Драгомирье и его окрестности

Васильев Николай

ДРАГОМИРЬЕ И ЕГО ОКРЕСТНОСТИ

Глава первая, в которой экс-пятиборец попадает в чужой мир

Сергею Берсеневу по ходу жизни, в целом, везло. Он вырос в благополучной семье, учился в элитной школе, занимался в ряде спортивных секций, стал специализироваться в пятиборье, попал в итоге в сборную СССР и продержался в ней около семи лет, выиграв несколько медалей (серебро и бронза) на чемпионатах Европы и мира.

По завершении спортивной карьеры его пригласили в общество «Спартак», где он стал тренировать молодое поколение пятиборцев.

Правда, личную жизнь Берсенев сумел пустить под откос по причине своей безотказности: был он по-мужски привлекателен и потому осаждаем дамами, с которыми, как правило, оказывался в постели. Его жена (из очень приличной об одной такой интрижке узнала, страшно возмутилась и вернулась к родителям, забрав малолетнюю дочь. Осознав свою психологическую ущербность, Сергей более не женился, переходя из одних женских объятий в другие — вплоть до сегодняшнего его пятидесятипятилетнего возраста. Некоторые дамы от него родили детенышей, но с алиментами не навязывались — впрочем, и до детей не допускали. Он их понимал и тоже не навязывался. И вдруг случилась катастрофа: в 2018 году профсоюзы лишили общество «Спартак» своего финансирования! И хоть к тому все шло (профсоюзы России все хирели и хирели), многочисленным спортивным деятелям «Спартака» от этого осознания было не легче: все они оказались на улице и в их числе Сергей Берсенев. Многие, конечно, сумели устроиться в смежных обществах (ЦСКА, Динамо, Локомотиве), но пятиборье культивировали лишь 4 ДЮСШ Москвы и тренеров везде хватало: Берсенев везде получил отлуп. Некоторые сбережения у него, конечно, были, но они стали безостановочно таять. Через год он был вынужден продать свою далеко не новую «Мазду» (всего за пятьсот тысяч!), а еще через год стал подумывать о переезде в однушку на периферии Москвы или вообще в Подмосковье… Нет, иногда он подрабатывал (в качестве судьи на соревнованиях, консультанта в клубах реконструкторов или даже массажиста на подменах), а еще были варианты стать обыкновенным учителем физкультуры в простенькой школе — но это ведь уже край!

Беда была еще в том, что своих привычек к вольной жизни в Москве он менять не хотел, а столичные дамы все были с запросами… Что же делать, как быть? Вернувшись посреди ночи от очередной пассии (в свою квартиру он женщин уже не возил по причине отсутствия авто, а просто ночевать у них под бочком не привык), Берсенев нырнул в постель, но сон к нему почему-то не шел. Покрутившись безрезультатно с полчаса, он встал, достал из холодильника бутылку с остатками виски «Барклай», допил эту дешевку (эх, раньше-то «Джонни Уокер» пил!), походил бесцельно по квартире и, в конце концов, подсел к ноутбуку. Выйдя в интернет, открыл недочитанную днем фэнтэзийную лабуду под названием «Франт», но вскоре погрузился в сказочный мир с головой. Дойдя до конца первой части, он обнаружил, что часть вторую требуется читать в «Целлюлозе» за деньги, плюнул и пошел все же спать. В течение нескольких минут образы книжки еще крутились в его голове, и Берсенев подосадовал на автора: очень уж много плюшек он накидал своему герою! Да и описано все как-то слишком бегло, а мотивировано слабо. Но вот веки его сами собой смежились, и благословенный сон охватил его существо. Проснувшись, Сергей с хрустом потянулся (еще не открывая глаз), затем привычно согнул ноги, выкинул их вперед, бодро вскочил, ощутил что-то непонятное, открыл, наконец, глаза и офонарел. Вокруг него был лес! Лес, мать его ети! А сам он был одет и обут, причем во что-то несуразное: рыжеватые башмаки с длинными загнутыми кверху носами, черные чулки до колен, коричневые короткие штанцы и серовато-белую рубашку с длинными рукавами. Обернувшись, он увидел вместо своей постели разостланную на траве куртку (тоже коричневую), а в изголовье — явную шпагу! «Так это попадос! — торкнула в голову мысль. — Ничем иным эта чушь быть не может! Куда, в „когда“ и кто теперь я такой, черт возьми!». Вытянув перед собой руки, Сергей почти не удивился тому, что они принадлежат явно человеку молодому.

Ухватив себя за голову, обнаружил вместо редеющего бобрика густые вьющиеся волосы. Резко поприседав и еще отжавшись от земли раз десять, убедился в своей молодости окончательно и немножко отмяк: бонус ему дали замечательный. Вот только для чего был осуществлен этот перенос? Для коррекции истории чьей-то страны? Чьей? Оглядевшись повнимательнее, он опознал растущие вокруг маленькой поляны дубы, клены, липы и, вроде бы, каштаны, а над деревьями ниже по склону приметил единичные кипарисы? Есть и еще какие-то непонятные мощные деревья — в общем, растительность, свойственная сухим субтропикам. Похожую он видел в Мулене (Овернь), когда участвовал в чемпионате мира 1987 г. Правда там и сосны были… Тут снизу подул утренний холодноватый ветерок, и Сергей потянулся за курткой. Одев ее, подпоясался ремнем, на котором висела шпага с замысловатым эфесом и клинком стандартной (около метра) длины.

Вытащив его из ножен, обтянутых черной кожей, экс-пятиборец им залюбовался: сталь узкого клинка была дымчатой и расписана в верхней части прихотливой вязью. Сгибался клинок почти в колесо, но упруго возвращался к исходной форме. «Дамаск или Толедо?» — предположил Берсенев, но тут же улыбнулся: какая разница, главное, что на него в схватке можно будет положиться. А то, что схватки или даже бои будут — это и к бабке не ходи. Рассмотрев неестественно толстый пояс, Сергей обнаружил на его внутренней стороне три клапана, пристегнутых маленькими ремешками.

Открыв один из клапанов, залез в него пальцами и выудил одну за другой серебряные монеты числом двадцать. В другом оказались монеты золотые в количестве десяти, а в третьем — медные. «Лады! — одобрил попаданец. — С голода не умру и переночевать за денежки пустят. Лишь бы на это богатство не позарились. Значит, надо отложить пяток серебрушек в карман». Но сколько он не искал, карманов в своей одежде не обнаружил. Зато наткнулся на иголку (натуральным образом, под воротником куртки), на которую была намотана длинная нитка.

Отодрав «сатиновую» подкладку от шляпы (была тут и такая, в стиле мушкетеров времен Луи 13, с пером павлина, уложенным на бочок), Сергей нашил ее на внутреннюю сторону куртки, создав карман, и запустил в него отложенные серебрушки и медяки. После чего решил, что делать на гостеприимной полянке больше нечего и двинулся через нее вниз по склону. Шагов через десять он наткнулся на тропинку, обрадовался и пошел, конечно, по ней. Солнце было практически в зените, когда Берсенев вышел на лишенную леса террасу шустрой горной речки, бегущей на север. Терраса шириной в 200–300 м была преобразована в длинное поле (под два километра, до поворота долины на запад), засаженное каким-то злаком — с короткими стеблями и несоразмерно длинными колосьями, густо утыканными крупными зернами. Путеводная тропинка вела через поле к подвесному мосту, за которым под крутым горным склоном явно была проложена дорога. По ней сейчас мчалась к северу изящная розоватая карета, на запятках которой прыгали вверх-вниз два ливрейных молодца, а перед ней скакали на серых конях четверо пестро разодетых дворян.

«Пожалуй, я точно в Средневековье попал!» — чертыхнулся Сергей. Пока он преодолевал хаотично качающийся мост, вся кавалькада успела скрыться за поворотом долины — ну а попаданец шел до него по утрамбованной, но слегка ухабистой дороге еще с полчаса. Зато за поворотом его ожидал сюрприз: не далее чем в километре в расширенной части долины раскинулся во все стороны почти сказочной красоты городок. Остановившись, Сергей выделил в нем центральную часть (замок, возвышающийся на скалистом островке посреди реки и за его стенами — ярко раскрашенный, сверкающий оконными стеклами дворец), левобережную часть (в виде нескольких улиц из фахверковых домов разной этажности и цветности под красными черепичными крышами), и правобережную часть, хаотично застроенную неказистыми зданиями разной величины и назначения, над многими из которых вились клубочки или даже клубы дыма. «Это, видимо, у них промзона, — сообразил попаданец. — Расположено по уму: ветер западный, к тому же уносит его в долину правого притока, в сторону от замка и основной части горожан». По мере приближения город и его дома росли в размерах, но лоска так и не потеряли. Зато обнаружилась городская стена высотой в три метра, сложенная из более или менее обтесанных плит серого песчаника, коренные выходы которого Сергей видел в придорожном обрыве полчаса назад. Обнаружился и вход в город в виде арки под массивной башней высотой метров десять. Башня, впрочем, была широкой и вход тоже — метров пяти, для разъезда двух телег или карет.

Преграда, вероятно, решетчатая, с падением из башни. Имелась здесь, конечно, и классическая пара часовых, при алебардах. «Тут-то меня и стреножат, — затосковал Берсенев. — Надо было этот город склоном обойти и добраться до деревни. Крестьяне все же попроще, подушевнее…». Он даже остановился и закрутил головой в поисках обхода, но кинув взгляд в сторону арки, совсем сник: часовые его уже увидели и сейчас переговаривались, не сводя с пришельца глаз.

«Ладно, пойду. Это либо испанцы, либо итальянцы, либо французы. Во всех этих странах я успел побывать, разговорники штудировал, с аборигенами кое-как балакал и что-то обязательно вспомню. Ну а цель визита в их город — транзит. Из пункта А (какого — по ходу ответа соображу) в пункт Б (аналогично)».

— Стоп, — скомандовал правосторонний часовой при достижении пришлецом дистанции пять метров. И продолжил абсолютно понятно: — Ваше лицо нам незнакомо. Кто вы и по какой надобности явились в город Меган? «Меган? В Испании городов с таким названием вроде бы нет, в Италии тоже, но может быть во Франции, раз ударение на последнем слоге, — лихорадочно стал соображать Сергей, механически улыбаясь стражам. — Только он обратился ко мне совсем не по-французски! А на каком? Эсперанто что ли? Хотя мне кажется, что на русском!». Сам же сказал:

— Эскьюз муа, жо парле маль франсэз…

— Что это за тарабарщина? — спросил часовой, сдвинув брови. — Ты что, не говоришь на имперском?

— Вообще-то говорю… — сказал нерешительно Берсенев.

— Ну так и говори! А то начал тут нам лапшу на уши вешать… Так кто ты таков?

— Кавалер Серж де Берс, — ровно озвучил попаданец свою недавнюю придумку.

— Кавалер… — с легкой издевкой сказал тот же часовой. — Может быть, сын кавалера?

— Я единственный сын своего отца, который полгода назад отдал богу душу, — уже норовисто отчеканил Сергей. — И потому по праву называюсь кавалером!

— Ладно, не кипятитесь, кавалер, — с примирительной интонацией произнес страж. — Так с какой целью вы к нам явились?

— С целью переночевать, но перед этим пообедать и познакомиться с достопримечательностями Мегана, — сказал, начиная наглеть, попаданец. — Я решил немного постранствовать перед тем, как окончательно обоснуюсь в своем поместье.

— А странствовать вы решили без кареты, пешком?

— Разумеется. Много ли увидишь из маленького окошечка да еще через облако пыли?

— Идя вдоль дороги, пыли насобираешь куда больше, — скептически произнес собеседник. — Впрочем, на вас ее практически нет. Как это может быть?

— Я шел по окрестным горам и лесам, — открыл тайну кавалер. — Это куда приятнее, чем тащиться по дороге.

— В наших горах приютов для путников нет, — возразил часовой.

— Но под каждым под кустом я нашел и корм и дом, — продекламировал молодой человек и тут же поправился: — Не под каждым, конечно, но находил.

— Эх, молодость, молодость, — искренне вздохнул страж и добавил: — Проходите, кавалер. Только не вздумайте гнаться за дешевизной и искать ночлег на правобережье. Могут разуть и раздеть, а заодно лишить жизни.

— Благодарю за совет, сударь, — слегка поклонился попаданец, пошел было под арку, но вдруг обернулся и спросил: — А, может быть, вы подскажете мне адрес приличного приюта с хорошей кухней?

— Набережная Туманов, дом 3, гостиница «У Гаспара», — послышался ответ.

— Еще раз вас благодарю. Я обязательно туда зайду.

Глава вторая, в которой кавалер де Берс знакомится с «принцессой»

Левобережная часть города оказалась весьма немаленькой и состояла из такого количества улочек и переулочков, что будь указанная гостиница расположена где-то в центре, найти ее стало бы проблемой.

Но набережная на левобережье была все-таки одна, а дом 3 оказался недалеко от каменного моста, ведущего к замку, и потому Сергею даже спрашивать про гостиницу больше не пришлось — ее изящное четырехэтажное здание с многочисленными балкончиками из каждого номера (начиная со второго этажа) миновал бы только слепой. Швейцара перед входом в гостиницу не было, но внутри он все же обнаружился: высокий, широкоплечий, только седой и очень пожилой.

— Вы в ресторан или гостиницу, сударь? — спросил былой мастодонт.

— В оба места, но сначала в гостиницу. Комнаты в ней, надеюсь, найдутся?

— Это надо спросить у портье, — показал швейцар на стойку ресепшена, за которой стояла очень представительная дама, то есть с обширным бюстом, башней из волос и властным взором. Сергей непроизвольно вздохнул и тут услышал тихий совет от швейцара:

— Если комнат не окажется, покажите ей серебрушку, но отдайте только после оформления номера.

— Почему я не удивлен? — сказал вслух Сергей, но тоже тихонько.

После чего кивнул швейцару (не сомневаясь, что этот совет является обязательной прелюдией к взятке) и пошел к даме. Та встретила претендента в постояльцы ледяным взором, и Сергей торопливо заговорил, засветив монетку:

— Я уверен, что хозяин гостиницы вам недоплачивает — как и везде. И потому предлагаю вескую мзду в виде дневного заработка старшего менеджера в торговом доме моего родного города.

— Что еще за старший менеджер? — сдвинула брови дама. — И где это такие смешные зарплаты?

— Ох, неужели придется вернуться в «Рог изобилия», где мне посулили комнату всего за полторы такие монетки? — огорчился кавалер (который и правда видел в одном из переулков вывеску такой гостиницы).

— «Рог изобилия»? — презрительно оттопырила губу администраторша. — Этот клоповый рассадник?

— Мне про это говорили люди, но портье клятвенно заверил, что клопов они недавно вывели.

— Н-да? Что-то не верится. Впрочем, хоть у нас свободных комнат сейчас нет, но к вечеру одна должна освободиться. Брать будете и насколько?

— Пока на одну ночь — если у меня не изменятся обстоятельства.

— Тогда две с половиной серебрушки — не считая обещанной доплаты. «Не хило вы нас обираете», — скривился в душе попаданец, но лицом улыбнулся и сказал: — Очень вам благодарен, мадам. Надеюсь, из этой комнаты я смогу полюбоваться течением вашей реки, замком и дворцом?

— Мадам? Откуда вы прибыли, молодой человек, с этими своими словечками: менеджер, мадам?

— Мир очень велик, как оказалось, — сообщил кавалер. — Но ваша империя достойна всяческих похвал.

Делать нечего, пришлось идти в ресторан в несвежей рубашке — хорошо хоть слуга при гостинице полил ему из ведра, и кавалер де Берс смог умыться и расчесать волосы. Заодно слуга принес зеркало, поглядев в которое, кавалер вознес Творцу короткую, но очень благодарственную «молитву». После чего, воодушевившись, вошел в обширный ресторанный зал. Несмотря на обеденное время, половина мест в зале пустовала, и сноровисто подоспевшая девица усадила нового клиента за свободный стол, рассчитанный на четверых. Окинув ее опытным взглядом, кавалер умилился: из-под маски деловитости на него смотрела простодушная, не битая жизнью симпатичная девушка вряд ли полных шестнадцати лет. И в глубине ее глаз таилось восхищение обликом вошедшего молодого человека.

— Что же вы мне можете предложить, милая барышня? — спросил, улыбаясь, неисправимый Казанова.

— Выбор блюд у нас в обед небольшой, — покраснела от стыда девица, — но все очень вкусное: и гороховый суп с потрошками и тушеное мясо с картошкой. А еще я могу принести огурчик прямо с грядки, а также натереть редьки и морковки, залив все это льняным маслом.

— Несите все, — важно кивнул головой молодец, — только не в двойном размере: живот у меня пока небольшой. И если я останусь доволен, то после обеда могу поделиться с вами секретом изготовления одного пикантного и очень вкусного соуса…

— Правда? — распахнула глаза на пол-лица девушка.

— Абсолютная, — заверил кавалер. — Впрочем, перед этим мне тоже будет нужно узнать у вас один секрет…

— У меня секретов никаких нет, — истово заверила девушка. — Не нажила еще.

— А ваше имя?

— Заряна! — брякнула девица. — Его все в округе знают.

— Если бы я стал узнавать ваше имя у соседей, то сразу родилась бы сплетня, а может и не одна. Ведь так?

— Ну… Вообще-то могла. Эти бабы такие выдумщицы! Из мухи слона выдуют и расклевывают его потом неделю или две — до новой сплетни…

Наелся кавалер де Берс на славу: еле из-за стола вылез. Впрочем, вскоре оклемался и пошел по пятам Заряны на кухню: держать слово.

Как догадались самые смекалистые читатели, пикантный соус, известный ему, назывался майонезом, а секрета его изготовления давно не существует: в интернете полно разнообразных рецептов его изготовления. Поскольку блендер на кухне попаданец не ожидал обнаружить, он реализовал рецепт с размешиванием смеси обычной ложкой. Что за смесь? Сначала тщательное взбивание свежего яйца с ложкой горчицы, потом мизерный подлив растительного масла (в данном случае льняного) — взбивание — подлив — взбивание и так раз десять.

Потом выжим сока лимона (чайную ложку), полложечки соли и столько же сахара и далее вновь подлив (уже щедрой рукой) и взбивание, подлив — взбивание… А на выходе получилось грамм триста отличного майонеза, хоть на хлеб намазывай. Серж де Берс так и сделал, откусил, пожевал, проглотил и изобразил на лице блаженную улыбку.

Ему последовали повар и поварята, а также Заряна и у всех на лицах появилась та же улыбка. Ну, так что: знай наших! Поскольку часы обеда уже закончились, у Заряны появился двухчасовой перерыв, о чем она и сообщила своему новоприобретенному знакомому.

— Вы не против показать мне свой город? — спросил Серж де Берс.

— Конечно! — обрадовалась Заряна. — Только мне нужно переодеться! Я быстро!

— В этом я уже не сомневаюсь, — заверил ее кавалер. Она появилась буквально через пять минут, но успела весьма преобразиться: новое платье-разлетайка радужных тонов (ниже колен), коротенький жакет, подчеркивающий грудь то ли второго, то ли уже третьего размера, а на голове с узлом волос на затылке — шляпка-таблеточка с символической вуалью. Но коронкой стали лакированные туфли на высоком каблуке, на которых Заряна шла весьма уверенно, существенно подравнявшись с кавалером по росту.

Преобразилось и ее лицо в тон наряду: оно стало как бы удлиненным и слегка надменным.

— Принцесса! — с чувством сказал, не кривя душой, Сергей. — Вы позволите взять вас под руку?

— Непременно, — важно сказала девушка и вдруг добавила со смешком: — А то я могу упасть на булыжники с этих каблуков!

— А как же сплетницы? — встрепенулся кавалер.

— Пусть наслаждаются! — разрешила Заряна. — И мне даже приятно будет: авось звание принцессы с полгода поношу.

Глава третья, в которой кавалер охмуряет одну девушку, но перехватывается другими

Спустя два часа подуставшие, но довольные прогулкой молодые люди вернулись к своей гостинице. Заряна улыбалась до ушей, польщенная вниманием и комплиментами эффектного дворянина, а также засыпанная неподражаемыми анекдотами из жизни зверей и людей. А еще ее будоражило воспоминание об одном моменте их прогулки, когда им пришлось перелезать через корни недавно упавшего в воду дерева, и кавалер галантно подхватил ее на руки. А когда спускал на землю, то на краткий миг прижал к себе, и Заряна ощутила, что его тело наполнено страстным желаньем (уж это к своему возрасту она определять в парнях научилась). Ее тело и душа тотчас потянулись в ответ, но миг прошел и объятье их распалось. Дальше она шла в раздвоенном состоянии: тело механически двигалось, а душа продолжила переживать то сладостное мгновенье.

— Ну, пойду заселяться, — сказал кавалер. — До встречи вечером за ужином. Или по вечерам в ресторане прислуживают более взрослые кельнерши?

— Вот еще! — вспыхнула Заряна. — Я тоже взрослая! К тому же совсем взрослые тетки у нас замужем и сидят по домам: детей нянькают да мужей ублажают!

— Ну да, — спохватился попаданец. — Я и забыл, что замужним женщинам о заработке нечего беспокоиться, это обязанность их мужей. Но разве нет у вас вдов или просто не сумевших выйти замуж?

— Есть, — нехотя сказала Заряна. — Но к ресторану таких не допускают: клиентам не по нраву угрюмые подавальщицы.

— И это правильно, — закруглился Берсенев, ругая себя за дотошность. — Чао, бамбина.

— Это на вашем языке, да? А что означает? — вновь разгорелись глаза у девушки.

— До свидания, милая дева.

— Вы назначаете мне свиданье? — увеличились эти глаза до предела. — А когда?

— Как только ты освободишься, видимо. У тебя есть любимое укромное местечко?

— Есть, — опустив голову, призналась дева.

— Можно мне на него посмотреть?

— Можно, — совсем тихо шепнула Заряна.

— Вот и ладушки. Я пошел.

После вселения постоялец попросил у коридорного слуги ведро воды и освежился целиком в углу комнаты, оборудованном сливом. Потом вновь обратился к нему с просьбой заменить рубашку и тот вскоре принес за несколько медяков подобную же, но совершенно свежую и глаженую — пообещав к утру вернуть первую в аналогичном виде. Сергей же растянулся на постели, наказав разбудить его к ужину, и вскоре заснул сном праведника. Когда слуга его разбудил, кавалер отдарился медяком. В номере на внутренней стенке шкафа обнаружилось зеркало, в котором, одевшись к ужину, попаданец себя оглядел и остался, в целом, доволен — хотя куртка его выглядела для похода в ресторан, скажем прямо, скромновато. Но Заряна успела одобрить кавалера целиком и полностью, а мнением других посетителей можно и пренебречь. Зал ресторана оказался полон. Хорошо, что Заряна зарезервировала тот самый столик для своего будущего аманта, иначе пришлось бы ему куда-то подсаживаться. Впрочем, вскоре она подвела к нему трех новых посетителей (двух девушек и одного парня вполне мещанского вида, скромных и приветливых) и попросила их не обижать. Кавалер поднял изумленно на лоб брови и укоризненно покачал головой — мол, как может она сомневаться в его вежестве? Вскоре он уже завладел вниманием своих нечаянных знакомцев и стал их веселить теми же самыми анекдотами. А там на стол явились вина и явства (на этот раз куда более разнообразные и даже изысканные и в числе их его замечательный майонез), и веселье сотрапезников стало совсем раскованным. Заряна даже однажды подлетела к их столу, хмуря брови и кусая губы, но Серж радушно улыбнулся ей, поднеся палец к своим губам — и девушка отмякла. Вдруг в конце зала на небольшое возвышение поднялось трио музыкантов (скрипач, флейтист и аккордеонист!), которые сразу, без разогрева, заиграли очень живой танец, сильно напомнивший Сергею чардаш. Сразу задвигались стулья, и посетители дружно поспешили в круг перед музыкантами и начали удалую пляску. Не отстали от прочих и Сергеевы сотрапезники, причем одна из девушек смело схватила кавалера за руку и потащила за собой. Он не стал упорствовать, но по ходу отстегнул свою шпагу и передал в руки стремительной Заряне. В кругу же ухватил смелую девушку за талию и стал ее вращать и изгибать то в одну сторону, то в другую, не забывая крутиться и сам.

В итоге они не ударили в грязь лицом и остались очень довольными друг другом. Перехватив очередной злющий взгляд подавальщицы, Сергей проводил свою партнершу к столу, поклонился ей и пошел назад, к Заряне.

— Милая, — сказал он. — Пожалуйста, снизь градус своего негодования. Я просто пытаюсь быть вежливым с соседями по столику. Никакого иного чувства к этой девушке у меня нет.

— Да-а… — сжала губы юная дева. — Вы так ее крутили, так мяли ее бока и подмышки и даже под грудь ухватывали…

— Под грудь, но не за грудь же, — стал отговариваться кавалер. — Но это уж такой огненный танец, в нем ноги и руки снуют туда-сюда, легко и ошибиться. Как он кстати называется?

— Ошиблись вы, так я и поверила…

— А называется он…

— …просто «пляс». В отличие от «квадра», «круговерти», «объятья» и других танцев. Вон сейчас «круговерть» и начали играть — идите, вертите свою Снежану.

— Так ее Снежаной зовут? А можно я здесь пока постою?

— Мне стоять с вами некогда, мне по-своему крутиться надо!