Помоги проекту - поделись книгой:
Уже после войны корабль поднимут, подлатают, подкрасят и поставят в качестве музея в Таллинском порту. Не смотря на всю разруху и нехватку ресурсов ни у кого не поднимется рука отправить героическую «Октябрину» в разделку на металл.
— Синичкину из третьей палаты Красную Звезду привинтили, — продолжил легкий треп майор.
— Это какому, артиллеристу что ли?
— Ну да, противотанкисту. 57 мэ-мэ: конец врагу, пиздец расчёту.
— Хорошо, — кивнул Орлов. — Будет повод по полтинничку пропустить.
— Если Палыч не поймает, — усмехнулся разведчик.
— По такому поводу можно, тут даже главврач возражать не будет.
В начале войны, когда Красная Армия хоть и с боями, но отступала, отдавая вою территорию противнику, командование на награды было весьма и весьма скупо. Логика в этом определенная была, конечно же, и оттого каждый врученный орден становился настоящим событием. Ну а в том, что посечённый осколками и заработавший тяжелую контузию от близкого попадания вражеского снаряда, командир расчета 57-мм противотанковой батареи достоин полученной награды, никто в общем-то не сомневался. Не зря ИПТАП-овцы получили свое матерное прозвище, шансы на выживание у представителей этой специальности были существенно ниже прочих.
Жизнь в госпитале особым разнообразием не баловала. Лекарства, процедуры, уколы, короткие прогулки в редкие бездождевые дни, заезжающие и выезжающие — некоторые обратно в войска, некоторые на гражданку, а некоторые — в морг — пациенты. Запах хлорки, йода и спирта. Крови, гноя и дерьма. Крики обожжённых и контуженных по ночам.
Конец 1944 выдался сравнительно теплым. Стабильная отрицательная температура установилась только во второй половине декабря, отчего почти полтора месяца с начала ноября на фронте стояло относительное затишье. В дождь при плюс два воевать достаточно сложно: для авиации погода нелетная, техника вязнет в грязи и даже пехота с трудом успевает вычерпывать воду со дня быстро превращающихся в болото траншей.
Большое зимнее контрнаступление советские войска начали только 21 декабря. К этому времени советско-германский фронт проходил примерно по такой линии: Нарвский перешеек-Псковское озеро-Псков(его немцы заняли после долгих уличных боев в начале декабря) — Великие Луки-Смоленск(тоже оккупированные вермахтом) — Брянск(здесь наступление было остановлено в тридцати километрах западнее города и это была самая восточная точка, которой гитлеровцы смогли достичь в 44 году) — Чернигов — Киев (город оборонялся с опорой на одноименный УР) — берег Днепра вплоть до Черкасс — Кировоград — Кишинев. На Украине из-за невступления Румынии в войну — мамалыжники сами сидели и тряслись, ожидая в любой момент немецкого нападения — у Паулюса возникли немалые проблемы со снабжением и вообще с удержанием расширившегося на юг фронта. Имея главную цель — взятие Киева и выход на левую сторону Днепра — о наступлении на юг, на Кишинев и Одессу вермахт пока не мог и мечтать.
В Малой Азии советские войска держали два изолированных плацдарма на азиатской стороне Дарданелл и Босфора, чтобы не позволить немцам блокировать движение в проливах. На Кавказе Красная Армия отступила к линии государственной границы и пересечь ее противнику не дала. Тяжелые горные условия и растянутые донельзя линии снабжения — чтобы довезти условный танк до кавказского фронта его сначала нужно сделать в Германии, доставить по железной дороге до побережья Адриатического моря, погрузить на транспорт, перевезти в один из Сирийских портов, выгрузить, после чего чуть ли не тысячу километров своим ходом гнать горными дорогами — делали любое немецкое наступление в этом месте практически невозможным. До тех пор, пока немцы не захватили проливы за кавказское направление можно было особо не переживать.
— «Говорит Москва: от Советского информбюро. Вчера двадцать третьего декабря Красная Армия перешла на западном направлении в генеральное контрнаступление», — возле радиоточки, казалось, собрался весь госпиталь. — «Части Западного и Резервного фронтов нанесли неожиданный и сокрушающий удар на Брянском и Смоленском направлениях. Здесь немецкие войска имели тринадцать танковых, тридцать три пехотных и пять мотопехотных дивизий. Враг рвался к Москве, имея целью окружить столицу нашей родины, перерезать коммуникации и сломить сопротивление советского народа».
Какой-то хохмач на другой стороне собравшейся толпы что-то было ляпнул насчет перерезания коммуникаций, но на него тут же все зашикали: качество трансляции и так было отвратительным — старый динамик надсадно хрипел, и порой голос совсем скрывался в помехах. Левитан меж тем продолжал.
— «В первый же день противник был отброшен на пять-семь километров. Были освобождены населенные пункты Новониколаевский, Жирятино, Летошники Брянской области. В Смоленской области были освобождены Сафоново, Лесное, Мишенино, Струково, Верхнеднепровский. Ведутся бои на подступах к городу Дорогобуж. Части Красной армии стремительно приближаются к самому Смоленску, разгромленные германские подразделения беспорядочно отступают, оставляя на поле боя технику, вооружение и прочие трофеи. За первый же день наступления были разгромлены две пехотные дивизии, уничтожено порядка трех тысяч человек, тридцать танков, сорок один самолет, несколько десятков артиллерийских орудий. Четыре сотни гитлеровцев оказавшись в окружении сложили оружие. Хвастливые заявления германского командования о скором захвате Москвы, как оказалось, не имеют под собой никакого основания».
Это заявление вызвало целый шквал одобрительных и просто радостных возгласов. Люди мгновенно начали улыбаться, радостно комментировать происходящее и увлеченно хлопать друг дружку по плечам.
ЗЫ Небольшая сводка с фронтов. Продолжаю сидеть в Киеве, из города военнообязанных мужчин говорят, что уже не выпускают: ловят и ставят под ружье. Проверять насколько это правда на себе не хочется совершенно. Иногда за окном бахает, но глобально пока тихо. Пишется с трудом.
Глава 13
— Скорость двести пятнадцать, высота двадцать три сто, курс сто шестьдесят четыре, — дежурно отрапортовал штурман, который в условиях ночного полета был, пожалуй, самым важным членом экипажа тяжелого бомбардировщика. — Деять минут до пересечения береговой линии, пятьдесят пять минут до цели.
В качестве цели для армады британских “Ланкастеров”, поднявшихся этой ночью с аэродромов на юге Англии был небольшой городок Фаллерслебен в сорока пяти милях от уже превращенного в руины — не полностью, конечно, но от центра практически ничего не осталось - Ганновера. Город этот был в первую очередь интересен англичанам тем, что там находился один из крупнейших и, пожалуй, самый современный автомобильный завод Третьего Рейха, что делало его достаточно лакомой целью для бомб союзников.
— Принял, — отозвался майор (эскадрон лидер в английской классификации) Ирвинг, переключился со внутрисамолетной связи на внешнюю и затребовал доклады от командиров подчиненных ему машин. Те незамедлительно ответили — все были на месте, никто не потерялся в темноте, что, не смотря на опыт экипажей, порой все же случалось. — Подлетаем, быть готовым к появлению противника.
За последние пять лет майор совершил уже под сотню боевых вылетов, сбросил на немецкие города и заводы бесчисленное количество бомб, трижды горел, девять раз терял членов экипажа, но каждый раз возвращал самолет на аэродром. Хотя два раза после жестких посадок крылатые машины пришлось списывать: восстанавливать корпус более похожий на швейцарский сыр чем на самолет было дороже чем сделать новый. Тот случай в начале 41 года, когда ему пришлось прыгать из потерявшего управления самолета так и остался единственным подобным опытом. Заживший, но ноющий порой на погоду перелом ноги — неудачно приземлился на спрятавшуюся под снегом корягу — напоминал о январском вылете четырёхлетней давности гораздо лучше, чем Крест ВВС, приземлившийся на китель по результатам той операции. Впрочем, нельзя не отметить, что после начала боевых действий на востоке, эффективность германского ПВО существенно снизилась, просто за счет отбытия на фронт — а зачастую и гибели там — значительной части пилотов, отчего боевые вылеты теперь проходили гораздо более спокойно.
— Курс сто пятьдесят девять, — вновь подал голос штурман. — Восемь минут до цели.
— Принял, — Ирвинг бросил быстрый взгляд на компас и коротким движением скорректировал курс самолета.
К этому моменту уже практически рассвело — с правой стороны было еще темно — и можно было уверенно рассмотреть проплывающую внизу землю. Поскольку целью в этот день был относительно небольшой объект — ну во всяком случае по сравнению с целым городом — ночное бомбометание полностью исключалось. Небольшой минус — температура стабильно опускалась по ночам до трех-четырех градусов — заставил выпасть из воздуха всю влагу на землю в виде тонкого снежного покрова, отчего прозрачность атмосферы была максимальной. Казалось, можно разглядеть на земле каждое отдельное дерево и каждую крышу.
Командир, ведущий за собой эскадрилью, еще раз связался со следующими за ним машинами: вражеских истребителей было не видно. Последние месяцы в воздухе над Германией стали во множестве появляться новые реактивные истребители, ставшие для тяжелых бомбардировщиков союзников немалой угрозой. Четыре 30-мм пушки, возможность нести неуправляемые ракеты воздух-воздух, плюс высокая скорость перехвата делали их крайне опасными для медлительных четырехмоторных бомбардировщиков. Оставалось радоваться, что прожорливый реактивный двигатель серьезно ограничивал немцев в применении новейших машин и не позволял “закрыть” ими все побережье Северного моря.
— Вижу дымный след! На два часа у земли, — неожиданно ожила рация, — еще один! И еще!
Ирвинг, сидящий на месте первого пилота слева обзора на право не имел, поэтому к остеклению кабины прилип второй пилот.
— Подтверждаю!
— Нижним стрелкам приготовится к отражению атаки реактивных истребителей противника! — Тут же отреагировал командир эскадрильи, — держать строй! Не распадаться!
Последняя команда как показали дальнейшие события была ошибочна. Приняв дымные следы за последствия работы реактивных двигателей — в утренних сумерках ошибиться было очень просто — англичане сами подставились под массированный удар зенитных ракет. Заработали было нижние оборонительные турели, посылая навстречу несущейся смерти сотни стальных снарядов, однако сбить набравшую полный ход в восемьсот километров в час — стрелков просто не учили стрелять по столь быстро движущимся целям, да и строго вертикально самолеты обычно не летали — с ручным наведением было практически невозможно.
Подрыв первой же ракеты, бахнувшей где-то внизу привел к тому, что R5570, шедший слева от лидера мгновенно скрылся в огненной вспышке и развалился на куски. За первым подрывом последовал второй и третий, стало ясно, что на этот раз их встретили отнюдь не «Мессершмидты».
— Сломать строй! В стороны! — Успел крикнуть майор, и сам толкнул штурвал от себя, переводя самолет в пологое пикирование. Следовало как можно скорее сбить наводку немецким ракетчикам, пока те не перестреляли все самолеты как уток в тире. О том, что за атакой ракет на беззащитные в одиночку самолеты могут обрушиться и истребители Ирвинг старался не думать. Нужно было сначала пережить удар ракетами.
Про появление в Германии нового средства борьбы с бомбардировщиками союзников на западе естественно знали. «Вассерфали» потихоньку использовались с конца лета, однако до сих пор это была все же экзотика, от обычных зенитных орудий и истребителей, накатывающие подобно волнам на побережье, бомберы страдали в общем зачете гораздо больше. Просто в силу их большей численности.
Кое-какие очевидные меры и рекомендации для борьбы с зенитными ракетами уже тоже были выработаны: резкое изменение скорости, высоты и направления полета, рассредоточение. Осуществлялись так же работы в направлении создания постановщика помех, долженствующего превратить грозное оружие в дорогостоящую болванку, однако вследствие небольшого распространения ракет на фронте, конструирование уже полгода шло ни шатко ни валко. Собственно, именно описываемые события и подстегнули в будущем очередной виток извечной борьбы оружия и брони.
— Всем держаться! — Команда была излишней, майор произнес ее скорее для самоуспокоения. Отрицательна перегрузка на несколько секунд вдавила его в кресло, а альтиметр принялся в бешенном темпе перелистывать числа, маякуя о резком снижении высоты. Не помогло.
В тот момент, когда Ирвингу уже показалось, что опасность миновала, очередной разрыв зенитной ракеты мощно тряхнул самолет, как будто подкинув хвост, и тем самым переведя машину в еще более крутое пикирование. Не растерявшись, пилот тут же потянул, что было силы, штурвал на себя, однако покалеченный бомбардировщик отреагировал совсем вяло. То ли гидравлика была повреждена, то ли сами рули высоты.
— Живы? — Натужно, совершенно не по уставу, спросил майор, изо всех сил пытаясь выровнять машину. Оставалась надежда только на то, что связь все еще работает.
— Верхний стрелок цел, — после короткой паузы отозвались наушники, голос стрелка был на практически на грани паники. — Командир, нам хвост почти оторвало!
Самолет еще раз тряхнуло: сбоку раздался приглушенный мат второго пилота. Пока англичане пытались уворачиваться от ракет, они дотянули до города, в котором производились автомобили для армии, и теперь их начали обрабатывать уже более привычные ствольные орудия ПВО. В небе то тут то там стали вспухать черные облачка от выставленных слишком высоко дистанционных трубок. Впрочем, скорее это лидирующая машина, провалившись на четыре с половиной тысячи футов ниже практического потолка, теперь неожиданно оказалась в относительной безопасности. Ну во всяком случае пока на сцене не появятся истребители и не добьют подранка.
Попытка связаться с остальными самолетами эскадрильи успеха не принесла. Видимо, гадская ракета повредила внешнюю антенну, и теперь общаться можно было исключительно внутри машины.
— Штурман цел, бомбовый прицел уничтожен.
Короткая перекличка показала, что из семи членов экипажа не повезло только хвостовому стрелку, остальные, можно сказать, отделались испугом.
— Вываливаем груз и поворачиваем, попробуем дотянуть… Куда-нибудь. — Последнее Ирвинг добавил уже полушепотом. Шансов у них практически не было.
Как будто прочитав его мысли громко чихнул и заглох крайний правый двигатель, спустя несколько секунд тоже самое сделал его товарищ по крылу. Видимо, где-то был поврежден топливопровод: количество доступных лошадиных сил вмиг сократилось вдвое.
— Ну давай, же, давай, — сквозь плотно сжатые зубы пробормотал командир экипажа. Он несколько раз дернул ручку открытия бомболюка, однако та, болталась туда-суда без намека на обратную связь. Пришлось вызывать штурмана по рации, — Кевин, открывай люк вручную, у меня тут все сдохло.
— Принял, — отозвался напряженный голос штурмана-бомбардира.
Самолет меж тем, лениво отзываясь на команды второго пилота совершил пологую циркуляцию и лег на обратный курс. Впрочем, учитывая, что альтиметр уже показывал меньше пятнадцати тысяч футов и продолжал неумолимо сбрасывать числа, курс самолета был скорее вниз, чем на север.
Постепенно бабахи от воздушных разрывов, оставшиеся за кормой самолета, начали отдаляться. Повернувший восвояси подранок зенитчикам был не слишком интересен: им гораздо важнее было не допустить бомбардировки охраняемого объекта, чем нарисовать себе на «на фюзеляже», пару лишних «крестов».
Ирвинг, пока самолетом рулил второй пилот, попытался переключить двигатели правого крыла на питание от запасного бака. Вряд ли бы это помогло дотянуть до острова, но даже в таких обстоятельствах каждый километр, проделанный самолётом в обратном направлении, увеличивал шансы англичан на то, что после приземления — а в том, что в итоге им придется прыгать майор практически не сомневался — им удастся затеряться и не попасться в руки гестаповцам. Впрочем, попадание в руки даже простых местных бюргеров экипажу бомбардировщика тоже определенно не сулило ничего хорошего. Учитывая то, что союзная авиация делала с немецкими городами…
— Нужно дотянуть хотя бы до Нидерландов, там есть шанс спрятаться, — озвучил Ирвинг вертевшуюся в голове мысль. — Кевин! Что с бомбами?!
В тот же момент самолет тряхнуло и как будто подбросило. Кажется, даже двигатели — оставшиеся два — заработали ровнее, избавившись от дополнительной нагрузки.
— Ушли бомбы, — мгновением позже откликнулся штурман.
— Да, я понял, — буркнул майор, с сомнением поглядывая то на спидометр то альтиметр. Скорость держалась на уровне ста семидесяти-ста восьмидесяти миль в час, в основном за счет планирования. Даже два оставшихся в строю двигателя использовать можно было очень осторожно: левое крыло тянуло машину на разворот, а практически отсутствующие рули направления этот перекос компенсировать были не способны. Запас высоты же стремительно таял, вместе с надеждами дотянуть до территории с более лояльным населением.
Четырнадцать тысяч, тринадцать, двенадцать… Экипаж, казалось, даже разговаривать боялся, опасаясь того, что от неосторожно брошенного слова и так дырявый и разваливающийся на ходу — буквально: от самолета иногда отваливались побитые поражающими элементами куски фюзеляжа, не выдержавшие потока набегающего воздуха — окончательно прикажет долго жить.
Минут через двадцать — семь тысяч футов на альтиметре — когда показалось, что такими темпами, они могут реально дотянуть до Голландии в наушниках раздался голос оператора нижней оборонительной турели.
— Командир, я очень не хочу тебя расстраивать, но кажется у нас гости, — голос стрелка, даже изменённый и слегка заглушенный фоновыми помехами, заметно подрагивал от волнения.
— Четче докладывай! — Рявкнул майор. У него нервы тоже были натянуты до предела.
— Так точно! Вижу две машины на десять часов. Поднимаются в нашу сторону с явно не добрыми намерениями.
— Стрелки попробуйте их пугнуть, — Ирвинг приник к стеклу и попытался рассмотреть приближающиеся истребители, но тщетно. С его места вниз смотреть было не слишком удобно. — Экипажу быть готовыми покинуть самолет.
Спустя еще несколько минут и десяток потенциально спасительных миль — самолет летел курсом 290 на северо-запад в коридоре между городами Ганновер и Бремен, и каждая лишня минута полета увеличивала не столь уж великие шансы англичан на выживание — раздался треск первой очереди из нижней турели. Как показали дальнейшие, начавшие развиваться еще более стремительно события — безрезультатно. Во всяком случае словивший пару пушечных снарядов и разлетевшийся в облаке огня и мелких осколков крайний левый двигатель явно показывал, что одна оборонительная турель отогнать сразу пару истребителей совершенно неспособна. Через несколько секунд затих и последний четвертый двигатель, на самолет упала непривычная тишина, только ветер, задуваемый в щели и отверстия фюзеляжа, продолжал посвистывать так же беспечно, как и раньше.
— Прыгаем, — срывая с себя наушники и одновременно отстегиваясь от кресла закричал Ирвинг. Тяжелая машина, потеряв остатки тяги стала буквально на глазах опускать нос все круче и круче. Времени на сантименты уже не оставалось.
Едва майор вывалился в проход между двумя пилотскими креслами, кабину бомбардировщика прошила пулеметная очередь. Немецкие истребители видимо не удовлетворились выбиванием двигателей и решили поставить жирную точку в существовании бомбардировщика «Авро Ланкастер» под номером R5589.
Ирвинг буквально на карачках выполз из расстреливаемой кабины, с немалым удивлением обнаружив, что никакого особого ущерба — несколько царапин от осколков металла и ушиб локтя не в счет — обстрел ему не нанес. Повезло.
А вот второму пилоту не повезло: его тело, практически лишившись головы медленно завалилось вперед, обильно орошая кровью приборную панель и лобовое стекло. Впрочем, последнее майор заметил уже, что называется, мимоходом, он был больше озабочен спасением своей шкуры.
Еще несколько шагов и он буквально вывалился в открытую уже — видимо штурман покинул разваливающийся самолет раньше — дверь. Несколько раз мелькнули поочередно земля и небо прежде, чем оставшийся безлошадным пилот сумел поймать поток воздуха и стабилизировать полет, после этого он дернул за кольцо и спустя положенные три секунды посмотрел наверх: над ним наполнился воздухом купол белого шелка.
Взгляд вниз: до земли на глаз около двух тысяч футов. Секунд сорок-пятьдесят. Заснеженное поле и отсутствие каких-либо капитальных построек в зоне видимости. Только на дальнем конце обозначенного лесополосами прямоугольника виднелся какой-то сарай. То ли склад инструментов то ли сторожка. В любом случае маловероятно, что в несезон там будет кто-то обретаться. Идеально.
Как это обычно бывает, казавшаяся так далеко земля на последних футах резко ускорила приближение и чувствительно ударила по ногам. Кувыркнувшись и пропахав пару метров по снегу, майор ухватился за нижние стропы и рывком погасил парашют. Несколько минут интенсивной работы белое полотнище, свернутое в тугой куль, оказалось упрятано в небольшую ложбинку и присыпанное снегом. Очевидно, что маскировка — очень так себе, однако ничего лучше придумать на ходу не получилось.
Прыгнувших из летящего самолета англичан здорово раскидало по площади, во всяком случае, никого из своих товарищей майор в округе не наблюдал. Быстрый взгляд на часы — время подбиралось к восьми утра, нужно было как можно скорее спрятаться. Уж точно маячит посреди поля значит привлекать к себе совершенно ненужно внимание.
— Ну поскакали, — проверив наличие патронов в Браунинге, который и из кобуры то последний раз доставал пару месяцев назад, майор порысил к той самой постройке в надежде раздобыть там чего-нибудь полезного.
Майор Ирвинг еще не знал, что его прыжок был замечен где нужно, и что к нему уже на всех парах движется комитет по встрече. Не знал он также, что его и его экипаж в ближайшие двое суток оперативно поймают по окрестным посадкам, и что ему доведётся познакомится с немецкими концлагерями на своей шкуре. Пока он, активно перебирая ногами — стараясь при этом оставлять поменьше следов — бежал в сторону видневшегося примерно в миле сарая.
Документ 3
Таблица № 81
Сравнение потерь в живой силе стран участниц конфликта в 1944 г. (Европейский, Африканский и Палестинский ТВД)
Страна_________Убитые(1)___ Раненные(2)__Пленные
Германия________281202_____322511_______38099
СССР___________599033_____766482_______201190
Великобритания__78120______112074_______8093
США___________ 2974_______3115_________807
Италия__________38956______56709________109
Канада__________793________945__________43
ЮАС _________19173______31999________3098
Венгрия_________2019_______4911_________89
Словакия________1010_______1389_________17
Турция__________67032______104984_______78018
Сирия___________28045______39647________104991
1 Убитые, умершие от ран, пропавшие без вести;
2 Из количества раненных вычитаются те, которые впоследствии умерли от ран или попали в плен;
Таблица № 82
Сравнение потерь в живой силе стран участниц конфликта в 1942 г. (Тихоокеанский, Индийский ТВД)
Страна_________ __Убитые(1)_ Раненные(2)__ Пленные
Япония____________148759_____220843_______3011
Великобритания(3)__76990______57001________8045
Китай(4)___________321109_____644455_______43010
США______________28049______32081________3402
Австралия__________3401_______8941_________309
Новая Зеландия_____833________1239_________91
Индия(5)___________389011_____478011_______2100
Поделиться книгой: