Помоги проекту - поделись книгой:
ДЖОЭЛ: Теперь мы склонны работать с более крупными звездами. Этот фильм в каком-то смысле исключение, потому что Билли Боб и Фрэн — хорошо известные актеры, но не кинозвезды в том смысле, в каком ими являются Джордж Клуни или Брэд Питт.
Билли Боб Торнтон, играющий Эда, — почти посмертная маска, оживляемая лишь голосом, читающим его спутанный внутренний монолог. Его игра знаменательна: сдержанно-трагичная для тех, кто это ценит, и причина того, что фильм движется так медленно, — для остальных. Вторые роли впечатляют не меньше: Фрэнсис Макдорманд, оскароносная супруга Джоэла, в роли жены Эда Дорис, сладострастной бухгалтерши универмага, точно так же попавшей под раздачу; Джеймс Гандольфини, сыгравший Тони Сопрано на ТВ, неистовый фанфарон, наставляющий Эду рога; Майкл Бадалукко в роли Фрэнка, закадычного приятеля, шурина и товарища-парикмахера, доведенного до истерики гибелью сестры; и Джон Полито, сыгравший скользкого дельца Крейтона Толливера. Если еще учесть, что никто из них не тянет одеяло на себя, это едва ли не самый впечатляющий ансамбль у Коэнов.
ДЖОЭЛ: На этот раз мы предполагали какое-то количество нуара, но еще мы думали о научно-фантастических фильмах начала 50-х. Ну, знаете, летающие тарелки и похитители тел. Нас вообще интересовали все эти послевоенные страхи, экзистенциальный ужас, который виден в фильмах пятидесятых и который забавным образом кажется уместным и сейчас.
Некоторых зрителей возмутило появление ближе к финалу летающей тарелки, они восприняли все слишком буквально. Появление НЛО символично: не только из-за смятения рубежа сороковых-пятидесятых и не только оттого, что по фильму американские пригороды выступают фасадом мрачных реальностей, а еще и потому, что главный герой не контролирует ситуацию: Эд настолько ошеломлен событиями, будто сговорившимися погубить его, что с таким же успехом одним из заговорщиков может быть летающее блюдце, о чем и заявляет вдова Большого Дейва.
Даже заключительная сцена фильма, классический нуароподобный эпизод, отдает нездешностью. Когда Эд поворачивается к креслу, раскаленные искры электричества, кажется, предлагают спасительный путь из обреченной жизни. «Не знаю, что ждет меня за пределами земли и неба. Но я не боюсь уходить, — спокойно заявляет его голос за кадром. — Может, то, чего я не понимаю, там станет яснее... Может, там будет Дорис, — надеется он вслух, и нуар сливается с экзистенциализмом, достигая высокой эмоциональной отметки. — И может, я смогу сказать ей все то, для чего здесь нет слов».
Там, где жанровые условности и психология персонажей с жадностью подпитываются друг другом, где выразительная, атмосферная музыка Картера Бёрвелла смешивается с Бетховеном, «Человек, которого не было» доказывает способность Коэнов создавать собственные, герметически запаянные вселенные.
Просто кровь / Blood Simple
Просто кровь («Variety»)
Неприлично хороший малобюджетный триллер в стиле нуар «Просто кровь» впервые всплыл на недавнем фестивале в Далласе, где получил положительные оценки. Написанный, срежиссированный и спродюсированный братьями Итаном и Джоэлом Коэнами, при участии снявшего «Зловещих мертвецов» Сэма Рэйми, эта тонко выделанная, захватывающе написанная картина предъявляет свой бюджет в миллион-полтора долларов. И правда, каждый цент, и даже больше, виден на экране. Картина — настоящий сюрприз, ждущий своего часа и, как пить дать, раздела киноклассики одного из крупных американских дистрибьюторов, которому придется организовать кампанию не менее потрясающую, чем сам фильм, чтобы раскрыть весь его кассовый потенциал.
Помимо искусной игры, которой обычно не хватает в фильмах такого масштаба, наблюдательный зритель обнаружит россыпи деталей. Режиссерское внимание к ним берет то, что могло остаться плоским и безжизненным холстом, и создает живописную угрюмую картину с весьма жизненной текстурой. Увлекательный сюжет, разворачиваясь, следует такой извилистой дорогой, что хочется подтолкнуть героев на истинный путь, когда они сворачивают не туда. Цепляет фильм тем, что зритель знает мотивы всех персонажей, но те посвящены лишь в собственные, и от предвкушения очередного поворота у зрителя едет крыша.
Дэн Хедайя играет Марти, меланхоличного владельца техасского бара, чье подавляющее, душное отношение не прошло бесследно для его молодой жены Эбби (Фрэнсис Макдорманд). Она оставляет его ради работника барной стойки. Возмущенный Хедайя нанимает скользкого, утомительного мерзавца Виссера (которого с подобающей порочностью играет М. Эммет Уолш), чтобы тот убил его непутевую жену и ее дружка Рэя (Джон Гетц).
Уолш делает снимок спящих в кровати любовников, ретуширует фото, чтобы было похоже, будто он выполнил контракт, и встречается с Хедайей после закрытия бара, чтобы получить оплату. Взяв деньги, он достает пистолет Эбби и убивает Марти выстрелом в грудь. Но до своей кончины жертва успела подменить снимок и убрать в офисный сейф, так что идеальное преступление Уолша не является таковым.
На месте преступления появляется Гетц, обнаруживает пистолет любовницы прежде, чем это могла бы сделать полиция, и, думая, что это Эбби убила мужа, паникует. Он вытирает кровь (а ее много) и везет тело в своей машине, чтобы схоронить в кусточках, но по дороге Хедайя оказывается не совсем еще мертвым. Гетц, заимствуя средство у Эдгара Аллана По, тащит Хедайю в поле и хоронит заживо.
Затем он возвращается к Макдорманд, бормоча, что они должны «держать себя в руках». Она не имеет понятия, о чем говорит Гетц, и едет в бар, чтобы это выяснить. Уолш тем временем пытается пробиться в сейф и заполучить подделанное фото, связывающее его с убийством, которое было не совсем убийством. По прибытии Макдорманд Уолш прячется в чулане, а она видит разбитый сейф и предполагает, что Хедайя застал Гетца взламывающим сейф и был убит. Теперь она подозревает Гетца, а Уолш подозревает, что оба любовника пронюхали о нем.
Финальное столкновение Уолша с любовниками выстроено с нарастающим напряжением, а леденящее противостояние Макдорманд и Уолша откровенно ужасает.
Все актеры играют по высшему разряду, особенно Уолш, раскрывающий злодейские, подлые черты своего персонажа с видимым удовольствием. Новичок Макдорманд излучает такую ауру животной страсти, что готовность Гетца очертя голову броситься навстречу року кажется вполне достоверной. Марти Хедайи — тщательно выписанный этюд о безумстве и упорстве, а Сэмм-Арт Уильямс в роли скептичного бармена вполне достоверен. Звук и свет весьма хороши и серьезно улучшают хичкокоподобный облик фильма, как и внимание к деталям со стороны художников и декораторов. Посмотрите его, если попадете.
Просто кровь (Стефан Брауншвайг)
Если иметь в виду французское название («Sang Pour Sang»), этот фильм Джоэла Коэна (спродюсированный его братом и соавтором сценария Итаном Коэном) покажется современным вестерном («техасцем»), исполненным «мести и крови». Оригинальное американское название, взятое из Дэшила Хэммета, гораздо интереснее: первым делом оно говорит нам, что это не вестерн, а детектив (отсюда премия критиков на Международном фестивале полицейского фильма в Коньяке в 1985-м), и погружает нас при помощи двух слов непосредственно в атмосферу фильма. Вероятно, «Blood Simple» можно точнее перевести как «Hébété par le sang» («Одурманенные кровью»). От этой фразы на ум приходит поведение тех, кто только что совершил убийство, кто внезапно больше не является собой, кто в ужасе от собственных немыслимых деяний (один из психологических двигателей сюжета: немыслимость убийства), от смерти (которой так трудно добиться, как и в сцене убийства из хичкоковского «Разорванного занавеса», человеческое тело оказывается удивительно стойким), от крови (которой отмечено все, она пропитывает фильм, пока тот не становится пародией на себя, — у актеров кружится голова от такого количества гемоглобина!). Что касается зрителей, им остается лишь застыть перед живодерской фантазией братьев Коэн, между смехом и страхом: фильм тонко играет в обоих регистрах, в самые зверские моменты выдавая сильнейшие дозы черного юмора (кровь на полу растекается при попытке собрать ее, превращая деревянный настил в витрину торговца рыбой). Добавьте сюда потрясающе выстроенный, абсолютно надежный сценарий, основанный на традиционной схеме с тремя персонажами (муж — жена — любовник), но искаженный наличием четвертого, о чьем существовании знают лишь те, кого он убивает. Превосходно слепленный из неясностей и лжи, сюжет обретает столько версий, сколько существует персонажей, каждый из которых узнает лишь частицу правды.
Кадр и монтаж обостряют диссоциацию между реальностью (объективной) и представлениями о ней (воображением и частичными знаниями персонажей): Джоэл Коэн систематически чередует крупные планы лиц с крупными планами жестов и предметов (монтажных склеек в фильме много), по возможности избегая общих и средних планов, связывающих лица и жесты с конкретными действиями и намерениями, и скрывая все, кроме важнейших деталей, видимых только камерой и всеведущим наблюдателем. Кроме того, Коэн предпочитает «восьмерку» среднему плану обоими говорящими персонажами, безусловно, потому, что в Техасе «каждый шустрит за себя»; такой способ подчеркнуть отчужденность. Увы, поскольку это так на протяжении всего фильма, в конечном счете создается впечатление монотонности и скуки, и достижения оператора (быстрый пролет по земле, съемка обратной стороны раковины с низкой точки или план потолочного вентилятора с высокой точки и т. п.), вместо того чтобы разнообразить эффект и нагнетать напряжение (что иногда удается: см., например, ночную сцену с грузовиком), помогают лишь сделать монотонность пестрее, превратив выдающийся сценарий в упражнение в стиле.
Мурашки (Ким Ньюмен)
ДЖОЭЛ КОЭН: Я начинал работать в кино как ассистент по монтажу в основном на независимых фильмах ужасов, включая «Зловещих мертвецов». Когда я работал в Нью-Йорке монтажером, мы с Итаном вместе писали сценарий. Мы поработали на других и решили придумать что-то, что могли бы спродюсировать сами. Мы хотели сделать что-то, что можно снять на сравнительно небольшие деньги, но чтобы достаточно широкую аудиторию пробрало, и мы решили сделать триллер. Возможно, та сцена в конце скорее навеяна фильмами ужасов.
«Просто кровь» не фильм ужасов, но в нем есть определенные элементы ужастика. В основном мы испытывали влияние крутой американской прозы в духе Дэшила Хэммета и Джеймса М. Кейна. Нам нравятся эти пережаренные истории про убийства из страсти, где персонажи, в сущности, обречены с самого начала.
ИТАН КОЭН: В каком-то смысле в «Просто крови» есть что-то старомодное. Было здорово писать сценарий, подогревать ожидания зрителей и придумывать способы опровергнуть эти ожидания так, чтобы они все пытались угадать, давая им нечто неожиданное, нечто лучшее, чем они могли ждать.
ДЖОЭЛ: Мы оба верим, что зрителям нравятся истории и что именно они их увлекают, и тот факт, что фильмы в целом страдают от отсутствия истории, говорит не об изменении вкусов зрителей, а о лени авторов.
ИТАН: Забавно было на Нью-Йоркском фестивале, где полно фильмов, на которые ходят, потому что их смотреть полезно. Когда там появился наш фильм, зрители типа удивились и решили, что это награда за отсидку на полезных фильмах.
