Аврпора

Но разве их можно подкупить?

Выходит, можно…

— А цветочный тест? Тоже подстроила?

Мама кивает.

— Но… Как? Это невозможно!

Сад матрон — самый правдивый индикатор, который безошибочно выявляет трида. Не то место, чтобы обманывать…

Внезапно Аврора вспомнила. Когда Нэйд официально делал ей предложение, то принёс цветы, выращенные специально для неё в Саду. Нет, конечно, не сам он выращивал, это не мужское занятие, а матроны сажали семена, удобряли почву и… Авроре предстояло испытать неповторимые эмоции, просто увидев цветы в руках любимого, вдохнув аромат. Этого не произошло. Тогда она крайне разочаровалась и решила, что в романах так пишут для романтики. Но, чтобы не огорчать Нэйда, прикинулась восхищённой. Теперь она в курсе, что восторг и приятные ощущения от первого букета, подаренного желанным мужчиной, способна испытать только настоящая девушка, а не трид.

Триду требовалось что-то другое или нечто большее. Она не знала, её воспитывали как девушку, женщину — будущую жену и мать. Иными словами, матрону.

— Жрицы на многое способны доченька, если им хорошо заплатить и не только.

— Даже могут изменить обстоятельства моего зачатия и переродить меня в женщину? — скептически усмехнулась Аврора.

— Нет, это, к сожалению, им не под силу, но это доступно тебе.

— Как?

— Притворишься нормальной женщиной. Ты ведь уяснила, каких неверных шагов следует избегать. Контролируй себя, слова, поступки, действия, походку… Даже мысли! Тебя воспитывали правильно, привили соответствующие навыки и манеры. Ты же способна передать их своим дочерям.

— Каким дочерям? — в отчаянии прошептала Аврора, невидяще уставившись в одну точку. — Триды — пустоцветы! Они бесплодны. И скоро все поймут… Пройдут марши, а у меня… нас так и не будет детей.

— Мы что-нибудь придумаем, — успокаивала мама, гладя дочку по голове. — Семья Нэйда не слишком плодовита…

Что? Подставить и обвинить любимого мужчину? Верх подлости!

Всё внутри девушки-трида протестовало против такого.

Однако что-то не вязалось со всем остальным и назойливо крутилось в сознании. Тут Аврора вспомнила и ухватилась за одну-единственную мысль, как за своё спасение.

— Мама, — прошептала она, глядя на родительницу широко распахнутыми глазами. — Мама… Я не могу быть тридом. У них не бывает ежемесячных недомоганий, а у меня есть.

Да! Именно поэтому она удачно прошла третий тест. Всего их насчитывалось пять, а последний — на совершеннолетие. Это испытание она тоже с успехом выдержала.

Аврора почти торжествовала, хотя понимала, что ошибок практически не бывает и возможно здесь что-то не так.

— Пойми доченька, — мама взяла её холодную руку в свои тёплые ладони, нежно теребя пальцы. — Всё гораздо сложнее… Большинство тридов попадают в храм совсем юными, но у некоторых симптомы возникают поздно… Ты, вероятно, из таких. Возможно, ты ещё успеешь родить, если быстро выйдешь замуж, сейчас…

— Значит, — Аврору осенило, — поэтому ты торопила папу со свадьбой?

Отец считал, что стоит подождать ещё пару маршей, пока Аврора окончательно не созреет для женщины, а Нэйд не обретёт должное положение в обществе, но мама настояла, да и жених не возражал.

— «Зачем тянуть? — сказала тогда мама. — Они так любят друг друга, это очевидно, и долгое ожидание грозит обернуться мукой».

И отец уступил. Да и родители Нэйда мечтали о внуках.

— Ты хотела выдать меня замуж и спешила, потому что…

— Да, и давай не будем это обсуждать. Поговорим лучше о будущем. Я всё продумала. О садике не беспокойся, я заготовила тебе специальное удобрение. Эффект тот же. Надеюсь и молюсь, что дочки твои вырастут нормальными…

Она ещё что-то говорила, разъясняла, втолковывала… Но Аврора её не слышала, из-за гула в ушах… Это шумела кровь, учащёнными толчками исторгаясь из сердца. Растения вокруг представлялись дурно пахнущими уродцами.

Как тяжко на душе! Как тяжко…

— Мама, зачем, мама? — сумела выговорить она, наконец.

Мать растерялась.

— Что, зачем?

— Зачем скрывать, обманывать? Не лучше ли было довериться судьбе, а не идти наперекор? Всему…

— Вздор!

— Нет, мама. Судьбе свойственно мстить, она отомстит.

Родительница фыркнула.

— Книжек перечитала? Но не тех, что полезны приличной девушке. Завтра же набери в библиотеке любовных романов и книг по домоводству. Только их ты должна читать до свадьбы.

В этом мама права. Аврора вечно интересовалась не тем, и, соответственно, читала не те книги. Вместо прелестных стихов — трактаты по философии и космогонии, в обход изящной нумерологии — чёрствую математику, вместо женских романов — книги о приключениях и сражениях… Благо, росла вместе с братьями, так что это не сильно бросалось в глаза. И, да! Вышивать, шить, расписывать горшочки, плести коврики, составлять букеты и сотни прочих дамских увлечений… Аврора никогда не любила. Делала всё как положено, но без огонька. Скорее по необходимости, чем из вдохновения и по велению души. Раньше она не могла взять в толк почему, а теперь это объяснялось её патологическим тридством. Наверное, что-то такое Аврора смутно подозревала, гадая, что с ней не так, но боялась себе признаться…

И конечно её застиг врасплох главный вопрос: А хотела ли она замуж?

Едва ли сейчас Аврора могла что-то внятно ответить. Её воспитывали как женщину, а не трида… Как полноценную женщину!

— Тайное станет явным… — она с трудом узнавала собственный голос.

— Нет, — возразила мама. — Если постараться, то нет.

— Но всё-таки, почему? Кроме меня у тебя ещё две дочери. Настоящие девушки.

Сомнений в этом не возникало. Старшая — Сабрия уже четыре марша как замужем и у неё двое милых детей. Майя… Пока что совсем дитя, но будущую женщину легко распознать и в этой очаровательной девочке. Она исполнена кокетства и с таким удовольствием делает всё то, что Аврора выполняла лишь по обязанности. И цветы тянутся венчиками, как только младшая сестрёнка заходит в сад… Аврору всегда называли самой красивой из сестёр, но, кто знает, когда Майя расцветёт…

— Мама! Ответь мне, пожалуйста.

Мир вновь обрёл краски и чёткость.

— Тихо, дорогуша… — в маминых глазах затаилась печаль. — Я больше не хочу терять. У меня была… есть сестра, близнец. Когда нам исполнилось по семь маршей, выяснилось, что она трид и её забрали. Не представляешь, что я пережила… Она как будто умерла… Но я чувствовала, что она где-то там, одинока и несчастна. Это было ещё хуже, чем страдать и тосковать самой… Я не видела её с десяток маршей. Как-то раз мы встретились случайно…

— Как вы узнали друг друга? — от расстройства Аврора плохо соображала.

— Дорогая, — мама снисходительно улыбнулась, — ты не слишком смекалиста для трида. Немного усилий и вполне сойдёшь за женщину, глупышка, особенно в первые марши семейной жизни, а потом твой муж не отличит…

— А, — догадалась Аврора, — вы же одинаковые.

И этим, видимо, маму разочаровала.

— Теперь не настолько. Я — женщина и матрона, она — трид и жрица. Это наложило свой отпечаток.

— Теперь? Вы знаетесь до сих пор?

Мама кивнула.

— Да, та встреча была недолгой, но мы успели поклясться, что снова найдём друг друга. Это оказалось легко. Клеи — верховная жрица в городском храме…

— Значит, — до Авроры внезапно дошло, — это она помогала тебе? Ты платила своей… сестре?

— Ну, что ты, доченька! Не ей… Я просто оставляла пожертвования другим жрицам. И они соглашались молчать, если что-то и подозревали.

Тут Аврора впервые задумалась о том, что существует какая-то особая сторона факториалской жизни, о которой она не ведала…

— Аврора.

— Да, мама.

— Доверься мне. Делай, как я скажу. Будешь счастлива и в безопасности.

В безопасности? Возможно. Счастлива ли? Аврора не знала. Она уже не понимала, чего хочет на самом деле… Нет, разве что одно. Она не собиралась обманывать Нэйда, потому что любила его.

— Аврора, — предостерегающе заметила мама, усмотрев что-то опасное в затянувшемся молчании дочери и заблестевших глазах. — Не выдай себя. Ни в коем случае не рассказывай никому. Держи это в секрете. Не проговорись ненароком. Факиром тебя заклинаю! Никому! И особенно Нэйду. Особенно ему. Иначе, нам обеим несдобровать…

Она что-то ещё говорила, но Аврора доверяла своему возлюбленному. И в любовь она тоже верила, тогда.

Глава 4

— Что? — Нэйд подумал, что ослышался. — Аврора, прекрати! Это не смешно.

— Я и не смеюсь, — девушка чуть не плакала. — Возможно, это какая-то ошибка, со временем… мы узнаем. Но я могу любить тебя, и подарить тебе детей… Я…

И она всё выложила ему — сумбурно, запальчиво, скомкано, взволнованно. У неё дрожали руки, а к горлу подкатывала тошнота… Умолчала Аврора лишь об участии матери, её сестры-трида и других жриц в этом сговоре. Да и не существовало никакого сговора! Она списала всё на ошибку в процессе тестирования, погрешность, недостоверность тестов и собственную нестандартность. Это было единственное, в чём она покривила душой, взяв вину и на себя. Ведь могли пострадать близкие ей люди…

Внезапно Нэйд поднялся, даже не дослушав, бледный, спокойный и решительный. Не позволив ей договорить, бросил надменно, или ей так показалось:

— Придётся всё отложить, до выяснения обстоятельств. Я должен известить матрономию. Иное не приемлемо. Твоей семье не удастся подсунуть мне некачественный товар.

Заявил, как ударил, а потом развернулся и вышел. Сунув руку в карман…

Просто ушёл!..

И не нашёл для неё слов утешения или сочувствия, хотя бы. Ничего! Так, будто они резко стали чужими… И не было тех свиданий, слов любви, объятий и поцелуев… Аврора хотела плакать, но слёзы встали поперёк горла болезненным комком, словно у неё в глотке застрял колючий сухарь, которым она силилась протолкнуть впившуюся в гортань рыбью кость.

Все последующие фактуры глаза у неё оставались сухими, горько рыдало лишь сердце. Всё, что происходило потом, Аврора вспоминала с содроганием.

Родной дом неожиданно наполнился посторонними факториалцами и незнакомыми голосами. Всё изменилось в одночасье! Жизнь вывернулась наизнанку и закружила в обратную сторону безумным витком.

Прежде всего, их семью посетил матронат — объединение матрон и Авроре назначили тесты. Настаивали на том, чтобы забрать её у родных, изолировать до тестирования, но отец категорически воспротивился.

— «Пока домыслы не подтвердились, незамужняя дочь обязана оставаться дома», — так он аргументировал, и Аврора была ему за это благодарна.

И вообще всё то время — полмарша, пока длились разбирательства, девушка ощущала поддержку семьи — родителей, братьев и сестёр… Сострадание также пришло и с неожиданной стороны. Однажды по ку-транслятору с ней связался Итан. Его изображение появилось внезапно, после упреждающего сигнала, прямо на окне перед Авророй, когда она смотрела на дождь. Связь была не стабильная и периодически прерывалась. Космолёт Итана, где он служил, патрулировал границы Альдареда далеко-далеко. По стратегическим прогнозам, все ожидали нового нападения. Однако Аврора хорошо видела друга и слышала достаточно отчётливо.

— Аврора! — горячо заговорил Итан. — Я уверен — это какая-то ошибка, но если и не ошибка, то мне всё равно, кто ты… Не понимаю и не одобряю Нэйда. Как он мог вот так от тебя отказаться!? Как он мог!? Я не думал, что он на такое способен, а сам ни за что не оттолкнул бы тебя…

Она подумала, что в отличие от брата, Итан ещё слишком молод и горяч, хотя всего на три марша младше его.

Они поговорили. Итан рассказал, что было две стычки с альдами и факториалцы опять победили, надолго отвадив врага от своих территорий. Рассказывал с гордостью и завидным воодушевлением. Как его наградили и повысили в звании. Теперь он не юнкер, а полноправный офицер космолёта. Аврора тихо за него порадовалась… Но из головы не выходил Нэйд. Он так больше ни разу не пришёл и не поговорил с ней, хотя его отец наносил визиты её отцу неоднократно — встречался с Авророй и уверял, что ни в чём её не винит… Тем не менее, девушка чувствовала себя виноватой. Она знала правду, а все в один голос утверждали, что проблема в несовершенной системе тестирования. Даже жрицы… Аврора несколько раз посетила храм и познакомилась с маминой сестрой.

— Милая девочка, — увещевала её жрица Клеи во время собеседования. — Если тесты на этот раз окажутся положительными, мы с радостью примем тебя и научим всему, что должна постигнуть жрица.

— Вы очень добры, тётушка, — смиренно отвечала Аврора, тайком усмехаясь лицемерию маминой сестры. Не тешила себя пустыми надеждами. И что самое главное, не хотела становиться жрицей.

Да и какое теперь имело значение, кем становиться и где? Нэйд отвернулся от неё. Отвернулся! Ушёл! Бросил! И даже не дал ей шанса… То есть, получается, их встречи, прогулки, ласки украдкой, задушевные разговоры, все те красивые слова, и комплименты, что он щедро рассыпал ей, для него ничего не значили?

Аврора не была чересчур наивна, но всё равно отказывалась в это верить, не хотела принять. Сперва она пыталась оправдать его. Может быть, Нэйд обиделся на неё?.. За что?! Она ведь ни в чём не виновата. Она же сама не знала. Или знала? Где-то в глубине души… Аврора окончательно запуталась…

Несправедливо это!

А кто виноват? Мама? Но её легко понять… Дочка маму не выдала, однако родительница призналась сама — своему мужу. После этого папа вызвал дочь в кабинет и сказал, что мамино преступление не выйдет за пределы семьи. Кроме того, постановил, что больше никто из домашних об этом не узнает.

— Будем считать, что все ошиблись, — заключил он.

И Аврора с отцом согласилась. Она не хотела, чтобы наказали маму. Хотя в душе роптала. Уж лучше знать с детства, что ты — трид и заранее смириться, привыкнуть и следовать своему предназначению, чем внезапно, да ещё накануне самого счастливого события в жизни — собственной свадьбы, выяснить такую шокирующую правду… Теперь она поняла в полной мере смысл выражения «истина порой убивает».

«Зачем, мама? Зачем?! Желая мне добра, ты совершила великое зло по отношению ко мне — твоей дочери», — такие мысли терзали Аврору.

И за них она чувствовала себя виноватой.

Нет, она не осуждала мать, но старательно избегала её, насколько было возможно в собственном доме, все полмарша, оставшиеся до тестирования.

На улицу Аврора старалась выходить пореже. Наверное, боялась, что на неё станут показывать пальцами и кидать презрительные взгляды. Хотя в факториалском обществе такое поведение не принято, однако… Новости разносились быстро, и не все поверили в вероятность ошибки, не озвучивая при этом сомнений. Всё же Аврора — дочь уважаемого и почтенного сенатора, а выпады и обвинения в сторону внушительного политика чреваты. Пока девушку защищало положение отца. А потом?

Аврора пыталась об этом не думать и убеждать себя, что храм не оставит и устроит её судьбу… Но! То ли природа трида, не сдерживаемая воспитанием, отныне брала своё, то ли потрясение так повлияло, мысль о зависимости Авроре претила. Раньше она собиралась зависеть от мужа. Теперь же…

Надо привыкать к мысли, что женское счастье и материнство для неё недоступны. В довершение ко всему, наверняка на фоне всех этих проблем, Аврора перестала испытывать ежемесячные недомогания. Сперва её это огорчило, ибо доказывало окончательно, кто она такая на самом деле. Затем поразмыслила и вздохнула с облегчением. Быть тридом, так без ненужных ограничений. К чему ей лишние неудобства? Да, но… и надежды на то, что хоть какой-то из тестов окажется отрицательным не оставалось.

Роковой час неумолимо близился.

К этому времени Аврора стала ко всему безразличной. За несколько фактур до испытания она узнала, что Нэйд благополучно женился, и его избранница блистала на свадебной церемонии венчальными серьгами. И злые языки утверждали, что голубые камни вовсе не подходят к цвету её глаз… Не замедлило и оглашение. О женитьбе трещали все ку-трансляторы, как будто это было событием века…

Аврора заперлась в своей комнате, отгородилась от внешнего мира скорлупой и никого не хотела видеть. Лишь Итану удалось до неё достучаться и выразить негодование пополам с сочувствием. Он тоже совершенно не понимал…

«Наивный идеалист, — безучастно думала Аврора, — как и я».