Пипикадр

Долго на Полевом берегу решали кто поедет встречать, а кто останется на берегу. Решили, что лучше Джонни никто не сможет угождать гостям и его уже знали на Лесном берегу. И в этой деликатной ситуации он оказался как нельзя кстати. Хибри, который делал пипикадры смотрел только удачную композицию и ожидать от него, что он будет улыбаться там где положено и уж тем более прихваливать где нужно, от него этого ждать не приходилось. За всю дорогу мадам Жозепина так и не поняла, кто он и не обмолвилась с ним ни словом. Хибри был рядом и больше утомлялся от болтовни Джонни, он только следил, чтобы тот не сболтнул лишнего. Но Джонни вел отстраненные разговоры и гостей развлекал как мог. Он даже сделал вид, что не замечает, как мадам Жозепина начала чихать. Доктора Джорри не было на корабле и подсказать причину неожиданных приступов чиханья было некому.

Расслабившись на подушках в беседе с Джонни мадам бросила взгляд на венок.

– Прошу уберите его из каюты.

Жозепина не знала, что причина ее чиханья в венке. Она просто вспомнила, что такой же цветок. Был в голове у Липи и это вызвало не очень приятное ощущение у мадам. Джонни, не спрашивая причины, вынес венок. Жозепина не заметила, что она перестала чихать.

Что же это был за цветок? Вы знаете его под названием лилия, а мыши называют его липия. И Липи, это короткое имя, а полное Липия. Липи и липия попали в опалу.

Но милая Липи не подозревала об этом. Она всю дорогу думала, что значит эта улыбка Пигарика. Если ему понравилось как она спела, то почему он не сказал ничего. Стоит и улыбается. Может он смеется надо мной. Да я смешная. Выбежала, вся в попыхах, спела. А он смеется. Вон пусть Анпине улыбается. Липи вырвала липию из головы и швырнула в сторону. Зачем она согласилась плыть. Она думал, что будет поближе к этому долдону. Ходит и только командует. А тут еще и улыбнулся. Все очень плохо. Теперь он думает, что я смешная и трусиха.

Мышатки придумывают чужие мысли так же как и мы, люди. Пигарик не отходил от господина Боронселя. Все рассказывал и показывал. А когда освободился и проходил мимо каюты, то он осторожно заглянул. Липи сидела в углу свернувшись в комочек, а остальные вьюнчики сидели кружком плели и тихонько пели. Пигарик подумал, что может стоит зайти поблагодарить, похвалить. Но ноги стали как ватные и даже зайти он не смог. Пигарик понял, что язык его не слушается еще больше чем ноги и трусливо поплелся в капитанскую рубку.

Самая главное препятствие – это мысли в твоей голове. И тот кто на вид храбрый – внутри то может быть и слабый, а снаружи тихоня – а окажется внутри броня.

Паромакс шел уверенным курсом и скоро прибудет к берегу. Пигарик проходя мимо гостевой каюты услышал голос мадам Жозепины.

– Ты бросил меня одну. Помчался к этим механизмам. Что там так долго было делать?

– Я столько ждал этого путешествия, чтобы все рассмотреть. Это столько открывает возможностей.

– Я тоже долго ждала этого путешествия. И ты меня уговаривал поехать с тобой! Я уже устала. С утра пока целый час крепили мне к голове…

– Это ты сама придумала. Красиво конечно, но я тебе говорил, что тебе будет тяжело.

– Я должна произвести впечатление. И ради этого стоит потерпеть.

–Так потерпи и то, что я буду много ходить и все смотреть.

– А я не смогу долго ходить.

– Но сидеть на одном месте я тоже не смогу. Я не для этого плыву на Полевой берег.

Пигарик не вслушивался в то что слышал, он дошел до капитанской рубки и там старался думать только о важном, все равно не поймешь этих мышек.

Но Джонни слушал все очень внимательно.

Хибри нашел дальний уголок и проявлял первый пипикадр.

Второй пипикадр. Гости прибыли на Полевой берег.

Хибри первый спустился по трапу и стал искать, где ему получше устроиться, чтобы гости красивее всего получились и был виден весь Паромакс.

Первая спускалась по трапу госпожа Жозепина. Она улыбалась из последних сил. Ей хотелось поскорее снять с себя весь тяжелый от красоты наряд. Но сейчас она гордо держала голову, потому что именно ради этого момента она его и создала.

И эффект получился ошеломляющий. Все мыши пришли в восторг. Макс подал ей руку и помог спуститься на расстеленную ковровую дорожку. Мадам Жозепина и господин Боронсель стояли рядом и приветственно махали. Пилая и Макс стояли по бокам. Команда вытянулись на палубе в струну. Вьюночники пели торжественную песнь встречи солнца.

Ждите солнце. И оно взойдет.

А взойдет, заглянет.

Здравствуй, чем ты занят?

Здравствуй, как дела.

Для чего ты мышенька солнышко звала.

Чтобы в поле зернышки искать,

Или по тропинкам весело скакать?

Чтобы потрудиться и чтобы все успеть?

Или полежать, погреться, посидеть?

Что бы ты не делала, а придет пима.

Выбирай заняться чем мышенька сама.

Пи-пи. Снято.

Гости двинулись по дорожки. Мадам слышала как вокруг шептались мыши и обсуждали их. Все шепотки были восхищенные. Особенно обсуждали головной убор.

Но вдруг у мадам Жозепины зачесался нос. Она долго пыталась удержаться, но все же чихнула. Каждый знает, что чих и зевота не поддаются контролю. Они случаются произвольно и в самый неудобный момент. А представьте, как мадам Жозепине со второй головой на голове неудобно было чихать. Она старалась делать это тише и незаметнее. И от того, что пыталась сдержаться, получалось ещё и моргать. Чем дальше она двигалась по дорожке, тем все чаще она начинала чихать. И скрыть , когда ты у всех на виду, такое невозможно. И самый внимательный к любим чихам – это доктор Джорри. Он стоял в первых рядах около Паромакса. И когда услыхал чихание, вышел на дорожку и стремительно пошел к мадам Жозепине. Джонни понял его намерения и пошел ему навстречу, преграждая путь. Вы же помните, уважаемый читатель, прошлую историю про карантин. Строгость доктора Джорри в вопросе безопасности здоровья вам известны.

– Пропусти!

– Ну доктор, куда вы спешите?

– Вы слышали, она чихает!

–Ну и что, она и на Паромаксе пару раз чихнула, потом прошло.

Джонни напирал на доктора, отодвигая его обратно к Паромаксу. И откуда не возьмись появился Билли. Этот громила, брат Джонни, скорее всего был тоже в первых рядах. Доктора ни сколько не испугался, ибо никакая сила не остановит намерения настоящего доктора.

– Тише доктор. Успокойтесь. Говорите тихо. Вы же понимаете, что такое паника, – шепча, Джонни наклонился над ухом доктора.

– Доктор огляделся и понял, деликатность ситуации и шёпотом спросил:

– Как и когда она чихала?

– Ей вручили венок на Паромаксе. Пели песни. И на палубе она начала чихать. Зашли в каюту. Она немного чихала. Потом велела вынести венок и перестала чихать.

– Что за венок?

– Из липий.

Доктор огляделся вокруг. Джонни сразу сообразил.

–Убрать все липии. И если в них причина, она перестанет чихать.

Шепот дальше слышен. А уж с мышиными ушами совсем сложно что-то скрыть. Мгновенно по толпе передалось, что все липии надо убрать и через минуту первые ряды содрали все цветы по цепочке передали их назад.

Госпожа Жозепина перестала чихать.

Третий пипикадр. Гости встречаются у фонтана с Парпи и старейшинами города.

Красота фонтана поразила мадам Жозепину. Господин Боронсель готов был глазами просверлить его, чтоб увидеть как он устроен изнутри.

–Это Парпи, Пи, Ми и Си старейшины нашего берега, – Макс представил их гостям.

– Рад приветствовать гостей, прибывших на наш берег. Очень рад, что именно ваша нога мадам Жозепина первая ступила с Паромакса на этот берег.

Парпи сделал вежливый поклон.

Пи-пи. Снято.

И вдруг в полной тише, когда мыши затаив дыхание ловили каждое слово, прозвучал недоуменный голос Мэрпи:

– Как первая! А Фреед и Джерри?

– Молчи. Они не на Паромаксе приплывали! А она первая на Паромаксе!

Это был голосок Микса. Мышатам категорически запретили появляться на церемонии встречи гостей. Но разве этих двух неугомонных кто-то удержит. И когда на их голоса все обернулись, то Микс и Мерпи поняли, что выдали себя. И потихонечку стали пятиться назад.

«Мэрпи! Я не предупредил Мэрпи о Фрееди и Джерри!»– пролетело в голове у Макса. Его друзья Фреед и Джерри приплывали на берег и про это никто не должен был узнать. Внимательный читатель, ты помнишь, что решили это скрыть или хотя бы не упоминать об этом подольше, и уж точно никак не хотели говорить именно сегодня. Мадам Жозепина приплыла на этот берег, чтобы быть первой. Даже господин Боронсель не пытался спустить вперед неё на берег. Это важнейшее событие по сближению двух берегов. Макс построил корабль и до этого никто не мог пересечь реку. Теперь же первое путешествие самых важных представителей с Лесного берега прибыли на Полевой берег. Теперь путешествия будут постоянны. От сегодняшней встречи зависело какие будут отношения между берегами. И теперь, когда Макс создал двигатель, а топливо есть только на том берегу, ему не хотелось, чтобы все поссорились, еще не успев подружиться. Вся надежда, что гости не услышали или не поняли, про что говорит Мэрпи.

– Вы устали,– Джонни с лепетанием и полупоклоном подошел к гостям,– Вам необходимо отдохнуть.

И он галантно взял руку мадам и повел ее к гостевому дому.

Макс остался стоять в задумчивости. Пилая подошла к нему:

Сынок, я думаю, что отсутствие тайн лучше. И раз Мэрпи проговорился, то завтра стоит показать корабль «Парус Микса», а не прятать его как вы хотели до этого. И там рассказать все, чтоб не было недомолвок. Парпи сказал правду – она первая кто спустился с Паромакса на наш берег с Лесного берега, так и будем теперь всегда говорить.

Четвертый пипикадр. Гостям показывают гостевые дома.

Дома сделаны из старых молочных деревьев. Они были внутри полыми и внутри для мыши было достаточно места. Деревья перенесли с Молочной долины. Самое большое дерево предназначалось для мадам Жозепины и Господина Боронселя. Кадры которые делает Хибри на своем пипкадре, похожим на старинный треножный фотоаппарат на нашей планете, получаются из их внутреннего слоя – волокон молочного дерева. Они засвечиваются на солнце и этот эффект стали использовать для пипикадров. И внутренние стены Хибри придумал сделать в пипикадрах цветов. Он принес разные растения, расставил их по периметру, в центр поставил лампу, открыл ее на два пи. И так получил один сплошной круговой панорамный пипикадр. Затем он обработал все стены проявителем и закрепителем. Но так как еще не знал, ведь это изобретение совсем новое, как долго эти пипикадры останутся и не испортятся от света, внутри были установлены красные светильники.

В качестве светильника мыши использовали удивительный камень питор. Его использовали на Железной горе. Когда камень полежит на солнце, то в темноте он начинал светиться. Хибри боялся, что свет испортит картины, которые были чувствительны к свету и накрыл камень красным абажуром. Красный свет был для них безопасен.

Господин Боронсель открыл дверь в гостевой дом и с восхищением остановился, рассматривая стены.

Пи-пи. Снято.

–Это самый просторный дом для вас мадам Жозепина и для господина Боронселя.

– Но мы не сможем здесь разместиться с господином Боронселем. Я сплю одна. В соседней комнате располагается Сюзюнь, она должна быстро, по первому моему зову приходить. С ней я не могу находиться в одной комнате. А дома далеко, как она услышит, если я ее позову.

Все замерли. Никто не ожидал, что господина Боронселя надо будет размещать отдельно. Но это было не сложно, домиков было приготовлено достаточно. Ожидали десять гостей свиты, но было 5 мышей вместе с Сюзюнь.

–И кроме того мои вещи не смогут разместиться в этой комнате.

Сколько у мадам вещей еще никто не видел, их не выгружали пока с корабля. Джонни шепнул Максу, что для вещей нужен еще один дом. Макс удивленно раскрыл глаза, на что Джонни только кивнул. Да-да, столько – выражал его жест.

– Мы можем перенести два дома вплотную к вашему и соединить их проходами. Это займет несколько часов и к вечеру вы расположитесь удобно.

– А пока мы можем пройти в театр, представление начнется не скоро. Но там вам удобно будет сидеть на диване и откушать наших скромных полевых блюд, – Джонни с улыбкой опять протянул свою руку и другой показал куда стоит идти.

Пятый пипикадр. Джонни говорит торжественную речь со сцены.

В первом ряду поставили мягкий диван с подушками. Так как планировали принести угощения в дом, теперь в связи с ремонтом принесли стол и всю еду сюда.

После того как гости отдохнут была запланирована торжественная речь Джонни и старейшин. Но теперь не совсем было понятно, что делать. Уйти и оставить гостей одних? Или присутствовать на обеде. Но общий стол был запланирован вечером у фонтана после спектакля. Большой стол не поместится перед сценой. И остаться, и уходить казалось неприличным. Кроме того, увидев, что гости уже пошли в театр, мыши решили, что и им тоже пора туда прийти. И зал стал наполняться мышами, кто внес вклад в подготовку приёма гостей.