Байки. Сборник 2

Шли годы, псина умнее не становилась (ещё бы, с собакой даже не гуляли толком, дедушка старенький, ему тяжело). А тем временем семья немного разрослась…

Коляску с малышом выносили на веранду, дабы дитё спало на свежем воздухе и набиралось здоровья. От собаки веранду отгородили раздвижными дверцами, запирающимися на крючок.

Это была предыстория, а вот и сама история.

Близятся новогодние праздники. Решили мы налепить пельменей на всю семью. Налепили аж шесть противеней и выставили их на веранду замораживаться. И то ли дверцы не закрыли, то ли собак при виде пельменей как-то резко поумнел…

В общем, когда дед вышел на веранду, эта жизнерадостная скотина с огромным, круглым животом лежала на веранде и жалобно скулила. Увидев своего кобеля, дед лишился дара речи и поклялся не кормить это животное месяц, а лучше — два.

А кобель, тем временем, жалостливо подвывая, начал царапать ножку тумбочки, стоявшей на веранде. Увидев мучения собаки, дед сжалился над глупой скотиной. Присев на корточки, он стал гладить собаку по плотно набитому брюху, беззлобно ругаясь, мол, как бы ты, родимый, от переедания не помер…

Вдруг дед заметил это! Резко встав, разгневанный дедушка дал хорошего пинка этой скотине, плюнул в сердцах и ушёл.

Собак не просто так царапал ножку тумбочки. Дело в том, что под тумбочку закатились два последних пельменя! И этот обжора пытался их вытащить…

Фотография

Недавно по работе познакомился с одним интересным парнем по имени Саша. Высокий, представительный, обеспеченный — в общем, настоящий джентльмен. И посчастливилось мне побывать у него дома. Очень вежливая и хозяйственная жена быстро организовала стол со всеми сопутствующими элементами. Сидим, выпиваем, закусываем, общаемся. И тут я замечаю на стене фотографию в рамочке. На снимке — стройная темненькая девица, с немного нахальным взглядом. Вежливо интересуюсь у хозяина, мол, кто это? На супругу совсем не похожа, для дочки — возраст не подходящий, так почему же её фото занимает столь почётное место? Хозяин засмеялся и рассказал мне совершенно удивительную историю.

Несколько лет назад, когда он проходил в армии срочную службу, за полгода до дембеля один сослуживец показал ему письмо от своей сестры, в котором та писала, что одной из её подруг очень понравился Саша, которого та увидела на присланной фотографии. И эта подруга просто умоляла разрешить ей написать Саше письмо. Девушки у Саши не было, поэтому он с радостью согласился на переписку. Вскоре пришло письмо от Насти (так звали эту подружку), которое так складно и красиво было написано, что невероятно увлекло нашего героя. Плюс в конверте была фотография, в которую Саша, можно сказать, влюбился.

Начался у них роман в письмах, который потом плавно перерос в роман телефонный. К моменту своей демобилизации Саша уже не мыслил жизни без Насти, и это несмотря на то, что кроме как на фотографиях, он её ни разу не видел. И вот после службы он едет не домой, а в далёкий незнакомый городок к своей возлюбленной. Только представьте, какой он испытал шок, когда обнаружилось, что вместо чернявой красавицы с томными глазами, Настя оказалась рыженькой нескладной девицей, которая была совершенно не в его вкусе! Саша, разумеется, изрядно поскандалил, но быстро успокоился, поскольку зарёванная Настя сразу созналась в обмане, уверяя, однако, что все её письма были написаны от души. Расставив все точки над i, Саша поехал на вокзал покупать обратный билет, а убитая горем девушка, как тень, понуро поплелась за ним — проводить. На вокзале удалось взять билет только на следующий день и, увидев это, Настя стала упрашивать его переночевать у неё. Город был незнакомый, идти некуда — пришлось согласиться.

Ну, как, наверное, догадался читатель, на следующий день Саша никуда не уехал. Только через две недели он появился дома уже с невестой, от чего у его родителей (весьма, кстати, солидных людей) было, как бы помягче сказать, небольшое головокружение, от «радости» за собственного сына. Несмотря на всевозможные передряги, вставшие на пути у Саши и Насти, они поженились и живут душа в душу, воспитывая двух рыженьких сыновей. От счастливой семейной жизни Настя расцвела, превратившись в настоящую леди — с гордой осанкой и аристократическими манерами. И вот в память об их необычном знакомстве Саша с Настей решили повесить на видное место ту самую фотографию, с которой, собственно, и началась их счастливая жизнь.

Ну а теперь, пожалуй, самое интересное: кто эта незнакомка, чью фотографию вложила в конверт Настя? Это… порнозвезда Саша Грей.

Ну я же правду сказал!

Очередное школьное собрание. На этот раз у младшего, 1 класс. Мама одного мальчика в агрессивной форме возмущалась тем, что педагоги обидели её сына. Учительница пения выгнала с урока, сделала замечание в дневнике, а когда блуждающего по школе в учебное время ребёнка отвели в кабинет завуча и он рассказал о произошедшем, ему сделали выговор и там. Парень произнёс: «Ну я же только правду сказал!..» и расплакался. Когда его отпустили на следующий урок, он ушёл домой, прогуляв остаток учебного дня.

А предыстория такова. На уроке пения дети разучивали безобидную детскую песенку о свадьбе ёжика и зайчихи. В какой-то момент мальчик поднял руку, встал и сказал: «А как же они спариваться будут? Межвидовое скрещивание невозможно. У зайца и ежа разный набор хромосом…» Покрасневшая учительница сделала в дневнике запись о плохом поведении, обозвала пошляком и извращенцем, выгнала из класса. А ведь он просто правду сказал. Родителей его я знаю, живут в нашем подъезде. Отец — хирург, мать тоже как-то связана с медициной.

Про пятилитровую бутылку воды

Наташа — стройная блондинка, вся такая хрупкая, того и гляди сломаешь, если обнять…

Есть у Наташи машина — Судзуки Свифт, Наташа машину свою любит. Живет она на 17 этаже.

Каждое утро Наташа выходит из подъезда с пятилитровой бутылкой воды и идёт к машине, а под вечер Наташа тянет пятилитровую бутылку домой…

Вы думаете, что Наташа, вечером несёт пустую бутылку? Не-а, бутылка полная! И так каждый день! Наташа с утра выходит с пятилитровой бутылкой воды и под вечер заходит в подъезд с той же бутылкой. Соседи-автолюбители давно косо смотрят на Наташу. Всем интересно: что она делает?

Разговорился как-то я с ней, познакомились. Всё оказалось куда проще и гениальнее, чем можно было подумать…

Наташа очень худенькая, и весит она всего 47 килограммов. ГРУЗОВОЙ ЛИФТ ЕЁ НЕ ВОЗИТ!!! Лифт рассчитан минимум на 50 кило веса, поэтому Наташке каждый день приходится таскать с собой пятилитровую бутылку с водой, так как в нашем доме работает только грузовой лифт!

Про ворону

Соседка Тамара Петровна к крысам относится так себе. Без лишнего энтузиазма. Нет, ручных и на экране очень даже спокойно переносит. Но когда это четвероногое внаглую, среди бела дня, не спеша, пересекает наш двор, и никому до этого нет дела, для Тамары Петровны это испорченный день и вообще закат цивилизации. В этом она, думаю, не так уж и неправа. В любом здоровом человеческом социуме женщины в таких случаях хором невыносимо вопят, а мужики хмуро решают проблему, только чтобы они заткнулись. У нас же всем пофиг, и это страшно.

В конце февраля соседка стала свидетельницей апокалиптической картины. По сумеречному, убитому пустынному двору, не торопясь, бежало последнее живое существо — крыса. Сверху на неё спикировал дрон и уничтожил. В роли дрона выступила ворона. За проявленный героизм Тамара Петровна щедро насыпала ей хлебушка. Ворона после этого просто прописалась во дворе: летала низко и бдительно вглядывалась в расщелины, потом возвращалась за хлебом. Крысы по двору бегать перестали. ВООБЩЕ.

Ворона тоже как-то подустала со временем. Теперь она важно и неподвижно сидела на дереве, но не забывала прилетать за хавчиком. Однажды Тамара Петровна извела всю булку гостям на какие-то гренки, и вороне ничегошеньки не осталось. Та прилетела, долго и задумчиво рассматривала хозяйку обоими чёрными глазами попеременно, досадливо каркнула и улетела со двора. Не было её долго, часа два. А потом она вернулась… гордо неся в клюве удавленную крысу!

НЕДООФИЦЕРЫ: «Чем круче КрАЗ…»

Воистину доставившей нам удовольствие техникой оказался КрАЗ. Большой, жёлтый, с открытым кузовом и «болотными» колесами (привод на 6 колес!), этот монстр эксплуатировался «и в хвост и в гриву». На нём возили сухостой для кухни, песок для украшения межпалаточных аллей лагеря, наши тела на городской пляж и другие армейские ценности, к примеру, бельё в дивизионную прачечную. Лобовое стекло КрАЗа украшал пропуск серии «везде», потому и пользовалась эта машинка повышенным спросом у лагерных офицеров, а также уважением постовых соседних частей. ГАИшники его тоже не тормозили.

Управлял монстром Вова. Очень опытный, грамотный водила, любящий вверенную ему дизельную технику ещё со времён срочной службы, не лишённый чувства юмора и оптимизма.

Очередным трудовым утром Вова забрал кухонный наряд и упылил за дровами — сухостоем, который накапливается с годами на танковом полигоне в виде деревьев, поваленных стреляными болванками. Не знаю, может, не пустили Вову на полигон ввиду стрельб или ещё по какой причине, но где-то через полчаса в гараж прибегает один из «нарядных» с сообщением от Вовы, что тот «засел». Кхе… «Засадить» болотный КрАЗ на полноприводном шасси — это надо суметь, подумалось нам, но зампотеху мы пока решили ничего не сообщать. Индифферентной рысью, стараясь не привлекать внимание, мы рванули за курьером, благо было недалеко.

Вова (в смысле — КрАЗ) засел в узкой лесной просеке, не доехав до выезда с этой самой просеки всего-то метров сто. Засел конкретно, ибо последняя из ложбинок, часть которых Вова таки преодолел, по первому впечатлению, представляла собой нечто сродни танковому капониру. Капониру, зачем-то заполненному жижей, с консистенцией «что-то вроде деревенской сметаны». С расстояния десяти метров виднелась только верхняя часть кабины КрАЗа, на которой курил унылый Вова. Уровень «сметаны» был ровно по низ дверок, кабину не залило — и то хорошо. Весь наряд усердно собирал по окрестностям ошмётки деревьев и веток, пытаясь запихать (утопить) их в область предполагаемых колёс монстра. Ни ветки, ни деревья в «сметану» лезть не хотели, а если и лезли, то тут же медленно всплывали.

— Вертолёт придётся вызывать, — мрачно шутканул Вова. Мы дружно посоветовали ему сплюнуть и заводить тачку. Сколько могли, дружной оравой затопили собранные стволы и ветки под колёса. Вова погазовал, подняв красивые булькающие буруны, но брёвна не всплыли — очевидно, углубились в бездну, а КрАЗ даже не шевельнулся. Отрядили бойцов за новой древесиной. Вова вылез и на всякий пожарный уведомил нас, что набранный было за поездку полный кузов дров для кухни уже утоплен под КрАЗом.

Перекурили, повторили опыт по затоплению дров (бездна оказалось бездонной), заглушили, сели думать.

— Точно вертолёт придётся вызывать. Кто-нить в курсе, кстати, есть тут поблизости вертолётные части? — начал было гнуть своё Вова, но был некрасиво обруган и, обидевшись, пошёл отлить.

Ничего технологичнее вертолёта нам головы уже не лезло, а посему решено было всё-таки идти доложиться зампотеху. Я пошёл сам. Как можно мягче, издалека и без красок, принялся рассказывать ему, какие случаются приколы с техникой, и уже через пять минут мы с зампотехом были возле КрАЗа. Что-то пробормотав в адрес всех наших родственников до седьмого колена, зампотех убыл, посоветовав ждать и не рыпаться.

Надо отдать должное — связи у нас хоть отбавляй, а танковый полк — вона, на горизонте. Через пятнадцать минут в просвет деревьев стало видно пылевое облако, несущееся через поле к злосчастной просеке. Ещё через две минуты определилось, что пылевое облако волочёт за собой Т-80 (кажется); в люке водилы торчит чумазая голова, а из башни торчит ещё какой-то воин. На лязг и нарастающий гул низколетящего танка все высыпали на край поля, а тот на полном ходу, не сбавляя скорости, попытался развернуться задницей к просеке. Показалось, что чумазый водила-казбек захотел вогнать задом в просеку своего 50-ти тонного монстра. С ходу, как каскадёры в кино вгоняют малолитражку на парковку — между двумя другими легковушками.

Не задалось. Сверкнув, как шкурка ужа под полуденным солнцем, из-под танка выскользнула гусеница. Никого она, в принципе, не пришибла, но положила начало гробовой тишине. Рев подраненного танка прекратился тоже. Из-за спин восторженно молчащих зрителей раздался голос:

— Млять, ещё и танк загубил. Теперь уж точно: без вертолета — пипец.

Подумав, голос добавил:

— Был бы на службе, уже бы губу облагораживал…

Вова продолжал лоббировать своё желание покатать КрАЗ на вертолёте, но мы уже ему не перечили, ибо всем уже было всё ясно.

Отматерившаяся вволю в адрес казбека-механика, голова из башни скрылась в танке, а потом вылезла уже в шлемофоне. Продолжая мешать мат с координатами местоположения танка, голова вызвала «техничку». «Техничкой» через пятнадцать минут оказался близнец Т-80, управляемый братом-близнецом мехвода первого танка. Тот был либо сообразительней, либо осторожней, но притормозил загодя, позволив командиру соскочить с брони для дистанционного, так сказать, управления разворотом и дальнейшими действиями. Под дирижирование командира «техничка» развернулась и задом вползла в просеку, тормознув метрах в десяти от КрАЗа. Вове кинули конец (в руку толщиной) со словами «ты там где-нибудь его зацепи», после чего Вова распластался орлом на капоте и где-то в жиже за что-то там фал зацепил. Со словами «лишь бы из-под меня все мосты не выдернули», Вова полез в кабину.

— Ты со скорости-то сними, только особо не рули и не тормози, — напутствовал его командир танка.

— Ага, а ведро я тебе не помну? — нервно сумничал Вова, выплюнул бычок и тут же прикурил очередную «Астру».

— Бампер ты свой помнешь об моё ведро, — ответствовал старший танка и махнул рукой мехводу.

Мехвод поддал рычагами, трос натянулся и танк стал проседать в землю. КрАЗ набычился, но из грязи не полез. Командир жестами показал мехводу, что можно поддать ещё, но потихоньку и без фанатизма. Водила пошевелил рычагами и танк стал поднимать свой передок. Вы видели съёмки ВВС, как голубой кит выпрыгивает из океана? Впечатляющее зрелище, не правда ли? Особенно, когда это замедленная съёмка. Вот нечто подобное, замедленное, творилось и у нас перед глазами. Не думаю, что сам командир часто наблюдал днище вверенного ему 50-ти тонного монстра, приподнявшего грудь градусов на 30. Какие жесты своего командира с высоты метров пять видел мехвод, я не представляю, но танк, на пару секунд замерев в воздухе, стал медленно оседать передком. КрАЗ оказался слабаком. Ну, или ему не за что было держаться в сметане.

Как потом утверждал Вова, «с выражений ваших лиц можно было писать триптих "Помпеи. Люди и Ужас"». Танк, далее уже не тужась, пропёр КрАЗ до опушки без остановки. Вова нарушил пожелание танкиста и всё-таки на выезде нажал на тормоз, видимо, жалея свой бампер. Танку было пофиг, он остановился только по мановению руки командира, в поле.

Пока народ осматривал КрАЗ на предмет наличия всех мостов, а Вову — на предмет помешательства (нам он казался чуть белее простыни), мы с зампотехом и комтанка пообщались на предмет расчёта за содеянное, то есть — за помощь. Объём озвученной благодарности был разумен и стандартен. 1 танк — одна пол-литра. 2 танка — 1 литр. Это было нормально и по-мужицки. Не «перегибая» и не скромничая. Через пятнадцать-двадцать минут в поле было пусто (матёрые механики, оказывается, лечат танки быстрее, чем автомобилисты свои шины). Лишь кучка грязи в начале просеки напоминала о случившемся конфузе.

Что-что, а в Советской Армии всегда были человеческие, мужские отношения, особенно, если кто-то попал в беду, или даже просто опростоволосился. Думаю, вертолётчики нас простят, что им в тот день не достались два по пол-литра…

Гадости — палка о двух концах

Гадости — палка о двух концах. Дело не только в том, что делать их — плохо само по себе. Результат порой оказывается вовсе не тот, на который рассчитываешь.

Как-то на рубеже 16 и 17 веков в Японии один обедневший самурай решил начать варить сакэ. Дела шли ни шатко, ни валко. Однажды он обругал за что-то своего слугу. Тот затаил злобу и решил испортить товар. Ночью он засыпал в бочку с напитком золы. Надо сказать, что в то время могли изготавливать лишь мутное сакэ. Хозяин же утром обнаружил, что жидкость в бочке, на дне которой лежала зола, стала прозрачной и приобрела особый аромат. Так была открыта технология производства прозрачного сакэ.

Проделка слуги принесла начинающему торговцу процветание. Деньги от продажи сакэ вкладывались в торговлю и перевозки, затем в финансовые операции. Через сто с чем-то лет торговый дом Коноикэ был богатейшим в Японии. Вскоре и центральное правительство, и практически все князья были его должниками.

В 19 веке один предприимчивый самурай «выбил» у семьи Коноикэ крупную сумму для нужд своего клана. Судя по всему, деньги были потрачены с толком. Торговая компания клана, через несколько лет названная Мицубиси («Три чилима»), выросла в одну из крупнейших финансово-промышленных групп в истории. Среди продукции компаний этой группы — и пиво Кирин, и фотоаппараты Никон, и внедорожники Паджеро. Забавно, что опосредованно своим появлением они, похоже, обязаны пакостному слуге.

Похититель кирпичей

Пишу вам из реанимации. Когда вспоминаю, как я сюда попал, начинаю смеяться, а делать мне этого нельзя, потому что я весь травмирован.

Я собрался соорудить пристройку к своему дому. Основательную. Из кирпича! Но денег на покупку кирпичей не было. Да и зачем покупать! Да ещё в нашей глубинке! Ведь рядом же была стройка. Правда, всего одна. На окраине. Длилась много лет. Обшарив все окрестности, только на ней я нашёл свободные кирпичи. Правда, на шестом этаже этого недостроенного долгостроя. Сначала я решил, что сил у меня хватит сгонять туда-обратно раз двести. Потом, правда, решил всё-таки изучить ситуацию. А вдруг найдётся какой-то другой способ спустить вниз кирпичи! Не такой занудный, как беганье с ведром на шестой этаж и обратно. Изучил. Пришёл к выводу, что такой способ есть. Рабочие сами поднимали кирпичи наверх довольно изобретательно. Бочкой. Бочка была привязана к тросу. Трос пропущен через блок, прикреплённый на шестом этаже. Те, кто стоял внизу, работали при этом лебёдкой. Этакое доморощенное, не переводимое на другие языки устройство. Поскольку лебёдку уже давно с этого долгостроя украли сами рабочие, в конце дня строители привязывали внизу конец троса, оставляя бочку наверху, чтобы её, бочку, не украли. Им на ум не могло прийти, что может однажды случиться. Этой бочкой я и решил воспользоваться.

Смеркалось.

Я забрался на шестой этаж. Нагрузил кирпичами бочку. Естественно, нагрузил максимально, чтобы уложиться в минимальное число спусков. И, естественно, перегрузил. В экономике цивилизованных стран это назвали бы «неправильным планированием». Спустился вниз. Для страховки, чтобы бочка не выскользнула, привязал трос к правой руке и отвязал его конец от коряги.

Поскольку перегруженная бочка была намного тяжелее меня самого, согласно простейшему закону физики я начал возноситься. Я не сразу понял, что со мной произошло. Сообразил, в чем дело, только когда, взмыв над елками, увидал закат над лесом. А посему, любуясь закатом над лесом, не заметил, как, пролетая мимо третьего этажа, верхней частью туловища встретился с бочкой. От удара чуть не потерял сознание. Но вывернулся. И полетел дальше. Подлетая к блоку, был уверен, что жизнь закончилась: сейчас переломает все кости. С испугу перекрестился свободной левой рукой. Однако, на моё счастье, существуют всё-таки законы физики. Бочка в этот момент ударилась о землю. От удара дно бочки вылетело вместе с кирпичами, и я с той же скоростью полетел вниз…

Как люди проводят вечера в нашей стране? Кто на концерты ходит, кто в театр. В этот момент я подумал, что лучше бы всё-таки сегодня вечером пошёл с женой в клуб на концерт. Хотя концертов я терпеть не мог. Эти мысли меня так увлекли, что я опять не заметил, как, пролетая мимо третьего этажа, во второй раз встретился с уже родной бочкой. Та отшибла мне ещё и нижнюю часть. Наконец, я упал прямо на кирпичи. Можно сказать, на свои кирпичи. Приватизированные. Только строить уже нечем. И не до этого! Потерял сознание.

Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но когда я очнулся, уже не смеркалось. Взошла луна.

Первое, о чем я подумал, придя в сознание и посмотрев на правую руку, которую что-то больно тянуло вверх: на кой я привязал этот дурацкий трос к своей руке? И я его отвязал. Послышался страшный, нарастающий скрежет чего-то приближающегося. Какая-то тень летела на меня. Через несколько секунд она ударилась в меня, и я снова потерял сознание. Этой тенью были остатки бочки.