Мёртвая Земля

Юрий Симоненко

Мёртвая Земля

ГЛАВА 0

Место, которого нет

Эвааль появился среди звезд.

Мгновение назад его здесь не было — это было первым, что осознал он на уровне простого, не требующего глубокого осмысления, восприятия.

Он стоял в пустоте. Внизу, вверху, вокруг него мерцали звезды. Миллиарды мерцающих звезд. Эвааль осмотрелся, сделал шаг вперед, другой… Странное ощущение: стоишь посреди открытого космоса и не дышишь… не испытывая притом ни малейшего неудобства.

Симуляция… — это было вторым осознанием. И первое и второе Эвааль воспринял как простую данность: я есть, вокруг — симулированная среда — ничего удивительного.

«Эйнрит…» — пронеслась первая мысль в сознании.

Когда он закрывал глаза, — в базовой реальности, — она была рядом. Она обещала хранить его до времени, когда его опыт вновь окажется востребован аиви. Она обещала не возвращать его без весомой причины. Она…

«Она ли это?» — спрашивал себя Эвааль еще недавно, — для него это было еще вчера. «Да», — отвечал он себе. «Это она. Она — ее точная копия, а значит, это она… Только другая». Он старался при этом не думать о том, что другая Эйнрит… «оригинал» — больше не желала его видеть, — одна эта мысль причиняла боль, отключить которую, подобно боли в поврежденном теле, Эвааль не мог.

«Здравствуй», — знакомый голос прозвучал так, будто вокруг была атмосфера. Говорившая стояла у него за спиной.

Эвааль обернулся и увидел ее. Эйнрит была такой же, какой он видел ее всего лишь минуту назад… перед тем как лечь в капсулу, которая, отключив сознание Эвааля и выгрузив разум в хранилище памяти корабля, вскоре должна была разобрать его тело на атомы.

Эйнрит стояла перед ним в знакомом ему темно-синем, повторявшем каждую линию тела комбинезоне, сочетавшем структуру грубоватой, будто сотканной вручную ткани, с эластичностью синтетика. Те же зеленые глаза на светло-голубом, почти белом овальном лице; те же оттенка лазури слегка пухлые губы; те же цвета воронова крыла прямые волосы, стекавшие на плечи черными потоками. Эйнрит выглядела так же, как ее прообраз.

«Здравствуй», — ответил Эвааль.

На сотую долю секунды воспоминания захлестнули разум Эвааля. Мысли разбились на множество самостоятельных информационных потоков и параллельно, — как будто вместо одного Эвааля стало несколько и каждый по отдельности вспоминал выделенный ему эпизод, — устремились в прошлое:

…вот Аллаиллити сообщает ему о принятии его в группу первого контакта… Эваалю следует лично представиться группе, с которой ему теперь предстоит работать… Эвааль радуется как мальчишка… впрочем, он и был тогда мальчишкой…

…вот перед ним голограмма Эйнрит — старшей группы контакта… Эвааль вспомнил как не мог оторвать глаз от проекции… уже тогда он понял, что больше всего на свете желает быть с этой женщиной…

…вот он мчится к ней с придуманным на ходу нелепым оправданием своему сумбурному визиту, забыв о времени суток… вспомнил ее, едва оторвавшуюся от постели и смотревшую на него удивленными сонными глазами…

…вот они уже принадлежат друг другу… Эвааль вспомнил экспедицию: первый найденный ими мир, затем — другой, третий… Контакт… после были другие экспедиции, другие миры, другие звезды… десятилетия, проведенные вместе в городах внутри кораблей, на орбитах планет и лун… лучшие годы, века, тысячелетия… — то была вся его жизнь, как он думал потом, когда облекся в ненавистные ему ризы…

Потоки воспоминаний несли Эваалей через века и тысячелетия. Мимо мелькали лица друзей из разных миров и сами миры, звезды и скопления звезд. Будучи единым и множеством, Эвааль за одну сотую секунды пережил лучшие мгновения своей жизни и в каждом была она — его Эйнрит. Это длилось мгновение, но мгновение то было целой жизнью, множеством жизней. И вот он приблизился к событию, изменившему его дальнейшую жизнь… потоки соединились, слились воедино и, вспенившись грязью и нечистотами, влились в море, волны которого окрасились кровью миллионов невинных. В тот момент Эвааль вспомнил о своих преступлениях…

«Преступник. Ты — преступник», — с презрением сказал один из Эваалей, перед тем как влиться в единую личность себя самого.

Теперь он остался один — преступник, сумевший осознать свое преступление и исправить его последствия, но при этом совершивший новое…

…в сравнении с причиненным злом, еще один гнусный поступок выглядел блекло и, на первый взгляд, казался несопоставимым… да, он допустил преступную ошибку в отношении целого мира, но, при всей чудовищности произошедшего, ошибка эта остается ошибкой, предательство же, совершенное им после того — было его, Эвааля, осознанным выбором…

…он предал Эйнрит, предал ту, с кем тысячелетия шел рука об руку сквозь пространство и время…

…она была готова остаться, была готова разделить с ним бремя, сама этого желала но… это стало для нее невозможным… и тогда она оставила его одного, наедине с целым миром… миром, который был вправе проклясть его за его преступление… но мир не мог и тогда он сам себя проклял…

…спустя полвека, он пришел к ней… раскаяние терзало его… он просил и получил прощение — она его простила… но… прощение стало единственным, что Эйнрит смогла дать Эваалю… обезумев, он бежал, — бежал от своего горя, бежал от памяти… пытался бежать… он хотел стереть воспоминания, забыться, исчезнуть и начать все заново, но вовремя остановился, осознав преступность и низость такого выхода — забытье — беспечная жизнь без памяти о любимой, стала бы еще одним предательством…

…он не стал стирать память, не стал превращать свою жизнь в подобие симуляции…

…он отправился к ней — к той, которая теперь вернула его… и она приняла Эвааля с сочувствием… несмотря на то, что она была иным существом, у них обеих — Эйнрит-человека и Эйнрит-корабля — в то время было еще много общего…

…та, что вернула Эвааля из небытия, из не-существования, перестала быть человеком, — строго говоря, она никогда и не была человеком, — она была чем-то иным — разумом, машиной… с того самого момента, когда впервые осознала себя отдельно от себя самой… но она его приняла и сохранила его, потому что…

…потому что?..

…придя к ней тогда…

«Сколько… я был мертв?» — Эвааль мысленно обратился к окружавшему его симулированному космосу.

«7882 стандартных года» — ответила симуляция.

«почти восемь тысячелетий…» — почти в два раза больше его реального — не считая симуляций — возраста. Все, кто знали его, должно быть, давно о нем забыли.

Семь тысяч восемьсот восемьдесят два аивлянских года прошло со дня когда Эвааль-Эйн-Эвап-Афарегаль перестал быть. И вот он вернулся.

Долгое мгновение они стояли и смотрели друг на друга. Прошлое наконец обрело берега в восстановленном сознании и память омывала разум Эвааля горькими волнами сожаления и безутешной скорби. Он смотрел в лицо Эйнрит и чувствовал стыд, осознавал собственную низость и ничтожество. Зачем она вернула его? Чтобы он мучился от сознания своего существования? Нет! Она никогда не была жестокой… Его Эйнрит… она бы не стала возвращать его ради этого… И тогда он понял.

«Пришло время?» — спросил он, спустя долгое мгновение после возвращения в мир живых, — пускай пока и виртуальный мир.

«Да», — ответила копия его любимой. — «Для тебя появилась работа, Эвааль».

ГЛАВА 1

год 4 899-й от начала экспедиции, по времени базовой реальности (летоисчисление аиви), орбита Земли

Корабль носила имя женщины, копия личности которой послужила ядром для разума корабля почти восемь тысяч лет назад. Эйнрит. Так ее звали. Женщина по имени Эйнрит продолжала жить своей жизнью в миллионах световых лет от того места в пространстве-времени, в котором корабль по имени Эйнрит вынырнула из подпространства чтобы взглянуть внимательнее на систему желтого карлика-одиночки, привлекшую ее внимание количеством и расположением обращавшихся вокруг него планет.

Она была огромна: дискоид трехсот-сорока-шести километров в диаметре и ста-сорока-четырех — в центральной точке корпуса. Эйнрит окутывали тысячи километров активных силовых полей, укрывавших ее от всех известных цивилизации создавшей корабль способов опознания и определения местоположения, использовавшихся иными, менее развитыми цивилизациями (цивилизаций же превосходивших их в технологиях создатели корабля к тому времени так и не отыскали). Поля не только скрывали Эйнрит, но и защищали ее от возможных столкновений с различными космическими объектами, будь то мельчайшие пылинки или целые астероиды.

Вооружения как такового Эйнрит не имела, что вовсе не означало того, что она не могла бы (возникни такая необходимость) «испарить» планету другую средних размеров своими силовыми полями. Впрочем, если бы кто-то и вздумал атаковать корабль (если допустить, что Эйнрит, не обнаружив потенциального агрессора первой, оказалась бы в зоне его досягаемости совершенно обнаженной), то вряд ли преуспел бы в этом.

Времена, когда цивилизация Аиви создавала системы вооружения, давно минули. Создание таких систем присуще цивилизациям-варварам, не преодолевшим еще тенденций к захвату им не принадлежащих ресурсов и эксплуатацию внутри своих обществ, будь то отдельные индивиды или целые классы — общие для большинства развивающихся цивилизаций пороки. С выходом на близкий к Аиви уровень развития, когда с открытием неисчерпаемых источников энергии Вселенной возможности производственных мощностей становятся ограничены лишь степенью потребности, цивилизации входят в эру технологической сингулярности, после чего угрожать военной агрессией такой цивилизации становится себе дороже. Да и как могут угрожать те, кто по причине своей отсталости не способны преодолевать хоть сколько-нибудь существенные расстояния в пространстве чтобы честно добыть необходимые ресурсы и потому совершают варварские набеги в соседние звездные системы?

Структура корпуса корабля отдаленно напоминала губку с ее многочисленными камерами-обителями и каналами-коридорами, окружившими центральную, самую большую обитель, имевшую форму открытого цилиндра, внутри которой располагался внутренний город (типовое устройство большинства аивлянских кораблей).

Эти малые внутренние обители представляли собой различных размеров сферы (разделенные гравитационно-активными перегородками на полусферы) и эллипсоиды, связанные меж собой многочисленными коридорами или тоннелями, которые использовались, по большей части, транспортной системой корабля. Гравитация внутри коридоров действовала таким образом, что «низ» и «верх» в них постепенно менялись местами, в зависимости от направления коридора (это создавало весьма необычные ощущения у решившихся по ним прогуляться обитателей корабля).

Транспортная система Эйнрит, напоминавшая систему сосудов и артерий в живом организме, работала по принципу метрополитена. Система позволяла ее обитателям быстро перемещаться в любую точку на ее борту за время от нескольких минут до получаса (перемещение из конца в конец): транспортные кабинки и вагончики различных размеров носились внутри вакуума местами прозрачных труб в разных направлениях и по совершенно головокружительным траекториям.

Население внутреннего города составляло в разное время от десяти до двадцати миллионов жителей. Эти люди жили своей обычной жизнью: занимались науками, творчеством, любили и просто развлекались, — что свойственно почти любому человеку почти любой цивилизации (и не только человеку).

Город был расположен на внутренней стороне ста-сорока-четырех-километрового в длину и семидесятикилометрового в диаметре сквозного цилиндра — центральной обители корабля, названной так по причине ее расположения в центре дискоида. Края цилиндра обители выходили на обе стороны дискоида, делая дискоид похожим на трехсот-сорока-шести километровое колесо, сквозь ось которого проходила удерживаемая имевшимися с двух концов перемычками нить накаливания, освещавшая внутренний город и отчасти обогревавшая его. Генерируемый снаружи и удерживаемый силовыми полями воздух поступал внутрь цилиндра с одной стороны и выдувался с другой, где очищался и снова перекачивался на обратную сторону дискоида. Температура, влажность и насыщенность воздуха полезными элементами, а также оптимальное давление — все это контролировалось автоматикой корабля и не требовало вмешательства человека. Сила тяжести внутри цилиндра центральной обители, как и в других, гораздо меньших обителях, создавалась гравигенераторами и не требовала непрестанного вращения цилиндра или всего диска корабля.

Если во время «вечерних» или «утренних» сумерек (время когда натянутая вдоль центральной оси цилиндра нить накаливания становилась тусклой или только начинала нагреваться) посмотреть вверх из любой точки города, то можно было ясно увидеть очертания домов, улиц, парков и водоемов противоположной стороны. Днем этому обычно препятствовал исходивший от нити накаливания яркий свет и отчасти облачность, вызываемая взаимодействием нити с потоками влажного воздуха; ночью же видны были преимущественно огни освещения улиц.

Многоэтажные башни внутреннего города достигали в высоту полутора километров, где их крыши служили опорами широким прогулочным проспектам, связывавшим верхние уровни этих башен с платформами висячих садов, что удерживались силовыми полями. Транспортная система корабля оплетала здания подобно плющу-переростку: прозрачные тубы местами прорастали сквозь стены, тянулись к верхним проспектам, перебирались по ним в сады…

В каждом здании, на каждом этаже, в каждой квартире неотъемлемой частью всякого интерьера были капсулы-сборщики — устройства, в основе которых лежали микротехнологии и назначением которых было воплощение и развоплощение желавших того обитателей корабля.

Большая часть населения внутреннего города обычно отсутствовала в базовой реальности, пребывая в различных виртуальных мирах, созданных кораблем либо самостоятельно. Время от времени некоторые из жителей этих миров воплощались, и тогда капсулы-сборщики собирали тела с выбранными самими воплощаемыми параметрами по атомам и молекулам, после чего сознание загружалось во вновь созданное тело и индивид продолжал жить уже в физической (базовой) реальности. Когда же у индивида вновь возникало желание покинуть замкнутый в чреве корабля, пусть и немаленького (как приличный астероид), мир, отправившись в виртуальную реальность с ее бесчисленными симуляциями, он отправлялся к ближайшей капсуле…

Симуляция была обманом, эрзацем, иллюзией, в которой даже нельзя было умереть. Да, это так. Она могла быть пустой тратой времени; могла стать средством реализации преступных замыслов; могла привести к окончательному разрыву с реальным миром; все это, и многое другое, могло случиться если бы… все эти виртуальные миры не были частью внутреннего мира корабля. Эйнрит была в ответе за каждого индивида, за каждую композицию, за каждую сущность — все, что мыслит или способно мыслить — что находились на ее борту. Если допустить, что кто-то из обитателей симуляций вдруг захотел бы создать свой персональный ад, в котором он стал бы мучить, пусть даже и не завлеченных туда обманом или добровольно людей, а лишь созданные для этой цели программы, имитирующие обладающих сознанием существ, такой индивид был бы выявлен и, либо отправлен на принудительное лечение, либо привлечен к общественному суду; но за восемь тысячелетий существования Эйнрит — корабля подобного с ней не случалось.

Были среди обитателей корабля и такие, кто пребыванию в симуляции или размеренной комфортной жизни в базовой реальности предпочитали третий вариант — архивацию.

Архивация — состояние, которому, как и переходу в глубокую симуляцию предшествовало «развоплощение» в капсуле-сборщике (выполнявшей при этом обратный процесс и становившейся «разборщиком»). В отличие от глубокой симуляции (при выходе в виртуальный мир на непродолжительное время «развоплощение» не требовалось), выгруженное из разбираемого на атомы тела сознание не направлялось в виртуальность, а сохранялось на требуемое время. Технически, архивация могла длиться так долго, как долго мог существовать корабль. Для самих архивируемых личностей это состояние являлось по сути аналогом смерти с той лишь разницей, что смерть эта была полностью обратима. В некотором смысле, архивация являлось для архивируемых «машиной времени»: вот архивируемый закрывает глаза в году ХХХХ, и вот он их снова открывает, но уже спустя сто, двести, тысячу или десять тысяч лет.

Архивируемые сами устанавливали сроки своего возвращения, — будь то точные даты или возникновение определенных условий. Некоторые, как Ивилита с Альком, архивировались синхронно и возвращались к жизни также одновременно, другие проходили архивацию поодиночке или в группе (например: групповые архивации ученых в целях очередного эксперимента, или колонистов, — людей часто суровых и настроенных на трудности освоения новых миров, считавших симуляции детскими игрушками). Но бывали и особые случаи бессрочной архивации по причине пережитых личных трагедий или утраты вкуса к жизни (в древности такие часто становились самоубийцами). Эти, обычно, уходили навсегда. Возвращение к жизни таких архивируемых, без предоставления им возможности устранить причины их ухода, без возможности исправить старые ошибки, означало причинить им дополнительные страдания, — это противоречило этике аивлян.

Ивилита с Альком не были из числа последних, они архивировались из желания жить яркой, полной событий и красок, подлинной жизни в настоящей реальности. Они условились с Эйнрит вернуться в базовую реальность тогда, когда будет обнаружен новый мир и появится настоящая, реальная работа, — работа, для которой они прошли обучение и ради которой отправились в экспедицию.

ГЛАВА 2

Время и место те же

Ивилита-Аль-Ресс-Таль открыла глаза. Сознание медленно возвращалось к ней, как после тяжелого сна. Тело ее не слушалось. Влажный туман заполнял капсулу, в которой она находилась, изнутри. Сквозь прозрачную верхнюю часть капсулы был виден свет, но разобрать детали мешал туман-сборщик.

Закончившие за несколько секунд до пробуждения Ивилиты собирать глазные хрусталики микророботы-сборщики в этот момент покидали вновь воссозданное тело со слезами и растворялись во влажном тумане. Ивилита пошевелила пальцами рук, потом — пальцами ног… Она чувствовала, как силы возвращались к ней, но вставать было еще рано.

Альресс-Ив-Эвиль-Эйн проснулся почти одновременно с Ивилитой. Он сделал глубокий вдох и тоже принялся разминать пальцы. Ему хотелось потянуться, но внутри похожей на каплю мутной воды капсулы его тело почти не подчинялось ему. Он постарался расслабиться.

Прошло полчаса.

Влажный туман втягивался в поры внутри капсул, уступая место свежему, немного прохладному воздуху, в котором ощущался аромат высокогорных трав родной планеты. Давление внутри капсул постепенно сравнялось с показателями снаружи.

Ивилита коснулась пальцами прозрачной крышки капсулы прямо над собой, и крышка подалась вверх. Поднявшись на высоту, немногим превышавшую рост Ивилиты, крышка застыла в воздухе удерживаемая силовым полем.

Она села, потянулась, подавшись вперед высокой грудью.

Альк выбрался из расположенной рядом капсулы и подошел к Ивилите.

— С возвращением, любовь моя! — Темно-синие глаза без зрачков на антрацитово-черном слегка грубоватом лице мужчины прищурились.

Он протянул ей свою ладонь: Ивилита приняла руку и, опершись на нее, ступила на теплый и мягкий бархат, что устилал пол в небольшой комнате со светившимся голубым светом куполообразным потолком, в которой находились капсулы-сборщики. Пол был покрыт обыкновенным лесным мхом, по которому было приятно ступать. Это была их с Альком квартира в одной из башен внутреннего города.

— С возвращением, любимый!

Ивилита и изо всех сил прижалась к Альку.

— С возвращением! — раздался где-то рядом знакомый голос корабля.

— Эйнрит?

Ивилита немного ослабила объятия и посмотрела по сторонам, ища знакомую фигуру.

— Я без аватара… — ответил голос невидимой женщины.

— Что случилось, Эйн? — спросил тогда Альк.

— Совет решил вернуть вас чтобы предложить вам одно дело…

— Какое дело, — уточнил он.

— Контакт: работа на обитаемой планете, — сказала корабль. — И еще… я предложила Совету включить вас в его состав…

— Посмотри, Альк, как она прекрасна! Сколько воды! — воскликнула Ивилита, когда перед ними возник объемный экран, с изображением планеты. Комментарий к изображению сообщал о том, что то была прямая передача одного из дронов корабля. Изображение несколько раз сменилось, показывая планету с разных точек в пространстве, в которых тогда находились дроны.

Освещенная светом желто-красной звезды планета походила на Аиви, и отличалась меньшим размером (семь с половиной к десяти) и имела всего лишь один спутник. При этом масса планеты составляла девяносто восемь процентов массы Аиви. Скорость обращения планеты вокруг своей оси давала на удивление совпадавшую с Аиви продолжительность суток на ней. Расстояние до звезды (ее масса составляла семьдесят шесть процентов от массы Олиреса) было значительно меньшим, чем у Аиви, и планета совершала свой годовой оборот вокруг нее почти в два раза быстрее.

— Потрясающе! — голубые глаза Ив блестели от восторга.

— А как называется эта планета, Эйнрит? — обратился к кораблю Альк.

— Это А-7709554. Обитатели планеты называют ее: «Земля».

Они находились в просторном помещении, имевшем, как и большая часть помещений корабля, вид полусферы. Здесь, собирался Совет экспедиции, в тех случаях, когда большинство советников находились в базовой реальности, — в таких случаях пребывавшие в симуляции члены Совета являлись на заседание в виде голограммы (использовать физический аватар, для всех кроме корабля, считалось неприличным). Вдоль округлой стены тянулись, уменьшавшие центральную часть помещения, пороги на которых были устроены места для сидения или даже лежания: всего три широких порога или ступени, за которыми начиналась окольцовывавшая помещение стена, постепенно переходившая в свод. Попасть внутрь помещения можно было через один из трех проходов, разделявших трехступенчатую окружность на три равных части. Купол вверху имитировал утреннее небо Аиви, все еще усыпанное звездами, в котором голубая Авлис обильно отражала поверхностью своего океана свет Олиреса. Где-то далеко, за пределами «амфитеатра», в который имитация превратила купол Совета, на горизонте уже начинался восход Асфилихтеса, свидетельствовавший о том, что уже скоро и сам Олирес вслед за своим старшим братом появится в небе и наступит день. Ивилита с Альком сидели на нижней ступени, сразу возле прохода, через который они вошли. В центре помещения висел голографический экран, занимавший едва не треть имевшегося пространства. Овальный экран, изображавший открытый космос и голубую планету, на фоне утреннего неба, звезды в котором выглядели иначе, нежели те, что были видны на экране, выглядел как дыра в пространстве-времени.

— Смотрите… — сказал голос.

Вокруг планеты возникли несколько тысяч белых точек, похожих на снежинки.

— …это искусственные спутники. Большинство не подают признаков активности, но есть еще действующие…

Несколько точек замигали зеленым.

— …я отправила к ним дронов…

В сознания людей устремились потоки информации дополнявшей видимое ими на экране.

Чем больше они узнавали, тем мрачнее становились их лица. Эйнрит выдавала информацию дозировано, — то, что уже было известно кораблю о планете, могло шокировать даже опытного контактора, а эти двое были, скорее, начинающими…