Эрин Хантер
Красная луна
(Хроники Стаи — 10)
Особая благодарность Джиллиан Филип
Пролог
Темнота в логове сгустилась. Через входное отверстие просачивался только один блеклый, размазанный лучик лунного света. Лизушка заморгала, силясь унять охватившую её дрожь. Там, снаружи, в серебристом сиянии Собаки-Луны, веяло холодом и одиночеством, но в логове было тепло и уютно, а ещё слышались похрапывания больших собак, их сонные бормотания и поскрёбывание когтями.
Лизушка вздохнула и огляделась. Рядом с ней безмятежно сопел Ворчун, а лежащий чуть поодаль Вертушка отрывисто и пронзительно попискивал, словно видел во сне аппетитную и сочную добычу.
И как только её братики могли спать? Им же необходимо что-нибудь предпринять — всем троим! Вместе! Безотлагательно!
Лизушка вскочила на лапы и подтолкнула братишек носом. Вертушка забурчал, попытался сопротивляться, и теряющая терпение Лизушка подтолкнула его ещё раз, уже посильнее, после чего переключилась на Ворчуна.
— Просыпайтесь, — прошептала она. — Нам надо идти!
Не проснувшийся до конца Ворчун протестующе взвизгнул. Но стоило его сну окончательно улетучиться, как щенок резко моргнул и неловко вскочил на лапки. А потом легонько потянул Вертушку за ухо, помогая сестрёнке будить его.
— Вставай, братец, скорее! — прорычал он. — Лизушка права. Нам пора!
Они подняли ужасный шум. Или это только померещилось Лизушке? Ведь взрослые собаки из их новой стаи не всполошились. И даже не пошевелились! Они как спали, так и продолжали спокойно спать. Зоркие глазки Лизушки различали в темноте, как равномерно поднимались и опадали их шерстистые бока.
«Мы выберемся отсюда! Мы должны!»
Лизушка бросила последний взгляд на Счастливчика, Марту, Микки… Её живот кольнула странная, непонятная боль.
Счастливчик и Микки нашли их после того, как их Мама-Собака заснула и больше не просыпалась, а родная стая бросила их на произвол судьбы. Сородичи Счастливчика приняли щенков в свою Стаю и стали о них заботиться. И все были к ним очень добры! Ну, почти все. Лизушке захотелось попрощаться с ними по-настоящему, как полагается. «Но если мы их разбудим, они не дадут нам уйти…»
— Давай, Лизушка, вперёд! — ободряюще зарычал Ворчун. — Не дело сейчас передумывать! Решили так решили. В этой Стае нас считают плохими собаками. И да! Мы, действительно, — щенки Свирепых псов. И прекрасно обойдёмся без этих собак!
— Я понимаю, — тихонько вздохнула Лизушка. — Всё дело в том, что…
— Они добры к нам сейчас, пока мы маленькие, — Ворчун сердито поморщился и прошептал: — Но их отношение к нам переменится, как только мы вырастем в большущих Свирепых собак, и они начнут нас бояться!
— Естественно. Нас никогда не будут принимать за своих в этой Стае, — Лизушка на секунду прижалась к братику. — Пошли! Только постарайтесь вести себя тихо.
Вертушка затрясся от страха, когда щенки осторожно поползли к выходу, но Лизушка с Ворчуном стали мягко, но настойчиво подталкивать его вперёд.
Вынырнув из логова под блёклый лунный свет, все трое на мгновение застыли. Трава отсырела от росы, а ночной воздух пах невероятно терпко. И так тихо вокруг…
«Нет, только не робеть! Я должна выглядеть сильной и храброй в глазах Вертушки!» Мысли о брате прибавили Лизушке отваги.
Медленно и тихо, пригибаясь как можно ниже к земле и прижимаясь друг к другу, щенки продвигались вперёд. Влажная трава щекотала брюшко и подбородок, отчего Лизушке отчаянно хотелось чихнуть. «Нет! Нельзя!»
Впереди, между стволами деревьев, замаячила крупная тень. Щенки резко отпрянули назад и затаили дыхание, потому что увидели черно-белую патрульную собаку по кличке Луна. Навострив уши и вынюхивая в воздухе возможные угрозы, она почти неслышно кралась вдоль границы собачьего лагеря.
Но Луна искала угрозы, а не щенков. Ещё миг — и силуэт чёрно-белой патрульной растворился среди теней. Лизушка с облегчением выдохнула.
Три маленькие Свирепые собаки шустро рванули к шеренге деревьев, обозначавшей границу лагеря.
В логове стояла темнота, но за чертой лагеря было ещё темнее. В траве шуршали какие-то мелкие существа, и эти шорохи заставляли щенят в тревоге подпрыгивать. А когда над их головами заверещала неизвестная ночная птица, Вертушка от испуга снова затрясся и чуть было не оступился.
Плотно сжав челюсти, Ворчун высоко задрал голову. И хотя Лизушка понимала, что его бесстрашие было слегка наигранным, ей тоже расхотелось выглядеть трусихой. Вертушка так плотно прижался к ней, что маленькая собачка поняла: она единственная могла удержать вертикально его трепещущее тельце.
— Где же та скала? — жалостливо проскулил малыш, решив нарушить напряжённое молчание: ему вдруг показалось, что идти они будут вечно.
— Недалеко, — ответила Лизушка. Но она уже начала сомневаться в себе. А по возмущённым взглядам, которые то и дело метал на нее Ворчун, поняла: он тоже в ней сомневался. Эх, им бы только найти ту причудливую по форме, серую каменную глыбу, похожую на затаившегося в засаде Косматого! Тогда бы она сразу сообразила, где они находятся. И их маленький отряд пошёл бы вверх по течению реки…
— Мы же столько раз проходили с Мартой мимо этой скалы Косматого. А от неё совсем недалеко до реки…
— Если только мы движемся верным путём, — пробухтел Ворчун.
— Может, мы уже её прошли? — нервно предположил Вертушка.
— Вряд ли, — замешкалась Лизушка; её лапка повисла в воздухе и, раздумав делать новый шаг, опустилась на влажную землю.
Ворчун посмотрел налево, потом направо и облизал свои маленькие челюсти:
— Я думаю, что ты сбилась с пути, — укорил он сестричку.
— А разве не ты сказал, что нам нужно обойти это дерево с подветренной стороны! — огрызнулась Лизушка.
— А ты сказала, что нам надо перейти через тот маленький водный поток!
Лизушка раскрыла пасть, чтобы ответить, но услышала его прерывистое дыхание и стук зубов. Передние лапки щенка била дрожь, и Лизушка поняла: Ворчун не хотел её обидеть. Он просто был напуган — как и она сама.
— Не важно, кто из нас ошибся, — примирительно проскулила она. — Мы потерялись, мы совершенно одни, и я не знаю, что нам дальше делать!
Вертушка в отчаянии захныкал и улёгся наземь, положив головку на лапы.
— Мы потерялись! — эхом повторил он вслед за сестрёнкой.
— Всё будет хорошо! Ничего плохого с нами не случится! — попыталась успокоить его Лизушка. Но её растерянный голосок не убедил даже её саму. «Мы не можем потеряться! Это же глупо!» Лизушка решительно вскинула голову и принюхалась к воздуху. — Нам туда! Я уверена… скорее всего…
Братья только молча поглядели на неё. Похоже, они не поверили ей…
— Пошли! — заставив ушки вздёрнуться вверх, Лизушка выбрала наиболее вероятное направление и попыталась приподнять лапу. Но это оказалось невероятно сложно. И Лизушка поняла: все четыре её лапы нестерпимо болели. Отяжелевшая передняя лапа сама собой опустилась на землю, а уши снова безвольно повисли.
— Я не знаю, что делать, — с несчастным видом пролепетала Лизушка. — Я не знаю, куда идти.
Трое щенков оцепенели в молчании; и только поглядывали друг на друга беспомощными жалостливыми глазками. Страх все сильнее завладевал ими, а тени от деревьев все плотнее смыкались вокруг малышей мрачным, зловещим кольцом.
Тишину пронзили треск поломанных сучков и шелест листьев. Не удержавшись, Лизушка потрясённо взвизгнула и, крутанувшись вокруг своей оси, увидела бледную фигуру, продиравшуюся к ним через заросли. Ещё миг — и из куста показался маленький чёрный нос, потом колышущиеся усы, а за ними дружелюбная белая морда.
— Дейзи! — пропищала Лизушка. Тошнотворный страх уступил место почти невыносимому облегчению, и её маленькие лапки вдруг ослабли и задрожали.
— Лизушка! Ворчун! Вертушка! Что вы тут делаете посреди ночи? — посмотрела на беглецов маленькая белая собачка. Её тёмные глаза излучали беспокойство: — Вы же могли ушибиться, оцарапаться, пораниться!
Лизушка и Ворчун обменялись виноватыми взглядами, а Вертушка горестно шмыгнул носом и уставился на свои лапки.
— Мы хотели убежать, — наконец, выпалила Лизушка.
— Убежать? — недоверчиво расширились глаза Дейзи. — Но почему?
— Собаки не хотят видеть нас членами своей Стаи, — мордочка Ворчуна моментально стала обиженной и угрюмой. — Нам будет лучше одним.
— О, Небесные Псы! — Дейзи даже взвыла от неожиданности. — Да что вы такое удумали? Всё совершенно не так! — Белая собачка прыгнула вперёд на своих коротеньких лапках и начала неистово облизывать всю троицу. — Мы очень хотим, чтобы вы были с нами. И в Стае вам будет гораздо лучше, чем одним! Любой собаке нужна сильная Стая. Тем более теперь — после того как Большой Рык изменил весь наш мир!
— Но собаки Стаи нас не любят, — пробормотал Ворчун.
— А ну, марш за мной обратно в лагерь! — пропустив мимо ушей его слова, Дейзи принялась облизывать носик Ворчуна. Она делала это до тех пор, пока щенок не чихнул. — Счастливчик очень хочет, чтобы вы были в нашей Стае. И Микки тоже. И Марта, и я. А, если какие-то собаки против, то они скоро поменяют своё мнение. Вам не о чем тревожиться, щенята!
Лизушка вновь переглянулась с Ворчуном. Вертушка явно хотел вернуться в лагерь вместе с Дейзи. Его глазки просветлели, а настороженные ушки затрепетали от иступленной надежды. Ворчун слишком утомился, чтобы продолжать спорить. А Лизушка — чего уж лукавить! — испытала невероятное облегчение от того, что их кто-то нашел.
— Ладно, Дейзи, — не смогла сдержать она зевок усталости. А тот растянул ей пасть так широко, что глаза превратились в щёлочки. Лизушка встряхнулась и быстро моргнула. — Мы пойдём за тобой. Но дорога назад такая долгая…
— Ах ты, малышка! — улыбнулась ей ласково Дейзи. — До лагеря гораздо ближе, чем ты думаешь. Вы даже не дошли до границы первого охотничьего угодья.
Ушки Лизушки поникли, а тельце понуро обмякло. «Вот так большой побег! Неудивительно, что мы не нашли скалы Косматого. До неё ещё далеко. Очень-очень далеко!»
И всё-таки, последовав за Дейзи, Лизушка ощутила, что на сердце у неё заметно полегчало. Вконец обессилевшая, она теперь мечтала об одном — опять свернуться колечком в уютном и тёплом логове. И даже мятежное бурчанье Ворчуна за спиной не могло её заставить передумать.
«Да, я хочу быть членом этой Стаи! Дейзи права. В конце концов, все собаки привыкнут к нам и полюбят нас! Мне бы очень хотелось, чтобы о нас заботилась моя Мама-Собака, но она ушла к Собаке-Земле. А я хочу, чтобы рядом с нами кто-нибудь был. Я хочу жить в Стае!»
Вздрогнув от внезапно накатившей тоски, Лизушка подняла глазки к небу: «Почему я не могу жить в Стае?»
Глава первая
Полусонная и довольная Гроза растянулась под лучами Собаки-Солнца Тишину и спокойствие на поляне нарушали только попискивания и повизгивания четырёх щенков, которые резвились и играли у входа в своё логово под присмотром родителей — Альфы и Счастливчика. Не закрывая глаз и навострив уши, наблюдала за ними и Гроза. По её груди разливалась странная теплота.
Щенки были такими весёлыми и беззаботными, словно уже напрочь позабыли про весь ужас, пережитый на Бескрайнем озере. А они ведь чуть не утонули! Гроза радовалась, что это происшествие не отразилось на их самочувствии и настроении. И охотница прекрасно понимала, почему: Счастливчик, Бета их Стаи, сумел внушить крохам уверенность в том, что они в безопасности и под опекой. Он знал, как внушить это чувство не только своим детишкам, но даже чужому щенку…
Вернувшись мысленно в своё собственное детство, Гроза почувствовала прилив благодарности этому золотистому псу. Ей с братиками некуда было податься, о них некому стало заботиться, но Счастливчик заменил им отца. Увы… несмотря на всю их с Мартой любовь и заботу, её братья всё равно погибли. При мысли об этом Гроза ощутила тоску. «Но я же уцелела! — встряхнулась она. — И сейчас проживаю жизнь за нас всех, всех троих! И всё благодаря Счастливчику!»
Атмосфера в лагере обнадёживала. Гроза была рада видеть своих сородичей по Стае такими умиротворёнными. Собакам было необходимо отдохнуть от подозрений и страхов, которые так долго их преследовали.
Многие считали, что предателем в их рядах — тем самым плохим псом, что принёс всем столько бед и неприятностей, — являлся Дротик, но теперь он вместе с Беллой покинул Стаю. И собаки думали, что его уход гарантировал им отныне полную безопасность.
Но они ошибались. Случай с испачканным кровью кролика лагерем подтвердил это. А это значило, что плохая собака, нашпиговавшая добычу осколками прозрачного камня и выставившая Луну воровкой, так и оставалась не найденной! Да и убийство Шёпота до сих пор не было раскрыто.
При воспоминании о гибели Шёпота по телу Грозы пробежала дрожь. Угроза всё ещё оставалась реальной. Гроза понимала это, искренне желая, чтобы всё было иначе. Как понимала и то, что плохая собака могла прямо в этот момент замышлять очередное злодеяние. И невзирая на это Гроза искренне упивалась тем спокойствием, которое царило сейчас среди её сородичей.
«Как бы мне хотелось верить, что всё плохое закончилось…»
Приподняв от земли свою голову, Гроза заметила Кусаку. Собака-охотница направлялась прямиком к ней — с ушами торчком, вилявшим хвостом и полной пастью свежего мха. Приблизившись к Грозе, Кусака аккуратно положила рядом с ней курчавую зелёную кучку.
— Гроза! Я принесла тебе мох. Мне показалось, что тебе неудобно. Вот, подложи его себе под передние лапы. Так тебе будет мягче!
Удивлённая и благодарная, Гроза только моргнула. Она, и вправду, не замечала, что её передние лапы лежали на твёрдом камне. Привстав, собака запихала под них мох и снова опустилась вниз. Сразу же появилось ощущение, будто лапы воспарили на облаках.
— Спасибо, Кусака! Ты такая чуткая и заботливая!
Кусака весело кивнула и пошагала обратно. А Гроза задумалась. Подруга Микки бывала вспыльчивой и язвительной. Более того, Кусака входила в число тех членов Стаи, кто подозревал в предательстве одну из Свирепых собак. С уходом Дротика они обратили свои подозрения уже непосредственно на Грозу. А сейчас Кусака, похоже, считала её героиней. Все в лагере теперь знали: именно она — Свирепая собака — нырнула в Бескрайнее озеро и вытащила из его пучины Крошку. Она спасла маленькую щенячью жизнь благодаря приёму, которому её когда-то обучила Марта.
«Действительно, чудесная перемена! — хмыкнула Гроза. — Похоже, я не понимала, насколько сильно меня расстраивала их подозрительность, пока они не начали доверять мне снова».
С довольным вздохом Гроза позволила своим векам медленно сомкнуться. Перед глазами заплясали причудливые блики света, но стоило мерцающим пятнышкам расплыться в черноте, как в голове у Грозы завертелись менее приятные мысли: «Увы, мы не сможем надолго сохранить эту умиротворённость. После всего, что натворила собака-изменница… Вот ведь коварная лиходейка! Она пролила кровь, посеяла в нашем лагере панику и убила лисёнка, чтобы стравить лис и собак и развязать войну…»
Грозе жутко хотелось верить, что все эти чудовищные преступления учинила собака, уже покинувшая их Стаю. Конечно, это не могли быть Белла или Дротик. Гроза не сомневалась: эти двое были неспособны на подобные злодейства.
А собаки из бывшей стаи Ужаса? Шкирка, Лесник и Щётка. Или та же Стрела, которая с самого начала была в Дикой стае, но всё-таки покинула её вместе с этими тремя дезертирами? Да, это правда они ушли из Стаи до того жуткого дня, когда весь лагерь был испачкан в крови кролика. Но ведь любая из этих собак могла запросто прокрасться обратно и разбрызгать кровь по их территории…
Возле бока Грозы пристроился ещё кто-то. Открыв глаза, собака увидела Микки и Кусаку. Гроза тотчас же успокоилась. А в следующий миг она почувствовала на своей спине маленькие лапки и повернула голову — щенята Альфы и Счастливчика облепили её со всех сторон и принялись покусывать за уши.
— Крошка! — тявкнула Гроза на самую махонькую малышку.
Но та не обратила на лай охотницы никакого внимания, радостно жуя её ухо. Более крупный и лохматый Кувыркушка скатился вниз и пошёл в атаку на заднюю лапу Грозы. А ещё две крохи, Грызушка и Пушинка, устроили на её спине ожесточённый бой, и ни одна из малышек, похоже, не собиралась уступать другой победу. Решив прекратить побоище, Гроза стряхнула их с себя. Но щенята снова взгромоздились к ней на спину и продолжили задирать друг друга.
— Окажись я на твоём месте, я бы уже сдался, — прыснул со смеху Микки.
Перекатившись на другой бок, Гроза начала лениво отбиваться от Крошки. Та от восторга зашлась оглушительным визгом. А Грызушка и Пушинка, позабыв про свою потасовку, бросились к глотке Свирепой собаки и, порыкивая и хихикая, принялись трепать её своими маленькими пастями. Испустив стон поражения, Гроза замахала в воздухе лапами. Кувыркушка запрыгнул ей на загривок, победоносно закинул вверх голову и что есть мочи загавкал.
— Щенята, щенята, я сражена!
— Р-р-ррр! — Крошка даже не подумала выпустить из своей пасти лапу поверженной охотницы.
— Мы победили Свирепую собаку! — вскричал Кувыркушка.
— Ура! — пролаяли хором Пушинка и Грызушка.
Гроза беспомощно лежала под щенятами, покряхтывая и посмеиваясь.
«Они ни капельки меня не боятся! По-моему, они по-настоящему меня любят…»
— Гроза! Гроза! Расскажи нам какую-нибудь историю! — Грызушка вдруг подпрыгнула вверх и приземлилась прямо перед носом собаки.
