`Ценитель чайных церемоний`

Василеостровского района

Подполковнику полиции

Тов. Михальчуку П.Я.

Р А П О Р Т

Докладываю Вам, что 14 февраля 2021 года, около 22.30 по адресу… произошёл взрыв неустановленного взрывного устройства. По оценке специалистов-взрывотехников ГУВД, мощность взрыва эквивалентна приблизительно одному килограмму тротила. Последствия взрыва усугубились ещё и последующей детонацией неустановленного количества газовых баллонов, хранившихся по указанному адресу в специальном, отгороженном металлический решёткой, помещении склада. Со слов арендатора помещения ИП Краснова И.С., данное помещение было принято специалистами противопожарной службы, и никаких нареканий к соблюдению правил хранения газовых баллонов с их стороны не имелось. Им были предоставлены соответствующие документы, подтверждающие его слова.

Таким образом, исходя из вышеуказанных фактов, версия о несчастном случае в результате несоблюдения противопожарных правил, не находит подтверждения.

При осмотре места происшествия, были обнаружены тела шести человек. Часть которых, ввиду наличия повреждений (сильно обгорели, одежда и документы утрачены) опознанию в настоящий момент не подлежит.

На телах двоих погибших обнаружены служебные удостоверения сотрудников ГУВД Санкт-Петербурга — лейтенанта полиции Голованова Сергея Ивановича (оперуполномоченный УР) и младшего лейтенанта полиции Свириденко Олега Николаевича (оперуполномоченный УР). Третий из погибших имел при себе удостоверение частного охранника ЧОП «Кугуар» на имя Лихосветова Игоря Ивановича. При нём обнаружен незарегистрированный в установленном порядке пистолет «ТТ» ЛГ 432120.

В настоящий момент, с участием специалистов следственно-оперативной группы ГУВД, производится дополнительный осмотр места происшествия. О результатах которого, Вам будет сообщено незамедлительно.

Старший оперуполномоченный УР

Майор полиции

Ларичев И.Н.

ГУВД Санкт-Петербурга.

Кабинет заместителя начальник Уголовного розыска.

— Ну, что там накопали? — полковник Захарьин кивнул вошедшему на стул у своего стола. — Присаживайся…

Подполковник Лапин опустился на указанное место и положил перед собою тонкую папку.

— Да уж, нарыли… Установили личность ещё одного погибшего — это Голованов Иван Николаевич, отец погибшего при взрыве опера. У «особистов»[1] есть данные, что сын как-то помогал отцу во всяких там коммерческих вопросах. Но, конкретного криминала они выявить в этом не успели…

— Ну… — замначальника УР поджал губы. — Сейчас-то уже и не выявят…

— Как сказать… — Лапин раскрыл папку. — Нашёлся и портфель младшего Голованова. А в нём — рапорт на имя начальника отдела. Мол, именно в тот день и час, когда там всё бабахнуло, он, совместно со вторым погибшим, задержал — и именно по этому адресу, некоего Демина Петра Михайловича. При коем обнаружил атташе-кейс с самодельным взрывным устройством!

— Надо думать, оно там и шарахнуло… — проворчал полковник.

— Вполне возможно, — согласился визитёр. — Кстати, мы пробили этого самого Демина. Это сотрудник головного офиса фирмы, чьё представительство возглавлял покойный папа Голованов. И этот гость прибыл с внеплановой инспекцией несколько дней назад. Мои сотрудники уже связались с Москвой. Там подтвердили командировку своего сотрудника и сообщили, что тот нашёл какие-то нарушения в деятельности питерского филиала.

— После чего папа решил его подставить, — хмыкнул замначальника. — А сынок, по его просьбе, и разработал всю эту операцию. Что ж… это многое объясняет! Только почему там рвануло?

— Специалистов-взрывников среди них явно не имелось, — пожал плечами Лапин. — Могли в чём-то и ошибиться…

— А где Демин?

— В гостинице его нет. Горничная сказала, что он ушёл куда-то ещё вечером.

— Боюсь, — вздохнул Захарьин, — что его надобно искать среди пока ещё неопознанных тел…

[1] Особая инспекция по личному составу МВД.

Когда взбесившаяся неожиданно крыша со всей дури долбанула меня по ногам, я только-только начал на них вставать. Хрен там его разберёт, что тут произошло, но в глазах у меня потемнело однозначно, вслед за чем, я и вовсе потерял способность соображать хоть что-нибудь.

Жестко… какие-то камни упираются прямо в спину… или это не камни?

Но лежать на них достаточно неприятно и очень неудобно! Надо вставать…

А вот на помощь никого звать нельзя — мелькнула вспышкою в голове мысль!

Почему?

Да, потому, баран, что вокруг друзей нет!

И хавальник закрой, неча тут стонать! Ещё накличешь кого-нибудь… неприятного…

А вот глаза приоткрыть надобно… всегда полезно понимать, что вокруг тебя происходит.

Снег…

Пушистые снежинки, легко кружась в воздухе, неторопливо опускались мне на лицо.

Таяли — я ощутил влагу. И язык торопливо облизал пересохшие было губы — пить хочу!

Башка, однако, гудит…

Кое-как сдерживая готовую сорваться с языка ругань (больно же!), я приподнялся, опираясь на локти. Холодно!

Чёт, блин, рано как-то… вроде бы ещё ноябрь на дворе…

Доброй кожаной куртки на мне не было — сюрприз! Да и теплого свитера — тоже.

Брюки… хм… нет — это точно не моё! За вязаную шапочку и вовсе молчу — даже и следа не обнаружилось. Ботинок, кстати, тоже…

Вообще, складывалось впечатление, что меня, сочтя за покойника, попросту выкинули где-то за городом, наспех переодев в чьи-то обноски.

Почему — за городом?

Так лес же вокруг!

Заснеженных, холодный и какой-то неуютный.

Сразу же начали нехорошо постукивать зубы — это сколько же я тут лежу? Светает уже! А ведь вечер был! Что же, выходит, я здесь всю ночь провалялся?

Ага… и ещё один мертвяк поблизости обнаружился… это филиал какого-то криминального кладбища?

Кое-как, ругаясь от боли вполголоса, я всё же встал на ноги и заковылял к покойнику. Ему, скорее всего, никакая помощь не поможет — полголовы долой снесло. С такими ранами — только в морг!

Блин… этот тоже оказался одет во что-то непонятное. Кафтан? Или как эта хреновина называется? Рядом с телом валялись почему-то брошенные мягкие сапожки. Размер, что ли, убивцам не подошёл? Или просто не понравились?

Как бы то ни было, а мне тут выбирать не из чего — и такая обувь сойдёт.

Ну… за неимением лучшего… и на босу ногу, в общем, налезло. Ни носок, ни портянок — вообще фига с маслом. Ладно, хоть ноги не мерзнут!

Преодолев естественную брезгливость, обшариваю заодно карманы покойника.

А хрен тут ночевал… нет у него с собою ничего интересного и полезного. Вот, коробок спичек — нашёлся. И какой-то он… словом, странно выглядит. Чуть больше привычного, да и спички… выглядят тоже непривычно. Этикетка на нём раньше была, но зачем-то её содрали. Карандаш — кондовый такой. Плоский — так называемый — «плотницкий». Приходилось в молодости такие видеть, у Васьки отец в столярке работал, приносил.

Заодно снимаю с мертвяка и штаны — ему уже ни к чему, а мне сойдут. Кафтан этот… плохая замена пропавшей куртке, но выбирать не из чего.

Представляю себе свой видок — колоритный, должно быть, персонаж получился… и как в таком обличье мне теперь в город топать?

Ладно, для начала надобно отсюда уйти. А то к ночи станет совсем уж холодно, и какая-нибудь ангина мне гарантированно обеспечена.

Куда идти?

Ни света, ни каких-нибудь звуков — ничего не слыхать и не видать.

А вот следы на земле имеются, узкие колеи лишь слегка присыпало снегом. По ним и пойдём. Если ориентироваться по следам, то машина приехала откуда-то слева, остановилась, выбросили, как думалось злодеям, мёртвое тело, развернулись и убрались восвояси.

Протопав метров триста, озадаченно чешу в затылке. Что-то уж больно машина странная тут была… какая-то она узкая, да и колея странно выглядит… Обычные шины — они точно шире будут.

Мотоцикл?

А дуба мотоциклист не даст?

Но катались же в своё время гаишники на «Днепрах» или «Уралах»? И ничего, не мерзли… это ведь от одёжки зависит. А по лесу, пожалуй, что и лучше будет…

Топать таким макаром пришлось почти полчаса, след причудливо вилял по лесу, огибая холмы и овражки.

Дым!

Дымом пахнет!

Жильё!

И через сотню метров я оказался на развилке. Следы уходили влево и терялись. Дымом же тянуло справа… Куда идти?

За мотоциклистом топать бессмысленно, чего я хочу от него узнать? Ещё и по башке вдругорядь схлопочу… на этот раз так может уже не повезти!

А дым — это печь.

Печь — это жильё.

Тепло и люди — то, что мне сейчас и требуется!

Дом появился метров через двести.

Над основательным таким забором — повыше человеческого роста — еле-еле приподнималась крыша, из которой торчала печная труба с курившимся над ней дымком. Никаких там тебе фонарей не имелось, да и проводов, что вели бы к дому, я тоже не приметил.

А вот собаки — были.

И зашлись лаем, словно намекая на то, что я тут — гость нежелательный.

Не спорю, но вот замерзать в лесу мне как-то вообще не хотелось!

Стучу в калитку — она тут подстать забору — из плотных толстых досок. Сбиты они плотно — ни щёлки, ни дырочки.

— Эй, кто живой есть?

Зашлись в лае собаки.

Снова стучу.

— Кто тама?

— Человек божий, обшит кожей! — пробую я шутить.

Неудачно…

— И чего тебе надобно, божий человек? — нелюбезно вопрошают из-за калитки.

— В лесу заплутал. А к ночи дело — помёрзну же нафиг!

— Идти будешь — не замерзнешь.

— Да, куда ж тут идти?

— А на дороге же стоишь… Вот, по ней, родимой, и топай. К утру на тракт выйдешь.

— Ежели раньше от холода не окочурюсь.

— Досель не окочурился же?

— Раз на раз не получается…

Странный какой-то разговор выходит. Тут, что — сектанты какие-то живут? Света нет, забор — не хуже, чем в какой-нибудь тюрьме. Разговаривают через запертую дверь…

А меж тем — холодно!

— Ладно, дядя, черт с тобой! Сиди тут… А я до тракта! Авось, там, заодно, и полицию встречу!

— Ну и гуляй себе…

— Ага. Заодно, подскажу им — пущай поглядят — какие у тебя поблизости мертвяки в лесу валяются!

Лязг засова. Или чего у них там присобачено…