Волокнистый камень

Белла Дижур

ВОЛОКНИСТЫЙ КАМЕНЬ

Древняя легенда

О чем эта книга? И что это за волокнистый камень? Разве такие существуют? — спросит тот, кто никогда не держал в руках кусочка асбеста. Но если вам доводилось видеть асбест, то вы согласитесь, что такое название очень к нему подходит.

Народ ласково назвал асбест «каменной куделькой», «горным льном» и сочинил о нем много красивых легенд.

В одной из легенд рассказывается о маленьком таежном поселке, куда однажды пришла незнакомая девушка.

Она построила себе шалаш из веток и поселилась в нем. Приветливая и веселая, она вскоре всем полюбилась.

Да и хороша же была красавица, назвавшая себя Тиллой! Это имя на одном из древнейших языков человечества означало «негоримая», но жители поселка не знали, конечно, того языка. Им попросту нравилась высокая, крепкая, как молодой дубок, девушка с сильными руками и звонким голосом. Всюду она поспевала первая: и в работе и в задорных играх. Парни заглядывались на Тиллу, а она только смеялась, глядя на их смущенные, краснеющие лица, и говорила: «Старая я, ох, какая старая… Смотрите!» — и распускала по плечам свои удивительные волосы.

И что же это были за волосы!

Трудно описать словами их красоту. Они казались совершенно седыми, но блестели по-молодому. Они падали до самой земли и окутывали Тиллу сплошным покрывалом. Девушка делалась задумчивой, глаза ее смотрели на всех ласково и спокойно.

Шли годы. Все друзья Тиллы давно поженились, а Тилла была по-прежнему молода лицом и все так же бойка в работе.

Каждый вечер, когда солнце пряталось за ночные тучи, она обходила поселок из края в край, улыбалась прохожим, ласкала встречных детей, а подойдя к озеру, распускала свои блестящие волосы и долго сидела, глядя в темную воду.

Никто в эти минуты не мешал Тилле. Стареющие женщины и их мужья верили, что эта вечно юная девушка охраняет их детей от болезней, а их дома от диких зверей и злых духов. И только одна, самая некрасивая из женщин поселка, беззубая Мыква, завидовала неувядаемой красоте Тиллы.

Молодежь по-прежнему окружала Тиллу. Юноши приносили ей цветы, девушки вплетали их в ее пышные волосы. Ночи напролет ходила она по лесу со своими друзьями, пением и плясками спугивая ночных птиц. А наутро, еще более прекрасная и свежая, шла на работу, удивляя всех ловкостью и неистощимой силой.

Однажды в мирный таежный поселок ворвались вооруженные воины на взмыленных конях.

Самый главный воин, узколицый, на белом стройном коне, собрал всех от мала до велика и, оглядев, сказал:

— Завтра утром вот сюда, к этому кедру, каждый из вас должен принести все лучшее, что у него есть: шкуру песца или тушу лося, невод рыбы свежей или вяленой, птицу любую съедобную, а у кого ничего нет, пусть поищет камешков веселых… И помните, кто попытается что-нибудь утаить, будет брошен в костер, а дети и жена уведены в плен…

Старики стояли, почесывая кудлатые бороды. Женщины выли, пряча под фартуками голых ребятишек. Только Тилла дерзко улыбалась и теребила в руках пушистый белый цветок.

И так она полюбилась предводителю, что он тут же изменил свое решение.

— Ну, вот что, старики, освобождаю вас от всякой дани. Отдайте мне только в жены вот эту девушку. Не придет — спалю все селение!

Заволновался народ, а Тилла пошла к берегу озера, распустила свои волосы и присела на камень у самого края воды.

Вокруг толпились друзья, не решаясь сказать ни одного слова. Только завистливая Мыква шипела и надувалась, как лягушка:

— Не должны же мы все погибнуть из-за этой гордячки!

Вот уже сумерки спустились над тайгой. Вот уже вышли с факелами злые воины в ожидании рассвета, а Тилла все сидела неподвижно над маленьким темным озером.

Одна за другой гасли звезды, и казалось, что это происходит значительно быстрее, чем в прежние ночи.

Последняя звезда побледнела и растаяла, а Тилла, точно забыв о времени, склонилась над розовеющей водой.

— Тилла, спаси нас! — закричали старики, в отчаянии глядя на воинов, которые приближались к шалашам, держа в руках зажженные факелы.

— Тилла, спаси наших детей!

Тилла подняла, наконец, глаза и тихо сказала:

— Не тревожьтесь, все будет хорошо.

Но в эту минуту злая Мыква выхватила у одного из воинов горящую палку и бросила ее в Тиллу:

— Сгори же и ты!

Вспыхнуло платье на седоволосой девушке, загорелись башмаки, костяной гребень в волосах. А Тилла встала во весь рост, стряхнула с себя горящие тряпки, и тут только все увидели чудесную силу ее волос. Серебряное покрывало защитило ее до самых ног. Около нее догорали остатки платья, пылали прошлогодние сухие сучья, языки пламени лизали стволы кедров, а Тилла стояла, защищенная своими волосами.

— Смотрите, смотрите, она и в самом деле колдунья! — кричали женщины, боясь приблизиться к огню.

А Тилла, подняв руки над головой, такая красивая, какой ее еще никто за много лет не видел, заговорила:

— Тилла не горит. Тилла не погибает. Тилла живет, вечно юная и вечно старая, как сама земля. Тилла не боится ни смерти, ни огня. Смотрите…

И все увидели, как, отрывая кончики своих волос, Тилла бросала их в огонь, и огонь, укрощенный, стихал, а вскоре и совсем погас.

— Я жила среди вас, охраняя ваших детей и ваши жилища, предотвращая молнии и смиряя злых духов. А теперь я ухожу… Прощайте.

Никто не решался удержать эту необыкновенную девушку. Все молча смотрели ей вслед, и даже притихшие воины любовались Тиллиными волосами. Белые, как пух тополя, они приобрели золотистый оттенок, точно в них остался отсвет пламени.

Куда ушла Тилла, никому не известно. Говорят только, что там, где она разбрасывала кончики волос, выросла горная куделька, серебристо-белая, с желтым отсветом пламени, пушистая и негоримая.

И в других местах, где такую кудельку находят, помнят о седоволосой девушке, бродившей по земле от одного селения к другому…

Неопалимая купина, или шкура саламандры

Такова сказка. Но кто же всерьез ее принимает? Сказка лишь помогает нам понять, с какой любовью народ относится к сокровищам земных недр, какие живые фантастические образы связаны с происхождением мертвой горной породы.

Среди всех каменных сокровищ, какие таятся в земных недрах, трудно найти что- либо более поразительное. Да вот, посудите сами. Земля богата всевозможными рудами, встречаются в ней золотые самородки, прячутся в каменных гнездах яркие самоцветы. Но разве способна какая-либо руда разделяться на волокна? Разве можно изготовить ткань из самоцветов? Конечно, нет.

Ну, а волокнистый камень — асбест тем и отличается от всех своих братьев — каменных пород, что состоит из множества тончайших шелковистых волоконец, плотно прилегающих друг к другу. Из этих волокон можно сделать ткань.

В старину полагали, что асбест — окаменевшее растение. Но у этого «растения» заметили загадочную особенность. Ткань, изготовленная из его волокон, не горела в огне.

Чудесные свойства асбеста использовали священнослужители древней Индии, носившие одежды, сшитые из асбестового полотна. Не горевшие в огне, эти белоснежные торжественные одежды вызывали благоговение у простых людей. Жрецы казались им святыми, обладателями божественных тайн. Еще бы! Ведь даже одежда их не такая, как у всех, не поддается действию огня!

Не удивительно, что асбестовая ткань ценилась наравне с жемчугом. Из нее шились и саваны, чтобы отделить прах сжигаемого тела от золы костра.

Позднее, в древней Греции, асбест начали применять для изготовления несгораемых фитилей.

Возможно, что и название «асбест» произошло именно благодаря этому. По-гречески слово «асбест» означает «негоримый», «неугасимый», «бесконечный». Но некоторые римские писатели считают, что название это от ливийского города Асбисты, где в древности добывали и обрабатывали асбест.

Применение асбеста для фитилей было известно древним персам. Они называли его «ал чироги санд» — «камень светильни».

Умели добывать и обрабатывать асбест и китайцы.

Негоримое асбестовое волокно использовалось в древности даже для лечения. Считалось, что когда человек болен, внутри у него огонь. Достаточно принять лепешку из волокнистого камня, и злой огонь болезни утихает. Лекари изготовляли из толченого асбеста мази и порошки. Лечили ими нарывы, желудочные заболевания, различные воспаления и даже сердечную тоску.

Все это создавало асбесту славу камня волшебного, наделенного сверхъестественной силой. Ему приписывали даже какое-то необыкновенное происхождение.

В незапамятные времена некоторые люди верили в существование пылающих, но негоримых кустов — «неопалимой купины». Кусты эти якобы были асбестовыми.

Другие верили в существование особых животных — саламандр, сбрасывающих в огне свою шкуру и рождающихся заново. Утверждали, что асбест не что иное, как шкура саламандры.

Эти представления о волокнистом камне держались много веков в Китае, Индии, Персии. А европейцы вообще не знали асбеста и потому с особым интересом прочитали записки венецианского путешественника Марко Поло, который в 1250 году совершил путешествие в Китай и к чудесам этой страны относил и производство асбестового полотна.

Вот что писал Марко Поло:

«Есть там жила, откуда добывают саламандру. Саламандра, знаете, не зверь, как говорят, а вот это что. Когда в горе докопаются до той жилы, наломают из нее кусков, разотрут их, они разметеливаются как бы в шерстяные нитки. Потом их сушат, потом толкут в большой медной ступке, моют, и остаются те нитки, о которых я говорил, а землю выбрасывают, как ненужную.

Нитки словно шерстяные. Их прядут и ткут из них полотно. А полотно, скажу вам, как соткут его, вовсе не бело: кладут его потом в огонь, и по малом времени становится оно бело, как снег, а покажется на полотне пятнышко или оно как-нибудь запачкается, так кладут его в огонь, подержат немного, и становится оно опять бело, как снег. Все, что я рассказал о саламандре, то правда, а иное, что рассказывают, то ложь и выдумка».

Рассказ Марко Поло произвел сильное впечатление на его современников. Это были, пожалуй, единственные сведения об асбесте, которые дошли до европейцев. Но и они были постепенно забыты.

Лишь спустя четыре столетия, в 1676 году, произошло следующее. В ученое королевское общество Лондона явился китайский купец. Он торговал носовыми платками, с виду ничем не примечательными.

— Разожгите, пожалуйста, печь, — попросил купец.

А когда просьбу его выполнили и огонь пылал вовсю, китаец бросил платки в печь.

— Что вы делаете?! — воскликнули присутствующие.

Загадочно улыбаясь, китаец не спеша загнул рукава халата и, наклонившись, извлек из огня весь свой товар. Сложенные стопками белые платки ничуть не пострадали от огня. Они как будто сделались еще белее, чем были.

Необыкновенный случай взволновал умы ученых. Неужели негоримая саламандра действительно существует? Или это просто китайские фокусы? Но ведь все своими глазами видели тонкие носовые платки, объятые пламенем и… ни чуточку не опаленные. Чудеса! Чудеса, да и только!

Долго еще после этого случая асбестовые изделия были редкостью в Европе. Их продолжали сопровождать толки о необычайном происхождении и волшебных свойствах.

Что говорят камни

Сказки об асбесте возникли в ту пору, когда человек еще не мог постичь тайн природы. Его пытливый ум стремился найти всему объяснение. Непонятное казалось проявлением сверхъестественных сил.

Но за многие тысячелетия общения с природой у человека появились умные и сильные друзья — науки.

Они-то и помогут нам решить вопрос, как произошел в природе удивительный волокнистый камень.

Мы обратимся к геологам, минералогам, химикам — ко всем тем, кто занимается изучением асбеста. Но предупреждаю, дорогие читатели, нас ждут большие трудности. Беседа с учеными приоткроет завесу над тайнами асбеста лишь перед тем, кто заставит работать свою сообразительность и воображение. Ведь речь пойдет о таком отдаленном прошлом нашей планеты, которое не могло наблюдать ни одно живое существо по той причине, что жизнь на земле была еще невозможна.

Тщательное изучение земной коры помогает ученым мысленно восстановить гигантские события далекого прошлого в жизни нашей планеты. Угрюмые каменные массивы оказываются хранителями древнейших летописей. Их содержание и глубокий смысл открываются не сразу.

Как же заставить их заговорить?

Для этого требуются долгие годы труда, труда и труда.

Вот к людям, посвятившим свою жизнь многолетнему изучению языка камней, мы и обратимся.

Был у меня один старый добрый друг. Почти всю жизнь проработал он геологом на асбестовом руднике. Невысокий, седой, с розовыми щеками и очень молодыми глазами, он часами мог говорить об асбесте. В записях, которые геолог вел почти всю свою жизнь, можно найти сведения об истории открытия асбестовых месторождений, планы и рисунки будущих разработок, спорные теории о происхождении асбеста и даже… стихи в прозе! Никак иначе не назовешь эти вдохновенные строки, посвященные волокнистому камню.

Однажды, зайдя в рабочий кабинет Константина Емельяновича, я застала его в кресле перед столом, на котором лежали осколки каких-то горных пород.

— Прошу! — сказал он, вместо приветствия указывая мне на пустой стул. — Могу познакомить вас с предками асбеста…

Небрежный тон не огорчил меня. Мне было уже известно, что так старый геолог всего лишь маскирует волнение, с которым всегда приступает к разговору о своем любимом камне.

— Взгляните! Это — асбестовые дедушки…

Константин Емельянович придвинул ко мне камни, лежавшие на столе, заставляя подержать каждый из них в руках и полюбоваться их черной или темно-зеленой окраской с легким седым налетом.

— Вот габбро, дунит… А это перидотиты, пироксениты… Вам ничего не говорят такие названия? А ведь за ними стоит целая геологическая эпоха.

И то ли потому, что мне передалось поэтическое настроение моего друга, то ли сизый налет на камнях был и в самом деле похож на седину, камни показались мне очень древними.

— Вы правы! — подтвердил Константин Емельянович. — Это одни из древнейших горных пород.

Ученые говорят, что эти породы первыми поднялись из глубин земли, остыли, закристаллизовались и образовали прочный фундамент земной коры.

Но ведь никакое строительство не ограничивается возведением фундамента! Бушевавший подземный океан то и дело выплескивал на поверхность новую порцию огненно-жидкой магмы. Она застывала, и сверх фундамента ложились молодые пласты новых горных пород.

Шли годы, столетия, миллионолетия… Земная кора крепла, формировалась. Внешне все выглядело мирно и безмятежно. А между тем в глубинах Земли все время подготавливались новые страшные события: то землетрясение, то взрыв, то вулканические извержения.

И наступали дни, когда из разверзнутой Земли снова рвалось наружу пламя, вековые горные пласты сдвигались, рушились утесы, куски «фундамента» оказывались выброшенными на поверхность.

Как изменялся облик Земли в результате этих катастроф!

Но были и другие изменения. Они проходили медленнее, не вызывали такого шума, а протекали в самих горных породах, заставляя их перерождаться, изменять свой химический состав. Принято считать, что происходило это благодаря действию горячих газов и паров, которые вырывались из-под земной коры вместе с огненной магмой.

Ученые утверждают, что, проникая в древние породы, составлявшие «фундамент» Земли, пары и газы растворяли самый материал горной породы.

И вот во что превратились древние дуниты, пироксениты, перидотиты…

Константин Емельянович достал с полки над столом красивый зеленый камень. Небольшие черные зерна и причудливый узор из каких-то полосок придавали ему сходство со змеиной кожей.

— Этот камень, — продолжал старый геолог, — так и называют змеевиком, или серпентином, что, впрочем, одно и то же, так как «серпентис» по-латыни — «змея».

…Проходило еще много веков, тысячелетий. Наступила пора измениться и змеевикам. Новые горячие пары и газы, поднимающиеся из глубин, теперь уже разрушали не только древнюю породу, давшую жизнь змеевикам. Они пробирались и в самые змеевики, образуя в них много мелких трещинок. По этим трещинам текли горячие растворы. Уходя все глубже и глубже, они остывали, из них выпадали маленькие кристаллики, которые располагались на стенках трещин.

Все стенки трещин оказались тесно усаженными кристалликами. А горячие растворы все текли и текли, принося с собой новые порции растворенного и измененного змеевика. Эти новые потоки вещества питали собой осевшие прежде кристаллики, давая им возможность расти.

Но как расти, когда каждый кристаллик и сверху и снизу был буквально зажат своими соседями?

И от обеих сторон трещины потянулись к середине тонкие нити. Каждый кристаллик рос только в одном направлении, и в конце концов вся трещина оказалась заполненной плотно прилегающими друг к другу двумя поперечно расположенными рядами игольчатых кристалликов. Один ряд шел от одной стенки, а другой — от противоположной.

Так образовались в змеевике жилки асбеста. То место, где два встречных ряда кристалликов столкнулись между собой, отчетливо видно в любом куске асбеста. Оно называется просечкой.