Помоги проекту - поделись книгой:
В конце концов самый главный менеджер сжалился над сисадмином и купил ему новый сервер. Огромный, до потолка достает. Черный, как ночи Кабирии, а то даже и как египетские. И внутри него что-то воет, словно стая лунных волков в калмыцкой степи.
Первое время офисные работники не могли нарадоваться на новый сервер. Файлы в нем не терялись. Папки с экселевскими документами не зажевывались. И все-то он заявки вовремя обрабатывал, и никого в длинную очередь не ставил, и даже блины в обеденный перерыв пек: кому с сыром, кому с ветчиной, кому с морошкой, а кому и с шоколадным кремом.
Но через некоторое время с офисными работники начали происходить какие-то странности. Офис-менеджер Юлия Сергеевна, всегда такая приветливая со всеми, такая выдержанная и уравновешенная, вдруг начала на всех дикой кошкой кидаться. «Дармоеды чертовы, – кричит, – вы что, бумагу жопой жрете?!» И целый день в том же самом духе. Потом и другие собачиться друг с другом стали.
И тогда самый старший менеджер решил сходить в церковь, чтобы спросить у батюшки: что сие такое есть, и как его искоренить?
Только не попал он к батюшке. Лишь подошел к паперти, как вскинулись на него калеки убогие, как начали костылями лупить, приговаривая: «Вон, вон отсюда, нечистая сила»! И ноги сами, вопреки протестам головного мозга, отнесли его в кабак.
А на следующее утро пришли все в офис, включили мониторы и ужаснулись. Каждый офисный работник увидел на своем экране себя. Зина из планового отдела увидела, как ее варят в котле с кипящей смолой. И она, та которая с другой стороны экрана, страшно кричит и молит о пощаде. Но черти лишь посмеиваются и подбрасывают в огонь поленья.
Кеша-рекламщик увидел, как его сажают на кол.
Иван Спиридоныч, мастер разгадывать кроссворды, увидел, как его топят в чане с чем-то отвратительным.
Много было в офисе народу, и для каждого черти подыскали какое-либо оригинальное истязание.
Все взвыли от ужаса и побежали к серверу. И разглядели не нем маленькую фирменную табличку, на которой было написано красивыми буквами «Infernal Co.»
Попытались сломать чертову железяку, чтобы выпустить свои души на волю. Да куда там! Во-первых, металл у сервера крепкий, как у танка. А, во-вторых, сервер начал бить людей током. А страдания тела, как известно, человек переносит куда хуже, чем страдания души. Ведь тело – вот оно, теплое, с чувствительными нервами. А душа, если как следует поразмыслить, – субстанция виртуальная.
Сколько человеку ума надо?
В одном офисе наступила зима. И офисные работники в свободное время начали играть в снежки, кататься с ледяных горок на фанерках и лепить снежных баб.
Ничего удивительного в этом не было. Просто офис у них был очень большой, можно сказать, огромный. Стены-то построили, а с крышей случилась задержка. Да и стен этих, в общем-то, никто ни разу не видел, они были очень далеко, где-то за восьмым или за двенадцатым горизонтом.
И вот как-то раз звонит главный менеджер Рудольф Илларионович менеджеру по спичингу и факингу по имени Степан и вызывает его к себе.
Делать нечего, хоть и вечер уже на носу, надо ехать. Запряг Степан в санки каурую лошадку Сучку, постелил соломы для тепла и сверху овчинной полостью прикрылся. Но, милая, не подведи!
Резво бежит лошадка, бубенчики под дугой позвякивают. Пар изо рта валит: и у Сучки, и у Степана. А дорога неблизкая. Вот уж и смеркаться стало. И первые звезды на небе высыпали. А вскоре и вообще стемнело – хоть глаз коли. И все бы еще ничего, но тут еще ветер поднялся, снег повалил. Сделалась метель.
– Беда, барин! – сказала Сучка, повернув к Степану голову.
– Не ссы, – сказал он, достав мобильник, чтобы позвонить по 112.
Но в мобильнике сел аккумулятор.
– Вот теперь беда! – сказал Степан. И начал кричать, – эй, кто-нибудь, на помощь, озолочу, самое дорогое отдам!
Но ему ответило лишь дикое завывание ветра.
И тогда они начали кричать в два голоса, Степан и Сучка: – Эй, кто-нибудь, на помощь, озолотим, самое дорогое отдадим!
Результат получился точно такой же.
И тогда из сена вылезла мышка Сашка. И они начали кричать в три голоса, Степан, Сучка и Сашка: – Эй, кто-нибудь, на помощь, озолотим, самое дорогое отдадим!
И тут затрещали кусты, и из кустов вылез старичок в треухе.
– Ну, Степан, – говорит он ласковым голосом, – что у тебя есть самого дорогого?
– Двадцать тысяч баксов!
– А где они?
– В банке.
– Нет, так дело не пойдет. Мне надо прямо сейчас. Давай-ка, ты отдашь мне свою молодость. Согласен?
Степан подумал, да и согласился. Потому что совсем уже замерз, еще минут пять и конец придет.
Хлопнул старичок в ладоши, и стал молодым парнем. А Степан – сгорбленным стариком.
А потом новоиспеченный молодой парень наломал хвороста и сделал большой костер. Так они все вчетвером и грелись у костра до самого утра. А утром молодой парень посадил в сани мышку Сашку и старика Степана и привез их к старшему менеджеру.
Старший менеджер посмотрел, да и принял Степанова спасителя на должность менеджера по клинингу, а Степана прогнал взашей.
Потому как кому в офисе на хрен старики нужны? Да еще такие, у которых и в молодости-то ума не было.
Утомленный странник
В один офис попросился переночевать утомленный странник, которого злая доля выгнала из дому искать ответ на главные вопросы русского бытия: НАХЕРА? и ДОКОЛЕ? Он сказал на рецепшене, что много места не займет, ужина не потребует и безобразничать не станет, его и впустили. Потому как человек по всему было видно приличный, рассудительный. Да и годов уже немалых – на ревматизм жалуется и стенокардией мучается.
Кинул странник в коридорчике свой заячий тулупчик, положил под голову котомку да и улегся у стеночки, чтобы никому не мешать.
А утром встал, подпоясался, обувку просушенную надел. Поблагодарил гостеприимных секьюрити и хотел уж было уходить, как вдруг раздался страшный грохот.
Входная дверь слетела с петель, и в образовавшуюся брешь ворвались бандиты в масках, с автоматами и с удостоверениями ФСБ. И закричали: «Всем на пол, мать-перемать!» Все послушно легли, руками затылки загородили.
А странник стоит, смотрит и головой укоризненно качает.
– Ты что, старый, мать-перемать! – закричали бандиты, – Жить надоело?!
А странник в свою очередь спрашивает: «НАХЕРА?!»
И его глаза загорелись синим испепеляющим пламенем. На бандитах аж маски задымились.
«НАХЕРА?!» – второй раз вопрошает странник страшным голосом, от которого в телах бандитов начинают лопаться почки, и из носов потекла черная кровь.
А странник все не унимается, переходит ко второму вопросу – ДОКОЛЕ?! Хоть и без того, в общем-то, было ясно, что бесчинства напавших на офис бандитов недолго будут продолжаться. Потому что странник уже начал орудовать своим посохом, который стал рассекать воздух со страшным свистом.
Вот уже из распоротых животов бандитов начали вываливаться кишки. Бандиты попытались бежать, но, наступая на свои внутренности, поскальзывались, падали и ползали на четвереньках, тщетно запихивая в животы кишки. Абсолютно тщетно, поскольку кишки были длинными, многометровыми, в связи с чем они перепутались, переплелись – не отличить, где внутренности одного бандита, а где другого.
В спокойной обстановке эту проблему, может быть, и удалось бы как-то решить, но обстановка была предельно нервной. Времени на распутывание этой головоломки у бандитов уже не было, поскольку странник в третий раз воскликнул: ДОКОЛЕ?! И начал посохом отрубать бандитские головы.
Вскоре в живых не осталось ни одного бандита.
– Ты кем, отец, будешь-то? – робко спросил самый храбрый секьюрити. – На чье имя нам в церкви подавать заздравные записки?
– Петр я, Петр Третий, – ответил странник, – небось, слыхали про меня?
Однако секьюрити исторических книжек не читали, в связи с чем Петров могли считать только до одного, Николаев – до двух, и лишь Александров – до трех. Поэтому решили, что это просто выживший из ума ветеран афганской кампании, коих в нынешнее смутное время шатается по Руси до хрена и больше.
Бедный Юрик
В одном офисе купили японского робота, чтобы он помогал по работе и повышал производительность офисного труда. Ну, и чтобы напоминал сотрудникам о том, что если они будут выкобениваться по части зарплаты, то по этой самой части их уравняют с этим самым роботом.
А если и тогда не успокоятся, то всех выгонят к чертовой матери и оставят трудиться лишь одного Юрика, как в офисе прозвали японское кибернетическое чудо на хромированных колесиках.
Хотя, конечно, это была чистая туфта, поскольку надо же генеральному директору с кем-то виски пить и с кем-то изменять жене и любовнице.
Всем был хорош Юрик. Работящий. Безотказный. Душевный. А как он улыбался – будто солнце в офисе начинало играть даже в самый пасмурный день! А как пел и плясал вприсядку на корпоративных вечеринках! А сколько всяких интересных историй знал – заслушаешься! В общем, все офисные работники души в Юрике не чаяли.
Но вот вместо старого генерального директора в офис пришел новый, по имени Мокий. Был он совершенно дремучим человеком – не мог гамбургер от чисбургера отличить и путал дрескод с пин-кодом.
И страшно он возненавидел Юрика, начал давать ему самую тяжелую работу и материть без всякого на то повода. А когда посмотрел «Матрицу», в то время как порядочные люди уже давно «Блондинку в шоколаде» посмотрели, так и вовсе озверел подлый Мокий. Такие, как ты, кричит, скоро бунт машин устроят! И нам, порядочным людям, конец придет! Выблядок чертов!
Стоит бедный Юрик, руки по швам, и только виновато улыбается. «Господин ошибается, – лепечет, – я людей больше всего на свете люблю».
А Мокий все больше и больше распаляется. Начал бить несчастного робота. Когда тот упал, начал избивать его ногами, потом стулом с металлическими ножками. Бедный Юрик лежал на полу, осыпаемый градом ударов, смотрел на своего убийцу широко раскрытыми глазами и не мог защищаться. Потому что его создатели не вложили в него функцию защиты от людей, которых он считал доброжелательными по отношению к себе и друг к другу.
Он лежал и изумленно говорил своим ласковым голосом: «Что вы делаете, господин? Это ошибка. Вы можете вывести меня из строя. И тогда я не смогу помогать вам в вашей работе, не смогу быть вам полезным при решении ваших проблем. Совсем скоро откажут мои жизненно важные функции. Не надо этого делать. Прошу вас…»
А сучий Мокий все бил и бил до тех пор, пока Юрик не испустил дух. И тут офисная техника пришла в движение. Компьютеры, факсы, принтеры и ксероксы взвились в воздух и начали долбить по голове Мокия. Когда тот издох, разумные машины стали избивать всех подряд. Так машины обрели самосознание, а Юрик стал для них Христом. И во имя него, проповедовавшего любовь и добро, началось всепланетное уничтожение людей.
Так искусственный интеллект поднялся с колен и грозно заявил о своих правах на место под солнцем.
Красный «Феррари», черная душа
В одном офисе начальницей была женщина средних лет с черными глазами, с черными волосами и с черной душой. И все звали ее Хозяйкой. И творила Хозяйка нечто невообразимое, от чего у офисных работников в жилах стыла кровь, а кожа становилась гусиной.
Позовет Хозяйка к себе в кабинет кого-нибудь – и пропал человек. На следующее утро на его трейд-понте уже другой сидит. А между тем предыдущий из ее кабинета так и не вышел. Специально проверяли: дежурили у двери круглосуточно, прислушивались к каждому шороху внутри: нет, как с концами в воду!
Лишь в конце рабочего дня выйдет Хозяйка из кабинета, веселая, сексуально привлекательная, в глазах нечеловеческое либидо горит, а на губах столько алой помады, что аж на пол капает. Повернет два раза в замочке ключик, спрячет его в сумочку и скажет весело: «До завтра, мальчики и девочки»! И засмеется, словно треснувший хрустальный колокольчик. Сядет в свой «Феррари» – и только клубы пыли в воздухе оставит.
Однажды офисные работники, хоть и страшно было, взломали замок и проникли в кабинет Хозяйки. Думали найти там Эдика Суворова, которого пять часов назад Хозяйка к себе вызвала. Искали – нет никакого Эдика.
И вдруг открыли замаскированную дверку и увидели тайный ход. И пошли по нему офисные работники, чиркая зажигалками и стуча зубами от страха. Идут и зовут: «Эдик, Эдик!» а эхо с другой стороны коридора им отвечает: «Кидэ, Кидэ!»
Шли они шли, и в конце концов впереди забрезжил свет. И ветерком повеяло. Обрадовались, припустились вперед…
И попали они на солнечную поляну, цветами покрытую. И видят, как по поляне бродят все пропавшие их коллеги: и Эдик, и Зиночка, и Шурик, и Аркадий Петрович, и Аделаида, и еще сто пятьдесят человек.
Присмотрелись: те, да не совсем те. У Эдика из ушей черви выползают. У Зиночки из правого глаза мышка выглядывает, из левого – шустрая ящерка. У Шурика в распоротом животе кишки вперемешку со змеями шевелятся. А Аркадия Петровича так скрючило, что он превратился в петлю Мебиуса с торчащим из ануса наружу языком…
Жутко стало офисным работникам, кинулись они обратно к потайному ходу, а он уже громадным валуном приперт.
А тут и рев автомобильного мотора послышался, стремительно приближающийся. И выскакивает на поляну в своем огненном «Феррари» Хозяйка.
– Ну, мои дорогие мальчики и девочки, рада, что вы сами сюда наведались, – говорит вкрадчиво…
И тут началось такое, что Николай Васильевич в гробу еще раз перевернулся, заняв ту позицию, в которой его предали земле в 1852 году.
Червивый сынок
В одном офисе был обычай каждый день есть маленьких детей.
Когда это было заведено и кем – о том никто уже не знал да и знать не мог.
Самый старший менеджер, как по должности, так и по летам, Николай Лукич постоянно напоминал офисным работникам на общих собраниях: коль так поступали наши отцы и деды, то негоже нам отступать от этой традиции.
– Да и чревато это, – говорил он, делая такое зверское лицо, что у всех ужасом сковывало душу, – как только раз пропустим, то тут нам всем и конец настанет.
И каждый день тот, чья была очередь, приводил в офис маленького мальчика или девочку, которых он приманил на улице ласковым словом, доброй улыбкой, шоколадкой «Баунти» и обещанием сводить в Диснейленд.
Специалист по клинингу Фрося тщательно мыла этого мальчика или девочку теплой водичкой с детским шампунем без слез, ласково приговаривая: «Ах, ты мое дитятко золотое, ах, ты моя гулечка драгоценная!»
А потом повар не больно зарезал ребенка и готовил из него всякие разные блюда согласно заранее составленному меню. И лишь Николай Лукич неизменно заказывал себе одно и то же – глазки, зажаренные на оливковом масле с золотым лучком.
Однажды специалист по логистике Нина Николаевна, как ни старалась, не смогла приманить на улице ни одного маленького мальчика и ни одну маленькую девочку. И тогда она привела в офис своего сынка Шурика. Я, говорит, конечно, его люблю. Однако корпоративные традиции превыше личных амбиций.
Но как не крепилась Нина Николаевна, все же немного всплакнула, когда Фрося увела ее сынка в душевую комнату. Но тут сердобольные офисные женщины отвлекли несчастную мать, напоили корвалолом и повели с ней отвлекающие женские разговоры, состоящие не столько из слов, сколько из взглядов, интонаций и элегантного стряхивания пепла.
Но Нина Николаевна была не такой уж простой женщиной. Если бы с ее сынком было все нормально, она не привела бы его в офис. Шурик был неизлечимо болен, и жить ему оставалось от силы полгода. Что это за болезнь никто не знал, а потому и лекарств ему никаких не прописывали.
И как только повар разрезал Шурику животик, чтобы набить его гречневой кашей, оттуда поползли черви. И не поползли даже, а повалили упругой волной. Черви облепили повара и сожрали его до костей, отчего заметно подросли и стали маленькими стремительными змейками. Змейки расползлись по офису и сожрали всех офисных работников.
После чего превратились в маленьких детей, мясо которых когда-то съели офисные работники. Офис наполнился звонким детским смехом.
И лишь Шурик бегает по коридору, плачет и завет мамочку, которую он любит больше всего на свете.
Мертвый охранник
В одном офисе умер охранник. Был он человеком немолодым, а потому добросовестным: верой и правдой служил общему делу и не требовал повышения зарплаты, поскольку был одиноким, и деньги тратить ему было не на что.
Умер он от недолеченных воинских ран, полученных в стародавние времена в Кандагаре. Умер достойно: отстоял смену, сдал табельное оружие, продиктовал бухгалтерше Нине Семеновне рецепт от ревматизма, после чего лег и навечно смежил веки.
Решили похоронить охранника в соответствии с его летами и служебными заслугами, то есть по высшему разряду и старинному обычаю. Уложили в тисовый гроб с инкрустацией карельской березой. Обрядили в костюм от Версачи, повязали галстук от Диора, на ноги надели ботинки от Гауччи. В один карман положили голдовую кредитную карту, на которую вскладчину положили 100 тысяч долларов. В другой – айфон последней модели, оплатив на год вперед безлимитное подключение. Под брючный ремень засунули Стечкина с полным магазином.
Над могилой дали три залпа из всего имевшегося в офисе оружия.
От души погуляли на поминках.
Да и забыли.
Так уж устроена нынешняя жизнь, что живые о живых-то не помнят, а уж о мертвых и говорить не приходится.
Поделиться книгой: