А упало, Б пропало

— Ещё там жемчужные ожерелья были, две штуки, брошки какие-то блестящие и крест с большими красными камнями по всем четырём концам. На фотографиях же это всё видно должно быть…

— Да, повезло тебе, Витя, — который раз повторил редактор, протирая свои очки, — а правда, что ты премию хочешь потратить на реставрацию памятников?

— Угу, есть такое намерение, — подтвердил я.

— А почему именно на памятники? — продолжил пытать меня он.

— Как вам сказать, Борис Николаич, — начал подбирать слова я, — всё моё детство прошло рядом вот с этим увечным пионером и побитым писателем Горьким, и сколько я себя помню, всегда они какие-то страшные были… потёртые жизнью что ли. А хочется, чтобы… чтобы… про это хорошо сказал Жорж Милославский в своей песне, помните?

— Песню из этого фильма помню, конечно, — отвечал редактор, — а в каком месте он про памятники там говорит?

— Про памятники там не было, но вот так он говорил — «тот, кто ждёт, всё снесет, как бы жизнь не била, лишь бы всё, это всё не напрасно было»…

— А дальше там царь говорит «танцуют все», — напомнила Зина.

— Точно, но это уже к делу не относится, — ответил я, — я этот кусочек к тому привёл, что каждый может дождаться того, чего хочет, надо просто этого сильно захотеть… вот и памятники, похоже, дождались своего звёздного часа.

— Лихо завернул, — задумался Борис Николаич, — ну ладно, не буду тебя больше мучить вопросами, иди согласовывай статью… хотя нет, Зина, оставь нас на минутку пожалуйста, одна конфиденциальная тема осталась.

Зина молча вышла из кабинета, а он продолжил.

— Насчёт хотения и дожидания пару слов — знаешь, какая у меня мечта с детства была?

— Даже представить себе не могу, Борис Николаич, — честно ответил я ему.

— Заиметь в коллекцию николаевский червонец — я же коллекционер-нумизмат со стажем.

— Всё понял, товарищ редактор, — поднялся я со своего стула, — я постараюсь, чтобы ваша мечта сбылась… и чтобы всё остальное тоже не напрасно было.

Он мне лихо подмигнул, а я повернулся через левое плечо и строевым шагом вышел из кабинета. Оставил я себе один червонец из клада, оставил, причём запрятал его очень хорошо, как знал ведь, что пригодится — для хорошего человека не жалко. А в статье почти ничего править и не пришлось, так, в паре мест поменял слова местами и ещё одну фразу предложил убрать — Зина согласилась без слов.

А вечером я сидел в своей комнате и сочинял синопсис представления к первому сентября, грызя карандаш фабрики «Сакко и Ванцетти»… если кто-то не знает, кто эти люди, то скажу — рабочие-анархисты, оба выходцы из Италии, жившие в Бостоне, борцы за права рабочих. Их несправедливо обвинили в разбойных нападениях и казнили обоих на электрическом стуле, а прогрессивная общественность подняла их как факел, так сказать, в борьбе за всё хорошее. Но хватит про эти давние дела, давайте лучше про современность…

Результатом моих двухчасовых мучений стал коротенький сценарий на полтора тетрадных листочка — там я честно передрал школьные темы выступлений команд КВНа «Фёдора Двинятина», «ХАИ» и «Новосибирского университета». Всё, что вспомнил, десять штук сценок образовалось, если на каждую по пять минут плюс подходы с перерывчиками — на полтора часа вполне можно растянуть. Пойдёт.

А совсем уже вечером мне позвонил друг мой Колька и предложил выйти на разговорчик — вышел, как тут отказать.

— Привет, — сказал он, — это правда, что люди про клад болтают?

— А что люди болтают? — решил уточнить я.

— Что вы с Ленкой его сегодня нашли и сдали в КГБ.

— Да, Коля, это чистейшей воды правда.

— Это тот самый, из ЛТО?

— Нет, конечно, не было в ЛТО ничего, а тут простое совпадение… — попытался прогнать пулю я.

— Странное совпадение, — изучающим взглядом посмотрел на меня он. — Чтобы за неделю в разных местах найти два клада…

— Один клад, Коля, один — в ЛТО не получилось, а здесь свезло. Как там в песне пелось «тот, кто ждёт, всё снесёт, как бы жизнь не била»…

— «Лишь бы всё, это всё не напрасно было» — автоматически продолжил он. — Ты выходит дождался?

— Выходит, что да…

— И деньги тебе за него дадут? По закону же там 25 % что ли полагается..

— Если не фальшивки это, то да, что-то перечислят… слушай, раз уж мы вместе начинали поиски, то я считаю, что должен тебе — говори, какая у тебя мечта есть, постараюсь выполнить.

Коля смешался и некоторое время молчал, смотря в землю, а потом, наконец, сформулировал предложение:

— Хочу стать знаменитым артистом и сыграть в чём-нибудь типа «17 мгновений весны». Главную роль желательно.

— Ну это, знаешь, что-то из ряда «поймать жар-птицу и зажарить её на сковородке», — ответил я, немного подумав. — Попроще-то ничего нету?

Но видя вытянувшуюся физиономию друга, тут же добавил:

— Мой клад в этой теме тебе никак помочь не сможет, но твёрдо обещаю, что в театральной студии Дворца культуры я тебе точно одну главную роль выторгую… а дальше уж как получится.

— Годится, — коротко бросил Коля, — когда там завтра у вас встреча с начальником студии?

— В два часа, подходи, мы тебя в фойе ждать будем.

— Мы, это кто?

— Ну я, Лена, Таня и наверно Босой подгребёт… хотя я не очень в этом уверен.

— Босой это хорошо, — совсем непонятно бросил Коля, — ну тогда до завтра, Витёк.

Больше в этот день совсем ничего не произошло.

Глава 3

А назавтра у нас с Леной тренировка назначена была на десять — тренер же нас теперь на ежедневный режим перевёл, чтобы подготовить к зональным соревнованиям. Лена оказалась в белых кроссовках, не Адидас, естественно, и даже не Рибок, но вполне приличных.

— Привет, красотка, — сказал ей я, — кроссовки шикарные, где взяла?

— Места знаю — не у одного тебя родственники по заграницам ездят.

А тут и тренер подошёл и сразу же начал с главного.

— Читал-читал статью в «Заводчанине» про вас — вот же вам повезло, ребятки.

— Раз в жизни каждому должно повезти, — попытался снизить тон я, — мы таким образом свои резервы везения исчерпали, а у вас наверно всё впереди…

— Ну может быть, может быть… — пробормотал Палыч, — давайте тренироваться. Кстати, с зональными соревнованиями я всё уладил, начало через неделю на Динамо. Лена сразу в основную сетку проходит, а тебе, Витя, придётся отбор пройти, ещё два дополнительных тура.

— Отлично, — обрадовался я, — с нас, значит, причитается. Как только деньги нам перечислят, ждите подарок.

Ну а дальше была тренировка, загонял он нас с Леной до седьмого пота — отрабатывали удары с обеих сторон плюс учились правильно навешивать свечи.

— Всё, я больше не могу, — Лена упала на корт после очередной свечи, — ноги не слушаются.

— Наверно на сегодня хватит, — подошёл тренер, — завтра в это же время, не забывайте.

— Пойдём ко мне что ли, — предложил я, — пообедаем, а потом в студию. Просто от нашего Топтыгинского дома ближе до Дворца, чем от твоего.

— А ты там ко мне приставать не будешь? — притворно надула губы Лена.

— Как вы могли подумать, Елена Михална, — улыбнулся я, — даже и не подумаю. А сразу в койку завалю.

— Да иди ты со своими шутками, — развеселилась она, стукнув меня ракеткой по спине, — уговорил, пойдём к тебе, заодно узнаю, как там топтыгинские живут.

Из еды у нас в холодильнике имелся борщ и котлеты с жареной картошкой. Я спросил у Лены, что она предпочитает в это время суток, она сказала, что картошки хватит. Поставил на плиту сковородку.

— Мама, значит, у тебя в школе работает? — спросила тем временем Лена, изучая фотографии выпускных классов на стенке.

— Ага, русский язык и литература, — подтвердил я. — 125-я школа.

— Это которая английская?

— Она самая.

— Что же она тебя к себе в школу не взяла?

— Я упёрся и не захотел — мало что ли мы дома общаемся, так ещё и по учёбе постоянно сталкиваться… а английский я и так неплохо знаю.

— Откуда ж ты его знаешь?

— Там картошка разогрелась, пошли поедим, там и расскажу.

* * *

Через час в фойе ДК Завода нас уже ждали Таня с Колей, а вот Сёму Босого я что-то не увидел.

— А вот и мы, — сказал я за нас с Леночкой, — давно сидите?

— Только что подошли, — ответила Таня, — Коля вот успел мне рассказать про вашу находку.

— Слушай, давай об этом не сейчас, — поморщился я, — я и так с утра только и делаю, что про неё рассказываю…а вечером ещё предстоит родителям докладывать…

— Давай, — послушно вздохнула Таня, — ждём Семёна?

— Знаешь, — неожиданно вступила в разговор Лена, — есть такая народная поговорка, семеро одного не ждут.

— Так нас же не семеро, — внёс поправку Коля.

— Четверо тоже немало, — отрезала Лена, — давайте пойдём уже на встречу, а Семён пусть сам свои проблемы решает.

— Давайте, — хором согласились все мы, а затем двинулись на правую половину Дворца мимо фонтанчика (удивительно, но он всегда работал, даже когда народу вообще никого во Дворце не было).

Но тут хлопнула входная дубовая дверь и нам в спину раздалось:

— Эй вы там, а меня чего не подождали?

— Явился-не запылился, — ядовито сказал ему я, — опоздавшим чая не дают.

— Какого чая? — не понял Босов моей цитаты.

— Обычного, краснодарского, — пояснил я, — ну раз уж пришёл, так и быть, пойдём все вместе.

Сёма присоединился к нам, и через минуту мы уже стучали в дверь под номером 221.

— Входите, — донеслось из-за неё, и мы вошли.

— Аааа, все вместе, это хорошо, — обрадовалась нам Светлана Владимировна, вставая со своего места. — Значит ты Лена (показала она на неё), ты наверно Семён (безошибочно выделила она Босого), а ты кто (это был вопрос Коле)?

— Это Коля Гарин, — ответил я за него, — он тоже в нашем КВН принимал участие и очень неплохо принимал. Так что я взял на себя смелость пригласить и его — посмотрите, у него есть способности.

— Хо-ро-шо, — почему-то по слогам сказала Светлана, — тогда Коля, Лена и Сёма идут в актовый зал, там сейчас мой заместитель по художественной части, Армен Тигранович, он посмотрит их на предмет способностей. А Витя с Таней остаются здесь со своими сценариями.

Я удивлённо поднял брови — не я один что ли над сценарием корпел? Конкуренты нарисовались? Но Таня никак не отреагировала. Все прочие вышли из кабинета, а мы сели на кресла вокруг приставного столика.

— Не знаю, как там у Тани, она мне не докладывала, а мой сценарий вот, на двух страничках уместился… естественно это сугубо предварительный вариант, который надо будет развернуть в полноценные 10–12 страниц.

— А у меня одна страничка, — тихо сказала Таня, доставая из сумочки сложенный вдвое листочек.

— Вот мы сейчас на них и посмотрим, — с ехидной улыбочкой объявила Светлана. — Давай, сначала Витя прочитает, а потом Таня.

Я спорить не стал, а откашлялся и с выражением зачитал свои полторы странички… в своё время они убойное воздействие на аудиторию оказали, а сейчас Светлана улыбнулась пару раз, да и ладно. Потом Таня без дополнительных понуканий сделала то же самое… и мне даже местами понравилось её творчество.

— Ну что я скажу, неплохо, очень даже неплохо, — с милой улыбкой сообщила нам Светлана, — а теперь у вас новая задача, объединить всё это дело в единое целое и представить готовый сценарий к завтрашнему… нет, к послезавтрашнему дню. Пойдёмте посмотрим, что там Тиграныч делает.

Зрительный зал был совсем пустой, непривычно оно как-то было, ни разу я его таким не видел. А на сцене в одном углу сидел, развалившись на стуле, носатый и усатый армянин, а в другом стояли в разных позах все трое наших претендентов.

— Привет, Арменчик, как оно тут? — сразу спросила его Светлана.

— Всё хорошо, Светлана Владимировна, — отозвался он, — просматриваем…

— Мы тут посидим, послушаем? — почему-то спросила она у него, руководители у подчинённых разрешения ведь обычно не спрашивают.

— Конечно-конечно, — милостиво разрешил он, — садитесь в любом месте и слушайте.

Ну мы естественно уселись, не на первый ряд, а где-то примерно на пятый-шестой, по центру с обеих сторон от прохода. И вы наверно будете смеяться, но Тиграныч предложил ребятам отыграть сценку из «Вишнёвого сада», ту, где идеалист Петя Трофимов спорит с материалистом Лопахиным, а девушка Аня им внимает. Аня понятно кому досталась, а вот выбор Коли на роль Пети меня немного озадачил.

«В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать» — завернул Коля, да так, что я чуть не прослезился.