Кто на папочку?

— А ваш муж… Вас разве…

— Бесит, дорогая. До такой степени, что хочется выдрать этой мымре волосы и расцарапать лицо, но мы ведь с тобой в приличном обществе, так? — победно улыбаясь, протянула Елизавета Алексеевна.

— Так…но…

— Андрей решил пожертвовать собой. Она должна стоять там, вместе со всеми, а мы насладимся зрелищем и останемся леди, которые ни при чем, — заговорщицки подмигнула мне женщина.

— И что же сейчас будет? — опасливо покосилась на молодоженов, которые уже ждали, когда заиграет музыка.

— Увидишь.

Из динамиков полилась веселая задорная песня. Руслан с Мирой и здесь отличились, подготовив шутливый танец в стиле рок-н-ролл. Они корчили друг другу смешные рожицы, ставили подножки, делая вид, что падают. Руслан облокотился на макушку Миры со скучающим видом, а та двинула ему под колено, но уже через секунду оказалась в тесных объятиях мужа. Он чмокнул ее в нос, а невеста сузила глаза, притворяясь, что злится и сделала несколько шагов в сторону, двигаясь в такт музыке. Однако мужчина ее отпускать не собирался и мягко дернул за руку к себе.

Что они вытворяли — невозможно описать. Всевозможные поддержки, Руслан крутил Миру во все стороны, даже подбрасывал, а она заливисто хохотала и лучилась от счастья. В этом они все. Две батарейки, которые нашли друг друга в огромном мире. От одного взгляда на них щемит в груди от умиления и нежности. Наверное, еще никогда в жизни я не встречала пару, которая бы настолько подходила друг другу. Может, когда-нибудь, и я встречу своего человека? Мужчину, рядом с которым, буду также улыбаться, светиться от одного его взгляда.

Внезапно я заметила в глазах молодых хитрые огоньки. Так было всегда, когда они готовились к очередной шутке. Еще и Андрей Михайлович вел себя странно. Он наклонился к Веронике Семеновне и что-то сказал ей на ухо, после чего взял за плечи и поставил ее ровно перед собой. Та разомлела от такого жеста и растянулась в победной улыбке, даже попыталась опереться спиной на мужчину, но тот не позволил.

В это время уже звучали последние аккорды песни. Молодожены резко выбежали за пределы танцплощадки и подняли с земли шланги. Быстрым движением они открыли вентиля и окатили всех гостей водой. Больше всего досталось Веронике Семеновне. Мира хорошо постаралась.

Все произошло настолько неожиданно, что воцарилась мертвая тишина. Даже Ди-джей выключил музыку, нагнетая обстановку. Новоиспеченная свекровь была настолько возмущена, что открывала и закрывала рот, не в силах что-то сказать, а остальные от неожиданности стояли истуканами, пока Оксана не опустила глаза и увидела, что шланги разбросаны по всему участку.

— Мочи молодоженов! — завопила она, схватив один из них и направив тугую струю воды в Руслана.

Снова заиграла веселая музыка. Пространство наполнилось веселым визгом и провокационными выкриками. Гости вместе с супругами устроили самую настоящую войну, поливая друг друга и не заботясь об одежде и макияже. А когда я увидела, с каким удовольствием в этом участвует Андрей Михайлович, даже завидно стало. Эх, я бы тоже сейчас поплескалась с удовольствием, но такой активный вид отдыха может навредить малышу.

И только Вероника Семеновна, глядя на все это, испытывала явно не позитивные эмоции. Я бы сказала, что будь у нее винтовка, уже всех бы тут расстреляла, и в первую очередь свою невестку.

— Пойдем, отведем несчастную в дом, чтобы она переоделась, — тихо хихикая, предложила мне Елизавета Алексеевна. — Зато теперь я знаю, зачем всех предупредили о сменной одежде.

— Ты знаешь эту парочку. Их свадьба не могла пройти без чего-то подобного.

— Точно! — рассмеялась в ответ.

Вероника Семеновна все еще находилась в легком шоке, поэтому, не сопротивляясь, пошла за нами в дом.

— Ваша дочь — хамка. Невоспитанная девка без каких-либо моральных принципов. Наверняка вся в мать, — ядовито выплюнула она, когда мы довели ее до комнаты.

— Конечно. Женщины нашей семьи отличаются злопамятностью и мстительностью. Особенно, когда дело касается их мужчин. Вас никто не учил, что при наличии живого мужа, не стоит тянуть к чужому руки? Ведь можно остаться и без них, — уже не скрывая угрозы в голосе, огрызнулась Елизавета Алексеевна. — Если вы думаете, что вам тут никто не может ответить, сильно ошибаетесь. И кстати, на Андрея можете не рассчитывать, ему никогда не нравились престарелые охотницы за сокровищами, — брезгливо бросила и решительным шагом покинула комнату.

Обожаю эту женщину! Припечатала, так припечатала. Вероника Семеновна даже не нашлась сразу, что ответить, а когда открыла рот, соперницы в комнате уже не было.

— Это возмутительно! — задыхаясь от обиды, выпалила она и бросила на меня взгляд, полный негодования.

— Вас тут никто не держит, — едва сдерживая смех, я развела руками и добавила. — Отвезти вас в аэропорт?

— Вон отсюда! Мерзавка! Никакого воспитания и уважения к старшим! — всплеснула руками женщина, а я лишь равнодушно пожала плечами и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Вот ведь мегера. И как Руслан до этого с ней общался, ума не приложу. С такими родственниками и врагов не надо. Надеюсь, что после сегодняшнего дня эту неадекватную женщину отправят в Волгоград и забудут как страшный сон. Таких, как она, лучше держать от себя как можно дальше.

Я почувствовала слабость и решила немного передохнуть. Слишком много эмоций и переживаний за один день. Хорошо, что догадалась посоветоваться с врачом насчет успокоительного. Только приняла его лишь после церемонии. В последнее время стала совсем рассеянной. Да и смелости никак не наберусь, чтобы поговорить с Димой. От одного его взгляда становится зябко и хочется передернуть плечами. Еще и Иван глаз с меня не сводит, но невозможно понять, о чем он думает. Осуждает? Скорее всего, ведь я одна на празднике, что сразу наталкивает на определенные мысли. А если учесть, как все было в тот день, в глазах Ивана я далеко не приличная девушка.

В одной из комнат разлеглась на кровати и облегченно выдохнула. Хоть на время спрячусь, и не буду мучиться от напряжения. Прикрыв глаза, я лежала на кровати и настраивалась на тяжелый разговор. Оказалось не так-то просто заставить себя подойти и сказать мужчине, что через три месяца он станет отцом. Никогда не любила навязываться, а Дима так и подумает. Ведь я полгода не давала о себе знать, а тут, вдруг, решила поговорить.

Пришлось потратить на восстановление душевного равновесия какое-то время. Да и какой смысл торопиться, когда все гости заняты игрой, к которой я не могу присоединиться.

Услышав шум и громкий смех в коридоре, поняла, что все наигрались и зашли, чтобы переодеться. Что ж, я и сама только рада надеть что-нибудь более удобное и практичное. Хорошо, что захватила с собой джинсы, кроссовки и свободную тунику.

Когда вышла на улицу, все уже танцевали. Лишь Вероника Семеновна сидела в стороне с недовольным лицом, но как только заметила, что Мира отделилась от коллектива и направилась в сторону дома, пошла за ней. Вот точно ничего хорошего она не задумала. Чтобы нарушить ее планы, я подбежала к Руслану и попросила, чтобы тот проверил все ли в порядке.

— Неугомонная женщина! Сама напросилась, — сжав руки в кулаки, прорычал мужчина и двинулся следом за женой и матерью.

Я же вздохнула спокойно и увидела в толпе танцующих Диму. Наши взгляды встретились, и снова страх завладел мной, толкая на позорный побег. И, наверное, так и случилось, если бы Дима не подошел ко мне сам.

— Поговорим? — коротко бросил он, изучая взглядом мой живот.

— Да, давай, — тихо ответила, чувствуя, как немеют пальцы, а ноги наливаются свинцом.

— Пойдем за дом. Там нас никто не побеспокоит, — взяв за локоть, мужчина повел меня за собой, а я покорно шла, в уме проговаривая слова, что скажу ему. От страха все заготовленные речи вылетели из головы.

Мы присели на лавочку и оба молчали какое-то время. Почему-то я не могла заставить себя начать разговор первой, а Дима не спешил помогать. Я нервно комкала пальцами подол туники и боялась даже посмотреть на мужчину, сидящего рядом со мной.

— Какой месяц? — громыхнул его голос.

— Шестой, — просипела, зажмурившись. Догадается или нет?

— Где отец ребенка? Почему ты одна здесь? — нет, он что, издевается? Я ему чуть ли не прямым текстом сказала!

— Отец ребенка сидит сейчас рядом со мной и задает глупые вопросы, — отвернулась в сторону, чтобы не увидеть в глазах Димы брезгливости и недоверия. И так переступила через себя, рассказав ему.

— Значит, на меня решила повесить?

Что и требовалось доказать. Лучше бы молчала и жила спокойно, а теперь обида сковала грудь, в носу защипало, и первая слезинка покатилась по щеке. И ведь даже не за себя обидно, а за доченьку, которая все это слышит.

— Думай, как хочешь, — тихо обронила и встала со скамейки, считая, что разговор окончен, но Дима явно был не согласен с этим.

— Ты переспала со мной в первый же день знакомства! — крикнул он уже мне в спину. Вздрогнув, замерла на месте, проглатывая оскорбление, и сжала руки в кулаки. Какое он имеет право осуждать меня? — Кто знает, сколько у тебя мужиков было до меня? А может и на следующий день! Думаешь, я такой дурак, что поведусь? Небось настоящий отец ребенка тебя послал, и ты решила меня притянуть. А может, ты вообще не знаешь, от кого залетела? А?

— Да пошел ты! — не сдержалась и, резко развернувшись, влепила ему звонкую пощечину. Каждое слово Димы било в самую душу, давило, выворачивало наизнанку, а чувство стыда за ту единственную ночь вспыхнуло с новой силой. — Я тебе сказала об этом только для того, чтобы ты знал. Мне от тебя ничего не нужно, понял? Даже если захочешь помочь, ничего от тебя не приму. Придурок! — выпалила на одном дыхании и, пока Дима не ответил очередной гадостью, поспешила уйти.

Слезы обиды сдержать никак не получалось. Я ведь ничего не требовала, даже не просила. Всего лишь сказала правду, а в итоге получила в свой адрес столько мерзости. И от этого человека у меня будет ребенок. На душе было гадко, настроение окончательно упало. Оставаться на празднике не было смысла, только испорчу его.

Приняв решение немедленно уехать, утерла слезы и отправилась на поиски Миры или Руслана, чтобы предупредить их о своем уходе.

— Вот ты где! Я тебя обыскалась, — воскликнула Мира, увидев меня. — Ты не представляешь, что сейчас было.

— Что?

— Мама Руслана меня опять подловила, начала гадости говорить. Сказала, что сделает все, чтобы мы развелись. Еще и родителей моих оскорбляла. И в этот момент нас нашел Рус…

— Если я сейчас уйду, то считай, что у тебя нет матери! — прервал подругу визг Вероники Семеновны.

Они с Русланом стояли возле ворот. Мужчина был в ярости. От его вида даже мне стало не по себе. Ни за что бы не ввязалась с ним в спор в таком состоянии, но женщине было все нипочем.

— У меня ее нет с тех пор, как ты вместе со своей новой семейкой выжила меня из дома и доила, как корову! Моя семья — это Мира. Если до тебя никак не доходит, то катись на все четыре стороны. Я долго терпел, мама. Мое терпение кончилось. Такси уже подъехало, успеешь на самолет до Волгограда, я проверил. А вот тебе деньги на билет, — достав из кармана несколько купюр, он вложил их в руки матери. — Я хотел нормально общаться, но тебе, видимо, это не нужно. Спасибо, что испортила мне праздник.

— Но…сынок…

— Я все сказал! — рявкнул мужчина и буквально вытолкал мать за ворота, а после закрыл их с грохотом и прислонился лбом к железным решеткам, успокаиваясь.

Мира тут же подбежала к нему и обняла, даря свою поддержку. Руслан развернулся к ней и стиснул в объятиях.

— Все хорошо, я в норме, — поцеловал ее в макушку и только сейчас понял, что гости оказались невольными свидетелями этой сцены. Музыка продолжала играть, но никто не танцевал. — Ну, и чего застыли? Праздник продолжается, — натянуто улыбнулся Орлеанский.

— Танцуют все! — переключила на себя внимание Оксана, чтобы разрядить обстановку.

Гости оказались понимающими и, сделав вид, что ничего не произошло, продолжили веселиться. А я хоть и чувствовала себя предательницей в какой-то степени, все же решила уехать. Не могла находиться рядом с Димой. Кстати, он так и не появился.

— Мир, прости, но я должна уехать…

— Как уехать? Что-то случилось? — Мира отстранилась от мужа и внимательно всматривалась в мое лицо. — Ты поговорила с Димой, — догадалась она.

— Да, поговорила. Теперь моя совесть чиста, — выжала из себя улыбку. — Я просто…неважно себя чувствую и не хочу портить вам праздник.

— Плюш, этот гад тебя обидел? Ты только скажи, я ему устрою.

— А я добавлю, — влез в разговор Руслан. — Сейчас уже поздно, Карин, а если ты еще и чувствуешь себя плохо, то, сама понимаешь, мы не можем пустить тебя за руль.

Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула. Не хочу оставаться здесь. Не хочу видеть лицо Димы. Хотя бы сегодня. Хочу домой, в теплую постель. К своей большой подушке в виде сардельки в полный человеческий рост, которую можно обнять и закинуть на нее ногу. А еще включить какой-нибудь добрый мультфильм и поднять себе настроение. Только там чувствую себя в безопасности и обретаю внутреннее равновесие.

— Если хочешь, я отвезу тебя, — раздался внезапно голос Ивана за спиной.

— Что? — развернувшись к нему, переспросила, не веря своим ушам.

— Я отвезу тебя домой, — повторил мужчина, засунув руки в карманы и медленно скользя по моему лицу напряженным взглядом. — Если ты хочешь, конечно.

— Но…моя машина…

— Давай ключи и документы, я ее завтра пригоню к твоему дому, — тут же нашлась Мира и подмигнула мне.

— Ну…хорошо, — неуверенно согласилась.

— Я буду ждать тебя в машине, — кивнул Иван и пошел к воротам.

А я какое-то время стояла и смотрела ему в след. Не ожидала, что он когда-нибудь захочет не то, что помочь, а даже просто общаться. Что ж, лучше какое-то время провести в его компании, чем снова увидеть Диму. Тем более, кто знает, что ему в голову стукнет. С него станется унизить меня при всех.

Пришлось вернуться в дом, что забрать свои вещи. Перед поездкой с Иваном сильно нервничала, не зная, чего ожидать. Ведь с того дня мы так и не разговаривали. Еще и вопросы кружились в голове. Почему он решил мне помочь? А вдруг так же как Дима начнет оскорблять? Еще и от него подобного отношения не вынесу. И если бы была возможность отказаться и отправиться домой другим путем, то обязательно им воспользовалась. Но в одном доме с Димой не могла больше и минуты находиться. Это лишние переживания, от которых я должна была оградить себя. Ради доченьки.

Спустя пять минут черный паркетник Ивана увозил меня в Москву.

Глава 3

Иван вел машину аккуратно. Не гнал, никого не подрезал. В салоне тихо играло радио. Я осторожно рассматривала мужчину из-под опущенных ресниц. В обычных джинсах и футболке поло он выглядел таким же представительным, как и в костюме. В Иване чувствовалась порода. Не удивлюсь, если он окажется потомком какого-нибудь древнего влиятельного рода. В каждом его движении, взгляде, даже в манере говорить прослеживалась холодная сдержанность. В этом он напоминал меня саму до того, как я узнала о беременности. Но, зная себя, могу с уверенностью сказать, что именно в таких холодных и на первый взгляд бесчувственных людях скрывается вулкан эмоций. Спящий Йелоустоун, который если рванет, то камня на камне не оставит. Таких людей лучше не злить, ведь в отличие от более вспыльчивых экземпляров, они в таком состоянии непредсказуемы. Никогда не знаешь, что скрывается за этой стеной равнодушия.

Мужчина сосредоточенно следил за дорогой и, казалось, забыл о том, что в машине не один. Я старалась не издавать лишних звуков. Почему-то разговаривать с Иваном не хотелось. Было жутко стыдно и неудобно перед ним за ту ситуацию. А теперь еще и беременность. Понял ли он, что ребенок от Димы? Что думает об этом? Боже, почему мне так важно знать, что в голове у этого человека? Я его вижу, возможно, последний раз в жизни, а переживаю так, что руки трясутся. Похоже, успокоительное перестало действовать.

Тихо выдохнув, отвернулась к окну и уставилась на проплывающие мимо огни города. Как ни странно, но эта тихая музыка и ласковый шум мотора успокаивали. Прикрыв глаза, поймала себя на мысли, что мне уютно и легко.

— Скажи адрес, куда тебя отвезти, я вобью в навигатор, — нарушил молчание Иван.

Получив ответ, он одной рукой быстро настроил гаджет и вновь сосредоточился на дороге. Весь остальной путь до моего дома мужчина не проронил и слова. Честно говоря, от этого внутри царапнуло легкой обидой. Наверное, он, так же как и Дима, думает, что залетела непонятно от кого, вот и не хочет лишний раз общаться. А помочь решил потому, что пожалел. Жалость, как же ненавижу это чувство в последнее время.

— Спасибо, что подвез. Ты мне очень помог, — поблагодарила Ваню и натянула улыбку. Неважно, что он там думает. Главное, что сегодня он меня спас.

— Мне было несложно. Все равно уже собирался уезжать, — внимательно рассматривая меня, ответил он.

— Ну, я пойду… Еще раз, спасибо тебе, — смутившись от пронзительного взгляда серых глаз, вцепилась в сумку и повернулась к двери. Даже за ручку уже схватилась, чтобы выйти.

— Подожди, Карин, — в последний момент остановил мягкий баритон Ивана.

— Да? — повернулась к мужчине, гадая, что ему могло понадобиться.

— Я не знаю, что у тебя за отношения с отцом ребенка… В любом случае, я знаю, как тяжело воспитывать ребенка одной, поэтому вот, возьми, — протянул мне свою визитку и добавил. — Если понадобится помощь, любая, позвони мне. Я постараюсь…

— Да…знаешь что… — от возмущения даже не знала, что сказать. Еще один святой нашелся. Решил бедной беременной девочке помочь. Герой выискался! Как же достали все со своей жалостью. — Я и сама справлюсь. Уже большая девочка, — выпалила и, толкнув дверь, выскочила из машины, пыхтя себе под нос.

Нет, ну это уже все границы переходит. Неужели я выгляжу настолько жалко? Как будто не беременная, а смертельно больная. Может мне говорить всем, что я просто толстая? Достали с этими своими сочувствующими взглядами.

Решительным шагом я направилась к подъезду, желая как можно скорее оказаться дома. Закрыться в своей крепости и вздохнуть спокойно. Без всяких мужиков. Сзади раздался хлопок двери, а затем голос Ивана.

— Карина, подожди, — остановилась и глубоко вдохнула. Что ему еще нужно?

— Мне не нужна ничья помощь, Ваня, — уверенно заявила, повернувшись к нему.

Он на мои слова даже внимания не обратил. Подошел вплотную, взял за руку, дезориентируя своим поведением, а затем просто вложил мне визитку в ладонь, развернулся и ушел. Я даже слова сказать не успела. Смотрела ошарашено на клочок бумаги и толком не понимала, что сейчас произошло. А когда пришла в себя, черный паркетник уже скрылся из вида.

* * *

Дима так и продолжал сидеть на лавочке, оглушенный признанием Карины. Весь день он не мог оторвать от нее глаз и гадал, кто может быть отцом ее ребенка. Задавался вопросом, где же он? Почему не рядом с ней? Даже осуждал этого загадочного мужчину, а когда услышал ответ на свой вопрос, растерялся.

Что он мог подумать? После совместно проведенной ночи Карина сама вычеркнула его из своей жизни. Не отвечала на звонки, игнорировала и отказывалась идти на любой контакт. Полгода! Полгода она не давала о себе знать! Кто так делает вообще? Столько времени непонятно где и с кем шлялась, а потом пришла и заявила, что через три месяца он станет отцом. Какую еще реакцию она ждала? Действительно думала, что он такой идиот и поверит в эту ересь?

— Это же смешно! Какой ребенок? Это же было всего раз, — бормотал себе под нос Марков, обхватив голову руками и упираясь локтями в колени. — Мы предохранялись…вроде… Или нет?

Как ни пытался, вспомнить Дима ничего не смог. Только то, что ему было хорошо с Кариной. Она была такой страстной и в тоже время нежной, трепетной, ранимой. Марков прекрасно помнил, как терял от нее голову. Еще и подвыпивший был. Мог и забыть о защите, тем более с такой женщиной. Но почему молчала столько времени о беременности? Она должна была сказать сразу, как узнала. Все нормальные люди поступают именно так, а не ждут полгода, чтобы потом просто прийти и оглушить радостной вестью. Опять же, Карина отдалась ему в первый же день знакомства, да и сначала собиралась ехать с Иваном. Просто так звезды совпали, что попался именно он. А кто знает, сколько еще таких побывало в ее постели?

Нет, Дима не собирался уходить от ответственности, но почему он должен отвечать за чужого ребенка? Где гарантии, что отец именно он, а не один из любовников Карины? Сейчас это никак не проверить. Причинять вред малышу Марков не хотел, так что придется ждать до родов, чтобы узнать наверняка. А если, правда, ребенок его? Тогда, получается, он только что наговорил матери своего сына или дочери столько гадостей. Обидел… Она ведь даже пощечину залепила ему, еще и сказала, что помощи от него не примет… А вдруг не врет?

— Марков! Где ты, кобелина?! — раздался разъяренный крик Мирославы из дома.