В поисках Святого Грааля

Эта волшебная чаша долгое время хранилась в церкви Кёрк Малев, где оказалась она следующим образом.

Однажды ночью — это было во времена не столь уж отдаленные — некий путник проходил этими местами, и дорога его пролегла мимо кургана. И вот со страхом увидел путник эльфов, собравшихся на вершине. Эльфы тоже заметили его и окликнули; Тот человек не смог привиться эльфийским чарам и подошел к ним, и тогда эльфы предложили ему испить из их чаши. Но путник считал, что достаточно знает об эльфах нехорошего, и взяв чашу, предпочел потихоньку вылить питье на землю.

Ночь прошла, и эльфы исчезли, а вместе с ними — и всё, что было на их пиру. Осталась лишь серебряная чаша, которую тот человек держал в руках.

Так он и встретил рассвет — один, у холма, с волшебной чашей эльфов.

И когда поднялось солнце, отправился он к священнику Кёрк Малев, рассказал ему обо всем, что случилось ночью, и спросил, как поступить с чашей.

Ответил ему священник, что лучше всего было бы пожертвовать чашу храму.

Так и сделал тот путник, а священник освятил чашу по христианским обрядам.

С тех пор чаша хранилась в храме и использовалась иногда местными священниками…

…Однако, волшебство чаши, как говорят местные старожилы, чувствовалось на ней каждым, кто осмеливался ее коснуться, и после освящения. А в 1774 году Георг Вальдрон написал в своей "Истории Острова Мэн":

"Свидетельствуют разные люди об одной чаше в Кёрк Малев, будто перестали ее использовать, когда заметили, что все выпившие из нее становятся позднее помешанными…"

Неправда ли, снова немножко похоже на Ершова, у которого вослед за Иваном решается испытать силу Котла престарелый и несколько туповатый царь.

Помните: "бух в котел — и там сварился"?

Что ж, кесарю — кесарево… Взыскующие Грааля: Борс, Персиваль и Галахад И остались там три рыцаря. Только эти трое, и больше — никто. Смерть Артура

(Грааль, V.19)

Вернемся, однако, в эпоху рыцарства. От легенды об обретении Святого Грааля в Гластонбери перейдем к более широкой и развитой теме — к теме о поисках Грааля. В отличие от гластонберийской легенды, здесь мы имеем целый корпус средневековых авторских произведений, объединенных идеей Queste, т. е. странствия-поиска. Несмотря на разнообразие авторов, сюжетов и действующих лиц, большинство этих произведений строится по одной и той же схеме — схеме, подчеркну, архетипической: Святой Грааль сокрыт в некоем замке, недоступном для большинства людей, только самые благородные и чистые духом рыцари могут найти туда путь; не зная дороги, отдавая себя в руки божьи, взыскующие Грааля отправляются в путь в произвольном направлении, надеясь, что провидение приведет их к Граалю; дорогой проходят они через многие приключения и испытания; наконец, достойные достигают Замка Грааля…

Конечно, основное отличие сказаний о поисках Святого Грааля от гластонберийской легенды — это то, что все они созданы конкретными авторами, пусть и не всегда известными нам. Иначе говоря, романы на тему Queste del Saint Graal — художественные произведения. Должны ли мы на этом основании полагать их вымыслом?

По этому поводу я позволю себе процитировать слова В.Герца, довольно известного литературоведа начала нашего столетия: "Средневековый эпический поэт походил к материалу для своих произведений совсем не так, как современные писатели. Не красивая игра фантазии, но истина требовалась прежде всего в те времена, когда не умели еще отличать историю от сказания. С древнейших времен для народных масс эпическая поэзия была единственным носителем исторической памяти… Как наши дети интересуются красивыми сказками лишь постольку, поскольку они правдивы, так же и для средневекового поэта не могло быть более тяжкого упрека, чем обвинение во лжи".

Сравнение, приводимое Герцем, кажется мне весьма точным, хотя и требует некоторого пояснения. Действительно, попробуйте убедить маленького ребенка в том, что сказка о царевне Лягушке — ложь, и, если вам это удастся, ребенку станет неинтересно ее слушать. Значит ли это, что в других случаях ребенок реально верит, будто принц может жениться на лягушке из болота, а та, в свою очередь, может превратиться в красавицу? Тоже нет. Просто для ребенка, пока вы своими объяснениями не привязали сказку к реальности, в которой живете, действие сказки происходит в некой иной реальности, во "вторичном мире", как называл ее Дж. Р.Р.Толкиен. Точно так же и действие традиционных мифов разворачивается в собственной мифологической реальности, где даже время и пространство имеют другие свойства, — в реальности архетипического, одним из проявлений которой является юнговское коллективное бессознательное. Странствие-поиск взыскующих Грааля происходит в той же реальности, хотя не следует исключать и объективно существующей возможности того, что в основе ряда этих произведений лежат и реальные события…

Мне хочется в этом отношении вспомнить прекрасный рассказ датчанина Хильмара Вульфа "Пока книги не пришли в Норланн", посвященный последним бродячим сказителям Севера. Старый сказитель, умирая, напутствует начинающего такими словами: "Можешь даже кое-что и выдумать, но всегда помни, Йонсон, что в твоих рассказах должна быть сама жизнь. И выдумка сойдет, если только такое может случиться на самом деле. Мне уже восемьдесят, я больше тридцати лет живу только тем, что хожу по людям и рассказываю. Часто я рассказываю истории, которые сочинил сам, но никто еще не назвал старого Халвора лжецом…"

"Рассказчики историй, труверы, бродячие певцы и поэты, которые были способны пересекать все границы, как физические, так и религиозные, сплавляли языческую и христианскую этику с достижениями эпохи рыцарства, с народной культурой, формируя архетипический мир, который жил в воображении людей…" — так пишет об этом Дж. Мэттьюз.

Одно из первых произведений цикла Артура и Грааля было создано французским трубадуром Васом, жившим при дворе английских королей. Написанный им в 1155 стихотворный роман-хроника "Брут", представлявший собою изложение "Истории Бриттских Королей" Гальфрида, хотя и не содержал еще упоминания о Граале, но фактически положил начало развитию рыцарского романа в Европе.

Далее количество произведений такого рода стало нарастать лавинообразно, и уже к середине XIII века был создан почти весь корпус посвященных Граалю текстов.

Три автора играли основную роль в формировании канона Грааля: это Робер де Боррон, Кретьен де Труа и Вольфрам фон Эшенбах.

Роберу де Боррон, как мы уже говорили, приписывается самое раннее романическое переложение легенды об Иосифе Аримафейском — имеется в виду его роман Joseph d'Arimathie, написанный в последней трети XII века. Ему же приписывается и роман Didot Perceval, повествующий уже о поисках Грааля

Главным героем Queste, поиска-странствия, у де Боррона, как и у большинства других авторов того времени, является Персиваль — один из рыцарей короля Артура.

Другой автор — немецкий меннезигер Вольфрам фон Эшенбах (ок. 1170–1220), чьему перу принадлежит поэма "Парцифаль", посвященная тому же герою.

Отметим, что в отличие от всех остальных версий, где Грааль представляет собой Чашу или Поднос, у фон Эшенбаха Грааль — это Камень. Фон Эшенбаху принадлежит первая литературная разработка сюжета о Лоэнгрине, рыцаре Лебедя, сыне Парцифаля-Персиваля, развивающая тему Грааля, но уже не содержащая мотива Queste.

Самый поздний по времени, как бы обобщающий, рыцарский роман, в котором разворачивается действие легенды о Персивале, — это Le Conte du Graal

("История Грааля") Кретьена де Труа. Роман был начат, когда де Труа был уже знаменит по всей Европе своими произведениями, посвященными Артуру и его рыцарям; увы, работа над романом была прервана смертью великолепного трувера (ок. 1280), и "История Грааля" осталась неоконченной. Тем не менее мы приведем здесь ее содержание, характерное для лучших произведений этого цикла.

Вдали от людей проходит детство Персиваля, мать которого стремится уберечь сына от зла и опасностей окружающего мира. Юноша вырастает и сильным, и добрым, но не знающим ни оружия, ни убийства. Однако однажды встречает он рыцарей Артура и, подивившись их вооружению и благородству, воспламеняется идеалами рыцарского служения. Не решаясь противиться благородному стремлению сына, мать отпускает юного Персиваля ко двору Артура.

