Волокнистый камень

Просечка не всегда находится в центре. Иногда она бывает сильно смещена. И это рассказывает нам о том, что кристаллики внутри жилы питались почему-то неравномерно. Одни росли больше, а другая сторона жилки оказалась обиженной питанием. Ее кристаллики меньше выросли.

— Рано мы родились… — как-то с грустью сказал Константин Емельянович. — Умирать скоро пора, а настоящая-то наука только теперь зарождается.

Мне была не совсем ясна мысль Константина Емельяновича.

— Видите ли, — сказал он, — последние десятилетия принесли так много нового… Взять хотя бы вопрос о происхождении асбеста. Старая геологическая наука привлекала для объяснения весь свой обычный арсенал — магму, магматические газы, пары и т. д. Признаюсь, я и сам придерживаюсь этой точки зрения. Я вам ее уже изложил. Но все же иногда меня беспокоят сомнения. Ведь я знаю, что очень многие ученые смеются, буквально смеются, над разговорами о «будущих подземных океанах», «огненно-жидких магмах».

Они вообще исходят из мысли, что наша земля в далекой своей юности была не жидкой, а твердой и постепенно разогревалась за счет освобождения атомной энергии химических элементов земли.

И кто знает, может, они и правы. Говоря об изменениях горных пород, они не прибегают к помощи магмы, магматических паров, газов. Они считают, что новая порода развивается в старой, как дитя в чреве матери, и это всегда происходило и происходит теперь в самых обычных нормальных условиях.

В этом есть большая верная мысль… Ведь всякая материя несет в самой своей сущности способность изменяться… И, может быть, нет нужды полагать, что процессы, происходящие в горных породах, обязательно нуждаются во внешних факторах: в высокой температуре, давлении, расплавке, газах… Но привычка мыслить по старинке великая вещь, — смущенно заключил Константин Емельянович, — Время решит, кто прав…

Асбест — наша любимая и неиссякаемая тема для бесед.

Я слушаю рассказы своего старого друга и думаю о том, что глухой язык камней может быть очень живописным и красивым. Как богат тот, кто его изучил! Ему открыты предания самой природы, и хотя в толковании различных ученых они противоречивы, но по поэтичности не уступают никаким волшебным сказкам…

В комнате Константина Емельяновича можно без скуки проводить долгие часы. Гостеприимный, словоохотливый хозяин не даст соскучиться. А если он утомлен и не расположен к разговору, можно заняться рассматриванием его коллекций.

Здесь собраны образцы волокнистого камня со всех концов мира.

В одних жилки асбеста, словно сетка, пронизывают змеевиковую породу во всех направлениях, в других — расположены, как начинка в слоеном пироге: слои зеленого змеевика перемежаются со слоями серебристого асбеста. В третьих — одна широкая жила асбеста оторочена с обеих сторон тонкой темно-зеленой корочкой.

Но, оказывается, асбест бывает различным не только по форме залегания жил.

Помню, когда я впервые обратилась к Константину Емельяновичу с просьбой рассказать мне об асбесте, он лукаво усмехнулся и спросил:

— А какой, собственно асбест вас интересует?

— То есть как — «какой»? — недоуменно ответила я вопросом на вопрос.

— Известно ли вам, что под названием «асбест» существует несколько минералов?.. Лишь одна особенность объединяет их: все они легко расщепляются на отдельные волоконца. Из волокон любого асбеста можно скрутить нитку, а из ниток приготовить ткань. Но сходство, пожалуй, на этом и заканчивается.

Константин Емельянович положил передо мной несколько образцов асбеста, отличающихся друг от друга цветом и длиной волоконец:

— Вот, например, асбест, имя которого — амозит. Он родом из Трансвааля. Цвет у него серый, другие образцы грязновато-зеленые, а один имеет красивую чисто белую окраску.

Вот этот-то амозит и радует всегда специалистов: его используют как примесь к светлым хлопковым и льняным тканям. Амозит не боится ни щелочей, ни кислот. Волокно у него грубое, жесткое, очень прочное и очень длинное: тридцати-тридцати пяти сантиметров…

Чтоб понять, много это или мало, можно рядом с амозитом положить кусок другого асбеста, который называют хризотиловым. Самые длинные волокна этого асбеста имеют длину в шестнадцать-восемнадцать миллиметров, то есть в двадцать раз короче амозитовых!

Они короче волокон и другого асбеста. Вот он лежит передо мной, этот красивый синий камень; имя ему — крокидолит. Он тоже родом из Трансвааля. Много находят его в Южной Америке, в полупустынных горах к югу от пустыни Калахари.

Найден он и у нас на Урале. Он бывает не только синего, но и прекрасного темно-голубого цвета. Его шелковистые волоконца короче амозитовых: всего пяти-десяти сантиметров. Но по прочности он занимает первое место среди всех асбестов мира. Крокидолит так же, как его земляк — амозит, не разрушается от действия щелочей и кислот.

Интересный образец синего асбеста удалось мне однажды видеть. Представьте себе блестящий синий фон, а в центре горит желтым пламенем, словно смотрит на мир из глубины породы, ограненный кусок кварца. Этот образец назвали «тигровым глазом».

Есть еще один асбест, очень красивый по цвету. Его называют антофиллит, что означает «цветок гвоздики». Волоконца антофиллита бывают разной длины: от полусантиметр а до пяти сантиметров. Отличает их особая хрупкость, не присущая другим асбестам. Антофиллит находят в Восточной Финляндии — в районе озера Сайма, в США, в Восточной Африке.

…Если судьба столкнет вас с таким любителем асбеста, каким был мой друг Константин Емельянович Тарасов, и если вам не наскучит слушать, то вы узнаете и о многих других камнях. Но, оказывается, ни один из длинноволокнистых красивых минералов не может соперничать с самым скромным из своих братьев. Имя его — хризотиловый асбест.

Когда он лежал рядом с амозитом и крокидолитом, его волоконца, действительно, выглядели ничтожно короткими. Ведь их длина измеряется не сантиметрами, а миллиметрами.

И все же во всех странах мира его добывают больше всех других асбестов. Он больше всех других распространен в природе.

О нем и пойдет речь впереди,

Что же это за вещество?

Если спросить у химиков, то они ответят, что асбест — вещество сложного состава, причем каждый асбест имеет свой химический состав. Хризотиловый содержит сорок два процента окиси кремния, сорок один процент окиси магния, тринадцать процентов воды. Часть ее располагается между волоконцами асбеста, а другая часть входит в состав самих кристалликов и так и называется «кристаллизационной».

На долю остальных примесей — окиси алюминия, закиси и окиси железа, окиси марганца и никеля приходится всего четыре процента.

Цифры эти могут колебаться. Иногда бывает чуть больше окиси магния, иногда чуть меньше. Особенно неустойчиво содержание воды.

Может быть, найдется читатель, который скажет: «Зачем мне знать химический состав асбеста? Это совсем неинтересно…»

Возможно. Но, не зная состава вещества, нельзя понять и его свойств.

Возьмем для примера такую невиннейшую вещь, как вода. Казалось бы, какую особую роль она может играть?

А вот в асбесте роль воды огромна.

Давно известно, что изделия из асбеста не горят. Если под горимостью понимать полное исчезновение материала, превращение его в пар, дым, золу, как это происходит с бумагой или дровами, то асбест действительно не горит.

Да почему бы ему и гореть? Ведь нити его каменные! Но, как и все вещества в природе, он изменяется от действия высокой температуры. И всему виной — вода.

Стоит нагреть асбестовое изделие до ста десяти градусов, как вода из него начинает удаляться. Но это пока еще не страшно. Никаких особых изменений в асбесте при этом не наступает.

Но, когда жара достигает четырехсот градусов, начинает уходить не только та вода, что находилась между волоконцами асбеста, как это было при температуре в сто десять градусов. Теперь дело обстоит серьезнее. Удаляется та вода, которая связана с другими веществами в самих кристалликах асбеста. А это значит, что стройная связь в кристалликах нарушена. Она распадается. Начинается разрушение асбеста.

Внешне это разрушение ничем не проявляется. Оно протекает где-то в невидимых глубинах вещества. Но если и дальше нагревать асбест, то при температуре в восемьсот градусов он решительно изменит свои свойства, из гибкого, эластичного станет хрупким. И теперь от любого, самого легкого прикосновения асбестовое изделие рассыплется в порошок.

Вот какое большое значение имеет вода! А окись кремния! Чем больше кремния, тем асбест устойчивее против действия различных химических веществ. В амозите, крокидолите окись кремния занимает большую половину состава. Потому-то эти камни и не боятся кислот. А вот хризотиловый асбест, устойчивый при действии щелочей, в кислотах разрушается. В нем маловато окиси кремния.

Таким образом, знание химического состава асбеста помогает понять, что можно от него ждать, на какие изделия он пригоден.

Зачем нужен асбест?

Древние люди ценили в асбесте лишь волокнистость и несгораемость. Потому-то и применение его было ограниченным. Но проходили века, и открывались другие свойства асбеста.

Стало известно, например, что он не пропускает ни тепла, ни холода. Вот почему, когда были изобретены первые паровые машины, асбестовые изделия стали использовать для тепловой изоляции. Но век пара сменился веком электричества. И асбест сделался еще более необходимым. Оказалось, что он не пропускает не только тепло, но и электричество и может служить прекрасным материалом для электроизоляторов.

Понадобился асбест и химикам, потому что он не разрушается от действия щелочей, а амозит и крокидолит не боятся и кислот.

Микробиологи используют асбест для производства тончайших фильтров, в которых на одном квадратном миллиметре располагается два миллиона пор. Воображаете, до чего же малы эти поры! Сквозь них даже бактерия не проскочит. Эти фильтры для того и употребляются — освобождаются жидкости от микробов.

Стало известно, что асбест очень пластичен. Из одного килограмма асбеста можно вытянуть нить длиной в тридцать километров!

И наконец выяснилась его удивительная прочность. Стальная проволока, имеющая поперечное сечение в один квадратный миллиметр, разрывается при нагрузке в 213 килограммов. Асбестовое волокно такого же сечения разрывается лишь при нагрузке в 300 килограммов. Выходит, что асбест прочнее стали.

Все эти чудесные свойства сделали асбест одним из самых необходимых материалов современной промышленности.

Всем известны асбестовые рукавицы, фартуки, наколенники, маски, употребляемые пожарниками. Немалую службу сослужила асбестовая одежда героям нефтяных промыслов Кавказа. Во время войны они боролись с пожарами, возникавшими от вражеской бомбардировки. И в этом благородном деле им очень помогала одежда из несгораемого волокнистого камня.

Известны всем асбестовые театральные занавесы, асбестовый картон. Но мало кто знает, что в состав особо ценной бумаги, употребляемой для важных исторических и государственных документов, входит асбест.

Трудно перечислить все отрасли промышленности, где он используется.

Из длинных волокон изготовляют тормозные ленты, канаты, огнестойкую одежду, а короткие волокна смешивают с цементом и готовят из них самые различные строительные материалы.

Из смеси асбеста и цемента делают особые волнистые или гладкие листы, называемые шифером, и покрывают ими крыши домов. Иногда эти же листы разрезают и на специальных формах изготовляют умывальники, ванны, канализационные фасонные детали.

Асбест стал материалом, которым очень интересуются строители. Листы асбоцемента шлифуют, окрашивают под мрамор и употребляют для облицовки зданий.

Невозможно назвать все изделия из асбеста. Тут и асбестовая вата и матрацы, шнуры, и всевозможные детали, служащие для электроизоляции, и составные коробы для прокладки телефонного кабеля…

В Англии во время войны волокнистый камень использовался для многих целей.

Из него делали прочную и легкую мебель. Целые километры полок, тысячи шкафов и ящиков были установлены в торговых предприятиях. В них хранились товары. В убежищах устанавливались асбестовые вентиляторы, глушители. Над газовыми печами в квартирах — колпаки, над дверями и окнами — навесы.

Из асбеста, в смеси с цементом, изготовляют прочные трубы. Легкие, не пропускающие ни тепла, ни холода, ни электричества, они широко используются в разных странах. По одним течет чистая водопроводная вода, по другим — нефть, а третьи прокладываются там, где надо опустить в землю особо чувствительные электрические приборы.

В асботрубном цехе

Такие трубы выпускает завод, расположенный в тихом уральском городке Сухоложье, еще недавно известном только своей близостью к живописному курорту Курьи.

Прекрасные сосновые леса окружают город. Шумливая речка протекает неподалеку от заводских ворот. Но не запах хвои и веселый плеск воды составляет теперь славу Сухоложья.

Пройдем в цех завода, где изготовляются асботрубы, постараемся вникнуть в трудное и увлекательное дело, которое принесло городу новую почетную репутацию.

У начальника цеха одно из тех лиц, которое, раз увидев, не забудешь.

Тонкое и строгое, с глазами удивительной голубизны, с юным профилем и смуглой, натянутой на скулах кожей, оно внезапно озаряется редкой улыбкой. Задорно и молодо поблескивают белые зубы. Живой ум светится в глазах. А все лицо приобретает доброе и веселое выражение.

Так умеют улыбаться только искренние и здоровые люди…

Алексей Иванович приехал на Урал из солнечного Чимкента сразу по окончании института. Была у молодого инженера возможность иначе устроить свою судьбу. Директор института предложил ему место в аспирантуре при Академии наук.

— Нет. Хочу на завод, — ответил Алексей Иванович не раздумывая.

Так оказался он в Сухоложье — небольшом холмистом городке Урала, засыпанном снегами, с хмурым небом и жестокими морозами. Уроженец Южного Казахстана, Алексей Иванович не сразу привык к долгой уральской зиме, да и лето казалось менее радостным, чем на родине.

— Зато в цехе, как в оранжерее, — шутя утешал он себя.

Влажный и теплый воздух асботрубного цеха действительно напоминает цветочную теплицу. Но на этом сходство и заканчивается.

Пахнет здесь не цветами, а мокрым цементом, гудят моторы, над головой проплывают мощные краны, и все это совсем непохоже на тихий полусонный мирок оранжереи. Только большая влюбленность в свой цех подсказала молодому инженеру такое неожиданное сравнение.

А влюбленность сквозит во всем, хотя он и признается:

— Многое у нас еще несовершенно, многое надо переделать, передумать. Асбестовая промышленность молода. Не везде еще физический труд заменен машиной. Но кое-что удалось уже сделать.

Он показывает на пушистые хлопья асбеста, которые уносятся бесконечно движущейся транспортерной лентой и ссыпаются в особые дробилки.

— Совсем недавно здесь работали женщины. Подтаскивали мешки с асбестом, вручную высыпали…

Инженер приоткрывает крышку одной из дробилок. Большое гранитное колесо, вращаясь, разрыхляет асбестовые хлопья. Сюда же в дробилку понемногу льется вода из водопроводной трубы. Смоченный асбест все более и более распушается и постепенно переходит в канал, расположенный в полу и устроенный, как винт у мясорубки. Винт вертится и двигает вперед распушенный асбест. От каждой дробилки тянется отдельный канал и ведет к одному просторному углублению, над которым установлена широкая металлическая труба.

Это — элеватор асбеста.

В трубе имеются небольшие дверцы, вроде заслонок в печи. Откройте такую дверцу, и глазам вашим представится интересное зрелище. Вдоль всей трубы тянется широкая лента с множеством металлических карманчиков. Когда карманчики достигают нижней части элеватора, они зачерпывают асбест и несут его наверх. Наверху опрокидываются, высыпают асбест в особый сосуд и возвращаются вниз. Здесь снова зачерпывают новую порцию асбеста, и так без конца.

Мы поднимаемся по винтовой лестнице на самый верх элеватора, чтобы посмотреть, как ссыпается асбест. Отсюда по трубе переходит он в огромную ванну, где перемешивается с цементом и водой.

У ванны стоит женщина и большой лопатой передвигает тяжелую серую массу.

— Вот здесь у нас слабинка…

Алексей Иванович смущается, точно он лично виноват в этой «слабинке».

— Говорят, уже изобретены автоматические мешалки. Будто бы на хлебозаводах применяются. Я вот хочу их в нашем производстве испробовать…

Заготовительное отделение расположено во всех трех этажах цеха. Надо много раз подняться и спуститься по винтовым лестницам, чтобы проследить весь путь асбеста, цемента и воды, из смеси которых будут изготовлены трубы.

Алексей Иванович показывает свое хозяйство с нескрываемой гордостью человека, уверенного в том, что именно здесь, в его цехе, творится одно из важнейших дел.

Заказы на трубы приходили из Куйбышевгидростроя, Сталинградстроя, со всех концов советской страны. Везде, где идут стройки, нужны асботрубы.

Неудивительно, что молодой инженер гордится своим цехом, стремится усовершенствовать его механизмы, «передумать», «переделать» все, что кажется несовершенным.

Цехи обновились новыми машинами, усовершенствовались многие процессы, но свежему взгляду Алексея Ивановича все это казалось недостаточным.

«Поставить новый голлендер», «ускорить движение сукна», «установить гранитное колесо в дробилке», — записывал он себе в памятную книжку.

Это были те насущные требования, с которыми предстояло обратиться к дирекции завода, за которые он готов был драться где угодно и с кем угодно: с главным инженером, со снабженцами главка, а если понадобится, и с самим министром.

Молодой инженер подолгу наблюдал за работой машины, изготовляющей трубы.

«Здесь, — думал он, — творится то самое главное, ради чего построен весь цех, ради чего мелется и дробится асбест, ради чего соединяется он с цементом и водой, — здесь делаются трубы».

…Густая серая асбоцементная масса течет по длинному корыту к машине, вливается в ванну, где вращается пустой цилиндр, покрытый тонкой бронзовой сеткой. Сквозь эту сетку просачиваются и ровным слоем оседают на ней частицы серой массы.

В машине вращается широкое, гладко натянутое сукно. С одной стороны оно вплотную соприкасается с бронзовой сеткой цилиндра, а с другой стороны к сукну так же плотно примыкает металлическая скалка. И происходит вот что: слой асбоцемента с сетки переходит на сукно, а с сукна на металлическую скалку.

Вращается цилиндр с сеткой, вращается сукно, навертывается слой за слоем асбоцемент на скалку, образуя трубу нужной толщины.

Не всегда работа шла гладко. Случалось, что металлическая скалка, сделанная из чугуна, оказывалась хрупкой. Стальные скалки, более прочные, имели другой недостаток: на их слишком гладкой поверхности не удерживалась, сдвигалась и морщилась первая пленка асбоцемента. Труба получалась с браком.