Холод юга (любительская редактура)

— Все назад! Из зарослей! Бегом!

Вопреки ожиданиям, идти оказалось не так уж трудно. Запы все были мужиками крепкими, но ему в комплекции серьезно уступали. А когда шагаешь по глубокому снегу, длина ног — немаловажный фактор. Иногда быть великаном очень выгодно. К тому же одно дело двигаться по целине, а другое по натоптанным следам. Тропа не тропа, но натоптали здесь уже прилично.

— Тебе легко говорить…

— Как давно ты ушел из Новограда?

— Ты прав. Вероятно, он не обманывает. Солдаты церкви не боятся трогать старые вещи, им это не запрещается, но он не похож на них. Заберем его с собой. Вест, ты должен идти быстро, иначе мы будем причинять тебе боль. Или убьем, если потеряешь силы. Ты понимаешь?

— Четырнадцать сто сорок два, что еще у него нашлось?

А увидят неладное, если такое подвернется, они обязательно. Пусть и недотепы, но следы читают быстро, а устроить засаду по снегу, и не натоптав, вряд ли получится.

— Мы в походе, а не в селении возле баб. Обращайся, как положено.

Поздно шиза предупредила. И почему четыре?

— Эй! Что со следами?! — крикнул Либерий.

— Да мы, искатели, плевали на церковь с высокой высоты. Хотел разобрать эту штуку, может, там внутри металл хороший найдется.

Зап ловко расправился с ременными завязками шубы, распахнул ее настолько, насколько позволяли связанные руки, произнес непонятное:

То, что это не охотники и не какие-нибудь бродяги, можно было понять по характерной одежде. Небрежно сшитые друг с дружкой небольшие куски шкур самых разных животных. Где еще увидишь в одном изделии лису, оленя и куницу? Выглядит уродливо, но среди зарослей неплохо маскирует, делая фигуру носителя бесформенной и неоднородной.

Все — он вырвался. Неизвестно, что будет дальше, но камыши остались за спиной. Впереди расстилается ненавистно белая степь, в сотне шагов Легда спешно крутит механизм своего страшного оружия, по шуму догадавшись о происходящем.

Начав двигаться, Влад совершил сразу несколько открытий. Во-первых, провалялся он достаточно долго, потому как серость зимнего степного дня сменилась ярким солнечным утром. Во-вторых, добраться до оружия было проблематично из-за связанных рук. В-третьих, в поле зрения перетаптывались два запа, деловито потроша его вещмешок.

Даже когда у него, отчаянно брыкающегося, выбили меч, он продолжал сопротивляться, ухитрившись заехать кому-то по голени сталью наруча и дотянуться до ножа. Больше он ничего не успел — удар по голове погрузил его в темноту.

Мысленно пообещав, что прикончит этих гадов с максимальной жестокостью, сквозь губы процедил:

— Да на месте следы, никто их не украл, — недовольно ответил Ренатий.

— Мясо, немного мелких металлических предметов, два ножа, наконечники для стрел.

Запов было столько, что на тропе их поток не помещался, выплескивался из берегов, с тростниковым треском нагоняя воинов церкви. Либерий, перехватив рукоять меча обеими руками, встал наготове для мощного бокового удара и провел его безукоризненно, встречая самых прытких. Острое лезвие, почти не замедлившись, снесло голову одному и кончиком распороло плечо другого. Третьего, споткнувшегося о заваливающееся тело, Либерий угостил коленом в лицо, пытаясь толкнуть на остальных. Но неудачно. Тот, отброшенный назад, устоял на ногах и даже попытался размахнуться топором. Но на этом его жизнь закончилась. Арбалет Легды наконец вступил в бой. Болт, насквозь пройдя через грудь врага, достал еще одного, за его спиной.

Влад не сразу понял, что обращаются к нему, но ему подсказали, сзади заехав по почкам. Толстая кожаная одежда смягчила удар, но все равно приятного мало.

Не столько ради следов крикнул, а чтобы горе-следопыты не расслаблялись.

— Я сказал, что древние оказали мне услугу, так вовремя появившись. Не будь их, я бы сейчас торчал в Цитадели, вычищая плесень из ушей.

Идти пришлось долго, причем без привалов. Голова иногда кружилась, терял равновесие, оступался, да и рука побаливала, но в целом самочувствие было приличным. Даже глаз начал работать, причем Влад не сразу осознал это. Ночью двигался, не открывая его, а сейчас, как раскрыл пробудившись, так и не понял, что с глазом полный порядок.

Пращуры, захлебнувшись в собственной порочности, прихватили в свои могилы почти все знания о минувших эпохах. Люди, чудом пережив ими же вызванный катаклизм, ужаснулись содеянному и прокляли все, что было связано с деяниями последних лет. И себя заодно, раз уж они столь грешны, что едва не убили свой мир.

Хотя муть какая-то осталась, будто через пластиковую пленку смотрит. Остается надеяться, что это временно.

— А если запов будет мало?

— Четырнадцать сто сорок два, что ты выбросил? — неожиданно спросил тот, который стоял слева, обыденным голосом, будто нормальный человек.

— Если так, то развернемся назад. Бросим все, без чего сможем обойтись пару дней, пойдем, не устраивая привалы, без лошадей им нас не догнать. Да и какие лошади по такому снегу? Так и приведем к войску, где их втопчут в степь. А если догоним древних, дождемся, когда они остановятся на ночлег, подкрадемся и перестреляем. Может, и живым кого возьмем. Посмотрим.

— Искатели не собирают такие предметы. Это запрещено церковными властями.

— Это почему же?

До пистолета он добрался и даже успел его вытащить. На этом везение закончилось. Возня привлекла ближайшего запа, и тот небрежным ударом древком копья выбил оружие из рук. Не обращая более на Влада внимания, нагнулся, поднял трофей, рассмотрел со всех сторон, равнодушно отбросил куда-то за поле зрения.

— Искатели не ходят в одиночку.

По слухам, князька с востока, возомнившего о себе слишком много, приказал убить не его жадный до власти пасынок, а один из иерархов. Церкви междоусобицы не нужны, а затевать поход в лабиринт болот — дело хлопотное, вот и ограничились посылкой одного-единственного воина. Тот подкараулил цель, выпустил болт из своего тяжелого оружия и ушел никем не замеченный.

— Не забывай правила, даже когда мы одни. Пора идти, а то до вечера не успеем добраться.

— Два триста тридцать шесть, он одет не так, как те. Ничего черного.

Либерий небрежно отбил отчаянный выпад врага, растерявшегося от неожиданной контратаки и, наконец, достал его, проткнув брюхо. Третий все же сумел ударить, отведя руку в сторону для замаха, но лезвие, распоров полушубок, бессильно звякнуло о толстую пластину доспеха, специально для этого подставленную. Левой рукой ухватив за древко, Либерий дернул его на себя, заставив противника податься вперед, как раз под опускающееся лезвие меча.

Когда впереди затрещали сухие стебли тростника и на узкую толпу повалили фигуры в одеяниях из разномастных кусков шкур, Либерий не стал удивляться или паниковать, а просто потянул из ножен меч, крикнув:

— Прикрываем Нукнеция!

— Зато если забираются, то кладбищенские работнички за неделю состояние зарабатывают, — буркнул Хрюк, настороженно оглядываясь по сторонам. — Пацаном я едва не попал к ним. Поход тогда проклятые затеяли. Говорят, тысяча воинов пришла, много деревень тогда разорили.

— Я вижу, ты от скуки не умрешь. Приключение за приключением.

— Велика ли опасность убивать врага с расстояния, на котором он тебе даже ничего сделать не может? Мне с моим луком, возможно, и полегче, чем мечнику, но не сказать, чтобы очень уж намного.

— Войско запов мы разглядим издали. Если за нами и следят, то не они.

Воины теперь знали, где центр их построения. Доний, сорвав из-за спины щит, приготовился встречать первых, Герен шагнул назад, прикрывая тылы. Помимо боевого топора у него имелось копье, что могло пригодиться, если придется работать из-за спин товарищей.

— Да еще в начале зимы. Никак не могу до нормальных руин добраться, все на ваших натыкаюсь. Ни разу меня не заметили, но приходилось разворачиваться. Потом заболел по морозу, долго отлеживался в пещере у Серой скалы.

Единственно, на что можно было рассчитывать, так это на бегство. И то лишь если Либерий хоть на минуту задержит эту ораву. Себя он не обманывал: ему-то уж точно придется остаться.

Стрелы начали свистеть слева и справа, Нукнеций, уже прилично оторвавшийся, совершил ошибку. Развернувшись, он было собрался выстрелить в преследователей, но запы его опередили. Раненный в правую руку, он помчался дальше, заработав еще два попадания в спину, защищенную лишь одеждой.

— И все же я чувствую чужой взгляд. Будто за нами все время кто-то следит. Простите, братья. Наверное, просто устал. Поход слишком долгий выдался, да и должен признаться, что не по себе мне здесь с таким малым отрядом.

— Да устал я просто, — опять заявил Легда.

— У меня плохое ощущение, — неожиданно заявил Легда.

— Я должен сказать этим древним спасибо… — пробурчал он себе под нос на ходу.

— А если и правда впереди запы окажутся, причем много? — опасливо уточнил Хрюк.

Все непонимающе обернулись к нему, и он нехотя пояснил:

Всего этого Либерий не видел. Подловив момент, когда два самых настырных копейщика одновременно сделали выпады, он, отбив рукой один удар и увернувшись от второго, шагнул навстречу врагам, оставшимся без прикрытия, и разрубил одному голову. Второй ушел от короткого режущего удара, третий топтался за его спиной, не в состоянии дотянуться до воина церкви из-за тела сообщника. Слишком узкая колея, вот и выстроились цепочкой.

В спину ударила стрела, но, увязнув в полушубке и кольчужной сетке, прикрывающей тыл, кожу не попортила. Следующий выстрел запов был чуть удачнее — резануло мясо чуть выше колена. Затем, почти сразу ударило под шею с такой силой, что Либерий не удержался на ногах, припал к земле, опершись о выставленную левую руку. Тут же оттолкнулся пружиной, рванул дальше.

Обернувшись, он не увидел место падения пистолета, зато увидел еще двоих запов. Стоя во весь рост на краю оврага, они лениво таращились на Влада. В их взглядах не было ни угрозы, ни злорадства. И вообще никаких чувств. Разве что легкая усталость, да и то вряд ли — скорее всего, кажется.

Очень жаль, что Легды не было в осеннем походе. Там, в горах, его арбалет был бы незаменим.

Совещались запы недолго — всей толпой подошли, а затем, вот уж странно, проследовали мимо, не обращая внимания на пленника. С Владом остался лишь тот, который спрашивал, и второй, который постоянно отвечал.

— Да зачем? Зима ведь, волокуша по снегу хорошо идет.

— Почему у тебя следы огня на одежде?

— Тут прошло не меньше семи-восьми человек.

Возможно, старик врал или заблуждался из-за давно назревших проблем с адекватным восприятием окружающей действительности. Откуда он мог знать слова забытого языка? Или не забытого? Может быть, хранители его оберегали наряду с древней техникой, не раз выручавшей Церковь в трудные времена? В любом случае Либерию нравилось то, что его имя ассоциируется со свободой. Очень уж подходило к характеру.

Некоторым небогобоязненным людям идея расстаться с привычным языком не понравилась настолько, что они стали устраивать бунты. Доходило даже до большой крови. Человечество только-только начало выкарабкиваться из жестокой дикости первых лет после катаклизма и, чтобы не допустить возврата к ней, Иерархия выдала следующее временное разрешение. На этот раз дозволив своим лучшим воинам применить древнее оружие, также хранившееся в Цитадели.

— Ты говоришь о месте, в котором охотники используют пещеру для укрытия от непогоды?

— Нас семеро, должны справиться.

Влад кивнул, что уж тут непонятного. Умереть он всегда успеет.

Влад на протяжении диалога успел убедиться, что ножны с ножом отсутствуют. Второй нож, за голенищем, тоже пропал. Видимо, его успели обыскать, а пистолет или не заметили, или не сочли угрожающим предметом.

Понимая, что задерживаться нет смысла, Либерий, пользуясь тем, что самые прыткие повержены, рванул что было силы вперед, уже не оглядываясь. Там, позади, чуть в стороне от тропы, метрах в трехстах на равнине бугрится крошечный холмик с россыпью валунов на вершине. А может, руины древние, сглаженные до неузнаваемости. Да без разницы что, главное, что там есть к чему прижаться спиной и, пользуясь крепостью передних пластин доспеха, продать жизнь подороже.

— Ты вот точно встретишь, — ответил на это Нукнеций.

— Что ты делаешь здесь?

Проводник был прав. В истоке степного овражка снег был утоптан на приличной площади. Набитая тропа, ведущая дальше, Либерию очень не понравилась:

Глава 6

Эти запы умели устраиваться в степи с комфортом. Когда Влада, наконец, привели в лагерь, он увидел не просто вытоптанную площадку вокруг костра, а что-то вроде временного поселка. Дикари не поленились натаскать от ближайшей речушки сухих стеблей камыша и тростника, увязав их в пышные охапки, сложили что-то вроде шалашей, прикопав их снегом. В одном таком сооружении на глаз могло без труда поместиться до десятка человек, а всего их построили пять, что косвенно свидетельствовало о силе отряда.

Помимо шалашей из переплетенных стеблей тростника и кривых веток местных кустарников возвели невысокую ограду. Снег растает, она тут же развалится, но пока что может задержать оголодавшую стаю сволков, а человеку бесшумно ее не преодолеть.

* * *

* * *

Не успел он отойти от созерцании ВВС[2] запов в действии, как подоспело новое зрелище. К лагерю подошел еще один отряд. Зрительная память на лица у Влада была не ахти, но он смутно припомнил, что парочку рож уже видел в той группе, которая уходила на восток после того, как его повели на юг.

— Присаживайся, добрый человек.

— Это уж не от меня зависит. Но если думаете, что меня примут за своего, то глубоко ошибаетесь. Я такой же пленник, как вы. И грозит мне то же самое. Так что прекращайте меня смешить своими детскими фантазиями, а то живот надорву.

На этот раз часовой к экзекуции отнесся куда основательнее. Раскрыл калитку, шагнул внутрь, не меньше минуты дубасил все тем же древком копья разбушевавшегося узника по всему, что тот не успевал прикрыть. Решив, что наказание искупило провинность, молча вышел, всем своим видом демонстрируя удовлетворенное чувство выполненного долга.

Пожав плечами, Влад расселся поудобнее, пытаясь придумать какой-нибудь план побега. Желательно стопроцентно удачный. Но в голову не приходило ничего приличного. В лагере десятка полтора запов, все с оружием, а у него нет черного пояса по карате, левая рука плохо работает, да и общее состояние можно выразить одним коротким словом, причем неприличным.

Семнадцать человек, примерно как он и предполагал. И у всех некие загадочные блоки опознавания. Что это такое, можно лишь предполагать, но одно безусловно — запы с ними не родились. Кто-то установил им некие устройства. Для контроля, изменения сознания, связи — непонятно. А может, и все вместе. Если верить Космосу, то сделал это последний радикал — искусственное создание, упорно продолжающее войну, от которой у людей сохранились лишь бледные воспоминания.

Вот теперь Влад не выдержал и засмеялся. Покачал головой и с деланым удивлением заявил:

— Ты бы чуть потише себя вел, а то ведь предупреждали не шуметь.

От нечего делать он следил за жизнью лагеря, пытаясь точно установить численность запов. Это было трудно, потому как стены шалашей не стеклянные, и сколько их там может скрываться, можно лишь предполагать. Еще Влад провел ревизию карманов, но, кроме чудом не замеченных пленителями серебряной монетки и длинной швейной иглы в трубочке-футлярчике, ничего не нашел. Чтобы подкупить часового, этого вряд ли хватит, сделать самодельную бомбу приличной мощности не удастся, пулемет — тоже. А хорошо бы…

— А я это… Искатель я. В основном металл древний ищу.

— Влад.

Влад едва не расхохотался. Забавная ситуация получается. Жаль только, ребра ноют, жалуясь на тесное знакомство с копьем добросовестного часового.

— А ты кто такой? — обратился Влад к одетому в рванину, потому как с мишем было уже все понятно, да и не слишком хотелось продолжать общение.

Один пленник был уж очень невзрачен. Мелкий даже по местным меркам, весь какой-то суетливый, дерганый, с нагловато-трусоватым взглядом. Второй чуть повыше его, но этим все достоинства исчерпывались. На лицо туповатый, гипертрофированный лоб неандертальца скрывала нечесаная сальная челка, из-под которой сверкали свинячьи глазки. Руки чуть ли не до колен, медлительный, неповоротливый, весь какой-то подчеркнуто-ленивый. Эдакая горилла малорослая.

— А ты чем?

— Не признали… — буркнул Влад.

— Сгинь в аду! Выродок жабы! Вонючая отрыжка Техно!

— Врешь ты все! — не сдавался мелкий. — Ты явился с древних времен. Тебя привел сюда Техно. А Техно повелевает запами. Они должны признать в тебе своего.

Ближе к вечеру начал срываться снег, и вскоре после этого скуку плена развеяло сразу несколько событий. Первым делом в небе что-то по-комариному запищало, и вдруг чуть ли не на голову Влада свалился тот самый обруч. На этот раз не сломанный — этот летал исправно, издавая неприятный звук. Зависнув лад лагерем, «НЛО» аккуратно опустился на площадку перед шалашами и затих.

Либерий, приложив к носу комок снега, тихо произнес:

Третий радикально отличался от первых двух. Высокий жгучий брюнет с острым лицом, что подчеркивала аккуратная маленькая бородка клинышком. Одежда того же цвета, что и волосы, порвана в нескольких местах, но заметно, что прорехи недавние и вызваны причинами, не имеющими отношения к неряшливости. Заскорузлое пятно на брюках походило на подсохшую кровь, а не на след от пролитого кетчупа. Видно, что человек далеко не глуп, в себе уверен, всегда наготове к действиям, на мелочи размениваться не любит и при необходимости предпочитает решать вопросы кулаком, а не добрым словом.

— Вы знаете друг друга?

Около часа понаблюдав за врагами, Влад тоскливо вздохнул и, покосившись на притихших товарищей по несчастью, вновь начал шарить по карманам. Даже не столько надеясь найти что-нибудь еще, сколько убивая время.

Ретаил при виде «черного» даже подпрыгнул, радостно воскликнув: