Ярослав Умный. Первый князь Руси

Небольшая пауза.

Нападающий с топором корчился на земле, визжа и зажимаю рану в низу живота. А последний боеспособный супостат, тот, что был с копьем, медленно пятился. И в его глазах плескался ужас. Хотя минуты не прошло с того момента, как он с самодовольной ухмылкой врываясь во двор…

Ярослав сделал шаг вперед и нанес удар в того, что бился в корчах на земле. Он все равно был не жилец. Проникающие раны в живот тут не вылечили бы. Просто умер бы не сразу, а в мучениях, через несколько дней.

Еще шаг. Еще. И новый удар, добивающий второго раненого в живот. И доброе дело сделал и за спиной врагов не оставлял. А то, мало ли что он там сделает? Нож кинет или за ногу укусить. Всякое случиться может. А на Ярославе не было никаких доспехов. Так что так рисковать было глупо, как и проявлять неоправданный гуманизм.

Последний оставшийся на ногах противник от этих поступков окончательно побледнел. Что его останавливало от бегства – не ясно. Он хоть и пятился, но держался. А тот, с подрезанной ногой, медленно отползал к воротам, оставляя за собой кровавый след. Может друга прикрывал, давая ему спастись? Хотя зачем? С такой травмой он уже не воин, да и вообще – мало кому нужен будет: или с голоду сдохнет или повиснет обузой на шее родных.

- Глупо, - покачал головой Ярослав. – Мог бы еще жить. А теперь попадешь в ад.

- В ад?! Что это?

- У бога, которому я служу, есть особое место для провинившихся людей. Там их ожидают пытки на веки вечные. Каждому свои. Что больше всего боишься, чего меньше всего хочешь – то и обретешь. Ибо страхи твои выдадут тебя. И умереть не сможешь, ибо уже мертв. И к боли привыкнуть не получится, ибо боль душевная. Мой бог знает толк в наказаниях.

- Нет! – Истерично воскликнул этот парень и метнул копье в Ярослава. Тот легко увернулся от него приставным шагом. И метнул свое в куда более благоприятных условиях. Ведь супостат развернулся спиной и попытался бежать. То есть, ничего не видел и не контролировал ситуации. Как следствие - сделал три шага и упал, потому что копье пробило его грудную клетку насквозь.

- Нет… нет… нет… - запричитал подрезанный, что уползал со двора, увидев, что Ярослав достал меч из ножен и пошел к нему. – Нет! Нет! Не… - Оборвался его возглас на полуслове после характерного чуть чавкающего звука удара.

Бой закончился.

Военный вождь Гнезда стал богаче на три копья и два топора. Плюс кое-какую еще мелочь. Но его это не обрадовало, и даже напротив, разозлило. Ведь получалось, что какие-то неизвестные люди средь бела дня пришли его убивать. И ни одна собака ничего не сказала.

Он вышел со двора на выгон и огляделся. Чуть в стороне стояло десятка полтора вооруженных мужчин… включая Мала и Кента. Какое совпадение!

- Благодарю, - с издевкой в голосе произнес Ярослав, посчитав будто они старались соблюсти приличия и прибить его убийц сразу после завершения дела. – Бандитов было всего четверо. Они уже мертвы. И ваша помощь не нужна.

После чего с презрением сплюнул и вернулся к себе на усадьбу. Настроение было хуже некуда. Любава маленьким озлобленным волчонком сидела на пороге дома. Она может быть бином Ньютона и не взяла бы, но все прекрасно поняла. И свою судьбу тоже поняла. Чего тут хитрого? Много раз перед глазами подобное творилось. Мужчин бы убили сразу, а ее перед тем еще и изнасиловали бы коллективно.

Но на этом история не закончилась. Четверти часа не прошло, как прибежал Мал и Кент. Без оружия. И начали уверять, что это злодеи из радимичей. Они тут частенько бывают – приплывают на своей лодке по делам торговым и прочим. Вот никто и не обратил внимания. Они всегда при оружии, но никогда ни на кого не нападали. Дорожили отношением местных.

Мал жил недалеко и услышал шум у ворот Ярослава. Вот сразу и выскочил посмотреть. Кент был у него в гостях. Вот все, кто был под рукой, и вывалили на помощь военному вождю. Только не успели. Все слишком быстро произошло.

Остается только понять, почему они оказались с копьями и щитами… Но Ярослав этот вопрос не задавал. И так все было понятно. А этот лепет оправданий не внушал ни малейшего доверия.

В общем – не получилось помириться. Формально вроде, как и не поругались. Но ситуация выглядела насквозь подозрительной. Настолько, что положение этих кадров в Гнезде могло сильно покачнуться. Ведь в совете старейшин не только их голоса звучат. И, судя по тому, как легко совет продавил передачу доли Мала Ярославу, он там играл отнюдь не «первую скрипку».

А через пять дней пришли гости с племени. Уважаемые люди. Старший сын военного вождя всего племенного союза, окруженный десятком воинов и кое-каких других спутников. Среди последних присутствовал уже немолодой, но все еще очень опасный даже на вид мужчина, который, судя по шрамам, прошел через много битв. На плечах накидка из шкуры матерого волка, богато шитая рубаха, гривна серебряная на шее да меч на поясе. По виду – типичный военный вождь, разве что не в кольчуге, а в шкуре.

С ним рядом стояла женщина – удивительно рослая и крепкая для этих мест. Хотя Ярославу все же уступала и заметно. Она была тоже довольно богато одетая по местным меркам. Шкуры за плечами у нее не было. Ее заменял крашеный плащ из очень хорошей местной материи с дорогой фибулой. Ну и пояс был непрост. То есть, тоже – очень непростая дама.

- Доброго здоровья, хозяин, - поздоровался сын вождя от порога.

Ярослав смерил их хмурым взглядом и ответил:

- И тебе здоровья, коль не шутишь.

Вид у него был грозный. После того нападения он стал бдеть. И в случае подозрения на угрозу спешно снаряжался, держа оружие и доспехи под рукой. Благо, что кольчугу и «безрукавку» византийской чешуи недолго надевать. Об этих гостях он узнал заранее, вот и снарядился.

Как узнал? Да очень просто. Подобрал из местных парней тех, что по бойчее и шустрее. Ну и предложил им сделку. Они раз в день, в полдень, приходят и рассказывают все интересное, что видели. А он их сытно кормит. Ну и, в случае опасности или появления каких-то вооруженных людей, они должны были бросить все и бежать к нему – сообщать.

И родителям подмога, ибо прокормить было не так-то и просто своих чад. И вот такой подарок в виде сытного кормления, пусть и раз в день – вещь добрая и весьма недешевая. И Ярославу польза великая – он за буквально пару дней узнал о Гнезде больше, чем за все предыдущее время. И какой-никакой, а акт примирения. Так что никто тому не мешал.

- Я решил проведать родственницу, - меж тем продолжил сын вождя, кивнув на Любаву. – Она мне четвертое колено по отцу.

- Поэтому взял с собой мужей при оружии? – Прищурился Ярослав. – Представься и друзей своих друзей.

- На пороге? За ворота не пустишь?

- Я должен знать, кто входит в мой дом. Любава, ты знаешь этого человека?

- Да, - тихо произнесла та. – Чеслав правду говорит. Родич он мне. Дальний. А это Ратмир волхв Перуна да Преслава волхвица Макоши. Я их знаю. Они иногда у отца моего гостили.

- Северный лес дремлет в холмах, в радуге звезд еловые блики, мудрый друид с печалью в глазах духам внимает грядущие крики…

- Что? – Оживилась и напряглась Преслава. Ярослав ведь произнес это вступление из песни «Баллада о друиде» на современном для XXI века русском языке. Для местных он был отдаленно понятен, примерно, как болгарский для типичного обитателя Санкт-Ленинграда. Стихотворная же форма сразу заставила их подумать о каком-то заклинании или молитве. То есть, вызывала сильные подозрения.

- Входите, если не задумали ничего дурного.

Преслава чуть покачнулась, раздумывая, а потом решительно переступила порог. За ней вошел Ратмир. Дальше потянулись все остальные. Такая толпа гостей в столь небольшом подворье создала известную тесноту и опасность. Ярослав бы с такой массой уже просто не справился. Но что ему оставалось? Только импровизировать и надеяться, что они пришли убивать его не сразу.

- Пройдем в дом? – Спроси Ратмир. Поговорить нужно.

- Пройдем, - кивнул Ярослав.

И они отправились в тот прокопченный домишко с масляной лапой освещения. Втроем. Он, Ратмир и Преслава. Любава же и остальные остались во дворе. Хотя Ярослав поначалу думал, что сын вождя и наложница последуют за ними.

Вопрос, с которым они пожаловали, оказалась довольно неожиданной. Слова о проклятии нападающих вечным адом были услышаны соседями. Вот и пришли волхвы просить его снять. Слишком суровым такое наказание было по местным меркам. Так даже с лютыми врагами так не поступали.

- Мой бог суров, - пожал плечами Ярослав. – Он и своих то не щадит, ежели оступятся, про чужих и речи нет.

- Значит не снимешь проклятье? – Нахмурился Ратмир.

- Это ведь не радимичи были? – Ответил вопросом на вопрос Ярослав.

- По отцу радимичи, - после небольшой паузы заметила Преслава. – А по матери – кривичи. Она была ОЧЕНЬ уважаемой у нас женщиной. - Сказала она, чуть скосившись на волхва Перуна. - Вот ватажку Драгомира за своего и держали.

- А Мал кто этому Драгомиру? Родич?

- Мы все кривичи друг другу хоть и дальние да родичи, - тихо произнес Ратмир.

- Малу он был почти никто, - дополнила ответ коллеги Преслава. – Девятое колено родства. Драгомир постоянно похвалялся, что де скоро станет настоящим вождем. Но никто его в походы не брал. А иного пути, добыть доброе оружие у него не было. Вот и решился он на пакость. Думал, видно, что в четверо с одним справятся.

- Потому и не брали в поход, что не понимал, чем воин от вооруженного мужика отличается. И не хотел понимать. – Хмуро произнес Ратмир. – Ты хоть и служишь распятому богу, но многие видели, как Хьярварда победил. С одного удара. А он воин знатный был. Опытный. Да и эту ватажку раскидал даже не вспотев.

- Они даже не пытались победить, - покачал головой Ярослав.

- Сними проклятье.

- Сними, - поддержала его Преслава. - Просим. Они хоть и дураки, но такого посмертия и самому последнему мерзавцу не пожелаешь.

- Все имеет цену, - произнес Ярослав со слишком явным интересом посмотрев на собеседницу. И даже мазнув по ее фигуре.

- И какую же цену ты просишь? – Фыркнула, поинтересовалась Преслава. – Меня в наложницы? Любава не по душе?

- Скучно с ней. Девка хорошая, да ничему не обучена. Поговорить не о чем. Да и в остальном… - он махнул рукой.

- Мне говорили, что вы часто ругаетесь.

- Да ну. Разве это ругань? Она ведь словно дите. Ничего толком ответить не может. Если так подумать, то эта ругань – единственное что нас сближает. В остальном же все пусто…

- Твоя цена – я?

- Нет. Не люблю в таком деле неволить. Ибо радости от того не будет ни тебе, ни мне. Моя цена будет другой. Мне нужны рабочие руки, чтобы переделать эту усадьбу по моему разумению. Вы, верно, уже знаете, я ведаю как уклад делать. Что Мал, что Кент моими советами пренебрегли. Они не желают научиться делать больше и лучше. Но это их выбор. Нет так нет. Значит я могу по нашему уговору продавать уклад другим. Я положу вам пять вот таких кусков уклада. - Произнес Ярослав и, порывшись в коробе, достал образец чуть больше килограмма. – А вы выделите мне людей с потребным инструментом дабы я смог до конца лета дом нормальный поставить да усадьбу подновить. И прокорм к ним за ваш счет.

- Семь кусков, - заметил Ратмир. – Большое дело ты намечаешь. Десятком человек тут не ограничишься. Придется два десятка крепких здоровых мужчин тебе ставить. Да с топорами. От работ их отвлекать да кормить все лето. А потом и их семьи кормить осень, зиму и весну. Пяти кусков мало.

- А есть у тебя новики, готовые на службу ко мне поступить? Вроде Драгомира?

- И скольких ты хочешь взять?

- Четверых, может пятерых. Главное, чтобы все были друг другу дальней родней.

- Можно найти, - кивнул Ратмир. – Дружину решил собирать?

- Да, - кивнул Ярослав. - Тогда каков будет уговор? Вы ставите мне два десятка мужиков с топорами дабы до конца лета они мне дом поставили такой, какой я укажу, да усадьбу подновили по моему указу. Кормите их вы сами. Сверх того, отдаете в дружину под четверых али пятерых охочих новиков. Да таких, чтобы не родичи близкие. И ставите овса три цебра  да два цебра полбы. За это я кладу вам десять кусков уклада. А ежели выделите женщин пятерку на лето-осень для помощи по хозяйству – так и одиннадцать кусков дам.

- Молодух? – Деловито поинтересовался Ратмир.