В поисках Святого Грааля

Антон Валерьевич Платов

В поисках Святого Грааля

Посвящение

Я шел в мерцаньи, видимом для глаз, В Дивный Край, где я уже бывал.

Я достиг каирна двадцати армий, Лабрайда длинноволосого нашел я там.

Я нашел его сидящим на каирне, Великое множество оружья вокруг него.

Прекрасные светлые волосы на его голове

Украшены яблоком золотым.

И хотя много времени прошло с тех пор, как был я здесь, Он узнал меня по багряной мантии о пяти складках.

Спросил он меня: "Придешь ли ко мне

В дом, где пребывает Файлбе Прекрасный?"

У врат, что ведут на Запад, В сторону, где опускается солнце, Табун серых лошадей с пятнистыми гривами

И другой табун лошадей, красно-бурых.

У врат, что ведут на Восток, Три дерева из багряного стекла.

Нежные долгие песни поет стая птиц с их верхушек

Для детей, что живут в королевской твердыне.

Есть там Древо у врат цитадели, Благозвучная музыка льется с его ветвей.

Это дерево из серебра, освещенное солнцем, Подобно золоту сверкает оно.

Есть там Котел бодрящего меда, Те, кто живут в том доме, пьют этот мед.

Никогда не кончается он; и так

Котел навсегда останется полным…

ПРЕДИСЛОВИЕ

По завершении мною издания многоразличных историй, как рассудительного свойства, так и других […], а также еще и некоторых книг, содержащих благие примеры и поучения, многие благородные джентельмены […] обращались ко мне и вопрошали снова и многожды, отчего не позабочусь я о составлении и напечатании благородной истории о Святом Граале…

Уильям Кэкстон, издатель Англия, 1485 год (Из Предисловия к первому изданию книги сэра Томаса Мэлори "Смерть Артура")

Карл Густав Юнг неоднократно называл миф о Святом Граале величайшим мифом Средневековья.

Это справедливо — по многим причинам. Одна из них — возможно, важнейшая, — то огромное влияние, которое оказали сказания цикла Грааля и посвященная им литература на культуру Средних Веков. "Эта книга изгоняет из покоев государей Библию!" — с негодованием писал в 1568 году секретарь королевы Елизаветы I о "Смерти Артура" — одной из книг этого круга…

Появившись в Западной Европе ориентировочно в XII веке, литература о Святом Граале разрасталась лавинообразно; уже столетие спустя были созданы десятки связанных с Граалем поэм и рыцарских романов; в конце XV века была опубликована знаменитейшая "Смерть Артура" сэра Томаса Мэлори… Влияние традиции Грааля и Артура не ограничилось Средневековьем: Новое Время дало новые романы, поэмы, прекрасную музыку Вагнера. В XIX веке началось и бурное развитие исследований о Святом Граале и короле Артуре; литература эта разрасталась, пожалуй, еще быстрее, чем корпус художественных произведений…

В конце прошлого — начале этого столетий немало исследований на эту тему было проведено и в России (см., напр., работы акад. А.В.Веселовского), однако после революции Святой Грааль оказался, вероятно, не слишком в чести, и публикаций о нем почти не было. Даже знаменитейшая "Смерть Артура" впервые увидела свет на русском языке лишь в 1974 году. Это эссе призвано хотя бы в некоторой степени ликвидировать существующий пробел; однако, подчеркну сразу, автор подходит к многогранной и сложной теме Святого Грааля не столько как филолог или историк, сколько — как исследователь европейской сакральной Традиции. И в этой связи необходимы некоторые уточнения.

Вероятно, все исследования темы Святого Грааля можно разделить на две большие группы. Во-первых, это исследования сугубо научные, ставящие целью выяснение филологических и исторических условий формирования "Граалиады".

Во-вторых, это работы авторов, стремящихся раскрыть сакральное содержание темы. Данное эссе принадлежит, несомненно, ко второй группе.

Чем же нас интересуют сказания о Святом Граале, пропитанные, казалось бы, христианским духом, христианскими символами и христианской же мифологией?

Действительно, принято полагать, что Грааль — это чаша, в которую была собрана кровь распятого Христа, об этом сообщают нам сохранившиеся средневековые тексты. Большинство современных исследователей-традиционалистов резко отделяют христианство от древней сакральной, религиозно-магической, Традиции Европы. Так почему же многие из них — рано или поздно — отдают дань теме Святого Грааля?

Я не могу, разумеется, говорить за всех, и потому отвечу на этот вопрос, попытавшись сформулировать то, что заставляет именно меня работать над исследованиями "Граалиады" и "Артурианы". Итак, тому три причины.

Сказания, затрагивающие тему Грааля, короля Артура и его рыцарей, представляют собой смешение трех компонент: чистой фантастики, легенд о реальных исторических событиях и древней кельтской мифологии. Именно древние мифологические образы и сюжеты, сокрытые здесь, и есть первая причина, по которой мы обращаем свое внимание к сказаниям об Артуре и Граале. Так, пристально всмотревшись, мы можем за образом копья, которым был пронзен распятый Христос, увидеть другое Копье — Копье, которое страше этого на несколько тысячелетий. Это — копье индоевропейского бога света и мудрости: священное копье Гунгнир, принадлежащее скандинавскому Одину, копье Ассал кельтского Луга, Тришула индуистского Шивы…

Второе. Историческая подоснова этих сказаний соотносится с Британскими островами середины I тысячелетия от Р.Х., т. е. со временем, когда еще только начинался современный этап деградации сакральной Традиции Европы, — со временем, когда на земле еще появлялись Истинные Короли, когда еще жили маги уровня Мерлина или Аполлония Тианского. Записаны сказания этого круга были в основном в XII–XIV веках ("Смерть Артура" — в середине XV века), т. е. во времена, когда обстановка перехода от античности к раннему Средневековью, дух волшебства и истинного рыцарства не были еще забыты и окончательно утрачены. Таким образом, сколь бы ни были эти сказания насыщены христианскими образами и символами, сам дух их, некие глубинные слои их смысла и содержания должны сохранять многие черты истинной Традиции…

И действительно, в сказаниях этого круга, пусть даже записанных людьми, уже далекими от Традиции, сохранилось очень многое. Возможно, это огромная удача, что переписчики тех времен уже не понимали смысла многих сюжетов и описаний, сохраняя их просто как дань сказительской традиции: если бы некий монах-переписчик в монастырском скриптории понимал тогда, что он пишет, многое, вероятно, не дожило бы до наших дней… Забегая вперед, я позволю себе назвать кое-что из того огромного богатства, которое содержат сказания этого круга: реликты кельтских шаманских практик, указания на архаические технологии магических посвящений, варианты древнейших индоевропейских языческих мифов…

И, наконец, третье. Мы можем сколь угодно долго спорить о соотношении христианского и традиционного в сказаниях о Граале, однако, независимо от того, кто мы есть — традиционалисты или христиане, — мы не можем не признать, что миф о поисках Святого Грааля захватил в первой трети текущего тысячелетия умы огромного числа просвещенных людей; более того, этот миф не угас и до сих пор продолжает тревожить наше воображение.

Только ли одно воображение?..

…Я позволю себе не говорить много на эту тему — здесь, в предисловии.

Просто процитирую К.Г.Юнга:

"Тот, кто говорит архетипами, глаголет как бы тысячей голосов…, он подымает изображаемое им из мира единократного и преходящего в сферу вечного; притом и свою личную судьбу он возвышает до всечеловеческой судьбы…"

Антон Платов, Севастополь — Москва — Вышгород-на-Яхроме, август-сентябрь 1998 года

ЧАСТЬ I ГРААЛЬ

Гластонберийская легенда: Иосиф Аримафейский

…Иосиф Аримафейский, тот самый добрый рыцарь, что снял Господа нашего со святого креста…

Смерть Артура (Грааль, I.10)

Итак, Святой Грааль. Самое это имя (лат. Gradalis, старофранц. Graal; также Sangreal, "Святой Грааль") восходит, вероятно, к греческому краатер — так назывались большие сосуды для смешивания воды и вина. Существуют, правда, и другие версии: например, от Sang Real, "истинная кровь" (т. е. кровь Христа); или от Graduale (церковное песнопение)…

Легенда о Граале появилась в Британии; на рубеже XIX и XX веков происхождение ее было предметом больших споров в научной среде. Академик А.Н.Веселовский в опубликованной в 1900 году работе "Где сложилась легенда о Святом Грале?" коротко и четко сформулировал две основные гипотезы: "Для одних она [легенда о Граале — А.П.] — уэльсская сказочная тема, к которой применились мотивы и имена христианских сказаний; для других она — развитие христианского апокрифа, обставившегося фантастическими подробностями народной уэльсской саги".

Давайте посмотрим, что же представляет собой легенда о Святом Граале.

Прежде всего нужно отметить, что говоря "легенда о Святом Граале", мы подразумеваем отнюдь не рыцарские романы о поисках Грааля — это уже совсем другая тема. Здесь же имеется в виду легенда о том, как был обретен Грааль и как он попал в Британию.

В нашем распоряжении, фактически, находится всего три источника. Прежде всего, это упоминание Иосифа Аримафейского у британского хрониста Уильяма Мальмсберийского, работавшего во второй четверти XII века. Уильям, следуя некоей рукописи, повествует о том, как в 63 году н. э. в Британию приходят ученики апостола Филиппа, предводительствуемые Иосифом из Аримафеи, чтобы проповедовать христианство. Там, где во времена Уильяма находилось Гластонберийское аббатство, Иосиф строит первый на британской земле христианский храм, посвященный Богородице.

Разумеется, легенда, приводимая Уильямом — это такая же фикция, как и большинство подобных легенд, творившихся в средневековых монастырях для "удревления" собственной истории. Нам известно, что христианство проникает в Британию не раньше V века, и уж в любом нет никаких оснований предполагать, что на территории бенедиктинского монастыря в Гластонбери находился когда-либо христианский храм I века.

Второй источник — рукопись Grand Saint Graal, датируемая приблизительно концом XII века. Grand Saint Graal излагает интересующую нас легенду гораздо подробнее, и мы приведем здесь краткое ее содержание.

Главным героем легенды является все тот же Иосиф Аримафейский, который выступает здесь как хранитель чаши Тайной Вечери, совершенной в доме Симона Прокаженного, т. е. сосуда, который послужил чашей причастия на первой литургии. В эту чашу Иосиф собирает кровь распятого Христа, после чего принимает крещение от апостола Филиппа. Следуя гласу свыше, Иосиф устраивает для священной чаши (которая и есть чаша Грааля) ковчег. Вместе со своим сыном, которого также зовут Иосиф, он проповедует христианство сначала на востоке, потом попадает в Британию, где строит, как уже было сказано у Уильяма Мальмсберийского, церковь богородицы на месте будущего Гластонбери. Сын его становится первым епископом, будучи поставлен самим Христом. Грааль хранится на британской земле в роду Иосифа Аримафейского.

Историю, приведенную в Grand Saint Graal, повторяет в общих чертах третий источник — роман Робера де Боррона Joseph d'Arimathie, написанный в последней трети XII века.

Вернемся теперь к вопросу, который был поставлен нами в начале этого раздела: каково происхождение этой легенды: восточное, христианское, или западное, языческое, но с элементами христианской символики. Этот вопрос важен, как мы увидим далее, и его решению А.Н.Веселовский посвятил упомянутую выше свою работу. Анализируя множество подробностей, приводимых в источниках, Веселовский приходит к однозначному выводу (с которым соглашается большинство современных ученых): легенда об Иосифе Аримафейском и прибытии Грааля в Британию имеет сугубо христианское происхождение.

Во-первых, легенда об Иосифе известна не только в Британии — существуют, например, ее грузинские (и другие восточные) эквиваленты. Во всех вариантах четко указывается местность, где проповедует Иосиф — это Галилея и сирийский Диосполь — и никаких намеков на Британию.

Во-вторых, Веселовскому удается элегантно обнажить совокупность случайных или намеренных искажений географических названий в теле легенды, которые и привели к замене Ближнего Востока на острова бриттов. Сравните, например: Bethanea (город Вифания) — в восточных вариантах легенды, но Britannia в гластонберийском.

Ну и в-третьих, нельзя не обратить внимание на своеобразный характер появления в Западной Европе текстов, посвященных Граалю: ни одного упоминания до тридцатых годов XII века и бурный расцвет Граалиады в течение следующего столетия…

Вывод Веселовского: "в основе первой части Grand Saint Graal лежит какая-нибудь местная легенда о иудейско-христианской диаспоре в северной Месопотамии, легенда сирийская…" Дата внезапного расцвета Граалиады в Европе практически однозначно указывает и на тот путь, которым легенда попала на Запад, — как раз до середины XII века крестоносцы сохраняли господство в области Эдессы, где они могли познакомиться с легендой, чтобы принести ее домой, в Европу…

…С этим выводом сложно спорить. Да и не нужно. Нужно лишь обратить внимание на то, что не было важным для исследования Веселовского: в восточных вариантах легенды об Иосифе Аримафейском… нет Святого Грааля.

Священная чаша, обладающая могущественной магией, появляется в этой легенде уже в Британии.

Кельтские мифы:

Котел Перерождения

В Каэр Педрыван, четырежды вращающийся, Мы пришли за Котлом Аннуна…

Талесин, Preiddeu Annwfn, VI век

Так; Святой Грааль, чудодейственная чаша, действительно появляется в этой легенде только в Британии. Разумеется, сами по себе отдельные представления о чаше Тайной Вечери, или о чаше, в которую собирается кровь распятого Христа, — эти представления мы видим повсюду в христианском мире (например, в иконописных изображениях, где кровь Христа принимает в чашу олицетворенная Церковь или ангелы и т. д.). Но в собственно христианских легендах эта тема дальше не развивается, и уж тем более чаша эта нигде в канонических христианских источниках не получает имя Грааля и не становится могущественным предметом Силы…

И здесь мы первый раз сталкиваемся с культурным пластом, на тысячелетия более древним христианской культуры. Магическая Чаша, внедрившаяся в Британии в занесенную крестоносцами легенду об Иосифе Аримафейском, — это Магическая Чаша, или Магический Котел кельтских мифов. "Им владели боги и богини; он был выкраден и выкраден вновь. Сокрытый и найденный, он был центром бриттских мистерий…" — так писал о нем Джон Мэттьюз в своей работе "Традиция Грааля"…

…Тот, кто знаком с морскими путешествиями, знаком и с совершенно особым ощущением, появляющимся, когда судно выходит из стесненной берегами бухты на кажущийся бесконечным простор открытого моря. Примерно такое же чувство охватывает исследователя, выбравшегося из узкого фьорда гластонберийской легенды на простор кельтской мифологии…

Котел — и как магический символ, и как реальный физический предмет — действительно играл огромную роль в кельтской сакральной Традиции.

Магический котел упоминается в огромном числе древних кельтских текстов (в том числе — в текстах сакральных); с другой стороны, уже в Новое Время на европейских территориях, некогда занятых кельтами, в ходе археологических изысканий найдены десятки древних ритуальных котлов. Следуя известному закону традиционного мышления ("то, что вверху, как то, что внизу"), кельты переносили мифологический образ Котла в свои мистерии: Так делали боги, так теперь поступают люди… Словами М.Элиаде, "так как миф рассказывает о деяниях сверхъестественных существ и о проявлении их могущества, он становится моделью для подражания при любом… проявлении человеческой активности"…

Самым известным из кельтских магических котлов является, несомненно, знаменитый котел из Гундеструпа, найденный в болотах Северной Ютландии в 1891 году и датируемый самое позднее концом II — началом I тысячелетия до Н.Э. Изготовленный из серебра, этот ритуальный сосуд представляет собой великолепный шедевр древнего искусства: его поверхность изукрашена искуснейшей работы рельефами, изображающими мифологические и ритуальные сцены.

Посмотрим, какие мифы связывались у кельтов с Магическим Котлом.

Прежде всего нужно отметить, что кельтская (валлийская — особенно) мифология в собственном смысле этого слова дошла до нас в виде многочисленных, но разрозненных обрывков. Это связано, с одной стороны, с существованием у древних кельтов запрета на запись сакральных текстов (на то есть указания античных авторов), а с другой стороны — с влиянием рано появившегося на Британских островах христианства. Тем не менее, сохранилось многое: и отдельные мифологические тексты, и произведения раннесредневековых кельтских бардов (которые, по сути дела, являлись вместе с тем и магами, и отчасти священнослужителями), и, что не менее ценно, сохранился обширный и многообразный корпус кельтского эпоса и родственных ему древних кельтских волшебных сказок. В отличие от эпоса, например, скандинавского, ирландский и валлийский эпосы во многом мифологичны, т. е. представляют собой художественно обработанный сплав исторических преданий и собственно мифологии. Эти-то элементы мифологии в эпосе и в древних сказках нас сейчас и интересуют.

Мы обратимся к сказаниям, связанным со знаменитым валлийским бардом — Талесином, к которому еще не раз будем обращаться в этом эссе. Талесин, несомненно, историческое лицо; согласно Historia Brittonum ("История Бриттов") — британской хронике, составленной около 830 года, — Талесин жил и писал в Британии во второй половине VI века, т. е. во времена, непосредственно следующие за королем Артуром; некоторые источники называют Талесина сыном св. Хенуга. Талесину приписывается знаменитая Llyfr Taliesin

("Книга Талесина" — с валл.), составленная в XIV веке, но содержащая ряд стихотворных текстов, которые действительно могут принадлежать "перу" Талесина — и среди них две великолепные поэмы: Cad Goddeu (валл. "Битва Деревьев") и Preiddeu Annwfn (валл. "Сокровища Аннуна").

О Талесине рассказывает нам сказочно-эпическое повествование, древнейшие варианты которого существовали уже не позднее в XIV веке. Обычно эта повесть разбивается на две части: "Гвион Бах, или История о Керидвене и волшебных каплях" и собственно "История Талесина". Вторая часть ближе к собственно эпосу и представляет собой рассказ о юношеских деяниях барда.

Зато первая часть гораздо ближе к мифу, к тексту мистериальному.

"История Талесина" начинается с того, что воины Эльфина, сына Гвиддно, короля Кередигиона, вылавливают на морском берегу маленький коракль — кельтскую лодочку, плетеную из ветвей и обтянутую кожей. В коракле находят они мальчика-младенца; когда же доставали его из лодочки, увидел Эльфин сын Гвиддно ярое сияние, облекавшее лоб ребенка, и потому назвал его Taliesin, что означает по-валлийски "Сияющий Лоб"…

"История Гвиона" хронологически предшествует этим событиям и повествует о том, как будущий великий бард оказался в море в маленьком коракле.

Манускрипт, которому мы следуем, рассказывает об этом так:

В далекие дни, когда начал править в Британии король Артур, жил в землях, что зовутся сейчас Пенллин, знатный человек по имени Тэдиг Фоэль.

Наследственным владением его были воды, что зовутся Ллин Тэдиг.

И был он женат на женщине по имени Керидвена; она же была волшебница и владела тремя искусствами: магией, чарованием и прорицанием…

Далее мы узнаем, что у чародейки был сын, именем Морвран (валл. Morwran, "Черный Ворон"), и был он "угрюм и ужасен видом, как сама тьма". Понимая, что с его внешностью и характером не сможет сын ее войти в общество благородных людей, владык и магов, решила Керидвена сделать его великим бардом: ведь для барда главное — его искусство, а не прочие качества. И можно было превратить любого человека в великого барда с помощью волшебного котла, …используя силу особых трав и человеческое умение. Вот что нужно было для этого сделать: найти и собрать определенные травы в определенный день и час, опустить их в котел с водой, и поставить этот котел на огонь. И должен этот котел кипеть день и ночь в течении года и одного дня. В последний день выпрыгнут из котла три капли, хранящие все силы многих трав, и тот, на кого эти капли попадут, станет тотчас искушен во многих искусствах и наполнен духом пророчества. А варево, оставшееся после того в котле, будет самым сильным ядом, какой только может быть на земле. И от силы этого яда закричит и расколется котел, и прольется яд на землю…

Два древних мифа слиты воедино в этом сказании. Первый — это индоевропейский миф о Мёде Поэзии, который мы можем встретить, например, и в скандинавской Традиции (Одрёрир, досл. "Приводящий-Дух-в-Движение", священный мёд бога Одина) или в славянской. А второй — это миф о кельтский Магическом Котле, дарующем Силу и Перерождение…

Что же было далее в "Истории Гвиона"?

…И вот Керидвена собрала нужные травы и сложила их в огромный котел.

Когда собиралась она ставить его на огонь, оказался неподалеку старый слепой человек, которого за руку вел мальчишка. Недолго думая, Керидвена наняла их обоих: слепца — ворочать котел, а мальчика — чтобы в течении года и одного дня поддерживать под ним огонь. Сама же она мешала варево в котле и следила за тем, чтобы не выкипела из него вся вода.

Никто не знает, как звали того слепого человека, и кем он был, — да это и не важно. Мальчика же звали Гвион Бах, что значит "Маленький Гвион".

Прошел год, и ни разу за это время не погас под котлом огонь, и ни разу не выкипела из него вся вода. Наконец, наступил последний день, когда три волшебные капли должны были выплеснуться из котла. Привела Керидвена Морврана, своего сына, к котлу и поставила его у огня, дабы попали на него те капли. Сама же волшебница прилегла в сторонке немножко отдохнуть.

И случилось так, что проспала она долгожданный момент. Выплеснулись из котла три волшебные капли, но упали не на Морврана, а на Гвиона, который нечаянно столкнул с места сына волшебницы, когда подкладывал в огонь свежие дрова. Котел громко вскрикнул и раскололся от силы оставшегося в нем страшного яда. Все варево пролилось на землю, и пропали долгие труды Керидвены.

Проснулась тогда Керидвена и, увидев, что котел разбился, обрадовалась, думая, что все случилось, как она хотела. И принялась она спрашивать о разном своего сына, чтобы проверить, насколько велика стала его мудрость.

Гвион же, как только коснулись его чудесные капли, ощутил в себе что-то необычное. И обнаружил он, что знает обо всем, что здесь произошло: и о том, что за травы варила Керидвена, и о волшебных свойствах попавших на него капель. И о том, что скоро поймет Керидвена, что к чему, и ужасна будет месть волшебницы за то, что отнял мальчик дар, предназначенный ее сыну…

Тогда убежал Гвион прочь от котла; чародейка же, когда поняла, что сын ее ничуть не изменился, бросилась за ним в погоню. И догнав, она проглотила мальчика, и, как говорит сказание "девять месяцев носила его в себе". По истечении этого срока Керидвена родила мальчика "обратно", но, чувствуя, что не может убить его, положила его в коракль и бросила в море…

Что было дальше, мы уже знаем из "Истории Талесина".

Главное сакральное содержание "Гвиона, или Истории о волшебных каплях" — это трансформация, Перерождение, которое претерпевает мальчик, превратившийся в великого барда в результате "столкновения" с волшебным котлом и его содержимым. Позже мы еще не раз вернемся к этой теме, поскольку Перерождение (Второе Рождение, как в мифах арийского Востока, если угодно) — это основное содержание мифа о Священном Котле. Пока же нам требуется другое — показать связь со Святым Граалем — священная чаша Grand Saint Graal также обладает свойством не только исцелять душевные и физические раны, но преображать человека, ее узревшего…

…Упоминания о Котле Перерождения можно обнаружить во многих средневековых кельтских текстах, хотя иногда образ его утрачивает отчасти свою изначальную магию и часть сакрального смысла. Таков, например, Котел Перерождения в относительно позднем валлийском сказании Branwen ferch Llyr (т. е. "Бранвен дочь Ллира"), входящем в состав "Четырех Ветвей Мабиноги", о которых еще будет речь впереди. Здесь уже не оговаривается, что Котел преображает человека; указывается лишь, что если опустить в него мертвого воина, он оживет, хотя и будет лишен дара речи. Впрочем, следует отметить, что и здесь все не так просто: Перерождение, посвящение всегда связывается в сакральной Традиции через прохождение состояния смерти. Но это — опять "забегание вперед"…

Любопытно, что образ Котла Перерождения можно встретить не только у кельтов. Мы видим, например, этот Котел (точнее — Котлы, в данном случае) у… П.П.Ершова в "Коньке-Горбунке", написанном по мотивам народных русских сказок: Вот конек хвостом махнул, В те котлы мордой макнул, На Ивана дважды прыснул, Громким посвистом присвистнул. На конька Иван взглянул И в котел тот час нырнул, Тут в другой, там в третий тоже, И такой он стал пригожий, Что ни в сказке не сказать, Ни пером не написать…

А завершить этот раздел мне хотелось бы примером, взятым, что называется, "из жизни".

В Оррисдале (остров Мэн), неподалеку от Кёрк Малев, есть большой округлый холм-курган, из тех, что скрывают обычно захоронения князей и знатных воинов. Согласно местному преданию, этот курган в давние времена был излюбленным местом эльфов: здесь они собирали свои пиры, во время которых пускали по кругу серебряную чашу с колдовским напитком.