Персиваль переживает множество приключений, и оказывается в конце концов в замке Короля-Рыболова, своего дяди. В замке он встречает таинственную процессию, проносящую через комнату священный сосуд, называемый Граалем.

Из вежливости или по неведению Персеваль не решается спросить о значении этих вещей и в результате оказывается изгнанным и скитается по пустыням Дикой Земли. Некто встречный бранит его за нерешительность и рассказывает, что если бы он имел смелость задать вопрос, земля и ее король, несущие на себе тяжкие последствия Плачевного Удара были бы исцелены. Тогда Персиваль начинает искать путь в замок…

Многочисленные легенды, сказания и романы, посвященные Артуру и Граалю, были, в конечном итоге, сведены воедино в монастыре св. Бернарда в Клерво (Франция) — так появилась знаменитая Vulgata, к которой апеллировали многие поздние авторы. Та часть этого большого свода, которая посвящена поискам Грааля так и называлась — Queste del Saint Graal.

Пользовался "Вульгатой" и автор "Смерти Артура", самого знаменитого произведения, посвященного Артуру и поискам Грааля — сэр Томас Мэлори (ок.

1420–1471). Книга, написанная им в течение двух лет заключения в Ньюгейтской тюрьме (1468–1470), была напечатана английским издателем Уильямом Кэкстоном лишь спустя четырнадцать лет после его смерти, в 1485 году. И, несмотря на то что "Смерть Артура" — лишь очень поздняя компиляция, многие авторы использовали и используют ее для создания своих произведений.

История поисков Грааля передана у Мэлори в наиболее, пожалуй, полном виде — ведь он собрал и объединил под одним переплетом самые разнородные источники. Не вдаваясь сейчас в анализ этих источников, мы очень кратко обрисуем здесь сюжетную линию повествования Мэлори.

Рассказ начинается с того, как в день Пятидесятницы, когда собирались вместе Рыцари Круглого Стола в Камелоте у Артура, объявилась там некая девица и пророчила о Святом Граале. Вслед затем объявился и образ самого священного сосуда, и напитал всех бывших там рыцарей духом святым и лучшими яствами. Но был Грааль убран покровами, и никто не удостоился лицезреть саму чашу. И когда исчезла она, поднялись рыцари Артура, и все как один дали клятву отправиться на поиски Замка Грааля.

Однако лишь трое из них — лучшие рыцари артуровского королевства — удостоились в конце странствия-поиска узреть Грааль. Первым из них был Персиваль, Племянник Короля-Рыболова, царствующего в Замке Грааля, и внук Увечного Короля, лежащего в страданиях там же. Начало странствий Персиваля мы уже описывали — у Мэлори оно схоже с повествованием де Труа. Вторым достойным рыцарем был Борс, молодой сын короля Борса Ганского. И третьим, самым юным, был Галахад, сын Ланселота Озерного — Белый Рыцарь, непобедимый в бою силой своей веры.

Итак, Персиваль, побывавший однажды в Замке Грааля, но по неведению своему не спросивший о значении своего видения, ищет дорогу к Замку со своей стороны. Борс, прошедший многие тяжкие испытания, выходит из них с честью, следуя своей дороге. Галахад, непорочный рыцарь, не столько странствует-в-поиске, проходя испытания, сколько напрямую движется к Замку собственной дорогой. Прочие рыцари либо застревают на пол-пути, оказавшись недостаточно достойными, либо просто не находят дороги к Замку.

В конечном итоге все трое встречаются на некоем волшебном корабле, который приносит их к побережью страны Увечного Короля и Короля-Рыболова. Там с новыми приключениями добираются они до Замка Грааля; Чаша Грааля и Священное Копье являются им, и Галахад исцеляет Увечного Короля, исправляя последствия Плачевного Удара. Явление трем рыцарям Грааля и Копья — это кульминация Queste, странствия-поиска, его цель и результат.

Персеваль и Галахад остаются с Господом и Граалем; тела их Борс предает погребению и, переживший Перерождение, возвращается в Камелот, к Артуру…

…Книга Мэлори хороша тем, что в ней собраны разные сюжеты и мотивы разных авторов и разных легенд. Но этим же и плоха: стремясь свести воедино многое, Мэлори часто теряет нечто, которое было свойственно отдельным произведениям. Один из мотивов, ослабленных у Мэлори, но ясно звучащих у фон Эшенбаха и де Труа, — это мотив Дороги. Дороги, которую, странствуя, ищут рыцари Артура…

…Не правда ли, нельзя не задуматься над вопросом: а, собственно говоря, Дороги куда? Где он находится, таинственный Замок Чудес, скрывающий Святой Грааль?.. Дорога к Магическому Котлу: Остров Яблок И вот чудесная тропа В холмах зеленой стороны — То путь в Волшебную Страну, Мы по нему идти должны…

Шотландская баллада о Томасе Лермонте

Мотив Queste, странствия-поиска, не является, конечно, изобретением труверов и менестрелей XII века. Напротив, он представляет собой очень важную часть европейской сакральной Традиции, определяя содержание многих архаических мифов, преданий и волшебных сказок. Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что — основной принцип такого поиска, звучащий и во многих древних текстах, и в древних мистериях.

Для логического мышления современного человека пойди туда, не знаю куда — это нонсенс, задача, заведомо не имеющая решения. Но для традиционализма это — указание к действию, парадокс, скрывающий в себе свое решение, или нечто вроде дзен-буддийских коанов ("что такое хлопок одной ладонью?")…

Странствие-поиск требует не досконального знания пути, не карт и лоций, но… особого рода магии, позволяющей находить Дорогу, или — сильно (очень сильно!) огрубляя — определенного магического чутья… С этой точки зрения не только путь к Граалю, но и любое исследование в традиционализме представляет собой Queste, странствие-поиск…

Но мы ушли от темы — разговор о той Силе, что позволяет не сбиваться с Дороги, странствуя туда, не знаю куда, в поисках того, не знаю чего, будет еще впереди. Пока же вернемся к Дороге в Замок Грааля.

Итак, мотив странствия-поиска изобретен отнюдь не в XII веке. И так же, как в Средние Века мотив этот связывался со Святым Граалем, тысячелетием раньше кельты связывали его с Магическим Котлом.

Но есть огромная разница между средневековыми и древнекельтскими представлениями и, соответственно, текстами о Граале/Котле. То, что в "развитом" Средневековье было полузабытым, хотя и не очень давним, прошлым, в V–VII веках было еще живым настоящим.

Ни Кретьен де Труа, ни Вольфрам фон Эшенбах уже не знали, где находится Замок Грааля. А авторы древних кельтских текстов, сохранившихся до наших дней, знали, и даже оставили нам указания, где и как искать начало Дороги…

Сказания о поисках Святого Грааля в символической своей сути восходят к кельтским сказаниям о поисках Магического Котла. И здесь мы снова вернемся к Талесину, а именно — к его поэме Preiddeu Annwfn, т. е. "Сокровища Аннуна" или, точнее, — "[Драгоценная] Добыча [принесенная из] Аннуна".

Тема — не сюжет, а именно тема — поэмы повторяет тему сказаний о поисках Святого Грааля. Ведомый королем Артуром отряд героев путешествует в Аннун в поисках Магического Котла, принадлежащего Аравну, королю Аннуна. Проходя последовательно семь уровней, которые охраняются замками (имена которых: Caer Siddi, Caer Rigor, Caer Veddwyd, Caer Pedryfan, Caer Goludd, Caer Ochren), Артур и его люди похищают Котел и возвращаются с ним во внешний мир.

Сам Талесин так описывает это путешествие: Прекрасной была тюрьма Гвэйра в Каэр Сидди Как завещали Пуйлл и Придери; Никто не был сослан туда до него. Тяжелая синяя цепь хранила юность, И перед грабежом Аннуна печально он пел; До тех пор, пока, освобожденный, не продолжит он свою песнь. Три раза всю полноту Придвен мы прошли — Исключая семерых, никто не вернулся из Каэр Сидди. В Каэр Педрыван, четырежды вращающийся, Мы пришли за Котлом Аннуна С жемчужным гребнем по краю. Девяти девиц дыханьем был он согрет, И не будет в нем сварена пища для труса. Перед вратами Ада были зажжены огни, Когда мы шли с Артуром, ради прекрасной попытки; Исключая семерых, никто не вернулся из Каэр Вэддвид…

Итак, Магический Котел, он же — Святой Грааль, находится в Аннуне. Что это за место? В 1862 году в Великобритании Д.Дж. Родериком было опубликовано принадлежащее перу Йоло Морганнуга собрание валлийских бардовских текстов, озаглавленное "Barddas". Помимо всего прочего, Барддас содержит и знаменитые "Триады Бардов", где есть строки, касающиеся интересующей нас темы:

Три вещи, необходимые для всего, что живо: рождение в Аннуне, рост в Абреде и полнота на небесах, то есть в круге Гвинвид; ничто не существует вне этих трех вещей, кроме Бога.

Мы могли бы сказать, что перед нами — кельтский вариант традиционного деления Мироздания на три мира: Нижний (мир мертвых), Средний (мир людей) и Верхний (мир Богов). Действительно, такая триада миров проявляется во всех европейских языческих Традициях: у славян это Навь, Явь и Правь; у скандинавов — Хель, Мидгард и Асгард. Однако, в кельтской триаде Аннун, Абред и Гвинвид заложено, пожалуй, нечто, несколько иное, и даже несколько большее, не зря же Barddas называет элементы этой триады не просто мирами, а кругами…

По определению Barddas, Абред — круг, "где смерть сильнее жизни, и где все существующее порождено смертью". Явь, или Мидгард, т. е. мир, в котором мы живем, мир людей, этому определению вполне отвечает: каждый из нас смертен. Гвинвид, согласно Barddas, — круг, "где жизнь сильнее смерти, и где все существующее порождено жизнью". Но из этого определения вовсе не следует, что Гвинвид — это мир богов, а Аннун — мир мертвых. Напротив, мы знаем, что большая часть кельтских богов обретается именно в Аннуне…

Три вещи, необходимые для всего, что живо: рождение в Аннуне…

Рождение… Не там ли, где происходит рождение, становится возможным и Перерождение?..

Образ Аннуна в кельтской (конкретно — валлийской) Традиции — это очень сложная тема. Аннун — это одновременно и изначальная мировая Бездна, место, где где смерть сильнее жизни, и где все существующее порождено смертью, но где рождается все живое, и Иной Мир, где обретаются боги и где проходит Дорога на чудесный остров западных морей — Аваллон…

Иной Мир — центральный символ кельтской сакральной Традиции, ее сердце.

Вот куда ведут нас странствие-в-поисках Святого Грааля. Дорогу сюда, в Иной Мир, ищет Персеваль, сюда стремятся Борс и Галахад, сюда, наконец, ведут своих людей Артур и Талесин. Потому что именно здесь, в Ином Мире, находится Замок, где сокрыт священный Котел Грааля: Есть там Древо у врат цитадели, Благозвучная музыка льется с его ветвей. Это дерево из серебра, освещенное солнцем, Подобно золоту сверкает оно. Есть там Котел бодрящего меда, Те, кто живут в том доме, пьют этот мед. Никогда не кончается он; и так Котел навсегда останется полным…

Путешествие в Иной Мир в поисках Магического Котла — распространенная тема в кельтской мифологии и фольклоре. Именно такой сюжет имела первоначально сага о Бранвен дочери Ллира, уже упоминавшаяся нами выше. В позднем варианте этого сказания, дошедшем до нас в составе "Мабиногиона", Иной Мир уже заменен на более понятную Ирландию, куда из Британии путешествует за сестрой своей Бранвен и Котлом король Бран Благословенный, сын Ллира. Мы говорим, что Ирландия появилась в этом сказании поздно и, в общем-то, случайно потому, что эта история сохранилась и в двух других версиях.

Первая из них — латинская средневековая рукопись Navigato Sancti Brendani — "Плавание святого Брендана", которая представляет собой, фактически, приукрашенный фантазией (а может быть — и не только ей) пересказ более ранних текстов, и прежде всего — знаменитой древнеирландской саги "Плавание Брана". Содержание этой саги я позволю себе кратко изложить на этих страницах.

Двадцать два четверостишия спела женщина неведомых стран, став среди дома Брана сына Фебала, когда его королевский дом был полон королей, и никто не знал, откуда пришла женщина, ибо ворота замка были заперты…

Так начиная древняя ирландская повесть. Женщина, таинственно попавшая в дом Брана, пела ему о прекрасном острове, лежащем в море на закате солнца:

Есть далекий-далекий остров, Вкруг которого сверкают кони морей. Прекрасен бег их по светлым склонам волн. На четырех ногах стоит остров… Есть там древнее дерево в цвету, На котором птицы поют часы. Славным созвучием голосов Возвещают они каждый час… Там неведома горесть и неведом обман На земле родной, плодоносной. Нет ни капли горечи, ни капли зла. Все — сладкая музыка, нежащая слух… Без скорби, без печали, без смерти, Без болезней, без дряхлости, — Вот истинный знак Эмайн. Не найти ей равного чуда.

Женщина покинула замок Брана, а на следующий день он, собрав верных людей, пустился в путь по морю, правя на запад, как было сказано в песне, и после ряда приключений добрался до блаженного острова. И там, на острове, пробыл Бран со своими людьми один год, как им казалось.

После того охватила многих из них тоска по родине, и тогда собрались они в обратный путь. И женщина, владычица острова, говорила им, что пожалеют они о своем решении, однако люди Брана не послушали ее, и все вместе отправились в путь, в Ирландию, и спустя некое время достигли ее берегов, и встретили там людей.

Люди спросили их, кто они, приехавшие с моря. Отвечал Бран:

— Я Бран, сын Фебала.

Тогда те ему сказали:

— Мы не знаем такого человека. Но в наших старинных повестях рассказывается о Плавании Брана.

Нехтан спрыгнул из ладьи на берег. Едва коснулся он земли Ирландии, как тотчас обратился в груду праха, как если бы тело его пролежало в земле уже много сотен лет.

После этого Бран поведал всем собравшимся о своих странствиях с самого начала вплоть до этого времени. Затем он простился с ними, и о странствиях его с той поры ничего не известно…

Мы несколько отвлеклись от непосредственно темы поиска Святого Грааля, но это — необходимо. Подробно тема священного острова, лежащего в Ином Мире, рассмотрена мной в вышедшей недавно "Дороге на Аваллон"; здесь же я ограничусь тем, что приведу небольшой отрывок из латинской британской рукописи Gesta Regum Britanniae, созданной приблизительно в середине XII века и также посвященной этому острову:

Этот чудесный остров окружен океаном; там нет нужды ни в чем; нет ни воровства, ни врагов, таящихся в засаде. Там не бывает снега; там не бывает засухи летом и морозов зимой, но царит нерушимый мир и гармония, и прекрасное тепло вечной весны. Там много цветов: лилий, роз и фиалок; яблоня там вместе рождает цвет и плод на одной и той же ветви. Юноша и девушка живут там вместе без грязи и стыда. Старость неведома там; ни нужды, ни болезни — все там суть радость. Никто там не держит чего-либо только для себя одного…

Мы уже говорили, что святой Грааль внедрился в легенду об Иосифе Аримафейском уже в Британии, а конкретнее — в Гластонбери. Это название — Glastonbury — имеет довольно позднее, англо-саксонское происхождение и представляет собой частичную "кальку" с более древнего валлийского имени — Ynys Vytrin. Гластонбери означает "Стеклянная крепость" или "Стеклянный Город", а Инис Витрин — "Остров Стекла". Холм, на котором находятся ныне руины Гластонберийского аббатства, действительно представляет собой почти остров, частично изолированный от остальной суши болотами, но для нас сейчас важно другое: Инис Витрин, как и Аваллон (др. — кельт. Abhal-Lon, "Остров (Холм) Яблок) — это имена волшебного острова в Ином Мире…

…И закончу я этот раздел обращением к еще одному позднесредневековому тексту, посвященному поискам Грааля — к Perlesvaus. Начинается он так:

Латинский текст, из которого эта история была записана на местном языке, был обретен на Острове Авалон, в святом доме религии…

Здесь имеется в виду, конечно, не тот Аваллон, о котором была речь выше, а собственно Гластонбери. И все же "официальное" употребление этого языческого имени в отношении христианского монастыря любопытно. Но еще более любопытно другое.

Сюжет Perlesvaus довольно прост и сам по себе нас не очень интересует: герои, путешествуя, посещают Замок Грааля. Однако интересно то, как назван остров, на котором находится Грааль: Остров Нестареющих Старцев.

И увидели они внизу высокое дерево с ветвями, растущими широко, и увидели чистейший источник, более прекрасный, нежели доступно человеческому описанию […] У источника сидели двое людей, чьи волосы и бороды были белее, чем только что выпавший снег, но лица их были юными… Место святыни: Замок о Четырех Башнях В четырех городах постигали они премудрость и тайные знания […] Четыре друида были в четырех городах…

"Битва при Маг Туиред", древнеирландская сага

Что же находится на том священном Острове, куда приводит Дорога взыскующих Грааля?

Давайте задумаемся, почему в поздних посвященных Граалю текстах, где Грааль рассматривается уже сугубо как христианская святыня, отсутствует единогласие в отношение количества святынь Грааля и даже в отношении того, что именно они из себя представляют? Иногда это одна Чаша, иногда — Чаша и Копье, иногда — Камень, иногда — только Копье… Иногда — у Мэлори, например, — к святыням круга Грааля причисляется еще и меч, называемый Мечом Давида, — этот меч обретают Галахад, Борс и Персиваль на волшебной барке по пути к Замку. Более того, в ряде текстов мы можем встретить отголоски о равнозначности этих святынь — Копье не менее священно, чем Чаша, Камень же вообще заменяет ее у фон Эшенбаха…

Итак, Чаша, Копье, Меч и Камень. Четыре святыни Грааля.

На общечеловеческий религиозно-духовный символизм числа четыре указывает, например, К.Г.Юнг в ряде своих работ. М.М.Маковский в своем "Сравнительном словаре" пишет: "Четыре представлялось древним символом силы, мужества, духовного совершенства, целостности универсальности

Мироздания (четыре точки света […], четыре времени года […])".

Интересно обратить внимание на то, что Талесин, описывая в Preiddeu Annwfn путешествие во главе Артуром в Аннун за Магическим Котлом, характеризует место, где он хранится, как "замок о четырех башнях". Удивительным образом это напоминает описание острова, где хранится Грааль, в саге о Мериадоке: остров тот имел четырехугольную форму, и в каждом из его углов находилось по замку, а в центре — некий прекрасный чертог.

Это не единственное и не случайное совпадение. Средневековая повесть "История Соны" (Sone de Nausay) из круга Queste del Graal рассказывает о путешествии героя по имени Сона в сопровождении некоего Алана, называемого "королем Норвегии", на чудесный сокрытый остров Галосха. На этом острове они находят прекрасный замок с четырьмя башнями по углам и с большим залом в центре. Остров населен монахами, которые владеют двумя чудесными реликвиями: нетленным телом Иосифа Аримафейского и Святым Граалем.

Сам по себе сюжет довольно стандартен для романов о поисках Святого Грааля. Алан, "король Норвегии", явно символизирует здесь Владыку Иного Мира (сравн.: древн. nor — "север" — связывалось с движением вниз, к Нижнему миру). Но нас интересует не это, а сам замок — Замок о Четырех Башнях…

Здесь сказания позднего граалевского цикла пересекаются с кельтской мифологией. Так, например, четырехчастный священный остров можем мы видеть в средневековой ирландской саге "Плавание Майль-Дуйна", где поминается чудесный остров, разделенный на четыре части стенами из разного вещества: золото, серебро, медь и хрусталь, причем каждую четверть занимают соответственно короли, королевы, юноши и девушки.

Но самое для нас важное — это то, что не только четырехчастный остров, но и четыре сокровища Грааля известны в мифах древних кельтов. Камень, Копье, Меч, Чаша…

Мы обращаемся здесь древнеирландской саге Битва при Маг Туиред, повествующей о мифологической истории Ирландии, о приходе на ирландскую землю богов из Племен Богини Дану.

На северных островах были Племена Богини Дану и постигали там премудрость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны, покуда не превзошли искусных людей со всего света.

В четырех городах постигали они премудрость […] — Фалиасе и Гориасе, Муриасе и Финдиасе…

Уже здесь встречаем четверичное деление — четыре города, четыре замка, четыре башни… Но — продолжим чтение саги.

…Из Фалиаса принесли они Лиа Фаль, что был потом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, кому суждено было править Ирландией…