего не работаешь? Для тебя же ещё рабочее время сейчас?

Тут Газецкий был прав. Мы часто работали до десяти вечера или даже до полуночи. Такой вот режим. Причём если штукатур и скульптор часто уходили пораньше, то я задерживался позже всех. Секрет неплохой зарплаты: если вы не руководитель и не крутой специалист-профессионал, то просто работайте как можно больше, и будет вам финансовое счастье, ну или финансовое спокойствие.

– Да сегодня всё сделали быстро. Босс ушёл пораньше и нас отпустил. Я вот решил сменить обстановку, всё время под солнцем на улице. Надоело. Тут хоть внутри во мраке побуду, – не стал я посвящать Андрюху в свои приключения. – А ты давно здесь? Один? С кем-то?

– Я пока один, друзья с подругами чуть попозже подойдут.

– Можно к вам присоединиться? – не стал вилять я. – Я тут никого не знаю. На самом деле, рад, что тебя встретил.

Газецкий напрягся.

– Слушай, такое дело, будет два моих друга и три подруги, и мы как бы не прочь будем с ними потом продолжить знакомство, а ты такой красивый можешь нам на старте всё испортить. Не удивлюсь, если ты со всеми тремя подругами и уедешь в итоге, – честно поделился своими лестными для меня опасениями Андрюха. Абсолютно безосновательные подозрения, кстати, никогда я не уезжал с тремя подругами из клуба. Я даже с двумя не уезжал. Да ладно… Я даже с одной не уезжал из клуба ни разу. Вот на сборах и соревнованиях… Но там я тоже никуда не уезжал. Там я нарушал рекомендованное расписание в ночное время. В общем, гонит Андрюха.

– Андрюха, никаких ваших подруг мне не надо. Я просто решил обстановку сменить. Хоть посижу на людей посмотрю. Нафиг мне кому-то планы портить. Просто посидим, я вам точно мешать не буду. Скажи, что у меня есть девушка, что она скоро подойдёт. А я сделаю вид, что по телефону говорю, и она такая мне сообщает, что у неё братишка с температурой, а я такой «ладно, любимая, сиди с братишкой»!

– А! Вот и они! Ладно, пошли познакомлю. Моя вот та, в джинсах, – не дай бог, Маугли! – напоследок предостерёг меня Газецкий. Мой наспех состряпанный сценарий у него энтузиазма не вызывал.

– Неужто будущая мадам Газецкая?

– Если всё получится, то будет идеально, – неожиданно серьёзно ответил Андрюха, не сводя глаз с обозначенной девушки, которая в компании двух парней и двух весьма симпатичных подруг старалась рассмотреть людей в зале. Наконец, нас заметили, и мы двинулись навстречу друг другу.

Девушки встретили меня заинтересованными взглядами, парни поздоровались спокойно. Оказалось, вся компания – это коллеги Андрюхи с работы. Мы устроились за столиком в наименее освещённой части зала, все тут же заказали выпивку. Моя шпионская тусовка началась.

Мы уже около часа сидели на диванчиках вокруг стола и общались. С нашего места был виден почти весь зал.

Перед этим я вполне удачно отыграл весь сценарий, заменив сходу братишку на дедушку Гаврилу Ибрагимовича. Все поверили, что у меня есть девушка, поэтому никому я не конкурент и не кандидат. Парни успокоились и расслабились. Газецкий ещё сволочь меня спросил, всё ли у нас серьёзно, пришлось сказать, что, конечно, всё серьёзно. Мол, даже с дедом Гаврилой уже знаком, а тот служил в ГРУ, и поэтом шансов у меня отвертеться от свадьбы нет. Да и желания тоже, люблю безумно и всё такое.

Сам Андрюха, как выяснилось, несмотря на молодые годы, уже показал себя на работе хорошо, и его подняли до руководителя отдела продаж. Собственно, его повышение компания и отмечала. Кандидатку в его жёны звали Наташа, она тоже работала в их фирме. Торговала их компания, кстати, строительными материалами. Когда Наташа сказала, что она «просто продавец» и подчинённая Андрея, парни удивлённо на неё посмотрели, а одна подруга не смогла сдержать смешок. Я не стал на это обращать внимание, ну, врёт девушка и врёт. Её дело.

Елисея не было. Я под видом пообщаться по телефону со своей девушкой отходил от нашей компании и осматривал зал. Его не было. Ну, ещё не очень поздно, не придёт – просто посижу, пообщаюсь в неплохой, в общем-то, компании. Парни шутили, девчонки хихикали, я то шутил, то хихикал. Девушки то и дело посматривали на меня с интересом. Но на простой интерес у меня иммунитета хватает. Все пили алкоголь с нормальными градусами, я же так и продолжил заказывать цветные безалкогольные напитки, вешая на стакан то коктейльные вишни, то лайм, то лимон. Ничего особо интересного не происходило. Мне становилось тем скучнее, чем выше поднимался процент алкоголя в крови остальной компании, а он постепенно поднимался. Качество шуток упало, но на громкость смеха это не повлияло.