Жестко и быстро 2. Оккупация (СИ)

— Должна тебя огорчить, Реджинальд, — сказала она мелодичным голосом и совершенно без акцента, — но выменять что-либо на моего брата тебе не удастся. Он немножко приврал: командир линкора и комендант города — я, Альта Кэр-Фойтл, а он просто мой помощник. Ты взял подставную пешку. Заодно отвечу тебе на твои слова об аквилонском императоре: видишь ли, он всего лишь человек, занимающий высокий пост безо всякого основания на то, правит страной исключительно благодаря тому, что родился в семье императора первым ребенком. Он не приложил ни малейших усилий, чтобы получить свой высокий ранг. А у нас, свартальвов, ранг нельзя получить в наследство. Родители могут обеспечить достаток, образование и дар магии, но подняться высоко можно лишь своими силами. Потому у нас правят самые достойные, а у вас — как повезет. И это, если вдуматься, одна из главных причин нашего превосходства над вами. И потому — да, я полагаю, что мне удастся то, что не удалось какому-то там человечьему императору. Императора ты обставил, но меня — не сможешь. Мои аплодисменты, впрочем: раунд с Альтингом ты разыграл блестяще. Но это — не бокс, где надо выиграть больше раундов. Достаточно выиграть последний, и я его выиграла.

Ее долгий монолог, преисполненный откровенного самодовольства, дал мне время собраться с мыслями.

— То есть, судьба твоего брата тебя совершенно не волнует? — сказал я, чтобы выиграть еще пару секунд. — Ты не боишься, что я вырву ему горло?

— Ни капельки. Или, точнее, мне будет печально, если с ним случится беда, но в данной ситуации я совершенно не переживаю, что ты с ним что-то сделаешь. Во-первых, это не твой стиль. Во-вторых, все, что ты сделаешь с моим братом, я сделаю с твоей женой.

— Я потеряю жену, ты брата. Кто из нас потеряет больше?

Альта улыбнулась во все тридцать два зуба, ну или сколько их там у свартальвов:

— Во-первых, ты блефуешь, и убедить меня, что ты намерен убить Альтинга, можешь, только убив его. После чего я убью твою жену, и ты это знаешь.

— Ну-ну, — хмыкнул я и, не отпуская горло Альтинга, сунул руку в его кобуру.

Меня тряхнуло током так, что рука с зажатой рукоятью пистолета дернулась, оружие вывалилось из пальцев, описало небольшую дугу и шлепнулось на татами в паре шагов.

Альта рассмеялась:

— Сюрприз. Оружием свартальвов могут пользоваться только свартальвы. Магическая сигнатурная руна, распознающая душу пользователя. Это вы, люди, научились использовать краденую магию только чтоб огненные шары бросать, мы же, изначальные носители волшебного дара, знаем в сто раз больше применений… Но продолжу свою мысль. Во-вторых, я твердо уверена, что выбирая между женой и своими принципами, ты выберешь жену. И в-третьих — я не думаю, что ты вообще будешь выбирать между своими принципами с одной стороны и женой и ребенком с другой.

Должно быть, мое лицо в этот момент представляло собой забавнейшее зрелище, я же умудрился выдавить из себя всего одно слово.

— Чего???

— Я так и думала, что ты не знал. Твоя жена где-то на шестой неделе. В общем… Как боец, ты должен понимать прописные истины. Нельзя побеждать вечно, всегда найдется кто-то сильнее, рано или поздно ты встретишь кого-то, кто тебя переиграет. Это аксиома жизни. Ты проиграл, и с учетом того, кому именно — в этом нет ничего необычного или позорного. Тебе едва за двадцать, мне почти двести, неудивительно, что я выиграла эту войну еще до того, как начала ее. Но — оцени мое великодушие — согласна на ничью, чтобы поражение не нарушало твое душевное равновесие. Ты будешь тренировать наших солдат и полицию, взамен, хотя боевые виды спорта уже вне закона, запрет не коснется тебя и твоих учеников-людей, которые, как я понимаю, для тебя нечто большее, нежели источник доходов. Ты будешь жить, как жил, не зная горя. Цени мое предложение: я редко соглашаюсь на ничью, если держу победу в своих руках.

Я взвесил свое положение: безнадежно. До Альты мне не добраться, автоматчиков уже восемь, а мой живой щит полностью сковывает свободу действий. Но Альта в одном точно права: важно, кто выиграет последний раунд. И она сильно ошибается, если думает, что выигранный ею бой — последний в этой войне.

Я скосил глаза на Альтинга и толкнул его в сторону, опрокинув на татами.

— Говенный пустозвон, ты не годишься ни на что, даже на роль заложника, — буркнул я, — а сколько было пафоса про свои достижения… Протекция сестры — вот и весь секрет твоих успехов.

Пока Альтинг, сидя на заднице, потирал шею, Альта рассмеялась:

— На самом деле, моей протекции не было. Он сам выбился со своим первым уровнем на должность тройки, после чего я признала, что у моего братца, несмотря на магическую ущербность, отличный потенциал… В любом случае, я рада, что мы достигли взаимопонимания. Что ж, у меня еще масса других дел, а детали — расписания, учебную программу и прочее — ты обсудишь с Альтингом.

— Я ничего ни с кем не буду обсуждать, пока моя жена на твоем корабле.

Альта, уже сделавшая шаг наружу, обернулась:

— Будешь. Один из ваших, человеческих недостатков — неумение правильно оценивать уступки. Вы считаете это признаком слабости и пытаетесь выжать больше уступок, если дать вам хоть одну. Но стоит отличать уступку, которую ты выбил, от уступки, которую тебе дали в виде жеста доброй воли. Которую ты выбил — признак слабости, та, что была дана добровольно — признак силы. Так что твоя жена еще немного у меня погостит. Вот когда ты проведешь первые занятия и мои подчиненные найдут твои тренировки полезными — тогда и только тогда Гордана вернется к тебе. Будешь упорствовать — я могу поставить вопрос жестче. Например, чем скорее ты начнешь тренировки, тем скорее твоя жена начнет есть и пить. Не стоит лезть в бутылку: тебе и так уже сошло с рук многое, а мои терпение и миролюбие — не безграничны.

Она повернулась, но я снова окликнул ее:

— В таком случае, я хочу увидеться с женой. Предвосхищая твою очередную тираду — это не обсуждается, а твой бесполезный брат все еще на расстоянии одного мгновения от смерти.

Секунд пять я смотрел в ее глаза — кстати, они у нее фиолетовые с отблеском — а потом Альта внезапно согласилась:

— Хорошо. Пошли.

* * *

Линкор свартальвов с виду отличался от всех боевых кораблей, которые я когда-либо видел — а я перевидал их в прошлой жизни немало. И линкоры императорского флота, ныне почившие в пучине океана, и американские линкоры, давно разрезанные на металлолом, я даже побывал на борту последнего в истории человечества линкора «Миссури» — уже после превращения его в мемориал. Мне довелось увидеть линкор и тут, когда в порт Гиаты зашел ровийский линейный боевой корабль. Точнее, не зашел, а остановился на рейде для пополнения запасов продовольствия. Я хорошо рассмотрел его в бинокль: в общем-то, типичный линкор, видно, что школа кораблестроения отличается от американской и японской школ, чуть не такой корпус, чуть не такие формы башен — но в остальном ничего необычного. По две орудийные башни на носу и корме, в каждой по три орудия, в центре — различные надстройки, капитанский мостик, боевая рубка, мачты, дымовая труба, краны и спасательные шлюпки по бортам, башенки вспомогательной артиллерии. Разве что нет никакого зенитного вооружения: в этом мире воздухоплавание неизвестно в принципе.

Но линкор свартальвов — детище конструктора из иной даже для этого мира реальности, созданное существами из кардинально иной культуры, с принципиально иным мышлением и совершенно иными технологическими возможностями.

Когда почти две тысячи лет назад случилась так называемая «Большая буря», якобы сдувшая миры людей, альвов и свартальвов в одну кучу у подножия мирового дерева Иггдрасиль, внезапно выяснилось, что самая технически развитая раса — это люди. Альвам и свартальвам, у которых магический дар — норма, были совершенно чужды даже простые конструкции вроде блочного крана: их строители в совершенстве владеют заклинаниями телекинеза, включая групповой телекинез для особо крупных объектов. В последовавшей за экспансией свартальвов войне люди совершенствовали метательное оружие, от арбалетов, стреляющих болтами, до змееметов, запускавших во врага клубок ядовитых змей. Толку было мало, однако прогресс не стоял на месте. Когда появились ружья и пушки, воины, не владеющие магией, стали представлять серьезную опасность для магов, в прежние времена в два-три лица сметавших многотысячные армии рыцарей. Свартальвам пришлось перенимать передовые вооружения, чтобы прежде бесполезные с военной точки зрения «двойки» и «тройки» могли поддержать магов четвертого и пятого уровней при помощи пушек и пулеметов.

Однако люди, оказавшись самыми слабыми по сравнению с эльфами обоих народов, вместе с тем заняли лидирующее положение по части технического прогресса. Ныне у альвов и свартальвов есть и двигатели внутреннего сгорания, и автомобили, и корабли, и артиллерия, и танки, и телевидение, и даже обычные холодильники — и абсолютно все это они позаимствовали у людей. В какой-то мере это справедливо, так как люди получили у тех и других магические способности, пусть это и произошло скорее по недомыслию светлых и темных, а не в виде дара: в эпоху экспансии альвы и свартальвы как-то не сообразили, что, выбирая себе наложниц из числа людей, они передадут полукровкам свои способности к колдовству.

Впрочем, множество технических инноваций свартальвы соединили со своими волшебными знаниями, в результате на свет появились такие вещи, как бесшумно ездящий автомобиль и обычный пистолет, распознающий расу стрелка по его душе.

Или этот вот линкор.

Его первейшая странность бросалась в глаза сразу: носовые орудийные башни были установлены не одна за другой и вторая на возвышении, а одна на другую. Получилась такая себе двухэтажная башня, и в каждом этаже — по три орудия, но разных. В нижней — слева большой калибр, справа два ствола меньшего калибра, расположенных один над другим. В верхней башне — то же самое, но больший калибр справа, а два меньших — слева.

Корпус корабля тоже был довольно странным. Борта не вертикальные или с небольшими скосами, а покатые, полукруглые. Надстройки напоминали скорее то ли дом, то ли храм, то ли маленький дворец, плюс ближе к корме — шарообразная конструкция, похожая на обсерваторию научного судна. Правда, шар не белый, а черный, и бьюсь об заклад, что внутри там точно не телескоп.

В общем, линкор наглядно продемонстрировал, что у свартальвов свое, очень специфическое видение не только военной формы, но и военной техники.

Мы прошли периметр в порту через пару пунктов охраны, затем на катере добрались до корабля и взошли на борт.

— Обожди тут, — велела Альта.

Минут через пять на верхнюю палубу вывели Гордану, закованную в массивные наручные браслеты-душехваты, не позволяющие магу колдовать, и такой же, только чуть тоньше, ошейник.

Увидев меня, Горди сделала большие глаза, а Альтинг вместе с охранниками отошел в сторону, бросив нам короткую реплику:

— Пять минут.

Отошел, правда, недалеко, я-то прекрасно знаю, что у свартальвов замечательный слух.

— Как ты тут оказался?! — опешила Горди.

Я пожал в ответ плечами:

— На катере приплыл. Как ты?

Она остановилась в шаге от меня.

— Знаешь, Реджинальд Рэмм-Сабуров-Куроно, — Гордана частенько называла меня всеми тремя фамилиями, которые мне довелось носить за две жизни, если сердилась, — твой вопрос звучит как насмешка! Какого лешего ты меня подпоил?! Я тебе что, посылка?!

Я печально вздохнул.

— Прежде чем упрекать меня — сама-то почему не сказала мне, что ждешь ребенка?

Это сразу срезало всю ее сердитость.

— Я точно не знала, только предполагала. Месячные задерживались — мало ли, почему? Еще и вторжение — вот и списала на стресс. А точно узнала от целителя темноухого…

— Тебя целитель осматривал? С чего бы?

— Он, точнее она, всех пленников осматривала. Ох, Редж, ну зачем ты так, а? Из меня эти гребаные браслеты уже всю душу выели, не подпои ты меня снотворным — я бы тут не сидела! Но… все-таки, как ты сам сюда попал?

— Говорю же — свартальвы на катере привезли… Если вкратце — им нужно от меня то же, что и пфальцграфу Гронгенбергу и императору. Чтобы я обучал их единичек.

— Эх… ну почему ты такой упрямый? Надо было уехать, пока еще могли… Дом могли бы где угодно новый отстроить…

— Дом отстроить можно. Всю жизнь бегать — нельзя. К тому же, свартальвы только думают, что пришли сюда навсегда. Они ошибаются.

Гордана вздохнула.

— И ты будешь их учить?

— Выбора особого нет. Но и беды нет: они тут ненадолго, а чтобы достичь серьезного прогресса, по пути пустой руки надо идти годы. Зато тебя скоро отпустят.

— Ах, Реджи, что б я без тебя делала?

Я криво улыбнулся в ответ:

— Сидела бы дома в Аквилонии.

Тут к нам приблизился Альтинг и красноречиво постучал пальцем по часам на запястье:

— Время.

И я пообещал себе, что когда-нибудь и я Альтингу постучу. Только не одним пальцем, а всеми сразу, сжатыми в кулак.

И не по часам.

* * *

Идя из порта домой, я посматривал по сторонам, пытаясь оценить дальнейшие варианты развития событий. Зашел в супермаркет и неожиданно для самого себя стал обладателем пары шикарных раритетных ровийских ковров, очень похожих на земные персидские. На них раньше облизывалась Горди, но ковры стоили слишком дорого. А сейчас они достались мне практически за бесценок.

— Вам, господин Куроно, не жалко, — сказал продавец отдела товаров «люкс», — кому угодно отдал бы, только чтоб не достались красноглазым…

Я вспомнил, откуда он меня знает: это совладелец магазина, брат одного полицейского капитана.

А вот товары первой необходимости, включая даже зубную пасту, сильно подорожали. Продовольствие — втрое, консервы — вчетверо. Неважнецкие дела, хотя кормить меня я заставлю свартальвов. И не только меня.

В своем квартале я повстречал еще одного знакомого, начальника участка, чей сын у меня учился до недавнего времени. Мы поздоровались, и я заметил, что у него в руке ящик с инструментами.

— Машина сломалась, Петер? — спросил я.

— Нет, просто я теперь автомехаником работать пошел. В нашей автомастерской — вон, которая за углом — остался только старый владелец. Оба механика удрали через границу — а с починкой вскоре подвалит работы масса, если импорт автозапчастей не будет налажен.

— Хм… Свартальвы уволили вас из полиции?

— Да какое уволили — сам ушел. Хрена лысого я буду им служить… Кстати, Реджинальд, вам пистолет или там спецсредства какие не нужны? Я уволок из управления кучу этого добра.

— Зря, — сказал я, — свартальвы заметят недостачу, начнут искать обладателя арсенала…

— А вот им! — Петер показал выразительный кукиш. — Мы с парнями сожгли все бумаги, дела, инвентарные списки, приказы, бухгалтерию, списки сотрудников — все! Даже содержимое мусорных урн сожгли. В арсенале оставили для отвода глаз примерно половину всего, все стойки и пирамиды заполнены, но многое хранилось в ящиках. А остальное растащили… на всякий случай. Козолупы и их козлы уже там шарятся, но что с того? Стволы все на местах, пустых ячеек нет, арсенал под замком, а чего у нас в подвале сколько было — не знают. Мы там все так попереставляли, что часть ящиков со спецсредствами, касками, бронежилетами и прочим в одном углу оставлена, а рядом поскладывали всякое барахло. Выглядит, словно оттуда ничего не взято, будто там столько всего и было.

— Хм… Петер-младший где?

— Дома сидит. В школе занятия пока отменили — часть учителей тоже уехала, а остальным сейчас не до уроков…

— Ко мне на занятия ходить будет?

Он злобно скривился:

— Крылоухие уроды запретили бокс, стрельбу и луки… Думаю, и вашу науку тоже.

Я покачал головой:

— Меня запрет не коснулся. Правда, взамен мне придется тренировать самых никчемных из свартальвов.

Петер приподнял бровь:

— Им тоже этот ваш «путь руки» приглянулся?

— Видимо, да. Так что со своими спецсредствами особо не отсвечивайте, есть опасения, что свартальвы будут частыми гостями на нашей улице.

Дома я постелил один ковер на пол поверх татами, второй повесил на стену спальни: Горди обрадуется. Правда, в традиционном японском доме ковры — пришей кобыле хвост, ну да и ладно. Я не такой уж эстет, если вдуматься.

Остаток дня у меня ушел на то, чтобы обзвонить и обойти всех своих учеников. Точнее, тех, о которых я ничего не знал, многие еще загодя звонили мне, спрашивая, не намерен ли я уехать. Оказалось, что Гиату покинуло большинство моих учеников, часть — вообще из Кортании, многие уехали к родне в глухие уголки страны. Ну, может статься, в будущем я пожалею о том, что не сделал так же.

* * *

Свартальвы — семеро мужчин вместе с Альтингом и одна женщина — приехали наутро следующего дня на броневике в сопровождении двоих солдат-людей. При себе у них были пистолеты, сабля — только у Альтинга. Видимо, клинки у них — признак ранга.

Они вошли на территорию усадьбы, как обычно, без стука, к этому моменту я уже вышел из додзе и встретил их, стоя на пороге.

— Вот и мы, — возвестил Альтинг.

— Не «вот и мы», а «здравствуйте, учитель», — оборвал я его. — С оружием сюда не входят, оставьте снаружи.

— А вчера ты не возражал против оружия, — ухмыльнулся Альтинг.

— Ты уж определись, входишь сюда как интервент или как ученик, одно из двух. И раз ты вспомнил про вчера — вспомни заодно, как хрипел и вращал вытаращенными глазами, когда я держал тебя за горло.

Одно мне в Альтинге все же определенно нравится: его самоконтроль безупречен. Кто-то из его товарищей удивленно хрюкнул при упоминании горла, зато сам Альтинг не то что не выказал неудовольствия от всего, что я ему высказал — даже желваками не заиграл.

Он что-то бросил остальным и вышел на улицу, те двинулись за ним. Через пару минут они вернулись, уже без оружия, оставив его в броневике под присмотром слуг.

— Мы готовы к тренировке, — сообщил Альтинг.