Третий аспект удовольствия. Тайна женской эякуляции

„…с резкостью и порывистостью“

Райолан младший также писал об эякуляции женщин, которая, согласно его наблюдениям – сходство с Альбертусом Магнусом – может проявляться при одном только виде мужчин:

„У похотливых, которые уже рожали и имеют большое влагалище, оно (женское семя – прим. автора) с резкостью и порывистостью вырывается даже за пределы утробы. Многие женщины невольно испытывают желание: например, при виде или разговоре с хорошо выглядящими или любимыми мужчинами у них происходит выброс семени в виде эякуляции“ (semen suum effundunt cum ejaculatione) (267, с.3).

В своем труде Schola Anatomica Райолан младший посвящает женской простате отдельную главу („De prostatas mulierum“). Она гласит: „„Простата“ отличается от мужской только размерами. Она находится около вагины и приносит пользу мужчинам, т. к. содержит жидкость, усиливающую желание и возбуждающую при коитусе. Она возникает у женщин, которых интенсивно ласкают при коитусе. Те, которые полностью отдаются любви, чувствуют, как выброс происходит, как из пениса“ (249, с.290).

Герофил и Гален обозначали в свое время связанные с яичниками „похожие на железы семявыводящие каналы“ женской простатой. Выяснить, что же на самом деле понимал под этим Райолан, невозможно. Хотя не следует исключать возможность что он – еще за шестьдесят лет до Де Граафа – имел в виду парауретальные железы; но мне кажется более вероятным, что он описал бартолиниевы железы. В пользу этого утверждения свидетельствует не только расположение „около вагины“, но и то, что он описал консистенцию жидкости, выделяемой ими, как „похожую на оливковое масло“.

Однозначного определения местоположения выводов желез нет и у голландского медика Спигеля, который в 1632 году установил следующий факт: „при раздвинутых ногах становятся видны два отверстия, из которых исходит изрядное количество водянистой жидкости, которая смачивает мужской орган при близости“ (278/VIII, с.331). Кроме этого, приводимый объем выделений (достаточный для обволакивания органов партнера), а также „водянистость“ выделений дают мне серьезные основания полагать, что речь идет не о явлении „смазки“, а именно о „потоке страсти“ женщины.

Практически, многие женщины описывают ощущение, которое они испытывают незадолго до эякуляции, как обычное. Аналогичное наблюдение приводил врач Кастро, практиковавший с 1594 по 1627 год в Гамбурге. Как следует из ниже приведенной цитаты, он был убежден, что для зачатия необходимо совместное семяизвержение партнеров.

„Но если женщина замечает, что вследствие удовольствия от чувственных ласк вскоре произойдет выброс ее собственного семени, она должна сказать об этом мужчине, чтобы он, если возможно, в необходимый момент тоже эякулировал свое семя и из их слияния возник зародыш и в конечном итоге возник плод“ (53, с.118).

Эякулирующий клитор

Самыми оригинальными по сегодняшним меркам указаниями на женскую эякуляцию являются сделанные физиологом Линденом. и анатомом Даймербреком, имевшими хорошую репутацию уже в свое время. Оба приписывают женщине наличие не только схожего с пенисом, но и способного эякулировать члена, в котором оба автора не видели вообще никаких отличий от мужского.

Первый писал в вышедшей в 1653 году книге Medicina physiologica:

„Hoc proprie Clitoris est. Hunic in summo apponitur glandi virili aemulum capitulum, foramine pertusum… Qam incredibiliter augeri necessum est, si per eam, semen suum effundat mulieres“ (183, с.320)

„Это и есть настоящий клитор. В верхней его части находится головка, схожая с головкой мужского полового члена, имеющая отверстие. Для того чтобы женщина могла выбросить через него свое семя, она должна невероятно сильно увеличиться“.

Более подробно изложил свое видение данной проблемы в 1687 г. его коллега Даймербрек в Opera omnia anatomica et medica: „Очевидно, что часть (женского семени – прим. автора) проходит через матку и выделяется через клитор. (…) Величайшее удовольствие, которое женщина может испытать при коитусе, возникает не от протекания собственного семени через уретру, а от трения клитора и спермы, которая, протекая через этот орган, вызывает самое сильное удовольствие“ (71, с.193). Согласно Даймербреку, женское семя находит два пути стока: одна часть выходит наружу через клитор, другая через матку и влагалище (которое в то время рассматривалось как составная часть уретры). При этом, по мнению Даймербрека, клиторальное выделение приносит гораздо большее удовольствие. Чем сильнее эякуляция, тем больше удовольствие. Это касается и беременных. Поскольку уретро-вагинальное выделение у них затруднено наличием плода, они избавляются от семени преимущественно через клитор. Поэтому-то, продолжает Даймербрек, беременные женщины совокупляются с гораздо большим удовольствием, чем небеременные, испытывая подчас гораздо большее удовольствие преимущественно в первые месяцы беременности, о чем мне добровольно рассказывали сдержанные и уважаемые матери; удержаться от коитуса со своим мужем им было гораздо труднее, чем в другое время. Причина этого, как мне кажется, находится в том, что сперма не попадает в уретру, а большая ее часть течет к клитору и вызывает тем самым максимальное удовольствие и удовлетворение».

Таким образом, Даймербрек, с одной стороны, еще верит в то, что женское семя необходимо для продолжения рода, с другой же стороны, он отмечает, что эта жидкость выливается через клитор «наружу» (дословно «за дверь»). Дилемму, возникающую из этого, он пытается решить следующим образом: «Зачатие невозможно, если женское семя не смешивается в матке с мужским. Поскольку первое вряд ли может попасть в матку через клитор, прежде всего, потому что она обращена наружу и выделяет семя также наружу, а также потому, что семя, исходящее из клитора, может с большим трудом попасть в матку, т. к. вагина перекрывается пенисом во время коитуса, очень важно и необходимо, чтобы семя попадало в матку также (…) через другие каналы» (71, с.192).

Согласно наблюдениям Даймербрека, существуют женщины, у которых выделение «соков любви» настолько сильно, что осознанный контроль над ним вряд ли возможен. «У похотливых и особо возбудимых женщин выброс семени наружу может вызываться даже лишь поглаживанием клитора рукой, как у мужчин поглаживание члена». (71, с.194). Об одном таком случае он рассказывает: «Недавно одна дама не из низкого сословия жаловалась мне, что в свои молодые годы, когда она чувствовала волнение, вызванное чувственным желанием, она часто поглаживала эту часть тела пальцем и достигала таким образом удовольствие, связанное с выделением семени. Со временем это привело к большому неудобству, так что она в конечном итоге – как не стыдно это звучит – просто сидя на подушках или в обычных брюках, или же поглаживая себя каким-нибудь другим образом, выбрасывала свое семя, даже против своей воли. При всем своем желании она не могла избежать этого, и поэтому ей не оставалось ничего другого, как обратиться ко мне за помощью» (71, с.129).

Указания на убеждение анатомов в том, что на кончике клитора имеется отверстие, через которое могла бы происходить эякуляция, встречаются уже в первой половине XYIII века. Так, например, Хиеронимус Вельх рассказывал об одном случае из уретральной эротики: «невероятная история из уст одного уважаемого медика, который знал вдову, имевшую уже три брака и 11 детей от них. На ее клиторе было довольно большое отверстие, и выход мочеиспускательного канала был столь длинный и большой, что допускал проведение полового акта, причем это не приносило никакого вреда мочевому пузырю и не причиняло неудобств при мочеиспускании: эта распутная сестра также рассказывала, что не помнит, была ли она вообще когда-нибудь девственницей, и имела половые контакты на этом месте даже чаще, чем на обычном. В свои детские годы она постоянно поглаживала это место, что из-за постоянного возбуждения привело к увеличению размеров и в итоге к тому, что она могла удовлетворять свое желание сначала с мальчиками своего возраста, потом с взрослыми мужчинами» (286, с.16)

Французский анатом Дионис еще в 1706 году знал, что в клиторе нет никакого отверстия, но из следующего текста тем не менее очевидно, что ему довольно сложно освободиться от этого устоявшегося мнения. Так, он писал, что клитор состоит из тех же составляющих, что и мужской орган: «Его окончание схоже с головкой мужского члена, за тем исключением, что он не имеет отверстия, хотя там можно увидеть некое подобие небольшого канала» (74, с.264).

Его современники не приписывали клитору наличие именно отверстия, но намеки на воображаемое сходство клитора и пениса можно найти в многочисленных медицинских документах XVIII века. Так, например, Халлер писал в 1780 году, обобщая все знания своих современников:

«Женский член имеет очень большую чувствительность, при прикосновении к нему у женщин начинают дрожать колени и они больше ни в чем не могут отказать своему любовнику. Этот член, за исключением случаев с целомудренными персонами, у которых он мал, по природе своей направлен наверх, набухает и в состоянии производить совокупление, и размер его увеличивается от частого упражнения в этом бесстыдном ремесле. Как и все части тела, которые часто используются, он может достигать размеров половины среднего пальца, мизинца, члена двенадцатилетнего мальчика, горла гуся, двух, трех дюймов, семи дюймов, пяди, размеров мужского члена среднего размера, семи дюймов, и, наконец, доходить до 12 дюймов; но все это крайне редко в нашем климате. По этой причине возможно, что женщины могут этим членом, как раньше, так и теперь, выполнять ту же роль, которую природа отвела мужчинам» (125, с.978).

«… несколько унций влаги»

В XVII веке окончательно утвердилось мнение, что женский эякулят не является семенем. Так, например, Иоганн Конрад Пейер писал в 1678 г. Иоганну Якобу Гардеру: «Считать, что женщины при сношении с мужчинами выделяют семя, подобно мужчинам, старая традиция, но я надеюсь, что ты так больше не считаешь. Возлюбленные могут сходить с ума от девушек, уже готовых к акту любви и изнывающих от желания. У них истекает жидкость, которая, вытекая из женского стыда, представляет собой некие густоватые выделения из матки, которые выделяются относящимися к вагине железами. Если бы эти выделения представляли собой семя, то оно проливалось бы напрасно» (225, с.98).

В этой связи Пейер подходит непосредственно к рассмотрению феномена женской эякуляции: «Однажды я видел, как у одной похотливой женщина произошел выброс нескольких унций густоватой жидкости».

В то время в Швейцарии, на родине автора, одна унция соответствовала 31,25 грамма (149, с.331). Даже если осторожно предположить под словом «нескольких» от трех до пяти единиц, то мы получим объем от 1/10 до 1/8 литра. Этот объем не кажется невероятным женщинам, которые сами испытали эякуляцию.

«Яичники не вместили бы и четверть»

Данные, которые важны с точки зрения объема изливаемой жидкости, можно найти в рукописи Шурига, написанной в 1731 г.:

«Жидкость эта происходит не из яичников или пор, поскольку яичники не в состоянии вместить и четверть жидкости, выходящей в процессе выброса („saltu“ – поток – прим. автора) из женского чресла за один-единственный раз» (267, с.8).

Даже при самой осторожной интерпретации этих строк становится ясно, что великий медик, по всей вероятности, хотел сказать этим, что женщина одним-единственным выбросом извергает из себя в четыре раза больше, чем мужчина при эякуляции. То, что Шуриг говорил не о явлении лубрикации, подтверждают слова, использованные им для описания. Его понятия «поток» и «выброс» свидетельствуют о давлении и динамике, которые не характерны для обычного увлажнения влагалища.

В качестве обобщения приведу цитату из труда Беллефонтейна 1712 года:

«Жидкость, которую выделяют женщины во время коитуса, не является настоящим семенем, поскольку она берет свое начало на внешней поверхности вокруг клитора и вагинального отверстия, причем абсолютно точно, что она (жидкость) никогда не попадает в матку. Многие женщины, по их словам, беременели, не выделяя эту жидкость. Это не свидетельствует ни о ее необходимости, ни о святости („Spirituosite“), которые необходимы вышеозначенной жидкости. Даже распутные, позорящие себя несколько раз в день, не лишены выделений этой сероподобной жидкости. Кроме того, ей не свойственно совершенство, типичное для семени, поскольку возникает она не в детородных органах» (26, с.37).

Итак, к этому времени уже утвердилось мнение, что женский эякулят образуется не в яичниках. Выражение «на внешней поверхности вокруг клитора и вагинального отверстия» наталкивает на мысль о парауретальных и бартолиниевых железах.

Первым, кто описал выводные протоки больших желез вульвы, названные по имени Бартолина, был Плаццони, профессор в Падуе. Он писал в 1644 г.: «Как только проникаешь сквозь половые губы, обнаруживается, прежде всего у чувственных женщин, по обеим сторонам две темные дырочки или отверстия, в которых хранится некоторое количество жидкости, которое выбрасывается при коитусе, принося наслаждение. И это именно та жидкость, которой женщины увлажняют мужские половые органы» (241, с.123). О них снова упомянул 40 лет спустя Де Верни (75, с.107). И только в 1676 г. Каспар Бартолин более подробно описывает эти железы. То, что большие железы преддверия или вульвы были названы его именем, в общем – ошибка истории наук. С таким же основанием они могли бы быть названы в честь Плаццони – того, кто открыл выводные протоки, или в честь Де Верни. Даже анатом Купер имел на это право, т. к. он открыл гомологичные железы как у мужчин, так и у женщин, и детально их описал в 1698 г.

«Женское преддверие по Граафу»

В 1672 г. важное дополнение к объяснению феномена женской эякуляции внес нидерландец Ренье Де Грааф. К сожалению, сегодня остались практически только воспоминания о названии в его честь фолликулов яичников. Поэтому процитируем следующий отрывок:

«Без сомнения, найдутся критики, которые, веря, что когда говорят о жидкости, которая выбрасывается под напором, речь идет о семени, захотят выяснить, каково ее происхождение и для чего она нужна»(60, с.212).

Де Грааф описал женскую простату так же, как и выброс, – объемно и подробно с описанием деталей, как никто другой до него:

«Мочеиспускательный канал покрывает по всей длине белое, в виде пластинки, шириной в палец вещество… Это вещество лучше всего обозначить как женская простата или „Corpus glandulosum“. Функция этой простаты состоит в производстве сывороточно-слизеподобной жидкости, которая за счет своей пикантности и солей доставляет удовольствие женщине и увлажняет во время коитуса сексуальные органы. Само собой разумеется, эта жидкость не создана природой для того, чтобы, как считают некоторые, увлажнять мочеиспускательный канал. Каналы расположены на ее внешнем отверстии так, что их не затрагивает жидкость во время выброса»(60, с.67).

Де Грааф находит много общего в отношении мужской и женской эякуляции:

«Здесь также необходимо обратить внимание на то, что выброс из женской простаты доставляет такое же удовольствие, как и из мужской. Поэтому не будет безрассудством называть подобный выброс поллюциями женщин. Хотя в действительности это не является семенем, известно, что некоторые женщины запятнали себя подобно некоторым мужчинам своим непристойным поведением. Я имею в виду тех женщин, которые с помощью непристойных мыслей, блуждающих пальцев рук или соответствующих приспособлений достигают наивысшей точки и эякулируют большое количество раз…Определенная часть этой сывороточно-слизеподобной жидкости, без сомнения, выделяется из богатой нервными окончаниями слизистой оболочки вагины или желез, находящихся в ней, но каждый, кто исследовал разветвленные каналы женской простаты вокруг мочеиспускательного канала, поймет, что большинство выбрасывается именно оттуда» (60, с.81).

Бартолин – начало забывания

7 лет спустя Бартолин, чьи работы тогда были популярны, решил пересмотреть и прокомментировать результаты Де Граафа. При вскрытии женского трупа он сам, по его словам, обнаружил эти железы, которые впадают в конце мочеиспускательного канала. Они «длиной с поперечник пальца» и слишком малы, чтобы производить такое количество жидкости. «Де Граафом описаны едва видные канальцы, пронизывающие ткань мочеиспускательного канала, которые, по моему мнению, и способны выполнить подобную задачу» (24, с.19).

Им Бартолин противопоставляет железы, первооткрывателем которых считает себя: «Другим, а именно тем, которые я увидел недалеко от выхода мочеиспускательного канала и отверстия вагины, хотел бы я приписать секрецию данной жидкости. Особенно потому, что они при более внимательном рассмотрении находятся на каждой из обеих сторон этой железовидной ткани, приблизительно похожи на мужские железы преддверия, или на ту (ткань – прим. автора), которая избороздила мочевой канал проходами, описанными Де Граафом» (24, с.19).

Этот отрывок текста стал источником роковых ошибок, последствия которых все еще ощутимы сегодня. Тому виной две причины. Первая предельно проста: он описал большие железы преддверия, которые сегодня носят его имя. Можно согласиться только с тем, что он «скорее увидел» их, а не выводные протоки женской простаты, т. е. парауретральных желез или желез Скене. Автор оценивает их лишь как «ткань мочеиспускательного канала». Однозначно он выступает против мнения Де Граафа лишь из-за нетипичного расположения этого органа у трупа.

Вторую ошибку, вызвавшую дальнейшую путаницу, сделал Бартолин, неточно определив местонахождение «своих» желез. «Недалеко от выхода мочеиспускательного канала и отверстия вагины» означает между уретральным и вагинальным отверстиями. Это описание, если быть более точным, не подходит для больших желез преддверия.

Вследствие этого позднее, например, в 1776 г. Вальтер обозначил бартолиниевы железы – вместо женской простаты – как «слизистые полости или ямочки Де Граафа». А Хьюбер называл их прямо «prostata Bartholini».

В нашем столетии «малые железы преддверия», расположенные вокруг клитора и выхода мочеиспускательного канала, видные только под микроскопом (лат.: glandulae vestibulares minores), были возведены в статус женской простаты (железы Скене). Это сделал, например, просветитель Велде (302, табл. 1,9), чью классическую работу «Совершенный брак», переизданную в 1983 г., можно обнаружить практически в каждом книжном шкафу. (Во всех изданиях по анатомии малые железы преддверия вообще отсутствуют, т. к они не видны невооруженным глазом).

Поэтому естественно было считать, что в свойствах желез преддверия не так много сходного с мужской простатой. Это привело к тому, что о женской простате начали забывать, и концепция о том, что у женщины есть простата, была принята за ошибочную.

К тому же, такие крошечные малые железы преддверия действительно не могут производить такое количество жидкости. Поскольку все мыслимые органические предпосылки были обсуждены и отвергнуты, женскую эякуляцию полностью отнесли к области богатой фантазии мужчин.

В 1699 г. английский анатом и хирург Купер открыл – названные впоследствии в его честь – железы величиной с горошину, расположенные под простатой и выделяющие при сексуальном возбуждении стекловидную жидкость в мочеиспускательный канал. Сегодня они чаще обозначаются как капли удовольствия. При этом Купер отмечает: «Понятно, что мы не обнаруживаем у женщин, в отличие от мужчин, этих желез, хотя у них есть нечто похожее на то, что было описано Де Граафом и было названо женской простатой» (292, с.11). Тем не менее, начиная с английских коллег Купера, Кайля, Николса и др., многие европейские врачи того времени обозначают бартолиниевы железы, – а не парауретральные – именем Купера. С современной точки зрения это обозначение обосновано действительно возникающей анатомической гомологией, как следует из вышеприведенной цитаты, хотя тогда об этом еще не знали. Это отождествление понятий привело к тому, что в течение нескольких столетий бартолиниевы железы идентифицировались с женской простатой.

Ситуация еще более запуталась, когда нидерландский естественник Левенгук (1632–1723) сконструировал еще при жизни Бартолина первый микроскоп. Каким бы благословенным это открытие не показалось, для научного обоснования женской эякуляции последствия стали разрушительными. Мысли, высказанные в 1751 г. Шаршмидтом, свидельствуют об этом:

«…какие, собственно говоря, составные семени? Если рассмотреть его невооруженным глазом, то оно выглядит белым, плотным и как желатин и, похоже, состоит из воды и жирового уплотнения. Однако, если его рассмотреть через увеличительное стекло, то возникает совершенно иное представление о нем. При более подробном рассмотрении удостоверяешься в том, что семя состоит из двух основных частей: первая часть – маленькие тельца или червячки, как выглядят молодые угри и называются при этом anguillulae. Такие существа очень малых размеров присутствуют и в семени в большом количестве. Можно увидеть, как они движутся, как живут и плавают. Другая часть семени – белая, как студень и плотная жидкость, в которой не заметишь движения, она в спокойном состоянии и является студенистой и субтильной частью лимфы: в ней плавают упомянутые существа. Такое открытие было сделано благодаря открытию Левенгука, который открыл не только увеличительное стекло, но и с его помощью упомянутые уже свойства семени. После этого, т. к. увеличительное стекло все более совершенствовалось, это наблюдало множество исследователей, и сегодня нет такого медика, который бы сомневался в этом. Благодаря увеличительному стеклу обнаружили, что упомянутые существа ни в крови, ни в выделяемой простатой жидкости, а также в так называемом женском семени не были обнаружены, семя это есть не что иное, как слизистая материя, которая необходима для увлажнения и скольжения влагалища» (260, с.206).

Однако и Шаршмидт делает несколько ошибочных выводов: Во-первых, он обозначает, – как и Бартолин – большие железы преддверия как «женскую простату» (263, с.276), которая способствует смазке. Дальше из положения о том, что только в мужском эякуляте можно найти сперматозоиды, а у женщин нет, он приходит к выводу, что женщины вряд ли эякулируют. Где нет семени, там нет и выброса, а существует лишь повышенная влажность влагалища. Вследствие этого, единственное, что женщины могут выбрасывать из мочеиспускательного канала, – это моча. Это судьбоносный ошибочный вывод, который и сегодня так многих влечет на путь ошибок.

В 1775 г. Халлер еще более запутал всех тем, что описал процесс эмиссии жидкости у женщин, а также связанную с этим функцию уретральных желез, хотя и не нашел «женское преддверие по Граафу». Он пишет: «Кроме того, я не могу никоим образом подтвердить наличие женских желез преддверия Де Граафа, т. к. на расположенной вокруг мочеиспускательного канала волокнистой ткани не обнаруживается какого-либо плотного формирования» (125, с.987). Без более подробного обоснования он затем утверждает, что «нижние слизистые полости… широко известны… это и есть преддверие знаменитого Бартолина». Не предусмотрев последствий своего утверждения, он приходит к ошеломляющему выводу: «Это источники слизи, выбрасываемой женщинами или появляющейся в жару на груди: а именно пазухи мочеиспускательного канала. Они…, в преддверии,…не имеют большого значения» (125, с.994).

Хотя Халлер считает важнейшим источником эякуляции уретральные железы, он не может отделаться от представления о «преддверии Бартолина» – несмотря на их неопределенную роль в процессе выброса. То же самое происходит и с другими ведущими врачами в Европе в те времена. Вскоре они тоже согласились с этим мнением (320, с.321).

«Иногда несколько драхм»

Исключение составил английский врач Смелли. В его учебнике для акушеров в 1756 г. написано: «На каждой стороне Meatus Urinarius (отверстие мочеиспускательного канал – прим. автора) находятся два маленьких Lacunae (дословно: углубления – прим. автора) или отверстия, чьи канальцы впадают в Sacculus (дословно: мешочки – прим. автора) и отходят от простаты. Из них происходит эякуляция жидковатой жидкости у некоторых женщин струей, иногда, хотя реже, количество равняется драхме (старинная аптекарская мера)» (276, с.94).

Английская драхма соответствовала тогда 14,2 куб. см. (128, с.199). Если речь при «нескольких» драхмах идет о трех до пяти размерных единиц, то это соответствует 40–70 куб см.

Несколько лет назад американец Хет предпринял следующий опыт: на обычного размера простынь он вылил 50 куб. см. воды и установил, что пятно увеличилось за 10 минут до размеров примерно 30–50 см. Если представить подобные размеры, то неудивительно, что некоторым женщинам приходится выжимать подстилку, такой мокрой она бывает.

Консистенция женского эякулята обозначена Смелли как «желтоватая жидкость». Харви в 1766 г. изложил подробное описание его свойств:

«Больше всего меня удивляет то, что те, кто считает необходимым этот выброс для зачатия, не заметили, что эта жидкость эякулируется наружу и большая часть выбрасывается рядом с клитором и отверстием женских половых органов; реже в женские половые органы, но никогда в матку, чтобы смешаться с мужским семенем, и состав водянисто-белый, нечто похожее на мочу, а не на семя зачатия, густое и маслянистое, легко узнаваемое. Для чего что-либо выбрасывается наружу, если внутри есть в нем потребность?» (126, с.314).

Под фразой «нечто похожее на мочу» Харви имеет в виду ту телесную жидкость, с которой часто путали женский эякулят, при этом распространялось убеждение, что в женском теле не может продуцироваться семя.

«…войдя в раж, обхватила спинку кровати»

«Царский лейб-медик» Штор был, может быть среди первых в 1710 г., кто сделал подобную ошибку. Он рассказал о женщине, имя которой было у всех на устах, хотя никто не давал ей надежды на брак. «Несколько раз она обращалась ко мне и просила выписать ей какие-нибудь лекарства, но не могла указать, от какой именно болезни. Однажды она появилась у меня на приеме и по ее разговорам я понял, что ее намерения связаны со мной. Я пытался этого избежать, тогда она обхватила спинку кровати, и по комнате потекла моча, слуга посмотрел на нее так, что она ушла прочь, застыдившись, и больше я о ней ничего не слышал» (286, с.356).

«…не во всех любовных баталиях»

Музитано, по профессии врач и священник одновременно, родился в 1635 г. в Калабрии и умер в Неаполе в 1714. За свои успехи он никогда не получал ни денег, ни подарков. Без сомнения, в свое время он был решительным поборником прогресса. Это проявляется прежде всего в том, что он, несмотря на критику системы кровообращения, открытой Гарвеем, защищал это открытие.

Не в последнюю очередь поэтому его труды о женских болезнях были переписаны немцами и считаются значительным пособием своего времени. В вопросе, который возник в XYIII в., есть у женщин семя или нет, он стоял на позиции, что женский эякулят служит цели поддержания жизни мужского семени. В его переведенной в 1711 г. на немецкий язык работе написано:

«Жидкость, которая выбрасывается женщинами, выходит из перепончатых частей, расположенных у мочевого прохода, и из влагалища или их отверстий, не делает ничего для зачатия, и, если так можно сказать, является всего лишь чаевыми для обычной любви. Отсюда следует, что эта влажность не столь важна для зачатия, да ее можно обнаружить и не во всех любовных баталиях…, т. к. по природе она годна не на многое,… не может растворить плотные части мужского семени, поэтому и не возникает беременности, при этом она не вызывает скрытый в мужском семени потенциал к жизни, а наоборот – подавляет. И тем не менее она, собственно говоря, необходима…, без нее не может произойти зачатия, все равно как цветок не может обойтись без влаги земли» (220, с. 46).

Он приводит многие причины того, что «влага, которую женщины выбрасывают струей, испытывая при этом сладкое наслаждение», не может быть настоящим семенем. Прежде всего потому, что ее источником не может быть яичник: «…у женщин может выделяться такое количество жидкости из половых органов, которое не может вместиться, даже если одновременно наполнить ею яичко и Mutter-Rohrgen (трубы – прим. автора)» (220, с.133).

Второй аргумент того, что жидкость, выбрасываемая женщинами, в действительности не является семенем, приводит Музитано: во время полового сношения женщина меньше «расслабляется», как он это называет, чем мужчины:

«Ошибочным является то, что женщины после полового сношения печальны.

Женщину спросили, печальна ли, недовольна ли она бывает после неудовлетворительного совокупления, и она ответила, что такое происходит только из-за лени мужа, хотя у них это происходило сотни раз и ее это удовлетворяло. Итак, после полового сношения они довольны, и чем чаще такое происходит, тем более бодрыми они себя чувствуют. Опечаленную женщину ничто не может порадовать, кроме полового сношения. Еще в меньшей степени женщина измождена после акта по сравнению с мужчиной или распутной женщиной, которая после того, как занималась этим в течение дня многократно, устала от пресыщения. У таких женщин мала тяга к половому сношению, потому что оно их утомляет, но не удовлетворяет; подобное происходит у мужчин, когда семя полностью опустошилось, они больше ни на что не способны. У женщин, напротив, зажженный огонь любви горит постоянно, и если даже он погаснет, то его можно легко зажечь вновь и со временем он станет еще больше» (220, с.133).

Хотя Музитано и отклонял концепцию женского семени, он натолкнулся на трудности, играющие немалую роль в процессе всеобщего забвения существования выброса: а именно, на проблему поиска обозначения жидкости, которую эякулируют, но которая не является эякулятом. Музитано всеми силами старается найти подходящее определение. Из-за недостатка лучших определений он, наконец, употребляет в дальнейшем вызывающее недоразумения понятие «семя», хотя прежде отклонял его как «фальшивое»:

«… у женщин тоже есть дурные привычки и не меньше, чем у мужчин, и ночью они тоже выделяют семя. Они также не против содомии (зоофилия – прим. ред.), при которой они часто становятся влажными… у некоторых вдов количество выделений очень большое, если прикоснуться к половым органам» (220, с.135).

«…отбрасывает искры»

Музитано тоже придерживается мнения, что женщина и мужчина должны эякулировать вместе для зачатия, и он дает детальное описание любовного искусства для достижения этой цели. Его считали ведущим секс-консультантом своего времени. Поэтому глава о бесплодии, несмотря на все заверения автора о ее порочности, не нарушала данного им обета безбрачия, полна разнообразных и подробных советов, пробуждающих чувство сладострастия гораздо быстрее, по сравнению со всеми другими более поздними гинекологическими рукописями. Его наставления изложены очень изысканным языком, в чем можно убедиться из следующего отрывка:

«Если муж добивается своей жены, то он не должен нападать на нее неожиданно, как грубое животное, а предрасположить ее, мотивировать и привлечь. Чтобы пробудить в ней сладострастие, надо вести с ней томную беседу, говорить комплименты и забавные истории, возвышать и воспевать ее красоту. Только после этого он обнимает ее за талию и нежно… прижимает к груди… После этого он должен поступить, как делают это обычно влюбленные, повести ее в гавань любовных наслаждений и, горя желанием, прикоснуться к половым органам женщины, поглаживать, ласкать женщину, чтобы она смогла ощутить наивысшее любовное сладострастие… Половые органы – горячие, даже отбрасывают искры, увлажнены и нетерпеливо ожидают отца всего человечества, а именно мужской пенис. Только затем их тела переплетаются, и чтобы все прошло благополучно, женщине надо подложить под ягодицы подушку,… половые органы ей надо приподнять до полости матки, чтобы в нее вошло семя. Когда все это произойдет, мужчина должен, смазанный слюной, войти в женские половые органы. Об этом сказал Овидий: „Поверь мне, что это будет нехорошо, если люди забудут о чувствах во время акта любви“. Но нужно избегать слишком неистового полового сношения, т. к. оно приводит к бесплодию. Женщина не должна приседать или двигаться, совсем как испанки, которые в пылу сладострастия движутся всем телом, одновременно пританцовывая… потому и бесплодны. Во время совокупления надо забыть печаль и горечь, страх и злобу, т. к. все эти страдания ведут к бесплодию… Итак, если занимаешься любовью, надо устранять все неприятности, т. к. спокойствие способствует зачатию и рождению добрых и здоровых детей. Не стоит удивляться тому, почему появляются на свет беспутные дети, – родители во время зачатия либо находились в страхе, или им было неудобно, либо думали о запрещенных вещах. Отсюда и происходит, что у умных людей дети бывают глупые и вздорные, как сын Гиппократа, т. к. говорили, что ученый, занимаясь любовью, думал о науке… Если же хотите, чтобы любовный акт был наполнен любовью, радостью, удовлетворением… и всем, что радует человека, нужно прогнать мысли о стыде, страхе, печали, заботе, учебе и обо всем, что тревожит, т. к., если любовь в браке обоюдна, то и на свет появляются лучшие дети.

Если на женщине именно такой мужчина, готовящий ее к зачатию нового человека, то она, очнувшись от неги, почувствовав, что скоро достигнет наивысшего наслаждения, должна сказать об этом мужчине, чтобы он излился в то же время и в результате того совпадения произошло зачатие. Женщина должна обхватить обеими руками бедра мужчины, а мужчина – ягодицы женщины и крепко воссоединиться друг с другом, как будто они одно целое, и так они должны лежать вдвоем долго, пока их семена не перемешаются в матке. После того, как произошел выброс семени у мужчины, он не должен резко покидать ее, чтобы воздух не проникнул в открытые половые органы и не испортил семена, пока они не перемешаются» (220, с.390).

«…выделяется не так стремительно, как наше»

Согласно Веннете, профессору и декану коллегии Рошеля, современнику Музитано, «значительный выброс истощает женщин, поэтому можно утверждать, что женское удовольствие на треть сильнее мужского. Ее семя более жидкое и не такое пылкое, и не столь прозрачно, к тому же оно выделяется не так стремительно, как наше».

Он тоже употребляет понятие «женское семя» и дает ему такое определение: «материя, которая побуждает женщин к выбросу и которая продуцируется у них в больших количествах по сравнению с нами». Ее снабдили бóльшим количеством семени, чем можно обнаружить у мужчины. «Чем больше крови и силы в ее теле, – продолжает он, – тем сильнее выброс». У некоторых женщин, по его наблюдениям, при этом клитор «набухает».

О величине клитора у Веннете были преувеличенные представления. Вот отрывок из его «Сочинения о зачатии людей»:

«Здесь она… прикрепила место сладострастия. Во время любовного акта клитор наполняется силой и делается твердым и каменным, как мужской пенис (…); там можно увидеть каналы, нервы, мышцы, у него отсутствует крайняя плоть и головка, и если бы его продырявить на кончике, то можно было бы сказать, что он почти похож на мужской член. И как раз та часть тела, которую женщины часто трогают, называется клитор. Никогда такие постыдные речи не звучали бы о Сафо из Лесбии, если бы эта часть была у нее немного меньше. Я встречался с 8-летней девочкой, длина клитора которой была в половину мизинца. Я полагаю, что с возрастом его размеры достигнут размеров клитора тех женщин, у которых его длина равна половине гусиной шеи» (303, с.17).

«…Если у них есть потребность избавиться от этой материи»

Как клитор больших размеров, так и обильный поток любовной жидкости в глазах Венетте делают женщин олицетворением сладострастия. По сравнению с Музитано, его рукописи выдают страх перед сексуальностью и выражают во всем, что касается женщин, смесь страха и ненависти.

Следующий отрывок из текста Венетте дает первичное представление о том, что тогда приписывалось женскому семени.

Кроме этого, он дает некоторое представление о жизни и обычаях Франции в то время:

«Как только юная особа вырастает, и кровь играет во всех ее членах, то лишь простое прикосновение вызывает в ней бурю чувств. Речи и предупреждения родителей и друзей напрасны, мораль и стыд отсутствуют, и осмысленности нет больше места…

Скорее можно было бы осушить море или достать до звезд рукой, чем пресечь дурные наклонности этой юной особы. Ее тело, красота, здоровье и молодость являются главным препятствием ее непорочности… В себе самой она обнаруживает скрытый аппетит к воссоединению с мужчиной, как будто кусочек ребра, оставленный ей первой женщиной в наследство, хочет вследствие естественного мотива, воссоединиться с тем человеком, с которым его разъединили, и она пытается подражать Еве, которая после своего изгнания из рая ни ела, ни пила, а прежде всего занялась любовью с мужем.

Это не избыток любви. Если у нее до этого не было возможности удовлетворить себя, то пучина любви захватывает ее, и вылечить ее можно с большим трудом: и тогда становятся ее речи порочными, бесстыдными, ее жесты и поступки похотливыми…

Подобная любовная лихорадка возникает часто, и иногда бывают такие, кому приходится просить мужчину или принуждать его к соитию… Йоханн из Неаполя, порочная принцесса, велела Андроссена, своего первого мужа, повесить на холодных железных прутьях своего окна, т. к. он не мог удовлетворить ее непомерные похотливые желания. Но может ли один мужчина погасить пламя женской похоти, когда известно, что раньше 50 не могли сделать этого с Мессалиной?

Нужно принять во внимание тот факт, что женщины по натуре любвеобильны, и их темперамент является одной из предпосылок неумеренной похотливости. Я также признаю, что воспитание и свобода, которые им сегодня предоставляют, играют немалую роль в этом… Я нахожу справедливым тот факт, что… в Париже в давние времена при измене женщины мужчину сажали на осла, хвост которого он держал в руке, его жена вела осла, а муж громко кричал: „Такое ждет того, кто совершит это“. Подобное встречалось в Каталонии: мужчина оплачивал штраф, если жена хотела с ним развестись, как будто мужчина должен был исправить ошибку женщины.

Хотя и у женщин было образование, они большей частью предавались безделью, в то время, как мы, мужчины, погрязли в делах; у них больше времени для бурной фантазии, которую порождает любовь.

Так, можно выделить два основных момента, желаемых ими: первый, когда они становятся влажными, и второй, когда у них происходит одновременно выбрасывание в больших количествах того, чем мы в состоянии производить…

У мужчин… по сравнению с женщинами меньше семени, и поэтому природа обо всем позаботилась (выбрасывание семени во время сна). Поэтому если при соитии это происходит быстро, то не означает чрезмерную похотливость. Женщина, напротив, только этим бы и занималась весь день. Поэтому ее наслаждение длится дольше, чем у нас…

Матка и яичники – части тела женщины – расположены в ее чреве, поэтому не подвержены воздействию холодного ветра и иных неприятностей, которые гасят огонь страсти…

Большая часть египетских женщин и сегодня совокупляются с козлами. И никогда консилиум Элиберии и Неокезереи не выносил предписаний женщинам, если те не были похотливы. Первое указание священнослужителям состояло в необходимости развода в случае, если жена ведет неблагопристойную жизнь, иначе при причащении они были бы до смерти утомлены развратом. Другое указание требует, в случае если у него такая жена, как минимум изгнать ее от себя» (303, с.139).

Глава шестая

Здоровье через призму наслаждения

Согласно вышесказанному – особенно это касается последней главы – женская эякуляция влитературе ранних столетий рассматривалась как хоро-шо известный и нормальный сексуальный феномен. Теперь мне хотелось бы перейти к вопросу о том, какое важное значение в медицине в качестве причины возникновения некоторых болезней приобрел сегодня женский эякулят. С такой же уверенностью, как и эякуляционный выброс жидкости, составляющий часть сексуального наслаждения, рассматривалась и задержка или затор генитального секрета в качестве причины важнейших в то время женских недугов: истерии (также: suffocatio uteri или отягощение матки) и нимфомании (или furor uteri, нимфомания, женская сатиромания, болезненная похоть, priapismus feminarum или длительная патологическая реакция женщин). Соответственно – хотя в литературе это не часто встретишь – диагностировалась и лечилась эпилепсия, меланхолия и некоторые формы одержимости. Музитано (1711) объясняет взаимосвязи следующим образом:

«Нимфомания возникает скорее из-за жидкости в частях, находящихся вокруг мочеиспускательного канала, собственно говоря, в и около женских половых органов… Жидкость накапливается, и т. к. она соленая, то отдельные части становятся прочной солью, вызывают рези и начинает гноиться, нарывать. Поэтому неугомонная похоть женщины может привести к нимфомании или даже к лихорадке, которая возникает от чрезмерного желания совокупления…» (220, с.138).

Размышления, представленные Музитано в первой половине XYIII в., не новы. Они восходят еще к теории Платона (427–347 гг. до н. э.), которая долгое время оказывала влияние на терапию неврозов: