Скверна [Клуб Морд-Сит]

Терри Гудкайнд. Скверна

Серия «Триллер»

Словно вся цивилизация трещит по швам

Его глаза, казалось, светились изнутри чистейшим злом. Эти глаза жаждали видеть страдания.

Перевод с английского Татьяны Алексеевой, Дмитрия Великого, MediaM85, belodezи и Mudblood

Под редакцией Дмитрия Великого и Татьяны Алексеевой

Компьютерный дизайн и обложка Дмитрия Великого

Выпускающий редактор Дмитрий Великий

Помощник выпускающего редактора Дина Зайцева

Корректор Татьяна Гладышева

Руководитель группы перевода Дмитрий Великий

Старший переводчик Татьяна Алексеева

Информационные ресурсы:

vk.com/mord.sith.club — Группа перевода «Клуб Морд-Сит»

terrygoodkind.ru — Поклонники Терри Гудкайнда

vk.com/terrygoodkindru — Подслушано Меч Истины

Глава 1

Вот уже три недели Джон Аллен Бишоп держал на цепи в своем подвале дьявола. Джон не знал, что именно тот делал в Чикаго, а дьявол делиться своими планами не спешил. Но кое-что Джон знал точно — за последние несколько дней ситуация накалилась.

Поначалу угрозы, выкрикиваемые из подвала, были самыми отвратительными, какие только можно представить — что Джону и следовало ожидать от дьявола. Но в последние несколько дней что-то изменилось. В те долгие моменты тишины, когда солнце заходило и мир замирал, Джон ловил себя на том, что приближался к двери подвала, осторожно наклонялся и вытягивал шею, чтобы приложить ухо к узкой щели между косяком и дверью, ведущей во тьму.

Именно тогда Джон впервые услышал шепот.

Из-за поскрипывающего пола дьявол знал, когда Джон находится на кухне, возле верха лестницы. Стоило Джону приложить ухо к дверной щели, дьявол тут же звал его по имени. Иногда дьявол тихонько посмеивался себе под нос, но от его шепота у Джона пересыхало во рту.

Теперь угроза в подвале по необъяснимым причинам замолкла. Тишина настораживала Джона сильнее, чем шепот.

Он прохаживался от холодильника к раковине и обратно, размышляя, что делать. Ему не нравилась мысль вновь спускаться туда. Он был уверен, что цепь достаточно крепка, и до дюйма знал ее длину, но все равно не хотел идти туда раньше, чем будет вынужден это сделать.

Он ходил по кухне и слушал гудение лампы дневного света, висевшей над раковиной с горами немытой посуды. Из треснувшего зеленого пластикового стаканчика торчали грязные вилки в ожидании, когда их помоют. Джон всегда гордился своей аккуратностью, но в свете всех этих ужасных событий он и не думал винить себя за грязную посуду.

Посуда могла и подождать; дьявол важнее.

Джон отвернулся от беспорядка в раковине и снова направился к холодильнику. Он ходил туда-сюда уже целый час, испытывая все большее раскаяние, и на него все сильнее давил знакомый груз нерешительности. Он не знал, как ему вообще пришла в голову такая сумасшедшая идея. Он ничего не обдумал и осознал это только теперь. Он должен был обдумать это. Люди всегда говорили ему, что все нужно обдумывать.

Но что еще он мог сделать? Все произошло неожиданно, он должен был что-то предпринять. Дьявол кое-что знал — знал слишком много.

На первый взгляд все казалось простым: заковать дьявола в цепи, и мир будет в безопасности.

Кейт будет в безопасности.

Но все оказалось намного сложнее.

Джон твердил себе, что нужно пойти вниз и ударить дьявола по голове. Он должен это сделать. В подвале есть инструменты — цепь, конечно же, до них не достает. Там была кувалда, которая вполне справится с этой отвратительной работой. Но Джону недоставало мужества. Лучше бы он сделал это с самого начала, когда дьявол был без сознания, но и тогда ему не хватило смелости. Как бы он ни старался призвать все свое мужество, он знал, что шанс уже упущен.

Может, нужно позвонить детективу Джанек? Иногда она навещала его, чтобы показать картинки. Она славная. Ему нравилось помогать ей.

Он бросил взгляд на телефон, висевший на стене в прихожей. Визитка детектива Джанек стояла на телефоне, прислоненная к стене. Однажды она просто оставила там визитку со словами, что он может звонить ей в любое время дня и ночи.

Он размышлял, не стоит ли позвонить ей сейчас.

Джон не любил говорить по телефону, не любил кому-то звонить, поскольку стеснялся.

Он боялся, что сейчас все будет не так, как во время ее визитов. Он боялся, что в этот раз она ему не поверит.

У него даже могут начаться неприятности.

Страх и сомнения нарастали.

А вдруг он потеряет работу? Ее помогла найти сестра. Она говорила, что ему по силам там работать, попросила стараться. Это была его первая работа. Ему нравилось собирать цветные пластиковые элементы, но еще больше ему нравилось, что работа делает его независимым. Она давала ему возможность платить по счетам и самому о себе заботиться.

Кейт помогала ему, когда он стеснялся, но бóльшую часть вещей он делал сам. Она говорила, что гордится им и тем, как хорошо у него получается. Ему нравилось быть самостоятельным, и он не хотел потерять работу. Он не хотел, чтобы Кейт в нем разочаровалась.

Джон никогда не говорил сестре о детективе Джанек, потому что не хотел ее пугать. Это был единственный способ ее защитить. Он, конечно, знал, что неправильно держать людей на цепи в подвале, но это не был обычный человек. Это был дьявол. И все равно он боялся, что даже детектив Джанек ему не поверит.

Он вдруг задумался, могут ли его посадить в тюрьму.

Джон вытер вспотевшие ладони о штаны и сглотнул, представив, что может случиться, если его арестуют. Его колени дрожали от одной только мысли о тюрьме и о том, что ему придется смотреть в глаза всем этим людям.

Его внимание привлекла его собственная тень, падающая на холодильник. Он натянул воротник на горло и сказал себе, что все под контролем. Нужно лишь поддерживать дела в этом состоянии, и все.

Становилось поздно, и он знал, что нужно спуститься. Ему не нравилось приносить в подвал еду, но все существо Джона противилось убийству — не важно, быстрым ударом или голодом. Он не выносил людских страданий, даже если это был всего лишь голод.

Сквозь беспорядочные обрывки мыслей, метавшиеся в разных направлениях, к Джону пришло смутное осознание, что с холодильником что-то не так. Что-то изменилось.

При тусклом свете он изучил заметки из газет, которые сам же аккуратно вырезал и прилепил к двери. Все были на месте. Джону был ненавистен вид ничем не прикрытой белой поверхности холодильника, и потому он часто приклеивал заинтересовавшие его отрывки на дверцу. Конечно же, все углы вырезок были тщательно загнуты. Джону не нравились острые углы.

Он менял заметки, когда на глаза ему попадалось что-то интересное. Не обязательно что-то важное. Картинки с животными, праздничные заголовки, а то и просто понравившееся ему слово — что угодно, лишь бы прикрыть наготу холодильника.

Были здесь и фотографии с загнутыми уголками, они были прикреплены к двери магнитиками с надписями. Джон улыбнулся сестре, которая улыбалась ему и с солнечного пляжа, и из-за руля своего первого автомобиля, и с дивана в гостиной.

Он просмотрел газетные заголовки о парадах, праздниках и прогнозах солнечной погоды в поисках чего-то нового, чего-то, что могло измениться — какого-то слова или знака.

И тут он понял, что не так.

На двери были десятки маленьких магнитов — подарок на день рождения от сестры. На каждом магните было белое слово на черном фоне. Ему нравилось переставлять их так, чтобы слова рифмовались или звучали ободряюще. Слова, прикрепленные к белой металлической двери, всегда казались доброжелательными, дружески приветствовавшими его, когда он приходил домой и доставал себе еду или, как сейчас, доставал еду для дьявола.

Последняя записка, составленная им из магнитов, все еще была здесь: «В КРЕПОСТИ БЕЗОПАСНО».

Не так давно он составил эту фразу из магнитов, после того, как услышал, что дом человека — его крепость. Джон не любил выходить из дому, разве что на работу или в магазин. Ему нравилось находиться внутри, в безопасности. Дом был безопасным, был его крепостью.

Поимка дьявола была самым дерзким поступком за всю жизнь Джона.

Но теперь магнитики, из которых он так старательно составил «В КРЕПОСТИ БЕЗОПАСНО», были не просто линией. Все оставшиеся слова, которые он до этого просто сдвинул вправо, сейчас выстроились в круг, оставив посередине пятно возле ручки холодильника. В центре этого круга и располагалась надпись «В КРЕПОСТИ БЕЗОПАСНО».

Сейчас же, будто в ответ, ниже появилась ровная линия новых слов.

«НЕ ТЕПЕРЬ».

Глава 2

Подавшись вперед, Джон уставился на новые слова.

«НЕ ТЕПЕРЬ».

Он не оставлял здесь эту надпись.

Он оглянулся на тяжелую дверь подвала, сделанную из шести сосновых досок. Там и тут сквозь облупившуюся кремовую краску проглядывали выцветшие синие пятна. Джон помнил счастливые времена, когда он играл на полу в кухне, а дверь была полностью синей.

Покосившаяся дверь закрывалась неплотно, и в верхнем углу была большая щель. Дверь запиралась на замок, но у Джона не было ключа. Старомодная замочная скважина походила на те, которые он видел в мультиках и фильмах. В детстве Джон заглядывал в скважину, воображая себя шпионом, наблюдающим за опасностью. Теперь он знал, какая опасность поджидает его по ту сторону двери.

Через приоткрытую дверь он видел чернильную тьму. Дьявол в темноте притих. Даже шепота не доносилось из подвала. Джон размышлял, к добру это или нет. Он превратился в статую, наклонившись и прислушиваясь.

Джон снова подумал, не позвонить ли в полицию. Он оглянулся на визитку, которую детектив Джанек оставила над телефоном, аккуратно загнув уголки, чтобы острые края не испугали его.

Она всегда была с ним мила, всегда верила, но он сомневался, что она поверит ему в этот раз. Если бы детектив Джанек спустилась в подвал и увидела его, если бы она только посмотрела в его глаза, разве она бы не узнала?

Джон смотрел в глаза дьяволу. Джон знал.

Замерев, глядя на полоску тьмы, он вдруг осознал, что его крепость уже не столь безопасна, как он думал. Вот что значат слова на холодильнике. В этом месте больше не безопасно. С тех пор, как здесь появился дьявол.

Джон еще раз украдкой взглянул на телефон цвета морской волны, висевший на стене с цветочными обоями, возле лестницы наверх, которая начиналась прямо за углом, в шаге от подвала. Быть может, ему следует позвонить детективу Джанек. Полиция хотела бы знать, что дьявол в Чикаго.

Может, стоит позвонить сестре.

Дьявол знает ее имя. Она должна знать, что дьяволу известно ее имя. Он должен позвонить Кейт и сказать ей. Джон хотел, чтобы она была в безопасности.

Если он позвонит ей, она поймет, что делать. Полиция может его не послушать, может не поверить, но Кейт поверит ему. Должна поверить.

Джона осенило. Он позвонит сестре и расскажет ей все, расскажет, что произошло и что дьявол знает ее имя, как и имя самого Джона. Она поймет, что делать.

Встрепенувшись, Джон спешно сдернул все фотографии сестры с дверцы холодильника. Удерживающие их магниты с грохотом посыпались на пол. Вместо того чтобы собрать магниты, он стал запихивать фотографии в передний карман рабочих брюк. Его беспокоило, что дьявол может увидеть картинки с Кейт. Ему не казалось хорошей идеей позволять дьяволу смотреть на его сестру.

Джон не хотел, чтобы зло смотрело на нее.

Как только фотографии были спрятаны в карман, он поспешил в коридор, чтобы позвонить ей.

Как только он потянулся к аппарату, телефон зазвонил сам. Его сердце бешено колотилось. Джон схватил трубку и приложил к уху. Он опасался, что дьявол мог звонить ему из подвала.

— Привет, Джонни. Это я.

Джон почувствовал, как его накрывает волна облегчения при звуке знакомого и радостного голоса сестры. Опершись о стену, другой рукой он схватился за спутанный провод.

— Привет, Кейт, — ответил он, учащенно дыша от ожидания, а затем посмотрел на полоску тьмы под дверью в подвал.

— Я вернулась из поездки на день раньше, и водитель уже вот-вот высадит меня у дома.

— Ага.

— Что случилось? Ты, кажется, запыхался. Ты только что взбежал по лестнице?

Было необходимо сказать ей о дьяволе. Кейт поймет, что делать. Она умная. Его сестра всегда знала, что делать, всегда помогала. Джон скучал по ней. Прямо сейчас ему больше всего на свете не хватало ее. Он прикрыл трубку обеими ладонями, чтобы дьявол не мог его услышать.

— Ээ... нет.

— Послушай, — сказала она, не настаивая на подробностях. Она была единственным человеком, который не раздражался и не давил на него. — Мне звонил адвокат.

Джон моргнул:

— Адвокат?

— Ага. Помнишь Эверетта, сводного брата матери, который жил на западе?

Джон не мог сказать наверняка. Ему мешали думать беспорядочные мысли, возникающие в голове, когда он смотрел на ту дверь.

— Э...

Она беззаботно расхохоталась:

— Признаться, я тоже. Мы же всего раз были в его трейлере в том маленьком городке посреди пустыни. И он не казался дружелюбным парнем. Ты был тогда совсем крохой. Я и не ждала, что ты вспомнишь его. Я и сама с трудом вспомнила. Как бы то ни было, он умер.

Джон отвел глаза от темной щели.

— Умер?