Легенды Сартариума. Ксавий

Пролог. Письмо из бутылки.

– Ты только посмотри, какую рыбину я выловил, – Артур размахивал перед его носом маленькой рыбешкой, которая была не больше ладони Ксавия, да и выглядела настолько неказисто и жилисто, что вряд ли ее можно было съесть, не рискуя проглотить кучу острых костей. В это время года солнце палило особенно нещадно, поэтому мальчишки перемежали рыбалку с купанием, что отпугивало крупных рыбин. Косяки сатиков щекотали тела мальчишек, с удовольствием ныряющих в мутную, но прохладную воду.

Им приходилось постоянно переходить с места на место в поисках лучшего улова. Здесь бы пригодилась способность отца Артура находить косяки жирных форелин, но он не использовал ее часто, боясь потерять годы своей жизни. Ему только исполнилось тридцать лет, а все его волосы стали седыми настолько, что он в шутку называл себя снежным человеком. Мальчикам с самого раннего детства внушали, что использование сил проклятья грозит если не мгновенной гибелью, то потерей нескольких лет будущей жизни, поэтому все дети в Дациле боялись их применять в повседневных делах, а некоторые, как Ксавий, даже не знали, что за способность дало им проклятье.

К тому времени, как корзина Артура переполнилась мелких рыбешек, которые годились только на корм домашнему зверью, Ксавий успел поймать лишь одну нежирную форелину, поэтому вечером ему могло крепко достаться от отца, потребовавшего поймать, как минимум пять больших форелин к ужину. Ксавий начинал злиться на своего друга, которому постоянно везло в рыбалке, злился и на отца, зачастую слишком сурово поступающего с мальчиком, поэтому он ответил достаточно грубо.

– Этой рыбиной даже полевого жука не накормить.

– Что правда, то правда, – Артур знал, как Ксавия наказывают дома, поэтому никогда не обижался на него. Они с самого раннего детства были лучшими друзьями, проводя большую часть времени втроем с Цетой, но сегодня она не смогла пойти с ними, оставшись дома с больной бабушкой, которая использовала слишком много своей силы и в буквальном смысле вспыхнула. Ксавий видел это – голова старой женщины загорелась прямо на его глазах. Пока ошарашенный мальчик стоял и смотрел, отец Цеты сумел справиться с пламенем, чуть не охватившем их дом.

Ксавия приводила в трепет мысль о том, что он может случайно использовать силы своего проклятья, не зная, что оно ему дает и как работает. Темными ночами в амбаре, скрываясь от своего отца, он пытался узнать, чем же владеет и на что способен, но сколько Ксавий не пробовал, никогда ничего не удавалось. Разочарованный мальчик отправлялся спать со слезами на глазах. Все его друзья уже знали, что могут, а он был как настоящий миуэвин.

Мама то и дело пыталась ободрить его, называя особенным и способным, но красноречивый взгляд отца говорил Ксавию о том, что дома его презирают, несмотря на все слова.

– Может быть, переберемся ближе к песчаной косе, – Ксавий смотрел вперед, пытаясь разглядеть рыбаков на берегу косы, но с такого расстояния никого не было видно. Песчаная коса излюбленное место для рыбаков. Взрослые мужчины из соседних поселений обычно прогоняли двенадцатилетних мальчишек, часто больше шумевших и распугивающих потенциальный улов. – Вроде никого нет, побежали туда.

– Давай, только я сбегаю домой, отдам отцу мой «великий» улов. – Весело засмеявшись и схватив ведро, Артур побежал в сторону поселения, оставив Ксавия одного с маленькими удочками. Мальчишка с русыми волосами и длинным шрамом возле виска начал собирать вещи, вытирая пот со лба. В этом году жара стояла невероятная, но и предстоящая зима по всем приметам обещала быть очень холодной. Отец Ксавия занялся утеплением крыши их небольшого домика, заставляя участвовать в ремонтных работах и мать, без того устающую на работе в пекарне, откуда она приносил сыну вкусные булочки. Большую их часть Ксавий отдавал своей подруге Цете, которую редко кормили дома. Ее небогатая семья не могла позволить себе даже отдельный дом, ютясь в общей постройке, куда отправляли одиноких стариков и безнадежно больных людей.

Собрав удочки, Ксавий медленно побрел вдоль берега, смотря на накатывающие пенистые волны. Он думал о том, что сегодня утром сказала его мать, которая собиралась в будущем отослать сына учиться в столицу королевства – Дамерт. Мальчишке не хотелось расставаться с друзьями, поэтому он размышлял над тем, как бы остаться, потому что Артура вряд ли отдадут учиться. Его родители предпочитали жизнь в малой общине, и все их дети выросли и находились в Дациле, а Цета вообще хотела сбежать из города и отправиться путешествовать по свету, намереваясь увидеть упавший столп мироздания в одном из далеких городов. Говорили, что если на нем найти свое имя, то возможно совладать со своим проклятьем и подчинить его, открыв возможность бесконечной жизни.

Море, возле которого они жили, всегда было теплым. Люди купались в нем даже поздней осенью, когда все листья уже опали с деревьев, а с востока дули пробирающие до дрожи холодные ветра.

Берег, вдоль которого шел Ксавий, был абсолютно пуст, несмотря на палящее солнце. Жители Дацила были заняты в поле, собирая новые урожаи овощей и злаков, успевших вырасти дважды за это лето. Поглядывая на северный горизонт, Ксавий мечтал о подзорной трубе, как у капитанов, бороздящих бескрайние морские просторы. Он никогда не видел настоящие большие корабли вблизи, только рыбацкие лодчонки, но много слышал о них от деда Артура, который в свою молодость плавал даже на Пилиатские острова, где заработал свое состояние, позволившее его наследникам жить безбедно.

Накатывающие волны выносили на берег водоросли и сосновые бревна, которые недавно сорвались с перевозившей их баржи. Изредка попадались и устрицы с ракушками, которые Ксавий убирал в отдельный мешочек, висящий на его поясе. Мама умела готовить вкусные супы с этими дарами моря, от которых настроение повышалось даже у вечно ворчливого и недовольного отца.

До косы оставалось еще полпути, когда мальчик заметил кое-что необычное среди водорослей и раскиданных бревен. Небольшая закупоренная бутылка, частично покрытая липкими водорослями, лежала в песке. В этом месте постоянно ходили девушки, собирая пустые ракушки для создания украшений на продажу. Видимо бутылка попала сюда совсем недавно, иначе бы ее давно нашли и подобрали любопытные девчонки.

Отложив удочки на одно из бревен, Ксавий поспешил к бутылке, внимательно смотря под ноги. Если неудачно наступить, острые ракушки с легкостью могли разрезать худую обувь мальчишки. В этих местах также встречались крабены с острыми клешнями и шипами, при прикосновении к которым можно получить быстро распространяющееся по коже заражение.

Подняв легкую бутылку, Ксавий отодрал от нее липкие водоросли, пытаясь разглядеть, есть ли что-нибудь внутри. Возможно, что кто-то из моряков с барж выкинул недопитую закупоренную бутылку, но до сегодняшнего дня Ксавий ни разу таких бутылей не видел. Формой она походила на странные деревья с опушки Красного леса, отдаленно напоминающие женские фигуры. Деревья в этом лесу круглый год имели густую красную листву, оттого и прижилось название.

Попытка откупорить бутылку не удалась. Мальчишке попросту не хватило сил. Из-за морской воды пробка разбухла и мешала открытию. Тряся бутылкой, по звуку Ксавий понял, что в ней что-то находится. Желая, как можно скорее увидеть то, что лежало внутри нее, Ксавий схватил камень и изо всех сил ударил по бутылке. Она не разбилась, но трещина пробежала от самого дна до горлышка. Второй удар отколол от нее часть, освобождая длинную деревянную трубку со съемной крышкой. Как она сумела залезть в узкое горлышко бутылки для Ксавия было настоящей загадкой, но он решил не заострять на этом внимания, спеша исследовать саму трубку.

Нетерпеливый Ксавий тут же стал откручивать круглую крышечку на трубке, не дожидаясь своего друга. Каково же будет изумление Артура, когда тот увидит неожиданную находку. А потом они вместе покажут ее Цете, любившей грезить о невероятных приключениях. Она могла придумать интересную историю каждому камню или ракушке, а потом рассказывать ее так, будто это было на самом деле. Отвинтив крышку, Ксавий увидел свернутую в трубочку бумагу. Его сердце быстро заколотилось, а темное сияние вокруг тела начало пульсировать, что бывает в моменты сильного волнения.

Послание в бутылке! Может быть, это какой-то моряк умоляет о помощи, потерпев кораблекрушение. Воображение Ксавия рисовало картины того, откуда могла приплыть бутылка с письмом, но еще больше его интересовало, что же в ней написано. Чтением и письменностью Ксавий владел достаточно неплохо; в свободное время мама обучала его. Она родилась в Дамерте и окончила несколько классов учебного заведения, прежде чем покинула город. Все свои знания мама старалась передать Ксавию, предпочитающему постоянно находиться на улице, чем за книгами.

Развернув свиток, Ксавий принялся читать, бережно держа хрупкую бумагу в руке. От прикосновений она хрустела.

«Тому, кто получит мое последнее послание.

Дорогой друг. Прости за сумбурность сего письма, но времени у меня не много. Вместо бумаги смесь тростника, а чернила – кровь крабена. Это письмо – предупреждение, но в то же время письмо – надежда. Ни одна живая душа не знает моей истории, и только ты станешь ее частью. Надеюсь, что тебе повезет больше, чем мне.

Позволь для начала представиться. Меня зовут Саретон из Маердена (Ксавию показалось знакомым это название). Долгие годы я жил в этом небольшом городке вместе со своей любимой женой Поэмией. Мы никогда не были богатыми, но и не бедствовали. Проклятье наше было слабым, давая долгие годы жизни, но случилось страшное. Мое солнце закатилось, Поэмия случайно погибла, упав с обрыва.

Мое горе было столь сильным, что я не хотел жить, проводя часы за напитками, позволяющими хоть и ненадолго, но потушить пламя отчаяния, пока однажды не встретил странного человека с востока. Он рассказал о реке, переплыв которую можно было попасть в царство погибших душ, откуда приходили зимние шторма. Я и раньше слышал подобные истории, но что-то в этом человеке убедило меня ему поверить. Он рассказал, что в дни темных ветров, граница между миром живых и миром теней настолько слаба, что можно связаться с другой стороной.

Не буду описывать все мои мысли, но я понял, что это мой шанс связаться со своей любимой – Поэмией. Месяцы я готовился к долгому путешествию. Все мои злоключения не влезут и на сотню таких листов, но я достиг края мира. Достиг реки теней и рук, как зовут ее в тех краях. И в самую темную ночь на берегу этой в высшей степени странной реки я позвал Поэмию.

Но пришла не она…»

Ксавий прочел первую половину письма на одном дыхании. Лишенный каких-либо деталей рассказ все равно показался впечатлительному мальчику волнительным и завораживающим, полным тайны и загадок, которые предстояло раскрыть. В свой малый возраст он прекрасно понимал, что такое смерть. А тень человека представлял маленьким комочком, который сидит внутри и питает проклятье. Именно проклятая тень излучала темное сияние, покрывающее людей, подобной второй одежде.

Дрожащими руками Ксавий перевернул лист, ожидая продолжения истории, но какое же разочарование его постигло, когда он понял, что лист пуст. История не была дописана. В растерянности мальчик расковырял бутыль на куски, но больше ничего в ней не нашел. От досады Ксавий пнул бутыль в сторону.

«Кто же пришел, раз не эта Поэмия? Сколько лет прошло с тех пор, как письмо было написано?». Вопросы не давали покоя мальчику, пока он копался в песке в бессмысленной надежде найти вторую бутыль с продолжением истории.

– Ах вот ты где! Попался! – Из травы сверху выпрыгнула рыжеволосая девчонка с яркими зелеными глазами. Цета резво помчалась по песку к Ксавию, весело смеясь. Для человека, у которого вчера загорелась бабушка, она была необычайно весела. Наверное, бабушка уже пришла в себя и отделалась легким испугом и ожогами, которые могли залечить здешние лекари. – Что это ты тут делаешь, куличи лепишь песочные?

– Привет, Цета. Ты только посмотри, что я нашел, – мальчик помахал листком перед носом девушки. – Послание в бутылке! Там такое написано, ты только прочти.

Девочка с сомнением оглядела хрустящую бумагу. Читать она тоже умела, но не торопилась, предпочитая подразнить Ксавия, с которым у них постоянно возникали споры, несмотря на крепкую дружбу.

– Какие-то каракули, – хмыкнула она. – Кстати, с бабушкой все в порядке, если тебе это интересно.

– Каракули? – Ксавий еще раз оглядел листок, но ничего не изменилось. Письмена были на распространенном кассабадском языке – Не обманывай меня. А за бабушку рад, загляну сегодня вечером к вам.

– Я не пойму, что здесь написано. Честно, – бумага быстро перестала интересовать девчонку. Она вернула лист недоумевающему Ксавию. – Пойдем, погуляем в Красный лес, говорят, что вчера там видели чистых людей, приносящих жертву Аммоку, а потом они скрылись в глуби леса. У них там убежище и нам пора его искать.

– Враки, не бывает чистых людей, каждый человек с самого рождения проклят, – повторил Ксавий то, что постоянно слышал от своего отца и окружающих людей. – Ты на самом деле не можешь прочесть то, что здесь написано или опять смеешься надо мной?

– Разве я стану врать моему дорогому другу, – игриво сказала Цета. – Врать нехорошо, а вот дать подзатыльник бездельнику…

Не успел Ксавий увернуться, как ладошка девчонки ударилась его по голове. Громко смеясь, Цета понеслась по склону в сторону Красного леса, не оборачиваясь на Ксавия. Она прекрасно знала, что он побежит за ней. Любое приключение вдвойне интересней, если человек не один, а если их трое, то приключение превращается в настоящий эпос, который можно с пафосом рассказать другим детям, приукрасив множеством деталей.

В этот момент Ксавий увидел, как к ним через поле несется запыхающийся Артур. Уж он-то точно оценит находку Ксавия. Бежавший черноволосый мальчишка что-то кричал издалека, но из-за громкого плеска накатывающих волн ничего слышно не было. Цета в нетерпении остановилась на вершине склона, ожидая пока мальчишки побегут за своим предводителем, а Ксавий еще раз перечитывал письмо, как будто это могло помочь появлению второй его части.

– Ксавий! – Бежавший Артур выкрикивал его имя и махал руками, пытаясь привлечь их внимание. – Ксавий! Тебе нужно домой! Ксавий!

– Домой? – Переспросил он у Артура, остановившегося перед ним. Он тяжело дышал, опершись руками о свои изодранные колени. – Что случилось?

Только присмотревшись, Ксавий увидел, как по лицу его закадычного друга льются слезы, перемешиваясь с дорожной пылью. Он никогда не видел, чтобы его друг так плакал. Беспокойство охватило Ксавия, несмотря на юный возраст, он видел уже три смерти. Вдруг с кем-то из родственников Артура случилось нечто страшное.

– Твоя мама… Она… – Артур не мог нормально сказать, пока Цета не подбежала и дала ему запечатанный кувшин с водой из травяной сумки, которую всюду таскала с собой. Опустошив кувшин большими глотками, Артур посмотрел в глаза Ксавию и выдал на одном дыхании. – Твоя мама погибла, упала с крыши и свернула шею. Прости…

– Что!? – Одновременно воскликнули Ксавий и Цета. Вопрос повис в воздухе.

– Ты шутишь, скажи, что ты шутишь, – подступившись к заплаканному Артуру, Ксавий не отрывал взгляда от его глаз, с каждым мгновением понимая, что никакая это не шутка. – Ты это видел?

– Она лежит там… на земле… рядом твой отец на коленях плачет. Тебе нужно бежать.

Сердце Ксавия пропустило удар. Не слушая дальше, он отбросил так и не показанное Артуру послание в сторону и понесся назад в Дацил, что есть сил. Он бежал через поле с дикими цветами, из некоторых готовили напитки, одурманивающие разум. Несколько раз Ксавий видел, как его отец пьет подобное варево и его поведение изменяется в лучшую сторону. Отец на краткое время становился веселым и разговорчивым, но после ожесточался еще больше, вымещая всю свою злобу на жене и сыне.

Поселение находилось за этим полем у небольшой речушки, которая была настолько теплой, что не замерзала даже зимой. Возле реки и стоял дом их семейства, который достался его отцу в наследство. Хоть он и был обветшалым, но выделялся среди остальных недавно построенных домов необычной архитектурой, восходящей своими корнями ко времени основания Дацила.

Рядом с домом уже собралась толпа переговаривающихся друг с другом людей. Вокруг них распространялась небольшая темная дымка, обычно появляющаяся при сборе большого количества проклятых человек. Попадая в такую дымку, можно было ощутить витающую в воздухе особую энергетику. Они тихо переговаривались между собой, глядя на женщину с русыми волосами. Раскинув руки в разные стороны, она лежала на земле перед домом. Ее безжизненные открытые глаза смотрели в голубое небо прямо на яркое солнце, но женщина не могла закрыть глаз, она была мертва. Рядом с ней сидел высокий мужчина, который не отрывал от погибшей своего мрачного взгляда. Он даже не заметил, как подбежал Ксавий, из глаз которого лились соленые слезы.

Люди при виде мальчика замолчали, кто-то попытался схватить его за плечо и остановить, но Ксавий вырвался и подбежал к женщине. Он остановился прямо перед телом матери, упав на колени перед ней. Ее гладкие черты лица осунулись, а неестественно повернутая шея говорила о падении с высоты. Наверное, она участвовала в утеплении крыши, когда сорвалась вниз, но для Ксавия это не было важно.

Темное сияние его матери угасло навечно.

1. Белый цветок

Пока было тепло, юноша приходил на отдаленное от поселения кладбище каждый месяц, неизменно принося с собой полевые цветы, которые собирал вместе с повзрослевшей Цетой. Желтые, зеленые, красные амиаты и степареллы всегда украшали могилу его матери, создавая особый аромат вокруг себя. Смесь запахов вызывала у Ксавия особое чувство, вызывая приятные воспоминания.

Он часами сидел перед местом ее упокоения, размышляя о своем будущем, одновременно с этим избегая своего дома. Отец Ксавия знал, где сын проводит время, но никогда не приходил туда сам, предпочитая проводить время с кувшином хмеля в руках. А когда Ксавий возвращался домой, то начинались ссоры. Отец обвинял его в безделье, хоть и сам перестал что-то делать по дому.

Изредка на кладбище с ним приходила Цета, но тогда они больше болтали о далеких странах и городах, о которых девушка прочла в книгах, в большом количестве хранящихся у нее дома. Книги дарила ей бабушка, зная мечты Цеты о путешествиях. Артур же постоянно был занят, обрабатывая собственное поле с пшеницей. Его отец стал зажиточным человеком, продавая часть от своих богатых урожаев в другие поселения, парню постоянно приходилось помогать ему в семейном деле. Когда давним друзьям удавалось уделить время для совместных прогулок, они больше молчали, думая о своем.

Несколько дней назад Ксавию исполнилось пятнадцать лет, и он уже считался достаточно взрослым для тяжелой работы в поле, но парень избегал ее, не желая находиться рядом с людьми, которые знали, как управлять своей силой проклятья. Он до сих пор не понял, в чем состоит его способность, а отец считал его миуэвином – человеком с настолько незначительной силой, что она никак не проявляла себя, кроме темного сияния вокруг человека. Юношу это очень задевало, как и то, что опьяненный отец винил в смерти матери самого Ксавия.

Само день рождение Ксавий справил в немногочисленном кругу друзей, подаривших ему пояс с вышитым гербом Дамертского королевства. Подарок очень понравился Ксавию, он не расставался с поясом, нося его даже в дождь. Стойкая материя была водонепроницаема и защищала бумаги, которые юноша носил с собой. Отец же его не поздравил, одарив одним единственным днем без скандалов.

Постоянные ссоры и разлад вынуждали юношу проводить все время до поздней ночи на улице. Ел он мало, поэтому имел худощавое телосложение, но при этом достаточно мускулистые руки. Вместе с Цетой они лазали по скалам, собирая грибы, за которые торговцы неплохо платили. Так же они лазали по обрывистым холмам на западе в поисках пещер, в которых можно было найти редкие камни вроде малахита и аметистовых жил.

Хватало на еду и на книги, к которым юноша пристрастился. Его коллекция росла, но Ксавий прятал книги от отца. Если тот узнает, куда Ксавий тратит деньги, то юноше несдобровать. Книги юноша хранил в погребе, куда отец не спускался никогда, отправляя нерадивого сына. Если бы отец спустился вниз, то обнаружил большую полку, переполненную книг и сундук, где хранились рукописи с описанием различных стран и историями, от которых Ксавия еще больше тянуло повидать мир.

Ксавию от матери достались светло-русые волосы и острые скулы, которые выделяли его среди круглолицых ровесников. Здешние девчонки начали заглядываться на него, делая недвусмысленные знаки, но все внимание юноша уделял Цете, не имевшей никаких друзей. Ее вздорный характер стал причиной размолвок с остальной молодежью Дацила. Порой дело доходило до драк, из которых девушка всегда выходила победителем. Поддерживая Цету, Ксавий отдалился от остальных друзей и знакомых, переставших с ним общаться.

Неделя выдалась холодной и дождливой. Постоянные сильные порывы северного ветра срывали крыши у домов, поэтому в поселении работы было достаточно, но, даже изрядно устав после постоянных починок крыши, Ксавий решил в этот день посетить могилу матери. Залатав очередную дыру, юноша схватил свою сумку с едой и, пока не увидел отец, отбежал от дома, скрываясь за заборами. В последнее время каждое утро его отца начиналось с кувшина крепкого вина. Масла в огонь подливали и его собутыльники, с которыми отец познакомился в одной из таверн, куда хороший люд и носу не совал.

На кладбище всегда стояла особая тишина, помогающая в размышлениях. Оно находилось недалеко от Красного леса, откуда зачастую можно было услышать звуки, издаваемые лесными животными, но они не отрывали от тяжелых дум. Ксавий никак не мог понять, как же ему жить дальше. Оставаться ли обычным фермером в поселении где-то на краю обитаемого света, как ему казалось, или же собраться и уйти путешествовать с Цетой, все порывавшейся покинуть дом, но ее удерживала любовь к бабушке. Ей становилось все хуже, и девушка ухаживала за бабушкой, помогая ей во всем, в то время как остальные члены семьи ждали пока старушка испустит тень.

Прямой путь до кладбища лежал через овраги, которые были полны грязи и дождевой воды, поэтому Ксавий предпочитал другой путь, пролегавший вдоль морского берега. Заходя в лес на опушку, где Цета однажды видела странных существ, которые горели синим пламенем, по крайней мере, ей так показалось, Ксавий двигался быстро, надеясь успеть посетить могилу до начала проливного дождя. С собой он нес только что нарванный букет цветов и книгу, которую ему принес Артур из дома.

«Престол дурака». Увесистая книжка до того понравилась Ксавию, что он начал читать ее во второй раз. Захватывающая история о том, как Агден свинопас волею судьбы стал королем большого государства, но лишился силы своего проклятья, став марионеткой в руках своего окружения. Агден сумел усмирить королевство и правил железной рукой, уничтожая любого внешнего и внутреннего врага, пока однажды его не нашли мертвым. Король подавился косточкой. В последнее время Ксавий пристрастился к исторической литературе, «поглощая» все доступные ему книги. Ему становилось тесно в рамках небольшого поселения. Юноша хотел увидеть остальной мир и собирался это сделать, когда достигнет старшего возраста.

«Даже любой самый великий человек смертен и смертен внезапно. – Считал Ксавий. – Что такое смерть, я до конца не могу понять. Может это начало чего-то большего, чего мы пока не понимаем. Или же смерть – это боль и пустота, окутывающая тень человека. Если по одним поверьям тени попадают в особый мир, то значит, что они могут там существовать в некоем виде. Что если мама видит меня сейчас».

Подобные мысли постепенно съедали юношу, делая уязвимым к нападкам отца. Ксавий предпочитал уклоняться от возникающих конфликтов. Со временем он сам начал думать, что виноват в смерти матери, вместо которой мог работать в тот злополучный день.

Чтобы книга не промокла, если пойдет дождь, у Ксавия был припасен кожаный чехол, который он нашел в подвале своего дома. На нем был вытеснен незнакомый символ, который походил на изображение башни с пятью треугольными зубцами. Артур говорил, что такая башня наверняка есть в Дамерте, который славился своими высокими строениями, расположенными прямо на скале. У отца Ксавий о символе спрашивать не стал.

Проходя мимо того места, где четыре года назад Ксавий нашел бутылку с таинственным посланием, он вздохнул. Тот день изменил его навсегда. Уже через некоторое время спустя, как прошли похороны матери, Ксавий вернулся на это место в поисках послания, которое отбросил в сторону, но нигде его не нашел. Они с Цетой и Артуром обыскали все побережье, но видимо письмо унесло подступающими волнами. Хоть и до сих пор Ксавий помнил каждую строчку этого письма, но ощущение от прикосновения к неведомой тайне будоражило. От строк веяло чем-то потусторонним и Ксавию хотелось еще раз прикоснуться к хрупкому листу, канувшему в небытие.

Черные тучи на горизонте поменяли свое направление, быстро двигаясь в сторону берега. Ксавий понял, что нужно поторопиться, пришлось бежать, стараясь не помять охапку собранных ярко красочных цветов. Терпкий аромат бил в ноздри, перемешиваясь с запахом гнилого дерева. Юноша во весь опор пронесся по побережью, пока не вбежал в приземистый лесок, деревья в котором были не больше двух метров, но их ветви мешали проходу. Красная листва начала опадать, сигнализируя о наступлении настоящей осени.

Листья под ногами приятно хрустели, а прохладный ветерок освежал, откидывая волосы юноши назад. По тихому лесу распространялся звук его шагов. Невдалеке из-за дерева выглянули зайцы, в большом количестве обитающие в Красном лесу. Они питались его листвой, из которой некоторые люди умудрялись варить сладковатые припары.

Старым кладбищем не пользовались уже больше двух лет, построив новое в поле недалеко от города. Ограждение и вход на старом заросли ползучим сорняком, который не умирал до самого начала зимней декады, покрывая все, до чего только дорастал. Раздвинув стебли сорняка, Ксавий аккуратно перебрался внутрь.

Первое, что он увидел, была могила основателя поселения – Гленария из Дамерта. Место, откуда Гленарий начал свой последний путь венчала большая статуя из камня. Его взор был направлен на вход, словно приветствуя посетителей этого мрачного места. Остальные могилы располагались по обе стороны от дорожки, идущей по центру кладбища. Самые последние захоронения находились в конце дорожки. Именно там покоилась и его мать, удостоившаяся небольшой могилы. Так как она не происходила из Дацила ее не стали хоронить в одном из фамильных склепов. Могилу выкопали рядом с могилами пришлого люда и преступников.

Ксавий так часто бывал здесь, что знал многие имена, выбитые на широких каменных плитах. Хельгены, Алистраты, Стоцеллы – представители этих семейств долгие годы проживали и умирали в Дациле. Они участвовали в основании Дацила и удостоились просторных склепов. В деталях вспоминая день похорон, Ксавий проходил мимо многочисленных заросших сорняком могил. За ними, конечно, ухаживали, но в это время года кладбищенский смотритель редко показывался здесь. У него и без того хватало работы. Дацил быстро рос, «клиентов» становилось больше, а помощника по неизвестной причине смотрителю не давали.

Чем ближе Ксавий подходил к нужной ему могиле, тем сильнее колотилось сердце, словно он ожидал увидеть там свою мать – живую и радостную. Но каждый раз там было пусто, лишь завядшие цветы, лежавшие с последнего его посещения и потертый камень, который они приволокли с Артуром. Вырезанное на камне имя приветствовало любого гостя, решившего посетить заброшенное кладбище. Собрав старые цветы, Ксавий отложил их в сторону.

– Здравствуй. Это вновь я, – привычное приветствие и юноша поместил новый букет на могиле. Он присел на камень и достал книгу, вслух зачитав ее название. Ему нравилось думать о том, что мама где-то там за краем слышит его голос. Ксавий знал все истории, которые рассказывают о тенях, уходящих на восток, и верил, что тень его матери жива и может услышать его. От чтения книг у могилы матери, Ксавию становилось легче. На короткое время он забывал про все свои проблемы, водопадом обрушивающиеся на юношу день ото дня.

Ветер перегонял хрустящие красные листья по каменной дорожке кладбища, а из осыпающегося леса слышались завывания, которые можно было принять за голоса древних страшных чудовищ, но это был лишь ветер, проходящий через пещеры в холмах. В этих пещерах водились ядовитые пауки, вход туда был заколочен после нескольких случаев смертельных укусов. Спасти тогда удалось только одного человека, но теперь этот старик лежал парализованный в своем доме. Что он делал в пещерах, теперь уже вряд ли кто узнает.

Ксавий читал строки из «Престола дурака» до тех пор, пока не начал накрапывать мелкий дождик, от которого портились страницы книги. Над головой юноши нависли темные тучи, готовые разразиться потоками воды, но Ксавий не торопился. Ему не хотелось возвращаться домой и выслушивать очередные наставления отца, пристрастившегося к дешевым винам, от которых ему становилось настолько плохо, что Ксавию приходилось бегать за лекарем, тратя свои личные сбережения. Как-никак это его отец и юноша обязан помогать ему, несмотря ни на что.

«Может пойти домой к Артуру».

Семья друга всегда встречала его тепло, но Ксавий не любил лишний раз тревожить других людей, предпочитая дожидаться позднего вечера на улице. Но в этот раз оставаться на открытом воздухе было достаточно опрометчиво. Вдалеке сверкали молнии, от одного взгляда на их яркие вспышки у Ксавия слезились глаза. В поселении был один мужчина, который умел пускать такие же слепящие, короткие молнии из пальцев, но он недавно умер из-за того, что постоянно пользовался своими силами для розжига костра. У мужчины попросту отказало сердце, мгновенно прекратившее свое биение.

В последний раз, взглянув на могилу матери, Ксавий мысленно попрощался с ней до следующего его прихода. В мыслях он представлял, что она смотрит за ним из-за берега реки, о которой говорилось в послании из бутылки.

«Река теней и рук. Увидеть бы собственными глазами эту реку, если она существует. Это письмо не может быть сумасшедшим бредом или шуткой».

Раскаты грома становились все громче, следовало все-таки поторопиться. Спрятав книгу в чехол, Ксавий побежал назад, когда хлынул холодный ливень. Боясь, что книга промокнет и строки расплывутся, Ксавий забежал в один из родовых склепов, которых на кладбище было четыре штуки. Квадратные закрытые строения с решеткой вместо дверей, но Ксавий знал, что все входы в склепы раскрыты. Красть в них было нечего, кроме засушенных тел и золы, поэтому смотритель никогда не закрывал решетки, опасаясь однажды потерять ключи. В Дациле культ мертвецов был не так распространен, как во всем остальном королевстве. Никто не закапывал вместе с умершим ценности или памятные вещи.

Внутри склепа был свежий запах, благодаря вытянутым отверстиям под потолком. Урны с прахом располагались в специальных прямоугольных нишах, выбитых в каменных стенах склепа. Над каждой нишей висела табличка с именем того, чей прах здесь покоился. Плотный слой пыли на полу подсказал Ксавию, что склеп давно никто не посещал. Семья, которой он принадлежал, лишилась всего своего потомства, канув в неизвестность. А может попросту наследники не спешили посещать склеп. С годами люди меняли свое мировоззрение с архаичного на более современное и уже не так почтительно почитали тени умерших.

Юноша прикрыл за собой решетку, глядя на потоки воды, обрушивающиеся с потемневших небес. Даже если Ксавий не придет сегодня домой, то отец не потеряет его. Будет лежать в пьяном угаре, пока сын где-то пропадает и даже бровью не поведет, а наутро отправится тормошить соседей, у которых порой мог заночевать Ксавий.

Для чтения в склепе не хватало света, поэтому Ксавию ничего не оставалось, как просто присесть на пол, предварительно очистив его от пыли и налетевшей через решетку листвы. Юноша устроился удобней и закрыл глаза, продолжая размышлять о том, чего бы ему хотелось. Направиться учиться в Дамерт с Артуром, который норовил пойти вопреки воле отца, или отправиться путешествовать с Цетой. Для учебы в столице у ее семьи не было денег, но и она не собиралась тратить время на бесполезное, по ее мнению, обучение естественным наукам. В этом их взгляды расходились. Считая, что образование открывает двери, Ксавий убеждал свою подругу учиться вместе с ним, но ярая девушка стояла на своем, собираясь в поход, который пока ей приходилось постоянно откладывать по понятным причинам.

Шум дождя, бьющего по камню, убаюкивал. Ксавий не заметил, как задремал и повалился на прохладный пол. Ему снился сон про реку, которая текла где-то на краю мира, а за ней тени ходили в тумане, пытаясь найти место для вечного покоя. Паря над этим туманом, Ксавий видел огромное пространство, обсыпанное пеплом, а на его границе возвышалась башня с пятью зубцами, напоминающая символ на чехле. От нее во все стороны расходился радужный свет, столь непохожий на темное сияние, исходящее от проклятых людей. А вдали высились невероятно высокие горы, снежные пики которых прорезали плывущие облака, упираясь и пронзая тёмно-синий небосвод. В одном из разрывов облаков была заметна титаническая колонна, но когда Ксавий попытался полететь в том направлении, то потерял возможность парить и начал со страшной скоростью падать вниз на покрытую пеплом землю. Темные частички витали вокруг него, впитываясь в тело юноши и вызывая такое чувство, будто он горел заживо, объятый жарким пламенем.

С громким криком очнувшись на каменном полу, Ксавий моментально раскрыл глаза. Дождь все еще шел; потоки воды начинали проникать в склеп через щели в камни, орошая стены и пол. Ксавий потянулся, разминая затекшие мышцы и заметил, что рядом с ним на полу что-то сидит. Поначалу он принял силуэт за лесного хорька или лисицу с темной шкурой, но присмотревшись Ксавий понял, что зверек больше напоминает здоровенную крысу с синеватой шерсткой. Она внимательно глядела на Ксавия, принюхиваясь своими широкими ноздрями, а он даже не шелохнулся, зная, насколько опасными могут быть укусы крыс, вызывающие различные болезни, вплоть до чумы, с которой не могли справиться обычные лекарства. Зверек имел достаточно острые клыки, которыми не побоялся щегольнуть перед Ксавием, как бы намекая, что лучше с ним играть не стоит.

Внимательно присмотревшись Ксавий понял, что это не шерстка крысы была синеватой, а от самого грызуна исходила легкая синеватая аура. Такое юноша видел впервые за свою недолгую жизнь. Обычные животные не имели никаких видимых сияний и аур, только люди источали темное сияние своего проклятья, ослабевавшее, если не использовать силу долгие годы. Многие люди предосудительно относились к таким выходкам. Сила проклятья зачастую могла помочь в повседневной жизни, если не перегибать палку и не пытаться выйти за границу своих возможностей. Добровольные отшельники, отказывающиеся от любого применения силы, гордо называли себя потомками «чистых» людей, но на деле оказывались обычными миуэвинами.

