Хищник цвета ночи

— Отличная демонстрация, — очень тихо произнес Ник, и желваки заходили на скулах.

А я сглотнула, попав в плен звериных желто-зеленых глаз. Кажется, кто-то доигрался. Но ведь у меня даже мысли не было соблазнять его!

— Я не хотела. Прости… те.

— Ну что ты. Наоборот, убедила, что легко справишься с заданием.

Руку не отпускал, липкий пот появился у меня на лбу, напоминая, кем на самом деле является мой босс.

— Я еще не дала согласие, — напомнила ему и начала высвобождаться из захвата.

Ник тут же отпустил. Потирая ноющее запястье, отступила на шаг и замерла у камина. Комната вдруг стала меньше, воздух загустел и завибрировал. Страшно захотелось домой.

— Но ты уже об этом думаешь. Болит?

— Нет.

— Извини, ты застала меня врасплох. Я как-то забыл, что ты женщина, и не успел выставить щиты.

— Все нормально.

А сама бросила короткий взгляд на круглое тату у основания шеи. Большая часть была скрыта за воротником рубашки, но краешек торчал. Темно-синий. Никакого изменения или свечения. Это хорошо. Значит, зверь под контролем, и желтизна радужки ничего не значит, кроме желания.

— Испугалась? — понимающе кивнул Ник.

Я не сразу нашлась с ответом, а потом пожала плечами и произнесла:

— Ты застал меня врасплох. Я как-то забыла, что ты хищник.

— Туше, — улыбнулся Н’Ери, и напряжение в воздухе начало сходить на нет. — Не хочу, чтобы ты меня боялась.

Я вернулась на место, пытаясь идти ровно, хотя ноги все еще дрожали, пожала плечами:

— Мне не стоило подходить так близко.

Мясо уже остыло, но есть не хотелось. Я потянулась к бокалу с шампанским, но тут же отдернула руку. И так глупостей чуть не натворила, нашла с кем играть. Хватит, какой алкоголь.

— Стоило. За эту неделю нам надо будет научиться спокойно реагировать на близость.

Надо же, как быстро он все решил.

— Для тебя это так легко и просто. А я не могу вот так сразу дать свое согласие неизвестно на что.

— А ведь вознаграждение немаленькое. Этих денег тебе хватит, чтобы покрыть долг по ипотеке.

И не только. Мало того, что я все оплатила бы банку и стала полноправной владелицей своей уютной однушки, так еще хватило бы на холодильник. Большой, монохромный и двухкамерный, с отдельной морозилкой, в которую столько всего поместится.

А еще диван. Новый, не скрипучий и мягкий. Чтобы лечь и спать, не боясь, что какая-нибудь пружинка воткнется в бок и продерет его до крови.

Но все эти блага цивилизации таяли перед одним весомым вопросом:

— Ты меня покупаешь?

— Измайлова, — тяжело вздохнул Н’Ери. Его глаза уже вернули нормальный оттенок. Но все равно смотреть на шефа было тяжело и даже в какой-то степени стыдно. — Если бы тебя можно было купить, я бы даже париться не стал. Спокойно перевел бы тебе аванс, схватил в охапку и сделал все, что захотел. Но ты же сама знаешь, что это не так. Я прошу тебя не потому, что ты продажная, а потому что мне нужна помощь. Считай это обычным заданием, за которое ты получишь зарплату.

В его интерпретации все звучало совсем по-другому и не так сложно.

— И что тебе нужно?

— Так ты согласна?

— Я еще думаю. Но прежде, чем согласиться на работу, я хочу знать причины, условия и обязанности. Раз это чисто деловое соглашение.

— Условия просты: ты в течение двух-трех недель, точные сроки сказать не могу, играешь роль моей невесты. Безумно влюбленной и очень счастливой.

Я хмыкнула. С этим могут возникнуть проблемы. Жизнь показала, что влюбленная дурочка из меня не получается, даже если очень захотеть.

— И перед кем? Пресса будет задействована? Мне совершенно не хочется отбиваться от толпы твоих поклонниц. Да меня девчонки из соседних отделов на части разорвут.

— Пресса — это цветочки. Здешние не узнают, если ты сама не скажешь. Нам придется играть роль возлюбленных перед моими родственниками.

То, что у Н’Ери есть семья, я знала. Не мог же он появиться из воздуха. У всех есть мама-папа и, может, кто-то еще. Хищники вообще придают большое значение семье и клановой иерархии. Но в подробности никогда не вникала, а Ник не рассказывал.

— Они живут в резервации, — добавил он неожиданно тихо, смотря куда-то поверх моей головы.

Вот тут я вздрогнула и тяжело сглотнула.

— Но мы туда не поедем, — добавил Н’Ери, поняв, какие мысли возникли у меня в голове.

Выдох. Какие бы деньги босс ни предлагал, но для человека поездка в самое сердце поселений хищников подобна самоубийству. Никакое заступничество мужчины не поможет. Это как впустить козу в клетку с волками. Я себя козой считать отказывалась. Подавятся.

— А как твои родственники отреагируют на появление невесты-человека?

— Нормально. Мои родители не столь консервативны. На новогодние праздники мы традиционно собираемся всей семьей на горнолыжном курорте. У нас там свой домик. Туда мы перед новым годом и отправимся.

— И зачем тебе невеста? Ведь раньше ты ездил без этого довеска.

Ник не спешил отвечать. Взял бокал и в два глотка осушил его.

— Все очень просто и прозаично, Измайлова. Деньги.

— Деньги? — удивленно протянула я.

— Деньги, — кивнул начальник. — Один мой состоятельный родственник грозится вычеркнуть меня из завещания, если я не одумаюсь и не найду себе постоянную девушку.

— А что помешает ему через три недели, после того как наш спектакль закончится, осуществить задуманное?

— Смерть, — тихо ответил Н’Ери, и я поежилась. — Он умирает. Врачи дают не больше месяца. Так что можешь не переживать, долго этот спектакль не продлится.

— Мне жаль.

По его лицу сложно было понять, какие чувства Ник испытывает к умирающему.

В голове что-то щелкнуло, и я нахмурилась.

— А тебе не кажется, что появление из ниоткуда невесты как раз перед смертью родственника более чем подозрительно?

— Логично, но так уж вышло, что информацию о своей невесте я начал распространять еще полгода назад.

— Зачем?

Ведь просто так возлюбленные с потолка не падают, должна быть веская причина. И мне она заранее не нравилась.

— Дело в том, что мои родственники пытаются помочь мне в обустройстве личной жизни.

— О-о-о. Подсовывая свои варианты?

— Вариант.

Надо же, какое единодушие. Невеста выбрана, родственниками облюбована, а жених нос воротит.

— А эта дама тоже будет присутствовать?

Ведь знала, что да, но все-таки на что-то надеялась.

— Да. Но ты не переживай, я тебя в обиду не дам.

Она ведь наверняка хищница — зубки, когти и шерсть, прикопает под кустиком, и останутся от Вики рожки да ножки.

— Мээрин ничего тебе не сделает, — поняв, в какую сторону пошли мои мысли, произнес Ник. — Она высшая. Такие… она считает ниже своего достоинства трогать людей.

И слава богу. Я готова была смириться с участью букашки, лишь бы остаться живой и здоровой. Ник мог говорить все что угодно, но женское коварство не знает границ.

— Твое решение?

— А я должна ответить прямо сейчас? — Я водила вилкой по тарелке, размазывая соус и рисуя елочку.

— Чего тянуть?

— Ник, тебе не кажется, что это перебор? Я не могу вот так просто принять решение. Надо подумать, все взвесить.

— А как же дух авантюризма?

Я скептически приподняла бровь. Ник расхохотался.

— Да, ты права. Ты и дух авантюризма — это две вещи несовместимые. Но ты отлично меня знаешь.

— В том то и дело, что знаю, — вздохнула в ответ. — Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что ты рассказал мне далеко не все.

— Если только то обстоятельство, что все эти дни нам придется спать вместе, — произнес Н’Ери и тут же добавил, глядя на мое вытянувшееся лицо: — Измайлова, выдохни и расслабься. Я сказал «спать», а не «заниматься сексом». На тебе должен остаться мой запах, и желательно, несвежий.

— Мне что, нельзя будет мыться целую неделю?

Почему-то данный вопрос встревожил больше, чем наличие в моей постели обнаженного хищника. Я так и представила грязную себя за праздничным столом, а у меня над головой мухи кружатся и жужжат. Откуда зимой мухи? Они просто не смогли пройти мимо такой вони!

— Можно, запах тела это все равно не перебьет.

Я едва не завыла.

— Ты чего?

— Господи, Н’Ери, ты в своем репертуаре. Разве так можно?

— Ты же просила правду.

— Прости, но нет. — Я покачала головой. — Не могу. Поверь, актриса из меня никудышная. Я только все испорчу.

— Хорошо. Не буду давить. У тебя впереди ночь, чтобы подумать, а завтра утром я жду ответа.

— Боюсь, он останется прежним.

— Значит, так тому и быть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Надо отдать Н’Ери должное, остаток вечера он действительно больше не поднимал тему «жених-невеста-тили-тили-тесто» и вел себя вежливо и обычно.

Вслед за мясом, которое я так и не доела, официант принес вкуснейший десерт с фруктами, кусочками бисквита и взбитыми сливками.

Я думала, что после моего отказа повиснет тягучая тишина, полная неловкости и молчания. Но снова ошиблась.

Мы разговаривали. Больше часа! Скованность ушла, и я сама не заметила, как разоткровенничалась.

Ник спрашивал, а я отвечала. Темы были самыми разнообразными: книги, кино, вкусовые предпочтения. Вроде бы обычный, ничего не значащий светский разговор. Это потом до меня дошло, что, расслабившись, я утратила бдительность и подыграла хищнику.

Ник узнавал меня, причем делал это так ненавязчиво и легко, что я все пропустила, считая, что это просто дань вежливости. А ведь до этого момента думала, что я умная.

— Мне пора домой, — произнесла, взглянув на часы. Вечер был по-настоящему удивительным, но всему приходит конец. — Извини, что так получилось.

— Не переживай. — Ник скупо улыбнулся, длинные пальцы касались высокого бокала. Мужчина за вечер выпил уже три, но это было не важно, алкоголь быстро выводится из организмов хищников, и они не пьянеют. — Но мне действительно жаль, что ты отказалась.

— Я не умею играть и притворяться.

— Ты к себе несправедлива.

— Если бы, — вздохнула я. — Вот ты сказал, что хищники чувствуют желание, улавливают феромоны. А ты подумал, что скажут твои родственники, когда не увидят этого желания? Запах на коже есть, а желания нет? Разве это не подозрительно? Я бы насторожилась.

— И это говорит мне женщина, — хмыкнул Н’Ери. — Виктория, любовь — это составляющая страсти, а не сама страсть. Предполагается, что мы встречаемся уже полгода.