Моя пушистая проблема

— Иду, Жорж, — откликаюсь, цепляя на лицо самую убойно-ласковую улыбку из своего арсенала.

Мы встречаемся уже полгода. Познакомились на корпоративе, он оказался клиентом нашей компании. Для человека Георг устроился прекрасно, у его семьи очень хорошие связи среди нелюдей.

Когда ликаны, маги, колдуны, князья крови и прочие нечистые почти век назад вышли из тени и стали править человеческими королевствами, упразднив королевскую власть (как и границы прежних государств), у людей просто не осталось выхода, кроме как покориться. Мы-то уже не помним, как жили раньше, и вполне привыкли к тому, что нелюди — элита. Что им позволено почти всё.

Мне, сироте, пришлось с боем прорываться после детдома. Выбивать положенную льготу в университете, зубрить ночами, сдавать и пересдавать хвосты, работая по самому неудобному графику, чтобы прокормить себя.

Это сейчас я ухоженная симпатичная блондинка, а не "свой пацан" с коротким ёжиком волос и привычкой бить в нос за не тот взгляд и не так сказанное слово. Пацаном быть безопаснее.

Очередь у чёрного входа немаленькая, но вот народ странный. Невольно передергиваюсь, встречаясь взглядом с суккубистого вида брюнеткой. Ярко-алая помада вызывающе блестит на её губах, длинные ноги обтянуты чулками в сетку.

— Детка, нам пора, иначе опоздаем! — парень, который, как я надеялась, сделает мне предложение, тянет меня вперёд, мимо толпы.

— Ты уверен, что нам сюда? Почему мы идём в такой… компании? — изнутри скребёт странная тревога. Каблуки едва слышно цокают по тротуару.

— Уверен, — Жорж нетерпеливо прикусывает губу и уверенно тянет меня вперёд, с силой хватая за запястье.

Терпеть этого не могу. Вот и сейчас резко дёргаю на себя, вырывая ладонь.

— Ты иди, а я немного дыхание переведу. Терпеть не могу спешить, — качаю головой.

Взгляд Жоржа предсказуемо застывает в районе груди. Паршивец. Однако, я умею и люблю пользоваться своими преимуществами. Грудь чуть приподнимается в вырезе, ложбинка прочно держит чужой взгляд — на нас оборачиваются.

— Ладно, только недолго, Май. Ты знаешь, там, — короткий кивок, — не любят опозданий на деловые встречи. Да и вообще опозданий.

У нас ещё минут пятнадцать. Я отхожу в сторону от очереди и громил-охранников, которые уже успели облапать нас взглядами. Верчу в руке телефон. Интуиция меня частенько выручало. Чувство "грандиозного песца" не проходило.

Да что может быть не так? Обманут Жорика? Упустит контракт?

Нет, то ощущение, что в юности пару раз спасало мне жизнь в дебрях мегаполиса, уверенно говорило — опасность будет именно для меня.

Зло одернула подол, чуть не подвернув каблук. В переулке пахло сыростью. Никакого табачного дыма! В кварталах оборотней за курение живо в тюрьму угодишь.

— Эй, красотка, позолоти ручку, а?

Из-под спутанной гривы волос на меня смотрели два необычайно чистых, какого-то безумного оттенка первой весенней травы, глаза. И принадлежали они той самой потасканной брюнетке

Степнячка? Полукровка? Эту кровь и нелюди не разбавят.

Никакого запаха от неё не шло — а к ним я тоже весьма чувствительна.

— Милая, позолоти, не пожалеешь, — хриплый, глубокий голос.

Обычно не выношу попрошаек. Знаю, под какими бандами они ходят. А тут словно под руку толкнули.

Молча вытащила кошелёк и две магкупюры среднего достоинства.

Они тут же растаяли в верхней бесформенной накидке.

Неожиданно сильные женские руки ухватили мою ладонь, крепко сжимая.

— В беду идёшь прямо. Только мне не отговорить, уже все решила, — женщина, чей возраст так и не смогла понять, говорила отрывисто, торопливо, почти резко, — но тебе она на радость обернуться может, потеряшка. Ты только правильно выбери. Не головой выбирай. У счастья глаза полярной стужи бывают.

— Эй, Мала, а ну пшла прочь от гостьи!

Медведеобразный охранник лениво повернулся в нашу сторону.

Я обернулась, увидев машущего рукой Жоржа, и, уже поспешно выдирая ладонь, ощутила лёгкий укол.

Уффф, бывает же. Провидица из неё, как из меня вампир.

Поспешила ко входу, стараясь, чтобы походка оставалась плавной, женственной. Пусть смотрят. Пока смотрят на фигуру, не замечают чего-то другого, более важного.

Прежде чем двери клуба за мной захлопнулись и связь отрезало, я всё-таки на всякий случай… и ругая себя и свою паранойю последними словами, честно!.. отправила фото клуба и короткое сообщение Таймару, второму лучшему другу. Пусть хоть так. Глупо, но… как-то спокойнее.

Глава 2. Аукцион.

Настоящее время

Хорошо, что сообразила написать! Плохо, что умудрилась прошляпить предательство Жорика, и оказалась теперь в такой ситуации!

Что-то — снова моя удача, которая было ушла в бессрочный отпуск — толкает под руку. Я замираю и стараюсь как можно более бессмысленно пялиться перед собой, когда полог в небольшом зале, где мы все выстроились, отдергивается, и первым девчонкам командуют:

— Пошли вперёд!

По десятке запускают? В наступившей тишине раздается громкий всхлип — к счастью, не мой. Наш надсмотрщик — высокий и мощный темноволосый мужик с короткой щетиной на лице, резко оборачивается. Заострённые уши нелюдя прижимаются к голове, глаза вспыхивают золотыми отсветами.

Он двигается лениво, неспешно. Несчастная блондинка лет двадцати на вид начинает коротко икать, беззвучно разевая рот.

Сжимаю руки в кулаки. Спокойно, Майка. Сейчас сорвешься — ни ей, ни себе не поможешь, но кулаки так и чешутся!

— Значит, пришла в себя, — гулкий голос хлещет наотмашь. Какие-то нелюдские штучки снова? — пойдешь в последних рядах, — он хватает девчонку, в глазах которой — ужас и непонимание.

— Будешь орать — сверну шею, станешь кочевряжиться — сверну шею. Твоя задача одна — быть послушной куколкой для нового хозяина, человечка. Ясно? — бросил скучающим голосом.

Я увидела злой блеск опущенных глаз и тихо порадовалась. Не сломалась, хоть и напугана. Не дыша, следила, как охранник ещё разок прошёлся вдоль шеренги и ушёл на сцену, туда, где раздавался рёв тех, кто пришёл на это представление.

— Тысяча магкредитов!

— Три даю!

— Пять и девка моя!

Чтоб вы подавились, клыкастики.

Рык, чуть ли не вой. Внутри поднимается какая-то удушливая волна, и я вдруг понимаю, что могу двигаться. Вот только это бесполезно. Я десятая. И я иду на сцену.

Голова немного кружится, зрение словно наводит резкость, и я замечаю то, что раньше оставалось за кадром — холеность и отнюдь не забитость девушек. Их изящная, словно привычная к такому походка “от бедра”. Да и не такими уж “роботами” они казались. Скорее, как под хорошей дозой успокоительного. Но приятнее от этого не становилось, как и понятнее. Продали ли их сюда так же, как меня? Продали ли они себя сами — за неизвестные мне блага? Да и мало ли идиоток, надеющихся получить райскую жизнь в обмен на свое несравненное тело в чужой постели? Или ликанолюбов? И даже вампирофилов и оборотнеманов. Такие и преследовать могут с криком “укуси меня”, “возьми меня, я твоя истинная”. Сколько ржала над такими случаями в сети.

Но есть и те, кто здесь не добровольно. Сколько бы ни уговаривала себя, что мне кажется, что это — лишь одно большое недоразумение, но… Это лишь попытка разума защититься. Я знаю, что меня ждет. Или хотя бы подозреваю. Тело покрывают бисеринки пота, эротичное белье облепляет кожу, уже мало что скрывая.

Свет ослепляет, на мгновение дезориентируя, но чья-то жесткая рука уверенно направляет нас на сцену.

Я не вижу ничего, оглушенная криками, ослепленная, разъяренная до глубины души унизительным положением и напуганная до чертиков — чего уж скрывать!

— Предпоследняя десятка на сегодня, ленды! В ней мы собрали самые необычные и экзотические цветки! Не девицы, умелы и раскованны! Смогут стать прекрасным развлечением в тишине поместий и предметом зависти многих ваших знакомых!

Омерзительно восторженный голос смазливого оборотня — по рыжей шевелюре, похоже, лиса, ввинчивается в уши. В лицо бросается краска, но я огромным усилием беру себя в руки. Не время. Если сейчас дам себе волю, покажу, что я пришла в себя — лишусь козыря. Смутное ощущение чего-то важного заставляет бессмысленно пялиться вперед, стараясь разглядеть зал.

А он полон. Все нелюди. А, нет! Замечаю пару людей — препротивнейшего вида самодовольного старикашку с пивным пузом, который частенько мелькал по визору и молодого крепкого мужчину. И от последнего меня бросает в дрожь, а к горлу подбирается ком. Я знаю его. Помню. И понимаю, что влипнуть сильнее, оказывается, было все-таки можно.

Маленькие глаза-льдинки на холеном лице заместителя мэйера города наливаются колким торжеством. Меня уже раздели, повертели, представили во всевозможных ракурсах… Он сидит во втором ряду. А я почему-то вижу четко и выражение лица, и то, как бьется жилка у него на виске, и он противно облизывает губы.

— Натуральная блондинка! — меня пихают вперед и бесцеремонно заставляют покрутиться на сцене. — Красотка, не так ли? Проблем никаких — наш Торговый Дом гарантирует — девушку не хватится ровным счетом никто! Лот номер 10!

Его пальцы словно невзначай пробегают по оголенному плечу, и мне приходится сделать огромное усилие над собой, чтобы не передернуться.

Можно я его загрызу, космос, а? Ну пожалуйста? Как никогда жалею, что в людях нет силы оборотней, хитрости и подлости магов и мощи тех же альтури — крылатых хозяев огромной империи.

Больше всего у озабоченных самцов хочется оторвать что-нибудь жизненно важное. Дойдет ли до Тайрона моя весточка? Телефон мой уже наверняка расплавили и выкинули на помойку, концов не найти.

— Начальная ставка — три тысячи магкредитов! — торжественно объявляет недоведущий.

Мне хочется присвистнуть. Клятая лента режет руки. Серьезно? Я столько на работе лет пять буду копить, при условии, что придется сесть на хлеб и воду.

— Пять, — человек облизывает губы, глядя на меня, нервным движением поправляет галстук.

Нет уж. Если попаду к нему — лучше… Не успеваю логически завершить мысль, — раздаются поспешные выкрики с дальних мест.

— Семь!

— Десять, — черные глаза оборотня в первом ряду впиваются в меня, заставляя тело покрыться гусиной кожей.

Чтоб вам стать пожизненными импотентами, мерзавцы! Огрызки шерсти!

— Двадцать! — человек ощутимо нервничает. Сорвал галстук, комкая в руке. Его глаза горят нездоровым, неприятным отсветом. Я чувствую, как наяву, его липкие пальцы, тошнотворный резкий запах, забивающий ноздри.

Маг. Он маг — озаряет вспышкой дикая мысль. В ушах звенит. В этот момент я не вижу зала, не слышу криков, не ощущаю липких взглядов — вспоминаю нашу первую встречу.

…Тогда мне было шестнадцать и меня вот-вот были готовы выкинуть из детдома. Воспитатели плевать хотели, что нам некуда идти, а жилплощадь, положенная нам по закону, стала бы доступна только после моего девятнадцатилетия. До этого времени, уверена, они её сдавали каким-нибудь бдыргам из далекий соседних стран и прочих стайных образований. Но претензии не предъявишь. Я занималась, как проклятая, лишь бы попасть в университет, понимала — это единственный способ вырваться из этой пропасти. Пацанка с коротко обгрызенными волосами и длинной челкой, вечно одетая в мешковатую одежду — я не привлекала внимания. И это было прекрасно. До той минуты, когда меня вызвали в кабинет к директрисе, и та, стуча холеными пальцами с маникюром стоимостью в наш месячный паек, не улыбнулась так ласково, что я чуть не выпрыгнула в окно.

От этой змеюки не дождешься снега зимой, не то, что такой любезной улыбки.

В подвохе я не ошиблась, только с его размером не угадала. Гадюка улыбнулась нежно, как любимой внучке, и пропела:

— А эта одна из самых талантливых наших девочек, Майари Вольфран! Господин, рекомендую обратить внимание именно на неё.

Только теперь я поняла, что мы в комнате не одни. У окна стояла высокая массивная мужская фигура. В то время я шарахалась ото всех, кто хоть немного напоминал собой мужчину. Спасибо, насмотрелась. На себе пробовать было неохота.

Тогда, в первый момент, он даже сумел расположить. Громила не улыбался приторно, смотрел серьезно, вежливо интересовался моими успехами. Сказал, что представляет Лабораторный комплекс Ашарт, престижное учреждение, в котором проводятся множество гремящих потом по всему миру исследований.

— Мы отбираем перспективные кадры везде, — низкий баритон звучал ровно, спокойно, — нам рекомендовали вас, Майари, как талантливого стажера. Подумайте. Поработайте на нас года два за минимальную оплату, зато потом с нашими рекомендациями устроитесь в самый престижный университет, куда люди вашего класса редко могут попасть.

— А рекомендации будут действительны и в другие учебные заведения? — хмурюсь из-под челки, но он знает, что заинтересовал.

— Разумеется, госпожа Вольфран, — тогда он не пытался фамильярничать, разговаривал, как с равной, — проживание также за счет нашей корпорации, если вас это волнует, — тонкая улыбка делает лицо качка почти привлекательным.

— А по какой программе привлекаете стажеров? Можно посмотреть? Есть уже ребята, которых выбрали? Будут озвучены проекты, над которыми пригласят работать? — стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит.

Для такой девчонки, как я, это все равно, что сорвать куш в миллион кредитов. Небывалая удача!

— Разумеется, — он шелестит бумагами, а потом поднимается и присаживается рядом со мной на гостевой диван.

Директриса куда-то отошла, за окном воет ветер — весны у нас холодные. В коридоре тишина, идут занятия. Только мерно щелкает электронное табло.

Большая ладонь ложится в опасной близости от моего колена. — Полагаю, мы сможем прийти к взаимовыгодному договору, не так ли, Майари? — он облизывает губы.

Серые глаза смотрят в упор, и впервые, вот так близко, я вижу в них странный интерес. Не плотский, нет. Этот я бы не перепутала ни с чем другим.

Беркет был главой одного из весьма перспективных проектов, но вот требовались ему вовсе не стажеры, а подопытные. Тогда мне удалось “спрыгнуть”. Почти в последний момент, уже придя на первый день “стажировки”. На мое счастье, я не успела отдать им документы. Вторая моя удача состояла в том, что директрисе было настолько лень возиться самолично, что она передала их через меня.

Не знаю, куда бы я побежала без документов. Тогда я опоздала и жутко боялась, что строгий куратор прогонит прочь. Он уже был мне неприятен, но приходилось терпеть. Благо, больше никаких поползновений не последовало. Я думала, что все-таки вытащила свой счастливый билет, пока не заблудилась в огромном здании и не свернула не туда. Пока не увидела то, что было не предназначено для чужих глаз. Не увидела, каким может быть Высший Маг пятого ранга, слегка безумец, слегка исследователь. Тот, для кого обычные люди — интересные мошки.

Для него не было грани между опытом и… всем прочем. Да он и не понимал её. Милейший человек с улыбкой психа.

Но, самое ужасное — уже тогда я поняла — мне никто не поверит. За меня никто не заступится. Мне нечего и некому предъявить.

Я успела сбежать прочь, но с тех пор мне порой снились эти холодные серые глаза.

“Я найду тебя”… — смеялась мне ночь чужим голосом из прошлого.

Глава 3. «Дорогая» девушка.

И вот прошлое пришло. Стало реальностью. Но и я перестала быть забитой бессловесной девчонкой. Больше всего хотелось плюнуть на образовавшуюся от непосильного труда лысину мага.

— Двадцать один, — вякнул кто-то с галерки.

Я уже собиралась вздохнуть спокойнее. Вот только глаза мага полыхнули каким-то совсем уж ненормальным огнем, кулаки сжались, и он резко прошипел:

— Пятьдесят!

Не знаю, как ноги не подкосились.

Пятьдесят тысяч магкредитов, не обычных. Это средний космический крейсер. Или десяток замков с полной защитой. Неужели все, приплыли, Майка? Ногти впились в ладони, заставляя прийти в себя и справиться со жгучей волной страха.

Выход есть всегда. В конце концов, стану фамильным призраком и доведу негодяя до психушки и лишения магии, чем не вариант, а?

— Пятьдесят тысяч раз! Великолепная цена, господин маг, вы не прогадаете! Пятьдесят тысяч два! Вы только посмотрите, наша красотка наверняка в предвкушении! Пятьдесят тысяч…