ИТАН: Хочется надеяться.
ДЖОЭЛ: Мы снимаем фильмы не для просветления зрителей. Мы хотим, чтобы они кричали.
ИТАН: Не знаю, почему зрители любят, чтобы их наказывали такими фильмами, но они любят.
ДЖОЭЛ: Если взять скелет истории, «Просто кровь» — депрессант, но люди после фильма вполне бодры. Мы хотели, чтобы зрители уходили на подъеме.
ДЖОЭЛ: Это гораздо сложнее.
ИТАН: Как ни странно, наша комедия начинается с самоубийства, но это очень смешное самоубийство. Оно никого не расстраивает.
ДЖОЭЛ: Этот фильм просто шутка, и воспринимать его серьезно — просто болезнь какая-то.
ИТАН: Бывают люди, которых просто хочется оскорбить. В Штатах есть выражение: «Если они не понимают шуток, то пусть идут нах».
Кроваво и просто (Энн Билсон)
Таковы Правила Сэмюэля М. Рэйми, режиссера «Зловещих мертвецов»: 1) Невинный Да Пострадает; 2) Виновный Да Будет Наказан; 3) Желающий Стать Мужчиной Да Отведает Крови. К этим трем аксиомам кинематографиста братья Коэн добавили свою: Мертвый Да Будет Ходить.
В «Просто крови» нет зомби, хотя Джоэл Коэн считает, что все четыре правила здесь некоторым странным образом применимы. Джоэл, 29 лет, и Итан, 27, написали сценарий. Джоэл (ассистент монтажера в «Зловещих мертвецах») снял фильм. Итан спродюсировал.
Местом действия «Просто крови» назначили Техас, как по практическим соображениям (погода, профсоюзы, цены...), так и по эстетическим.
— Мы хотели вполне определенную обстановку, — поясняет Джоэл, — и Техас в этом смысле очень много на себя взял, особенно для американского зрителя. Это вроде как преувеличенный, мифический Техас.
Это Техас грязных мотелей, неоновых баров и хайвеев, стрелой несущихся к горизонту. Но от «Парижа, Техас»[6] он отстоит дальше некуда.
Но и в окрестностях «Резни бензопилой» его искать не стоит. Несмотря на кровожадную вывеску, «Просто кровь» не фильм ужасов. Название позаимствовано из «Красной жатвы» Дэшила Хэммета.
— Это выражение, которым он пользуется, объясняя, чт`о психологически происходит с кем-то после совершения убийства. У них в голове «просто кровь», и о разумном мышлении можно забыть.
Но размышления о значении заголовка предоставлены зрителям: в самом фильме оно так и не получает объяснения.
— Нас всегда передергивает, когда мы слышим, что название фильма упомянуто в диалоге, — поясняет Джоэл.
— Он не любит тебя, — издевательским голосом приводит пример Итан. — У него просто роман с камнем[7].
— Аж зубы сводит, — сочувственно поеживается Джоэл.
— «Просто кровь», — говорит Джоэл, — финансировалась полностью независимо. Мы организовали товарищество с ограниченной ответственностью и начали сбор частных инвестиций. Это был по-настоящему долгий, опустошающий процесс. Он занял около года. Наверно, это было самым сложным в создании фильма. Но вот что мы сделали и что оказалось очень полезно — это сняли двухминутный трейлер до фильма и потом показывали его потенциальным инвесторам, как бы вместо ноги просовывая его между косяком и дверью, чтобы не захлопнули перед носом.
«Просто кровь» коренится в той школе крутого детективного романа, представителями которой являются Хэммет, Чандлер и особенно Джеймс М. Кейн. Подозрительно похожий на «Жар тела», также воссоздающий классические клише и персонажей нуара, фильм тем не менее фабрикует свою собственную ненадежную территорию, особенно в том, что касается сюжета.
— «Жар тела», — говорит Итан, — был скорее детективом. Вы не знали, кто делал что и с кем. Мы же не хотели играть в «угадай убивца». Нам хотелось сделать кино, в котором зритель постоянно знает, что происходит.
Зритель-то знает, но персонажи фильма не догадываются, «что за на хрен» это было.
— Начальной предпосылкой была такая двойная подстава в качестве основы, — поясняет Итан, — а уже потом возник вопрос, как испортить жизнь тем, кто выжил.
Детектив или нет, но восхитительные зигзаги сюжета «Просто крови» таковы, что их подробный пересказ здесь умалил бы их общий эффект на экране. Достаточно сказать, что всё более липкие сети убийственной интриги затягиваются на богатом техасском владельце бара, его молодой красавице-жене, на бармене, с которым она щучится на стороне, и на жлобе-детективе, подвизающемся по бракоразводной части, которого М. Эммет Уолш играет с грязной, отвратительной рисовкой ходячей социальной болезни. Паранойи здесь как грязи, чувство вины течет рекой.
— Вам не кажется, что концовка на грани гиньоля? — спрашиваю я.
— Ага, — лаконично отвечают Коэны.
В каком именно смысле отведает, остается только догадываться. Вампиров в «Просто крови» нет.
Если использование слова «кровь» в названии может коварно подтолкнуть вас к предположению, что фильм из разряда «кровь и сопли», то слово «просто» тоже способно сбить вас с толку. Простой — значит безыскусный, неизобретательный, несложный. Фильм же излучает стиль и стилизацию. Причудливая камера, эстетские декорации, сверхреалистичный звук — всё на месте. И Коэны выбрали саундтрек, который оттеняет действие, а не подчёркивает его.
— Мы не хотели указывать зрителю, какие чувства испытывать.
В итоге получилась «очень эклектичная партитура» с обилием латиноамериканских вещей, парочкой регги, Four Tops[8] и балийскими полевками.
Несмотря на визуальную жестокость, обреченных персонажей и мрачный сюжет, следить, как разворачивается «Просто кровь», — занятие столь же отрадное, как распутывать длинную шерсть большой черной лохматой собаки, — и неожиданно благодарное. Коэны намеренно сдерживают свое насилие «известной долей юмора». Они сохраняют отстраненную, прохладную, почти жестокую дистанцию со своими персонажами, самый симпатичный из которых в то же время наиболее отвратителен.
— Он, пожалуй, относится к истории примерно с той же иронией, что и мы, — признает Джоэл.
Кровные узы (Хэл Хитон)
В своем романе «Красная жатва» Дэшил Хэммет писал, что, когда человек убивает кого-то, голову его заполняет дурная субстанция — «просто кровь». Ничего не поделаешь. Мозг становится болотом. И внезапно белокурому ангелу, мужа которой вы только что похоронили, приходят странные звонки. Вы лезете в карман за своей зажигалкой — посеребренной, подаренной «Лосями», с вашим именем, выложенным серебряным канатиком, — а ее там нет. Или: ваш любовник приходит, хромая, ранним утром, с кровью на рубашке и 38-м калибром, вашим 38-м, за поясом и объявляет: «Я обо всем позаботился. Теперь надо только держать себя в руках». Ага. Всего-то. Просто держать себя в руках. Можно выступить еще круче — позвонить копам.
Для героев нового стильного триллера «Просто кровь» страсть, вин`а и вид крови на руках заставляют мир искажаться и перекручиваться, как и говорил Хэммет, словно жуткое отражение в кривом зеркале комнаты смеха. Фильм, собранный по сусекам Джоэлом и Итаном Коэнами, свихнувшимися на кино братиками из Миннеаполиса, заключает в себе атмосферу кошмарного балагана. Камера пикирует и кружит, словно в мюзикле Винсента Минелли; порой она копошится в считаных сантиметрах от земли, не выше ботинка, заползает под столы или раскатывает по коридорам. Любой кадр всегда оживлен какой-нибудь странной деталью, пустячком неуместного цвета. Написанная светящейся пастелью, зеленым и розовым неоном, хорошо заметными на фоне брезентовых техасских пейзажей, картина сверкает лубочной пестротой, манит, словно жилица бара, подправляющая косметику в свете музыкального автомата. «Просто кровь» всего лишь первый фильм Коэнов, их вклады пересекаются; Джоэл обозначен как сценарист и режиссер, Итан — как сценарист-продюсер, но они уже обладают отточенным чувством визуального повествования и артистичным, экспрессивным стилем камеры. Новички так не снимают.
Пожалуй, техничность Коэнов отполирована слишком гладко, подогнана слишком плотно. Но их неумеренность идет от чересчур сильного желания произвести впечатление, показать свои таланты. «Просто кровь» похожа на фильм, снятый парнями, которые провели большую часть жизни, глядя все фильмы подряд, в кино и по телевизору, и которые практически впитали словарь и грамматику кино, интуитивно присвоив его в качестве своего второго языка. Составленный в равных долях из нуаров и техасской готики, но с преувеличенной картонностью дешевых фильмов, язык этот — мешок Деда Мороза, полный стилей и аллюзий, эклектичная смесь Хичкока и Бертолуччи, боевиков-стрелялок, Фрица Ланга и Орсона Уэллса.
На первый взгляд «Просто кровь» может показаться скорее фильмом о других фильмах, нежели чем-то еще, в их работе есть некоторый элемент внутрицехового формализма. Но Коэнов не интересует просто переработка старых кинорецептов. Авторы «Просто крови» полагают, что зрители выросли на тех же фильмах, что и они сами, что мы, как и они, не понаслышке знакомы с традиционными приемами. Коэны не воспроизводят свои цитаты из старых триллеров механически, они используют наше общее знание условностей кино для комического эффекта. Есть в их фильме озорная, сатирическая острота — с какой-то дьявольской дерзостью эти юные фильмоделы используют свой киноинтеллект, чтобы сманить нас на путь жанрового мышления, а затем спустить пружину ловушки, швырнув нас в сторону одновременно ужасным и смешным образом.
Простейшая геометрия фильма — треугольник в духе Джеймса М. Кейна: муж, жена, любовник. Муж, Джулиан Марти (Дэн Хедайя), — унылый грек с воинственным лбом и раздвоенным подбородком, владелец аляповатого придорожного клуба под названием «Неоновый сапог». Один взгляд на Марти, который, кажется, рожден собирать пули, — и нам понятно, почему его жена Эбби (Фрэнсис Макдорманд) решает, что лучше сделать ноги, прежде чем она испробует на нем пистолет с перламутровой рукояткой, подаренный им на годовщину свадьбы. Рэй (Джон Гетц), манерный бармен, работающий на Марти, начинает отношения с Эбби вполне невинно, когда та просит помочь ей выехать. Почти неизбежно Эбби и Рэй заканчивают в ближайшем мотеле, где четвертый персонаж, неопрятный детектив по имени Виссер (М. Эммет Уолш), застает их en flagrante[9] и передает Марти свое фотодоказательство («Я знаю, где есть такие в рамке») вместе с собственным скабрезным пересказом происшедшего в спальне вечером, приводя в действие трагическую спираль событий.
Смотря «Просто кровь», изрядную долю удовольствия получаешь, наблюдая, как авторы ведут свой хитро закрученный сюжет шаг за шагом. Повествование в фильме никогда не ограничивается простой функцией в обычной детективной манере; здесь ничто не происходит, просто чтобы подтолкнуть интригу вперед. Все работает на элементарную идею фильма: в наших суждениях мы зависим от того, что говорят нам чувства и что чувства наши врут, что в реальной жизни мы никогда не знаем, что происходит. Коэны создали мир, в котором ничто не оказывается тем, чем представляется поначалу. Когда Марти видит фотографию Виссера, на которой Эбби и Рэй прильнули друг к другу в окровавленной постели, мы, как и Марти, полагаем, что наемный убийца сделал свою работу и любовники мертвы. И лишь в следующей сцене, когда Рэй забредает в бар и обнаруживает тело Марти, мы узнаем, что фотография была ретуширована. В этом фильме труп — не всегда труп.
Любой персонаж «Просто крови» способен видеть лишь часть общей картины. У каждого героя — собственная точка зрения и свои предположения о том, что случилось и почему. Каждый поступает на основании предъявленных ему свидетельств. Но все ограничены собственной перспективой, и как раз то, чего они не знают и не видят со своего места, продолжает причинять им неприятности. Вся картина дается только зрителям. Но Коэны не дают расслабиться. Стоит нам решить, что мы поняли фильм, как они швыряют нашу самонадеянность нам в лицо. Подобно персонажам, мы ошибаемся, доверяя тому, что видим.
Именно это наслоение точек зрения, переплетение четырех версий одних и тех же событий, каждая из которых усложняет и опровергает другие, и отличает «Просто кровь» от «Жара тела» Лоренса Касдана и прочего нео-нуара. Давненько низкобюджетный триллер не радовал таким нарративным великолепием. И если порой Коэны, чересчур увлеченные собственной ловкостью, топят фильм в вычурных завитушках, их оправдывает жажда достать до печенок, удивить и обрадовать зрителя. «Просто кровь» подсказывает, что Коэны — аномалия в независимом кино. Они не видят противоречий между искусством и развлечением. Впрочем, и больших эстетических открытий в «Просто крови» они не делают. В первую голову они развлекают.
Некоторые критики использовали эту сторону их работы, чтобы заклеймить «Просто кровь» либо как независимый фильм с обычной голливудской начинкой, либо как очередное халтурное жанровое кино в глянцевой, эстетской облатке. Они пользуются доступностью как дубиной, чтобы с ее помощью втемяшить в зрительские головы: то, что делает просмотр фильма приятным, то, что нравится публике, — это как раз то самое, что нарушает художественную чистоту. Следуя этой логике, «Просто кровь» не более чем кинопроба, ступенька в мир высоких студийных бюджетов.
Но именно коэновское умение развлекать, жажда покатать зрителей с ветерком придают «Просто крови» оригинальность и свежесть. Фильм особенно удачен в качестве комедии. Коэны создали стрёмный техасский мирок и зорко выпасают эксцентричные детальки. Их юмор странен и сдержан, их персонажи изъясняются на скупом диалекте прерий, идеально аутентичном и вертлявом, как походка Хортона Фута с камешком в ботинке.
М. Эммет Уолш на потрепанном «фольксвагене-жуке» ползет по фильму в роли засаленного детектива. Он — южный аналог всех плохих полицейских и продажных сыщиков из забойных криминальных историй. Виссер красуется в просторном канареечном костюме, у него утроба прет наружу поверх ковбойской пряжки, он являет тип полоумного паразита, который в свободное время мучит щенков и прется. Уолш придает своему персонажу такую паршивую безнравственность, что с первого взгляда ясно: он продается по самой стоковой цене. Такая игра устанавливает новую планку для актеров, изображающих мерзавцев.
Дэн Хедайя, играющий Марти, делает то, что не удается даже Уолшу: он показывает, как незамысловат его герой, и в то же время подчас заставляет нас ему сопереживать. Марти — вечный аутсайдер, которого всегда накалывают и никогда не понимают. Он даже говорит не как другие. Вместо того чтобы лениво тянуть слова, как все техасцы, он быстро выплевывает их с тугим северо-восточным акцентом, сжатым, как кулак. Он темноволос, смугл, его золотые цепи и рубашки европейского покроя находятся на другом краю шкалы «жалкости» по отношению к уолшевскому Виссеру, но их совместные сцены — лучшие в фильме.
А вот главные персонажи у Коэнов не так удачны: Джон Гетц и Фрэнсис Макдорманд слабы и безынтересны в роли Рэя и Эбби. В «Почтальон всегда звонит дважды» Фрэнк и Кора так хотели друг друга, что между ними словно искры проскакивали, их страсть была настолько взрывоопасной, что почти обязана была разрешиться насилием. В «Просто крови» между любовниками нет ничего похожего на этот сексуальный фейерверк; их роман еле теплится, и ни в одном из персонажей нет энергии, чтобы увлечь нас. Возможно, у Коэнов природный талант к созданию ярких злодеев. В любом случае в «Просто крови» симпатичных любовников переигрывают их отвратительные противники. Их маломощный контакт оставляет пустое, темное место в центре фильма.
Самое замечательное в «Просто крови» то, что фильм вполне убедителен и как комедия, и как триллер. Если Коэны чему-то научились у Хичкока, дух которого витает над картиной, как и над фильмами Брайана Де Пальмы, так это тому, что убийство может быть одновременно и трагичным и смешным. В «Просто крови», когда любовники стоят лицом к лицу и каждый из них уверен в виновности другого, вдруг откуда ни возьмись в кадр влетает скрученная газета и с тошнотворным шлепком ударяется в сетку двери между ними — этот момент так пугающе неожидан и точен одновременно, что в первую секунду даже неясно, вправду ли ты это видел. Когда смотришь «Просто кровь», начинаешь сомневаться даже в земле под ногами. Вот как они умеют.
ДЖОЭЛ КОЭН: Да. Мы оба выросли в Миннеаполисе, но около десяти лет наездами жили в Нью-Йорке. Я переехал туда, чтобы поступить в Нью-Йоркский университет, и с тех пор особо в Миннеаполисе не жил, кроме одного года, когда мы собирали деньги на фильм. Мы там собрали довольно много, хотя часть денег была отсюда, из Нью-Джерси и Техаса.
ИТАН КОЭН: Я уехал из Миннеаполиса в Принстон — там я изучал философию, — а потом перебрался в Нью-Йорк.
ДЖОЭЛ: Тут вообще два источника. В детстве мы сняли дикое количество фильмов на восемь миллиметров.
ИТАН; Удивительная была дрянь, даже по восьмимиллиметровым стандартам.
ДЖОЭЛ: Мы пересняли кучу плохих голливудских фильмов, которые видели по телевизору. Самыми успешными были римейки «Обнаженной жертвы» и «Совета и согласия» — фильмов, которые для начала вообще снимать не стоило. В то время мы не особо-то понимали основы кинопроизводства — не знали, что фильм можно физически монтировать, — так что мы просто бегали с камерой, монтируя все по ходу. Для сцен погони мы использовали настоящий параллельный монтаж. Мы снимали в одном месте, потом бежали в другое, снимали там, потом возвращались и снова снимали на первом.
ДЖОЭЛ: Ну да. Римейк «Обнаженной жертвы» назывался «Зеймерс в Замбии» — парня, игравшего вместо Корнела Уайлда, обозвали Зеймерсом. В этом фильме были очень странные спецэффекты. У нас был настоящий парашютный прыжок: сперва кадр с пролетающим вверху самолетом, потом кукла, потом крупный план парня на фоне простыни, касающегося земли.
ИТАН: Мы там опухли ждать, чтобы самолет пролетел. Никаких воздушных путей и близко не было.
ДЖОЭЛ: Ничего такого на самом деле. Сляпано было кое-как. Хотя с «Советом и согласием» было интересно, потому что на момент создания мы не видели ни оригинального фильма, ни книги. Просто услышали историю от нашего друга, нам она понравилась, и мы пересняли ее, вообще не прибегая к оригинальному материалу.
ИТАН: Ну, мы большие фанаты Дона Мюррея, так что мне нравится оригинал.
ДЖОЭЛ: Да, парни вроде Дона Мюррея и ранние звезды Диснея вроде Дина Джонса и Джима Хаттона — наши любимцы. Ну и Курт Рассел.
ИТАН: Ну да, все эти фильмы про Тарзана, мышечное кино со Стивом Ривзом. Как там назывался закос под Тарзана с Джонни Шеффилдом?
Поделиться книгой: