Мёртвая Земля

— …цивилизация… она уничтожена? Они строили города! Они были в космосе! И теперь… города в запустении… Но ведь их создали люди, да? такие же, как мы? Я права, Эйн?

Альк посмотрел в глаза женщины, погладил ее белые волосы. Он ничего не сказал.

— Да, Ив, это люди… — ответила корабль.

Множество известных Аиви цивилизаций, находившихся на аграрном, индустриальном и постиндустриальном уровнях развития, оказывались цивилизациями гуманоидного типа: то были существа одного, двух или даже трех полов с различным количеством органов чувств, конечностей, различным цветом кожи, распределением волосяного (шерстяного) покрова (или его отсутствием); дышавшие кислородом, метаном и другими газами; одни из них обменивались звуками в различных диапазонах, другие — радиоволнами, а некоторые даже — ароматическими ферментами. Все они были, несомненно, гуманоидами. То были именно люди. Но лишь немногие из них были настолько похожи на аивлян, как были похожи показанные кораблем земляне (разве что орхеситы, апплонцы, альфарцы, обитатели Каньона или печально известные агаряне).

— Только взгляни на их города, Альк! — воскликнула Ивилита, когда Эйнрит показала им следы ударов — воронки правильной формы, от которых концентрическими кругами расходились области разрушений, постепенно уменьшавшиеся с увеличением расстояния от эпицентров. — Как это страшно! Что же они наделали…

— Ив, — Альк нежно коснулся ее руки, — цивилизация не до конца уничтожена… Еще не все потеряно. Иначе, зачем бы Эйнрит нас возвращать? Так ведь, Эйнрит?

— Еще не все, — ответила корабль. — Но этот мир стоит на грани… Вот, взгляните…

Экран с изображением Земли исчез, а центральную часть помещения заполнила объемная проекция.

Полупрозрачные здания, вагоны, столбы, различные металлические конструкции, деревья, даже трава были отчетливо видны наблюдателям. Это была железнодорожная станция. Люди, одетые в какие-то шкуры и лохмотья, прятались друг от друга между вагонами за кучами разного хлама, скрывались в развалинах станционных построек. Было видно, что это конфликт между двумя не то бандами не то племенами вооруженных примитивным оружием (луками, копьями, заточенными стальными прутами) людей… Стремительно перемещавшиеся фигурки стреляли, прятались, убивали и умирали.

Никто из участников сражения не мог даже подозревать о том, что в тот самый момент за ними наблюдали представители иной цивилизации, преодолевшие перед тем расстояние в десятки тысяч световых. Находившийся на высоте двух сотен метров над тем местом дрон был для сражавшихся дикарей абсолютно невидим, впрочем, он оставался бы таковым не только для людей внизу. Такие машины аивлян оставались незамеченными для цивилизаций намного более развитых нежели та, чьи спутники все еще продолжали обращаться вокруг планеты, в то время как внизу потомки создавших эти спутники людей убивали друг друга при помощи копий и стрел.

Эхолокаторы, датчики и камеры дрона накрывали место сражения и окрестности, создавая объемную картинку в разных спектрах и передавая звуковое сопровождение. Наблюдатели видели происходившее внизу с задержкой в доли секунды, слышали грубую непонятную речь дикарей.

Встав с места, Ивилита с Альком вошли в центр проекции, чтобы лучше видеть происходящее.

— Это какое-то безумие, — тихо, будто ни к кому не обращаясь, произнесла Ивилита.

Ее ноги до колен укрывал хвойный лес. Скрывавшиеся на опушке люди стреляли в других людей из примитивных, но эффективных в деле убийства приспособлений. Одни убитые падали, не добежав до леса, других смерть настигала под ржавыми колесами вагонов, где те до того прятались. Она видела кровь, полупрозрачную, но все же красную, как и кровь аивлян. Дикари метались в панике. По ним стреляли лучники, занявшие позиции на крышах зданий. Спустя минуту по группе дикарей, вновь попытавшейся прорваться к лесу, открыли огонь из автоматического оружия. Семеро были убиты. Оборонявшаяся банда не имела огнестрельного оружия, и звуки выстрелов посеяли среди дикарей панику. Обезумевшие от страха люди уже не скрывались, они пытались вырваться: из последних сил, не обращая внимания на летевшие в них стрелы и маленькие кусочки металла, а нападавшие продолжали убивать их. Слажено, со знанием дела, словно собирали урожай или… охотились.

Ивилита отошла к трехмерному изображению какого-то полуразрушенного здания стоявшего в стороне от места сражения. Альк шагнул к ней навстречу. Он обнял женщину за плечи, ощутив легкую дрожь в ее теле. Посмотрел в ее влажные глаза, провел рукой по волосам, и, обняв, произнес, обращаясь к кораблю:

— Эйнрит, прошу, отключи проекцию.

Альк успел перед тем заглянуть в прямоугольное здание с заколоченными деревянными щитами окнами, и решил, что Ив лучше не видеть того, что он увидел там. Ужасное зрелище шокировало Алька, но он не подал виду.

Помещение было наполнено людьми, преимущественно женщинами и детьми. В центре здания располагался импровизированный очаг, над которым сверху, в крыше, была проделана дыра для выхода дыма. Угли в очаге еще тлели. Вокруг очага валялось несколько обглоданных костей, происхождение которых не вызвало у Алька никаких сомнений, — рядом со входом в помещение, на обломке каменной плиты лежало то, что еще недавно было человеком…

Проекция исчезла.

Альк обнял Ивилиту. Плечи ее вздрагивали. Он прижал ее немного крепче, и они в молчании простояли так некоторое время. После, немного отстранившись, он взглянул в лицо любимой: ее голубые глаза блестели от слез. Альк до того не видел в этих глазах столько страдания: в их мире не было причин для этого.

— Перестань. Не плачь, любимая.

Ивилита отерла пальцами слезы и попыталась улыбнуться ему, но улыбка вышла горькой.

— Альк, они там все сумасшедшие, — тихо сказала она.

— Они то, что они есть. Их мир сделал их такими…

— Да? — всхлипнула женщина. — А кто же сделал их мир таким?!

— Не они, Ив… Они — потомки тех, на ком лежит вина за то, что произошло с их миром…

— Альк прав, Ив, — раздался голос корабля. — Эти несчастные вынуждены платить за ошибки своих предков.

Они расположились на небольшой лужайке, в одном из приплюснутых эллипсоидов, внутрь которого они попали в двухместной кабинке транспортной системы корабля. Кабинка ожидала неподалеку, зафиксированная на отрезанном от транспортной трубы двумя шлюзами, открытом участке трассы: в том месте верхняя половинка прозрачной трубы была сдвинута в сторону, освободив доступ к кабинке-болиду.

Такие обители жители внутреннего города обычно посещали как место для пикников и уединенных прогулок. Рядом было небольшое озеро с пресной водой, над берегами которого раскинули свои ветви с крупными треугольными листьями серо-зеленые деревья. Светло-желтый купол над садом излучал свет и тепло. Где-то неподалеку в ветвях деревьев щебетали птицы, тысячи поколении которых жили в этом маленьком, уютном мирке.

Дрон системы обслуживания доставил заказ: грибы, овощи и синтезированное мясо (уже много тысяч лет аивляне не употребляли в пищу мясо животных). Все было нарезано и разложено в раковины моллюсков, какие обитают в Жемчужном море материнской планеты.

— Ты уверена, что хочешь спуститься туда, Ив?

— Да, милый, — Ив провела рукой по короткому ежику его пепельных волос. — Я думаю, что у Эйнрит были причины ввести нас в Совет экспедиции.

— Но... Ив, то, что ты можешь там увидеть…

— Ты про пир каннибалов?

— Ты все-таки заметила…

— Конечно. Подробностей не рассмотрела... ты вовремя попросил ее отключить голограмму... но там итак все понятно… Бедные, бедные люди…

— Да…

— Думаю, Эйнрит показала мне это чтобы я приготовилась…

— И, что... ты готова, Ив? Готова увидеть то, во что иногда превращаются миры?

— Да. Готова, — твердо сказала она. — Я не буду больше плакать, — Ив, слегка повела головой из стороны в сторону, при этом на ее белых, совсем немного не достававших до темных как молочный шоколад плеч волосах заиграли блики отражаемого света. — Я — контактор, Альк, как и ты, милый… Оплакивание миров-самоубийц — совсем не то, чего ждет от меня Совет.

Ивилита замолчала.

Они ели молча. Альк подкармливал бегавшую вокруг пичугу: фиолетовая птичка на тонких ножках трясла двойным хвостиком и смешно расставляла крылья, когда очередной кусочек сочного салата летел в ее сторону. Когда на лужайке появился еще один проситель — полудикий псокот, которому Ивилита бросила кусочек мяса, пичуга улетела.

— Знаешь, Альк, я на мгновение представила себе, — сказала она, когда они закончили с едой, — какой ужас царил тогда на этой планете, на Земле, какая страшная война… Эти воронки, они на всех континентах… Это…

— …то, что могло уничтожить и наш мир пятнадцать тысяч лет назад — война без победителей, — сказал Альк. — В таких войнах все оказываются побежденными.

— Да, Альк, именно это: война без победителей, безумие, помешательство… Как они могли?..

— А как могли агаряне... эти мракобесы-священники?.. — Альк пожал плечами. — Они сожгли четыре города, когда возникла угроза их планетарной теократии… Окажись на Агаре еще один континент со своей империей и маньяком-патриархом, и они пошли бы дальше: они бы обменялись всем, что успели бы к тому времени накопить в своих пусковых шахтах и крысиных норах, покрыли бы радиоактивным пеплом оба континента! Можешь даже не сомневаться, Ив! Если они не остановились перед тем, чтобы сжечь свои города, то, тем более, сожгли бы чужие.

— То, что случилось с Агаром, случилось по вине аиви, Альк…

— Скорее по вине одного человека…

— Эвааль? Его идеи одобрил тогда Совет экспедиции и корабль.

— Ив, он ведь признал себя виновным…

— Да, признал. А что было бы, если бы не признал?

— Он не мог…

— Еще как мог, Альк! — блеснула глазами Ивилита. — И это могло бы закончиться самоубийством корабля… Эльлия собиралась эвакуировать население и носители виртуальных миров и погрузиться в Олирес…

— Ей бы не позволили…

— Ей бы не смогли помешать.

— Ты оправдываешь его?

— Эвааля? Нет. Он допустил грубую ошибку, вследствие которой на планете возникла тирания, просуществовавшая восемьсот лет…

— В агарянском летоисчислении это — два с половиной тысячелетия…

— Даже так! Такое нельзя оправдать. Но я восхищаюсь его самопожертвованием, — сказала Ивилита.

— А как насчет его предательства? — возразил ей Альк.

— Я сомневаюсь, что то было настоящее предательство, Альк… Прости, я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор здесь, на этом корабле…

Они пробыли там еще около двух часов, купаясь в озере и занимаясь любовью на его берегу. Когда «день» стал клониться к вечеру, — верхняя часть эллипсоида заметно поблекла и температура немного понизилась, сообщая о том, что через пару часов в этом маленьком мирке должна была наступить «ночь», время когда вытянутый в горизонтальной плоскости купол станет темно-оранжевым, — оставив несколько кусков мяса слонявшемуся вокруг поляны псокоту, они отправились к кабинке транспортной системы.

Дрон завис над каньоном на высоте пятнадцати километров. Картографируя материк и одновременно проводя геологическую рекогносцировку, машина обнаружила расположенные в нескольких уровнях на глубине полутора и более километров пустоты подозрительно правильной формы и ведущие из этой системы на поверхность пять шахт различных калибров, замаскированных и открытых.

Металл в нижней части дискообразной машины расступился подобно водной глади, из которой вздумалось выпрыгнуть маленькой рыбешке, только выпрыгнула не одна, а целый косяк, и не рыбешек, а точных копий дрона, размером не более четырех сантиметров каждая. Разделившись на пять стаек, машины устремились на дозвуковой скорости к шахтам.

То был настоящий подземный город — система убежищ, в которой перед войной укрылись члены правительства одного из государств-участников той войны и их семьи. Вместе с правительством в подземном городе укрылись и те, кому это правительство было обязано всем, начиная от своих мест в государственной структуре, и заканчивая местами в тех самых убежищах — настоящие хозяева сгоревшего в термоядерном огне мира — главы корпораций — новые короли монополий… «Сильные мира» — так их тогда называли.

Когда ослепительные вспышки над городами сжигали миллионы, они (как и другие такие же, на других континентах) были в безопасности. Когда миллиарды погибали от ожогов, лучевой болезни и голода, они были здоровы и сыты. Когда не умершие от болезней замерзали на быстро остывавшей поверхности планеты, они, «сильные мира», были в тепле.

«Ядерная зима» длилась в разных регионах планеты от двух до трех с половиной лет, и лишь немногие из остававшихся на поверхности смогли пережить ее. Но и среди обитателей подземного города дожили до окончания зимы немногие, и вовсе не по причине холода или лишений… Просто слишком много «львов» оказалось в одной пещере…

Спустившиеся в подземный город дроны обнаружили слабый остаточный фон, — следствие произошедшей почти сорок лет назад аварии на одной из двух имевшихся там атомных электростанций, что обеспечивали убежища энергией. Реактор второй АЭС был заглушен автоматикой позже (благодаря работе второго реактора, последствия аварии были во многом устранены: системы вентиляции и канализации убежищ многие сотни часов работали в аварийном режиме, отравляя местность наверху радиоактивными выбросами). Также имелись свидетельства того, что разные уровни и блоки системы убежищ отделялись и изолировались от других уровней.

Количество обнаруженных в бункерах человеческих останков сильно разнилось с первоначальным числом его обитателей, что в свою очередь свидетельствовало о том, что часть жителей впоследствии покинула подземный город. Еще одним подтверждением тому служило и то, что в убежищах почти не оставалось легкого оружия и боеприпасов.

Позже в четырехстах километрах от подземного города и в полусотне друг от друга дроны обнаружили два немногочисленных племени дикарей, средний возраст которых не превышал двадцати (земных) лет, вооруженных автоматическим и холодным оружием. В жилищах дикарей имелись различные предметы из убежищ, которые те использовали не по назначению. Основными источниками существования племен были разбой и, в меньшей мере, охота.

Чтобы доставить на корабль обнаруженные в подземном городе носители информации потребовалась целая эскадра т-дронов и два десятка тяжелых роботов-археологов.

Расшифровка кодировки носителей и анализ баз данных заняли у корабля чуть больше часа времени, после чего Эйнрит владела всеми языками населявшего некогда Землю человечества, знала его историю (в различных версиях) и культуру, вплоть до последних дней существования цивилизации, включая и историю подземного города.

Это была уже восьмая проекция, которую Альк просматривал в симуляции во время сна.

В самой первой симуляции корабль познакомила его с интересным отчетом о найденном в пустыне подземном городе, в котором укрылась часть виновных в уничтожении прежней цивилизации правителей и олигархов (датировка отчета говорила о том, что система убежищ была обнаружена кораблем за двое местных суток до их с Ивилитой пробуждения). Потом Эйнрит показала ему в кого превратились потомки укрывшихся в подземном городе «сильных мира сего» (так Эйнрит их назвала, употребив понравившийся ей фразеологизм землян). Потом Альк наблюдал быт других дикарей: одни дикари, как и те, которых корабль показала первыми, убивали друг друга; другие занимались рутиной и, если и не убивали себе подобных, то, скорее всего, не по причине своей исключительной миролюбивости, а лишь потому, что на тот момент им некого было убивать; третьи были заняты какими-то постройками, в то время как часть их племени охотилась в нескольких километрах от поселения; четвертые (на другом материке) возделывали землю (так как, по причине наклона оси вращения планеты, время года для той области было весенним), — эти выглядели вполне мирными; еще одна проекция показала Альку суровый быт облеченных в шкуры обитателей севера, промышлявших охотой на тучных амфибий.

В отличие от всего ранее увиденного, восьмая проекция показывала город (и здесь датировка сообщала о том, что город был обнаружен за два дня до их пробуждения). Не населенные дикими племенами руины, а настоящий город с электричеством и какой-никакой инфраструктурой! По имевшимся у Эйнрит данным, раньше население города составляло не менее семи миллионов землян.

Внимание Эйнрит вначале привлекло отсутствие в городе такого масштаба следов ядерных ударов, когда же наступил вечер, в городе стали загораться ровные ряды электрических огней. Эйнрит отправила в город модуль-дрон начиненный целым роем дискообразных дронов поменьше различной специализации; одни машины в диаметре достигали нескольких метров, другие имели настолько миниатюрные размеры, что могли бы уместиться на человеческой ладони и притом несли в себе устройства еще более маленькие, увидеть которые невооруженным глазом было невозможно. Сам дрон был двадцати семи метров в диаметре (при необходимости такой дрон мог разместить на своем борту до пяти человек). Все устройства могли функционировать как полноценные разведывательные аппараты, способные на месте производить сотни различных операций, от геологической разведки и перехвата радиосообщений до хирургических операций на телах животных и насекомых и отбора образцов живых организмов. Эти машины-диски могли видеть и слышать сквозь стены и верхние слои грунта. Там же где их способности ограничивались (например, большой глубиной залегания под поверхностью), применялись их более маленькие собратья.

Вначале Альк просмотрел проекции ночного города. По освещенным электрическими фонарями улицам перемещались в основном всадники верхом на животных и гужевые повозки, запряженные одним, двумя или четырьмя животными, но попадались и автомобили. После корабль ознакомила Алька со своими выводами относительно обнаруженного сообщества …

Альк открыл глаза. Ив спала рядом, приняв позу эмбриона и слегка посапывая. Он коснулся кольца на ее пальце и вызвал небольшую голограмму, отображавшую ее состояние: полупрозрачные слабосветящиеся символы сообщили ему насколько глубоким был сон женщины, температуру тела, давление в ее кровеносных системах и частоту ударов обоих ее сердец. Альк не стал будить Ив. Устроившись поудобнее на принявшем желаемую им форму ложе, Альк смотрел на ту, с которой был вместе вот уже, без малого, две с половиной сотни лет.

Ко времени знакомства с Ив, возраст Алька приближался к четырем, а Ив — к пяти сотням. Появись они на свет тысяч так пятнадцать — шестнадцать назад, их возраст считался бы возрастом глубоких стариков, уже приблизившихся к небытию, но теперь их союз считался союзом, скорее людей молодых, пусть и имеющих уже за плечами некоторый жизненный опыт людей.

До встречи с ней Альк и помыслить не мог о том, что он окажется способен на чувства, какие свяжут их двоих в последующие века. За все годы, что они были вместе, у него не было близости ни с кем кроме нее, ни с одной женщиной (мужчины же Алька и вовсе никогда не интересовали), даже в симуляции. И это вовсе не было проявлением собственничества в отношении к любимому человеку: я не стану заниматься сексом ни с кем кроме тебя, и этим я обязываю тебя к тому же. Нет. Альк ни к чему ее не обязывал. Его просто не интересовал никто кроме его Ив.

Сын экзобиолога Эвили и астрофизика Алька Альк младший в юности не проявлял особого интереса к наукам или к космосу. Он родился в экспедиции далеко от Аиви и раннее детство его прошло на одном из сверхогромных кораблей с населением небольшой луны на борту. После возвращения его родителей в домашнюю систему, он жил с ними сначала на материнской планете, а после — на одной из ее лун — Эфо.

Юность Алька прошла в путешествиях и спортивных состязаниях. Везде, где бы Альк не появлялся, у него находились друзья и в его жизни всегда было много женщин.

Лишь разменяв вторую сотню лет Альк стал отдаляться от состязаний, шумных вечеринок и оргий и всерьез увлекся пополнением своей базы знаний. К двумстам годам он был уже в меру известным молодым ученым, за плечами которого имелось несколько открытий и два десятка научных монографий, (часть из которых впоследствии вошла в программы обучения некоторых школ, но это было уже после того как экспедиция покинула Аиви).

Альк был ученым-практиком и много времени проводил вдали от Аиви, за пределами домашнего Скопления и области Галактики. Когда стало известно о подготовке очередной межзвездной экспедиции, в которой намеревались принять участие восемнадцать кораблей, больше сотни видных ученых, специалисты различных областей и направлений науки, полсотни машин, а также несколько чудаковатых философов, давно не имевших физических тел и пребывавших до того в состоянии глубокой виртуальной медитации, Альк решил, что он тоже примет в ней участие. Он сообщил Разуму планеты о своем желании и получил от него рекомендацию: попробовать себя в качестве контактора. Альк с благодарностью принял рекомендацию Разума Аиви и обратился с просьбой принять его на борт к кораблю, носившей имя и часть памяти его бабки, Эйнрит, бывшей в прошлом тоже контактором. Эйнрит охотно приняла его и на ее борту Альк прошел обучение и испытания соответствия, получив статус контактора. Именно тогда, во время подготовки, они и встретились…

— Не спишь? — Голос Ивилиты вернул Алька из воспоминаний.

Тонкие длинные пальцы легли на его запястье. Ее миндалевидные полностью голубые глаза слегка светились в темноте.

— Не спится.

— Ты был там? — спросила Ивилита, догадавшись о причине бодрствования Алька.

За окном спальни уже светало, — нить накаливания понемногу нагревалась, разливая вокруг пока еще тусклый, эквивалентный едва показавшемуся из-за горизонта солнцу, свет.

— Да. Эйнрит показала мне город…

— Город? — взглянула она с недоумением.

— Город, нетронутый взрывами... как говорит корабль, единственный на всей планете, в котором есть хоть какой-то порядок. Город-государство, которым правит монарх, или царь, опираясь на свою маленькую армию и сеть шпионов.

Там сейчас доиндустриальная эпоха… Всадники, повозки, паровые локомотивы… Правда есть электричество, и даже машины на углеродном топливе… Очень необычное общество.

— Что, даже более необычное, чем те каннибалы с копьями?..

— Ну, что ты… Нет, конечно, Ив… Я про то, что в мегаполисе, для создания которого потребовалась тяжелая промышленность, гигаватты энергии, масса ресурсов, труд сотен тысяч людей, теперь какое-то средневековье… Это термин Эйнрит…Только представь, Ив, там у них теперь смесь рабовладельчества с крепостничеством приправленная примитивным капитализмом…

— Значит Эйнрит разобралась с историей планеты? — уточнила Ив.