Сила восьми. Научное доказательство эффекта молитвы и группового намерения

Этот эффект превзошел все ожидания, выдав показатель значимости p<0,0000001 – то есть вероятность случайности равнялась 10 миллионов к 1.

Что же это значит? Обладает ли намерение «эффектом дробовика»? Воздействует ли энергия человеческой мысли на все объекты внешней среды, а не просто на объект коммуникации? Я подумала об эксперименте, проведенном голландским психологом Эдуардом Ван Уиком, работавшим с Фрицем Поппом в Международном институте биофизики. Ван Уик поместил кувшин с простыми водорослями вблизи целителя и его пациента, затем измерил выделение фотонов из водорослей во время сеансов целительства и периодов покоя. Проанализировав данные, он обнаружил примечательные изменения в объеме фотонов водорослей. Качество и ритмы выделений значительно изменялись во время сеансов целительства, как если бы водоросли также испытывали на себе воздействие целительного намерения. Гэри записал результаты этих шести экспериментов и представил их на ежегодном собрании Общества научных исследований в июне 2008 года, снабдив краткой статьей, в которой упоминались я, Марк и Мелинда как соавторы и суммировались полученные результаты, которые были опубликованы в материалах заседания. Это была первая попытка опубликовать данные «Эксперимента по намерению», и наше заключение было недвусмысленным: «Групповое намерение может оказывать избирательные эффекты на усиление роста семян».

Я ломала голову над скрытым смыслом этого идеального малого эксперимента. Нейтральным, осторожным языком нашей маленькой статьи высказывался ряд значительных открытий о природе коллективного сознания.

Мы многократно продемонстрировали, что коллективный человеческий разум обладает экстраординарной способностью преодолевать время и пространство.

По сути, мы продемонстрировали, что разум является квантовой сущностью, обладающей способностью соединяться с другими разумами нелокально и воздействовать на материю на расстоянии.

Нелокальность представляет собой странную особенность квантовых частиц, также известную в науке как «квантовая запутанность». Как только субатомные частицы, такие как электроны или фотоны, входят в контакт, они навсегда сохраняют знание о взаимном присутствии и продолжают оказывать мгновенное влияние друг на друга без видимых причин, по прошествии любого времени и при удалении на любое расстояние, несмотря на отсутствие силы или энергии – всех обычных элементов, вытекающих из физики, которые считаются необходимыми для воздействия одного объекта на другие.

Когда частицы «спутываются», действия одной из них всегда будут влиять на другую, насколько бы они ни удалились друг от друга. Как только они соединились, измерение одной субатомной частицы мгновенно влияет на положение второй частицы. Две субатомные стороны продолжают общаться между собой, и что бы ни случилось с одной из них, то же самое или прямо противоположное случается и с другой [11].

И хотя современные физики с готовностью принимают нелокальность в качестве свойства «анархического» квантового мира, они продолжают настаивать на том, что это странная, парадоксальная особенность субатомной вселенной не применима к чему-либо крупнее электрона. Как только дело касается объектов, условно говоря, воспринимаемых невооруженным глазом, они заявляют, что вселенная снова начинает вести себя в соответствии с предсказуемыми, измеримыми, ньютоновскими законами. Несколько исследований с кристаллами и водорослями дали повод считать, что нелокальность существует в большом, измеримом мире, и даже может быть побудительным принципом фотосинтеза [12], но это свойство все еще рассматривается как исключительная прерогатива крохотных, «жутких дальнодействий», выражаясь известными словами Альберта Эйнштейна о квантовом мире.

Тем не менее наш маленький эксперимент с семенами разрушил это смелое предположение. Каким-то образом мы сумели создать нелокальность в крупных масштабах, не только между индивидуумами, но также в отношении далекой цели. Группа людей в Сиднее, в Австралии, оказала воздействие на семена в лаборатории Аризонского университета в Тусоне на расстоянии почти 13 000 км просто силой сфокусированной мысли. И нашим «намеревателям» даже не нужно было находиться в одном месте; группа людей, рассредоточенных по планете, вызывала тот же эффект, что и группа, собравшаяся в комнате.

Я начала размышлять над идеей того,

что человеческое сознание обладает способностью создавать своего рода «экстрасенсорный интернет», позволяющий соприкасаться с чем бы то ни было в любой момент.

Все, что нам может потребоваться для этого, – сфокусированное внимание.

Часть II

Экстрасенсорный интернет

Имея одно влечение, они молились одной молитвой Богу, и каждое сердце внимало этому.

АДАМ КЛАРК

Глава 4

Группы «Силы восьми», как оказалось, могут создавать «экстрасенсорный интернет», что я обнаружила благодаря Джону, попавшему в серьезную мотоциклетную аварию незадолго до одного из наших семинаров, на который пришла его мать. Он получил травму шеи: были повреждены несколько позвонков, так что его способность к движению в будущем оказалась под вопросом. Врачи сказали его матери, что повреждение спинного мозга было настолько серьезным, что все его конечности могли быть парализованы.

В тот выходной мать Джона попросила свою группу «Силы восьми» направить особое намерение ее сыну. Два месяца спустя она написала мне о достигнутом прогрессе: после этого и последующих сеансов намерения ее сын достиг невозможного – он начал полностью двигать верхней частью тела и даже мог шевелить пальцами ног.

«Он восстанавливается поразительными темпами. Наверно, он вернулся к норме на 85 процентов – на что доктора отводили ему время от полугода до года, – а прошло всего шесть недель!»

Если замечательный прогресс Джона был как-либо связан с «Силой восьми», то члены его группы достигли этого, не имея с ним по большому счету никакой связи: они не навещали его, не видели его фотографии, ничего не знали о нем и его местонахождении, – за исключением, конечно, его матери.

Вы начинаете с того, что делаете определенные предположения, выстраиваете свои гипотезы, и перед вами появляется некая карта, которая в итоге приводит вас в дикую, необитаемую местность.

Я пришла к мысли, что групповой «молитвенный» круг создает своего рода целительную среду, которая усиливается малой группой, способной создавать некую невидимую связь, экстраординарную связь того же типа, что мы наблюдали в крупных экспериментах.

Я решила опробовать эту связь на чем-то помимо растений и семян и поработать с другим ученым, чтобы продемонстрировать, что наши результаты не были артефактом, полученным в единственной лаборатории. Осенью 2007 года я обратилась к русскому физику Константину Короткову, профессору Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики (бывшего Санкт-Петербургского государственного университета). Он развивал идеи и технику профессора Поппа после того, как выяснил опытным путем, что можно измерить слабый свет, испускаемый живыми существами, более точно, если пропустить через него электромагнитное поле, возбудив его в сотни тысяч раз. В возрасте 24 лет Константин, уже проявивший себя зрелым квантовым физиком, увлекся работой Семена Давидовича Кирлиана, русского инженера, обнаружившего, что, если любой объект, проводящий энергию, включая ткани человеческого тела, поместить на плоскость из непроводящего материала, такого как стекло, и подвергнуть высокому электрическому напряжению, высокочастотному электричеству, возникающий в результате малый ток образует ореол цветного света вокруг такого объекта, который можно запечатлеть на пленке. Кирлиан делал громкие заявления относительно этого света, утверждая, что его фотографии показывают не что иное, как энергетическое поле живого объекта, и что состояние этого поля, или ауры, как он стал называть его, отражает состояние здоровья человека [13].

В итоге Коротков предложил способ усовершенствовать эту элементарную систему и захватить таинственный свет в реальном времени путем активизации фотонов живой системы, приводя их в возбужденное состояние, чтобы они сияли в миллионы раз интенсивней обычного. Он разработал механизм – названный им прибором газоразрядной визуализации (ГРВ) – на основе новейшей оптики, оцифрованных телевизионных матриц и мощного компьютера. Проведя необходимые операции, компьютерная программа экстраполирует изображение «биополя», окружающего организм, в реальном времени и выводит дедуктивным методом состояние здоровья организма.

Когда я с ним связалась, Константину Короткову было 55 лет и он являлся известным общественным деятелем, придавшим серьезный статус «кирлианской фотографии» и понятию энергетического поля человека. Он написал пять книг об этом предмете [14] и в результате обратил на себя внимание Министерства здравоохранения Российской Федерации, признавшего важность его изобретения для определения здоровья и диагностики заболеваний. К 2007 году прибор ГРВ широко использовался в качестве общего диагностического приспособления и средства оценки улучшений пациента после хирургического вмешательства [15],[16], так что Министерство спорта Российской Федерации начало обращать внимание на устройство Короткова и даже использовать его для оценки состояния атлетов на тренировках для Олимпийских игр [17]. За пределами России тысячи практикующих врачей также использовали ГРВ, и этот факт не упустили из виду Национальные институты здравоохранения США. За примером далеко ходить не надо – часть гранта Гэри Шварца была предназначена на изучение «биополя» с использованием оборудования Короткова [18].

Константин Коротков являет собой занимательный парадокс: стройный, крепкий, с бритой головой, он сдержан и методичен в разговорах о своей работе, но весьма экспансивен в личной жизни. Чрезвычайно скромный в отношении своих прославленных изобретений, он при этом склонен к демонстративным жестам. Так, однажды он прибыл на официальное мероприятие в Японию в традиционном кимоно и с самурайским мечом. И хотя Константину нравится скандальная известность, сопровождающая его благодаря подобным приемам, его личной страстью является влияние человеческого сознания на физический мир [19],[20], и сам он проникнут сильным чувством духовности, несомненно, обусловленным побочным эффектом его исследовательской работы. Воспитанный атеистом, в согласии с культурой Советской России времен холодной войны 1950-х и 1960-х годов, он постепенно приближался к большим вопросам сознания, в частности к вопросу о том, как долго таинственный свет, излучаемый телом, сохраняется после смерти.

В ряде экспериментов, проведенных в конце 1990-х, Константин со своей командой снимал показания с десятков только что умерших мужчин и женщин и обнаружил, что в течение многих часов не наблюдалось принципиальной разницы между газоразрядным свечением живых людей и подопытных мертвецов. Более того, очертания света со временем отчетливо изменялись, вероятно, отражая природу смерти человека; когда люди умирали спокойно, так же спокойно угасал их свет, но, когда они умирали более-менее насильственной смертью, их свет обнаруживал более резкие переходы.

У тех, кто умер естественным образом, наблюдались более крупные колебания в течение первых 25 часов после смерти, которые затем мягко спадали до менее существенных волн.

И хотя материалисты возражают, что этот свет обусловлен всего лишь остаточной физиологической активностью мышечных тканей, претерпевающих изменения в процессе разложения, судебно-медицинская литература ясно дает понять, что любые электрофизиологические характеристики недавно умерших тел резко меняются за первые несколько часов и либо остаются постоянными, либо движутся по плавным кривым. Однако данные Короткова совсем не похожи на что-либо подобное. Единственное заключение, к которому он смог прийти, состояло в том, что этот свет, остающийся после того, как жизнь прекратилась, свидетельствует о некоем переходе. Константин написал книгу о своих открытиях и в личном плане стал человеком высокой духовности, видя в этой «энергетически-информационной структуре» современное понимание души, связанной с человеческим телом, но в конечном счете независимой от него. Продолжая свою работу для различных министерств Российской Федерации, он все больше увлекался исследованиями природы сознания, особенно воздействием наших мыслей на других людей.

После установления контакта мы решили провести первый простой эксперимент, связанный с попыткой мысленного воздействия на воду. Одно из тончайших изменений, с которого Константин предложил начать, относится к способности молекул воды действовать командным образом. Два итальянских физика из Миланского института ядерной физики, покойный Джулиано Препарата и его коллега, покойный Эмилио Дель Джудиче, продемонстрировали, что вода имеет уникальное свойство: когда ее молекулы тесно соприкасаются, они обнаруживают коллективное поведение, формируя то, что ученые назвали «когерентными областями», подобными мощному лазурному свету. Эти скопления молекул воды имеют свойство становиться «осведомленными» в присутствии других молекул, поляризуясь вокруг любой заряженной молекулы, сохраняя и передавая ее частоту, так что она может быть считана на расстоянии.

Вода в каком-то смысле подобна магнитофону, записывающему и передающему информацию безотносительно места нахождения исходной молекулы. Согласно наблюдениям русских ученых, вода имеет свойство удерживать память о задействованных электромагнитных полях в течение часов и даже дней [21], и, кроме того, открытия Препараты и Дель Джудиче подтвердили другие итальянские ученые из университета Сапиенца в Риме и Второго университета Неаполя, а также относительно недавно Люк Монтанье, нобелевский лауреат и один из открывателей вируса ВИЧ: определенные сигналы электронного резонанса создают перманентные изменения различных свойств воды.

Римская и неаполитанская команды также подтвердили, что молекулы воды организуются таким образом, что могут запечатлевать волновую информацию. Очевидно, что вода в состоянии как посылать сигналы, так и усиливать их.

Как и растения, животные и люди, жидкости, в частности вода, «сияют». Прибор ГРВ достаточно чувствителен для выявления любых изменений в излучении света на поверхности жидкости, что, в свою очередь, зависит от того, как молекулы воды собираются вместе. Бесчисленные эксперименты команды Короткова с широким разнообразием биологических жидкостей демонстрируют, что оборудование ГРВ обладает высокой чувствительностью к изменениям в их химическом и физическом составах, что не выявляется в обычных химических анализах. Его оборудование в состоянии улавливать малейшие различия, к примеру, между образцами крови здоровых людей и пациентов, страдающих теми или иными заболеваниями, между природными и синтетическими эфирными маслами с тем же химическим составом, и даже между обычной водой и водой с легчайшими гомеопатическими примесями [22].

* * *

Для начала мы наметили относительно простой эксперимент. Константин заполнит пробирку доверху дистиллированной водой и введет электрод, соединенный со стандартным оборудованием ГРВ. Мы планировали измерить и сравнить сигналы, испускаемые водой до начала, в процессе и после эксперимента. Мы намеревались попросить мое сообщество в Интернете направлять любовь на фотографию этого образца, чтобы проверить заявления покойного японского натуропата доктора Масару Эмото о том, что эмоция может изменять структуру воды.

Доктор Эмото получил известность благодаря своим неформальным экспериментам, описанным в книге «Послания воды»[23], и другим, которые демонстрируют, что наши мысли отпечатываются в воде. Он обращался к добровольцам с просьбой направлять позитивные или негативные мысли на воду, затем замораживал ее и фотографировал кристаллы льда. Кристаллы, на которые направлялись позитивные намерения, имели прекрасную симметричную форму, тогда как образцы, подвергнутые негативному намерению – страху, ненависти, злобе, – образовывали мутные, асимметричные кристаллы. Какой бы вызывающей ни казалась эта работа, она была успешно повторена дважды известным парапсихологом доктором Дином Радиным, ведущим ученым Института ноэтических наук в Петалуме, в Калифорнии [24].

Все еще ощущая неприятный осадок после первых технических промашек с нашими экспериментами с листьями герани, я продолжала продвигаться осторожно во всех этих ранних исследованиях, умышленно удерживая их анонсы в пределах нашей базы данных, чтобы не перегрузить систему Ning. Даже без особой рекламы тысячи человек из 80 стран мира подписывались на участие в следующем эксперименте, охватывая все континенты, за исключением Антарктики, включая такие удаленные регионы, как Индонезия, Замбия, Коста-Рика и Китай. Сведения о моих экспериментах просачивались так или иначе – о них узнал даже сам Эмото, от которого я получила письмо с пожеланием удачи.

Вечером назначенного дня Константин прислал нам фотографию пробирки для эксперимента, которую мы запостили на нашем сайте, сделав ее видимой только тем, кто зарегистрировался для участия в эксперименте, затем включили его инструментарий ГРВ и поставили CD Рахманинова, чтобы составить ему компанию, и стали ждать.

Через несколько часов, когда эксперимент завершился, Константин проверил измерения, снятые его оборудованием, и обнаружил очень существенное изменение. Свет в воде значительно усилился, и также отмечался существенный эффект в изменении общей площади световых излучений. Тем не менее эти вариации, как мы обнаружили, прекратились за шесть минут до запланированного времени направления намерения и начались снова только после того, как мы закончили. Когда мы сопоставили время нашего намерения и 20 предшествовавших минут, значимость данных пропала.

Вероятно, наше намерение было слишком пассивным или рассеянным, как мы подумали, и могло сработать лучше, если бы мы сфокусировались на чем-то более конкретном, как делали в «Экспериментах на прорастание». Ведь идея чего-то настолько неопределенного, как любовь, осознали мы, в высшей степени индивидуальна.

Мы решили повторить этот эксперимент 22 января 2008 года, но с тремя важными изменениями: мы используем очень конкретное намерение в отношении нашего экспериментального образца, попросив аудиторию заставить воду «сиять и сиять»; мы введем контрольный образец в виде идентичной мензурки дистиллированной воды из того же источника, также прикрепленной к прибору ГРВ; и мы продлим общее время снятия показаний.

На этот раз мы зафиксировали очень значительную статистическую разницу в распространении света и его интенсивности в течение периода намерения и последующего периода по сравнению с измерениями контрольной мензурки. И самым интригующим было то, что большое изменение произошло как раз в течение десятиминутного «окна намерения» по сравнению с периодами перед или после этого. И хотя наших участников было меньше, чем в первый раз, мы получили гораздо более обширный эффект. Очевидно, что размер группы не влиял на результат.

Вы начинаете с того, что делаете определенные предположения, осторожно выстраиваете свои гипотезы, продумываете способ испытать их, а затем садитесь и смотрите, что получилось, и обнаруживаете, что каждое из сделанных вами с уверенностью предположений о вселенной разбито вдребезги.

Из одиннадцати экспериментов, которые нам удалось провести, десять достигли успешных результатов – все, кроме одного, были статистически значимы, – и все же в процессе они перевернули все наши изначальные предположения.

Я пыталась разобраться в том, что же именно мы узнали из всего произошедшего. Мы смогли изменить воду и растения, были ли мы вместе в одной комнате или в различных местах, даже за тысячи километров от нашей цели. И мы воздействовали на вещи нашими мыслями, даже при том, что мы направляли намерение не на саму вещь, которая, конечно же, находилась в отдаленной лаборатории, а только на символ этой вещи: ее фотографию.

Несмотря на то что единственной точкой контакта была фотография на сайте в Интернете, мои участники без труда установили серьезную связь между собой и целью. Групповое мышление, казалось, создавало нелокальную моментальную связь по «экстрасенсорному интернету», где расстояние между участниками уже не имело значения, как и то, что мы работали не с реальными целями, а только с их фотографическим представлением, в каком-то смысле как шаманы вуду с куклой.

В начале наших «Экспериментов по намерению» мы с Гэри действовали исходя из предположения, что важно иметь какую-либо живую связь с целью, поэтому сперва мы настаивали на веб-камере, транслирующей изображение действительной цели на дисплей для всеобщего обозрения.

Но в ходе «Экспериментов на прорастание» и «Водных экспериментов» мы обнаружили, что человеческое сознание может соединяться с виртуальной целью и воздействовать на нее и что такое соединение не менее действенно.

Как с давних пор демонстрируют дальновидцы, имея символическое представление чего-либо, как, например, картографические координаты, сознание может легко устанавливать координаты цели.

Размер группы также не имел значения; группа в сотню человек в одной комнате в Райнбеке за тысячу километров от цели оказалась такой же действенной, как и группы, многочисленней в пять раз. Второй водный эксперимент Короткова имел меньше участников, чем первый, но больший эффект. Расстояние до цели также никак не влияло на результат. Моя австралийская аудитория за 13 000 км от цели в Тусоне, в штате Аризона, достигла эффекта такого же уровня, как и группа «намеревателей», находившаяся в соседнем штате Калифорния. Когда мысли направляют на что-либо, такие факторы, как численность и расстояние, не обязательно играют на пользу.

Другой странный эффект состоял в том, что намерение, похоже, влияло на все, встречавшееся на его пути; когда в изучении намерения были использованы семена, воздействию подверглось в той или иной степени каждое семя, независимо от того, было ли оно целевым. Это также подразумевало серьезные выводы, предполагая, что информация регистрируется живыми объектами из всей внешней среды, а не просто передается между двумя единицами коммуникации.

А наибольшее значение, похоже, имел опыт. Самые впечатляющие результаты мы получили от тех, кто имел большой опыт в направлении сфокусированных мыслей, как, например, опытные медитаторы или целители. Наши самые успешные «Эксперименты на прорастание», когда семена, получившие намерение, вырастали почти в два раза выше контрольных, задействовали мою аудиторию в Хилтон-Хеде, в Южной Каролине, включавшую 500 опытных практиков целительства прикосновением. И кроме того, мы усвоили из «Экспериментов на прорастание» и «Водных экспериментов», что наше намерение работает тем лучше, чем конкретнее мы его формулируем.

Мои скромные эксперименты были весьма просты, можно сказать, элементарны, даже грубы. Но они подразумевали нечто грандиозное.

Они бросали вызов большей части классической физики, построенной на законах движения и гравитации, разработанных Исааком Ньютоном и опубликованных в его «Началах» в 1687 году [25]. Ньютоновские законы описывают четко устроенную вселенную фиксированных и разделенных объектов, действующих в соответствии с установленным порядком во времени и пространстве, и одним из наиболее фундаментальных является его первый закон – идея того, что любой конкретный объект покоится или продолжает движение с постоянной скоростью, пока на него не воздействует внешняя сила. Этот закон представляет собой краеугольный камень каждого из наших уверенных предположений о том, как устроен мир, выражая идею того, что вещи статичны, раздельны и неизменны, пока что-либо физическое, некая сила – нажатие, толчок, резкий удар, – не воздействует на них. В самом деле, все законы Ньютона описывают вещи, существующие независимо друг от друга и требующие какой-нибудь физической, измеримой энергии для изменений, даже для движения.

Однако ничто в моих экспериментах даже отдаленно не напоминало того, что мы можем назвать ньютоновским мировоззрением. Мы ничего не делали с вещами; мы думали о них. Эффекты, зарегистрированные нами, в основном соответствовали непредсказуемым законам квантовой физики, как их впервые определил Нильс Бор и его протеже, немецкий физик Вернер Гейзенберг. Они признавали два фундаментальных аспекта квантовой вселенной. В микроскопическом мире вещи на самом деле еще не есть вещи, а только микроскопические облака вероятностей. Каждая субатомная частица не является некой твердой и устойчивой вещью, а существует просто в виде потенциала любой из этих будущих «самостей» – или в виде того, что известно в физике как «суперпозиция», то есть сумма всех вероятностей.

Теперь наука признает, что внутри загадочного квантового мира физическая материя не является твердой и стабильной – фактически это еще ничто. Единственное, что переводит облачко вероятности во что-то твердое и измеримое, – это вовлечение наблюдателя. Как только ученые действительно наблюдают или измеряют квантовую частицу, это облачко чистого потенциала «свертывается» в одно конкретное определяемое состояние.

Эти ранние экспериментальные открытия квантовой физики, основанные на том, что называется сейчас «эффектом наблюдателя», выдвигали значительное предположение: живое сознание каким-то образом влияет на то, что некий потенциал превращается во что-то твердое и реальное. В тот момент, как мы смотрим на электрон или снимаем измерение, мы помогаем определить его окончательное состояние. Это положение всегда вызывало всевозможные неудобные предположения, величайшее из которых состоит в том, что самым первостепенным элементом в создании нашей вселенной является наблюдающее ее сознание – фактически это утверждает, что ничто во вселенной не существует в виде действительной «вещи» безотносительно нашего восприятия.

Ученые всегда предпочитали отгораживаться от этой неудобной идеи, склоняясь к более привычному, хоть и маловероятному взгляду на вещи: каким-то образом существует один закон для большого видимого мира и другой – для микроскопического, и как только эти «анархические» субатомные частицы начинают признавать себя частью чего-то большого и видимого, они снова начинают вести себя согласно надежным, логичным ньютоновским законам.

Это надежное мировоззрение было совершенно дискредитировано моими маленькими исследованиями: время и пространство неизменны, первый закон Ньютона, самая фундаментальная основа современной науки, которая все еще проповедует один свод правил для большого видимого мира и другой для мира невидимых частиц. В одно мгновение мои ранние эксперименты свели на нет все эти допущения.

Участники «Силы восьми» открывали что-то большее – нечто первостепенное в человеческом сознании, показывая его способность преодолевать границы объектов, и даже пространства и времени. Мы многократно демонстрировали, что человеческий разум наделен способностью действовать нелокально, проходить сквозь стены и пересекать моря и континенты, и изменять материю на расстоянии в тысячи километров. Ученые борются с идеей, впервые выдвинутой немецким философом Иммануилом Кантом, о том, что мир невозможен без нас, но, пожалуй, «эффект наблюдателя» в действительности подразумевает, что мы создаем определенный объект, направляя на него внимание, фокусируясь на нем одновременно и артикулируя вместе совершенно конкретный запрос.

Наш опыт не подтвердил теории группы ТМ; когда вы пытаетесь достичь конкретного результата с помощью силы мысли, вам может не понадобиться критическая масса. Сфокусированная и слаженная группа численностью в сотню человек в одной комнате достигла того же эффекта, что и тысячи, рассредоточенные по всему миру и соединенные через Сеть.

На самом деле, как я начинала сознавать, этот закон работал даже с группой из восьми человек. Мы получали тот же результат с целью безотносительно того, занимала ли наша группа единое пространство или была рассеяна по всему земному шару, объединенная только одной мыслью и одной страницей в Интернете, даже если это была маленькая группа из восьми человек на веб-сайте Ning. Это работало, поскольку, как я могу лишь предполагать, мы все на тот момент занимали единое экстрасенсорное пространство.

Единственное, что имело значение, единственное, что, очевидно, было нужно, – это группа.

Глава 5

Эффекты, которые я наблюдала в кругах «Силы восьми» по Интернету, не могли быть эффектами плацебо. Среди исцелившихся были младенцы, даже зародыши. Были и люди, находившиеся без сознания, и те, кому не говорили, что они находятся под воздействием намерения. Малышка Изабелла из Спокана, в Вашингтоне, родилась на 24-й неделе беременности с весом всего 1 килограмм 300 граммов и с патологией кишечника, стрептококком в желудке и слабыми легкими. Два дня спустя, когда врачи провели операцию на кишечнике, у нее развился воспалительный процесс. Ее лечили различными антибиотиками, и приглашенный специалист определил, что инфекция к ним устойчива. Казалось, шансов у Изабеллы немного.

Ее мать связалась с нами, предложив кандидатуру дочки для «Намерения недели». Неделю спустя после сеанса намерения, когда Изабелле сделали еще одну операцию, девочка держалась на удивление хорошо. Хотя врачи беспокоились о том, что стрептококк вернется и может потребоваться еще одна операция, к их изумлению, анализы крови, причина тревоги, были в пределах нормы. Девочка развивалась нормально и после восьми месяцев была выписана совершенно здоровой – это не что иное, по словам ее матери, как чудо.

В мае 2009 года Юлин Пюи-Кавлин из Готенбурга, в Швеции, собиралась рожать, но у плода диагностировали редкий и серьезный порок сердца, который обязательно должен был сказаться на работе его сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Врачи боялись, что новорожденный не сможет дышать самостоятельно, поскольку его легкие скорее всего окажутся повреждены. И даже если он сможет дышать, ему придется выдержать по крайней мере три различные операции на сосудах сердца.

Перед родами Юлин попросила нас внести ее в группу целей «Намерения недели». После нашего группового намерения ее сын Лотус появился на свет в гораздо лучшем состоянии, чем предсказывали врачи. Они были изумлены, когда он смог дышать без посторонней помощи и после кормления грудью не задыхался, хотя обычно у детей с патологиями сердца происходит обратное. Он продолжал набирать вес и отлично перенес операции два с половиной месяца спустя, удивляя всех своим цветущим видом.

«Врачи удивляются, какой он здоровенький, – написала нам его мать тогда же. – Он здоровее, чем другие дети с сердечными осложнениями в такой ситуации. Очень довольный, спокойный и счастливый человечек».

Еще была девушка-подросток, сбежавшая от родителей, но вернувшаяся к ним после нашего сеанса намерения, о котором она даже не знала. Когда ее мать написала нам, что ее 16-летняя дочь убежала из дома, мое сообщество направило намерение на то, чтобы мать и дочь стали общаться более искренне. Через несколько недель я получила импульсивное письмо от матери. Дочь вернулась домой через три недели после начала наших сеансов намерения, и они начали разговаривать друг с другом искренне, от сердца к сердцу. Кроме того, дочь изменила свои страницы в соцсетях, которые раньше были мрачными и вызывающими, а теперь стали «розовыми и пушистыми».

Что же мы здесь наблюдали: успех целительства или чистые совпадения? Тот факт, что этот процесс работал на младенцах – даже еще не рожденных – и людях в бессознательном состоянии или просто не знающих о том, что они являются объектом массовых усилий, по идее исключал «эффект ожидания». Было ли это как-то связано с неким возрастанием силы группового намерения?

* * *

Я просто пишу отчеты о происходящем.

Я не претендую на знание или понимание того, что «это» такое.

Я учусь этому вместе с вами.

Много лет это были мои стандартные ответы на семинарах «Силы восьми», моя «палочка-выручалочка». Я ведь всего лишь журналист.

Но в то же время я стала одержима попытками найти прецедент этим эффектам коллективного целительства. Кто-то должен был додуматься до этого до меня.

Я начала прочесывать целительские круги. Проблема была в том, что имелось мало научных исследований, на которые я могла полагаться. Мне пришлось обратиться за возможными прецедентами к истории религий и ранних цивилизаций.

Я начала вести поиски в целительных кругах древности и для начала обратилась к самому знаменитому из них – Стоунхенджу, гигантскому доисторическому кругу вертикально стоящих камней в Солсбери-Плейн в Англии.

Археологи все еще теряются в догадках о действительном назначении Стоунхенджа и о том, что заставило цивилизацию эпохи неолита переместить 82 булыжника голубоватого песчаника на расстояние 250 км от гор Пресели на юго-западе Уэльса до места их настоящего расположения на равнине Солсбери-Плейн. Каждый из этих камней весом до трех тонн должны были тащить или тянуть на кожаных ремнях около 30 мужчин, только чтобы переместить их до лодок, шедших вверх по реке Эйвон и в итоге прибывавших в Солсбери к месту конечного назначения. Многие исследователи по-прежнему разделяют точку зрения первого археолога Стоунхенджа, Уильяма Стьюкли, который заключил, что это мезолитическое сооружение было культовым местом. Как он написал в начале 1720-х годов: «Когда вы заходите в это строение и окидываете взглядом обширные руины, вас охватывает экстатическая [sic] мечтательность, не поддающаяся описанию».

Другие были убеждены, что Стоунхендж служил гигантским календарем, поскольку положение камней делало возможным точное определение летнего и зимнего солнцестояния, что должно было иметь первостепенное значение для сельскохозяйственных операций в те времена, когда не существовало других способов проводить границу между сезонами. Но за месяц до нашего первого семинара, как я узнала позже, профессор Тимоти Дарвилл и профессор Джефф Уэйнрайт, два ведущих археолога Британии, отвергли устоявшееся мнение своих коллег. После завершения трехлетнего проекта раскопок они сложили свои находки вместе с необычайно огромным количеством костей со следами различных травматических повреждений, которые были обнаружены в районе Стоунхенджа ранее.

– Все назначение Стоунхенджа в том, что он был доисторическим Лурдом, – говорит Уэйнрайт. – Люди приходили сюда за исцелением.

– Предположительно, изначально это было место погребения умерших, с кремациями и памятниками, – добавляет Дарвилл, – но примерно после 2300 г. до н. э. положение меняется, и центром внимания становятся живые. Это место, где целители-специалисты и профессиональные лекари своего времени ухаживали за телами и душами больных и немощных.

Дарвилл и Уэйнрайт сфокусировались на самих камнях и старинном веровании, согласно которому они были наделены мистическими целительными силами, в основном через источники и колодцы Уэльса, омывавшие их, но я также задумалась об их расположении. Исходя из факта, что двойной ряд камней был выровнен по летнему солнцестоянию, их расположение было не случайным. И сильнее всего меня завораживала точность, тот факт, что сами камни из голубоватого песчаника, расставленные внутри сооружения в форме подковы из двух рядов валунов, образуют круг.

Некоторые археологи обнаружили выемки, предполагающие, что когда-то там могли находиться другие камни. Если это было так, рассуждала я, не мог ли сам круг считаться целительным и, возможно, исцеление давали не только камни, но также находящиеся в круге целители? Поскольку по всей Британии насчитывались сотни каменных и древесных кругов, Тим Дарвилл не сомневался, что круги играли важную роль в целительстве, но он не находил доказательств того, что люди, стоявшие в круге, имели такое же первостепенное значение для целительного процесса, как и камни.

В течение многих веков малые круги имели особое значение во многих культурах – от языческих викканских церемоний до мистического христианства, представленного Артуровской легендой о Круглом столе и средневековыми розенкрейцерами, которые, как считалось, сочетали Артурианские традиции с практиками древних ессеев, ранней мистической секты аскетов, повлиявшей на учение Иисуса [26].

Но что можно сказать о более традиционном использовании кругов в религии?

В Библии неоднократно говорится о силе групповой молитвы. Ведь чем еще была церковь, как не собранием для упражнений в групповом намерении?

Понятие кругов для групповой молитвы присутствует в культуре многих религий. В исламе благочестивые должны выполнять хадж, паломничество в Мекку, где они образуют концентрические молитвенные круги вокруг Каабы, своего священного центра. А в иудаизме, не считая ортодоксальных синагог, практикуется миньян, группа не менее десяти человек для совместной молитвы об исцелении члена конгрегации. Слово миньян происходит от древнееврейского maneh מנה, относящегося к арамейскому mene, означающему число, тем самым указывая на необходимость определенной критической массы людей. Во время Birkat ha-Gomei, молитв, которые, как считается, помогают тем, кто болен или находится в опасности, все авторитеты иудаизма настаивают, что они должны произноситься в присутствии миньяна из десяти человек.

Принявшись за изучение христианства, я наткнулась на старую проповедь известного британского баптистского проповедника XIX века Чарльза Сперджена, в которой обсуждалось значение некоторых фрагментов Деяний, повествования о том, как апостолы построили раннехристианскую церковь. Сперджен фокусируется на Деяниях 1:12–14, относящихся к истории о том, как двенадцать Христовых апостолов, по существу, проводили свои первые молитвенные собрания. Они вернулись из путешествия и вблизи Масличной горы, неподалеку от старого Иерусалима, направились в верхнюю комнату (ведутся споры о том, была ли это та самая горница на горе Сион в Иерусалиме, место Тайной вечери), где все предались молитве.

Большинство библеистов считают, что Новый Завет был написан на древнегреческом языке койне, и, согласно Сперджену, для описания групповой молитвы апостолов св. Лука, эллинистический лекарь и предполагаемый автор Деяний, который мог присутствовать при некоторых рассказанных там событиях, решил использовать греческое слово ὁμοθυμαδόν, или homothumadon.

Слово homothumadon встречается в Библии 12 раз, в основном в Деяниях, всегда для описания природы апостольской молитвы. В Библии короля Якова слово homothumadon переведено обтекаемой фразой «в едином созвучии», но Сперджен настаивает, что homothumadon – это наречие и, более того, музыкальный термин, означающий «брать те же ноты вместе». В других текстах это переводилось как «единым разумением и единой страстью», и Сперджен заключает, что апостолы молились «в один голос, гармонично и продолжительно»[27].

Но даже последнее определение не передает всей глубины оригинала, как я обнаружила, разобрав это греческое слово. Само по себе оно составлено из двух слов: homou, что буквально переводится как «в унисон» или «совместно в одном месте в одно время», и thumous, что означает «вспышка страсти» или даже «во всю мощь» и часто используется для выражения интенсивности того или иного рода: разгорячиться, яростно дышать, даже гневаться. При сочетании эти два слова образуют музыкальный образ, скажем, симфонии Бетховена, то есть ряда нот, страстно несущихся различными путями, но сочетающихся по частоте и тону в идеальную гармонию, достигая кульминации в конце. Особое значение уделено тому факту, что апостолы молились страстно и единодушно, единым голосом.

«Вот упущенный секрет ранней церкви, – замечает Сперджен. – Снова и снова Лука указывает: то, что они делали, они делали вместе. Все они. Единые и в один голос».

Сперджен говорит, что Иисус рассматривал молитву как совместное действие.

Он хотел, чтобы его апостолы молились вместе, имея единые мысли и слова – то есть совместно выражали свое намерение, – и множество других библеистов-историков разделяют это мнение.

Американский пресвитерианский пастор и авторитетный библеист XIX века Альберт Барнс говорил, что homothumadon подчеркивает, что апостолы действовали «единодушно».

Это слово выражает полную гармонию их взглядов и чувств. Не было никаких схизм, никаких различий в интересах, никаких разногласий в целях [28].

Также было высказано предположение, что такая форма молитвы теснее сближала апостолов. Роберт Джэмисон, А. Р. Фоссет и Дэвид Браун, чьи «Критические комментарии и пояснения ко всей Библии», опубликованные в 1871 году, остаются в числе наиболее авторитетных толкований «стих-за-стихом» по библейским текстам, подчеркивают это чувство нераздельности; как в своей жизни, так и в молитве, апостолы были «сшиты нитью крепче, чем смерть»[29]. Иисус мог предвидеть это, зная, что апостолам предстоит столкнуться с большими трудностями в осуществлении, по сути, религиозной революции. Английский теолог-диссидент XVII века Мэтью Пул полагал, что использование слова homothumadon указывает на чувство неколебимого единства апостолов перед лицом трудностей, наделявшее их «великой решимостью, невзирая на все сопротивление и противодействие, которые они встречали»[30], что было неизбежно при создании Церкви.

Многие христианские богословы убеждены, что Иисус специально использовал такой вид молитвы в малых группах в качестве базовой модели, помогавшей апостолам обучать членов ранней церкви новому правильному способу молиться. В фундаментальной работе «Греческий Завет для школ и колледжей под редакцией Освальда Чемберса» британский священник и декан Кентербери и архидьякон Вестминстера Фредерик Уильям Фаррар также предполагает, что Иисус целенаправленно учил своих апостолов молиться таким образом, отучая их от «чисто индивидуальных молений».

Ученики Христа задолго до этого вопрошали: «Господи, научи нас молиться» (Лука 11:1), и в течение трех лет общения с Иисусом та форма, которая была дана им в качестве примера, вполне могла обрести пропорции, пригодные для общего богослужения.