Зверек приблизился к руке Ксавия, принюхиваясь к ней и не отрывая своих черных глаз от юноши, старающегося не шевелиться, чтобы не вспугнуть нежданного гостя. Крыса, или то, что казалось крысой, осторожно протянула лапку и коснулась Ксавия, почувствовавшего, как по коже пробежал будоражащий холодок. Не отрывая взгляда от Ксавия, зверек, осмелев, еще раз дотронулся до его руки. Видя, что Ксавий никак не реагирует на прикосновения, зверек начал усиленно барабанить по коже Ксавия, вызывая волны холода, очень быстро расходящиеся по телу.

– Да чего тебе надо!? – В конце концов, юноша не выдержал и прикрикнул на неугомонного зверька, понимая, что никакая это не крыса. Зверек сразу же остановился, с любопытством всматриваясь в Ксавия, словно ожидая, что он скажет что-нибудь еще. – Ты меня понимаешь?

Издав пронзительный визг, существо с синей аурой крутанулось волчком на камне, чем изрядно напугало Ксавия, поспешившего отодвинуться от дикого зверька. Наконец оно успокоилось и легло возле руки юноши, касаясь своей мягкой шерсткой гладкой кожи и продолжая смотреть снизу вверх прямо в глаза Ксавия. Может он учуял запах пшеничного хлеба, который юноша таскал с собой в кармане. Иногда этот хлеб становился единственным, что съедал за день Ксавий. Порой он забывал поесть, пока Цета не начинала тыкать своим острым пальцем прямо в его живот, напоминая о необходимости подкрепиться.

Достав вкусный хлеб, Ксавий разломил его на несколько неравных частей и одну из них медленно, стараясь не делать никаких резких движений, протянул непонятному существу, но тот лишь обнюхал кусочек, но притрагиваться к нему не стал. Зверек свернулся клубочком, принимая удобную позицию. Видя, что существо не собирается на него бросаться и кусать, Ксавий решил попробовать погладить странного зверька.

Маленькие черные бусинки глаз внимательно наблюдали за каждым движением Ксавия. Зверек не шелохнулся, когда рука юноши прикоснулась к его спине и двинулась вдоль нее. Издав забавное урчание, отдаленно напоминающее кошачье, существо закатило глаза. Его маленький красный язычок вывалился из зубастой пасти.

– Что же ты такое? – Юноша продолжал медленно гладить неожиданного гостя, чувствуя растекающийся по коже холодок. Под кожу юноши впитывалась часть сияния, распространяясь дальше по телу. Ксавий никогда не слышал, не видел и не читал о чем-то подобном. От изумления юноша не мог оторвать руку, даже когда кожа покраснела от холода. Может быть, что такие существа обитали в подобных этому склепах, куда никогда не попадает солнечный свет, а питаются они останками упокоенных. Эта мысль заставила Ксавия убрать руку от зверька, который после этого громко фыркнул, выражая свое недовольство. Черные глаза блеснули, зверек грациозно перевернулся на спину, подняв лапки к верху.

Стараясь не упустить существо из виду, Ксавий поднялся на ноги. Ему не особо хотелось, чтобы гость из склепа вцепился ему в спину. В памяти еще живы ночные страшные рассказы, которыми дети пугали друг друга у костра. Зверек вскочил следом за юношей и снова начал крутиться, ловя свой хвост передними лапами. Выглядел он не таким опасным, но Ксавий давно понял, что за безобидным видом и мягким нравом может скрываться смертельная опасность, как у милых на мордашку лесных ежей с отравленными иглами. После прикосновения к такой игле у человека начинались судороги, приводящие к мучительной смерти от нехватки воздуха. Пытаясь понять, откуда вылезло таинственное существо, Ксавий начал внимательно исследовать склеп, но никаких нор или отверстий он не заметил. Возможно, он вылез прямиком из альковов, где стояли гробы и урны. Засовывать туда руки юноше не очень то и хотелось, вдруг там находился целый выводок Синешерсток, как решил назвать их Ксавий.

– Жаль, что ты меня никогда не поймешь. – Вновь прикоснувшись к зверьку, Ксавий легонько потрепал его. Как бы то ни было, зверек располагал к себе, несмотря на довольно-таки устрашающий вид. Тем временем шум, бьющего о каменную дорожку дождя на улице, начал стихать. Самое время для того, чтобы отправиться домой, не ожидая пока вновь пойдет ливень. Через решетку были заметны первые звезды в разрывах выжатых облаков. Наступил поздний вечер. Его друзья в это время уже сидели дома, уминая приготовленную пищу. – Ну что ж дружок, мне нужно уходить домой. Возможно, что мы еще увидимся.

Ксавий намеревался вернуться в склеп на следующий день, прихватив с собой Цету, чтобы показать ей диковинного зверька. Она с радостью отправится с другом, лишь бы не сидеть дома. Возможно, что получится его приручить и притащить домой, но для начала нужно будет выяснить, что же ест Синешерстка. Если действительно покойников, то с новым питомцем придется повременить.

Словно прочитав мысли юноши, Синешерстка сделал несколько недлинных прыжков к одному из углов, где было особенно темно, и пропал из виду. Ксавий в нерешительности остановился, пытаясь рассмотреть, куда юркнул необычный зверек, но из-за темноты ничего разглядеть не смог.

«Наверное, у него там дыра, через которую Синешерстка попадает внутрь склепов. Сейчас бы пригодился факел».