Разница потенциалов

— Ты просто напился как свинья, а когда кончились деньги, начал задирать в кабаке мирных жителей, требуя себе уважения и бесплатной водки. А когда тебе начистили морду и выбросили вон, вернулся с пистолетом, прихватив двух своих дружков. И напали вы даже не на обидчиков, поскольку они ушли домой, а уже на совершенно посторонних людей, которые просто оказались на тех слегка похожи. — Если бы Олег был чайников или паровозной топкой, то в данный момент раздался бы свист пара, вырывающегося под большим давлением. Удерживать себя в руках чародею удавалось лишь с огромным трудом. Слишком он уж не любил тех, кто чего-то натворил по-пьяни, а потом пытался оправдываться тем фактом, что он находился под влиянием алкоголя и не контролировал свои действия. — Скажи спасибо, что твоя пуля угодила в ногу, а не в голову или грудь, иначе бы это было не причинение тяжелого вреда здоровью, а убийство. И отмазывать вас от деревенского суда я бы не стал. Вы уволены, все трое. Контракт между нами разорван и, честно говоря, следовало бы использовать еще и штрафные санкции, но черт с вами, катитесь из моего отряда. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит.

Понурые китайцы медленно поплелись к казармам, провожаемые взглядами и перешептываниями среди солдат. Несколько человек даже двинулось следом, видимо намереваясь утешить их или помочь собраться, все-таки эти трое действительно были практически ветеранами, поскольку присоединились к Олегу одними из первых во время его работы в Нанкине, и у них были свои друзья и приятели. Однако чародей сильно сомневался, будто узы боевого братства перевесят для кого-то из его подчиненных преимущества высокооплачиваемой работы с лучшим соцпакетом для не-магов и не-дворян, про который они только слышали. Даже если члены команды и плохо представляли, что это вообще за слово такое «соцпакет», оценить предоставляемые им преимущества сей факт нисколько не мешал. Хотя нельзя было и отрицать то, что увольнение негативно скажется на моральном климате коллектива… Но некоторые вещи спускать на тормозах было просто нельзя, ибо это породило бы безнаказанность, ведущую к новым преступлениям. И их последствия было бы исправить куда труднее, чем вытащить одну единственную пулю из ноги лесоруба, которому полчаса страданий были компенсированы суммой, сопоставимой с его годовым заработком.

Олегу и раньше приходилось наказывать бойцов своего отряда за разные прегрешения. Пусть он старался подбирать в команду максимально разумных и адекватных людей, однако три сотни наемных солдат есть три сотни наемных солдат. Если бы такое количество здоровых мужиков, для которых регулярные битвы с врагами и плещущийся в крови адреналин стали делом привычным, а карманы трещат от золота, дружно вели бы себя как примерные мальчики, то посмотреть на такое божественное чудо приехал бы и Папа Римский, по такому поводу временно позабыв про все разногласия православия и католичества. А османский султан, которого в принципе можно было назвать и теократом, как минимум сюда бы своего визиря прислал. Однако до сей поры проступки и наказания за них в целом оставались в приемлемых рамках: за повреждение чужой собственности штрафовали, дошедшие до начальства драки вдобавок грозили длительными нарядами на тяжелые и унизительные работы, на кражах пока никого не ловили. Пару раз Олегу пришлось общаться с разъяренными родителями соблазненных девиц и оплачивать им аборты, а однажды договариваться о свадьбе и платить щедрый выкуп за невесту, но это также могло считаться нормой. Ведь насилия то не было, он это очень тщательно проверял и в случае обнаружения такого преступления перед отправкой злодея в тюрьму, откуда в этом жестоком мире вернуться удавалось отнюдь не всем, выдал бы его жертве большие тупые ножницы, а её обидчику — заклятие паралича.

— Чарльз! Идем сюда! — Углядев в расходящейся толпе одного из техномагов, которых он завербовал в Америке, Олег решил перейти к более приятной части своей работы. А именно — трофеям. — Как идут ваши успехи с ремонтом тех лоханок, которые мы захватили?

На летном поле сейчас стояло достаточно летательных аппаратов, чтобы это место можно было с полным на то правом объявлять воздушной гаванью. Под грубым тентом из брезента возвышалась железным холмом «Тигрица», которая теперь не столь уж и часто поднималась в небо из-за дороговизны эксплуатации. Рядом с нею белел под солнцем не сильно потемневшими бортами из волшебной березы «Котяра», который ежедневно совершал патрули прилегающей территории согласно графику. За ними были едва-едва видны мачты отданного старосте и его семейству «Солнышка», которое вообще-то было «Стрелой Самурая», если конечно новые владельцы правильно перевели японские иероглифы, прежде чем сменить табличку с названием на трофейном судне. «Котенок», для которого успели выстроить полноценный ангар, сейчас должен был находиться где-то в Петербурге вместе с Густавом… Однако чародея сейчас интересовали не хорошо знакомые ему суда, а недавние трофеи, принадлежавшие лже-османам. Их припарковали с другой стороны поля, неподалеку от сараев, гордо именуемых мастерскими. Поскольку бегать туда-сюда техномагам и плотникам было лень, а управиться с приведением захваченных судов в нормальный вид сутки-другие не имелось никакой возможности.

— Это гнилой летучий хлам, а не корабли. Самому молодому из них лет пятнадцать, и тем, кто был его командой, я бы оторвал руки, если бы они и так не отправились либо на тот свет, либо на рудники. Эти отбросы успешно превратили свои суда в свинарники, где доски под ногами подламываются, поскольку их давно заменить пора, — удрученно покачал головой смугловатый мужчина неопределенного возраста с выпирающим вперед брюшком. Воином он являлся не очень хорошим, зато отлично умел ремонтировать технику, а уж ремонта после неудавшегося налета на деревню захваченным транспортным средствам требовалось много. Впрочем, в желающих им заняться недостатка не было. Почему бы и не поработать за пять процентов от цены с продажи судна? Еще семьдесят пять отходило тем, кто захватил трофей, а оставшиеся двадцать поровну делились между Олегом, Полозьевыми и казной деревни. С одной стороны это было не так уж и много… А с другой стороны боевой маг четвертого ранга кроме своего участия в бою больше ничем не занимался, а ручки бы на совершенной сделке смог погреть. — Мы заделали пробоины в корпусе, залатали дырки в парусах и гондолах, а также заменили кое-где разрушившиеся энерговоды, использовав четыре килограмма серебра из наших запасов… Но лично я бы на таких судах служить никогда не стал, ведь жизнь дороже.

— Если они долетят своим ходом до Иркутска, у нас их купят, — пожал плечами Олег, мысленно досадуя, что торговые потоки на какое-то время ушли из куда более близкого Владивостока. Увы, город, который дважды брали штурмом, серьезно пострадал, и сейчас только-только начинал восстанавливать инфраструктуру. А крупные капиталы и их владельцы не любят ютиться по подвалам да сараям. Впрочем, как и аристократы, являющиеся главными потребителями дорогих вин, специй, драгоценностей, элитного оружия да подходящих для ведения боевых действий транспортных средств, к которым любой летучие корабли с полным на то правом причислить можно. Когда-нибудь прежний темп жизни неизбежно вернется в крупнейший город на восточном побережье России, но ожидать этого в ближайшие месяцы не приходилось. — Все равно нам эти трофеи у себя оставлять смысла нет. Команды на них не наберется, а как наберется, так мы и сами лучше сделаем. А теперь дай мне подробный расклад по всем судам.

— Ну, того коротышку, которому вы пороховой погреб подорвали, мы ремонтировать не стали и пытаться. Там что не на дрова, то в переплавку. — В качестве доказательства своих слов смуглый техномаг кивнул в сторону высящейся в уголке поля груды хлама, оставшегося от уничтоженного почти полностью судна. А чего чудом уцелело при взрыве, то растащили ремонтники с некоторой помощью местных жителей, которые могли пристроить в хозяйстве хоть гнутый гвоздь, хоть сломанную доску. — Два чуть более крупных десятипушечных кораблика были построенны явно в рамках одной и той же серии где-то здесь в России. Дерево на них пустили качественное, а вот пропитки от огня и короедов пожалели. Делались, судя по всему, под погоню и абордаж. Трюмов как таковых нет, но паруса здоровые. Один почти не пострадал во время захвата и полностью отреставрирован, у другого надо бы оболочку для пара и алхимреактор заменить, а то заплатки на столь важных частях снижают эффективность работы. Самый крупный трофей имел двенадцать орудий и, кажется, он английской постройки… Но в то же время это и самый старый летательный аппарат, где плотникам пришлось чуть ли не заново обшивать досками шпангоут, а я подновлял рунный контур, поскольку некоторые его участки разрушились. Ну а остальное — летучие лодки. Три полностью исправные, две посеченные картечью, но все-таки от земли оторвутся.

Всего трофейных летательных аппаратов в битве с лже-османами было захвачено целых девять штук, пусть даже больше половины из них имели всего одну палубу и не могли вместить свыше пары десятков человек, да и оставшиеся размерами не блистали. Зато вот личное оружие, броня и защитные амулеты оказались у казаков-разбойников на вполне пристойном уровне, пусть и не у всех, а только у тех, кто постарше. Видимо специфика их образа жизни сказывалась. Ружья, клинки и боеприпасы отправились в сельскую лавку и быстро разошлись среди жителей «Буряного», благо цены на доставшиеся почти даром трофеев поставили весьма умеренные, а артефакты были либо распределены среди бойцов вольного отряда, либо отправились в арсенал. К сожалению теми же защитными амулетами экипировать простых бойцов представлялось маловозмжным, ведь те бы просто не смогли подзаряжаться от их аур. А принудительная накачка силой испортила бы не отличающиеся особым качеством зачарованные вещички буквально за несколько дней использования.

Закончив инспектировать летательные аппараты и признав состояние предназначенных для продажи трофеев в целом удовлетворительным, чародей никуда не пошел, а просто прислонился к ближайшему дереву и стал ждать. Еще позавчера он договорился с Муратом о том, чтобы встретиться сегодня с утра на этом месте и совместно приступить к решению одной из проблем, возникших у деревни вследствие быстро расширения за счет наплыва беженцев. И пара десятков семей, переехавших из атакованного гноллами селения, была лишь последней их партией, но далеко не единственной. Во время едва закончившейся русско-японской войны многие по какой-либо причине лишились своего дома или просто не хотели оставаться жить в месте, с которым у них были связаны ужасные воспоминания. И населенный пункт, бывший самым безопасным и самым богатым во всей округе, понятное дело занимал первую строчку привлекательности в рейтинге для иммиграции у тех, кто не мог позволить себе жить в Москве или хотя бы Иркутске. Ну а распространению данной информации помогли специально запущенные слухи и разосланные в окружающие деревни листовки с перечнем нужных специалистов и зарплат, которые будут их ожидать. Чтобы Олег мог расслабиться, вздохнуть спокойно, сбросить со счетов большую часть угроз и жить припеваючи, не отказывая себе ни в магических фолиантах, ни в сработанных мастерами своего дела артефактах, ни даже в хранящих его покой летучих крейсерах, «Буряному» требовалось стать большим, многолюдным и богатым городом. В котором чародею будет принадлежать пусть не все и вся, но многие ключевые точки. Однако на пути воплощения этой ожившей мечты стоял целый ряд проблем, которые требовалось решить.

Самой насущной из проблемой на сегодняшний день для то ли деревни то ли уже небольшого городка являлся недостаток продовольствия. Охота и собирательство, пусть даже организованные на вполне себе достойном уровне, не могли прокормить многотысячный населенный пункт. Судоходная река, рядом с которой стояло «Буряное», представляла из себя весьма достойный источник еды, но рыба тоже не была бесконечной. Находящиеся внутри основной линии огороды и без того использовались на полную катушку, как и любой квадратный метр свободного пространства. И в настоящий момент они стремительно ужимались и застраивались, поскольку населенный пункт пусть не задыхался от перенаселения, но был неприятно близко к стандарту больших городов, где люди буквально сидели друг у друга на головах. Расчищенная от деревьев и прочей крупной растительности земля, находящаяся за пределами стен и предназначенная для выпаса скота, тоже не смогла бы прокормить увеличившееся стадо. И выход из данной ситуации Мурат и Олег видели только один — передвинуть внешний рубеж укреплений. Да, не самая простая задача, но пока сделать так было намного проще, чем возиться с возведением многоэтажных зданий и созданием необходимой для проживания в них инфраструктуры. Там, где раньше пасся скот, переселенцы разобьют новые огороды. Коровы же и козы теперь станут щипать травку на пару километров дальше от служащей центром поселения исполинской ели, выросшей на магическом источнике. Естественно после того, как территорию расчистят от деревьев и кустарников, за которыми могут спрятаться твари куда как опаснее банальных волков.

— Спишь что ли? — Подошел к Олегу староста, сегодня одевшийся удивительно легко — всего лишь в пальто, а не в толстую меховую шубу. Видимо боялся во время работы сначала пропотеть, а потом простыть. Вслед за старостой хвостиком шагал один из деревенских силачей, сгибающийся под тяжесть большого мешка. Ну а из ворот «Буряного» медленно выдвигался рабочий отряд, насчитывающий около четырех сотен мужчин и женщин, вооруженных топорами, лопатами и мотыгами. А также копьями, луками и ружьями, но последние в Сибири для выхода на лоно природы являлись в принципе неизменным атрибутом.

— Просто думаю, — Отлип от дерева Олег, а после с сомнением покосился на старого друида. Благодаря регулярной терапии от целителя он чувствовал себя гораздо лучше, чем десять лет назад… Но все равно организм Мурата находился далеко не в лучшей форме, и чтобы исправить это следовало быть по крайней мере магистром-целителем. — Кстати, а чего ты на своих двоих то? Неужели свободной телеги во всей деревне не нашлось?

— Не могу я в них трястись, укачивает сразу же. И воздушную лодку не предлагай, мне с высоты работать крайне тяжело будет, больше пары часов не выдержу, — поморщился старый друид. — И, кстати, мы теперь не деревня, а город! С последним пароходом подписанные в канцелярии Владивостока документы пришли. Могли бы там и побыстрее возиться, учитывая, сколько я денег на взятки отвалил…

— И все равно — поздравляю, это важный шаг для всех нас! — Улыбнулся Олег, взирая на диво-дивное, равное которому в России еще надо было поискать. Архимагов, сокровищниц, древних памятников и разных монстров в стране то хватало… А вот мэр, который намеревался впахивать на благо своего города, собственноручно закладывая фундамент для его процветания, мог иметься и в единственном экземпляре. Почему-то люди, занимающие подобные должности, предпочитали в основном восседать с важным видом в своих резиденциях и оттуда раздавать начальственные указания, слабо интересуясь тем, как будет проводиться их реализация на местах. А уж готовность к долгому и напряженному труду несмотря на бедственное состояние здоровья практически гарантированно делало Мурата явлением уникальным. — С транспортом же сейчас чего-нибудь придумаем…

Полчаса спустя Олег, опираясь на посох при каждом шаге, неторопливо обходил деревню по кругу и работал огнеметным культиватором. Десятиметровой ширины вал пламени, который беспрерывно получал напитку энергией благодаря сжатому в руках магическому инструменту, шел впереди него буквально испепелял траву и мелкий кустарник. Обуглившиеся деревья он валил при помощи зачарованных топоров, которые резали толстые стволы словно масло и даже если бы затупились, то все равно вернулись бы в норму через несколько суток благодаря имеющейся в артефактах функции самовосстановления. Ну а то, что умудрилось вынести контакт с пламенем и остаться относительно целым, например пеньки или сохранившие первозданную свежесть заросли какого-то огнеупорного и явно волшебного сорняка, выкорчевывали крестьяне с топорами и лопатами, которые шли следом.

— Мурат, а разве друиды не должны любить природу? Всякие кустики там цветочки… — Спросил чародей, раздумывая о том, достаточно ли надежны будут новые стены деревни, вернее уже города. В результате горячих споров был выбран довольно бюджетый вариант, в котором основание из камня подготовят нанятые геоманты, а сверху уже будет поставлен стандартный по меркам Сибири деревянный тын из нескольких рядов бревен, между которыми будет засыпана и утрамбована земля. Против зверей или небольших банд налетчиков этого хватит, а чтобы остановить вражескую армию понадобится полноценный пояс укреплений, с орудиями, гарнизоном и магическими барьерами, который им в ближайшие годы не потянуть. Тем более стары стены никто сносить не собирается и, при нужде, за них можно будет отступить. И, пожалуй, следует подать идею о создании совместной лесопилки, выдающей большое количества бревен и досок, которые новые жители «Буряного» смогут приобрести в кредит. Ставка в один единственный жалкий процент конечно особой прибыли Олегу и Мурату не принесет и заставит узнавших о сих «гениях экономики» банкиров в лучшем случае посмеяться… Но эти деньги потребуются исключительно для амортизации оборудования и зарплаты рабочим, а свое хозяева города получат иным путем. — А тут буквально взял и силой заставил меня нанести непоправимый вред местной экосистеме, спалив большую её часть к чертовой бабушке.

— Я буду любить природу, когда она перестанет пытаться меня сожрать! Кхе-кхе-кхе… И станет кормить всех тех людей, которые в деревне живут. — Старый друид ехал в открытом паланкине, удерживаемом четверкой автоматронов и был занят тем, что методично запускал чуть светящиеся руки в большой мешок, а после щедро разбрасывал кроящиеся внутри этой тары семена на покрытую пеплом почву. И пусть невооруженным взглядом нельзя было заметить процессы роста, идущие в этих зародышах намного быстрее нормы но уже через неделю там, где прошла пара волшебников и их магомеханические слуги, должен был стоять ковер из высокой травы под названием «Ползучка», явно имеющей близкое родство и с пшеницей и с каким-то особо злостным корнеотпрысковым сорняком. Она расползалась во все стороны от места посева настоящей паутиной корней пятиметрового радиуса, причем через каждые три-четыре сантиметра внутри этого круга вырастали вторичные побеги. Была способна дать мелкое и горьковатое, но пригодное в пищу зерно. С огромным аппетитом уминалась коровами, лошадьми, козами, овцами и прочими источниками молока и мяса. А кроме того быстро отрастала после скашивания или прохода голодного стада сжирающего все находящееся выше уровня почвы и без каких-либо проблем жила на одном и то же месте десятилетиями, если не веками. Вот только самостоятельно сформировать новые жизнеспособные семена была не способна, выведенному какими-то древними магами искусственному гибриду старательно прививали формирование стерильного зерна в его колосьях. Чтобы получить урожай, который может создать еще одно поле Ползучки, требовалась помощь опытного друида.

— Но ведь так обращаться с этим участком леса — это не естественно, — продолжал расспрашивать старика Олег, пытаясь лучше понять его взгляд на мир и таким образом чуть продвинуться в своем мастерстве магии природы. Некоторыми азами данного направления волшебства он уже владел, но пока успехи позволяли, в лучшем случае, работать садовником у какого-нибудь богача. Или содержать свою маленькую оранжерею, дающую свежие овощи даже зимой.

— Обезьяне быть наряженной в чужую шкуру, творить магию и ехать на четырех оживленных глыбах металла — это тоже неестественно. Так чего мне теперь, раздеваться и на землю слезать? — Фыркнул друид, не прекращая своего занятия. Вообще-то чтобы нести его усохшее от времени тело и мешок семян за глаза хватило бы и парочки человекоподобных магических роботов, однако Олег решил подстраховаться на случай столкновения с кем-нибудь из обитателей сибирских чащоб. Монстры, способные расправиться с более чем двухметровой высоты волшебными андроидами, которые своими кулаками без труда звено якорной цепи разогнут, тут изредка попадались. Но сделать это быстро сразу с несколькими не знающими страха и боли стальными гигантами мог разве только мамонт-лич, которых в этих краях уже многие века не видели. Или бы люди выбрали для поселения другое место. — В природе кто может что-то сделать к своей выгоде, тот делает. Жрет, разрушает логова, откладывает личинки в живую плоть, грабит запасы на зиму… И не терзаются моральными сомнениями на сей счет, вот они — исключительно наша прерогатива. В общем, у зверей все как у людей, с поправкой на более узкую специализацию. И у растений, в принципе, то же самое наблюдается. Только битва за свет и почвенную влагу происходит намного медленнее и со стороны почти не видна.

— Но как же… — Снова начал было Олег, чуть сбиваясь с шага, из-за встретившегося на пути овражка, куда тоже надо было волну пламени загнать. Конечно, чисто теоретически с работой, которой он занимался, спавились бы одни только жители деревни. Но им бы на расчистку подлеска, в котором может прятаться опасный зверь, понадобилось бы куда больше времени. А если появлялась возможность совместить тренировку и какое-нибудь полезное занятие, то чародей старался её не упускать.

— Не спорь со мной! Кхе-кхе-кхе! — Прикрикнул на него бывший староста, прежде чем зашелся в приступе кашля. — Ох, проклятье, что ж меня сегодня так крутит то… Нам еще сегодня вокруг деревни шесть раз пройти надо, чтобы завтра геомант, которого мы с шатхты сдернули, смог взяться за закладку фундамента для стены по тем схемам, которые ему нарисовали.

— Один этот индюк возиться будет долго, а железо с заводика у нас заказы чуть ли не на полгода расписаны. Надо бы еще кого-нибудь из их братии нанять, — покосился Олег в сторону деревни, где сейчас находился единственный на всю округу маг земли, способный преобразовывать обычный грунт в прочнейший камень. И эту личность чародей недолюбливал, а заодно изрядно сомневался в возможности нанятого волшебника долгое время работать с удовлетворительным коэффициентом полезного действия. — Кстати, почему ты не хочешь построить стены еще дальше, чтобы еще и выпасы ими окружить? Так же волки и разная лесная нечисть будет периодически тех же коз воровать…

— Лучше пусть выбежавшая из леса тварь сожрет корову, чем кого-то лесорубов или тех, кто за околицу по какой-то надобности вышел, — пожал плечами Мурат, отправляя в землю новую горсть смен. — Броситься то на животину зверь бросится, но обратно не уйдет, поскольку со стены его пристрелят. А и уйдет, коли прошляпят, так охотников по следу пошлем раньше, чем загрызет кого-нибудь бестия.

— Я вроде бы слышал утром от кого-то из Полозьевых, что наконец-то появились новости от Густава? — Спросил Олег минут через пять, когда ему стало скучно работать молча.

— Не то, чтобы вести… Птица прилетела, которая в нашей голубятне вывелась и была ими взята с собой на всякий случай. — К сожалению, просто взять и позвонить отцу Стефана было нельзя, так как в этом мире не изобрели телефоны. А маг астрала на все «Буряное» был только один, и Анжеле было просто не с кем обменяться мыслеобразами через этот эфемерный, но крайне энергонасыщенный план реальности. Иные же методы дальнобойной магической связи либо являлись стационарными и не могли оказаться погружены на летучий корабль, либо хоть и существовали, но в свободной продаже по какой-то причине отсутствовали. — И на кусочке бумаги, что ей к лапе привязали, было лишь две строчки: «Мы в порядке, возвращаемся домой, остальное при личной встрече».

Глава 11. О том, как герой взирает на отвратительное зрелище, узнает о старых долгах и размышляет о алчности

— Вот, Олег, смотри! Это молодая бревнежутка, один из самых неприятных обитателей сибирских лесов для одиночного охотника, но в то же время желанная добыча для большой и слаженно действующей группы. — Стефан скалился как ребенок, получивший новую игрушку и азартно тыкал пухлой рукой в лежащую на утоптанной земле тварь. Если бы чародей не видел ауры этого создания, в которой имелось слишком много жизненной силы для обычного куска древесины, то мог бы поклясться, что в центре лежащей перед ним арены валяется самое обычное бревно. Правда, довольно уродливое, все покрытое многочисленными сучками и грибными наростами. — А кружит вокруг неё взрослый медведь. Он намного тяжелее и сильнее, чем бревножутка и мог бы без особого труда разбить своими лапами её панцирь, но видимо прекрасно знает о наличии у той ядовитых когтей, а потому пытается выбрать максимально удобную для атаки позицию.

Наматывавший вокруг магического мутанта очередной круг мохнатый любитель меда внезапно бросился вперед с отнюдь не самой маленько скоростью, заходя на добычу сзади и немного сбоку. Но казавшаяся неподвижной и едва ли не окаменевшей бревнежутка не менее молниеносно развернулась на одном месте, подобно стрелке секундомера. Полутораметровой длины тело существа, находящегося где-то посередине между растениями и животными, поднялось с земли на четырех длинных когтистых лапах, покрытых мелкими зелеными листочками. И одна из них с размаху прочертила четыре кровоточащих полосы на морде медведя, однако тот не отшатнулся, а вцепился в ранившую его конечность сразу и пастью, и обеими лапами… А после вырвал её с корнем, вызвав полное боли шипение бревнежутки и небольшой фонтанчик зеленой крови, брызнувший из под панциря магического мутанта.

— Отвратительное зрелище, — пробурчал Олег, отнюдь не разделяя всеобщих восторгов по поводу жестокой схватки двух хищников, каждый из которых мог бы при случае отобедать человеком. Азартные выкрики людей, сидящих на свежесколоченных трибунах, чье дерево еще не успело ни капли потемнеть, ужасно раздражали чародея. Ему не нравилось, что первой постройкой, посвященной культурному досугу молодого города, стала самая настоящая гладиаторская арена. И пусть даже сражались на ней не люди, а звери, волшебник крайне негативно относился к кровавому спорту. И тому, что скорее рано, чем поздно, здесь случится первая дуэль между теми, кто будет решать свой спор поединком. Увы, в своем мнении он был очень одинок. Когда новоиспеченный мэр предложил чуть замедлить строительство новой лини укреплений, вне очереди возведя данный объект, его друзья и даже супруга не увидели ничего зазорного в данном предложении. Среди Полозьевых хватало не просто охотников, а настоящих магов-звероловов, леса полнились монстрами, людям нужны были какие-то развлечения помимо выпивки и карт. А еще на данный выбор могло повлиять то, что ставки на исход поединков принимались вполне централизованно, и малая часть собранных средств шла на дальнейшее развитие населенного пункта.

Нещадно избиваемая осатаневшим медведем бревнежутка, вновь приникшая к земле и спрятавшая все уязвимый части тела под панцирь, теряла куски своей природной брони, срываемой большими острыми когтями, однако и топтыгин постепенно терял силы. Наконец прекратив избивать своего соперника, зверь попятился, испустил жалобное и почти человеческое хныканье, а после осел неподвижной грудой черного меха.

— Яд добрался до сердца. Все, он спекся, — уверенно констатировал Стефан, наблюдая за тем, как потерявшая одну из конечностей но вроде бы не сильно расстроенная данным фактом бестия ползет к поверженному сопернику. В отличии от черепах она не могла высунуть голову из под панциря и укусить понравившийся объект, однако когда передняя часть тела магического мутанта ткнулась в лежащую перед ней груду мяса, то брызги крови полетели во все стороны. Тварь пожирала свою добычу с просто сумасшедшей скоростью, умудряясь проглатывать не меньше килограмма мяса в секунду. — Впрочем, я заранее знал, что так и будет. Бревнежутку же привела тетя Таня, ну которая жена моего покойного дяди, а лучше неё в зверях у нас никто не разбирается, даже отец… Как думаешь, Олег, он все-таки вернется? Ведь кроме того письма две недели назад от него не было ни слуху, ни духу.

— Нам остается только надеяться на лучшее, — развел руками чародей, который мог прекрасно понять тревогу своего друга. — И в конце-концов, печальных известий мы ведь тоже не получали… Стоп. Тихо! Замолкните все! Вы слышите?!

После рева чародея, усилившего волшебством свои голосовые связки, гул над ареной почти полностью стих, и стал отчетливо слышен хруст, с которым бревнежутка разгрызала медвежьи кости. А еще — треск выстрелов, несущийся откуда-то с противоположенной части молодого города. Спустя всего одну жалкую минуту ранее полные народа трибуны арены уже полностью опустели, а зрители либо сжав имевшееся при них оружие бежали к месту битвы с неведомым врагом, либо спешили домой, чтобы сначала взять чего-то посерьезнее, а уже потом включиться в схватку. Вот только к всеобщему облегчению тревога оказалась ложной. А вызвал её никто иной, как Густав Полозьев, который наконец-то вернулся домой и едва не оказался застрелен. Потому как ждали его прилета вместе с остальной командой на «Котенке», а полуполяк-полутатарин заявился в гордом одиноче, весь в водорослях и верхом на каком-то пресноводном мохнатом крокодиле, что вынырнул из воды рядом с рыбацкой пристанью. В непонятном чудо-юде односельчане попросту не признали человека, а потому встретили его, как и любую неизвестную форму жизни. Залпом свинца. К счастью под слоем облепившей сухощавую фигуру подводной флоры скрывалась довольно качественная самурайская броня и защитные амулеты, которыми глава рода отец Стефана разжился во время недавно отгремевшей войны. И горжет из черной бронзы, что создает вокруг головы владельцы пузырь пригодного для дыхания воздуха и поддерживает там комфортную атмосферу на протяжении нескольких часов там же «приобрел». Япония — островное государство, и потому у его магов имелось немало интересных вещиц, так или иначе связанных с водой.

— «Котенок» остался в Иркутске, нас потрепали, но без меня нападать на команду не должны, ведь смысла в уничтожении или захвате наемных солдат или младших членов рода нет никакого, — речь Густава была довольно невнятной, поскольку он одновременно и говорил, и жрал в три горла. Как оказалось, маг-зверолов сплавлялся по реке на подчиненном монстре почти двое суток и за это время успел порядочно устать и проголодаться, ведь он не останавливался даже ради того, чтобы дать отдых своему скакуну. Который, кстати, помер от истощения сразу же, как только выполз на берег и волшебник перестал поддерживать его своей силой. — Рысаков, эта гнилая коровья лепешка, явно раскатал губу на то, чтобы и деньги наши присвоить, и род забрать себе в холопы… Да какой в холопы — в рабы!

— Держатель самого главного нашего долга, — пояснил Стефан, пока его отец давился, буквально запихивая внутрь себе холодное куриное крылышко. — Того, из-за которого мы всем семейством носились в мыле как загнанные лошади и лезли в любые авантюры, лишь бы успеть собрать деньги. Остальное появилось, когда мы занимали средства чтобы попытаться стать сильнее и зарабатывать больше или не могли вовремя оплатить проценты по кредиту лишь своими накоплениями.

— Не помню этой фамилии среди тех боярских родов, генеалогию и состав которых в детстве заставляли заучивать моих сестер, ну и меня заодно, — чуть нахмурила брови Анжела, недавно уложившая сына в кровать и благодаря этому получившая на ближайшие несколько часов свободу передвижений и действий. Оставлять же ребенка одного было ну никак нельзя, малыш отличался редким энтузиазмом в деле поиска приключений на свою голову и норовил то забиться за диван, то покорить вершины шкафа, а то и ставни окна распахнуть. Входная дверь, к счастью, его усилиям пока не поддавалась, ибо была весьма прочна и тяжела. Но он пытался. — Хотя про какого-то Рысакова вроде рассказывали на уроках нового времени…

— Про мурзу Андрея Рысакова, героя Второй Мировой Войны и губернатора Рязанской области, — кивнул Стефан, который тоже изучал генеалогию дворянских родов, но несколько с другого ракурса, в первую очередь интересуясь информацией не про знатнейшие фамилии Москвы и Петербурга, а про своих дальних родственников. — Собственно именно у него-то когда-то и был сделан заем тогдашним главой нашей семьи, который решил вернуть Полозьевым прежнее величие… И в заклад поставил весь наш род.

— Амбициозный дурак он был, хоть и нехорошо так про покойных, — Густав наконец-то слегка насытился, а потому смог говорить нормально. — После того как чужое золото было спущено до конца так и не принеся прибыли, мы едва-едва могли платить ежегодные проценты по займу. А срок, когда надо будет вернуть основную сумму или стать холопами Рысаковых, постепенно приближался. И если с Андреем мы бы может еще смогли бы договориться или почти безболезненно влиться в чужой род, во всяком случае, человек он был вроде не самый плохой и пару раз прощал задержки с поступлением денег, то вот его брат Юрий, унаследовавший все обязательства покойного, сложившего голову в самом начале Третьей Мировой, поблажек нам уже не делал. Более того, один раз мы смогли наскрести необходимую сумму буквально в последний момент, когда он уже собрал своих людей, чтобы уничтожить само имя Полозьевых. Эти мерзавцы думали, будто я пришел сдаваться, и ржали мне в лицо, советуя как лучше вести себя на невольничьем рынке в Турции. Мол, там за потомка Чингисхана, пусть и такого убогого, дадут больше…

— Собственно тогда-то я в училище и угодил, — добавил Стефан, который как всегда улыбался. Вот только на сей раз застывшее на его лице выражение почему-то заставляло вспомнить о волчьем оскале. — Отец и дядя побоялись, что на следующий год не смогут собрать оплату процентов, и решили, по крайней мере, государственные налоги чуть скостить за счет военнослужащего представителя главной ветви семейства. Закон то этот для знатных бояр создавался, чтоб по лавкам не сидели, но мы тоже смогли воспользоваться… А денег на что-нибудь более престижное, чем Североспасское магическое училище у нас и не было тогда.

— Ситуация мне в целом понятна. Для алчных мерзавцев деньги по долговым обязательствам — это хорошо, но собранные теми же должниками деньги плюс все их имущество, они сами и мимоходом ограбленные друзья-соседи старых врагов, — в два-три раза лучше. Но хотелось бы узнать больше подробностей, — То, что Анжела не узнала фамилию кредитора Полозьевых, внушало Олегу осторожный оптимизм. Бодаться с представителями высшей аристократии они бы не смогли, но вот обломать рога кому-то рангом пониже было уже более вероятно. Еще бы при этом в список разыскиваемых государством преступников не угодить… Впрочем, подобные проблемы стоило решать по мере их поступления. — Этот ваш мурза губернатор Рязанской области? Насколько силен и чем владеет? С чего он вдруг так злобствует на пусть дальних, но все же родичей, если его брат был с ними в довольно хороших отношениях?

— К нашему счастью, Юрий всего лишь богатый помещик, который унаследовал имущество своего брата и титул их предков, но не должность или силу. Официально считается богатырем в ранге младшего магистра, но подозреваю, что попросту купил этот титул, либо подмазав приемную комиссию, либо наглотавшись стимуляторов перед испытанием. А может и вообще договорился с кем-нибудь в больших погонах, чтобы его втихую в нужный список внесли. — Густав в задумчивости потер подбородок, явно вспоминая свои впечатления от общения с кредитором. Последний вариант по мнению Олега был очень маловероятен… Но все же возможен. Свой четвертый ранг он, во всяком случае, получил именно так. Не было никаких экзаменов или возни с документами, просто архимагистр Савва мимоходом буркнул своему секретарю пару слов, и уже на следующий день в ауру чародея внесли новую отметку, свидетельствующую о достижении им уровня истинного мага. Впрочем, ныне чародей действительно соответствовал сей высокой планке как минимум с точки зрения грубой силы. Да и мастерство свое совсем убогим он бы не назвал, по крайней мере, в области целительства, находясь явно выше стандартов обычных подмастерий. — Проблема в том, что он мурза, ну то есть граф, если переводить его титул на европейский манер. Рысаковым клянутся в верности и платят подати дюжина младших родов рязанских татар, каждый из которых ненамного слабее нас… А может даже и не слабее, им то не надо было последние десятилетия жилы рвать и считать каждую копейку. И если Юрий получит право официально применить против нас силу, то к его услугам будет собственная маленькая армия слуг и вассалов, а также любые наемники Российской империи. Балтийские казаки, которые чуть не разграбили «Буряное», на фоне иных частных армий с не очень твердыми моральными принципами могут показаться всего лишь разбойниками из ближайшей подворотни.

— Касательно же причин его горячей нелюбви к Полозьевым — все просто, — продолжил за отцом Стефан. — Моя прабабушка должна была стать его наложницей, но в итоге ушла в наш род как пусть не старшая, но все-таки жена. А самому Юрию, пытавшемуся оставить её в статусе рабыни, тогда вульгарно набили морду с полного одобрения его старшего родича.

— Какой обидчивый и злопамятный мурза нам попался… Впрочем это про большинство аристократов с полным на то правом сказать можно. — Вопросов к мотивации нового врага, пусть даже пока он нацеливался отнюдь не на самого Олега, больше не было. Выгода плюс старые обиды — это сочетание, из-за которого и не такие преступления в истории совершались. Правда, странным было то, что действовать Рысаков начал только сейчас, но может он просто считал, будто Полозьевы никуда от него не денутся и своими трепыханиями лишь сильнее пополнят его казну, прежде чем стать малозначительной строчкой в исторических хрониках? Опасался, что нарушив закон привлечет к себе излишнее внимание вышестоящих, а сейчас почувствовал силу и больше не боится возможных проблем с законом? Или просто был чем-то очень занят и не мог распылять на разные масштабные задачи своих доверенных слуг и внимание? — Точных цифр его состояния или личной армии у вас, так понимаю, нет… Ладно, а как ты понял, что именно Рысаков затеял грязную игру, а не кто-то другой, кто узнал о появившихся у вас финансах?

— Вскоре после того как я договорился с управляющим петербургского поместья Рысаковых о встрече с мурзой, причем мне пришлось выложить тому старому хрычу цель своего визита, а именно досрочное погашение наших долговых обязательств, то заметил за собой слежку. Не даром, а просто так, глазами. И другие из моего отряда, кого я взял для представительности и чтобы было кому покупки тащить, тоже то и дело обнаруживали одного и того же мужика, который топал за нами по пятам. От магических чувств этого типа явно скрывали не самые плохие амулеты, ведь направленного на себя внимания я не чувствовал. — Основным инструментом и оружием Густава являлась весьма развитая эмпатия, благодаря которой даже самые жуткие твари быстро проникались к данному человеку безграничным доверием, симпатией или как минимум отвращением достаточным, чтобы больше не рассматривать главу рода Полозьевых как дежурный перекус. С таким даром ощутить чужой взгляд, даже если преследователь очень старается не попадаться в поле зрения, было бы легко… Однако и способы закрыться от подобного волшебства, очень любимого представителями церкви и спецслужбами, также существовали и не являлись особой тайной. А вот обмануть глаза опытного сибирского охотника, привыкшего оглядываться по сторонам в поисках возможных угроз, задачкой было посложней. Особенно если таких несколько и путешествуют они группой, старательно выискивая в окружающих их городских джунглях одно и то же. — Я тогда поначалу подумал на бандитов, ведь в Петербурге и некоторые меньшие долги закрыл, и закупил кой-каких мелочей для «Буряного» тысяч на пятнадцать… В общем, больше по городу без двух десятков сопровождающих не ходил, каждый раз забирая за собой с корабля почти всю команду. Понадеялся на то, что тати побоятся сунуться в защищенную войсками и полную купеческой охраны воздушную гавань, ведь стоит хоть одному часовому поднять крик — преступников на куски разорвут. Через семь дней Рысаков прислал мне с лакеем согласие на проведение личной встречи, но встретиться удалось лишь с его сыном, который извинился за занятость отца и назначил новую дату встречи аж через полторы недели, а пока мы пили чай, мой эскорт топтался в прихожей. И через окно сразу двое увидели того типа, который шлялся за нами, что куда-то шел по своим делам. На территории, куда чужакам вход заказан и не в уличной одежде обычного горожанина, а в ливрее слуги.

— Мда, суд такое доказательство, конечно, не примет, но лично мне все уже ясно, — Анжела в задумчивости принялась постукивать ногтем по столу, пока Густав переводил дух. — Из благих побуждений слежку организовывают ой как редко.

— Я тоже так подумал, а потому вообще перестал покидать воздушную гавань, переведя «Котенка» на осадное положение. Чтобы вдруг не подбросили чего, листовки там антимонархические или пару полудохлых рабов, искренне убежденных будто их украли злые сибирские татары, чтобы продать османам. Но опасность, оказывается, грозила не нам, а вам, — Густав мыслил в правильном направлении, явно посчитав опасными действия своего кредитора. Однако тот, по всей видимости, решил, что даже если он подставит полуполяка-полутатарина под карающую руку Фемиды, которая как известно слепа и не особо присматривается к грехам обвиняемых и наглым рожам продажных судей, то многого не добьется. Фальсифицировать преступление такого масштаба, чтобы власти взялись за весь род Полозьевых и свели его под ноль — дело сложное. Опасное тем, что если вскроется подлог таких масштабов, то даже мурзу по головке не погладят. И, самое главное, конфискованные богатства уйдут в казну, откуда сложно хоть гнутую медяшку получить. А уж о многих тысячах золотых рублей и заикаться не стоит, у министров тоже есть глубокие подвалы, где как раз пары-тройки сундуков с деньгами не хватает для торжества мировой гармонии. Или загородный дворец подновить надо. — За день до назначенной с Рысаковым встречи пришло ваше сообщение о том, что «Буряное» было атаковано, и я успел изрядно понервничать, прежде чем дочитал письмо до конца. Нам очень повезло отделаться малыми потерями, пусть силы были примерно равны, однако внезапность нападения многое значит.

— Мы успешно нивелировали это преимущество мощью орудий, хорошей подготовкой бойцов и качественным снаряженим, — Олег не обольщался на счет своих талантов, колдуны казаков-разбойников были куда более умелыми, чем он сам. Вот только враги по большей части погибли, а он — жив, поскольку личная сила и талант к плетению чар отнюдь не всегда означают победу в битве, пусть и являются немаловажным фактором. Умение быстро адаптироваться к обстановке и держать удар по его мнению являлись ничуть не менее значимыми факторами. — Но если бы их было больше или действовали они не столь разрозненно, явно привыкнув к небольшим индивидуальным стычкам вместо крупных сражений, отделаться легким испугом у нас могло и не получиться. Так, ну а чего с вами дальше то было?

— После того как я вернулся на летное поле к кораблю, то встретил какую-то даму, и совершенно потерял голову от её красоты, был буквально готов стелиться у её ног и исполнить любой каприз этой прекрасной незнакомки, — под взглядами окружающих Густав несколько смутился. — Ну, так рассказывали, сам почти ничего из тех минут не помню. К счастью, мне вовремя дали сзади по голове и уволокли на борт, пока эта обольстительница удивленно глазами хлопала. А после судно сразу же взлетело, и уже с высоты стали замечены жандармы, что отирались поблизости от «Котенка». И вряд ли случайно.

— Похоже на многокомпонентное приворотное зелье, одну часть которого ты выпил или даже просто вдохнул в гостях у Русакова, а вторая была на этой незнакомке, — нахмурилась Анжела. — Как глава рода ты мог бы набрать новых долгов которые надо срочно погасить, в течении ближайшей пары суток, например, сделать своей возлюбленной шикарный подарок или сотворить любую другую масштабную глупость за которую отвечать пришлось бы всем… Вырубили тебя очень вовремя. И подобный прием в придворных интригах используется редко, все-таки обычно слугам и вассалам свое начальство атаковать строго воспрещается. Думаю, к такой экстравагантности с вашей стороны оказались банально не готовы.

— Я тоже так считаю и был рад появлению одной единственной шишки на затылке больше, чем всем подаркам на свой последний юбилей, — кивнул Густав. — Но и на этом наши приключения не закончились. Когда мы уже летели над южной частью центральной Сибири, то корабль посреди ночи атаковала пара мантикор… Впрочем, это могло быть и случайностью.

— Пожалуй, да, — согласился с отцом Стефан. — Дрессируются эти бестии из рук вон плохо, поскольку почти разумны. Но недостаточно, чтобы их можно было подкупить. А вот злобности и самоуверенности у тварей хоть отбавляй, скорее всего, вам просто не повезло.

— Доказать связь Рысакова с казаками или той обольстительницей конечно же не выйдет. Для этого нам придется похитить и заставить во всем чистосердечно признаться либо самого мурзу, либо именно того из его подручных, который и занимался подготовкой операций, и кто это мы попросту не знаем, — Олег предпочел перейти от неслучившихся проблем прошлого к злободневным задачам. — Попробовать конечно можно… Но мастеров-скрытников среди нас нет, а на одной удаче такого зубра взять не получится. Он же ж наверняка даже спит с телохранителями за дверью и артефактами увешан как елка новогодняя игрушками.

— Значит надо выплатить долг побыстрее, и тогда нападать на нас растрачивая свои ресурсы ему станет просто невыгодно, — предложила Анджела. — Уничтожить ваш род уже не получится, сверхприбыли получить тоже. Неужели не уймется тогда? А месть Рысакову можно отложить и на потом.

— А вот с закрытием наших обязательств могут быть проблемы. Я тоже думал о данном варианте, но все-таки встретившийся со мной Рысаков категорически отказался принимать долг переводом на его счет нужной суммы в императорском банке, ведь факт такой сделки опровергнуть не получится. Монарху его репутация дороже возможной выгоды от столь мелкого мошенничества. А эта коровья лепешка затребовала себе золото в натуральном виде. — Густав едва ли зубами не скрипел от злости, хотя обычно отличался куда меньшей эмоциональностью. — Мерзавец упирал на то, что именно в такой форме когда-то и был выдан займ нашему роду. И передачу придется совершить не где-нибудь, а на его земле. Либо в Петербургской резиденции, либо в Рязани. Все равно между двумя дворцами портал установлен, и Рысаков может мгновенно перемещаться из одного города в другой.

— Задумал как-то присвоить эти деньги и сделать вид, будто ему ничего не платили? Нет, слишком примитивно. — Отмел свое же предположение Стефан. — Про Рысакова многое можно сказать, но он не дурак. Мы же можем позвать в свидетели заключения сделки кого-то, кого так просто не заткнешь. Например того же Мстислава, который как ученик Саввы персона неприкосновенная для всех, кто не хочет быть испепелен архимагистром, и не побрезгует чуть-чуть попить чаек в другой части страны за тысячу золотых.

— Он последнее время серьезно приподнялся. Может запросто полторы, а то и все две. — Из учеников древнего волхва именно с этим человеком у Олега получилось установить пусть не приятельские, но взаимовыгодные уважительно-нейтральные отношения. — Впрочем, осилим. Кого еще?

— Мурата, раз он теперь мэр, — пожала плечами Стефан. — Обладателя такой должности тоже просто так в подвале не прикопаешь — не поймут. Глав других родов, родственных и союзных нам на торжественное событие пригласить можно. Хорошо бы священника какого, но простой батюшка не подойдет… Олег, ты когда последний раз чего-то слышал про отца Федора?

— Давно, он сейчас может быть хоть у нас под боком, хоть где-нибудь в Москве, — развел руками чародей, даже и не представляя, где сейчас находится один из его бывших начальников, бывший не самой последней фигурой в структуре русского духовенства. Впрочем, от вершины он тоже находился далековато и потому мог бы украсить собою требуемое событие за символический подарок или пожертвование на нужды церкви. А в случае проблем маг четвертого ранга лишним уж точно не будет. Но давайте сосредоточимся на другой проблеме, а именно на том, что Рысаков попробует сорвать погашение долговых обязательств. Какими путями он может это сделать?

— Единственная пришедшая мне в голову мысль — отнять у нас деньги раньше, чем мы доставим его к нему, перехватив по дороге. Объявить золото фальшивкой или сделать вид будто никакой оплаты дола в глаза не видел— не вариант для мурзы, ведь если мы пригласим на нашу встречу свидетелей, а мы пригласим, он после подобного фокуса потеряет в разы больше на оплате виры. — Высказался Густав, покачивая кружкой, в которую Стефан налили ему грамм триста красного вина. — Но если так, то он рассчитывает как-то справиться с нашим маленьким воздушным флотом и теми гостями, кто будет на борту. Я не верю, что после фиаско с нападением на «Буряное» люди Рысакова не собрали куда более полной информации о наших силах и возможностях.

— Какой-никакой, но крейсер, плюс пара-тройка легких кораблей могу показаться мурзе орешком, который можно разгрызть, пусть и не без труда? — Нахмурился Олег, высчитывая пути решения данной проблемы. И как минимум одно средство решения возникшей проблемы он видел, пусть даже для него требовалось время и деньги. Но они никуда особо не спешили, а пытаться в подобном деле сэкономить лишнюю пару тысяч рублей, поддавшись алчности, было неоправданным риском. — Ладно… Придется нам увеличить размер своего эскорта. Раз в десять.

Глава 12. О том, как герой обеспечивает себе весьма дешевую защиту, ищет недоброжелателей и наблюдает драку добра со светом

— Буряное?! — Очень удивился бородатый и пузатый мужчина в буквально режущей глаза багрянцем алой шубе, на груди которого болтался демонстративно выпущенный поверх одежды медальон в виде выточенной из крупного куска янтаря бородатой головы. Изображал он вроде бы Велеса, но тут уж Олег не мог дать твердых гарантий. Древних славянских богов он хорошо отличал друг от друга, только если они были представлены полноразмерными идолами, а такие вот символы для повседневного ношения рядовыми или почти рядовыми язычниками раньше как-то не удостаивались его особого внимания. — Да я даже вот так сразу не вспомню, где это вообще!

— Сейчас покажу, — позади купца первой гильдии Афанасия Дормидонтовича как раз висела довольно подробная карта Российской Империи, исчерченная стрелочками и истыканная флажочками с понятными лишь хозяину пометками. Однако обозначались там не стратегически важные места страны и маршруты передислокации её армий, а крупные торговые маршруты и точки, в которых можно чего-нибудь интересненькое выгодно купить или же нечто довольно распространенное дорого продать. Ну а чего еще собственно было ожидать от одного из самых богатых людей Дальнего Востока, сделавшего состояние перевозкой грузов с побережья Тихого Океана в европейскую часть страны и обратно? — Вот тут, где я карандаш держу телекинезом. Только у вас карта устарела слегка, там деревня обозначена, а «Буряное» теперь уже город.

— Да это же отклонение от нашего привычного маршрута в целых двести километров! — Всплеснул руками купец-язычник, бывший помимо всего прочего одним из представителей финансовых интересов архимагистра Саввы. Собственно за счет поддержки древнего волхва в немалой степени обладатель алой шубы и смог подняться до высот своего нынешнего положения, ведь мало имелось желающих слупить с него лишних денег или откровенно ограбить, рискуя нарваться на разговор по душам с вспыльчивым чародеем седьмого ранга.

— Всего сто сорок или сто пятьдесят, если первоначальный маршрут на вашей же карте правильно нарисован, — поправил Олег человека, который отвечал за сбор в единые торговые караваны летучих судов, чьи владельцы либо работали на Савву, либо просто обитали на его территории и потому платили положенные законами налогами. В том числе и напрямую в местный бюджет, ну то есть карман архимагистра. А еще к этим процессиям последнее время присоединялись грузовозы, на которых ежемесячно перевозили выплачиваемую Японией дань. Островное государство смогло выкупить свою независимость у взбешенной вероломным нападением Российской Империи, но сохранение жизней и суверенитета дорого обошлось гордым самураям, и расплачиваться по счетам им предстояло еще лет сто минимум. — И за этот маленький крюк я готов лично вам заплатить крупные деньги.

— Почему бы вам просто не долететь сюда и не присоединиться к каравану на общих основаниях? — Нахмурился Афанасий, поправляя на плечах тяжелую шубу, так и норовящую сползти. Держать одежду застегнутой ему было явно жарко, а избавляться от статусной вещи не позволяла гордость. Что мешало наложить на неё чары климат-контроля, другой вопрос. Может, они конфликтовали с уже имеющимся, обеспечивающими защиту тела и сознания купца? — Тогда придется заплатить только обычный торговый сбор, но это же совсем мелочь…

— Есть такое подозрение, что нас собираются немножко ограбить, поскольку мы накопили слишком много богатств, — абсолютно честно ответил Олег. Чародей ничуть не сомневался, что купец имеет собственную сеть сбора информации или доступ к большей части официально передаваемых архимагистру сведений, а может и все это одновременно. Так какой смысл был в том, чтобы юлить, если правда все равно выйдет наружу? И потом, может друг другу коммерсанты были и конкурентами, но вот разного рода разбойников, норовящих лишить их и прибылей, и жизней, они ненавидели с удивительно дружной классовой солидарностью. — И присоединиться к крупному торговому каравану, который трогать не рискнут, лично мне выглядит в данной ситуации оптимальным выбором.

— Понимаю, — медленно кивнул купец, явно что-то обдумывая или вспоминая. Дар оракулу подсказал Олегу, что язычник пытается вспомнить, в каком месте иерархической лестницы находится пришедший к нему с деловым предложением чародей четвертого ранга. И рассчитать, сколько с него можно слупить так, чтобы не рассориться с довольно могущественным магом, который однажды может подняться куда выше самого Афанасия со всеми его капиталами. Дар то у обладателя алой шубы был, но довольно скромный, на нижней планке второго ранга. Видимо занятия бизнесом оставляли слишком мало времени для тренировок… Или просто не имелось особой необходимости развивать личную магическую силу при возможности нанять десятки, если не сотни, более искусных чародеев. — В вашем случае сам поступил бы также. Но любое отклонение от курса вызовет задержку каравана, и пусть даже она окажется не слишком большой, мне придется как-то обосновать её необходимость перед другими купцами. Восемьсот.

— Четыреста, — тут же принялся торговаться Олег, которого бы и цена в тысячу золотых вполне устроила, однако соглашаться на первое же предложение купца было бы практически признанием его деловой некомпетентности. Торговаться в России дельцы умели и любили. Практически также, как обжуливать. — Вам не придется ждать ни единой лишней минуты, поскольку мы будем ждать появления каравана под парами, и стартуем сразу же, как высотный наблюдатель увидит его на горизонте. А еще со мной будет аэромант практически пятого ранга, благодаря которому у нас всегда будет попутный ветер.

— Семьсот, — чуть сбавил планку Афанасий. — Уж в талантливых воздушниках недостатка не будет, на армейских кораблях талантливые офицеры найдутся. И они будут готовы как следует поработать, лишь бы скорей покинуть скучные трюмы и окунуться в столичную жизнь.

— Пятьсот, военные грузовозы отвалят от каравана в районе Москвы, а остальным судам лететь аж до Петербурга. — На западной окраине страны товары из восточной части сверхдержавы продавались дороже всего, и купцы данную прибыль упускать не желали. Они бы и дальше ради денег летели без всяких проблем, но политическая обстановка не благоприятствовала. Обитатели Австро-Венгерской империи, с которой лишь совсем недавно Россия воевала, с радостью бы разграбили русских торговцев, а потом свалили все на английских пиратов. Которые, кстати, над их территорией и сами летали совершенно невозбранно, ибо Вена с Лондоном сейчас были если и не лучшими друзьями, то близко к этому.

— Шестьсот. Меньше уж извините, не могу. Все же персоне моего положения надо держать марку, — улыбаясь, развел руками купец. Впрочем, причины для радости у него и в самом деле были. Ничего делать ему, фактически, не надо было, а лишние деньги в кармане появлялись. Заход торгового каравана в попутное поселение, чтобы пополниться новым участником, являлся вполне обычной практикой. Довольно многие владельцы судов не желали тратить топливо и силы на перелет во Владивосток, если они и без того находились почти по маршруту движения группы своих коллег-конкурентов, двигаться вместе с которыми было куда безопаснее, чем по отдельности.

— Ну, шестьсот так шестьсот, — Олег пожал руку купца в знак заключения весьма выгодной сделки, которая обеспечит надежную защиту вывозимому из «Буряного» капиталу. Это были весьма приличные деньги, для простых людей способные показаться целым состоянием… Однако чародей отдал бы и в два-три раза больше за столь надежную гарантию безопасности. Даже если у Рысакова имелся личный пиратский линкор с полноценным магистром, который почему-то служит татарскому мурзе, то нападать на два-три десятка крупнотоннажных торговых судов и небольшой эскорт мелких, но шустрых и зубастых военных корабликов, для него станет самоубийством. Тут и небольшая эскадра из трех-четырех равноценных «Тигрице» судов спасует. А больше у недоброжелателя рода Полозьевых быть ну никак не могло, иначе бы тот являлся не богатым рязанским помещиком с петербургской резиденций, а крупной политической фигурой Российской Империи вроде того же Саввы. Личный воздушный флот, правда, у древнего волхва до недавнего времени отсутствовал… Но это больше по той причине, что тот ему был банально не нужен. И из опаски подводить к Стяжинску большое количество техномагической техники, которая по слухам могла крайне странным и опасным образом отреагировать на содержимое подземелий башни архимагистра.

— Дык, ну шо? — Осведомился Святослав, который поджидал друга на улице. Не потому, что косноязычного воздушника не пустили бы внутрь здания купеческой гильдии, а из-за держащей его под локоток эльфийки, которой было интереснее разглядывать пейзажи Владивостока и его жителей, чем сидеть в четырех стенах и слушать практически непонятную русскую речь.

— Дело в шляпе, — успокаивающе кивнул Олег, пробегаясь глазами по улице. Нет ли поблизости людей, которые ведут себя подозрительно? С учетом личности их нового врага даже тому, кто не относился к роду Полозьевых, но был их ближайшими союзниками, следовало опасаться недоброжелателей. Мало ли, вдруг вращающий в придворных кругах Рысаков сумел заиметь одного-двух профессиональных убийц? — Главное теперь, чтобы пока мы будем по Петербургу мотаться, на «Буряное» никто не напал.

— Не должон, — прогудел бывший крестьянин, на лице которого тем не менее было написано некоторое сомнение и, пожалуй, даже опаска. Лишиться недавно построенного для него дома он вряд ли боялся, но вот Лили то оставалась в молодом городе, где ей предстояло налаживать процессы массового изготовления простейших алхимических составов, продавать которые было намного выгодней, чем обычное сырье. — Один раз еще, стал быть, может оказаться случайностью, а два, дык, уж точно не совпадение. Начнут тады куда сильнее искать, кому выгодно, а мы ж итъ от всей души и подскажем, ибо озаботились письма, ждущими часа темного. Да и потом, гарнизон новый к нам уже, эт самое, прибыл, даи «Тигрица» охранять, того-этого, останется. А золото вы, ну, на «Котяре» увезете.

— Я бы вообще предпочел его где-нибудь здесь в банк сдать, а потом уже в Петербурге получить и дотащить до нужного места при помощи пространственного кольца и Доброславы. Но проценты… — К огромному сожалению Олега, за обналичивание счетов в звонкой желтой монете императорский банк взимал свою долю. И отнюдь не символическую. Вот бумажные ассигнации можно было укладывать на счета и снимать оттуда почти бесплатно, на серебро ставки тоже являлись не столь грабительскими. А вообще местная финансовая система представляла из себя тот еще запутанный клубок, разобраться в котором постороннему почти не представлялось возможным. — Плюс быстро выдать нам такую груду золота даже в центральном отделении банка вряд ли смогут, у них обычно для подобных операций требуются целые сутки. А пока они будут проверять и перепроверять личности тех кто зашел к ним в гости по столь весомому поводу и трясти свои сундуки, появится отличная возможность для организации бандитской засады. И не обязательно Русаковым, вот больше чем уверен, при больших финансах и свои крупные хищники есть.

Владивосток потихоньку восстанавливался от последствий войны, но до сих пор то и дело Олегу попадались на глаза следы недавнего конфликта. У одного дома до сих пор не заделанные следы от попадания пуль на фасаде виднеются, вместо другого горелая проплешина, которую еще не начали застраивать, на крыльце третьего целая стайка болезненно худых ребятишек в испещренных разноцветными заплатками одежках сидит и просит милостыню… Нет, раньше нищие на улицах тоже бывали, но в куда меньших количествах. А вот нарядно одетых дам или состоятельных кавалеров, которые могли бросить в протянутую руку медную монетку или хотя бы кусок недоеденной булки — на порядок больше. Вероятно если бы не съехавшиеся в большой город чудом уцелевшие жители уничтоженных японцами деревень да офицеры вооруженных сил, которые до сих пор были сосредоточены на восточном побережье страны, чтобы с выплатой дани у самураев уж точно никаких проблем и задержек не возникло, город мог бы показаться вообще полупустым. А вот кладбища его наоборот, в размерах резко и быстро увеличились. И случайные жертвы залетевших не туда снарядов, равно как и солдаты враждующих сторон, составляли там отнюдь не большинство. Если за сутки от рук бесчинствующих островитян погибало меньше тысячи мирных жителей, которые либо пытались утаить что-то из своего добра от захватчиков, либо недостаточно хорошо трудились на новых господ, либо вообще были зарезаны в целях развлечения и устрашения, то день этот следовало для города признать удачным.

— Война оставила много шрамов на этих землях, — тихонько пробормотала себе под нос Лили, высыпая целую пригоршню мелочи в единственную руку седого мальчишки, сидевшего рядом с двумя совсем мелкими девчонками и одноглазым стариком с трясущейся головой. Пальцы дожившего до глубокой дряхлости мужчины, каждый свой вздох сопровождавший громким и крайне нехорошим сипением, тем не менее, крепко сжимали большую тяжелую клюку, кончик которой был испачкан чем-то темным… Как подсказал Олегу дар познания — кровью точно такого же нищего, который лишь пару часов назад решил разжиться деньгами у своих более успешных конкурентов. — Я боюсь, в ближайшие годы тут некому будет покупать те зелья, которые мы будем изготавливать в «Буряном».

— Вопрос лишь в цене готового продукта, который до Владивостока будут возить Полозьевы с минимальной наценкой, получая свое за счет величины оборота, — пожал плечами чародей, одной лишь силой мысли посылая в грудь одноглазого нищего целительное заклинание, не имеющее никаких внешних проявлений. Это была хорошая тренировка контроля, и куда более полезный подарок, чем пара лишних копеек или даже целый рубль. Старик вздрогнул от макушки до пяток, из-за прошедшейся по нему волны волшебства, а встревоженные дети загалдели, то ли чего-то почувствовав, то ли испугавшись судорог своего проводника в полном опасностей и несправедливостей мире взрослых. Вот только тревоги их были напрасны, когда хозяин клюки отплюется от пошедшей у него из горла мокроты, то обнаружит, что дышать ему стало намного легче. Олегу теперь уже даже точного диагноза не надо было знать, чтобы просто напросто заставить силой своего дара легкие этого человека снова стать здоровыми… Правда, если причиной его болезненного состояния являлись какие-нибудь паразиты или сон в слишком холодном месте, то без устранения причин болезнь вернется. Но это будет уже не скоро, да и вообще совсем другой разговор. — Какие составы повседневного спроса можно будет производить массово с учетом самой распространенной у охотников добычи, имеющихся производственных мощностей, а также тех девушек и пары бабок-травниц, которыми ты теперь командуешь? Зелье защиты от огня или там яд от упырей — это хорошо, но больно уж ситуационно. Нужно чего-то такое, что полезно каждый день, например средство для мытья посуды или искусственный заменитель сахара, который дешевле и натурального продукта, и отнюдь не дешевого меда.

— Ну, полагаю мы бы сумели наладить производство неплохого мыла, учитывая жир монстров и некоторые цветы и травки, — призадумалась эльфийка, дергая чуть назад идущего с ней под ручку Святослава. Шаги у бывшего крестьянина были широкие, а еще он ведущийся на английском языке разговор не понимал, а потому пытался шагать несколько быстрее того уровня, на котором девушке было комфортно. — Вот только я не думаю, будто здесь на него найдется много покупателей. Здесь нужно самое дешевое и чем больше, тем лучше.

— Это да, такой товар надо в Москву… Или хотя бы в Иркутск, где средний класс в результате войны пусть слегка обеднел, но хотя бы уцелел. — На глаза Олегу попалось очень любопытное зрелище. На свежепобеленной стене какого-то здания была намалевана в несколько рядов какая-то надпись на древнеславянском, а также солнце с глазами и ртом, протягивающее свои руки-лучи кругу стоящих на холме идолов. И рядом с этой уличной графикой увлеченно катались в уличной пыли среди разлитой краски и мутузили друг друга два представителя духовного сословия родом из враждующих лагерей. С одной стороны стучался затылком о камни мостовой неопределенного возраста бородатый толстяк, напоминающий купца Афанасия, только одетый в скромную рясу из серой ткани. С другой синел и хрипел высокий как каланча дьяк, чья черная сутана вполне могла стать похоронным одеянием успешно удушаемого человека. За дракой с очень растерянным и несчастным лицом наблюдал переминающийся буквально в двух шагах жандарм, который по всей видимости никак не мог определиться, стоит ли посторонним встревать в этот теологический диспут. И если да — то на чьей стороне. Пусть служители древних богов очень сильно не одобрялись нынешними властями России, но Москва то далеко. А архимагистр Савва и другие волхвы — близко, и сейчас именно они управляют городом. — Так, давайте ка обойдем эту драку стороной, а то у меня чего-то предчувствия нехорошие…

С грохотом, вспышкой и ударной волной, очень напоминающими подрыв настоящей боевой гранаты, оба служителя высших сил разлетелись в разные стороны. Во всяком случае, в стену совсем рядом с головой Олега на опасной скорости врезался отнюдь не маленький камешек, отлетевший куда-то под ноги и при прямом попадании без сомнения способный убить человека. Но, кажется, все обошлось и среди наблюдавших за представлением мирных жителей не было ни убитых, ни раненных, ведь испуганные крики не сменялись стонами боли. Только стоявший совсем рядом жандарм с размаху шлепнулся на задницу, заодно потеряв свою форменную шапку.

— Ах ты гадюка смрадная, — с ненавистью прохрипел встающий на ноги дьяк, прятавший под сутаной багрящееся мускулами и испещренное старыми шрамами тело настоящего воина, которое ныне отлично виднелись сквозь многочисленные прорехи разодранной на лоскуты сутаны. Нырнувшая в чудом уцелевший карман рука вылезла обратно уже с четками, сделанными из чьих-то клыков, и они самостоятельно намотались на правый кулак мужчины, образовав нечто среднее между боевой перчаткой и шипастым кастетом. — Не можешь честно победить, так зелья свои бесовские в ход пускаешь?!

— Еще скажи, что не специально своей слюной мой оберег из разрыв-травы закапал, крыса византийская! — Служитель древних богов от взрыва, эпицентр которого произошел у него где-то под одеждой, пострадал даже сильнее оппонента и теперь щеголял волосатым почти как у медведя голым торсом, на котором, однако же, отчетливо выделялись зеленые и синие рунные татуировки. А также сочащаяся кровью рваная рана в центре груди, размером с обеденную тарелку. Впрочем, та не сильно мешала явно умеющему игнорировать боль толстяку, а из лежащей среди опрокинутых ведер сумки волхвом был вытащен весьма зловещего вида костяной серп. — Ты больше не помешаешь мне ставить людей на добрый путь, раб распятого бога!

— Я покажу тебе, как может опалить заблудшие души свет истинной веры, мерзкий идолопоклонник! — Совсем несолидно взвизгнул дьяк, срываясь в атаку. И слова у него не расходились делом, со свободной руки священника прямо в лицо волхву ударила вспышка яркого белого сияния, от которого даже глазам Олега на секунду больно сделалось. Однако служитель языческих боков хоть и отступил на шаг, зарычав от гнева, но оружием своим махнул так ловко, будто все еще видел противника. Костяной серп отбил в сторону метнувшуюся к горлу толстяка перчатку из четок, и судя по брызнувшей на мостовую крови, без особого труда прорубил её насквозь.

— Дык, оно того, идти нам нужно, я считаю. — И Олега и эльфийку развернули на сто восемьдесят градусов и чуть ли не подмышками потащили в противоположенную сторону от той, куда они раньше направлялись. Благо силы у Святослава могло хватить и не на такие фокусы. — Ежели до смертоубийства, стал быть, дойдет у той парочки, то обязательно начнут свидетелей искать, да опрашивать. А оно нам, ну, сильно надо?

— Пожалуй, правильная мысль, — согласился Олег, осмысливая то, что он сейчас увидел. А именно — обострение имеющихся противоречий между христианами и язычниками. Дальний Восток и без того не одну сотню лет был вотчиной Саввы, где тот правил безраздельно… Но когда торговля с восточного побережья стала выгодной, то казавшаяся незыблемой власть древнего волхва изрядно ужалась. Да, архимагистр еще оставался немалой величиной, причем по всей стране, а не только в этой её части. Из своей башни в Стяжинске служитель древних богов мог в один день и без каких-либо помех явиться на прием к императору, посетить общину язычников где-нибудь под Липецком и отправиться на ужин к Хозяйке Медной Горы, что правила Уралом. Жрец контролировал на побережье Тихого Океана почти всё и вся и наверняка получил какие-то откупные в форме услуг от правящей династии, и когда его оскорбили — ему хватило влияния, чтобы начать полноценный конфликт с Японией. Однако же во Владивостоке до недавнего времени правил не ставленник волхва, а брат императора. И церквей, строительство которых Савве наверняка доставляло столь же приятные впечатления, как защитнику животных вид меховой ярмарки, представители христианства тут возвели тоже немало. — Сверни направо, вроде бы если пройти тут, то можно выйти к обиталищу Тигриной Лапки.

Одного из крупнейших анклавов разумных машин во Владивостоке, где заодно и техномагическим оружием разжиться можно было, больше не существовало. Осталась лишь глубокая обугленная яма, свидетельствующая о том, что данное место выжгли ударом стратегической магии. И вряд ли случайно, просто видимо даже для самураев трудности штурма подобного укрепления показались чрезмерными. А уж стойкости и презрению к смерти магические роботы, даже те которые смогли развить в себе полноценный интеллект, смогли бы поучить любого островитянина. Тяжело вздохнув, Олег двинулся в обратный путь к воздушной гавани, где стоял доставивший их троих в город под покровом ночи «Котяра». Со Святославом на борту и несколькими одноразовыми ракетными ускорителями этот построенный по всем правилам аэродинамики кораблик мог разогнаться до такой степени, что сцапать его более крупным судам почти не представлялось возможным.

Глава 13. О том, как герой старательно перестраховывается, приказывает не стрелять и создает много шума

— Фух! — Медленно и с видимым трудом передвигающий ноги Святослав неторопливо покинул нос корабля, держа курс к вытащенному прямо на верхнюю палубу столу, за которым вот уже который день подряд хозяева судна и их уважаемые гости практически непрерывно пили чай. Или чего покрепче, но последнее практически гомеопатическими дозами, ведь возможного нападения весь экипаж «Котяры» ждал практически двадцать четыре часа в сутки. — Дык, устал я… Ну оно ж как бы, стал быть, и понятно. Шутка ли для целого, того-этого, воздушного каравана попутный ветер стоко времени создавать.

— Мы еще не прилетели, — заметил Мурат, который за время дороги благодаря стараниям Олега словно помолодел на пару лет, несмотря на длительную разлуку со своей любимой магической елью. Во всяком случае, пигментные пятна на его коже теперь выделялись куда меньше, да и сама она перестала так напоминать старый пергамент. — Мой опыт подсказывает мне, что рано начинать радоваться, пока киль судна не встанет на грунт. Были прецеденты… И падать с пары сотен метров высоты в окружении обломков довольно неприятное занятие.

— Соглашусь, был у меня такой опыт, — пробормотал Густав, очень старательно делающий вид, будто он совсем-совсем не нервничает. Но барабанящие по столу побелевшие пальцы его выдавали.

— Вон те две штуки, это патрульные крейсеры, которые сегодня дежурство несут! — Махнула рукой в сторону виднеющихся на расстоянии нескольких километров летательных аппаратов сидящая за столом и широко улыбающаяся черноволосая и черноглазая женщина по имени Ильмира, лет тридцати пяти. Вернее ста тридцати пяти, но лишний век на красоте данной ведьмы, тоже относящейся к потомкам Чингисхана и являющейся шаманом третьего ранга, не сказался нисколько. Сверкая массивными золотыми браслетами, в украшенном розовыми лентами сложном ало-черном платье, она имел вид больше подходящий для торжественного приема в императорском дворце, чем для проживания в глухой Сибири. Однако подобные костюмы искренне считала повседневной одеждой, являясь просто невероятной модницей. — Если вдруг где-то чего-то, то они не намылят шею исключительно представителю августейшей фамилии. Им на территории Петербурга или Москвы буйствовать можно, а вот всем остальным — уже нет.

— А я думаю, что все итак бы обошлось, и вы излишне перестраховываетесь, — пробурчал еще один свидетель, поправляя оранжевое одеяние буддистского монаха, довольно нелепо смотрящееся поверх мундира полковника пограничных войск. Знакомых священников у Полозьевых не было, но зато нашелся довольно авторитетный бонза, заодно занимавший до своей отставки весьма неплохую должность в вооруженных силах и имеющий множество связей. — Я много раз общался с аристократами, любящими по случаю нарушить закон, и обычно они отступаются после первых неудач, поскольку взять свое легче на какой-нибудь другой жертве. Менее зубастой и более податливой.

— Это если умные, а ведь среди столичных благородных иной раз попадаются такие индюки, у которых спесь давно вытеснила мозги, заставив искренне считать себя то ли неприкасаемыми, то ли бессмертными. Я одного такого только в прошлом месяце духам отдала, после того как на дуэли разделала, — весомо заметила Ильмира, наверняка не раз сталкивавшаяся с титулованными бандитами, которым было чего-то надо от столь красивой и не особо опасной на первый взгляд женщины. Вот только начало её роду положила одна китайская ведьма, могущественная достаточно, чтобы единолично выбить из татарского военачальника с его армией и обширным гаремом полное равноправие в браке и преимущественное наследование для дочерей и внучек, тоже скручивавших в бараний рог степных батыров отнюдь не в переносном смысле. И часть духов, когда-то заключивших контракты с той волшебницей, до сих пор продолжали служить её потомкам, если те относились к прекрасному полу. Однако этот маленький островок матриархата у остальных татар вызывал глухое раздражение, зубовный скрежет и желание показать излишне наглым стервам их место… За прошедшие века из черепов переоценивших себя сторонников патриархата можно бы было сложить не маленькую пирамиду, так большой особняк, но глупцы на Земле в ближайшем будущем вряд ли могли закончиться.

Позади осталась долгая дорога вместе с караваном иных летучих кораблей, во время которой ничего экстраординарного так и не произошло. Пираты на глаза не показывались, вражеские армии границ России не пересекали, легендарные монстры в зоне видимости отсутствовали, демоны не вторгались в реальность, даже каких-нибудь междоусобных склок и тех не было. Однако Олег все равно поддерживал постоянную бдительность и спал вполглаза в обнимку с Доброславой прямо на груде золота, которую Полозьевы собрали с его помощью и ныне везли для уплаты своего долга. Под бдительным и неусыпным взором шести автоматронов, которые при достаточной зарядке энергией могли нести вахту двадцать четыре часа в сутки. Не то, чтобы это было удобно, поскольку ложе из монет отличалось удивительной жесткостью и норовило расползтись в стороны от неосторожных движений, но зато так можно было почти не бояться обладающих магическими способностями ворюг, способных проникнуть даже на находящееся высоко в небе летучее судно. Скрыться от органов чувств или повлиять на сознание столь разных существ, чтобы незаметно изъять десятки килограмм желтого металла, стало бы непростой задачей и для архимага.

— Вроде бы все в полном порядке, но расслабляться я не советую, — процедил Олег, сразу же после того, как торговый караван совершил посадку на окраине воздушной гавани Санкт-Петербурга. Надо сказать, та действительно впечатляла. Десятки квадратных километров северной столицы России были заняты складами, мастерскими, стапелями для починки нуждающихся в ремонте аппаратов ну и конечно множеством летучих кораблей, от обшарпанных и держащихся одним куском лишь благодаря пропитавшей их грязи грузовозов, до сверкающих подобно драгоценным камням яхточек богатых аристократов. Тысячи людей сновали туда-сюда, разгружая и загружая трюмы самого быстрого и безопасного по меркам этого мира вида массового транспорта. А ведь это был всего один из трех подобных аэропортов, пусть и наиболее крупный. Второй по величине отводился для сугубо военных судов, самый мелкий принадлежал высшей аристократии, не желавшей видеть рядом с собой толпы простолюдинов, создающих суету и являющихся отличной маскировкой для убийц. — Самый опасный отрезок пути начнется для нас именно сейчас! Густав, на тебе чиновники таможни, которые как я вижу, к нам уже бегут. Заплати им положенное и запроси полицейский эскорт, десяток жандармов нас конечно ни от кого не защитит, однако хотя бы другие полицейские не будут цепляться к вооруженным автоматронам. Доброслава, грузи золото. Святослав, призывай тяжелую дипломатическую артиллерию.

— Дык, — понятливо кивнул бывший крестьянин, а после протянул руку к ярко горящему даже днем крупному масляному фонарю в стеклянном корпусе и голыми пальцами затушил пламя на кончике фителя, разожженное уже почти неделю назад учеником древнего волхва. Против идеи слегка помочь своим хорошим знакомым за щедрую плату тот ничего не имел, однако надолго покидать свое место работы не мог. Зато мог раз за разом телепортировать себя в направлении собственноручно сделанного маяка, чтобы в итоге преодолеть почти всю Россию за считанные минуты. Ну, может час или два, если проявит повышенную осторожность и после каждого переноса в новое место станет давать себе небольшую передышку, чтобы полностью восстановить потраченные силы.