Помоги проекту - поделись книгой:
Поражение, равное победе, или Суперсерия-72
Перипетии легендарной Суперсерии-72 читателю, надеюсь, хорошо известны: сборная СССР ее проиграла, хотя начала очень даже неплохо. Бобров и Кулагин призвали под знамена сборной СССР лучших на тот момент игроков страны (за исключением разве что Анатолия Фирсова). Обстановка в команде была хорошая, тренировались все игроки с полной отдачей, для чего их собрали на базе почти за два месяца до Суперсерии. Была применена и тактическая уловка для канадских тренеров, которые в конце августа специально прилетели в Москву, чтобы собственными глазами посмотреть на тренировочные игры советских хоккеистов. Во время них наши тренеры дали игрокам установку не особенно стараться, чтобы усыпить бдительность канадских коучей. Поэтому те улетели на родину в полной уверенности в том, что эта сборная не представляет для профессионалов никакой опасности.
Играть нашим предстояло в три звена. 1) защитники Геннадий Цыганков и Александр Рагулин (оба ЦСКА), нападающие – Владимир Викулов (ЦСКА), Александр Мальцев («Динамо»), Валерий Харламов (ЦСКА); 2) защитники – Виктор Кузькин и Александр Гусев, нападающие – Борис Михайлов (ЦСКА), Владимир Петров (ЦСКА), Евгений Мишаков (ЦСКА); 3) защитники – Евгений Паладьев и Юрий Ляпкин (оба – «Спартак»), нападающие – Евгений Зимин, Владимир Шадрин, Александр Якушев (все – «Спартак»).
Как видим, только одно звено было полностью укомплектовано игроками одного клуба – последнее, спартаковское (большинство этих игроков Бобров знал лучше всех, тренируя когда-то «Спартак»). Остальные наигрывались уже по ходу Суперсерии. Причем они часто тасовались. Например, в первом звене вместе с Мальцевым и Харламовым играли: спартаковец Вячеслав Старшинов (во второй игре), армеец Борис Михайлов (во второй), армеец Евгений Мишаков (в седьмой, вместо Харламова). Тасовали и защитные ряды. Например, Паладьев – Ляпкин сыграли лишь один матч (первый), после чего вместе уже не играли, поскольку Паладьева один раз свели с динамовцем Валерием Васильевым (четвертая игра), а Ляпкин играл с армейцем Владимиром Лутченко (5—7-я игры). А Васильев играл то с Юрием Шаталовым из «Крыльев Советов» (третья игра), то с Ляпкиным (восьмая игра).
Тасовалось и спартаковское звено, к которому подключали то Василия Солодухина из ленинградского СКА (третья игра), то Александра Мартынюка из того же «Спартака» (пятая игра), то Александра Волчкова из ЦСКА (шестая игра), то Вячеслава Анисина из «Крыльев Советов» (седьмая и восьмая игры). В четырех играх (третья, четвертая, шестая) в роли третьего звена нападения выступала тройка из «Крыльев Советов» в лице Юрия Лебедева, Вячеслава Анисина и Александра Бодунова.
Можно сказать, что тактика Боброва и Кулагина поначалу озадачила канадских тренеров (Гарри Синдена и Джона Фергюссона), поскольку они были сбиты с толку рассказами своих коллег, которые видели советскую сборную накануне Суперсерии. Поэтому первую встречу в Монреале (2 сентября) канадцы с треском проиграли. Хотя начали резво, забросив две быстрые шайбы и поведя 2:0. Однако потом дала себя знать хорошая атлетическая подготовка сборной СССР и игра в пас. И уже во второй половине первого периода наши ребята перебегали канадцев, при этом ни капли не устав (а с канадцев пот катился градом). Когда знаменитый канадский бомбардир Бобби Халл это увидел (он смотрел матч по телевизору в гостинице), он тут же заявил: «Русские сегодня победят». Ему никто не поверил. Но матч закончился именно так, как предрек Халл, – 7:3 в пользу сборной СССР.
Тренер сборной СССР В. Бобров дает установку на игру.
Его слушают: Александр Якушев, Владимир Шадрин и Александр МальцевВот как о причинах этого поражения отозвался вратарь канадцев Кен Драйден: «По-моему, наш проигрыш объяснить можно несколькими причинами. Прежде всего нас подвела недостаточная физическая и морально-волевая подготовка. Мы были готовы для проведения двусторонних тренировочных игр, быть может, даже для встреч начала сезона НХЛ, когда другие игроки находятся в такой же неважной форме, что и мы. Но мы плохо подготовились к матчам с командой, прекрасно бегающей на коньках и всегда пребывающей в отличной спортивной форме. Ред Беренсон был прав, когда несколько дней назад говорил, что в данный момент нам еще рано играть с русскими. К тому же на нас отвратно подействовало то психологическое напряжение, в котором нас держала канадская спортивная общественность. Вчера вечером мы выглядели усталыми.
Почему-то мы все считали, что русских надо сломить сразу и именно сейчас. В результате мы перестали играть в осмысленный хоккей и беспорядочно забегали по полю. Мы упрямо старались пробиться через защитный заслон русских из трех, четырех и даже пяти игроков, стали играть слишком индивидуально. Под конец мы ударились в панику.
Когда проигрываешь гол или два, это еще не катастрофа. Мы же вели себя так, будто произошло невесть что. Затем мы перешли на жесткую силовую игру, но ведь для этого тоже надо быть в хорошей форме. Казалось, русским должно было очень здорово от нас доставаться, однако при столкновениях мы просто отскакивали от них…»
Перед вторым матчем канадские тренеры произвели серьезные кадровые перестановки, отправив на скамейку запасных сразу девять (!) игроков. А наши тренеры внесли лишь небольшие коррективы: ветеран сборной СССР Старшинов заменил Викулова и занял место в центре звена – между Мальцевым и Харламовым. К Петрову и Михайлову перешел Мишаков, а в качестве десятого форварда появился молодой Анисин. Линию обороны наши тренеры решили оставить как есть.
Канадцы сильно изменили свою тактику во второй встрече, четко играя в обороне и не давая нашим нападающим прорываться к воротам, в результате чего защита без особого труда выбрасывала шайбу из своей зоны. Временами игра канадцев была слишком грубой – таким образом они старались запугать наших игроков.
И снова послушаем рассказ К. Драйдена: «Прежде всего в течение всего второго матча мы должны будем беспрерывно посылать шайбу в зону противника и энергичными действиями пытаться овладеть ею. Идея неплохая, потому что в первом матче мы слишком много играли в пас у синей линии, а в пас мы играем довольно слабо. Русские нападающие и их агрессивные защитники довольно легко прерывали наши передачи у синей линии. Они отбирали шайбу и врывались в нашу зону, создавая численный перевес: втроем против двоих или вдвоем против одного. Сегодня вечером мы будем вбрасывать шайбу в их зону и будем бороться за нее. Уверен, что, если нам удастся запереть русских в зоне, они станут допускать ошибки.
Во-вторых, наши крайние нападающие теперь не будут опекать русских защитников в своей зоне, а станут несколько дольше задерживаться в углах площадки для оказания помощи своей защите. Как правило, атаку у русских начинают защитники, а нападающие развивают и завершают ее, так что нашим центрфорвардам придется в одиночку брать на себя двух защитников.
Как я уже говорил, мы выйдем играть тремя, а не двумя парами защитников, но замену, видимо, будем производить по-своему, а не так, как русские, – пятерками. Каждый раз, когда они делают замену, на лед выкатывается целая пятерка игроков. Мы же, наверное, будем менять нападение и защиту по отдельности…».
Советские хоккеисты сумели продержаться лишь первый период, который закончился со счетом 0:0. Потом канадцы их все-таки додавили, выиграв встречу 4:1.
В третьем матче канадские тренеры решили не менять свой прежний состав, принесший им победу два дня назад. А вот советские тренеры выпустили новую тройку нападения Лебедев – Анисин – Бодунов, а во втором звене вместо Зимина играл Василий Солодухин. Эти замены принесли успех: Лебедев и Бодунов забросили по шайбе. Итог встречи – 4:4.
Поскольку тренеры советской команды были довольны итогом игры в Виннипеге, в последнем матче канадской части Суперсерии они произвели минимальные изменения: на лед «Пасифик Колиземум» в Ванкувере вышли получившие передышку защитники Рагулин и Паладьев, а также нападающие Викулов и Блинов.
А вот канадские тренеры снова пошли на радикальные перестановки – поменяли целых восемь игроков, посадив на скамейку таких игроков, как Курнуайе, Микита, Кэшмен, Паризе, Савар (у последнего было серьезно травмировано правое колено). Эти рокировки не были случайностью, а прямо вытекали из того недовольства ряда игроков тем, что их не выпускают на лед. Поэтому на поле вышли Драйден, Халл, Перро, Хэдфилд. Поначалу канадские тренеры решили использовать пять защитников вместо шести, но когда сами защитники высказали свои претензии по этому поводу, решение было переиграно – в составе команды был восстановлен Билл Уайт. Но эти рокировки канадцам не помогли, поскольку уже через восемь минут после начала игры советские хоккеисты вели 2:0. А итоговый счет был 5:3 в пользу сборной СССР. Таким образом, тактика Боброва и Кулагина в канадской части Суперсерии оказалась более удачной, чем канадская. Теперь требовалось не разбазарить завоеванное в московской части Суперсерии. Но вот этого сделать не удалось. Почему? Не хватило дисциплины. Той самой, которая обычно сопутствовала жизни сборной СССР в бытность тренером Анатолия Тарасова. Вот как вспоминает об этом А. Мальцев: «Нас Бобров перед московскими матчами отпустил отдохнуть. Руководство неожиданно предоставило выходные. Если б мы к этим играм готовились так же, как к канадским, наверняка победили бы. Тогда месяц безвылазно на базе сидели. А из Канады вернулись героями, и пошла немножечко звездная болезнь. Но не у нас, а у начальства. С чего бы накануне московской серии отдыхать? Я с друзьями рванул в Сочи на пять дней. Причем паспорт дома забыл. Но меня что туда, что обратно пустили без документов. Узнали – и провели в самолет. Сегодня такое невозможно. Валера Харламов лететь почему-то не захотел. Я своей компанией туда отправился. Тренироваться мы начали за три дня до стартового матча. Вот и проиграли…»
Однако проиграли мы не сразу. В первой московской встрече (22 сентября) наши ребята выиграли с минимальным счетом 5:4. Причем мы проигрывали два первых периода (0:1, 0:2) и только в третьем, когда канадцы были уже уверены, что наши «сдулись», на помощь нам пришла хорошая «атлетика». Как высказался еще до начала игры тренер сборной СССР Кулагин: «Сил профессионалов редко хватает на все три периода». Как в воду глядел наш коуч. У советских хоккеистов открылось второе дыхание, и они забросили канадцам пять шайб. Итог – 5:4 в нашу пользу. И вновь обратимся к словам К. Драйдена: «И все же я не могу сказать, что русских выручило везение. Это очень сильная команда наступательного типа, а не просто двадцать парней, которые ждут, что их выручит счастливая звезда. Они ни разу не отказывались от борьбы. Они придерживались своего обычного организованного наступательного плана игры, и это в конце концов дало свои плоды. Очень надежно сыграл Третьяк. Он уверенно ориентируется в воротах, полагаясь в опасной ситуации на быстроту своей реакции. Не помню, чтобы он хоть раз бросился на лед на перехват шайбы. Однажды, например, Курнуайе вышел с ним один на один, но Третьяк просто принял свою стойку, и, как Айвэн ни старался, он не смог выманить его из ворот. Когда он в конце концов бросил, Третьяк легко поймал шайбу…»
После этой победы общий счет в Суперсерии стал в пользу сборной СССР: из пяти встреч она выиграла три, одну проиграла и одну игру сыграла вничью. Необходимо было из оставшихся трех матчей хотя бы один выиграть или свести к ничейному результату, и Суперсерия была бы нами выиграна. Видимо, наши тренеры и игроки были слишком уверены в том, что такой расклад им вполне по силам. Короче, наступила расхоложенность. Не хватило тех самых сил (как физических, так и морально-волевых), которые были растрачены нашими хоккеистами во время активного отдыха перед московской частью Суперсерии. Да и спеть им в раздевалке «Интернационал» оказалось некому. Как итог, все три последние встречи сборная СССР проиграла, пусть и с минимальным счетом: 2:3, 3:4 и 5:6.
Естественно, что эта Суперсерия вызвала множество комментариев во всем мире, но особенно в СССР и в Канаде. У нас предпочитали не вспоминать об общем итоге по результатам всех встреч, зато много писали о том, что самонадеянные канадские профессионалы мечтали выиграть все восемь игр, но в итоге «еле ноги унесли». Отмечалось также, что большинство наших хоккеистов ни в чем не уступают канадским, а некоторые и вовсе их превосходят. Имелись в виду В. Третьяк, В. Харламов, А. Якушев и ряд других. Впрочем, некоторые специалисты отмечали, что тот же Харламов мог бы выступить еще ярче; если бы у руля сборной стояли Тарасов с Чернышевым, а не Бобров с Кулагиным, то Суперсерия имела все шансы быть нами выигранной. Вот как об этом размышляет В. Акопян: «Команда Чернышева и Тарасова образца 1972 года была ориентирована на ожидавшиеся встречи с игроками НХЛ. Бесспорно, В. Бобров был достойным тренером, но к тому моменту в течение пяти лет не имел какой-либо тренерской практики в хоккее (он был тренером футбольного ЦСКА
Сознательный отказ от Фирсова резко ослабил сборную, хотя, казалось бы, замена его самим Мальцевым могла быть равноценной. К сожалению, новый тренер не понимал (или не хотел понимать?!), что пятерка с Фирсовым во главе являлась выразителем нового построения игры, нового типа хоккея, в который в Канаде «еще не играли». Ключевые функции Фирсова в этом звене больше никто выполнить не мог. Как говорится, в этом наборе исполнителей был только «штучный товар». Бобров же, механически заменив Фирсова Мальцевым и разрушив тактическую схему нового типа, посчитал свою задачу решенной…
Бобров просто не понимал суть системы «форварды – хавбеки – стоппер». Будучи великим игроком прошлого и оставшись, по сути, игроком уже в тренерском качестве, он по-прежнему все воспринимал на уровне интуитивном, чувственном (нравится – не нравится, хочу – не хочу, могу – не могу), но никак и никогда аналитически осознанно. А, поразмыслив, можно было понять, что Викулов с Фирсовым играли неразрывно уже семь лет, а с Мальцевым Викулов не играл никогда (так, эпизодами в сборной). Что Викулов с Харламовым вылезли из одной «тарасовской люльки», где проповедуется коллективный хоккей «самопожертвования». А Мальцев, которому всего-то 23, уже привык к роли премьера в своем «Динамо», требующей обслуживания. Викулов с Харламовым, опять же в силу своего воспитания, к этому «обслуживанию» были готовы, но не в ущерб самим себе, то есть команде и игре. Готовы только на основе взаимности. Внутри звена получался концептуальный разлад, разнобой. Отсутствовали внутреннее единодушие и единомыслие, хотя как люди и игроки спортсмены не имели друг к другу претензий…
Когда я вспоминаю обидные итоги этой серии, мне порой кажется, что Бобров, сознательно уменьшив число и ослабив роль (разными способами) армейцев в сборной, рассчитывал одержать победу над соперником подчеркнуто силами неармейских хоккеистов. Если это так, то в этом была главная стратегическая ошибка тренера. Армейцы, как никакие другие хоккеисты СССР, с «молоком матери» впитали в себя тарасовское неприятие верховенства канадского хоккея. Только Тарасов знал и держал в своих руках рычаги превосходства нашего хоккея над канадским. То, что сделал в хоккее А.В. Тарасов, было, несомненно, революционным преобразованием. Но его исторический венец, которым должна была стать первая большая победа над хоккеистами НХЛ, был смазан прежде всего бездарным чиновничьим подходом спортивного руководства и малокомпетентным тренерским управлением… Так и не удалось советским хоккеистам по-настоящему с первой попытки стать ниспровергателями канадских профессионалов…»
А вот как объяснил наше поражение тренер Николай Карпов: «Бобров любил руководить по ходу матчей со скамейки, а проводить тренировки его не очень привлекало. Так что по сути всю летнюю предсезонку в сборной вел я. А на матчи в Канаду, где наши сыграли отлично, меня не взяли. Да и потом в Москве к сборной особо не подпускали. Потому что Кулагин видел во мне конкурента.
Я Боброва предупреждал: «Смотри, съест он тебя, как Тарасова в ЦСКА». Всеволод Михайлович в ответ только отшучивался. Но впоследствии так и случилось. А канадцам мы уступили, уверен, только из-за Кулагина. На тренировках в Москве он загнал ребят. На третьи периоды двух заключительных матчей серии элементарно не хватило сил…»
«Телега» на Тарасова, или Хук с правой в исполнении Боброва
После поражения в Суперсерии в советских спортивных кругах вновь возникли разговоры о том, чтобы сменить руководство сборной. Снова всплыли фамилии Тарасова и Чернышева, тем более что тарасовский ЦСКА осенью 1972 года очень резво начал чемпионат СССР, громя всех своих соперников. Однако в дело были пущены интриги, которые перекрыли Тарасову путь в сборную.
29 сентября 1972 года в Отделе пропаганды ЦК КПСС появилась бумага под грифом «Секретно», в которой тщательным образом разбиралось «дело Анатолия Тарасова». Чем же он провинился?
Некоторое время назад в Швеции была издана книга Тарасова «Хоккей – моя жизнь», составленная на основе трех его книг: «Совершеннолетие», «Путь к Олимпу» и «Хоккей грядущего». Событие вроде бы ординарное и вполне безобидное, если бы не одно «но»: дело в том, что сам Тарасов никого из вышестоящих начальников об этом факте не информировал и гонорар за книгу якобы «зажал». Во всяком случае, так сообщал в ЦК тогдашний посол СССР в Стокгольме. По этому поводу Тарасова вызвали на Старую площадь для дачи объяснений. Тот на вызов откликнулся и рассказал, что: во-первых, книга выпущена без его согласия, во-вторых – никакого гонорара он за нее не получал. По факту этого заявления было проведено расследование, которое подтвердило правдивость сказанных Тарасовым слов. Однако, несмотря на это, тренера здорово пропесочили, причем в нескольких инстанциях: в Генеральном штабе
Вооруженных сил СССР, в Политуправлении Сухопутных войск, в ЦК КПСС. В депеше, о которой идет речь, сообщалось: «При расследовании вскрыты факты, свидетельствующие о том, что тов. Тарасов А.В. не всегда серьезно и ответственно подходил к установлению знакомств с некоторыми иностранными журналистами, порой допускал излишнюю доверчивость в беседах с ними, что явилось поводом для использования его имени в буржуазной печати.
В этой связи тов. Тарасову А.В. строго указано командованием. Его поведение обсуждалось в политическом отделе ЦСКА с участием руководства Клуба и партийной организации. Тов. Тарасов А.В. признал свои недостатки, дал им правильную оценку и заверил, что в дальнейшем подобных ошибок не допустит…».
Подоплека этого дела была известна лишь узкому кругу людей. Суть ее заключалась в том, что против Тарасова таким образом интриговали люди, которые не хотели его возвращения на тренерский мостик национальной сборной. Цели своей организаторы этой интриги добились – Тарасов на тренерском мостике сборной СССР больше не появился. У руля национальной команды остались Всеволод Бобров и Борис Кулагин. Последний, как мы помним, возглавлял столичные «Крылья Советов», которые при нем обрели второе дыхание. Поэтому в тогдашней сборной СССР все увереннее чувствовали себя игроки из «Крыльев…»: вратарь Александр Сидельников, защитник Юрий Шаталов, нападающие Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин, Александр Бодунов, Сергей Капустин. Правда, последний, дебютировав в первой сборной осенью 1972 года, не оправдал надежд и на некоторое время был выведен из ее состава (вернется туда в 1974-м).
На декабрьском Призе «Известий» 1972 года в нашей сборной были опробованы еще несколько дебютантов: защитник Владимир Орлов из московского «Динамо» (кстати, капитан этой команды), нападающий Сергей Глазов из ЦСКА (чемпион юниоров 1971 года). Однако большого будущего у этих игроков в составе сборной не случится – это приглашение станет лишь кратким эпизодом в их спортивной карьере.
Между тем к очередному чемпионату мира и Европы, который весной 1973 года состоялся в Москве (впервые после 1957 года), Бобров и Кулагин сумели подвести нашу сборную в наиболее оптимальном составе. Такой грозной машины у нас давно не было. К тому времени смена поколений в команде была благополучно завершена и недавние новички стали маститыми профессионалами. В команде играло три полноценных звена, причем главным было звено, которое Бобров и Кулагин все-таки восстановили: Борис Михайлов – Владимир Петров – Валерий Харламов. В защите в нем играли динамовец Валерий Васильев и армеец Александр Гусев. Второе звено было спартаковское: в защите играли Евгений Паладьев и Юрий Ляпкин, в нападении – Александр Мартынюк, Владимир Шадрин и Александр Якушев. Правда, иногда в это звено вводили защитника Александра Рагулина из ЦСКА.
Третье звено было составлено из двух армейских защитников – Геннадия Цыганкова и Владимира Лутченко, а в нападении играли «крылышки»: Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин и Александр Бодунов. Был в сборной еще один супернападающий – Александр Мальцев, но у него, как мы помним, не было своего постоянного звена, поэтому он играл то в спартаковском звене (чаще всего) вместо А. Мартынюка или В. Шадрина, то в звене с «крылышками» вместо Ю. Лебедева (вместо последнего на лед также выходил армейский нападающий Александр Волчков).
В таком составе сборная СССР буквально «рвала и метала», победив всех своих соперников, причем иных с разгромным счетом: 20:0 поляков, 18:2 и 17:1 западных немцев. В итоге наша сборная набрала максимальное количество очков (20), забросила больше всех шайб (100 – рекорд чемпионатов!). До этого рекорд по числу заброшенных шайб принадлежал канадцам, которые в 1958 году забросили в ворота соперников 82 шайбы, пропустив в свои всего… 6. Они тогда стали чемпионами, а сборная СССР заняла 2-е место. В 1973 году канадцев на мировом турнире не было (они перестали участвовать с 1970 года) и чемпионами стали советские хоккеисты. Второе место впервые после 1970 года заняла команда Швеции, которую тренировали новые наставники – Челль Свенссон и Пер-Агне Карлстрем. Напомним, что команду на протяжении более десяти лет (1961–1971) тренировал Арне Стремберг. В 1972 году, на чемпионате мира и Европы в Праге, его сменил канадец Билл Хэррис. Он в 1957–1965 годах играл нападающим в клубе НХЛ «Торонто Мэйпл Лифс», трижды завоевывал Кубок Стэнли (1962–1964). Затем ушел играть в любительскую сборную Канады. Именно там его и заметили боссы шведского хоккея, которые и пригласили его тренировать свою сборную. Но шведы снова заняли 3-е место. После этого сборную вновь возглавили «родные» тренеры – шведы Свенссон и Карлстрем. Их дебют оказался более успешным, чем у Хэрриса: на чемпионате-73 в Москве шведы дважды проиграли советской сборной, но сумели взять три очка в матчах против сборной ЧССР (2:0 и 3:3), не проиграв остальным соперникам. Как итог – серебряные медали.
Кстати, Челль Свенссон раньше был отличным вратарем и защищал ворота сборной Швеции в 1962–1967 годах. В 1962 году он стал чемпионом мира и Европы. Вот как о нем отзывается чехословацкий вратарь Иржи Холечек: «Из шведских тренеров лучше всех я знал Челля Свенссона. Прежде чем стать тренером шведской сборной, он был вратарем, и мы сыграли друг против друга на двух мировых чемпионатах. Превратившись в тренера, он перестал быть тем симпатичным парнем, как в прежние времена. Иногда он позволял себе орать со своей скамейки, и даже на соперников, сидящих на своей скамье. У меня было такое ощущение, что из него получился скорее фанатичный болельщик, чем серьезный тренер».
Сборная ЧССР заняла на чемпионате в Москве 3-е место – позорное для действующего чемпиона. Поэтому это фиаско решит судьбу тренеров сборной – Ярослав Питнер и Владимир Костка покинут свои посты уступив тренерский мостик Карелу Гуту и Яну Старши. Самым именитым из них был Гут – бывший защитник команды «Спартак» (Прага – Соколово) и бессменный (на протяжении 10 лет) капитан сборной ЧССР в 1951–1961 годах. Он был одним из первых в европейском хоккее, кто стал применять игру в корпус. Его напарник, Ян Старши, играл нападающим в братиславском «Словане», а потом в том же пражском «Спартаке», что и Гут. Вместе они выступали и в сборной ЧССР, став чемпионами Европы в 1961 году. Став у руля сборной, они привнесут в ее игру новые краски (Гут был игровым тренером, а Старши – руководил тренировками), о чем мы еще расскажем, а пока вернемся к сборной СССР.
Золотые медали чемпионата мира и Европы – 1973 станут второй крупной победой (после Приза «Известий» – 1972) тренерского тандема в лице Всеволода Боброва и Бориса Кулагина. А ведь этой виктории вполне могло и не быть, если бы накануне чемпионата Боброва сняли с его должности. Спросите, за что?
Это случилось в марте 1973 года, буквально за пару недель до начала мирового турнира (он начался 31 марта). В один из тех дней Бобров в компании своего старого приятеля Леонида Михайловича отправился в ресторан «Эрмитаж», что в Каретном Ряду. Там приятели просидели несколько часов, хорошо «приняли» и уже поздно вечером решили заскочить в гостиницу «Москва», чтобы навестить общего знакомого. Их путь от Каретного по городу, который уже готовился отойти ко сну, занял не слишком много времени. Поскольку приятель жил на последнем этаже, добираться до его номера пришлось на лифте. Там и произошел инцидент, о котором уже на следующий день трубила вся столица.
В кабину, кроме Боброва и Леонида Михайловича, вошли еще несколько человек, среди которых оказался командировочный то ли из Тулы, то ли из Владимира, который был «под парами» – то есть нетрезвый. Узнав Боброва, он вдруг полез к нему с расспросами, причем желая пустить пыль в глаза окружающим, обратился к нему на «ты». Бобров же, который терпеть не мог панибратства, поначалу отпихнул от себя приставалу, а когда тот вновь полез обниматься, съездил ему кулаком по физиономии. В этот момент лифт как раз достиг последнего этажа, двери открылись, и дежурная по этажу стала свидетелем того, как из кабины на ковровую дорожку вывалился мужчина с разбитой губой.
Несмотря на то что сам пострадавший об этом инциденте в милицию не заявлял, однако у него оказалось множество свидетелей (его видели еще человек пять, находившихся в лифте, плюс дежурная по этажу). Кто-то из них и разнес весть о нем сначала по гостинице, а потом уже молва пошла гулять по столице. Причем, как это часто и бывает, она сразу обросла массой подробностей, которых не было и в помине. Например, утверждалось, что в гостинице «Москва» Всеволод Бобров избил какого-то генерала, который оказался… внуком Ленина (хотя таковых у вождя мирового пролетариата отродясь не было). И люди охотно верили в подобные версии, поскольку выяснить настоящие подробности возможностей не было – в СМИ об этом не сообщали. Короче, эта история имела широкий резонанс, который, прислушайся к нему «наверху», мог испортить карьеру Боброву. Но «наверху» эту историю оставили без внимания.
Третья победа тандема Бобров – Кулагин состоялась в декабре того же 1973 года, когда под их руководством сборная СССР завоевала очередной Приз «Известий», разгромив всех своих соперников с крупным счетом: чехословаков 7:1, финнов – 7:0, шведов – 8:3, поляков – 10:1. Короче, та сборная стала настоящей преемницей тарасовско-чернышевской. В ней играло лишь три дебютанта: защитник Виктор Кузнецов и нападающий Константин Климов (оба – «Крылья Советов»), защитник Алексей Волченков из ЦСКА. Однако закрепиться в составе сборной никому из них так и не удастся.Последние из «могикан»
Тем временем в 1973 году чемпионом страны вновь стала команда ЦСКА во главе с А. Тарасовым (на 2-м месте был «Спартак», на 3-м – «Крылья Советов»). Однако для знаменитого армейского защитника Александра Рагулина, который играл в команде с 1962 года и за это время стал в ее составе 11-кратным чемпионом СССР, эти медали стали последними в карьере – после этого он повесил коньки на гвоздь. Причем не по собственной инициативе, а по воле Тарасова. На протяжении долгих лет у них были вполне доброжелательные взаимоотношения друг с другом, но потом разладились. Рагулин, что называется, заматерел, поэтому перестал реагировать на жесткие требования тренера. Тому, естественно, это не нравилось. В итоге Тарасов заявил: «Я тебя породил, я тебя и убью». И выставил его из команды, после чего Рагулин стал тренером ДЮСШ ЦСКА. Таким образом завершилась карьера «последнего из могикан» – хоккеиста, который начал играть в сборной СССР в пору начала ее триумфа, начатого в 1963 году. Рагулин в 1973 году был последним ее представителем (впрочем, как и в составе ЦСКА).
Рассказывает В. Акопян: «В СССР ветераном называли 30-летнего хоккеиста (Рагулину в мае 1973 года исполнилось 32 года
Как золото Боброва привело к его отставке
В 1974 году чемпионат СССР по хоккею завершился на месяц раньше обычного срока – в середине марта. На том первенстве произошла сенсация, которую, впрочем, многие ждали: чемпионом стала столичная команда «Крылья Советов» под руководством Бориса Кулагина. «Крылышки» в том сезоне трижды обыграли серебряных медалистов хоккеистов ЦСКА (5:1, 7:3, 6:3), трижды повергли динамовцев, занявших 3-е место (5:2, 3:1, 3:1), дважды – спартаковцев (3:1, 5:1). Достаточно сказать, что их отрыв от ЦСКА составил 11 очков (51 против 40). В «Крыльях…» играла целая плеяда талантливых хоккеистов, которых тут же привлекли в первую сборную. Среди этих игроков были и те, кто уже привлекался в нее ранее, и те, с кем это случилось впервые. Назовем их всех: нападающие – Вячеслав Анисин (лучший бомбардир чемпионата-74 по системе «гол + пас», забивший 22 шайбы и сделавший 26 голевых передач), Александр Бодунов (4-е место среди бомбардиров чемпионата СССР – 20 шайб + 16 голевых передач), Константин Климов (5-е место среди бомбардиров – 20 шайб + 16 голевых передач), Юрий Лебедев (9-е место среди бомбардиров – 22 шайбы + 8 голевых передач), Сергей Капустин, Константин Климов, Владимир Репнев (впервые), Сергей Котов (впервые), защитники – Юрий Шаталов, Виктор Кузнецов.
Вспоминает В. Анисин: «У нас тогда вообще подобрался очень честолюбивый коллектив. Многие ребята были списаны из других клубов, так что им было что доказывать. Чемпионами мы стали за пять туров до окончания чемпионата, хотя перед началом первенства никто нас всерьез не воспринимал…»
В апреле 1974 года почти все они (кроме Климова и Котова) отправились со сборной в Финляндию, где должен был проходить 41-й чемпионат мира и Европы по хоккею. Бобров и Кулагин снова сформировали три звена: 1-е – в защите Валерий Васильев («Динамо») и Александр Гусев (ЦСКА), в нападении – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА); 2-е – в защите Геннадий Цыганков (ЦСКА) и Юрий Ляпкин («Спартак»), в нападении – Александр Мальцев («Динамо»), Владимир Шадрин и Александр Якушев (оба – «Спартак»); 3-е – в защите Виктор Кузнецов («Крылья Советов») и Владимир Лутченко (ЦСКА) (иногда к ним на замену выходил Юрий Шаталов из «Крылышек»), в нападении – Вячеслав Анисин, Владимир Репнев, Сергей Капустин (все – «Крылья Советов»). В последнем звене на замену выходили еще двое «крылышек»: Юрий Лебедев и Александр Бодунов.
Наши ребята стартовали в Хельсинки хорошо, выиграв три первых матча, правда, со слабыми соперниками (восточными немцами, финнами, поляками). А вот когда у них на пути встала сборная ЧССР, то здесь «красная машина» дала сбой – потерпела поражение со счетом 2:7. Причем уже в первом периоде наши проигрывали 0:3. Обеспокойные этим результатом и невнятной игрой нашей сборной, советские спортивные начальники прислали из Москвы на чемпионат своего представителя Смирнова – для накачки. После этого наши хоккеисты уже больше не проигрывали. Хотя вторая игра с чехословаками опять заставила всех напрячься. И после первого периода мы снова проигрывали, но уже не с таким позорным счетом, а всего 0:1. Но скандал все равно случился.
В перерыве Бобров стал объяснять своим подопечным их просчеты и упущения, настраивать на победу. И в самый разгар этого разговора в раздевалку изволили войти двое: представитель Спорткомитета Валентин Сыч и наш посол в Финляндии. Бобров, которого буквально прервали на полуслове, почти не оборачиваясь к гостям, произнес: «Закройте дверь. С той стороны». Сыч эту «пилюлю» проглотил молча (видимо, привык считаться с Бобровым), а вот посол затаил обиду. И чуть ли не в тот же день накатал на тренера «телегу» в ЦК КПСС (по другой версии, Бобров «послал» посла на торжественном банкете по случаю победы нашей сборной на чемпионате). Из-за этой «телеги» Боброва и сняли с поста старшего тренера сборной СССР, хотя наша команда и привезла на родину золотые медали, обогнав чехословаков на 4 очка. Но, видимо, слишком много было у Боброва недоброжелателей в спортивных верхах. К тому же за нашим тренером тянулся шлейф разного рода скандальных проступков.Суперсерия-74, или Реванш Бориса Кулагина
Одновременно со звездой Боброва закатилась и звезда Тарасова – после того, как ЦСКА провалил сезон 1973/1974, отстав от «Крыльев Советов» на 11 очков, руководство Минобороны сочло возможным отправить заслуженного тренера в отставку. И вместо него к руководству ЦСКА пришел Константин Локтев. Он же стал и одним из помощников нового старшего тренера сборной СССР Бориса Кулагина (вторым помощником был выбран динамовский тренер Владимир Юрзинов, который привел свою команду в том сезоне к бронзовым медалям). Этой троице и выпала честь подготовить сборную СССР ко второй Суперсерии игр против канадских профессионалов. Только на этот раз нам предстояло играть не с хоккеистами из НХЛ, а с игроками из лиги послабее – Всемирной хоккейной ассоциации (ВХА).
В преддверии Суперсерии (за неделю до ее начала) прошел первый этап Приза «Известий», где советская сборная провела три матча со сборной Финляндии и все выиграла: 8:1, 7:3 и 4:3. В тех матчах наши тренеры выпустили на поле нескольких новичков: защитников Александра Сапелкина и Александра Филиппова (оба – «Динамо», Москва), Юрия Федорова («Торпедо», Горький), нападающих – Виктора Шалимова («Спартак»), Александра Волчкова и Владимира Попова (ЦСКА).
Суперсерия стартовала 17 сентября в Квебеке. Как и прежде, сборная СССР выставила три звена. В 1-м играли: защитники – Валерий Васильев («Динамо») и Александр Гусев (ЦСКА), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА), во 2-м: защитники – Юрий Ляпкин («Спартак») и Геннадий Цыганков (ЦСКА) (иногда вместо последнего выходил Юрий Шаталов из «Крыльев Советов»), нападающие – Александр Мальцев («Динамо»), Владимир Шадрин и Александр Якушев (оба – «Спартак») (в последней игре вместо Мальцева на лед выйдет спартаковец Виктор Шалимов, после чего на свет и родится знаменитое звено Якушев – Шадрин – Шалимов), в 3-м: защитники – Виктор Кузнецов («Крылья Советов») и Владимир Лутченко (ЦСКА), нападающие – Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин и Александр Бодунов (все – «Крылья Советов»). В этом же звене также выходили еще двое «крылышек»: Сергей Капустин и Сергей Котов. По одной игре сыграли: армеец Владимир Попов, Константин Климов («Крылья Советов») и Юрий Федоров.
В отличие от первой Суперсерии, где канадцы вышли на лед с шапкозакидательскими настроениями, в этот раз игроки из ВХА хорошо подготовились к началу игр. Поэтому первая игра не стала сенсацией, хотя и была весьма драматичной. Первый период выиграли хозяева 1:0. А второй закончился победой сборной СССР 3:2. А заключительную двадцатиминутку вновь выиграли канадцы 1:0. Общий итог – 3:3.
Вторая игра стала почти зеркальным отражением второго матча из первой Суперсерии. В ней канадцы тоже победили со счетом 4:1. Причем в обоих матчах шайбы в нашей команде забил один и тот же игрок – спартаковец Александр Якушев, который в этот раз играл не с Зиминым и Шадриным, а с Мальцевым и Шадриным. Куда же делся Евгений Зимин, который так здорово проявил себя в играх первой Суперсерии? В том самом 1974 году он был призван служить в армию и отправился играть за СКА МВО. И с тех пор играть за первую сборную его уже не приглашали. Впрочем, его не пригласят обратно и в «Спартак», когда спустя два года он закончит службу в армию. И Зимин перейдет в «Крылья Советов», где отыграет два года (1976–1977) и завоюет в его составе Кубок европейских чемпионов, забив в финальной игре две шайбы. Повесив коньки на гвоздь, он станет тренером в ДЮСШ «Спартака».
Но вернемся к Суперсерии-74.
В третьем матче удача наконец сопутствовала сборной СССР, которая победила канадцев со счетом 8:5. Причем к началу третьего периода счет был шатким – 4:2 в нашу пользу, но в последней двадцатиминутке советские хоккеисты все-таки сумели переломить ход игры в свою пользу. Чего не скажешь о последнем матче канадского этапа Суперсерии. В нем наши ребята уже в первом периоде вели 5:2 и, казалось, заранее решили исход матча в свою сторону. Но недооценили соперника. Канадцы сумели собраться и свели матч к ничейному результату – 5:5. В результате и весь первый этап Суперсерии оказался ничейным: у обеих команд было по одной победе и два матча закончились вничью. Судьба серии должна была решиться, как и в первом случае, в Москве. Как мы помним, тогда удача сопутствовала канадцам, у которых оказалось на одну победу больше. Но наш тренер Борис Кулагин, который в Суперсерии-72 был вторым тренером нашей сборной, сумел сделать правильные выводы из прошлой неудачи. На этот раз он не стал отпускать вожжи из своих рук и не отпускал игроков в незапланированный отпуск накануне московских матчей. Была проведена соответствующая беседа с командой, главным лейтмотивом которой была мысль: не расслабляться и играть до последней секунды матча. А также не поддаваться на их провокации, наказывая голами, а не кулаками. Как итог: московскую серию матчей сборная СССР выиграла, не проиграв ни одного матча. В свете статистики это выглядело следующим образом: 3:2, 5:2, 4:4, 3:2. Таким образом, сборной СССР под руководством все того же Бориса Кулагина удалось-таки взять реванш у канадцев за поражение двухлетней давности.
Поражение и триумф Бориса Кулагина
Уже спустя месяц после Суперсерии-74 сборная СССР отправилась в Финляндию, где должны были состояться матчи второго этапа Приза «Известий». Наши ребята сыграли три матча с финнами и во всех одержали победу: 7:2, 5:2 и 5:3. Сборная СССР играла в том же составе, что и в Суперсерии, введя в бой лишь одного новичка – защитника Юрия Тюрина из «Крыльев Советов». Таким образом, в тогдашней сборной СССР играли сразу восемь «крылышек»: вратарь Александр Сидельников, защитники Юрий Шаталов, Виктор Кузнецов и Юрий Тюрин, нападающие – Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин, Александр Бодунов и Сергей Капустин. Столь большое представительство команды «Крылья Советов» объяснялось просто – старшим тренером нашей сборной был тренер «крылышек» Борис Кулагин, которого сами игроки за глаза называли Мао Цзедуном (внешне он и в самом деле немного напоминал китайского «кормчего») и Шефом.
В декабре игры Приза «Известий» продолжились, но уже в Москве. Здесь сборной СССР противостояли сборные Швеции и Чехословакии. Со шведами наши ребята сыграли три матча и все выиграли: 7:2, 5:2 и 4:3. Столько же матчей мы сыграли и против чехословаков, но результаты были иными: 6:3, 3:3 и 3:4.
Отметим, что у чехословаков не играли двое ведущих игроков – нападающие Вацлав Недоманский из клуба «Слован» и Рихард Фарда из «ЗКЛ» (Брно). Первый играл в сборной ЧССР с 1965 года, второй – с 1969-го. На последнем чемпионате мира и Европы в Хельсинки Недоманский забил в ворота соперников 10 шайб (лучший результат в команде), а Фарда – два гола. Почему же их не было в сборной ЧССР на Призе «Известий»?
Дело в том, что они летом 1974 года… сбежали играть в Канаду. Причем поначалу они не помышляли о побеге, поскольку канадские скауты из клуба ВХА «Торонто Тороз» приехали в Чехословакию на законных основаниях, чтобы уговорить местных спортивных начальников отпустить Недоманского и Фарду играть за их клуб. Тем более что сами хоккеисты были не против такого поворота в своей судьбе. Но им ответили отказом. Тогда хоккеисты и приняли решение сбежать. Этот побег наделал много шума и стал первым опытом, когда хоккеисты из социалистической страны стали играть в канадском профессиональном хоккее.
Но вернемся к Призу «Известий» сезона 1974/1975.
Следующий его этап (заключительный) должен был состояться уже в следующем году – в марте 1975 года. Именно он едва не поставил крест на карьере Бориса Кулагина на посту старшего тренера сборной СССР.
В Прагу, на заключительный этап известинского турнира, Кулагин, Локтев и Юрзинов привезли почти ту же сборную, включив в нее двух новичков: Александра Сапелкина («Крылья Советов») и Александра Куликова («Торпедо», Горький), а также двух игроков, которые ранее уже приглашались в главную команду страны: Юрия Федорова («Торпедо», Горький) и Владимира Репнева («Крылья Советов»). Таким образом, количество игроков из «Крыльев Советов» в сборной СССР образца марта 1975 года достигло рекордной для этой команды отметки – 12 человек. Назовем их всех: А. Сидельников (вратарь), Ю. Тюрин, В. Кузнецов, Ю. Шаталов, А. Сапелкин, Ю. Лебедев, В. Анисин, A. Бодунов, С. Капустин, С. Котов, К. Климов, В. Репнев. Остальные клубы были представлены следующим числом игроков: ЦСКА – 8 человек (В. Третьяк, В. Лутченко, Г. Цыганков, А. Гусев, В. Харламов, В. Петров, Б. Михайлов, В. Викулов), «Спартак» – 5 человек (В. Криволапов, Ю. Ляпкин, А. Якушев, B. Шадрин, В. Шалимов), «Динамо» (Москва) – 3 человека (В. Васильев, А. Филиппов, А. Мальцев).
Однако эта сборная с треском провалила заключительный этап Приза «Известий», уже в первом же матче проиграв сборной ЧССР со счетом 1:6. Во втором матче нашу сборную ждало еще одно поражение, хотя и с меньшим счетом – 2:4. Но третья игра сразила многомиллионную армию советских болельщиков, что называется, наповал – 9:3 в пользу чехословаков. По шайбам это поражение выглядело удручающе: 19:6 в пользу хозяев. Такого разгрома от чехословаков сборная СССР еще не знала. И это произошло за две недели до очередного чемпионата мира и Европы. В итоге тот Приз «Известий» достался сборной ЧССР, а наши хоккеисты заняли 2-е место, отстав от победителей на 3 очка. Однако снимать Кулагина не стали – как говорится, коней на переправе не меняют. Однако команду подчистить ему пришлось, сократив в ней представительство игроков из своих же «Крыльев Советов». На мировой турнир в апреле 1975 года их отправилось всего лишь четыре человека из двенадцати. Это были: Юрий Тюрин, Сергей Капустин, Вячеслав Анисин и Юрий Лебедев. Даже вратарем вместо Александра Сидельникова взяли спартаковца Виктора Криволапова.
Наши играли в три привычных звена. 1-е: защитники – Валерий Васильев («Динамо») и Владимир Лутченко (ЦСКА), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА); 2-е: защитники – Юрий Ляпкин («Спартак») и Александр Филиппов («Динамо»), нападающие – Виктор Шалимов, Владимир Шадрин и Александр Якушев (все – «Спартак»); 3-е: защитники – Александр Мальцев («Динамо»), Вячеслав Анисин и Сергей Капустин (оба – «Крылья Советов»). На замену выходили Владимир Викулов (ЦСКА; во второе звено) и Юрий Лебедев («Крылья Советов»; в третье звено).
В отличие от игр на Приз «Известий», этот состав сборной СССР играл куда более сильно и надежно. Достаточно сказать, что из десяти матчей наши ребята не проиграли ни одного, дважды обыграв и чехословаков (5:2 и 4:1). В итоге советская сборная заняла 1-е место, обогнав сборную ЧССР на четыре очка (20 против 16). Тем самым Борис Кулагин полностью себя реабилитировал за провал на известинском турнире.
Спустя месяц после закрытия мирового турнира (в мае 1975 года) завершился и чемпионат СССР по хоккею. Чемпионом вновь стал ЦСКА, зато кулагинские «Крылья Советов» заняли 2-е место, отстав от армейцев на 8 очков (45 против 53). Бронзовые медали достались московскому «Спартаку», к руководству которого вновь пришел Николай Карпов – тот самый тренер, который привел команду к золотым медалям в 1969 году. Теперь перед ним были поставлены те же амбициозные цели, но решить их тогда силенок у спартаковцев еще было маловато. По словам Н. Карпова: «Команду я принял в ноябре 1974 года у Старшинова, когда она находилась на 10-м месте. Наладил дисциплину, перетасовал состав, и мы 15 туров не знали поражений. Догнали ЦСКА. От меня руководство уже золото требует, но я сразу отрезал: «Рано. Много зеленой молодежи. Сил не хватит». Взяли в итоге бронзу…»
«Зеленой» молодежи в тогдашнем «Спартаке» действительно было много, а вот ряды ветеранов редели. Например, в 1975 году вынужден был уйти из команды защитник Евгений Паладьев, который играл в «Спартаке» с 1968 года и год спустя (при том же Н. Карпове) выиграл чемпионские медали. Он трижды был чемпионом мира и Европы (1969, 1970, 1973). Однако был вынужден был покинуть команду, так как армейцы решили ослабить защитные порядки «Спартака». Причем случилось это после громкого скандала, в котором оказался замешан Паладьев. Вот как об этом вспоминает все тот же Н. Карпов: «Однажды я распустил команду по домам, и Женька привез к себе за город девчонку. С виду здоровенная, а на деле – шестнадцать лет. Но это потом выяснилось. А тогда он по дороге с ребятами завернул в магазин. Девица помогала Паладьеву водку выбирать – так и познакомились. Когда до постели у них дошло, закапризничала. Паладьев ее ударил, она вырвалась, убежала. И прямиком в милицию – заявила об изнасиловании.
Я у этой девчонки при матери и следователе спрашиваю: «Как же вы поехали за город с незнакомым человеком?» Мама встряла: «Мы в него верили!» Следователь поддакивает: дело серьезное, парню реальный срок светит. Мы, конечно, позвонили наверх, оттуда дали команду: не выносить сор из избы. А барышне заплатили, чтоб отстала и забрала заявление. Хотя до суда все ж таки дошло. Там мы и взяли Паладьева на поруки. А он через некоторое время всех нас подставил.
Женьке в мае 1975 года исполнилось 27 лет, брони от армии нет. Но у меня с ЦИТО и Зоей Сергеевной Мироновой отличные отношения, попросил помочь. Вскройте, говорю, Паладьеву колено и снова зашейте. Чтоб военкоматовские люди его из больницы не вытащили. Условились, что на следующий день после матча Паладьев к Мироновой приедет в 9 утра. А он и не подумал!
В клубе с утра вижу взмыленного майора. У него приказ – найти Паладьева и во что бы то ни стало призвать в армию. Втолковывает нашему начальнику команды: «Мы вас посадим за укрывательство!» Тот, обнаружив меня на пороге, обрадовался, как родному: «Что на меня насели? Вот главный тренер!» Майор ко мне поворачивается: «Где Паладьев?!» Я на часы смотрю – одиннадцать. Должны уже колено вспороть. Но все равно беру паузу: «У команды выходной. Завтра тренировка, а сегодня ребят не контролирую. У Паладьева, кажется, что-то с коленом. Вроде в ЦИТО планировал показаться…»
Майор трубку срывает, звонит в ЦИТО. А там-то не знают, с кем разговаривают. «Паладьев у вас?» – «Нет, сидим, ждем его – все готово». – «Прекратить, никаких операций!» Поймали Женьку – и оформили служить в СКА МВО. Через день поддатенький явился на тренировку «Спартака». Начал ребятам втирать: «Эх, не могли отмазать…»…»
Кстати, в СКА МВО Паладьев отыграл два года и 1976 году демобилизовался. Но обратно в «Спартак» его не взяли, видимо, по причине той давней истории.
Но вернемся к делам сборной СССР.
В феврале 1976 года в Инсбруке должны были состояться очередные зимние Олимпийские игры, и под это дело Кулагин и Кº решили пропустить через сборную СССР новый ряд игроков. Из тех хоккеистов, которых они приглашали в сборную в течение минувшего года, в ней сумели закрепиться лишь трое: Виктор Шалимов из «Спартака», Александр Сидельников и
Сергей Капустин из «Крыльев Советов». В новом призыве (осень 1975 года) значились следующие хоккеисты: защитники Сергей Коротков («Спартак») и Сергей Бабинов («Крылья Советов»), нападающие – Хельмут Балдерис («Динамо», Рига – первый игрок этого клуба в составе первой сборной СССР), Виктор Жлуктов и Борис Александров (оба – ЦСКА), Александр Голиков («Химик», Воскресенск).
Как покажет будущее, этот призыв окажется весьма успешным – кроме Короткова и Александрова, все остальные призывники сделают весьма успешную карьеру в составе сборной СССР.
Обновленная сборная очень удачно выступит на Призе «Известий» в декабре 1975 года. Выиграв все три матча, она завоюет главный приз и сделает хорошую заявку на победу и на Олимпийских играх. Эта заявка будет полностью подтверждена. В олимпийском Инсбруке в феврале 1976 года сборная СССР выиграет все пять матчей, в том числе и финальную игру против чехословаков (4:3). Причем в последнем матче мы в первом периоде проигрывали 0:2, но в итоге сумели переломить ход игры в свою пользу.
Самым результативным звеном в нашей команде было 2-е, спартаковское, в котором играли: Геннадий Цыганков (ЦСКА), Юрий Ляпкин, Виктор Шалимов, Владимир Шадрин и Александр Якушев (все – «Спартак») – оно забросило в ворота соперников 23 шайбы (Шадрин – 10, Шалимов – 7, Якушев – 4, Ляпкин и Цыганков – по одной). На 2-м месте было 3-е звено, новоявленное, в котором играли: Сергей Бабинов, Владимир Лутченко, Александр Мальцев, Виктор Жлуктов, Сергей Капустин (иногда на замену выходил Борис Александров). В общей сложности это звено забило 19 шайб: Мальцев – 7, Капустин – 6, Жлуктов – 2, Александров – 2, Бабинов – 2.
Наконец, 1-е звено забило 14 шайб: Владимир Петров – 6, Валерий Харламов и Борис Михайлов – по три, Валерий Васильев и Александр Гусев – по одной.Провал в Катовице и отставка Кулагина
На волне успеха в Инсбруке от Кулагина и его помощников все ждали и победы на чемпионате мира и Европы в польском городе Катовице. Туда наши тренеры взяли практически тех же игроков, что блестяще выступили на Олимпиаде. Однако трех из них Кулагин решил отцепить, причем все они были из ЦСКА. Речь идет о маститом нападающем Владимире Петрове, не менее маститом защитнике Александре Гусеве и молодом форварде Борисе Александрове. Все трое пострадали по причине строптивости своих характеров. Однако если Александрову в силу его молодости эту строптивость можно было и не прощать, то вот в отношении Петрова и Гусева тренер мог бы и наступить на собственное горло – то бишь не отцеплять столь ценных игроков, поскольку разрушалось ведущее звено Васильев – Гусев; Михайлов – Петров – Харламов. Но Кулагин сделал по-своему, видимо, решив, что если это звено не самым лучшим образом показало себя на Олимпиаде (3-е место по результативности, хотя решающую шайбу в игре против чехословаков забил именно Харламов), то его разрушение не повлечет за собой каких-то серьезных последствий. И вместо Петрова к Михайлову и Харламову был поставлен Мальцев, а место Гусева занял Лутченко.
В сборную были вновь привлечены игроки, которые до этого в ней же появлялись (но в Инсбрук не ездили): Сергей Коротков («Спартак») и Александр Филиппов («Динамо»), а также два динамовских нападающих: Александр Голиков (он однажды уже играл в сборной) и его брат-дебютант Владимир Голиков.
Сборная СССР – победитель Олимпиады в Инсбруке (1976)
Тот чемпионат начался для нашей сборной так, как еще никогда не начинался – с поражения. Причем проиграла наша сборная команде Польши, которую мы всегда легко проходили, забивая ей больше десятка шайб (в 1973 году даже обыграли ее 20:0). Но в этот раз мы проиграли 4:6. Это была сенсация того чемпионата. Это поражение выбило из колеи нашу сборную, которая в психологическом плане выглядела неидеально. Впрочем, и тактически она привезла в Катовице достаточно однообразный хоккей, без каких-либо открытий. А тут еще и травмы ведущих игроков сделали свое дело. Например, отыграв пять матчей (ровно половину), сел на скамейку запасных Александр Мальцев, который, как мы помним, заменил строптивого Владимира Петрова. Вместо него тренеры поставили сначала Владимира Голикова (он сыграл с ними три матча), потом его сменил его брат Александр. Однако большого эффекта эти замены не имели. В итоге в пяти последних турах наша сборная недосчиталась половины возможного «улова» – пяти очков. И сборная СССР чудом зацепилась за 2-е место, уступив чемпионство сборной ЧССР, причем наше отставание составило 6 очков (13 против 19), чего раньше никогда не случалось.
Напомним, что сборную ЧССР вот уже третий год (с лета 1973-го) тренировал тандем Карел Гут и Ян Старши, которые медленно, но уверенно шли к своей цели. В 1974–1975 годах они приводили свою сборную к серебряным медалям мирового первенства и с третьей попытки завоевали-таки золото. Причем они заменили в команде всего четырех игроков (одного защитника и трех нападающих), введя вместо них новых исполнителей. Отметим, что до этого (в начале 70-х) они руководили юниорской и молодежной сборными ЧССР. И в сборную образца 1976 года пригласили игроков сразу из девяти (!) команд. Причем из команды, ставшей в том году чемпионом ЧССР, – СОНП (Польди) из Кладно (это было ее второе подряд золото) были приглашены только четверо игроков: защитники Франтишек Поспишил и Франтишек Каберле, нападающие Милан Новы и Эдуард Новак.
Команда, завоевавшая серебро на внутреннем чемпионате – «Тесла» из Пардубице – была представлена тремя игроками (причем все были нападающими): Владимиром Мартинецом, Иржи Новаком и Богуславом Штясны.
Бронзовый призер – клуб «Дукла» (Йиглава) – представляли два игрока: защитник Милан Халупа и нападающий Иржи Голик.
Остальные клубы были представлены следующими игроками: ЧХЗ (химзавод из Литвинова) – защитник Иржи Бубла и нападающий Иван Глинка; «Мотор» (Ческе-Будеевице) – защитник Мирослав Дворжак и нападающий Ярослав Поузар; «Спарта» (Прага) – вратарь Иржи Холечек; ЗКЛ (завод подшипников из Брно) – вратарь Владимир Дзурилла; «Шкода» (Пльзень) – защитник Милан Кайкл; ВЖКГ (Витковицкий металлургический комбинат в Остраве) – нападающий Франтишек Черник.
Именно эти игроки и обеспечили сборной ЧССР золотые медали чемпионата мира и Европы в 1976 году. Причем чехословаки «наколотили» в ворота соперников 67 шайб (второй результат после 1972 года, когда они забросили 72 шайбы). Самыми результативными игроками мирового турнира 1976 года стали три игрока сборной ЧССР: Владимир Мартинец (9 забитых шайб + 11 голевых передач), Иржи Новак (9+7) (оба играли в одном звене – первом) и Милан Новы (9+6).
Что касается сборной СССР, то для нее тот чемпионат стал настоящим провалом. Естественно, прощать его Борису Кулагину никто не собирался. Однако и снимать с поста старшего тренера тоже не торопились, поскольку понимали – равноценной замены на горизонте пока не видно. В итоге решили: оставить пока Кулагина в сборной, но одновременно начать поиск его преемника.
Тем временем в чемпионате СССР кулагинские «Крылья Советов» заняли 4-е место. А чемпионские медали достались «Спартаку», к руководству которого, как уже говорилось, в конце 1974 года пришел Николай Карпов. Таким образом, при нем красно-белые дважды стали чемпионами – в 1969 и 1976 годах. И в обоих случаях на 2-м месте был ЦСКА.
Вспоминает Н. Карпов: «Летом 1975 года мы ударно провели предсезонку. Я подтянул в основу технаря Алексея Костылева, защитников Федора Канарейкина, Василия Спиридонова, Владимира Зубкова, нападающих Александра Баринева, Владимира Трунова. А главное – центрфорварда Аркадия Рудакова (он до этого играл в свердловском «Автомобилисте»
В матче открытия разгромили московское «Динамо» 8:2, и пошло-поехало. А когда в начале декабря в Лужниках дважды обыграли СКА Пучкова, я зашел в раздевалку и сказал: «Теперь мы точно будем чемпионами». Так и вышло…»
Кстати, «Спартак» обыграл не только СКА, но и хорошо сыграл с ЦСКА: две встречи свел вничью (4:4 и 5:5), одну встречу выиграл (4:2) и одну проиграл (6:7). Зато он трижды выиграл у земляков из «Динамо», занявших 3-е место, (8:2, 6:4, 4:3) и лишь в одной игре им уступил (2:4). Та же история были и в играх с «крылышками»: три победы и одно поражение. Короче, «Спартак» стал чемпионом вполне заслуженно, обогнав на самом финише ЦСКА (50 очков против 48).Первое появление Виктора Тихонова
В чемпионате СССР 1975/1976 5-е место заняла команда «Динамо» (Рига). Отметим, что она всего лишь год назад вышла из первой лиги в высшую и практически с ходу сумела закрепиться в середине турнирной таблице, заняв в первом же сезоне 6-е место. Причем рижане были знамениты тем, что первыми в стране стали играть в четыре звена, в то время как все остальные играли тремя пятерками. А привил им это новшество еще в 1969 году тренер команды Виктор Тихонов.
Он родился в 1930 году в Москве и к хоккею приобщился как миллионы мальчишек – в родном дворе. А в большой спорт попал благодаря армии, куда его призвали в 1948 году. Тихонов попал в команду ВВС МВО, играя на позиции защитника, и трижды становился чемпионом СССР (1951–1953). В 1953 году он перешел в московское «Динамо», с которым сразу стал чемпионом СССР (1954). В этом клубе он отыграл дольше всего – десять лет. Однако в первую сборную так и не попал, довольствовавшись лишь второй, где был капитаном. Впрочем, однажды его чуть не взяли в первую сборную, но в итоге отцепили. Случилось это в 1956 году перед зимней Олимпиадой в Кортина-д’Ампеццо. Буквально накануне турнира Тихонова и еще одного игрока – Константина Локтева – вычеркнули из списков игроков. Почему? В то время сборная имела всего четыре или пять защитников. Тихонов, как и Альфред Кучевский, мог стать пятым, но, по мнению Аркадия Чернышева, возглавлявшего в те годы нашу национальную команду, Кучевский был опытнее.
В 1962 году Тихонов повесил коньки на гвоздь и перешел на тренерскую работу в родном «Динамо» – стал помощником Чернышева. С ним он работал на протяжении шести лет, после чего их тандем распался. Как вспоминает сам В. Тихонов: «По долгу службы в сборной Аркадий Иванович часто и на длительные сроки покидал «Динамо», а когда возвращался, приходил в хорошее расположение духа, если без него дела шли плохо. Если же все было в порядке и команда набирала много очков, он мрачнел и находил поводы распекать своих ассистентов. Я был ближайшим, и он постарался от меня избавиться…»
В 1968 году Тихонова отправили поднимать команду рижского «Динамо». Вот что вспоминает об этом Владимир Сеи, который в те годы занимал пост министра внутренних дел Латвийской ССР: «Меня вызвал по служебным делам первый секретарь ЦК КП Латвии А. Восс. В конце нашего разговора он как бы мимоходом сказал мне: «Возьмите под свою опеку в «Динамо» хоккейную команду мастеров и наведите в ней порядок». (В те годы хоккейное общество «Динамо» подчинялось МВД, а в начале 70-х перейдет под опеку КГБ
Я о хоккее в то время не имел ни малейшего понятия, не был ни на одном матче. Позвонил Виктору Робертовичу Земмерсу (он занимал должность заместителя председателя Республиканского совета «Динамо»
Я так и сделал, но Восс был непреклонен: «Это партийное поручение. Выполняйте». Попробуй не выполнить…
В общем, забрали мы команду из «Даугавы» на свой баланс (до 1968 года команда из Риги называлась «Даугава», потом стала «Динамо»
Я сразу решил: это тот, кто мне нужен. Зачем нам тренер, который будет поддакивать начальству?..»
Итак, Тихонов переехал в Ригу и уже через год решил опробовать новшество – внедрить в команде игру в четыре пятерки. По его же собственным словам: «Идея имеет свою историю. Она была подсказана самой жизнью. В рижском «Динамо», когда я только принял команду, было три звена. Третья тройка была откровенно слабой.
Мастерство игроков, ее составляющих, вызывало сомнения. И хотя рижане в то время выступали во второй лиге, иначе говоря, в третьем эшелоне нашего хоккея, я сомневался в том, что имею право оставлять в команде таких игроков. Но около третьего звена было еще несколько хоккеистов, которые являли собой резерв третьей тройки. Однако и они по своему классу не могли претендовать на право выступать в основном составе.
И вот во второй половине чемпионата, а речь, напоминаю, идет о первенстве СССР во второй лиге, я через третье звено, постоянно меняя игроков, пропустил шесть спортсменов. То есть, в сущности, два звена.
И уже зрительно, а не только по цифровым итогам матчей, было видно, что это звено, постоянно обновляясь, играет не хуже хоккеистов второго и даже первого звеньев. Когда закончился чемпионат лиги и мы подсчитали итоги выступлений всех пятерок и всех хоккеистов, а учет игры звеньев ведется во всех командах – от сборной страны до клубов второй лиги, то выяснилось, что третье звено в нашей команде на заключительном этапе чемпионата СССР оказалось сильнейшим.
Как это получилось?
В то время в каждой команде было три звена. Противоборствовали первые пятерки, соперничали вторые, соревновались третьи. И вот против каждой третьей пятерки мы выставляли две (речь пока, правда, идет только о двух тройках форвардов).
Сопоставив результаты, показанные всеми тройками рижан, проанализировав действия команды и задумавшись над тем, что происходит, я не мог не прийти к выводу о разумности игры четырьмя звеньями и принял решение запланировать на следующий сезон игру в четыре тройки форвардов…»
В течение двух лет рижское «Динамо» обитало в низшем дивизионе, после чего в сезоне 1970/1971 снова вернулось в первую лигу, обогнав своего ближайшего преследователя на целых 18 (!) очков. И в итоге заняло в ней 3-е место. Это был настоящий прорыв, осуществленный под руководством амбициозного тренера из Москвы. В следующем сезоне этот успех был повторен, что ясно указывало на то, что все это не случайность, а закономерность. Наконец, в сезоне 1972/1973 рижское «Динамо» стало чемпионом и получило право выхода в высшую лигу. Где показало себя с самой лучшей стороны, заняв, как уже отмечалось выше, 6-е место, оставив позади себя такие команды, как воскресенский «Химик» (7-е место), челябинский «Трактор» (8-е) и ленинградский СКА (9-е). Как же это стало возможно? Вот как об этом размышляет Е. Рубин: «Едва Тихонов заступил на пост главного тренера, у него началась и вторая жизнь, в которую была посвящена только жена. Он купил – на свои кровные – киноаппарат и перед встречей «Динамо» с очередным противником улетал – тоже не прося командировочных – на предыдущую игру этого противника. Он делал любительский фильм о матче и торопился домой – изучить его, выявить его, противника, слабые места и обдумать, как их обратить на пользу «Динамо». Днем он репетировал со своей командой созданную собственным воображением игру, и каждый динамовец выходил на лед, твердо зная свою задачу.
Тихонов первым из советских тренеров – правда, уже на средства клуба – обзавелся видеомагнитофоном. Другие – кто раньше, кто позже – последовали его примеру и разбирали с игроками допущенные на льду ошибки. Тихонов – единственный, кто нашел этому аппарату другое применение, – его ассистенты просматривали отснятый на пленку матч и делали его раскадровку по эпизодам. Этот метод позволял выявлять наиболее сильные и слабые стороны в организации игры своей команды и противника и соответственно менять тактику…
И на динамовской базе под Ригой, и во Дворце спорта у Тихонова были рабочие кабинеты. В них он трудился, изучая и расшифровывая бесконечные таблицы и диаграммы, профессионально вычерченные, разлинованные тушью разных цветов. В них вносились данные о каждом игроке. В одни – поднятые им на тренировках килограммы металла, показанные на кроссовых дистанциях минуты, количество подтягиваний на перекладине. На других – результаты медицинских осмотров. На третьих – число рывков, бросков по воротам, силовых единоборств за тренировку и матч. И не вообще, а на каждый день. И кривая изменений в общем состоянии и игре в зависимости от роста и нагрузок.
Шкаф был заполнен этими схемами и книгами. Тихонов договорился с местными специалистами медицины, физиологии, биомеханики о консультациях и получал у них рекомендации, какие труды на интересующие его темы прочитать.
Да, с первого дня вступления на тренерскую стезю этот внешне бесстрастный, не умеющий повышать голос, безразличный к жизненным благам человек – нет, не горел – пылал одной, но пламенной страстью – к хоккею…»
В итоге Виктор Тихонов сумел доказать многочисленным скептикам, которые в 1968 году были уверены в том, что его миссия в Ригу – это не что иное, как «могила», из которой ему уже не подняться, что он действительно талантливый тренер, которого впереди может ждать большое будущее. И последнее действительно вскоре наступило.
В сентябре 1976 года должен был состояться первый розыгрыш престижнейшего турнира – Кубка Канады. На него должны были съехаться все ведущие хоккейные сборные, в том числе и канадская, в состав которой должны были быть включены лучшие игроки НХЛ. Естественно, не могла проигнорировать этот турнир и сборная СССР. Однако Кулагин сумел убедить спортивных начальников, что посылать туда лучших игроков не стоит – им лучше дать отдохнуть, чтобы они сумели хорошо подготовиться к следующему чемпионату мира и Европы, который должен был пройти в Вене весной 1977 года. Более того,
Кулагин и сам отказался ехать в Канаду, посоветовав послать туда молодых тренеров. Когда стали прикидывать, кто мог бы подойти на роль этих самоубийц (ведь подготовить команду надо было все за полтора месяца!), выбрали Виктора Тихонова, видимо, рассчитывая таким образом окончательно похоронить его поднимающийся авторитет. Ведь со сборной без звезд ему светило на турнире чуть ли не самое провальное место (ниже третьего), что автоматически должно было дискредитировать и его реноме новатора в глазах спортивной общественности.
В качестве своих помощников Тихонов взял на турнир в Канаде двух тренеров: Бориса Майорова и Роберта Черенкова. Первый был в прошлом известным хоккеистом «Спартака» и сборной, а вот второй тренировал команду первой лиги – саратовский «Кристалл», но Тихонову был известен еще раньше – в конце 50-х они вместе играли в московском «Динамо». Этот тренерский состав и набрал экспериментальную сборную СССР, в которую Кулагин запретил брать нескольких ведущих игроков: Бориса Михайлова, Владимира Петрова, Геннадия Цыганкова, Владимира Шадрина, Александра Якушева. Еще одна звезда – Валерий Харламов – восстанавливался после автокатастрофы, в которую он угодил в конце мая 1976 года.
В итоге в сборную СССР, отправившуюся на Кубок Канады, были взяты восемь ветеранов (В. Третьяк, В. Зингер, А. Гусев, В. Васильев, В. Лутченко, А. Мальцев, В. Викулов, Ю. Лебедев, В. Шалимов), девять молодых, но ранее уже игравших в разное время в составе национальной команды игроков (С. Бабинов, В. Кузнецов, В. Жлуктов, С. Капустин, Х. Балдерис, Б. Александров, В. Репнев, А. Голиков), а также семеро дебютантов в лице вратаря Михаила Василенка («Динамо», Рига), защитников – Зинэтулы Билялетдинова («Динамо», Москва), Владимира Крикунова («Динамо», Рига), Александра Куликова («Торпедо», Горький), Владимира Ковина, Валерия Белоусова и Александра Скворцова (все – «Торпедо», Горький).
Вспоминает В. Тихонов: «Когда я начинал работу с «экспериментальной» сборной, я многого не знал. Я видел, например, что в часы подготовки к Кубку Канады Борис Павлович Кулагин подходил к борту, подзывал порой то одного, то другого игрока. На что он обращал внимание, что советовал он хоккеистам, я тогда не знал. И только позже выяснилось, что коллега говорил, например, Валерию Васильеву:
– Зачем ты так стараешься? Зачем тебе это сейчас надо?..
А ребята подходили к борту, к Кулагину, они знали, что он – старший тренер сборной, что я – временный человек, что на меня ставку делать не стоит. Долго не рассказывали всего этого мне хоккеисты. Но потом однажды не выдержали, и я узнал то, что знать мне хотелось бы меньше всего.
Твердо убежден, что тренер может говорить со спортсменами только так, чтобы его слова позволено было передать кому угодно, чтобы не было ему потом стыдно. Стоит говорить за глаза только то, что решишься сказать и в лицо…
Я воочию увидел, что лидеры хоккея начисто отвыкли от дисциплины. Не стану сравнивать требования, которые были в сборной при Аркадии Ивановиче Чернышеве и Анатолии Владимировиче Тарасове, поскольку знаю о них все-таки понаслышке, и потом при Борисе Павловиче Кулагине, но то, что я видел, не могло не насторожить. В команде было две дисциплины: одна для маститых, «великих», другая – для «рядовых». Однако этот печальный факт прикрывался успехами, которые приглушали всякую критику в адрес сборной команды, высоко ценимой нашими любителями спорта. Победителям прощалось все. Различных нарушений режима хватало, но, поведя с ними борьбу, я тотчас же натолкнулся на энергичное сопротивление ведущих мастеров. Некоторые лидеры команды полагали, что им дозволено больше, чем их соратникам, пребывающим в сборной на вторых ролях.
И другое, что повергло меня в изумление и уныние, – поразительная отсталость достаточно, казалось бы, искушенных в игре мастеров в тактической подготовке, их неуважительное отношение к теоретической подготовке. Невысокая тактическая эрудиция большинства игроков сборной, которые уже выигрывали по нескольку чемпионатов мира, не могла не озадачить. Остановка в спорте недопустима, немыслима, и потому чемпионам нужно постоянно учиться…»
На том Кубке Канады советская сборная выступила неудачно – заняла 3-е место. Она проиграла и канадцам (1:3), и чехословакам (3:5). И сыграла вничью со шведами (3:3), что и позволило ей обогнать их в турнирной таблице при равенстве очков (по 5). Эти итоги позволили Кулагину и всем, кто не хотел обновления тренерского состава в сборной, сделать вывод, что в национальной команде время перемен еще не наступило. Даже Анатолий Тарасов, который слыл реформатором, высказался против экспериментов в исполнении Виктора Тихонова. В «Комсомольской правде» великий тренер размышлял на эту тему следующим образом: «Считается, что тренер, придя в сборную, должен оставаться «самим собой», придерживаться стиля, проверенного в своем клубе. Это, на мой взгляд, неверное, упрощенное мнение. В сборной собраны лучшие хоккеисты страны. Они нуждаются в сложных, порой новых тренировочных упражнениях. Перед ними необходимо ставить самые высокие задачи, соответствующие их знаниям, опыту и мастерству. Виктор Тихонов хорошо работал с рижским «Динамо». Но методы эти подходили хоккеистам среднего уровня. Способствовать росту мастерства высококлассного хоккеиста они не могут…»
Впрочем, все дело могло быть и в ведомственном противостоянии. Ведь и Тарасов, и Кулагин были выходцами из Министерства обороны, а Тихонова поддерживал шеф КГБ Юрий Андропов. Осенью 1976 года у последнего еще не было возможности «надавить» на армейцев. Почему? Дело в том, что весной из жизни ушел давний недоброжелатель Андропова министр обороны СССР А. Гречко и на его место пришел Д. Устинов. А с ним у Андропова еще не были налажены дружеские отношения – это произойдет чуть позже. Поэтому «продавить» кандидатуру Тихонова шеф КГБ сумеет только спустя год – летом 1977 года. Но об этом мы расскажем чуть позже.Последний провал Кулагина
В ноябре 1976 года Кулагин и его напарники (Константин Локтев и Владимир Юрзинов) вновь собрал сборную СССР, но уже не экспериментальную, а полноценную – со всеми звездами (за исключением Валерия Харламова, который хотя и оправился после тяжелейшей травмы, но был оставлен в Москве по семейным обстоятельствам – у него родился первенец). С этой сборной Кулагин отправился в Прагу, где ей предстояло провести два товарищеских матча против команды ЧССР. В нашей сборной играло три звена: 1-е (армейское) состояло из следующих игроков: защитники – Владимир Лутченко и Александр Гусев, нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Вячеслав Анисин (той осенью он снова вернулся в ЦСКА); 2-е звено (спартаковское): защитники – Геннадий Цыганков (ЦСКА) и Юрий Ляпкин («Спартак»), нападающие – Виктор Шалимов, Владимир Шадрин и Александр Якушев (все – «Спартак»); 3-е звено (динамовское): защитники – Сергей Бабинов («Крылья Советов») и Владимир Крикунов («Крылья Советов»), нападающие – Петр Природин (дебютант сборной), Александр Мальцев и Александр Голиков (все – «Динамо», Москва). На замену выходили «крылышки» – Сергей Капустин и Владимир Репнев. В воротах основной голкипер – Владислав Третьяк.
В таком составе наша сборная вышла на первую игру 12 ноября, которую она… проиграла со счетом 3:5. В итоге на второй матч Кулагин и Кº посадили на скамейку запасных динамовское и спартаковские звенья и выпустили вместо них армейскую тройку нападения: Владимир Викулов – Виктор Жлуктов и Борис Александров (2-е звено), а также тройку в лице одного армейца – Хельмута Балдериса – и двух «крылышек» – Сергея Капустина и Владимира Репнева (3-е звено). И эту игру наша сборная выиграла со счетом 6:3. Причем три шайбы у нас забило 1-е звено и столько же 3-е.
В середине декабря в Москве начался очередной Приз «Известий». На нем сборная СССР впервые играла в четыре звена (ноу-хау, которое в нашей стране, как мы помним, впервые опробовал в рижском «Динамо» Виктор Тихонов еще в 1969 году). Причем из этой сборной выпало спартаковская тройка нападения Шалимов – Шадрин – Якушев. В новом формате состав звеньев выглядел следующим образом: 1-е звено (почти все армейское): защитники – Геннадий Цыганков и Юрий Ляпкин, нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; 2-е звено (почти все армейское): защитники – Валерий Васильев и Владимир Лутченко, нападающие – Владимир Викулов, Виктор Жлуктов и Борис Александров; 3-е звено (полностью динамовское): защитники – Василий Первухин (дебютант сборной, игрок столичного «Динамо») и Зинэтула Билялетдинов («Динамо»), нападающие – Петр Природин, Александр Мальцев и Александр Голиков (все – «Динамо»); 4-е звено (почти все из «Крыльев Советов»): защитники – Сергей Бабинов и Владимир Крикунов, нападающие – Хельмут Балдерис («Динамо», Рига), Сергей Капустин и Владимир Репнев.
В этом составе сборная СССР выиграла Приз «Известий», одержав победы во всех четырех матчах: 4:2 со Швецией, 3:2 с ЧССР, 6:4 с канадским клубом из ВХА «Виннипег Джетс», 9:3 с Финляндией. То есть игра в четыре звена себя полностью оправдала. Результативность среди звеньев была следующей: 1-е звено забило 8 шайб (Михайлов – 4, Харламов – 3, Петров – 1), 2-е звено – 5 шайб (Жлуктов – 3, Александр и Викулов – по одной), 3-е звено – 3 шайбы (Мальцев, Природин, Голиков – по одной шайбе), 4-е звено – 6 шайб (Балдерис – 4, Капустин – 2). Ни один защитник во всех звеньях шайбами не отметился, что было показательно – задачи перед ними ставились сугубо оборонительные, а не наступательные.
Между тем этот опыт игры в четыре звена наши тренеры решили не применять на чемпионате мира и Европы, который проходил в апреле – мае 1977 года в Вене. От сборной были отцеплены: защитники – Ю. Ляпкин, З. Билялетдинов, В. Крикунов (зато появился дебютант – Вячеслав Фетисов из ЦСКА), нападающие – Б. Александров, В. Викулов, П. Природин, В. Репнев (вместо них была возвращена спартаковская тройка нападения Шалимов – Шадрин – Якушев).
Ровно половину турнира наша сборная шла, что называется, без сучка и задоринки, громя всех своих соперников (одержала 6 побед, в том числе и над сборной ЧССР с разгромным счетом 6:1). Но 2 мая проиграла шведам 1:5, показав себя самым беспомощным образом и проиграв все три периода (0:1, 0:2, 1:2). Такого с нашими хоккеистами в играх против шведов еще не случалось. Однако следом последовало еще одно поражение – от чехословаков со счетом 3:4. Почему? Наши соперники внимательно изучили игру наших против шведов и построили свои оборонительные ряды по такому же принципу. В итоге уже в первом периоде советская сборная проигрывала 0:3.
Наконец, 8 мая мы снова скрестили клюшки со сборной Швеции. Казалось бы, прошло достаточно времени после первого поражения (6 дней), и можно было бы извлечь уроки. Не извлекли. Шведы снова грамотно построили оборону и ловили наших игроков на контратаках. Поэтому нас постигла очередная неудача – 1:3. Эти три поражения отбросили сборную СССР на 3-е место, а впереди оказались команды ЧССР и Швеции.
О причинах нашего поражения (кстати, второго подряд после Катовице-76) размышляет В. Тихонов: «Жизнь идет вперед, не стоит, понятно, на месте и хоккей. Но, судя по всему, степень тактической оснащенности игроков сборной не менялась, она явно отставала от требований времени. Именно этим и объясняю я поражение в Вене: в «Штадтхалле» весной 1977 года наша команда, напомню, осталась на третьем месте, от которого советский хоккей уже отвык.
Почему наша команда потерпела два поражения от «Тре Крунур» в Вене? Почему так трудно складывались наши матчи с командой Чехословакии? Вопросы, что называется, глобальные, касающиеся всего нашего хоккея – и сборной, и клубов. Думаю, неудачи объяснялись прежде всего тем, что хоккеисты сборной СССР никак не могли решить проблему преодоления оборонительных порядков этих двух ведущих европейских команд. Именно потому мы проигрывали соперникам на чемпионатах мира 1976 и 1977 годов. В Катовице мы «попутно» умудрились проиграть (4:6) и хозяевам чемпионата, которых при самом доброжелательном отношении к ним первоклассной командой не назовешь. Однако и оборону польской команды наши мастера взломать не сумели…»
А вот еще одно мнение на этот счет – В. Колоскова (в 1977 году он был начальником Управления хоккея Спорткомитета СССР): «Одна из главных причин наших поражений на двух последних чемпионатах мира – тактическая бедность. Как правило, все звенья сборной СССР и в Катовице, и в Вене играли в одном тактическом ключе, не ставя перед соперниками никаких загадок, в то время как команды Швеции и ЧССР гибко использовали различные тактические варианты. Например, в Вене в первом матче с нашей командой шведы умело прессинговали по всей площадке. Не отказались они от прессинга и в повторной встрече, хотя на этот раз, учитывая усталость своих игроков, тренер Линдберг ограничил их активные действия двумя зонами – своей и нейтральной.
Разнообразили игру и хоккеисты ЧССР: не отказавшись от излюбленной тактики игры от обороны, чемпионы мира, кроме того, в зависимости от хода матча прибегали и к прессингу, и к тактике силового давления.
Естественно, возникает вопрос: как же случилось, что советские хоккеисты, долгое время диктовавшие моду в мировом любительском хоккее, вдруг оказались на вторых ролях? Прежде всего, думается, наши игроки и тренеры несколько самоуспокоились: мы, мол, сильнейшие, так что пусть соперники учатся у нас, а не мы у них. И соперники действительно стали пытливо изучать наш хоккей – и тактику игры, и организацию учебно-тренировочного процесса, и физическую подготовку, и психологический настрой. И, главное, все новое творчески использовали у себя: кропотливейший анализ позволил им выявить не только достоинства, но и недостатки в игре советских хоккеистов, сделать из этого правильные выводы, найти противоядие. Наши же тренеры сборной и клубов просмотрели новые тенденции в мировом хоккее, не заметили изменений в игре основных конкурентов. А изменения оказались существенными. Это и повышение атлетической подготовки игроков, и широкое использование новых тактических вариантов…»Второе пришествие Тихонова началось с… провала
Естественно, что после такого бесславного поражения судьба тренерского трио в сборной (Б. Кулагин, К. Локтев, В. Юрзинов) была решена в пользу их отставки (после этого Кулагин был отправлен тренером в Данию, а Локтев в Польшу). Было понятно, что наш хоккей находится в кризисе и дело его вытягивания из него нужно поручить специалисту, который мыслит не устаревшими категориями, а современными. Таким тренером в те годы был Виктор Тихонов из рижского «Динамо».
Кстати, в марте 1977 года завершился чемпионат СССР по хоккею, где подопечные Тихонова заняли 4-е место, обогнав на 4 очка две столичные команды: «Спартак» (6-е место) и «Крылья Советов» (7-е). А чемпионом стал ЦСКА, который набрал 57 очков. Серебряные призеры, столичные динамовцы, отстали на 7 очков (57 против 50), а на третьем месте оказался… челябинский «Трактор» с 45 очками (сенсация того чемпионата). Казалось бы, у ЦСКА прекрасный результат! Однако высшее спортивное руководство решило освободить от должности старшего тренера армейцев Константина Локтева. Почему? Такова была воля высшего руководства страны, которое затеяло радикальные перемены в советском хоккее. Главным тренером сборной решено было назначить Виктора Тихонова, а поскольку ее базовым клубом всегда был ЦСКА, то судьба его бывшего тренера была решена самым радикальным образом – его сняли, а Тихонова назначили вместо него.
Вспоминает жена К. Локтева Валентина: «Я не знаю, кто принимал решение об увольнении Кости с поста старшего тренера ЦСКА, кто определял время и место, когда и где он должен был узнать об этом, но сделано это было (уверена, сознательно) самым садистским образом: об отставке ему сообщили… на банкете в Архангельском, организованном по случаю победы ЦСКА в чемпионате страны. Причем Косте не дали даже отпраздновать эту победу, ошарашив его убийственной новостью еще до начала торжеств. В итоге, едва сев за стол, он попросил слова и сам объявил о своей отставке. «Ребята, – сказал он, обращаясь к игрокам, – со следующего года у вас будет новый тренер. Но я еще вернусь, потому что ЦСКА – это мой родной дом, я здесь вырос и никогда в другой команде работать не смогу…»
Он никогда не был слабым человеком, но если бы вы знали, каких усилий стоила ему эта короткая фраза!
После нее наступила гробовая тишина, поскольку никто подобного начала вечера не ожидал, а потом ребята наперебой стали просить его не уходить: «Константин Борисович, мы за вас будем бороться!» Но он попросил их этого не делать…
Естественно, сразу после этого «тоста» мы с ним покинули банкет, поскольку оставаться там далее не было смысла. Костя был на грани срыва, состояние его было таким, что на обратном пути мы едва не угодили в аварию (а он был за рулем «Волги»), чудом не врезавшись в парапет на мосту…
За что его сняли, вы мне можете сказать? Формальной причиной стало третье место сборной на чемпионате мира – 77 в Вене, но там Костя лишь помогал вместе с Владимиром Юрзиновым старшему тренеру команды Борису Кулагину. И потом, где это видано, чтобы тренера команды – чемпиона страны отправляли в отставку? По-моему, в этом смысле случай с Локтевым – единственный в истории отечественного хоккея, если не сказать спорта в целом? Когда мы уезжали в 1978 году в Польшу, где Костя подписал контракт с варшавской «Легией», таможенники нас сочувственно спрашивали: «Константин Борисович, за что вас уволили?» – но он только пожимал плечами…
Он прожил с этой обидой, с незаживающим рубцом на сердце все оставшиеся ему после этой отставки 19 лет. Даже когда полностью отошел от хоккея, работая инженером по гражданской обороне, ревизором на стройке или вице-президентом акционерного общества, не мог о ней забыть. И абсолютно прав был нынешний министр спорта России, двукратный олимпийский чемпион Вячеслав Фетисов, когда в своей книге «Овертайм» высказал предположение о том, что эта история психологически сильно сказалась на дальнейшей судьбе Константина Борисовича, спровоцировав его ранний уход из жизни. В свою очередь, замечу, что он и из жизни ушел непобежденным, поскольку был отстранен от хоккея в ранге тренера-победителя…»
А теперь послушаем рассказ человека, пришедшего на смену Локтеву, – В. Тихонова: «Мне хорошо было в Риге, не хотел уезжать. После каждого сезона выступал перед болельщиками. В первый год было человек пятьдесят, дальше по шесть тысяч ходило. А я три часа рассказывал. Тишина стояла – муху слышно. Принимали потрясающе. Однажды Озеров приехал: «Хочу поздравить всех жителей Риги, ваш Виктор Васильевич назначен главным тренером сборной СССР!» Вместе со сборной меня назначили главным и в ЦСКА. Это было летом 1977 года.
Сперва адмирал Шашков меня уговаривал принять ЦСКА, далее отправили к Андропову. И у него в кабинете упирался – не хотел из Риги уезжать. Андропов, казалось, смирился: «Съезди домой, поговори с супругой. Я тебя вызову». При следующей встрече опять отказываюсь. Объясняю, что не могу занять место Локтева – тот с ЦСКА выиграл чемпионат Союза. Как ребята ко мне после такого будут относиться? Андропов в ответ: «Пусть тебя это не волнует». Тут как раз Зимянин, секретарь ЦК, звонит по селектору. Мне все слышно. Андропов говорит: «Тихонов отказывается» – «Скажи ему, что в этом здании еще никто не отказывался!» Но Андропов по-доброму со мной общался. Я, говорит, хотел тебя в московское «Динамо» забрать год назад, но Леонид Ильич настоял – в ЦСКА, и точка…»
Во время того рандеву с Андроповым Тихонову был выдан своего рода карт-бланш: он мог по своему усмотрению уволить из ЦСКА любого игрока, а также взять в команду любого игрока из другого клуба, сообразуясь с интересами сборной. В итоге летом 1977 года в ЦСКА были взяты три игрока сборной: защитник Сергей Бабинов из «Крыльев Советов», нападающие Хельмут Балдерис из рижского «Динамо» и Сергей Капустин из тех же «Крылышек».
Первая обкатка Тихонова в ранге старшего тренера сборной (кстати, себе в помощники он взял все того же Владимира Юрзинова, который работал и с Кулагиным) прошла в сентябре 1977 года на турнире на приз газеты «Руде право» в Праге. На нем наша сборная, как и следовало ожидать при Тихонове, выступила с четырьмя звеньями. Выглядело это так. В первом звене играли: защитники – Геннадий Цыганков и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА); во втором звене: защитники – Зинэтула Билялетдинов («Динамо») и Александр Гусев (ЦСКА), нападающие – Виктор Шалимов, Владимир Шадрин и Александр Якушев (все – «Спартак»); в третьем звене: защитники – Сергей Бабинов и Владимир Лутченко (оба – ЦСКА), нападающие – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов и Сергей Капустин (все – ЦСКА); в четвертом звене: защитники – Валерий Васильев и Василий Первухин (оба – «Динамо», Москва), нападающие – Александр Мальцев («Динамо»), Владимир Голиков («Динамо») и Александр Волчков (ЦСКА). В воротах, естественно, основной вратарь Владислав Третьяк.
Главным соперником для нашей сборной на этом турнире по-прежнему была команда Чехословакии. Причем некоторые наши ведущие игроки были заранее убеждены в том, что ее нам не обыграть. Этот синдром поселился в наших хоккеистах после мирового чемпионата в Вене, где мы сначала обыграли чехословаков 6:1, а в решающем поединке уступили им 3:4, после чего заняли позорное 3-е место. А тут еще и следующий чемпионат мира и Европы должен был проходить в Праге, поэтому ведущие наши игроки были уверены, что чехословаки будут лед грызть зубами, лишь бы не упустить победу. Короче, Тихонову пришлось приложить определенные силы к тому, чтобы перенастроить наших ветеранов, поскольку на них равнялась молодежь.
Сборная СССР провела четыре матча, из которых в трех одержала победу: с ЧССР 4:1, с канадским клубом из ВХА «Цинциннати Стингерс» 11:4 и 5:2. И все же одну встречу наши ребята проиграли – все той же сборной ЧССР со счетом 4:5. Однако по разнице забитых и пропущенных шайб советские хоккеисты сумели обойти чехословаков (обе команды набрали по 6 очков) и завоевали главный приз турнира.
Отметим, что во время пражского турнира в игре нашей сборной наметилось разнообразие. За основу была взята тактика силового давления. Причем в случае потери шайбы игроки тут же переходили к прессингу. В матчах с хозяевами турнира были моменты, когда хоккеисты сборной СССР умело использовали игру на контратаках: встречая соперников у своей синей линии, они вынуждали их в основном пробрасывать шайбу в зону нападения. Защитники же нашей команды уже ждали этого приема, поэтому легко перехватывали шайбу и без задержки начинали острые контратаки.
Лучшим звеном в нашей команде была тройка Михайлов – Петров – Харламов, которая забила 11 шайб (Михайлов – 4, Петров – 4, Харламов – 3). А ведь совсем недавно у того же Петрова были серьезные разногласия с Тихоновым – игрок весьма болезненно воспринял приход нового тренера и его повышенные требования. Вот как об этом вспоминает сам В. Тихонов: «Программа, предложенная команде (ЦСКА
Тон здесь задавал Владимир Петров. Едва начались серьезные тренировки, как он обратился к врачу. Я слышал, что Володя и раньше не проходил полностью подготовительный период. Как только начинался базовый цикл подготовки, он тотчас же жаловался на недомогание.
Согласитесь, это не могло не вносить в работу тренеров определенные трудности. Легко ли управлять коллективом, в котором кто-то желает со стороны наблюдать за подготовкой, за учебной деятельностью товарищей? Нагрузки солидны, и еще у кого-то может появиться искушение последовать примеру более опытного товарища.
Позже Петров, хоккеист, щедро одаренный природой, наверстывал, добирал на площадке, в матчах чемпионата страны упущенное летом и в начале осени, но в скольких матчах он играл значительно хуже, чем мог бы, в скольких матчах его слабую предсезонную подготовку должны были компенсировать Борис Михайлов и Валерий Харламов, «отрабатывавшие» за своего центрфорварда.
Такая позиция игрока, стремившегося быть «над всеми», порождала конфликтные ситуации в команде.
Владимир говорил мне: «Я знаю лучше всех, сколько мне надо тренироваться». Или: «Я могу нарушать спортивный режим, на мне это не отражается». И выдвигал главный, с его точки зрения, аргумент: «У меня свои взгляды на хоккей, на тренировки».
Замечу, что у всех выдающихся хоккеистов есть свои взгляды на хоккей, которые они горячо отстаивают. Это хорошо. И если кому-то из игроков удается убедить меня в своей правоте, я соглашаюсь, ничуть не опасаясь, что это подорвет мой авторитет. Собственное мнение может и должен иметь каждый. Но истинность мнения всегда проверяется практикой. И если практика не подтверждает особую точку зрения, то, кажется мне, есть смысл взглянуть на нее более критически, есть смысл прислушаться к мнению другой стороны.
Петров вел себя в коллективе как отдельный коллектив.
Конечно, все выдающиеся спортсмены, а Владимир, безусловно, был прекрасным хоккеистом, – сложные личности. Их необычность и создает их неповторимость. Но в любом коллективе есть свои законы, нарушать которые не позволено никому, даже самым ярким личностям, даже лидерам этого коллектива. Для Петрова же всегда самым интересным и самым главным было его «я».
Работать с Петровым оказывалось непросто.
Не потому, что трудно было с ним справиться, приструнить его. Главная задача заключалась в ином – Петров был нужен тренеру как помощник. Он призван был играть важнейшую роль в жизнедеятельности коллектива: вместе с Борисом Михайловым и Владиславом Третьяком, с Валерием Харламовым и Геннадием Цыганковым, с Владимиром Лутченко и Владимиром Викуловым ему предстояло опекать, учить молодых, передавать им традиции ЦСКА, сохраняя за командой из года в год звание чемпиона…
Команда постепенно привыкла к новому тренеру и – главное – к новым принципам и требованиям, к новому режиму работы. Неожиданно у меня появились и союзники. Правда, стараясь помочь мне, поддержать меня, они порой перегибали палку.
Когда один из руководителей перешел в «мой лагерь», поверил, что требования тренера не причуды, что и вправду хорошо бы навести в команде порядок, он с изумлением спросил меня:
– Что же, вы и с Петровым воевать собираетесь? Зряшное это дело и неперспективное. С ним сражались и Тарасов, и Кулагин, и Локтев, и все впустую… Так что если вы действительно хотите решительных мер, то вам надо именно Петрова в первую очередь гнать… Тогда и остальные, менее знаменитые, задумаются…
Признаться, я тогда даже чуть опешил.
– Нет, – объяснил я, – вопрос так не стоит… Прежде чем принять решение о судьбе того или иного спортсмена, я должен ближе познакомиться с ним. В повседневном общении. Не на собрании. Отношения нового тренера с командой складываются в работе. В черновой работе. Пройдет несколько месяцев, проведем мы десятки тренировок – тогда и решать можно будет, не боясь ошибиться… А первые впечатления могут быть и обманчивыми…
Думаю, это очевидно: прежде чем судить о человеке, надобно разобраться в нем. Самому. На основе личных наблюдений и собственных отношений с этим человеком, а не на основе рассказов, пусть и самых достоверных…»
В декабре 1977 года в чемпионате ССР наступил привычный тайм-аут, во время которого сборная СССР обычно выступала на традиционном Призе «Известий». Но перед его началом в спортивной прессе была устроена дискуссия на тему «Нужна ли нам игра в четыре звена?». Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Дискуссия прошла на страницах трех номеров еженедельника «Футбол-Хоккей» в самом конце 1977 года, когда в чемпионате страны наступил традиционный пятинедельный новогодний перерыв. Редакция еженедельника подчеркивала, что в последнее время, особенно после чемпионата мира в Вене, внимание специалистов хоккея все больше привлекают вопросы тактики. Признано, что тактическое однообразие было одной из причин неудачи нашей сборной в чемпионате мира. А тактическая грамотность национальной команды, умение найти ключи к соперникам, действующим в разной манере, во многом зависит от работы хоккеистов в своих клубах.
Дискуссия, как мне показалось, была любопытная. Не стану сейчас пересказывать ее содержание, приведу лишь несколько высказываний, касающихся темы этой главы.
Одно только напоминание: к тому времени рижское «Динамо» четыре тройки форвардов использовало десятый сезон.
Анатолия Михайловича Кострюкова считаю своим единомышленником и другом. Анатолий Михайлович привлекался к работе со сборной СССР: вместе со мной и Владимиром Владимировичем Юрзиновым он готовил нашу главную команду к самым ответственным соревнованиям, особое внимание коллега уделял молодым игрокам, ближайшему резерву национальной сборной.
В 1977 году Кострюков работал в челябинском «Тракторе». Именно при нем уральские хоккеисты добились наибольших успехов, именно при нем заиграли в «Тракторе» мастера, которые вошли в состав сборной, стали чемпионами мира, и среди них такие талантливые игроки, как Сергей Бабинов и Сергей Макаров. Так вот, Анатолий Михайлович, выступая в дискуссии, говорил: «О целесообразности действий в четыре тройки говорить преждевременно. Так, в прошлом сезоне против соперников, игравших четырьмя тройками, и мы выставляли четыре звена. Есть у «Трактора» такая возможность и сейчас, но необходимости в ее использовании я не вижу. К примеру, мы в третьем периоде тремя звеньями переиграли московское «Динамо», а встречу со «Спартаком» сумели свести вничью, хотя эти команды действовали четырьмя тройками».
Следующим слово в дискуссии получил Олег Сивков, возглавлявший в то время ленинградский СКА. Он говорил: «И еще одно новшество появилось в арсенале многих клубов. Если раньше в четыре тройки играли рижские динамовцы, то теперь двенадцать нападающих выходят на лед почти в каждой команде. Но ведь рижане пошли на это, я думаю, потому, что у них не хватало исполнителей высокого класса. А зачем же делать то же самое остальным? Мне кажется, поддерживать необходимый темп можно и тремя звеньями».
Потом слово взял старший тренер горьковского «Торпедо» Игорь Чистовский. Он едва ли не дословно повторил размышления коллеги из Ленинграда: «Мне думается, не от хорошей жизни рижское «Динамо» начало играть в свое время в четыре тройки. Все понятно – не было мастеров ярких и индивидуально сильных, и этот недостаток необходимо было каким-то образом компенсировать. Но как? Работой каждого игрока в отдельности и всей команды в целом. Что ж, в данном случае такая тактика вполне оправданна.
Однако если у тренера есть игроки более высокого класса, исчезает необходимость выпускать их на площадку через три смены на четвертую. Словом, игра в четыре звена, на мой взгляд, не удел сильных. А ведь сегодня подобную тактику взяли на вооружение именно наши сильнейшие команды. Они все перешли постепенно к игре от обороны. Не знаю, пойдет ли это на пользу им самим и нашему хоккею в целом».
В следующем номере еженедельника дали возможность выступить и новому старшему тренеру ЦСКА. Я говорил: «Приходится порой слышать, что игра в четыре звена – это своего рода компенсация недостатка мастерства хоккеистов, а потому она – удел слабых. Убежден, что это – неправильная точка зрения. Неправильная потому, что использование четырех троек – это не простое увеличение количества нападающих. И не простая возможность лишь поддерживать высокий темп. Сводить все к тому, что одна команда, использующая четыре тройки, должна перебегать ту, которая выпускает на лед лишь три, – значит не понимать самой сути идеи. А ведь идея использования четырех звеньев в матче – идея прежде всего тактическая. Я, как тренер, получаю возможность варьировать состав в зависимости от обстоятельств игры: в какой-то отрезок матча могу использовать три звена, потом – четыре, а затем – снова три или «три с половиной» (со скользящим форвардом). Словом, четыре звена позволяют команде стать более гибкой прежде всего тактически».
Говоря об издержках, которые могут быть связаны с игрой в четыре звена, я сказал тогда, что одна из них заключается в том, что защитники вынуждены выходить на лед с разными нападающими, что сказывается на согласованности действий пятерки хоккеистов. Но с тех пор правила соревнований были изменены, сегодня команда может выставлять на каждый матч 22 игрока, в том числе 20 полевых, другими словами, четыре полных, наигранных пятерки хоккеистов. Стало быть, этот названный мною минус игры в четыре звена теперь уже снят…»
Напомним, что в пользу тихоновских размышлений был результат недавнего турнира на приз «Руде право», где наша сборная, играя в четыре звена, показала хороший результат – выиграла турнир. Правда, назвать этот опыт по-настоящему удавшимся было все же нельзя – как мы помним, чехословаков мы обогнали по шайбам, а не по очкам. Однако во второй половине декабря уже в Москве должен был состояться еще один «газетный» турнир – Приз «Известий», на котором наша сборная, играя в четыре звена, могла бы полностью реабилитироваться. А что получилось на самом деле?
Итак, наша сборная выставила четыре звена, но уже измененные. Например, защитников было три звена, причем в первом вместо Зинэтулы Билялетдинова играл Юрий Федоров («Торпедо», Горький). Еще один защитник-новичок – Виктор Хатулев – представлял рижское «Динамо».
В первом звене нападение осталось неизменным: Михайлов – Петров – Харламов. А вот три других претерпели изменения. Так, нападение второго звена выглядело так: Хельмут Балдерис – Вячеслав Анисин – Сергей Капустин (все – ЦСКА); третьего звена – Виктор Шалимов – Александр Мальцев – Юрий Лебедев (как видим, выпали Шадрин и Якушев); четвертого звена – Владимир Викулов – Александр Лобанов (дебютант сборной) – Борис Александров (все – ЦСКА).
В последней игре в звеньях нападения были перестановки: 3-е играло в составе Лебедева – Мальцева – Александрова, 4-е – Шалимова – Лобанова – В. Ковина.
Тот турнир запомнился поражением сборной СССР – Приз достался сборной ЧССР, а наши заняли 2-е место. Причем матч СССР – ЧССР завершился полным разгромом советской сборной со счетом 3:8. Не помог нашим ребятам даже штатный психолог (его специально пригласил Тихонов), который перед матчем работал с нашим вратарем Владиславом Третьяком. После этого поражения Тихонова вызвали на самый верх, к шефу Юрию Андропову, для объяснений. Тренер лишь пожал плечами: дескать, с кем не бывает. После чего пошутил: «Будем считать, что мы их заманили, а на чемпионате мира возьмем и обыграем». Андропову шутка понравилась. Однако это поражение сильно пошатнуло тихоновскую концепцию игры в четыре звена, после чего в сборной от нее пришлось отказаться.Не мытьем, так катаньем, или Реванш Тихонова
В конце марта 1978 года завершился чемпионат СССР – первый для Тихонова на посту старшего тренера ЦСКА. Результат для него оказался более чем хорошим: армейцы заняли 1-е место, обогнав своего ближайшего преследователя, московских динамовцев, на 13 очков (59 против 46). Но эта победа приветствовалась далеко не всеми, поскольку во многом была обусловлена тем, что Тихонов под интересы сборной забрал из ведущих клубов нескольких сильных игроков: Сергея Бабинова и Сергея Капустина из «Крыльев Советов», Хельмута Балдериса из рижского «Динамо». Из этих троих сложнее всего оказалось перетащить в ЦСКА Капустина. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Я разговаривал с Капустиным о переходе в ЦСКА, предлагал попробовать играть постоянно в течение всего сезона с Жлуктовым и Балдерисом. Сергей не принял мое приглашение, аргументы мои не показались ему убедительными. И я отказался от мысли о переводе его в армейский клуб, считая, что насильно мил не будешь. С таким настроением и уехал в отпуск.
Тащить спортсмена в новую для него команду вопреки его желанию нельзя. Толка из такой затеи не будет. Потом этот спортсмен свою плохую игру будет легко объяснять, напоминая бесконечно, что он, как известно, и не хотел идти в эту команду, что он, дескать, заранее знал, чувствовал, что игра не будет получаться. А потом настроение одного хоккеиста переходит и к другим спортсменам, и к добру такая история не приводит.
Когда же я вернулся из отпуска, меня ждал сюрприз. Капустина убедили в необходимости создания звена для сборной страны, как мы говорим, «на базе» Жлуктова. Убедили руководители Спорткомитета СССР. Доказали ему, что это отвечает интересам сборной…»
Заметим, что набрав в команду новых игроков, Тихонов попутно избавился от тех, кто не вписывался в его как тактические, так и личные построения. Среди покинувших ряды ЦСКА игроков значились: защитники Александр Гусев и Виктор Кузнецов, нападающие Борис Александров и Владимир Палилов. Трое первых в разные годы играли и в составе первой сборной страны: Гусев состоял в ее рядах 7 лет (1972–1977), Александров – два года (1976–1977), Кузнецов – один год (1974). Однако если последний ушел из команды в силу утраты своей спортивной формы, то Гусев и Александров пострадали по причинам сугубо личным – они не сошлись характерами с новым тренером. Вот как об этом вспоминает сам В. Тихонов: «Команде пришлось расстаться с Александром Гусевым, первоклассным защитником, хотя по уровню своей игры, подготовки он мог бы еще выступать не один сезон. В 1968 году он стал чемпионом СССР впервые, в 1978-м – в восьмой, и последний, раз.
Был тогда Александру 31 год…
Мне не хотелось бы, чтобы читатель воспринимал Гусева как некое воплощение зла, а поскольку говорилось и писалось о нем более чем достаточно, то боюсь, что у болельщика ЦСКА возник портрет сугубо отрицательного героя. Это не так. Любой человек живет в конкретном времени и в конкретной ситуации, а это конкретное время, время скольжения Гусева вниз по наклонной плоскости, в истории хоккейной команды ЦСКА пришлось на те годы, когда дисциплина в коллективе была ослаблена. И если тот, кто обладал устойчивым характером и сильной волей, сохранял свое лицо, свой профессиональный уровень и в этих условиях, то менее стойкие не находили внутренних сил удержаться от соблазнов и заставить себя работать столько, сколько требовали интересы дела.
Нарушения в команде в то время, когда предыдущий тренер заканчивал свою работу, а я начинал, не были, пожалуй, чем-то чрезвычайным.
Сейчас, задним числом, могу признаться, что я был поражен увиденным. Меня убеждали, что не стоит выносить сор из избы, напоминали, что в других командах положение дел не лучше: при нынешних высоких требованиях, вчера еще просто немыслимых, психологические срывы не исключены, и потому не надо драматизировать ситуацию.
Психологические спады, даже срывы я могу понять и допустить. Но не нарушения дисциплины, ибо не верю я в возможность стабильных успехов той команды, где нет дисциплины, приученности к порядку, к самоконтролю. Кому, какому зрителю интересно смотреть на игроков, действующих после вчерашнего ли, позавчерашнего ли празднества вполсилы? О каком совершенствовании класса, мастерства может идти речь в такой ситуации? До этого ли здесь? Хорошо бы не растерять все, что есть, хотя бы что-то сохранить…
Конечно, Гусев был первоклассный по своему времени защитник. Не стану его сравнивать ни с Николаем Сологубовым, ни с Вячеславом Фетисовым. Каждый из этих знаменитых игроков обороны – герой своего времени. Но это не означает, что у Александра было право на поблажки.
Не знаю, как и почему все это началось. Знаю, что немало усилий в борьбе с ним за него самого приложили и Тарасов, и Кулагин, и Локтев. Знаю, что и наказывали они его, и на матчи не ставили, и из сборной выводили. И все впустую. Не смог ничего сделать и я.
Думаю, что парня упустили в молодости, если не в юности.
Может быть, помогла бы ему резкая встряска в молодые годы, на первых порах подключения его в команду мастеров, не знаю. Как не знаю, почему и когда сам Александр махнул на себя рукой. Знаю только – из рассказов Валерия Харламова и других наших спортсменов – что на каком-то этапе Гусев решил в корне перестроиться, говорил, что отныне, с рождением ребенка, непременно начнет новую жизнь. Увы, не получилось. Благим этим намерениям не суждено было сбыться, и наш клуб, наш хоккей утратил одного из самых одаренных спортсменов…
Борис Александров, заигравший в ЦСКА в середине 70-х годов, моложе Гусева на восемь лет. И он не смог отказаться от соблазнов, не сумел бороться с собой, измениться…
О Борисе Александрове заговорили рано. Авансов ему было выдано столько, что их могло бы хватить на целую команду. О нем говорили как о явлении в хоккее.
Борис был действительно самобытным спортсменом. Но он не сумел справиться с быстро пришедшей к нему известностью. Не прошел испытания «медными трубами», не одолел искусов, связанных с популярностью и успехами. Александров неверно оценил свое место в спорте, свою роль в команде, поддержку тренеров и партнеров.
Начав работать с командой, вплотную познакомившись с хоккеистами, я увидел, что Борис – парень, безусловно, одаренный, талантливый, но уж очень избалованный и не то что капризный, скорее просто вздорный. Боюсь, что уже таким он попал в ЦСКА.
Я поразился, услышав, как плохо отзывались о нем хоккеисты. Иногда ложно понимаемое товарищество побуждает спортсменов защищать своего провинившегося партнера, но здесь все, к сожалению, было проще: команда не пожалела Бориса и рассталась с ним без особых, прямо скажем, огорчений. Знаю, что хоккеисты без подсказок тренеров пытались что-то объяснить Александрову, спорили, ругались с ним, причем воевали с ним игроки с разными взглядами и темпераментами, разного возраста. Предлагали отчислить Бориса из команды и Анатолий Фирсов, и Геннадий Цыганков.
В лучшие годы Александрову были свойственны необычная обводка, смелость, игровая сметка. Его напористость и удачливость бросались в глаза. Впрочем, в глаза бросались и его грубость, хамство, откровенная неприязнь к соперникам, о чем писала в критическом материале об Александрове газета «Советский спорт». Но ему все прощали: верили в талант, верили в то, что хоккеист изменится. А кончилось тем, что уже никакие авторитеты – ни тренеры, ни руководители клуба – не значили для Александрова ничего. Все списывалось на его юность и одаренность, хотя давно пора было ему повзрослеть. Ведь Александров играл и в сборной. Его опекали, тянули Владимир Викулов и Виктор Жлуктов. В 1976 году в Инсбруке Александров стал олимпийским чемпионом.
Дисциплины для Бориса не существовало. Я наказывал его уже не раз и по-разному: снимал с игры, выводил из состава до конца сезона. Он каялся, просил простить его в последний раз. Прощали, но все опять начиналось сначала. Когда я вывел его на три месяца из команды, он должен был тренироваться с молодежным коллективом. Но Александров, и занимаясь с юношами, вел себя так же. И в то же время ходил к начальству, заверял, что все понял, что начнет новую жизнь. Руководство уговаривало меня попробовать еще раз. Пробовал, проявляя слабость, но…
Решил перевести Александрова в другую армейскую команду, значительно ниже рангом. Я надеялся, что он поймет наконец, что далее так продолжаться не может. Увидит, что ему надо зарабатывать возможность снова попасть в ведущий клуб страны. А если будет тренироваться по-настоящему, если захочет вернуться к нам, если сумеет правильно оценить свое место в спорте, свою роль в команде, то мы вернем Александрова в ЦСКА.
Не вышло. И в СКА Александров по-прежнему продолжал куролесить…»
Усиленный новыми игроками, ЦСКА в сезоне 1977/1978 легко громил практически всех своих соперников. Поэтому те же «Крылышки» заняли 3-е место, отстав от чемпиона на 19 очков, а рижские динамовцы, занявшие с Балдерисом в прошлом году 4-е место, теперь довольствовались 6-м. А вот чемпион двухлетней давности, московский «Спартак», откатился на 8-е место (32 очка) после 6-го места в прошлом году. Короче, этот популярный клуб находился тогда в глубоком кризисе.
Оправдав оказанное ему на самом верху доверие внутри страны, Тихонов теперь должен был сделать то же самое и на международной арене – на очередном чемпионате мира и Европы, который должен был состояться в апреле – мае 1978 года в Праге. Учитывая место его проведения (а сборная ЧССР всегда считалась главным нашим соперником), многие специалисты всерьез опасались того, что Тихонову удастся и в этот раз нарушить гегемонию чехословацкой сборной, которая тянулась с 1976 года.
На пражский чемпионат Тихонов и Юрзинов выставили три звена. В первое звено вошли: защитники – Геннадий Цыганков и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА) (иногда вместо Цыганкова выходил Зинэтула Билялетдинов из столичного «Динамо»), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА); во втором звене играли: защитники – Валерий Васильев и Василий Первухин (оба – «Динамо»), нападающие – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов и Сергей Капустин (все – ЦСКА); в третьем звене: защитники – Владимир Лутченко (ЦСКА) и Юрий Федоров («Торпедо», Горький), нападающие – Александр Мальцев, Владимир Голиков и Александр Голиков (все – «Динамо»). На замену выходили: Юрий Лебедев («Крылья Советов»), Сергей Макаров («Трактор», Челябинск) и вратарь Александр Пашков («Химик», Воскресенск).
Как видим, дебютантов в сборной, которые впервые выступали на столь престижном мировом турнире, было немного – три человека: А. Пашков, З. Билялетдинов, С. Макаров.
Учитывая место проведения чемпионата, наиболее трудными для нашей сборной оказались матчи против сборной Чехословакии. И в первой игре с ней сборная СССР уступила со счетом 4:6. Причем мы вели только в первом периоде (2:1), а два других проиграли (1:3 и 1:2). Чехословаки мастерски поставили игру от обороны, нанося молниеносные контратаки. Однако советские тренеры сделали должные выводы из этого поражения и уже во второй игре произошли перестановки. Они вернули в первое звено Владимира Петрова, вместо которого в первом матче играл Александр Мальцев, и поставили последнего в третье звено на место Юрия Лебедева, к одноклубникам
Александра братьям Голиковым. Как итог: Петров и В. Голиков забили по одной шайбе (третья была на счету Балдериса). Наши победили 3:1. Однако после этой победы сборные СССР и ЧССР набрали равное количество очков – по 18, поэтому судьбу золотых медалей решила лучшая разница забитых и пропущенных шайб. Она оказалась предпочтительнее у советской сборной: 61–26 (+35), в то время как у чехословаков было 54–21 (+33). Короче, не мытьем так катаньем, но сборная СССР под руководством Тихонова выиграла турнир.Время Тихонова: от «Руде право» до Кубка вызова и чемпионата мира
В сентябре 1978 года Тихонов и Юрзинов привезли сборную СССР на очередной турнир – все в ту же Прагу, но на этот раз на игры за приз газеты «Руде право». В том году в этом турнире участвовали только две команды – ЧССР и СССР. Им предстояло сыграть между собой три матча, что обещало настоящую феерию. Наша сборная приехала почти в том же составе, что выступала здесь же за несколько месяцев до этого. Впрочем, были и изменения. Например, появилось новое звено нападения (четвертое) в лице Сергея Макарова (он перешел из «Трактора» в ЦСКА), Михаила Шостака («Динамо», Рига) и Владимира Лаврентьева. Однако тройка не «выстрелила» – забила всего лишь две шайбы. Впрочем, и первая тройка в лице Михайлова – Петрова – Харламова – тоже сыграла ниже своих возможностей и, забив всего четыре шайбы, вынуждена была вторую игру провести на скамейке запасных. А лучше всего у нас выступило звено Балдерис – Жлуктов – Капустин, на счету которого было семь забитых шайб.
Все три матча сборная СССР выиграла (8:2, 5:4 и 5:4), тем самым завоевав приз «Руде право». А спустя три месяца нашей сборной был выигран и другой «газетный» приз – «Известий», где мы победили в трех матчах и один свели вничью (3:3 с чехословаками). В составе победителей играли все те же игроки, но были и дебютанты: Сергей Стариков («Трактор», Челябинск; спустя год он перейдет в ЦСКА), Алексей Фроликов («Динамо», Москва). Кроме них под знамена сборной были призван целый ряд молодых хоккеистов, которые ранее уже играли в ней: Владимир и Александр Голиковы («Динамо», Москва), Василий Первухин («Динамо», Москва), Виктор Хатулев и Михаил Шостак (оба – «Динамо», Рига). Был привлечен и запасной вратарь – Виктор Дорощенко из столичного «Спартака».
Однако на Кубок вызова, который проходил в начале февраля 1979 года в Нью-Йорке, отправилась уже несколько иная сборная – в четырех звеньях. В первом звене играли: защитники – Геннадий Цыганков (Валерий Васильев) – Сергей Стариков, нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; второе звено: защитники – Сергей Бабинов и Юрий Федоров, нападающие – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов и Сергей Капустин; третье звено: защитники – Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин, нападающие – Сергей Макаров, Владимир и Александр Голиковы; четвертое звено: защитники – из разных звеньев, нападающие из горьковского «Торпедо» Александр Скворцов, Владимир Ковин и Михаил Варнаков (кстати, горьковчане завоюют в чемпионате СССР 1979 года 5-е место). В запасе были: Ирек Гимаев («Салават Юлаев», Уфа; спустя несколько месяцев он перейдет в ЦСКА), Виктор Тюменев («Крылья Советов»).
В этом турнире участвовали две сборные – НХЛ (на этот раз в нее вошли не только канадцы, но и американцы, а также европейцы, чего раньше не было) и СССР. По сути это была третья Суперсерия, начатая в 1972 и 1974 годах, только с приставкой «мини» – она состояла из трех матчей. В первом победили канадцы 4:2, причем первую шайбу наши ребята пропустили на… 16-й секунде игры (гол забил Ги Лефлэр). По словам В. Тихонова: «Почему мы проиграли? Не вдаваясь в сугубо деловые, профессиональные детали, замечу сейчас только одно. Некоторым нашим хоккеистам в первом, только в первом, матче не хватило стойкости. Это замечание не противоречит утверждению, высказанному несколькими строками выше, о мужестве и стойкости команды. Исход кампании определяет не одно сражение, а весь ход борьбы. Но в первом поединке кое-кто не устоял. Все знали, что в начале серии нас, как обычно, будут запугивать, бить, играя не только жестко, но и жестоко, чтобы затем перейти к достаточно корректному хоккею. Все это знали, но не у всех хватило мужества и терпения, умения переносить боль…»
Во второй игре наши тренеры сделали соответствующие выводы. На собрании серьезно и глубоко проанализировали, в чем наши игроки уступали канадским, за счет чего можем выиграть. Была проведена тактическая тренировка, на которой выводы были проверены на льду. Интересно, что на этой тренировке впервые не присутствовал никто из канадцев, не пропускавших до того ни одного нашего занятия. Почему? Видимо, канадцы, убаюканные победой, не ожидали, что за такой короткий – всего лишь один день – срок русские смогут так кардинально перестроиться. Более того, руководители сборной НХЛ переоценили достигнутое.
И снова послушаем В. Тихонова: «Тренер канадцев Боумэн и его штаб советников думали (об этом писала местная пресса), что «звезды НХЛ» нейтрализовали форвардов звена Жлуктова, что именно канадцы, так сказать, перекрыли среднюю зону, лишив тем самым сборную СССР возможности вести привычную комбинационную игру. Внешне это так и выглядело. Но выглядело только потому, что по упоминавшимся уже мною причинам наш план на первый матч не выполнен был и наполовину. Когда же во второй встрече каждый игрок сборной СССР вложил в игру душу, волю, мужество, все свое мастерство, когда каждый выполнил свою задачу, то все замыслы Боумэна, все его разработки оказались несостоятельными. В третьем периоде, кстати, по-моему, самом интересном и напряженном из всей серии, сборная СССР показала почти все, на что она способна. Почему «почти все»? Да потому, что даже после этого матча мы, тренеры, игрой ряда хоккеистов до конца все же удовлетворены не были…»
Тот матч поначалу складывался для нас так же трудно – первый период советская сборная проиграла 1:2. А в начале второго канадцы уже вели 3:1. Но наши ребята не дрогнули. Варнаков сократил разрыв в счете, но тут же Робинсон забросил в ворота Третьяка четвертую шайбу – 4:2. Однако сборная СССР по-прежнему играла уверенно, настойчиво раскачивая оборону соперника. На 38-й минуте Михайлов и Капустин, забросив две шайбы, сравняли наконец счет.
А едва началась третья двадцатиминутка, как Владимир Голиков вывел сборную СССР вперед – 5:4. После этого, как ни старались канадцы «пробить» Третьяка, у них ничего не получилось. Матч закончился нашей победой. Да и соотношение бросков было в пользу советских хоккеистов – 31:16.
Казалось, что после этой победы наши тренеры должны были выпустить на третий матч тот же состав. Но они пошли на смелый эксперимент, выпустив на поле дебютантов. В воротах встал Владимир Мышкин (и это после блестящей игры Третьяка в предыдущем матче!), а в третьем звене на лед вышли Сергей Макаров, а вместо братьев Голиковых – Ирек Гимаев и Виктор Тюменев. И что вы думаете? Советская сборная летала по льду, как заведенная, и раскатала канадцев под орех со счетом 6:0! Сами канадские болельщики в конце матча аплодировали нашим игрокам за их виртуозную игру.
А спустя два месяца сборная СССР блестяще выступила и на чемпионате мира и Европы, который в том году проводился в Москве. Это было почти повторение нашего успеха на московском чемпионате 1973 года, где мы выиграли все матчи (только в 73-м их было 10, а в 79-м на одну меньше). Даже сборную ЧССР наши ребята победили дважды с крупным счетом – 11:1 и 6:1. И снова наша сборная играла в четыре звена. Из них три звена были те же, что и на Кубке вызова, а четвертое в нападении выглядело так: Александр Скворцов – Юрий Лебедев (однажды вместо него вышел Ирек Гимаев) – Александр Якушев (для легендарного спартаковца это был последний крупный турнир – после него он повесит коньки на гвоздь). Эта тройка забьет 8 шайб – четвертый показатель среди всех звеньев.
Выиграв второй чемпионат мира подряд, Тихонов повторил результат Боброва, который тоже приводил нашу сборную к чемпионству на двух мировых турнирах – в 1973 и 1974 годах.
Правда, многие тогда говорили, что дальше этого успеха дела у Тихонова не пойдут и его постигнет участь того же Боброва. Но получилось совсем иначе – Тихонов (а с ним и Юрзинов) почти сравняются с Чернышев и Тарасовым, которые 9 раз приводили сборную СССР к золотым медалям чемпионатов мира и Европы. Впрочем, не будем забегать вперед.
В мае 1979 года Тихонов во второй раз на своем веку привел к чемпионству и ЦСКА. Правда, если в прошлом году отрыв от ближайшего преследователя, московского «Динамо», составлял 13 очков, то в этот раз отрыв составил 10 очков. На 3-м месте был «Спартак», который тренировал Анатолий Ватутин. Однако своей бронзой популярный клуб все же был больше обязан не ему, а другому тренеру – Роберту Черенкову из саратовского «Кристалла».
Его пригласили в «Спартак» летом 1977 года, после того, как красно-белые опустились в чемпионате СССР на 6-е место (и это после золота в 1976 году!). Черенкова принял сам 1-й секретарь МГК КПСС Виктор Гришин и попросил его выручить команду – вернуть ее на лидирующие позиции в чемпионате. Но сделать это с первого захода не удалось – в сезоне 1977/1978 «Спартак» был восьмым. Однако в следующем сезоне игра у красно-белых пошла на лад. С московскими клубами он играл слабо (в основном проигрывал), но с другими командами одерживал верх, набирая необходимые очки. Но в конце года случился скандал.
14 декабря 1978 года в Москве, во Дворце спорта в Лужниках (он был открыт 4 декабря после 7-месячного ремонта), «Спартак» играл первый из двух финальных матчей на Кубок европейских чемпионов по хоккею с шайбой с чехословацким клубом «Польди» из города Кладно. Матч начался с яростных атак хозяев поля. В итоге уже ко второму периоду москвичи вели со счетом 2:0. Но столь успешное начало матча, видимо, усыпило бдительность спартаковцев, и это позволило гостям сравнять счет. В итоге хозяевам так и не удалось обыграть гостей у себя дома, и им пришлось довольствоваться ничьей – 4:4. Ответный матч должен был состояться в феврале будущего года в Кладно.
Сразу после матча спартаковцы отправились на обычный товарищеский ужин. И там случилось неожиданное. Роберт Черенков высказал претензии одному из игроков – нападающему Валерию Брагину – относительно его сегодняшней игры, а тот возьми да и ответь наставнику: мол, на себя посмотри. Причем, как утверждают очевидцы, одной грубостью дело не закончилось. Когда Черенков попытался вразумить игрока с помощью окрика, тот полез на тренера с кулаками. При этом несколько стульев было сломано, часть посуды перебита. Этот скандал получит широкую огласку и станет поводом к разбирательству в Спорткомитете. Но итоги этого разбирательства игроков «Спартака» вполне удовлетворят: Черенков подаст прошение об отставке, и эту просьбу удовлетворят. Место на тренерском мостике займет Анатолий Ватутин, с которым команда и завоюет бронзовые медали первенства. После этого Ватутина снимут с должности старшего тренера и вместо него назначат более опытного и именитого наставника – Бориса Кулагина, который в 1979 году привел «Крылья Советов» к четвертому месту в чемпионате СССР.Потерянная Олимпиада, или Ошибка Тихонова
После победы на чемпионате мира все помыслы Тихонова и сборной СССР сосредоточились на зимней Олимпиаде, которая должна была состояться в феврале 1980 года в американском городе Лейк-Плэсид. Напомним, что в 1960 году Олимпиада уже проходила на территории США (в Скво-Вэлли) и тогда нашим хоккеистам не повезло – они заняли 3-е место. Поэтому перед Тихоновым была поставлена задача осуществить реванш. Тем более, что эта Олимпиада имела и политический подтекст: после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 года холодная война обострилась и американцы хотели использовать любую свою победу в Лейк-Плэсиде для пропагандистских акций. И особенно они хотели победить нашу хоккейную сборную. Ведь она уже четыре Олимпиады подряд (1964, 1968, 1972, 1976) завоевывала исключительно золотые медали. Естественно, перед Тихоновым была поставлена задача продолжить эту славную традицию. Однако…
Обкатка нашей сборной началась в сентябре на играх на приз «Руде право» в Праге. Обкатка прошла успешно: сборная СССР выиграла все матчи: у канадцев 5:3, у финнов – 4:1, у шведов – 8:2, у чехословаков – 6:4. И завоевала главный приз. Играли мы в четыре звена, где тройки нападения выглядели следующим образом: 1) Михайлов – Петров – Харламов; 2) Балдерис – Жлуктов – Капустин; 3) Макаров – В. Голиков – А. Голиков; 4) Мальцев – Шостак – Якушев. Первая тройка забила 4 шайбы, вторая – пять, третья – шесть, четвертая – две. Как видим, лидером здесь была третья тройка (братья
Голиковы забили четыре шайбы), что ясно указывало на то, что молодежь в нашей сборной подобралась хорошая и начинает теснить ветеранов (в составе сборной дебютировал и молодой защитник – Алексей Касатонов из ЦСКА).
Однако на Призе «Известий», который проходил в Москве в декабре, братья Голиковы потеряли своего прежнего партнера – Макарова, поскольку Тихонов решил перевести его в другую тройку – к Балдерису и Жлуктову, заменив Капустина. Теперь с Голиковыми играл их одноклубник по «Динамо» Александр Мальцев. Но тройка в таком составе не выстрелила – забила всего лишь три шайбы (А. Голиков – 2, Мальцев – 1). Зато тройка Макаров – Жлуктов – Балдерис забила 7 шайб (Балдерис – 3, Макаров и Жлуктов – по две). Приз «Известий» сборная СССР выиграла, увеличив тем самым число своих оптимистов накануне зимней Олимпиады. Правда, у самого Тихонова на душе было тревожно, поскольку динамовское звено вызывало у него вопросы. Послушаем его самого: «В сборную пришли вроде бы те же самые хоккеисты «Динамо», что выступали в национальной команде в прошлом сезоне в матчах Кубка вызова и на чемпионате мира. Однако это, в сущности, были уже другие хоккеисты. Обиженные, капризные и, главное, плохо подготовленные. А объяснялась плохая подготовка команды прежде всего, как я считаю, тем, что команда отказалась от принципов работы, принятых при Юрзинове (этого тренера сняли с тренерства в «Динамо» весной 1979 года, хотя под его руководством команда заняла в чемпионате СССР 2-е место; вместо него пришел Виталий Давыдов
Снижение потенциальных возможностей игроков «Динамо» было очевидным: и функциональный, и игровой уровень оказались явно недостаточны. Динамовцы, приглашенные в сборную страны, плохо сыграли в турнире «Руде право» (братья Гликовы были исключением, а всего в сборной играло в тот период семеро динамовцев
Игры олимпийского турнира начались 12 февраля, когда наша сборная сыграла с командой Японии и победила ее с разгромным счетом 16:0. Наша команда играла в четыре звена. В первое вошли: защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; во втором звене играли: защитники – Валерий Васильев («Динамо») и Сергей Стариков (ЦСКА), нападающие – Александр Скворцов («Торпедо», Горький), Виктор Жлуктов (ЦСКА) и Хельмут Балдерис (ЦСКА) (Сергей Капустин на Олимпиаду не попал); третье звено: защитники – Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин (оба – «Динамо»), нападающие – Сергей Макаров (ЦСКА), Владимир и Александр Голиковы («Динамо»); четвертое звено: защитники – Юрий Лебедев («Крылья Советов»), Александр Мальцев («Динамо») и Владимир Крутов (ЦСКА).
Как видим, в нашей сборной появились двое дебютантов, причем оба из ЦСКА: Сергей Стариков и Владимир Крутов. Оба сделают прекрасную карьеру в составе нашей национальной сборной. Хотя ту Олимпиаду и проиграют.
Как известно, камнем преткновения для сборной СССР тогда станет сборная США, которая обыграет нас со счетом 4:3. В том матче у наших ребят практически ничего не получалось, а тут еще и у Тихонова сдали нервы: на последних секундах первого периода, после досадного гола, пропущенного Третьяком, он демонстративно снял нашего прославленного вратаря, выпустив вместо него Владимира Мышкина. Этот жест пагубно повлиял на психологическое состояние наших игроков (оно и без этого было плохим), что не позволило им собраться. Игру не смогли переломить даже лидеры сборной – тройка Михайлов – Петров – Харламов. Впрочем, они на той
Олимпиаде были не в самой лучшей форме. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Во время турне ЦСКА по Канаде и США в начале 1980 года канадская печать много писала о возрасте нашей «парадной» тройки: в начале 1980 года им, вместе взятым, было уже больше… 100 лет.
В той поездке Петров и его партнеры выступали неудачно, игра не клеилась. Наблюдения эти огорчили меня. Огорчены итогами выступлений были и сами хоккеисты – и Борис Михайлов, и Владимир Петров, и Валерий Харламов, хотя все трое полагали, что, когда придет час решающих матчей, они сыграют на пределе собственных возможностей и снова подтвердят свой класс. Я попытался убедить неразлучных друзей в том, что целесообразнее – это будет отвечать интересам и команды, и их личным – одного из трех, например Бориса, или Валерия, или даже Володю, перевести в другое звено, а на его место поставить молодого хоккеиста. Я напоминал своим лидерам, что однажды они уже разлучались. Было это, кстати, тоже на Олимпийских играх, в 1972 году, в Саппоро, и команда оказалась там первой, и все трое получили по первой золотой олимпийской медали. Там Харламов играл вместе с более опытными Анатолием Фирсовым и Владимиром Викуловым, а с Петровым и Михайловым выступал Юрий Блинов, хоккеист ЦСКА, который был моложе знаменитых мастеров. Тренер ЦСКА и сборной страны Анатолий Владимирович Тарасов считал это решение исключительно удачным.
Но экскурс в историю не убедил наших лидеров. Они мне в ответ напомнили другое важнейшее соревнование того года – чемпионат мира, где они опять были разлучены и где наша команда впервые после девяти побед подряд на чемпионатах мира уступила мировую корону хоккеистам Чехословакии.
Чем руководствовался я, начиная разговор с ведущими мастерами?
Канадское турне напомнило мне прямо и настоятельно, что нельзя больше откладывать то, что запланировано было еще года два назад, – реконструкцию знаменитой тройки. Мне хотелось ввести в звено свежие силы и тем самым, во-первых, продлить хоккейный век больших спортсменов, а во-вторых, максимально полно использовать в интересах команды их богатейший опыт.
Журналисты, да и тренеры не раз подчеркивали, что эта тройка представляет собой громадную силу именно как единое целое. Это было, несомненно, так. Но Михайлов, Петров и Харламов были сильны и как три первоклассных мастера. Каждый и сам по себе мог творить чудеса. Рядом с ними мог бы сыграть с очевидной пользой для команды хоккеист любого таланта и любого масштаба.
Но три друга настаивали на том, что они хотят выступить на Олимпийских играх вместе, говорили, что это, может быть, их последний турнир такого уровня, и просили меня дать им возможность еще хоть раз сыграть в одной тройке. Первое звено команду не подводило.
Я не был согласен, что сходить Борис, Владимир и Валерий должны одновременно, но в споре с ними у меня не хватало одного аргумента: они и вправду на чемпионатах мира играли, как правило, отлично, не давая поводов для критики. И особенно хорошо тройка выступила на последнем перед Играми чемпионате мира, в 1979 году. Да, у них случались в сезоне срывы, в частности, в некоторых матчах чемпионата страны, в международных турнирах, но вот в главном…
И я уступил настоятельным просьбам знаменитых мастеров.
И потому считаю, что только один виноват в том, что первая тройка дала нашей сборной в Лейк-Плэсиде меньше, чем могла, меньше, чем ждали от нее тренеры, команда, болельщики. В матчах с финнами и канадцами Петров и его партнеры не забили ни одного гола (здесь память подводит тренера: с финнами отличился Михайлов, забивший одну шайбу, а в игре с канадцами он забросил уже две шайбы
Так команда была наказана за то, что ее тренер не проявил достаточной твердости в претворении в жизнь своих принципов в формировании сборной в целом и отдельных ее звеньев. Надо было, конечно же, в январе, перед выездом за океан, действовать решительно, заменить некоторых игроков, иначе сформировать первую тройку…»
В Лейк-Плэсиде наша хоккейная сборная заняла 2-е место (золото досталось американцам), что было расценено как провал.
Вспоминает В. Фетисов: «Мы проиграли Олимпиаду. Договорились на общем собрании с тренерами – на обратном пути не пить, матом не ругаться, в Москве держаться одного мнения, что проиграла вся команда, а не кто-то один виноват.
Летим на Ил-62 обратно на Родину. Валера Васильев послал меня, как молодого, за багажом, он обещал летчикам подарить клюшки. Стюардесса показала, как попасть в багажное отделение, я вытащил клюшки из хоккейного баула, полез из люка наверх и вижу: Васильев трясет Виктора Васильевича Тихонова за шкирку: «Я тебя сейчас выкину из самолета». Скандал, все бросились их разнимать. Оказалось, Васильев сидел у летчиков и услышал, что в первом классе Тихонов стал обвинять Харламова и Михайлова, других опытных игроков, мол, они старые, зачем мы их взяли, из-за них проиграли. Васильев это услышал и вылетел как пробка от летчиков: «Мы же договорились, что вся команда проиграла»…»
Уже в наши дни Тихонов добавил еще несколько штрихов к неудаче нашей сборной в Лейк-Плэсиде: «После игры со шведами некоторые так перебрали, что за руки – за ноги пришлось носить по номерам… Обидно, что ребята ко мне не прислушались. После того, как незадолго до Игр мы разгромили сборную США 10:3, хоккеисты расслабились. Хотя каждый день твердил: «Забудьте. Наши главные соперники на Олимпиаде – не чехи, а именно американцы». Но достучаться до игроков не смог. Все были уверены, что снова легко с ними разберемся. За это поплатились. А американцы к тому же бежали на допинге, в этом у меня сомнений нет. Что-то им кололи…»
На мой взгляд, ошибки, допущенные Тихоновым, конечно же, сыграли свою роль в нашем поражении в Лейк-Плэсиде. Но было и другое – звездный час тренера американцев Херба Брукса, который выпал именно на февраль 1980 года. Он шел к этому часу ровно двадцать лет – с Олимпиады в Скво-Вэлли, где американские хоккеисты, как мы помним, тоже завоевали золото. Брукс тоже был включен в ту сборную США (ему тогда было 22 года), но потом отцеплен от нее буквально накануне Игр. И эта заноза осталась в его сердце на долгие годы и саднила не переставая. Все эти годы он мечтал избавиться от этой занозы, но не знал, каким образом. Как вдруг в конце 70-х именно его определили старшим тренером сборной США на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде. Брукс понял: это тот самый шанс, который он не имеет права упустить. И он взялся «мастерить» сборную из студентов нескольких университетов: Бостона, Миннесоты, Висконсина, Огайо, Северной Дакоты. Перед его глазами прошли четыре сотни (!) студентов-хоккеистов от 18 до 22 лет, из которых он выбрал 20 человек: двух вратарей, шестерых защитников и двенадцать нападающих. В помощники себе он взял тренера Крэйга Пэтрика, для которого это тоже был дебют на международной арене.
Как Брукс подбирал себе игроков? Будучи психологом, он решил составить анкету, в которой было 300 вопросов. Но ни один из них не касался… хоккея. Брукс интересовался жизненными приоритетами опрашиваемых, их умением преодолевать усталость и боль. Вот что было для него самым главным. Далее послушаем рассказ журналиста А. Поликовского: «Херб Брукс готовил своих парней 5 месяцев. Он мучил их, после тренировочных проигранных игр заставляя бегать стометровки и прыгать тройным, он вдалбливал в их немудреные хоккейные головы, что готовит их для великого события и что для них скоро настанет час судьбы. И он сумел за 5 месяцев превратить этих милых, приятных, обаятельных, спортивных студентов в сплоченную, готовую биться до конца и ложиться костьми команду…»
Не стану спорить с утверждением Тихонова о том, что американские студенты-хоккеисты применяли перед игрой допинг. Однако одним ли допингом можно объяснить тот факт, что на той Олимпиаде сборная США выиграла в шести матчах, два свела вничью (оба со шведами и оба со счетом 2:2) и ни одного матча не проиграла. Она обыграла самих чехословаков со счетом 7:3! Разве можно объяснить эту череду побед одним применением допинга? Здесь, судя по всему, было иное, а именно – сборная США словила свой звездный час, поймала вместе с тренером тот самый кураж, который так часто помогает даже неприметным командам стать чемпионами. В отличие от Брукса, наш тренер Тихонов этого куража тогда поймать так и не смог, чему свидетельством и были те ошибки, о которых шла речь в его собственных словах.Тихонов и смена поколений
В чемпионате СССР, который завершился в мае 1980 года, все оставалось неизменным: ЦСКА снова стал чемпионом, обогнав столичное «Динамо» на 13 очков (80 против 67), а «Спартак» на целых 19 очков. Гегемония ЦСКА, где были собраны лучшие игроки страны, стала безоговорочной, чего ранее никогда не было. Раньше, как мы помним, чемпионство ЦСКА обязательно нарушалось каким-нибудь столичным клубом: либо «Спартаком» (1962, 1967, 1969), либо «Крыльями Советов» (1974). В конце 70-х и в 80-е эта традиция прекратится, из-за чего интерес к внутрисоюзному первенству несколько снизится. Однако спортивных начальников это волновало в меньшей степени, поскольку на первом плане были дела сборной, костяк которой составляли именно хоккеисты ЦСКА.
Армейцы Москвы продолжали оставаться сильнейшими и в Восточной Европе, раз за разом завоевывая Кубок европейских чемпионов. Например, в бытность тренером Анатолия Тарасова они побеждали в этом Кубке шесть раз подряд (с 1969 по 1974 год). При Константине Локтеве они победили лишь однажды (1975/1976). При Викторе Тихонове череда побед была продолжена: в 1977–1980 годах ЦСКА трижды выигрывал Кубок. Причем в финальной части турнира 1980 года, который проходил в конце августа 1980 года в Инсбруке (Австрия), ЦСКА разгромил всех своих соперников с разгромным счетом: финскую «Таппару» 8:0, шведский «Модо» 7:1, чехословацкий «Слован» 11:1. Кстати, в составе последнего играли несколько игроков сборной ЧССР, в том числе и братья Штясны – Петер, Мариан и Антон. Так вот Петер и Антон именно во время того Кубка европейских чемпионов сбежали в Канаду.
Тренеры сборной СССР в разные годы:
верхний ряд – А. Чернышев, Б. Кулагин, В. Тихонов,
нижний ряд – В. Егоров, А. Тарасов, К. Локтев, В. ЮрзиновКак мы помним, первыми в Чехословакии подобный побег осуществили знаменитый игрок все того же «Слована» (1962–1974) и сборной ЧССР (1965–1974) Вацлав Недоманский и игрок «ЗКЛ» из Брно (1965–1974) и сборной (1969–1974) Рихард Фарда, которые летом 1974 года сбежали в канадский клуб ВХА «Торонто Тороз». Спустя шесть лет по их следам отправились и братья Штясны. Причем приглашение играть в ВХА получил лишь один из них – Антон, но вместе с ним за компанию решил попытать счастья и Петер. Из Инсбрука они позвонили в Канаду и вызвали к себе представителей клуба «Квебек Нордикс». Те примчались спустя 24 часа, поскольку понимали, какая это удача – заполучить в свою команду (а она тогда звезд с неба не хватала) сразу двух талантливых хоккеистов. В итоге братья Штясны были вывезены в Канаду, где весьма успешно вписались в новую команду – стали главными ее бомбардирами. Однако сборная ЧССР потеряла двух своих талантливых игроков.
Но вернемся к сборной СССР.
После провала в Лейк-Плэсиде Виктору Тихонову и Владимиру Юрзинову дали последний шанс – выиграть Кубок Швеции, который проводился в апреле 1980 года в Гетеборге. Если и этот турнир наша сборная бы проиграла, то судьба наших тренеров была бы решена не в лучшую сторону – их ждала отставка. Поэтому они повезли на турнир несколько обновленную команду по сравнению с той, что играла на Олимпиаде. Так, было видоизменено первое звено – из него был изъят Владимир Петров (Тихонов обвинил его в плохой игре и оставил дома), и вместо него введен молодой игрок Владимир Крутов, хорошо показавший себя на Олимпиаде. Причем его поставили на место Валерия Харламова, на левый фланг, а легендарного хоккеиста сместили в центр на место Петрова.
Не взял Тихонов в сборную и другого ветерана – Валерия Васильева из второго звена, а вместо него был приглашен его одноклубник по «Динамо» Юрий Вожаков, которого поставили в пару с маститым Владимиром Лутченко. Кроме этого, в сборную был вновь приглашен еще один молодой защитник – Ирек Гимаев (как мы помним, он мог играть как в защите, так и в нападении, как это было, к примеру, на Кубке вызова в феврале 1979 года), поставленный в пару к Сергею Старикову.
Были оставлены дома лидеры второго звена Виктор Жлуктов и Хельмут Балдерис, после чего второе звено в нападении выглядело так: Сергей Макаров – Владимир Голиков – Николай Дроздецкий (дебютант из ЦСКА). Два других звена нападения выглядели следующим образом: 3) Юрий Лебедев – Александр Мальцев – Виктор Тюменев; 4) Александр Скворцов – Владимир Ковин – Михаил Варнаков (эту тройку из горьковского «Торпедо» вернули в сборную после годичного перерыва).
С этой командой Тихонов и Юрзинов выиграли Кубок Швеции, победив во всех четырех матчах: 6:3 с финнами, 7:2 со шведами, 4:1 с канадцами, 2:1 с чехословаками. Причем главным «забивалой» в нашей команде стал дебютант Николай Дроздецкий, забивший 4 шайбы (две в матче со шведами и по одной в играх с финнами и чехословаками). Три шайбы у нас забросил другой молодой хоккеист – Сергей Макаров (две финнам и одну шведам). Две шайбы были на счету Владимира Голикова (со шведами). Короче, молодежь не подкачала, чего не скажешь о ветеранах. Например, Михайлов забил две шайбы, Харламов отметился всего лишь одной шайбой, а Мальцев и Лебедев вообще не забили.
Между тем в самом начале 80-х в сборной СССР оставалось лишь несколько хоккеистов, кто начинал свою карьеру в ее составе десять лет назад – в самом начале 70-х. Это были: Владислав Третьяк, Валерий Васильев, Александр Мальцев, Владимир Петров и Валерий Харламов (Борис Михайлов летом 1980 года уйдет на тренерскую работу в ленинградский СКА). В этот же список можно включить Юрия Лебедева и Виктора Шалимова, которые начали играть в сборной в первой половине 70-х. Все остальные игроки пришли в главную национальную команду страны в конце 70-х. Например, в той сборной СССР, которая победила на чемпионате мира и Европы в апреле 1981 года, призывников конца 70-х – начала 80-х было 16 человек. Если брать клубное представительство, то оно выглядело следующим образом: ЦСКА – одиннадцать игроков (Владислав Третьяк, Вячеслав Фетисов, Сергей Бабинов, Алексей Касатонов, Сергей Капустин, Виктор Жлуктов, Сергей Макаров, Владимир Крутов, Сергей Макаров, Андрей Хомутов – дебютант, Николай Дроздецкий – дебютант); «Динамо» (Москва) – шесть игроков (Владимир Мышкин, Василий Первухин, Зинэтула Билялетдинов, Александр Мальцев, Владимир и Александр Голиковы).
Несколько клубов были представлены одним молодым игроком. Это были: «Спартак» (Москва) – Сергей Шепелев; «Торпедо» (Горький) – Александр Скворцов; «Трактор» (Челябинск) – Николай Макаров.
Отметим, что на том мировом турнире в 1981 году в нашей сборной не играли две признанные звезды, которые представляли два разных поколения игроков: Валерий Харламов (ветеран) и Хельмут Балдерис (молодежь). Почему же их не взяли? Начнем с последнего.
Балдерис весной 1980 года, после очередного чемпионата СССР, решил уйти из ЦСКА. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Балдериса я случайно увидел в команде «Латвияс Берзс», сразу ухватился: «Что за парень?» – «Не берите его. Намучаетесь, от него все отказались». А меня катание его поразило. Но брак у него был громадный – на скорости с шайбой не очень управлялся. Все с крюка у него убегала. Упустит момент – плачет на скамейке. Я капитана отправлял успокаивать.
Но еще в 80-м я сказал, что Балдерис пойдет вниз. Когда приехали в Москву с Олимпиады, он написал заявление об уходе из ЦСКА. Пытался его отговорить: «Хельмут, ты в самом соку! Еще пару лет можешь отыграть на высочайшем уровне. Нельзя это терять». Тот ни в какую. Объясняю: «В Риге будешь на порядок сильнее всех. Уже никто не заставит вкалывать. Это тебя погубит. К тому же у тебя наигранное звено с Капустиным и Жлуктовым. А так будешь в сборной, как Мальцев, из одной тройки в другую шататься». Но он не послушался. Отыграл Балдерис год в Риге на одном коньке и сдулся…»
А теперь послушаем рассказ самого Х. Балдериса: ««В 1977 году я перешел из Риги в ЦСКА не из-за Тихонова. Мог уклониться от поездки в Москву, но самому хотелось сыграть с большими мастерами. В ЦСКА брали отличных хоккеистов, многие не сумели заиграть. Я решил попробовать себя.
А на Тихонова у меня была обида. Ведь в 1976 году он меня на Олимпиаду не отпустил. Одно дело, когда готовят команду и тебя не отобрали, потому что есть кто-то сильнее. Тут не может быть обид. Но когда в твой клуб приходит телеграмма с вызовом, а тебе об этом даже не говорят… Ведь как было?
Перед этим, в конце 75-го, Борис Павлович Кулагин, тренер «Крыльев Советов» и сборной Союза, предложил мне играть в «Крыльях» и сказал: «Думай до конца сезона, потом ответишь. Но на Олимпиаду ты едешь, 100 процентов». Меня даже вызывали и спрашивали, с кем хочу играть в сборной. А потом пришла телеграмма из Госкомспорта России в Спорткомитет Латвийской ССР с вызовом для меня. Тихонов это скрыл. Еще и наговорил Кулагину, что я пьянствую и дебоширю, по ресторанам хожу. Я об этой телеграмме понятия не имел. После Олимпиады Кулагин приехал в Ригу, на игру… А я три гола забиваю, передачи даю. Он рассердился даже: «А мне доложили, что пьянствуешь. Но я посмотрел, как ты играешь, и понял, что это вранье»…
Почему Тихонов меня не отпустил? Видимо, ревность. Просто выругаться хочется. Он не хотел, чтобы я уходил. Такое время было, делали, что хотели…
Перед моим отъездом в Ригу Тихонов сказал: «В сборной ты больше играть не будешь»…
Из ЦСКА я ушел потому, что не стал больше Тихонова слушать – он уговаривал меня остаться. Мы тогда проиграли Олимпиаду. Тренеры обещали не обливать игроков грязью. А потом я открыл газету и узнал, что в поражении в финальном матче от американцев виноваты Голиков и Балдерис. Я написал заявление и вернулся в Ригу. Тем более, что сразу предупреждал Тихонова: поеду в Москву только на цикл до 1980 года. Хотя нам с женой хорошо в Москве жилось. Но любовь к родной Риге перевесила. Меня всегда тянуло в город, в котором я родился, ходил в школу, научился играть в хоккей, где живут мои соотечественники. В ЦСКА я часто разговаривал на эту тему с ребятами, приехавшими в Москву из других городов, причем они выступали не только в ЦСКА, но и в «Спартаке», «Динамо», «Крыльях Советов», и их столица влекла не только возможностью играть в более сильных клубах. Это был отличный шанс уехать из провинции, где чаще всего кроме катков, в лучшем случае Дворцов спорта и ресторанов, ничего интересного для них не было. А Рига и в советское время оставалась западным городом, во многом отличавшимся если не от Москвы, то от Челябинска, Горького, не говоря уже об Ухте или Инте, где начинали играть мои партнеры в ЦСКА Жлуктов и Капустин. Кстати, не остался в Москве и Юрис Репс, хотя у него была прекрасная возможность продолжить службу во внутренних войсках, а теперь неплохо жить в российской столице. Во всяком случае, мне хорошо известно, что Виталий Семенович Давыдов много заботится о ветеранах: всех трудоустраивает, оказывает материальную помощь, а Репс все-таки выбрал Ригу…»
После того как в 1980 году из ЦСКА ушли Балдерис и Капустин, распалось их звено и в сборной СССР. А ведь тройка Балдерис – Жлуктов – Капустин в конце 70-х имела все шансы стать первой в сборной, сменив на этом посту тройку Михайлов – Петров – Харламов. Однако этой смены так и не случилось. И снова послушаем В. Тихонова: «Мера таланта – величина неопределенная. Думаю, однако, что Капустин, Жлуктов и Балдерис были в ту пору потенциально очень сильны, они действительно могли бы пойти дальше выдающихся своих старших товарищей. Их дарования обещали многое. Три талантливейших хоккеиста были объединены в одну тройку, по своему игровому амплуа они удачно дополняли друг друга, и оттого казалось, что остановить это звено соперникам будет трудно.
Но выяснилось, увы, что объединенные в один микроколлектив три звезды не всегда становятся тем ансамблем, который потом надолго задает тон в хоккее. Хоккеисты тройки остановились в росте – и все вместе, как звено, и каждый в отдельности. Играли и тренировались с неохотой, не стесняясь напоминать, что в ЦСКА они не просились. Особенно демонстративно свое недовольство выражал Сергей. Хельмут умел скрывать свое разочарование и нежелание работать через не могу.
И Хельмут, и Сергей играли и трудились с душой не всегда, недолго. Чуть что было не по ним, как они тотчас же просили отпустить их из ЦСКА. Хельмут, когда нагрузки возрастали, когда что-то не получалось, снова и снова просился в Ригу, Но возможно ли при таком настрое, при таком отношении к делу трудиться истово и страстно, до седьмого пота? Возможно ли совершенствовать свое мастерство?
Об улучшении игры, о повышении класса игроков в отдельности и звена в целом не могло быть и речи. И наивно было ожидать, что уж если не в ЦСКА, то в сборной они сыграют отменно.
Сергей Капустин держался на пристойном уровне за счет высоких требований, предъявляемых к нему в ЦСКА. Он подчинялся, надо признать, этим требованиям. Неохотно, подчас открыто выражая недовольство, но подчинялся. Не раз говорил я Сергею, что как только сумеет он «доказать» тренерам, что эти требования не для него, так сразу же сдаст…»
Капустин, как и Балдерис, в том же 1980 году покинул ЦСКА, перейдя в «Спартак». Однако для него двери сборной после этого не закрылись, и он отыграет в ней еще три года. Кстати, и Балдерис однажды (в 1983-м) вернется в сборную СССР, но это будет уже несколько иной Балдерис.
Что касается Валерия Харламова и его непопадания на Кубок Канады, то в сентябре 1980 года он выступал в товарищеских играх в Швеции и Чехословакии – играл в звене с Михайловым и Крутовым. Сыграл шесть матчей и забросил всего лишь две шайбы. И на Приз «Известий» его не взяли. Как и на серию товарищеских игр в январе 1981 года. Из их легендарного звена в сборной остался лишь один Владимир Петров, игравший на чемпионате мира с Макаровым и Крутовым.
Однако в августе 1981 года Харламова вновь привлекли в сборную – в играх на турнире «Руде право» (тот этап проходил в Стокгольме). Харламов играл с Сергеем Макаровым и дебютантом сборной Игорем Ларионовым (ЦСКА). Но звено не выстрелило, забив в четырех матчах всего лишь две шайбы (обе были на счету Ларионова). Поэтому в сентябре, на Кубок Канады, Тихонов Харламова не взял. По словам тренера: «Валерия не было в списках кандидатов в сборную команду страны, когда мы проводили тренировочный сбор. Однако он блестяще сыграл финальный матч Кубка европейских чемпионов, и потому мы пригласили Валерия в Скандинавию (на «Руде право»
Харламов в составе сборной не тренировался, он готовился по плану ЦСКА – не к началу, но к концу сентября, когда стартует чемпионат страны. Однако по уровню мастерства, по силе своего характера, мужеству своему Харламов всегда достоин выступления в сборной, характера у него, как говорится, на троих. Но вот по функциональной готовности… Валерий не набрал еще формы, и отставание его от партнеров было велико. Не было пока еще той двигательной мощи, благодаря которой этот блестящий форвард успевал действовать повсюду.
Мы с ним обстоятельно поговорили. Валерий в заключение сказал:
– Виктор Васильевич, я все понимаю. Я действительно не в форме…
Потом пришел Владимир Владимирович Юрзинов. Разговор продолжался втроем. Валерий пожаловался, что у него не хватает сил играть. Мы ему рассказали, что нужно делать, предложили программу действий.
– Бегать надо по двадцать-тридцать минут каждый день. Тогда в ноябре – декабре ты уже будешь в хорошей форме.
Отыграешь на турнире «Известий» и начнешь готовиться к чемпионату мира…
Харламов ответил:
– Я все понимаю, я дал вам слово… Почему вы мне поручаете работу с молодежью, я понимаю… Сделаю все, чтобы они играли…»
Как мы знаем, то непопадание Харламова в состав сборной СССР, уехавшей на Кубок Канады, станет роковым – 27 августа 1981 года легендарный форвард погибнет в автокатастрофе. А наша сборная в память о нем выиграет тот престижный турнир.
Потеряла сборная и талантливого игрока из числа молодых – Александра Голикова. Однако эта потеря не носила трагического оттенка, как в случае с Харламовым. Вот как об этом рассказывает все тот же В. Тихонов: «После ухода Владимира Владимировича Юрзинова из «Динамо» в этой команде произошел резкий спад в подготовке хоккеистов. Некоторые ведущие мастера посчитали, что программа, которую давал им Юрзинов, чрезвычайно сложна и не нужна.В тот же год эти игроки, как и вся команда, резко опустились в функциональной подготовке.
К тому же пагубную для Александра роль сыграли еще два обстоятельства. Во-первых, он заболел. А во-вторых, сказались негативные последствия той концепции, которой он придерживался. Голиков и некоторые другие мастера, в частности Владимир Петров, считают, что им, игрокам определенного класса, не надо готовиться к сезону особо старательно, они знают, как подойти к пику: можно набрать высокую форму и в играх чемпионата страны…
Эта психология, к сожалению живучая, помешала Александру Голикову наверстать упущенное…»
На Кубке Канады – 1981 сборная СССР играла в три пары защитников и четыре звена нападения. Защитники: Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов, Валерий Васильев и Сергей Бабинов, Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин; нападающие – 1) Сергей Макаров, Игорь Ларионов и Владимир
Крутов, 2) Виктор Шалимов, Сергей Шепелев и Сергей Капустин, 3) Александр Мальцев (в трех матчах вместо него играл Ирек Гимаев, который мог играть как в нападении, так и в защите), Владимир Голиков и Николай Дроздецкий, 4) Александр Скворцов, Виктор Жлуктов и Андрей Хомутов. Из числа ветеранов в этой команде остались четверо: Владислав Третьяк, Валерий Васильев, Александр Мальцев и Виктор Шалимов.
Отметим, что именно на Кубке Канады в нашей сборной появилась пятерка Касатонов – Фетисов – Макаров – Ларионов – Крутов. Все они играли в ЦСКА, однако вместе стали играть только в сентябре 1981 года, поскольку только летом в составе армейцев появился игрок воскресенского «Химика» Игорь Ларионов. А до этого в тройке нападения в этом звене рядом с Макаровым и Крутовым играли разные хоккеисты: Владимир Петров, Валерий Харламов, Николай Дроздецкий (двое последних, к примеру, играли в этом звене на турнире «Руде право» в августе 1981 года). Наконец, на Кубке Канады в звено был поставлен Ларионов, после чего стало понятно – это наиболее оптимальный вариант. На этом турнире пятерка забила 13 шайб: Ларионов – 4, Крутов – 4, Макаров – 3, Касатонов и Фетисов – по одной). А уже очень скоро это звено станет выдающимся – ничего подобного в советском (да и мировом) хоккее еще не было. Хотя попытки создать суперпятерку, играющую в одном клубе и сборной, как мы помним, были. Например, в самом начале 60-х у нас играло армейское звено Николай Сологубов – Иван Трегубов – Константин Локтев – Александр Альметов – Вениамин Александров. Но оно просуществовало недолго – чуть больше года.
В начале 70-х Анатолий Тарасов в том же ЦСКА создал еще одну пятерку: Геннадий Цыганков – Александр Рагулин – Владимир Викулов – Анатолий Фирсов – Валерий Харламов. Но и это звено прожило меньше полугода (декабрь 1971 – апрель 1972), после чего распалось. Еще меньше просуществовало спартаковское звено Евгений Паладьев – Юрий Ляпкин – Евгений Зимин – Владимир Шадрин – Александр Якушев. А вот в случае с детищем Виктора Тихонова ситуация была совершенно иной – ларионовское звено просуществовало целых семь (!) лет, с каждым годом набирая все большую популярность.
Практически в этом же составе в декабре 1981 года сборная СССР выиграла и Приз «Известий». Правда, все победы дались нашим ребятам нелегко и перевес был минимальным: с финнами – 3:2, со шведами – 4:2, с чехословаками – 2:1 и 4:3.
Кстати, сборную ЧССР тренировали новые тренеры: Людек Букач и Станислав Невеселы, которые сменили Карела Гута и Яна Старши, снятых со своих постов после провала на зимней Олимпиаде в Лейк-Плэсиде (4-е место). Букач в свое время был нападающим, играл в йиглавской «Дукле» (1961–1963) и пражской «Спарте» (1963–1967), привлекался в сборную ЧССР, с которой стал чемпионом Европы в 1961 году. В 1973–1980 годах он тренировал свою родную пражскую «Спарту», откуда его и перевели в первую сборную на должность старшего тренера.
На декабрьском Призе «Известий» в сборной СССР появился дебютант – игрок московского «Спартака» Александр Кожевников. Отметим, что он мог появиться в ее составе еще на Кубке Канады, но в тот раз Тихонов предпочел взять вместо него Александра Скворцова. И только в декабре Кожевникову дали шанс надеть на себя майку члена сборной. Он играл в тройке со своими спартаковскими одноклубниками Виктором Шалимовым и Сергеем Шепелевым. Тройка забила на турнире 5 шайб (Шепелев – 3, Шалимов и Кожевников – по одной).
Последние из «могикан» – 2
В чемпионатах СССР тихоновский ЦСКА продолжал лидировать. Так, в 1981 году команда снова взяла золотые медали, опередив серебряного медалиста, московский «Спартак», на 11 очков (77 против 66). Однако год спустя разрыв между двумя этими командами, занявшими все те же 1-е и 2-е места, составил всего два очка (78 против 76). А бронзовые призеры, столичные динамовцы, заняли 3-е место, набрав 72 очка. Спартаковцев в те годы тренировал Борис Кулагин, а динамовцев – Владимир Киселев.
Кулагин принял «Спартак» летом 1979 года, сменив на этом посту Анатолия Ватутина. В том году у красно-белых закончил играть Владимир Шадрин – легенда советского хоккея, но Кулагин привел с собой в команду нескольких талантливых игроков. Это были: Александр Бодунов – бывший игрок «Крыльев Советов» и сборной СССР, Борис Александров, который до этого играл в ЦСКА, но был изгнан оттуда (а также из сборной) Тихоновым, Сергей Шепелев из свердловского «Автомобилиста». Учитывая, что в «Спартаке» тогда еще играли Александр Якушев и Виктор Шалимов, а также молодые и амбициозные игроки вроде Александра Кожевникова, можно смело сказать, что состав у красно-белых подобрался сильный. И хотя в первый год тренерства Кулагина они заняли 3-е место, но уже через год прочно обосновались на второй строчке в турнирной таблице, вытеснив оттуда своих земляков из «Динамо». И на протяжении последующих трех лет (1982–1984) «Спартак» неизменно завоевывал серебряные медали. И единственным клубом, которому он чаще всего проигрывал, был только тихоновский ЦСКА.
Так, в сезоне 1979/1980 «Спартак» уступил ему в трех встречах и лишь одну выиграл, в 1980/1981 – две встречи проиграл, одну выиграл и одну свел к ничьей, в 1981/1982 – три матча проиграл и один выиграл, в 1982/1983 – три матча проиграл и один выиграл, в 1983/1984 – проиграл все четыре встречи.
Между тем в самом начале хоккейного сезона 1982/1983 – 10 ноября 1982 года – из жизни ушел Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Как мы помним, горячий поклонник ЦСКА, человек, стараниями которого хоккей в СССР, что называется, бед не знал, имея господдержку. Однако последняя имела и оборотную сторону. Ведь ЦСКА, забирая себе лучших игроков из других клубов, фактически обескровливал последние, что не могло не сказаться на качестве их игры. Впрочем, на момент смерти генсека его родной клуб хоть и лидировал в чемпионате СССР, но еще не с таким большим отрывом от ближайших преследователей, чтобы это сильно сказалось на приходе зрителей на стадионы. Снижение произойдет чуть позже – весной, когда определились четыре лидера турнира. Кстати, три из них не вызывали удивления – это были ЦСКА, «Спартак» и московское «Динамо». А вот четвертой командой оказался киевский «Сокол», который с начала 80-х под управлением тренера Анатолия Богданова стал набирать обороты, превратившись из заштатной команды в сильного середняка. Для Украины (кстати, родины Л. Брежнева), которая до этого делала погоду в футболе, хоккейный прорыв оказался не менее важен и полезен. В итоге в сезоне 1984/1985 «Сокол» добьется своего самого высокого показателя – завоюет бронзовые медали всесоюзного первенства. Но вернемся на два года назад.
В сезоне 1982/1983 вновь заставил о себе говорить рижанин Хельмут Балдерис: он стал самым результативным игроком чемпионата СССР, набрав 63 очка (32 гола + 31 голевая передача). Естественно, Тихонов снова привлек его в сборную. Правда, старое звено не восстановил, поставив Балдериса играть с Капустиным и Шепелевым. Вспоминает В. Тихонов: «На 99 процентов «разоружился» после ухода из ЦСКА и Хельмут Балдерис. Он сдал сразу и заметно. И когда наша команда проводила однажды неожиданно трудный матч в Риге, где победа далась нам с превеликим трудом – 8:7 и где блистательно сыграла наша новая первая тройка, выигравшая свой микроматч со счетом 7:0, Балдерис был неузнаваем. Более того, в решающем эпизоде только его лень, нежелание преследовать убегающего от него с шайбой соперника спасли армейцев от потери очка.
Дарование Хельмута позволяло ему играть на высоком уровне. В Риге он, и не особенно напрягаясь, показывал поначалу неплохую игру, но так долго продолжаться не могло. И мало-помалу Балдерис утратил свои сильные стороны, прежде всего остроту в атаке, и в 1981 году в состав сборной страны, выезжающей на чемпионат мира, он не попал. Не взяли мы Хельмута в сборную и год спустя.
Балдерис сделал правильные выводы.
Тренер рижан, мой коллега по сборной Владимир Юрзинов подтвердил, что Хельмут изменился, работает усердно. И результаты первые появились. Балдерис по итогам сезона 1982/83 года стал самым результативным хоккеистом страны по системе «гол + пас»: он набрал 63 балла – 32 гола и 31 результативная передача.
Цифры отражали усиление игры, и мы снова пригласили Хельмута в сборную страны.
К сожалению, на чемпионате мира – 83 в ФРГ Балдерис сыграл все-таки не в прежнюю свою силу, не так, как мог бы. Его назвали «королем неиспользованных возможностей». Великое множество голевых моментов имел этот форвард, но забивал он мало (в 10 матчах забросил всего лишь четыре шайбы
Но хоккей не прощает остановок в вечном своем движении. Хоккей не прощает лени, работы вполсилы…»
Больше в сборную СССР Тихонов Балдериса не приглашал. Впрочем, после 1983 года из нее ушли и его партнеры: Виктор Жлуктов, Сергей Капустин, Сергей Шепелев.
Чуть раньше – в 1982–1983 годах – из первой сборной постепенно стали уходить и последние «могикане» – ветераны команды. Так, на чемпионате мира и Европы в 1982 году, где советская сборная снова завоевала золотые медали (четвертые по счету при Викторе Тихонове) «могикан» было трое: Владислав Третьяк, Валерий Васильев и Виктор Шалимов. Год спустя, на ЧМ-83, где наши ребята снова были первыми, «могикан» было двое: Владислав Третьяк и Александр Мальцев. А в феврале 1984 года, на зимней Олимпиаде в Сараево, фигурировал уже один Третьяк, а Мальцева Тихонов не взял по причинам сугубо личного характера. По словам самого хоккеиста: «Я мог бы еще сыграть на зимней Олимпиаде в Сараево в 1984 году (она могла стать его четвертой Олимпиадой
На той Олимпиаде наша сборная играла с тремя парами защитников и четырьмя звеньями нападающих. Выглядело это так. Первое звено: защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов и Владимир Крутов (все – ЦСКА); второе звено: защитники – Сергей Стариков и Игорь Стельнов (оба – ЦСКА), нападающие – Александр Герасимов (ЦСКА), Сергей Шепелев («Спартак») и Андрей Хомутов (ЦСКА); третье звено: защитники – Зинатулла Билялетдинов и Василий Первухин (оба – «Динамо», Москва), нападающие – Николай Дроздецкий (ЦСКА), Виктор Тюменев и Александр Кожевников (оба – «Спартак»); четвертое звено: нападающие – Александр Скворцов и Владимир Ковин (оба – «Торпедо», Горький), Михаил Васильев (ЦСКА).
В Сараево сборная СССР сумела взять реванш за поражение в Лейк-Плэсиде четыре года назад – завоевала золотые медали. Из той сборной в новой остались десять человек: В. Третьяк, В. Мышкин, В. Фетисов, В. Первухин, А. Касатонов, С. Стариков, З. Билялетдинов, В. Крутов, С. Макаров, А. Скворцов.
Самым результативным у нас стало звено нападения Дроздецкий – Тюменев – Кожевников, забившее 14 шайб (Дроздецкий – 10, Кожевников – 4).
Однако в сентябре, на 3-м Кубке Канады наша сборная оказалась всего лишь третьей, пропустив вперед себя канадцев и шведов. К тому времени из нашей сборной ушел последний из «могикан» – вратарь Владислав Третьяк, однако стоявшие в воротах Владимир Мышкин и Александр Тыжных умудрились вдвоем пропустить на турнире меньше всего шайб – в шести играх всего 10 (Мышкин – 6, Тыжных – 4). Но помимо Третьяка у нас не играли и другие чемпионы последней Олимпиады: Вячеслав Фетисов, Александр Герасимов, Андрей Хомутов, Николай Дроздецкий, Виктор Тюменев. Вместо них появились новые игроки: защитники Владимир Зубков и Алексей Гусаров (оба – ЦСКА), нападающие – Владимир Крутов (ЦСКА), Ирек Гимаев (ЦСКА), Сергей Светлов («Динамо», Москва), Анатолий Семенов («Динамо», Москва), Сергей Яшин («Динамо», Москва), Михаил Варнаков («Торпедо», Горький).
Наша сборная играла в четыре звена. 1) (армейское) защитники – А. Касатонов и В. Зубков, нападающие – С. Макаров – И. Ларионов – В. Крутов (все – ЦСКА); 2) (горьковское) защитники – С. Стариков и И. Стельнов (оба – ЦСКА), нападающие – А. Скворцов – В. Ковин – М. Варнаков (все – «Торпедо», Горький); 3) (динамовское) защитники – З. Билялетдинов и В. Первухин, нападающие С. Светлов – А. Семенов – С. Яшин (все – «Динамо», Москва); 4) нападающие – А. Кожевников («Спартак») – И. Гимаев (ЦСКА) – М. Васильев (ЦСКА).
Отметим, что из всех наших защитников голом отметился лишь один – Касатонов из первого звена (он забросил одну шайбу). А среди троек нападения самым результативным оказалось опять же первое звено, забившее 10 шайб (Макаров – 6, Крутов – 3, Ларионов – 1).
Отметим, что наша сборная на предварительном этапе обыграла всех своих соперников, но, выйдя в полуфинал, проиграла канадцам 2:3, у которых до этого выиграла со счетом 6:3. Вот такая фортуна.
В декабре на Призе «Известий» сборная СССР сумела реабилитироваться перед своими болельщиками, выиграв все четыре матча, причем все с крупным счетом: 6:0 (у ФРГ), 8:1 (у Финляндии), 10:0 (у Швеции), 5:0 (у ЧССР). Эта победа произошла почти за четыре месяца до очередного чемпионата мира и Европы, поэтому многомиллионная армия советских болельщиков была уверена, что до этого турнира наша сборная сумеет сохранить в себе победный настрой. Но вышло иначе…Провал в Праге, или Конфликт в первом звене
В те годы самым грозным соперником для сборной СССР продолжала оставаться сборная ЧССР. После того, как в 1980 году на ее тренерском мостике произошла рокировка (пришли Людек Букач и Станислав Невеселы), сборная ЧССР пыталась сместить нашу сборную с верхней ступени пьедестала на мировых турнирах, но у нее ничего не получалось. Впрочем, и в былые годы у их предшественников это тоже получалось не столь часто. Например, в 60-е годы такого не было ни разу, а в 70-е лишь трижды: у Ярослава Питнера и Владимира Костки (1972), у Карела Гута и Яна Старши (1976, 1977). Кроме этого, Питнер и Костка выиграли Приз «Известий» (1970), то же самое, но дважды, сделали и Гут со Старши (1974, 1977). Естественно, что Букач и Невеселы были заряжены на такие же результаты, но первые несколько лет им это никак не удавалось. И это несмотря на то, что в обеих командах (ЧССР и СССР) ушли со льда ветераны, а на их место пришла не менее амбициозная молодежь. Но получалось, что и в этих изменившихся условиях наше молодое пополнение было сильнее чехословацкого, наша тренерская школа была сильнее чехословацкой. Поэтому в 1981 году сборная ЧССР была третьей на чемпионате мира и Европы, третьей на Кубке Канады, второй на Призе «Известий», в 1982 году – второй на чемпионате мира и Европы, второй на «Руде право», третьей на Призе «Известий», в 1983 году – третьей на чемпионате мира и Европы, второй на «Руде право», второй на Призе «Известий», в 1984 году – второй на зимней Олимпиаде, пятой на Кубке Канады, второй на Призе «Известий». Так длилось до чемпионата мира и Европы 1985 года, который проходил в столице Чехословакии городе Праге.
Как мы помним, до этого этот город принимал этот турнир дважды: в 1972 и 1978 годах. В первом случае удача на нем сопутствовала хозяевам, во втором – сборной СССР, причем победа нашей сборной и Тихонову далась там с трудом, по шайбам: проиграй нам хозяева в финале не 1:3, а 2:3, и золото оказалось бы у них, поскольку в первой игре они победили нас с разницей в две шайбы (6:4).
В Прагу-85 Тихонов и Юрзинов повезли практически ту же сборную, что играла на последнем Кубке Канады, да еще усиленную двумя армейцами: защитником Вячеславом Фетисовым и нападающим Вячеславом Быковым (вместо А. Семенова). Но самым мощным у нас оказалось лишь первое звено, которое одно «заколотило» в ворота соперников 25 шайб (Фетисов – 6, Касатонов – 5, Макаров – 9, Крутов – 3, Ларионов – 2). Все остальные звенья сыграли ниже своих возможностей. А звенья были следующие: 2) защитники – Сергей Стариков и Алексей Гусаров, нападающие – Александр Скворцов, Вячеслав Быков и Андрей Хомутов – 15 шайб (Быков – 7, Хомутов – 4, Скворцов и Гусаров – по 2); 3) защитники – Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин, нападающие – Сергей Светлов, Ирек Гимаев и Сергей Яшин – 7 шайб (Гимаев – 3, Светлов и Яшин – по 2); 4) нападающие – Николай Дроздецкий, Виктор Тюменев и Михаил Варнаков – 15 шайб (Варнаков – 6, Дроздецкий – 5, Тюменев – 4).
В итоге мы шли без поражений семь матчей подряд, обыграв своих главных конкурентов: шведов (6:2), канадцев (9:1), чехословаков (5:1). После чего начался кошмар: наши ребята проиграли чехословакам 1:2, а следом и канадцам 1:3. Потеряв четыре очка, мы заняли лишь 3-е место, чего не случалось с нами вот уже восемь лет – с 1977 года. А чемпионами, как и в Вене-77, вновь стали чехословаки. Серебро взяли канадцы – сенсация турнира (это произошло впервые после 1962 года). А ведь выиграй тот турнир сборная СССР, и она могла стать двадцатикратным чемпионом мира, опередив наконец канадцев. Увы, не вышло. Почему? Видимо, из-за недооценки соперников. Как уже говорилось, наши ребята на предварительном этапе сумели обыграть своих главных конкурентов и, видимо, были уверены в том, что им удастся сделать это и в финале. Но соперник оказался хитрее. Так, сборная ЧССР 27 апреля уступила нам со счетом 1:5, а два дня спустя вышла на лед с совершенно иным настроем и уже в первом периоде повела 2:0 (в первом матче она же во второй двадцатиминутке проигрывала 0:5). После чего закрылась в своей зоне и позволила советским хоккеистам забить лишь одну шайбу – это сделал Хомутов из третьего звена. А первое звено в той игре шайбами не отметилось, да и в проигранной игре с канадцами забило лишь один гол (Крутов). Короче, к концу чемпионата наши главные «забивалы» ничем не смогли отличиться. И в последней игре чемпионата, против сборной США, где мы выиграли со счетом 10:3, первое звено забило 4 шайбы, но сделали это не нападающие, а защитники – Фетисов и Касатонов (каждый забил по две шайбы).
Судя по всему, на настроение в этом звене самым серьезным образом повлиял конфликт между Фетисовым и Макаровым. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Еще не закончился чемпионат мира, а нашу команду уже чествовали. Чествовали и лучших по итогам первенства континента, причем лауреатов отметили особо. Призы дали, в том числе и нашим – Макарову и Фетисову, лучшему форварду и лучшему защитнику. Вроде бы всем героям турнира надо радоваться. Однако Макаров недовольно буркнул: «Фетисову, этому пьянице-то, за что?..»
Фетисов, как и некоторые другие игроки, эту реплику расслышал.
Мы оставались в Праге, ждали рейса на Москву, я решил провести итоговое собрание. В конце собрания Фетисов поднялся и озадачил меня и команду: «Среди нас есть человек, который не с нами, не с командой. Когда нас награждали после чемпионата Европы, всю сборную награждали золотыми медалями, мы все должны были гордиться своим успехом: ведь выиграла наша, а не другая команда. Но… Многие слышали, что сказал Макаров по поводу меня… Мы посоветовались в своей пятерке и просим, чтобы Макарова больше в нашем звене не было…»
Ничего себе! Думал, правда, что ребята не сегодня завтра разберутся в собственных отношениях, однако я ошибся. На следующий день летим в самолете, и мои лидеры вчетвером снова подходят ко мне и повторяют свою просьбу, высказанную накануне на собрании Фетисовым. Я обещал подумать. В итоге в ЦСКА я вместо Макарова поставил в их звено Анатолия Фетисова – младшего брата Вячеслава. Какой был красавчик! Талантище! Вроде нынешнего Дзагоева. Все при нем. Если б Толя не погиб в аварии, точно Макарова в этой пятерке не было бы. Кстати, это я помогал найти новую квартиру для родителей Фетисова после трагедии, они в старой жить не могли. Им каждый угол сына напоминал. А потом Фетисов с Макаровым вновь друзьями стали. Хоккей объединил. Хоть сколько раз было, что на лавочке собачились – приходилось их рассаживать. Когда звено набирает силу – все замечательно, а дальше начинают славу делить…»
Тот чемпионат в Праге оказался последним для талантливого хоккеиста Николая Дроздецкого. С 1975 года он играл в ленинградском СКА, после чего в 1979 году Тихонов забрал его в ЦСКА. В сборной СССР Николай начал играть в 1981 году, став дважды чемпионом мира и Европы (1981, 1982), обладателем Кубка Канады (1981), чемпионом зимних Олимпийских игр (1984). Он мог бы играть в сборной и дальше, но травма, полученная в Праге-85 в матче против чехословаков, не позволила ему вернуться к былой форме. В итоге он ушел не только из сборной, но и из ЦСКА – вернулся в родной СКА. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Сочинили историю, будто я выгнал из ЦСКА Колю Дроздецкого из-за своего пуделя. Мол, Коля, озлобленный придирками Тихонова, наподдал моей собаке на базе. А как было на самом деле?
В матче с чехами Дроздецкий получил травму. Тогда в моде был прием – «шлагбаум». Держишь клюшку в двух руках и засаживаешь в спину. Вот Коля и попал под такой «шлагбаум». Всю ночь его откачивали. Утром по дороге в аэропорт пять раз останавливали автобус – Дроздецкому было плохо. В Москве повезли на обследование, и выяснилось, что у него оторвалась почка. Когда вернулся на лед, прежним Дроздецким уже не стал. Боялся. И однажды сам подошел: «Отпустите домой, в Ленинград. Чувствую, в ЦСКА не тяну». Вот и вся история…»
Двадцатое золото
После пражского провала Тихонов и Юрзинов решили пропустить через сборную молодых игроков. Тем более что впервые за несколько последних лет обострилась интрига в чемпионате СССР по хоккею. Нет, ЦСКА по-прежнему завоевывал золотые медали (это происходило регулярно с 1977 года, когда у руля команды встал Тихонов), однако в сезоне 1984/1985 золотые медали едва не достались динамовцам Москвы. На предварительном этапе они заняли 1-е место, однако на финише им не хватило буквально чуть-чуть для того, чтобы сместить армейцев с чемпионского Олимпа. В итоге ЦСКА вновь стал чемпионом, однако оторвался от «Динамо» всего на одно очко (68 против 67), чего давно уже не было (например, в прошлом сезоне отрыв чемпиона от ближайшего преследователя, «Спартака», составлял почти 20 очков – 86 против 58).
Кроме этого, в сезоне 1984/1985 произошла сенсация: бронзовые медали завоевала команда «Сокол» из Киева. Однако ни один игрок из нее не был вызван в первую сборную, которая комплектовалась в основном на базе двух клубов – ЦСКА и московского «Динамо». Например, в сентябре 1985 года, во время товарищеских матчей в Чехословакии, в нашу сборную не была вызвана первая тройка нападения (Макаров – Ларионов – Крутов), зато появились дебютанты из «Динамо»: Олег Микульчик, Владимир Зубрильчев, Юрий Леонов. Помимо них через сборную прошли еще несколько новичков: Болдин, Хмылев, Семак, Торгаев. Несмотря на столь резкое обновление, сборная СССР сыграла в Чехословакии достойно: из трех матчей против сборной этой страны она ни один не проиграла.
Были одержаны две победы с минимальным счетом (4:2 и 2:0) и одна ничья (3:3).
На Призе «Известий» в декабре у нас вновь появилась тройка Сергей Макаров – Игорь Ларионов – Владимир Крутов. Три других тройки нападения выглядели следующим образом: 2) Сергей Светлов – Анатолий Семенов – Сергей Яшин (все – «Динамо»); 3) Александр Герасимов (ЦСКА) – Виктор Тюменев (ЦСКА) – Юрий Леонов («Динамо»); 4) Сергей Агейкин – Сергей Шепелев – Сергей Капустин (все – «Спартак»). Возвращение Сергея Капустина можно было бы назвать эпохальным – это был «могиканин» из 70-х (впервые появился в первой сборной в 1974 году). Однако возвращение себя не оправдало – Капустин на том турнире ничем особенным не отметился, даже ни одной шайбы не забил, сделав лишь одну голевую передачу.
Впрочем, на том турнире у всей сборной СССР вышла осечка. Наши ребята легко обыграли канадцев (8:2), финнов (4:1), шведов (10:1), но чехословакам уступили со счетом 1:3 (единственный гол у нас забил Крутов). Именно эта победа и позволила сборной ЧССР выиграть турнир, хотя она набрала столько же очков, сколько и советская сборная, – 6 (чехословаки сыграли вничью со шведами и финнами). Кстати, тренировали сборную ЧССР уже не те тренеры, с которыми она выиграла Прагу-85: вместо Людека Букача и Станислава Невеселы у руля команды встали Ян Старши (второй тренер сборной в 1974–1980) и Франтишек Поспишил (прославленный защитник сборной ЧССР, который трижды становился чемпионом мира – в 1972, 1976 и 1977 годах).
Отметим, что в 1979–1982 годах Ян Старши работал за пределами родной Чехословакии – в ФРГ, где тренировал старейший клуб страны (создан в 1923 году) «СЦ Риссерзее». Эта команда была восьмикратным чемпионом страны, причем в последний раз это случилось в 1978 году, когда команду возглавлял прославленный игрок сборной ЧССР 60-х годов Йозеф Голонка. В 1979 году Голонка уступил место на тренерском мостике Старши и уже спустя два года тот снова привел команду к золотым медалям, причем в ее воротах стоял еще один знаменитый чехословак – Владимир Дзурилла, трижды чемпион мира и Европы (1972, 1976, 1977). Так что назначение Яна Старши главным тренером сборной ЧССР вытекало именно из этого его успеха в ФРГ. И, как видим, этот успех нашел свое продолжение: Приз «Известий»-85 сборная ЧССР под руководством Старши выиграла.
На фоне этой неудачи весьма неясными были перспективы сборной СССР на предстоящем чемпионате мира и Европы, который в 1986 году должен был проводиться в Москве (в последний раз подобное происходило в 1979 году). Тем более что в воротах у нас уже не стоял Владимир Мышкин, а появился новый основной вратарь – двадцатилетний Евгений Белошейкин, который год назад перешел в ЦСКА из ленинградского СКА. Этот переход благотворно сказался на его судьбе – Белошейкин блестяще отстоял весь сезон в новом клубе и завоевал с ним золотые медали чемпионата СССР. Его называли «вторым Третьяком», связывая с ним большие надежды на будущее. К сожалению, эти надежды не оправдаются: в сборной Белошейкин пробудет два сезона, после чего сдаст позиции. А потом и вовсе уйдет из жизни при трагических обстоятельствах – в ноябре 1999 года покончит жизнь самоубийством. Впрочем, это уже совсем другая история, а мы с вами вернемся в пору рассвета таланта этого вратаря – в 1986 год.
В преддверии очередного чемпионата мира и Европы (в феврале 1986 года) советская сборная отправилась в товарищеское турне по Швеции, ФРГ и Финляндии, чтобы сыграть семь матчей со сборными этих стран. Однако в эту поездку в нашу сборную не был вызван один из ведущих игроков – Игорь Ларионов, из-за чего Макарову и Крутову пришлось играть с другими партнерами – Вячеславом Быковым и Михаилом Варнаковым. Почему же не взяли Ларионова? Дело в том, что незадолго до этого, будучи на играх в Канаде, он дал интервью местной прессе, где высказался за обмен игроками между СССР и Канадой.
Эти высказывания в Москве сочли «опасными» и даже решили, что Ларионов может… сбежать на Запад, как это случилось летом 1980 года с братьями Штясными. Поэтому из страны Игоря решили не выпускать, а чтобы он не потерял игровую практику, пристроили его во вторую сборную.
На чемпионате мира и Европы сборная СССР играла в четыре привычных звена. Причем два из них были почти целиком армейские, чего ранее не случалось. Итак, звенья выглядели следующим образом: 1) защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов (все – ЦСКА); 2) защитники – Алексей Гусаров (ЦСКА) и Василий Первухин («Динамо», Москва), нападающие – Виктор Тюменев, Вячеслав Быков, Андрей Хомутов (все – ЦСКА); 3) защитники – Сергей Стариков и Игорь Стельнов (оба – ЦСКА), нападающие – Сергей Светлов («Динамо», Москва), Михаил Варнаков («Торпедо», Горький), Сергей Яшин («Динамо», Москва). В четвертом звене тройка нападения была составлена из дебютантов: Сергея Агейкина («Спартак»), Владимира Константинова (ЦСКА) и Валерия Каменского (ЦСКА).
На том чемпионате сборная СССР выступила блестяще, выиграв все десять матчей. А вот сборная ЧССР, главный наш соперник, умудрилась три первых встречи проиграть, чего с ней не случалось за всю тогдашнюю (66-летнюю) историю чехословацкого хоккея. В итоге сборная СССР завоевала 1-е место, а чехословаки – 5-е (сенсационный провал!). Как объяснят потом специалисты, немалую роль в этом провале сыграет новая формула чемпионата ЧССР по хоккею – в сезоне 1985/1986 она впервые была похожа на регламент Кубка Стэнли. В итоге на финише первенства разгорелась нешуточная борьба, которая заставила ведущих игроков сборной потратить много сил – как физических, так и эмоциональных. Поэтому привычное место сборной ЧССР на том чемпионате (2-е) заняла команда Швеции, которая в последний раз завоевывала серебро мирового турнира в 1981 году.
Золото московского чемпионата стало для сборной СССР 20-м по счету на чемпионатах мира и Европы (для Виктора Тихонова это было уже шестое золото на посту старшего тренера национальной команды). Тем самым мы наконец-то опередили сборную Канады, у которой за плечами было 19 побед (кстати, 15 из них канадцы одержали еще до того, как советские хоккеисты вышли на арену чемпионата мира).Провал в Калгари и победа в «Рандеву-87»
В октябре – ноябре 1986 года сборная СССР провела товарищеское турне по Чехословакии, где сыграла три матча против сборной ЧССР. В двух встречах удача сопутствовала нашим ребятам (2:1 и 3:2), в одном победили хозяева (3:2). И снова в этой поездке не было одного из ведущих советских хоккеистов – Игоря Ларионова, который вот уже больше года являлся невыездным. Однако в начале декабря эта ситуация разрешилась самым благополучным образом для Игоря – его взяли в Берн, на товарищескую игру СССР – Швейцария. Наши ребята выиграли 10:2, а ларионовское звено забросило четыре шайбы (Ларионов – 2, Макаров – 2).
Во второй половине декабря в Москве проходил традиционный Приз «Известий». И снова на нем главными претендентами на победу были две команды – СССР и ЧССР. Последняя опять выступила крайне неудачно – заняла 4-е место, пропустив вперед себя сборные Канады и Швеции. Отметим, что с чехословаками нечто подобное на этом турнире случилось лишь однажды – в 1967 году, на 1-м розыгрыше, но там хоть 3-е место заняла сборная ЧССР-II. Короче, чехословацкая сборная в 1986 году переживала настоящий кризис свежих идей. Однако это не стало поводом к тому, чтобы менять их тренеров Яна Старшего и Франтишека Поспишила.
Что касается сборной СССР, то она тот Приз «Известий» – 1986 выиграла, опередив своих преследователей, канадцев, на два очка (6 против 4). Наша команда играла в четыре звена: 1) защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов (все – ЦСКА); 2) защитники – Михаил
Татаринов и Василий Первухин (оба – «Динамо», Москва), нападающие – Сергей Светлов, Анатолий Семенов, Сергей Яшин (все – «Динамо», Москва); 3) защитники – Сергей Стариков и Игорь Стельнов (оба – ЦСКА), нападающие – Андрей Хомутов (ЦСКА), Александр Семак («Динамо», Москва), Михаил Варнаков («Торпедо», Горький); 4) защитники – Владимир Тюриков и Александр Фаткуллин (оба – «Спартак»), нападающие – Сергей Харин, Сергей Немчинов, Юрий Хмылев (все – «Крылья Советов»).
Как видим, впервые за последние несколько лет в нашей сборной появились игроки из «Крыльев Советов» – целая тройка нападения. Объяснялось это просто: в сезоне 1986/1987 эта команда заняла 4-е место, хотя год назад финишировала девятой. Именно это и стало поводом для Тихонова и Юрзинова, чтобы обратить внимание на лучшее звено «крылышек». Однако на «Известиях» эта тройка в четырех матчах забила всего лишь две шайбы (Харин – 1, Немчинов – 1). Поэтому на Кубок Калгари в декабре 1986 – январе 1987 года эту тройку разъединили: Хмылев играл все с тем же Немчиновым и другим игроком «Крылышек» Сергеем Пряхиным, а Харин вышел на одну игру с армейцами Быковым и Хомутовым.
Кубок Калгари сборная СССР не выиграла – он достался сборной ЧССР, которая обыграла в финале нашу сборную со счетом 3:2. Это была первая победа чехословацких тренеров Яна Старши и Франтишека Поспишила после победы на Призе «Известий» в декабре 1985 года. Однако спустя месяц сборная ЧССР не смогла повторить свой успех и даже более того – провалилась, что называется, в тартарары. Однако не будем забегать вперед.
В середине февраля 1987 года состоялась очередная Суперсерия игр между сборными СССР и всеми звездами НХЛ. Эти игры назывались «Рандеву-87» и проходили в городе Квебек-Сити. Из всех Суперсерий эта стала самой короткой – всего лишь две игры. Но по своему напряжению и драматизму они не уступали всем предыдущим (в составе канадской сборной играли Уэйн Гретцки, Яри Кури, Эса Тикканен и др.).
Наша сборная играла в четыре звена, которые выглядели следующим образом: 1) защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов (все – ЦСКА); 2) защитники – Михаил Татаринов и Василий Первухин (оба – «Динамо», Москва), нападающие – Сергей Светлов, Анатолий Семенов (оба – «Динамо», Москва) и Михаил Варнаков («Торпедо», Горький); 3) защитники – Сергей Стариков и Игорь Стельнов (оба – ЦСКА), нападающие – Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский (все – ЦСКА); 4) – защитники – Зинэтула Билялетдинов («Динамо», Москва) и Алексей Гусаров (ЦСКА), нападающие – Сергей Пряхин («Крылья Советов»), Анатолий Семенов («Динамо», Москва), Юрий Хмылев («Крылья Советов»).
Первую игру наши ребята проиграли с минимальным разрывом 3:4. Вторая состоялась два дня спустя (13 февраля), на нее сборная СССР вышла почти в таком же составе. Пишу «почти», поскольку две замены все-таки случились: в третьем звене вместо Семенова и Варнакова вышли Александр Семак («Динамо», Москва) и Вячеслав Лавров (СКА, Ленинград). Обратим внимание, что попадание ленинградского армейца в состав национальной сборной – редкое явление. Самые знаменитые игроки СКА, игравшие в сборной: вратарь В. Шеповалов, нападающие В. и С. Солодухины – все из 70-х. Что касается В. Лаврова, то он блестяще выступил на чемпионате СССР в сезоне 1985/1986, забив 23 шайбы и сделав 12 голевых передач. Однако дальнейшая судьба этого талантливого хоккеиста сложится трагично: больших высот в сборной он не достигнет, а в мае 2000 года погибнет под колесами самосвала.
Но вернемся к «Рандеву-87», ко второму матчу между СССР и звездами НХЛ. Эта игра сложилась в нашу пользу. Проиграв первый период со счетом 0:1, наши ребята во втором периоде уже вели 3:1. А окончательный итог – 5:3 в пользу сборной СССР (по две шайбы у нас забросили Владимир Крутов и Валерий Каменский, которого назвали лучшим игроком «Рандеву-87»).Провальный 1987-й
С 17 апреля по 3 мая 1987 года в столице Австрии городе Вене проходил очередной (52-й по счету) чемпионат мира по хоккею. Наши тренеры (Виктор Тихонов, Владимир Юрзинов и Игорь Дмитриев из «Крыльев Советов») привезли туда практически тот же состав, что хорошо проявил себя на «Рандеву-87», добавив к нему нескольких игроков: Сергея Немчинова («Крылья Советов»), Александра Фаткуллина и Владимира Тюрикова (оба – «Спартак»).
Предварительный этап мирового турнира наша сборная прошла без запинок, выиграв все семь матчей, в том числе и у сборных Чехословакии (6:1), Швеции (4:2) и Канады (3:2). Однако в финальной стадии чемпионата все сложилось иначе. Уже в первом же матче, с канадцами, была зафиксирована ничья с редчайшим для хоккея тех времен счетом 0:0. Вот как об этом чуть позже будет вспоминать игрок нашей команды Игорь Ларионов: «Накануне встречи с канадцами Тихонов вдруг строго запретил Фетисову и Касатонову подключаться в атаку: «А то поснимаю офицерские погоны!» Наша же игра завязана на активном участии в любом эпизоде каждого игрока, и потому без поддержки защитников мы сразу много потеряли. В итоге – 0:0. И с кем? С очень скромной командой, состоявшей из средних по классу игроков. Нашему тренеру почему-то пришло в голову, что следует опасаться контратак канадцев. А они, по-моему, и не помышляли об этом…»
Отметим, что к тому моменту Касатонов и Фетисов успели забить в предыдущих матчах того чемпионата 5 шайб (Касатонов – 3, Фетисов – 2). Но в оставшихся трех матчах (в том числе и с канадцами) они не забили ни одного гола. Видно, крепко сумел связать им руки Тихонов. Причем даже активность Владимира Крутова из того же звена, забившего потом 3 шайбы, не помогла. Наши ребята сыграли вничью со шведами (2:2) и выиграли в финале у чехословаков (2:1). Однако два потерянных очка сделали свое дело – сборная СССР, набрав, как и шведы, 4 очка, пропустила их вперед из-за худшей разницы забитых и пропущенных шайб (у нас – 4–3, у шведов – 14—5). На третьем месте с тремя очками расположилась сборная Чехословакии под руководством Яна Старши и Франтишека Поспишила.
Таким образом, это был второй чемпионат мира и Европы, который сборная СССР проиграла под руководством Виктора Тихонова и Владимира Юрзинова. Однако побед за ними было больше – шесть.
Вспоминает В. Фетисов: «В 1987 году наша команда, не уступив ни одной игры, проиграла чемпионат. Такую в международной федерации придумали схему проведения первенства, чтобы как-то остановить советских. Но дома обвинили в поражении нас – первую пятерку. Потому что, когда мы были на льду, шведы забили гол и сравняли счет. Тренеры пришли к выводу, что мы неправильно сыграли. Большая проходила разборка, два дня подряд крутили на видео этот момент: кто что сделал, кто куда побежал, кто не выбросил шайбу из зоны. Сразу на всех наложили типовое наказание – кросс по Венскому парку. Команда выстроилась, посчиталась – и побежала. И это уже – когда чемпионат закончился! Игроки из других сборных обалдели, когда увидели наш утренний бег. А мы, по задумке Тихонова, демонстрировали, что уже работаем, уже готовимся к следующему сражению. Для нас хоккей превратился из игры в боевые действия с водружением своего флага над поверженной вражеской столицей…»
В августе – сентябре 1987 года нашей сборной представилась прекрасная возможность реабилитироваться за поражение на мировом первенстве. Именно тогда в Канаде состоялся 4-й розыгрыш Кубка Канады с участием сильнейших сборных мира: Канады, СССР, ЧССР, Швеции, Финляндии и США. Тихонов и Дмитриев (Юрзинов ушел из сборной) привезли на турнир 17 прежних игроков и четырех новичков: Сергея Мыльникова (основной вратарь, «Трактор», Челябинск), защитников Игоря Кравчука (ЦСКА) и Анатолия Федотова («Динамо», Москва), нападающего Андрея Ломакина («Динамо», Москва).
Четыре звена сборной СССР (из них два армейских и одно динамовское) выступали в следующем составе: 1) защитники Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов, нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов и Владимир Крутов (все – ЦСКА); 2) защитники – Игорь Кравчук и Игорь Стельнов, нападающие – Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский (все – ЦСКА); 3) защитники – Василий Первухин и Анатолий Федотов, нападающие – Сергей Светлов, Анатолий Семенов и Андрей Ломакин (все – «Динамо», Москва); 4) нападающие – Сергей Пряхин («Крылья Советов»), Александр Семак («Динамо», Москва), Юрий Хмылев («Крылья Советов»). В последнем звене на замену Семаку выходил Сергей Немчинов из тех же «Крылышек».
Реабилитироваться нашей сборной не удалось. Уже на предварительном этапе она выступила неудачно: сыграв вничью с канадцами (3:3), она проиграла шведам (3:5). Правда, чехословаков обыграла с «сухим» счетом 4:0. Однако в полуфинале мы обыграли-таки шведов (4:2) и вышли на канадцев, которые в свою очередь одолели чехословаков (5:3).
В финале из трех матчей встретились сборные СССР и Канады. Все три закончились с одинаковым счетом 6:5. Правда, в первом успех сопутствовал нашим хоккеистам, а вот в двух остальных победу праздновали хозяева турнира.
В нашей сборной самым результативным звеном в финале оказалось первое, на счету которого было семь голов (Макаров – 2, Крутов – 2, Фетисов – 2, Касатонов – 1). Шесть голов было на счету нападающих второго звена (Хомутов – 3, Каменский – 2, Быков – 1).
Таким образом, в 1987 году сборная СССР проиграла два престижных мировых турнира. Оставался еще один – Приз «Известий», который проходил в декабре в Москве. Но и там нашу сборную ждало разочарование. Но расскажем обо всем по порядку.
В нашей команде произошли изменения – в ее состав были введены восемь новых игроков. Это были: защитники Илья Бякин («Автомобилист», Свердловск), Валерий Ширяев («Сокол», Киев), Владимир Константинов (ЦСКА), Андрей Чистяков («Спартак», Москва), Игорь Кравчук (ЦСКА), нападающие Александр Черных («Химик», Воскресенск), Евгений Давыдов (ЦСКА).Золото в Калгари, или Последняя зимняя Олимпиада в жизни СССР
Год 1988-й был олимпийский, поэтому, учитывая череду провалов в 1987 году, наша сборная вступала в тот год в тревожном настроении. Поэтому в преддверии Олимпиады надо было срочно наигрывать состав, для чего сборная СССР в январе – феврале 1988 года отправилась в товарищеское турне по Норвегии и Финляндии. Кстати, на тренерском мостике в сборной произошли изменения. Как мы помним, долгие годы тренерами у нас были Виктор Тихонов и Владимир Юрзинов. Однако в 1987 году третьим тренером сборной стал Игорь Дмитриев, тренировавший «Крылья Советов». Под его руководством эта команда стала набирать силу и мощь, в результате чего в сезоне 1986/1987 она заняла в чемпионате СССР 4-е место, обогнав даже «Спартак» (6-е место после прошлогодней бронзы). Поэтому Дмитриева сделали сначала третьим тренером сборной, а в 1988 году он стал вторым, вытеснив Владимира Юрзинова, который с 1980 года тренировал рижское «Динамо».
Но вернемся к турне сборной СССР в начале 1988 года.
Первое звено отправилось в поездку в прежнем составе: Алексей Касатонов – Вячеслав Фетисов – Сергей Макаров – Игорь Ларионов – Владимир Крутов. Другие три звена претерпели изменения – где-то небольшие, где-то кардинальные. Так, во втором звене в защите играли Зинэтула Билялетдинов («Динамо», Москва) и Илья Бякин («Автомобилист», Свердловск), в нападении – Сергей Светлов – Анатолий Семенов – Сергей Яшин (все – «Динамо», Москва). Третье звено было, как и первое, целиком армейское – из ЦСКА: Сергей Стариков – Игорь Кравчук (дебютант) – Андрей Хомутов – Вячеслав Быков – Валерий Каменский. Четвертое звено было вновь созданное: в защите играли Игорь Стельнов и Алексей Гусаров (оба – ЦСКА), в нападении – Александр Могильный (ЦСКА), Александр Черных («Химик», Воскресенск) и Александр Кожевников («Крылья Советов»). В этом же звене на замену выходили Сергей Харин («Крылья Советов»), Александр Семак и Андрей Ломакин (оба – «Динамо», Москва). В воротах у нас стояли попеременно Евгений Белошейкин (ЦСКА) и Сергей Мыльников («Трактор», Челябинск).
Сборная СССР сыграла в турне четыре матча: три выиграла (8:1, 9:0 и 4:1), один сыграла вничью (5:5 с финнами). Затем наши ребята прилетели в Канаду, на Олимпиаду, где 10 февраля сыграли еще один товарищеский матч – со сборной Канады. И уступили в нем со счетом 2:3, причем первое звено не забило ни одной шайбы. Это поражение было плохим предзнаменованием, поскольку до начала Олимпиады оставалось всего… три дня.
Олимпиада в Калгари началась для сборной России 13 февраля матчем-раскаткой – против сборной Норвегии. Эту игру мы выиграли со скромным для уровня этих команд счетом – 5:0. Причем первое звено снова действовало на удивление нерезультативно – забило всего лишь одну шайбу (Крутов). Короче, число скептиков с нашей стороны прибавилось. Однако затем наши ребята разыгрались и выиграли начала у австрийцев (8:1), затем у американцев (7:5), западных немцев (6:3) и, наконец, у самих чехословаков (6:1). А 24 февраля сборная СССР встречалась на льду с канадцами, которым она, как мы помним, проиграла в преддверии Олимпиады. Казалось, что этот матч будет не менее драматичным. И первый период и в самом деле настраивал на такие мысли – он закончился со счетом 0:0. Но во втором периоде советские хоккеисты забрали инициативу в свои руки и больше ее не отпускали. Итог – 5:0 в нашу пользу.
После этой победы до золотых медалей было рукой подать – надо было обыграть в следующем матче сборную Швеции. Что наша команда и сделала с разгромным счетом 7:1. Поэтому на последнюю игру с финнами советские хоккеисты вышли в ранге олимпийских чемпионов (мы опережали соперника на три очка). Как итог – последнюю игру сборная СССР проиграла с минимальным разрывом 1:2, что позволило финнам впервые в истории взять серебряные медали. А вот сборную ЧССР ждал настоящий провал – 6-е место.
Интрига внутреннего чемпионата, или Тихонов против рижан
13 мая 1988 года завершился чемпионат СССР по хоккею (62-й по счету). Он отличался от предыдущих тем, что в нем была изменена формула с тем, чтобы обострить интригу. Дело в том, что в последние годы интерес к внутреннему чемпионату падал, поскольку лидером с большим отрывом становилась одна и та же команда – ЦСКА. Например, в сезоне 1985/1986 армейцы оторвались от серебряного призера, московского «Динамо» (напомним, что за год до этого они стали чемпионами страны, обогнав ЦСКА всего на одно очко), на 14 очков (69 против 55), а от серебряного («Спартака») – на 20 очков. В сезоне 1986/1987 отрыв ЦСКА от того же «Динамо», снова ставшего вторым, составил все те же 14 очков (74 против 60), а от ленинградского СКА, ставшего третьим, на целых 25 очков. А недавний бронзовый призер «Спартак» занял и вовсе 6-е место, отстав от ЦСКА на 34 очка. Заметим, что красно-белые в те годы переживали кризис, поскольку из команды ушла целая группа ведущих игроков в лице Сергея Капустина (в 1986 году он повесил коньки на гвоздь), Александра Кожевникова (перешел в «Крылья Советов»), Ильи Бякина (вернулся в свердловский «Автомобилист»). Короче, у тренера «Спартака» Бориса Майорова сил хватало лишь на то, чтобы удерживать свою команду в середине турнирной таблицы – между 5-м и 6-м местами.
Зато в те годы в тройку призеров стали выходить периферийные команды: СКА (Ленинград) – 3-е место в 1987 году, «Динамо» (Рига) – 3-е место в 1988 году. А воскресенский «Химик» в 1989 году и вовсе сделает немыслимое – завоюет серебро. Но вернемся на год раньше, когда руководители советского хоккея решили обострить интригу чемпионата и, во-первых, увеличили число команд с 12 до 14, во-вторых – провели чемпионат в два круга, причем в последнем не шли в зачет очки, набранные в первом круге. В финале четыре лучшие команды (ЦСКА, московское «Динамо», «Крылья Советов» и рижское «Динамо») соревновались между собой в кубковых сериях (два полуфинала, финал и матч за 3-е место).
В результате этих нововведений чемпионат стал намного интереснее, что немедленно вернуло зрителей на трибуны. И хотя чемпионом в 1988 году вновь стал ЦСКА (и это несмотря на то, что армейцы оставляли костяк сборной СССР и отдали много сил на последней Олимпиаде), однако полуфинальная интрига привлекла на матчи огромное количество зрителей – впервые за последние годы были аншлаги. В итоге в финале армейцы сыграли четыре матча с рижскими динамовцами. В первой игре интриги почти не было – ЦСКА выиграл 7:3. Однако во втором матче успех сопутствовал рижанам, пусть и с минимальным счетом – 2:1. В двух остальных поединках успех был на стороне армейцев, хотя игра была напряженной и победа ЦСКА досталась с трудом – 4:2 и 5:2. Короче, со своими бывшими воспитанниками, которых теперь тренировал Владимир Юрзинов, Виктору Тихонову пришлось изрядно повозиться. Но это только добавило интереса к чемпионату.Ученик против учителя, или Ларионов против Тихонова
В мае 1988 года сборная СССР отправилось в короткое турне по Японии, где сыграла два матча со сборной Японии. Обе встречи закончились нашей победой (10:4 и 13:2). Между тем это были последние игры, где первое звено в лице Касатонова – Фетисова – Макарова– Ларионова – Крутова играло в своем привычном составе. И забросило 7 шайб (Макаров – 6, Крутов – 1). А потом произошли события, которые разрушили это легендарное звено. Впрочем, доверительные отношения между отдельными хоккеистами из этого звена расстроились чуть раньше. Мы помним, как весной 1985 года Макаров прилюдно оскорбил Фетисова, назвав его пьяницей, а за полгода до этого, осенью 1984 года, непростой разговор состоялся между Касатоновым и Ларионовым. Последний вспоминает: «После травмы Фетисова осенью 84-го мы кувыркались без него. А капитаном временно избрали Касатонова. Как-то ехали мы в машине на базу в Архангельское, и по дороге разгорелся спор. Принципиальные:
– Ну что ты, Игорь, с Тихоновым все время споришь? (Уже тогда в моих отношениях со старшим тренером наметилось напряжение.) Да будь ты чуточку поумней. В конце концов, нужна тебе однокомнатная квартира?
– Мало ли что мне нужно. Я не прошу ничего.
– А мне нужна трехкомнатная. Послушай мой совет: как бы он тебя ни обзывал – молчи! Пусть что угодно делает. А ты делай свое дело – играй. И все.
– Да что ж ты говоришь, Леша?! Если тренер неправ, почему я должен выслушивать, как он меня при всех унижает? Что я – робот бессловесный?
– Ну, ты, старик, неправ. Жизнь одна, и надо все делать на благо себе. А все остальное – чепуха.
С тех пор я перестал с Касатоновым доверительно общаться. Я уже не воспринимал его как личность…»
Между тем хоккей в СССР существовал не в безвоздушном пространстве – на него всегда оказывала влияние и та политическая обстановка, которая существовала в стране. А в конце 80-х эта обстановка была весьма бурной. Особенно это касается второй половины того десятилетия. Именно тогда так называемая горбачевская перестройка пошла вразнос, после чего в народе появилась поговорка «Перестройка плавно перешла в перестрелку». Спусковым крючком для этой «перестрелки» послужила 19-я партийная конференция, которая состоялась в мае 1988 года. После нее в стране рухнули последние прежние авторитеты, а те, что пришли им на смену, закусили удила. Стало модным и современным ниспровергать с корабля современности прежних кумиров, объявляя их антидемократами и сталинистами. Например, в кинематографе низвергли Сергея Бондарчука, в литературе – Георгия Маркова и т. д. Что касается хоккея, то в нем сталинистом и антидемократом суждено будет стать Виктору Тихонову, монополия которого в ЦСКА и сборной СССР длилась ровно 11 лет.
Самое интересное, что это ниспровержение прежних кумиров ничем хорошим не закончится: то же кино после таких колоссов, каким был С. Бондарчук, измельчает и деградирует, литературу будет ожидать тот же удел, как и советский хоккей, который тоже достаточно быстро превратится в местечковый и откатится на задворки мирового процесса. Другое дело, что люди, которые ниспровергнут Бондарчука или Тихонова, неплохо устроят свою личную судьбу, а нужды родины им будут до лампочки. Вот и получится, что тот же Ларионов ничем не будет отличаться от Касатонова – та же забота о собственной рубашке, которая ближе всего к телу. Впрочем, тогда миллионы советских людей оказались заражены бациллой антигосударственности и мечтали отречься от этого государства, чтобы «жить красиво, как на Западе». А для этого было необходимо осудить и сдать прежних кумиров, с которыми переход от одного «корыта» к другому был попросту невозможен.
В середине октября 1988 года в главном рупоре либеральной фронды – журнале «Огонек» (N42) под водительством Виталия Коротича – появилось открытое письмо Игоря Ларионова на имя Виктора Тихонова. В нем хоккеист бросал серьезные обвинения своему тренеру: дескать, развел в ЦСКА и сборной диктатуру, когда хоккеистов мурыжат по 11 месяцев в году на сборах, не давая видеться с семьями. Чуть позже те же самые претензии озвучит в своих мемуарах и партнер Ларионова по первому звену Вячеслав Фетисов. Цитирую последнего: «Взрослые мужики канючили: «Виктор Васильевич, отпустите домой!» – «Ты помнишь, как такой-то напился в прошлый раз? Никто теперь не едет домой». Тихонов противопоставлял кого-то одного всему коллективу. Но в следующий раз срывался кто-то другой. Во всяком случае, искать причины, чтобы не отпускать ребят со сборов, долго не приходилось. И мы ходили к нему, вымаливали побывку: «Отпустите, пожалуйста, домой, Виктор Васильевич». После игры жены и подруги стояли и махали из-за загородки, иногда милиция их к автобусу не пускала, тогда ты постоишь с девушкой или с женой так романтично, за углом, там пообнимаешься и бежишь в автобус…»
Вот и Ларионов в своем открытом письме писал то же самое: мол, у нас семейная жизнь проходит по телефону (кстати, первенец у Ларионова родился за год до письма – в 1987 году). А вот еще несколько отрывков из письма Ларионова, где он обвиняет своего тренера в следующем: «Хоккеист для Вас просто функционирующая единица, которой отведена не только профессиональная, но и социальная роль. Не справляешься с нею – убирайся на все четыре стороны! Вон сколько парней мечтает в сборную попасть – только свистни! Незаменимых нет!..
Складывается впечатление, что Вы просто не заинтересованы, чтобы команда состояла из ярких индивидуальностей. Что Вам будто бы проще иметь средних три-четыре звена, этакое рижское «Динамо» 1974 года… Такую команду легче удерживать под гнетом жесточайшей дисциплины, в обстановке постоянного страха за будущее, которое ни один игрок ЦСКА или сборной не может предсказать в атмосфере, когда становятся выгодными доносы… Дело дошло до того, Виктор Васильевич, что уже не только на собрании – и в раздевалке лишнего слова не скажешь в Ваш адрес, потому что в тот же день Вы будете иметь самую полную информацию и, выждав время, отомстите…
Так год за годом Вы приучили людей к тому, что они пешки в Ваших руках. Думается, что и в Госкомспорте тоже не слишком ломают голову. Вы пользуетесь там влиянием и безмерным уважением, поскольку время от времени даете результаты. Какой ценой достигнута победа, начальство, как правило, не интересуется!..
Я взял на себя смелость сказать, что в стиле руководства ЦСКА и сборной Вы ничего нового не придумали. Вы создали для хоккеистов обстановку, где «коллективистский дух» означает солдафонщину, где демократия подменена беспрекословным подчинением, где любимая всеми нами игра в хоккей поставлена на службу Вам, нашему тренеру…»
Заметим, что сам Тихонов в своих мемуарах, которые вышли в самом начале 80-х, отзывался о Ларионове весьма лестно: «В ЦСКА Игоря приняли сразу… Его приняли еще и потому, что он очень умный, честный, интеллигентный, приятный в общении человек. Это оценили сразу…
В Архангельском, на базе хоккеистов и футболистов ЦСКА, где спортсмены живут во время учебно-тренировочных сборов, прямо напротив моей комнаты – дверь. Если мне вечером нужен кто-то из ребят, я, как правило, ищу его здесь.
В комнате собирается едва ли не половина команды. Гостеприимные хозяева, а живут здесь Игорь Ларионов и Владимир Зубков, угощают гостей кофе и чаем. Желающие могут отведать меда, варенья. Звучит музыка – самые модные ансамбли. И освещение необычное, Ларионов по этой части общепризнанный знаток.
На стенах афиши – Аркадия Райкина с его автографом: «Моей любимой команде», популярных ансамблей.
Комната – центр всеобщего притяжения.
Глядя на Игоря, не скажешь, что это хоккеист. Не то что щупл, но и не атлет, не богатырь. Изящен. Мягкое, интеллигентное лицо. К своим 22 годам успел уже закончить педагогический институт в Коломне и подумывает об аспирантуре. Он доброжелателен, покладист, корректен, однако отличается острым критическим умом. В игре сообразителен необыкновенно. Прирожденный диспетчер. Опережает в тактическом мышлении любого соперника на ход или на два. Технически подготовлен великолепно.
Впрочем, для меня достоинства Игоря не были секретом и ранее. Я посмотрел Ларионова в деле, на тренировках, которые проводил сам, прежде чем пригласить его в ЦСКА. Считаю это чрезвычайно важным, ибо, переходя в новую команду, спортсмен во многом решает свою спортивную, да и человеческую судьбу. И всякая ошибка чревата самыми неприятными последствиями как для того коллектива, куда переходит игрок, так и – особенно – для него самого.
Я тщательно проверил возможности Ларионова, ибо вокруг него было множество разных слухов, разговоров и домыслов. Утверждали, что он физически хилый, хотя и техничный игрок, со светлой головой. Что характер у него слабоватый, что сложные задачи ему не по плечу и объема тренировочных занятий, принятых в ЦСКА, он не выдержит.
Я видел, как играет Ларионов в своем клубе, как выступает он на уровне второй сборной. Играл он неплохо, казался игроком перспективным…
Ларионов, безусловно, уже сегодня игрок экстра-класса, умный, тонкий, прекрасно разбирающийся в хоккее. Пройдет немного времени, и зрители будут ходить на него, как ходили когда-то на Анатолия Фирсова или Александра Якушева…»
Вообще, ситуации, когда ученики восстают против своих учителей, в жизни встречаются часто, а в спорте тем более (вспомним хотя бы историю со знаменитым тренером по фигурному катанию Станиславом Жуком и отдельными его учениками). Поэтому конфликт Ларионова с Тихоновым не был каким-то экстраординарным событием. Другое дело, что оно стало достоянием широкой общественности ввиду гласности – политики, провозглашенной в период горбачевской перестройки. До этого все подобные конфликты проходили в тишине кабинетов и не выплескивались наружу. А в конце 80-х писать открытые письма стало модным, чем Ларионов и воспользовался, по всей видимости, подзуживаемый недоброжелателями Тихонова в высших сферах власти (напомним, что в ЦСКА и сборную его назначал лично Брежнев, который уже шесть лет как скончался, а весь его период правления с легкой руки горбачевских идеологов был назван «застойным»). Короче, в этой истории сошлись не только личные интересы Ларионова, который мечтал уехать играть в НХЛ, но и интересы идеологов перестройки, которым было выгодно опорочить еще одного «диктатора», приверженца «тоталитарной советской системы».
О том, какую все-таки роль сыграл Виктор Тихонов в советском хоккее – больше положительную или отрицательную, – существуют разные точки зрения. Приведу на этот счет мнения двух людей из мира спорта – Семена Вайханского и Александра Петрова. Один против Тихонова, другой – за. Итак, вот мнение С. Вайханского: «Календарь в угоду сборной, потворство в создании суперклубов за счет массового «вывоза» игроков из провинции в столицу и, вследствие этого, волюнтаристские решения по сохранению мест в высшей лиге, наконец, отчетность Управления хоккея исключительно по итогам сборной страны, – все это окончательно оформилось в негласную программу только при Тихонове.
А Виктор Васильевич правил сборной целых 15 лет…
В Москве, куда Тихонова, по его же собственным словам, призвали прежде всего, чтобы наладить дисциплину в лучшей команде страны, Виктор Васильевич стал антиподом самому себе. И для решения дисциплинарной проблемы в ЦСКА и сборной не нашел ничего более надежного, кроме тех самых «несчастных» сборов, от которых всеми силами старался откреститься еще в Риге. И только за счет этого нажил себе врагов на всю жизнь, Михайлова и Петрова, например. И раньше времени спровоцировал уход из хоккея Третьяка, который, конечно же, так еще нужен был ему для новых и новых побед. А просил-то Владислав для себя всего ничего – разрешения жить дома.
И авторитет Тихонова, огромный, казалось бы, после бесконечных побед вверенных ему «хоккейных дружин» – клуба и сборной, так и не сработал на благо великой команды ЦСКА, создавшей этот авторитет. Виктор Васильевич превратил его всего-навсего в необузданный авторитаризм.
А едва забрезжило в сознании «задавленных» им людей «зарево свободы», как выдающиеся мастера хоккея побежали от этого тренерского всевластия, как от чумы. Им, прежде всего, хотелось свободного хоккея. Вне тихоновской «казармы», обязывавшей не только жить на сборах, но и непременно побеждать, – всех и всегда, и с самым крупным счетом, что в спорте, вообще-то говоря, просто невозможно и в чем не может быть постоянной необходимости, даже если ставить своей задачей победы во всех чемпионатах мира (как же тогда быть с такой чертой канадского хоккея, как заряженность на победу до самой последней секунды игры? – Ф. Р.)…
Конечно, и Аркадий Иванович Чернышев, и Анатолий Владимирович Тарасов работали в той же «системе», которая призвала потом и Тихонова. И Тарасов, и Чернышев, безусловно, не избежали ошибок. Но они построили хоккейную систему, которую Тихонов ровно ничем не развил и не дополнил, не написал даже ни одной более или менее серьезной статьи в развитие хоккейных идей. Он только разрушал эту систему во имя сиюминутных побед…»
А вот мнение А. Петрова: «Для миллионов болельщиков, привыкших к победам ЦСКА и сборной СССР, проблемы армейского клуба, образовавшиеся к концу 80-х годов ХХ века, неожиданностью не были. Любители хоккея имели достаточно негативной информации для того, чтобы прийти к выводу – ситуация в знаменитом клубе и национальной команде, если хотите, реальность, продиктованная смутным временем.
Ближе к распаду СССР в течение нескольких лет общественное мнение формировалось группой людей таким образом, что и без хоккейного монстра ЦСКА сборная страны играла бы как минимум не хуже. Обсуждались авторитарные методы правления, палочная дисциплина, имперские амбиции Виктора Тихонова. Ходили среди некоторых периферийных тренеров и специалистов разговоры, что любой другой на его месте «сыграл» бы не хуже.
В принципе, чего-то оригинального здесь не было. Во все времена людей, идущих впереди, недолюбливали. Достаточно вспомнить Анатолия Тарасова. И критику в адрес Тихонова по логике вещей никак нельзя было назвать конструктивной. Тем более что весьма слабенькой была доказательная база, поскольку сборная СССР и ЦСКА были лучшими по игре и результатам. Что руководило оппозиционерами, догадаться несложно. Есть такое человеческое чувство, как зависть, совсем не белая. Она, естественно, не имеет национальности, но если бы существовал рейтинг, то СССР бы занимал в нем первое место. Были и так называемые непризнанные гении, утверждавшие, что «белое» – это «черное». Мол, гегемония ЦСКА нам всем боком выйдет. Теперь мы знаем, что это не так, после 1992 года армейцы резко сдали, а после 1993-го скатилась вниз и сборная России. Естественно, распад СССР здесь ни при чем, поскольку абсолютное большинство элитных хоккеистов имели российские паспорта.
Кроме того, к концу восьмидесятых успехи Тихонова многим надоели. Оппозиция возмущалась – ну нельзя же столько времени выигрывать (оппозиция политическая, в свою очередь, возмущалась: «Ну нельзя же столько лет быть великой державой»
Масса разговоров до сих пор ходит по поводу Анатолия Владимировича Тарасова, все верно – великий тренер. Однако не он один советскую школу хоккея создал. Безусловно, огромен вклад и Виктора Тихонова. Борис Майоров, говоря об этих тренерах, назвал их идеологами, подчеркнул, что у обоих была концепция работы не только с национальной командой, но и концепция развития хоккея в СССР в целом. У нас была потрясающая группа классных тренеров – Александр Игумнов, Анатолий Кострюков, Борис Кулагин, Владимир Егоров, Николай Эпштейн, Николай Пучков, Дмитрий Богинов, Всеволод Бобров, Николай Карпов – дважды ЦСКА обыгрывавший, более молодые Владимир Юрзинов, Игорь Дмитриев, Борис Майоров, Юрий Моисеев. Наконец, мэтр советского хоккея – Аркадий Чернышев, старший тренер сборной СССР в 1961–1972 годах. Каждого из них можно назвать Личностью.
Вспоминаю, какое прекрасное впечатление они производили во время работы на скамейке запасных, в общении с журналистами, на льду в ходе тренировок. Не сомневаюсь, что именно их интеллект, профессиональный уровень сыграли огромную роль в становлении отечественной хоккейной школы. Увы, нет у нас теперь такого тренерского цеха.
Почему крайне редко обсуждаются человеческие и профессиональные качества Тихонова, хотя тренерский путь Виктора Васильевича был, безусловно, сложнее, чем представлялось обыкновенным болельщикам? Они видели только вершину айсберга, белую и ослепляющую…»Пятна на золоте, или Начало конца
Итак, осенью 1988 года один из лидеров ЦСКА и сборной СССР Игорь Ларионов в открытую выступил против своего тренера. В итоге в октябре того же года, когда сборная СССР отправилась в товарищеское турне по Чехословакии, Ларионова в сборной не оказалось. И вместе с Макаровым и Крутовым в нападении играл бывший армеец (1986–1987) Александр Черных из воскресенского «Химика». Впрочем, в первом звене не было и Алексея Касатонова (его перевели в третье звено, к Гусарову), и Фетисов играл в паре со своим одноклубником Владимиром Малаховым (дебютантом сборной). Три остальных звена выглядели следующим образом: 2) Игорь Стельнов (ЦСКА) и Анатолий Федотов («Динамо», Москва), нападающие – Андрей Ломакин, Анатолий Семенов и Сергей Яшин (все – «Динамо», Москва); 3) защитники – Алексей Касатонов и Алексей Гусаров, нападающие – Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский (все – ЦСКА); 4) защитники – Владимир Тюриков («Спартак») и Илья Бякин («Автомобилист», Свердловск), нападающие – Игорь Есмантович, Сергей Немчинов и Юрий Хмылев (все – «Крылья Советов»).
Турне по Чехословакии закончилось для сборной СССР провалом: она выиграла всего лишь одну игру (3:1) и в двух уступила (3:5 и 1:4). Первое звено отметилось всего лишь двумя шайбами (обе забил Крутов).
Однако в декабре, на Призе «Известий», вместе с Макаровым и Крутовым в центре играл уже другой игрок – Игорь Масленников. И это звено забило 9 шайб (Крутов – 4, Макаров – 3, Масленников – 2). А вместе с Фетисовым в этом звене играл армеец Владимир Константинов.
При «Известий» наша сборная выиграла, победив всех своих соперников – тех же чехословаков мы разгромили со счетом 6:1 (проигрывая 0:1 в первом периоде). А в январе у Тихонова случился конфликт с ведущим игроком ЦСКА и сборной – Вячеславом Фетисовым. Вот как об этом вспоминает сам тренер: «Готовясь к чемпионату мира, ЦСКА проводил матчи за океаном. И вот в самом начале того памятного для многих из нас года меня попросили, чтобы я на какое-то время оставил Фетисова поиграть в команде Нью-Джерси. Я ответил, что это не в моей компетенции, но если удастся договориться с высоким воинским начальством, в частности с министром обороны, тогда пожалуйста. Я возражать не стану. Мы выиграли в Нью-Джерси, нас после этого успеха поздравлял и посол Добрынин вместе со своими сотрудниками. Он попросил у меня разрешения поговорить с ребятами. Я, естественно, разрешил. Посол прошел в раздевалку, поздравил хоккеистов, а затем спросил, какие есть вопросы, пожелания, просьбы. И Фетисов говорит: «Я бы хотел сыграть в Нью-Джерси». Добрынин отвечает: «Я буду в Москве, переговорю с министром… Думаю, что мы этот вопрос решим».
Мы возвращаемся в Москву. Числа 10, а может, 12 января 1989 года я прихожу на каток, и Володя Попов, второй тренер ЦСКА, говорит мне, что пришел Фетисов, бросил форму и сказал, что больше играть в ЦСКА не будет…
Что бы в те дни или позже ни писали про интриги Тихонова, который, дескать, хочет остановить развитие мирового и отечественного хоккея, сопротивляется ходу демократических перемен в стране, – совесть у меня чиста. Я делал для Фетисова все, что было можно. Подключились по моей просьбе к решению проблемы Марат Грамов, Вячеслав Гаврилин, Вячеслав Колосков. Все они искали пути разумного и возможного решения этого вопроса. Фетисов – офицер советской (тогда еще!) армии, майор, и как решить проблему с «командировкой» офицера в НХЛ, не знал никто. Помню, возникла и совсем уж неожиданная идея: понарошку (только по каким-то временным документам, которые затем можно будет изъять из личного дела) демобилизовать Вячеслава – на полгода, на год, как уж получится.
Ничего не получалось. А Фетисов ждать не хотел. Он, что называется, закусил удила и стоял на своем. А перед этим, напомню, «Огонек» уже напечатал «Открытое письмо» Игоря Ларионова, официально адресованное мне…»
Тем временем 17 марта 1989 года завершился чемпионат СССР по хоккею. Как и в прошлом году, он выдался на редкость интересным, хотя кубковых финалов и не было – на первом этапе 14 команд провели двухкруговой турнир, а затем 10 лучших участвовали еще в одном двухкруговом, уже финальном турнире. И снова чемпионом стал ЦСКА, но его отрыв от ближайших преследователей и в этот раз был минимальным: от серебряного призера, воскресенского «Химика» (сенсация!), он оторвался на три очка (28 против 25), а от бронзового, «Крыльев Советов» под руководством Игоря Дмитриева, который привел команду к бронзе впервые после одиннадцатилетнего перерыва, на четыре очка. Кстати, напомним, что в 1987 году Дмитриев стал третьим тренером сборной СССР, а на Олимпиаде в Калгари он был уже вторым тренером, вытеснив Владимира Юрзинова.
Между тем приближалось время очередного чемпионата мира и Европы по хоккею, который должен был проходить в Швеции. А в сборной СССР сложилась ситуация, когда сразу двое ведущих игроков – Фетисов и Ларионов – выступили с ультиматумом, что не собираются играть в сборной, если им не разрешат-таки уехать в Канаду. В итоге Тихонов принял решение Фетисова в Швецию не брать. Но после этого взбунтовались ведущие игроки из двух главных звеньев – первого (Макаров, Ларионов, Крутов) и второго (Хомутов, Быков, Каменский), которые заявили, что без Фетисова на мировой турнир не поедут. Вспоминает В. Тихонов: «В ЦСКА были явные нелады. Когда в марте команда проводила в «Лужниках» последний матч, Ларионов и Фетисов не играли. Они сидели на трибуне и смотрели игру. Мы забили важный гол и выиграли встречу. Вячеслав и Игорь ушли с трибуны. Закончился матч, армейцы направляются в раздевалку, ко мне подходит Макаров: «Виктор Васильевич, если вы Фетисова в сборную не возьмете, мы играть тоже не будем…» Я отвечаю: «Сереженька, в 10 часов вы должны быть на сборах…»
Признаюсь, после давней стычки Макарова и Фетисова в 1985 году в Праге это был со стороны Сергея поступок. Не хочу гадать, чем он был продиктован, но он не мог не удивить.
Вечером на следующий день, когда все сидели у телевизора, ребята снова подняли волнующий их вопрос. Утром Слава Быков, Андрей Хомутов опять атаковали меня. Сдержался. Спокойно говорю: «Забирайте вещи – и домой». Они сразу начали объясняться: «Нет, Виктор Васильевич, вы не поняли. Это нас попросили похлопотать за Славу…»
Через несколько дней собралась вся команда. Приехали начальники из спорткомитета. Неожиданно появился и Анатолий Владимирович Тарасов. Он мне объявил: «Все говорят, что надо Фетисова взять в сборную». Я отвечаю: «Он с января до середины февраля ничего не делал, толком подготовкой не занимался, не было времени. Все ушло на интервью и заявления, что в команде Тихонова он играть не будет». В течение часа шел жаркий спор… К общему мнению прийти никак не удавалось…»
И все-таки игроки, что называется, «дожали» Тихонова. Макаров, Ларионов и Крутов в один из дней приехали на ТВ, в популярную передачу «Взгляд», и объявили о своем решении не ехать на мировой турнир без Фетисова на всю страну. После этого Тихонову ничего не оставалось, как принять условия бунтарей – вернуть Фетисова в сборную за три недели до мирового чемпионата. Кроме этого, тренер дал слово Ларионову и Фетисову отпустить их после Швеции в НХЛ.
Таким образом, первое звено вновь воссоединилось, только выглядело теперь чуть иначе: в защите играли Вячеслав Фетисов и Валерий Ширяев («Сокол», Киев), в нападении – Сергей Макаров, Игорь Ларионов и Владимир Крутов. В других звеньях выступали: 1) защитники – Алексей Касатонов (ЦСКА) и Владимир Константинов, нападающие – Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский (все – ЦСКА); 3) защитники – Алексей Гусаров и Илья Бякин (оба – ЦСКА) (на замену в этом звене выходил Святослав Хализов из ленинградского СКА), нападающие – Александр Могильный и Сергей Федоров (оба – ЦСКА, дебютанты сборной), Сергей Яшин («Динамо», Москва); 4) нападающие – Андрей Квартальнов и Александр Черных (оба – «Химик», Воскресенск), Сергей Немчинов («Крылья Советов») (на замену в этом звене выходил Юрий Хмылев из «Крыльев Советов»).
В воротах у нас стояли Сергей Мыльников из челябинского «Трактора» и Артур Ирбе из ЦСКА (третьим вратарем был ветеран Владимир Мышкин из столичного «Динамо»). А ведь три последних года (1986–1988) в наших воротах стоял Евгений Белошейкин из ЦСКА, которого называли «вторым Третьяком». Он и в самом деле был очень талантливым голкипером. Но в 1988 году, после Олимпиады в Калгари, вынужден был покинуть ЦСКА и сборную, после чего ни в один именитый клуб больше так и не попал (поиграл в «Ижорце» из Колпино, а потом полгода играл в фарм-клубе «Эдмонтон Ойлерз»). Почему? Вот как об этом рассказывает В. Тихонов: «Хороший был хоккеист – Женя Белошейкин! По таланту сильнее Третьяка! У Женьки была невеста в Ленинграде. Славная девушка. Как ни приедем туда на игру, она и родители Жени приходили к нам. А потом после победы на чемпионате мира на банкете познакомился с ассирийкой из гостиницы «Россия». Как связался с ней, все рухнуло. О ленинградской невесте забыл, женился на этой. Вместе прожили недолго. Развелись, и Женька запил. Пил он много, запоями. С дружками, а часто и в одиночку. Что мы только не делали – уговаривали, ругали, лечили в клинике. Однажды заставили вшить «торпеду». А он через несколько дней вырезал ее и опять напился. Тогда я вывел Белошейкина из основного состава команды, объявив: не перестанет пить – выгоню вообще. Хоккей он очень любил, и я думал, что, отлученный от него, наконец-то образумится. Не образумился… В 33 года повесился (это случится в ноябре 1999 года
Но вернемся к чемпионату мира и Европы в 1989 году.
Сборная СССР начала турнир 15 апреля с игры против сборной США. Этот матч наши ребята выиграли со счетом 4:2, причем лучшим у нас оказалось третье звено, где в нападении играли Могильный – Федоров и Яшин. В итоге именно Федоров забил две шайбы из четырех (одна была на счету Макарова, другая на счету Квартальнова).
Далее наша сборная выиграла у сборных ФРГ (5:1), Финляндии (4:1), Польши (12:1), Чехословакии (4:2), Канады (4:3), Швеции (3:2). Лучшим звеном нападения в этих матчах было второе, на счету которого было 11 шайб (Быков – 5, Хомутов – 3, Каменский – 3). Следом шло первое звено нападения, которое забило в этих матчах 7 шайб (Макаров – 3, Крутов – 3, Ларионов – 1).
В финальной стадии чемпионата сборная СССР тоже выступила блестяще, выиграв все три матча: у ЧССР 1:0, Канады 5:3, Швеции 5:1. Но там третье звено отметилось всего лишь одной шайбой (Быков), зато первое звено забило 4 шайбы (Ларионов – 2, Макаров и Крутов – по одной). В итоге чемпионами стали советские хоккеисты, опередившие канадцев на два очка (6 против 4). Бронза досталась сборной ЧССР, которую тренировали один новый тренер – Павел Вол (из пражской «Спарты») и один прежний – Станислав Невеселы (он был тренером национальной сборной в 1980–1985 годах).Однако на родину сборная СССР возвращалась с испорченным настроением. Почему? Сразу после финального матча против сборной Швеции (1 мая) из расположения нашей сборной сбежал Александр Могильный. Он с 1986 года играл в ЦСКА, был чемпионом страны в 1987–1989 годах (сыграл 98 матчей и забил 38 голов). В феврале 1988 года стал олимпийским чемпионом в составе сборной СССР (в шести матчах забил 3 гола). На мировом турнире в Швеции – 1989 он сыграл во всех 10 матчах, однако ни одной шайбы не забросил (лучшим в их звене был Сергей Федоров, на счету которого было 6 шайб).
Могильный сбежал по простой причине – хотел играть в НХЛ, в клубе «Баффало Сейбрз». На него обратили внимание еще в начале года, когда ЦСКА был в турне по США. Видимо, именно тогда и был разработан план побега, Могильного снабдили всему нужными инструкциями. А в Швеции последние были претворены в жизнь. 9 мая Могильный выступил с официальным заявлением о том, что он сбежал в США и просит там политического убежища, тем самым повторив судьбу братьев Штясны. В результате Тихонов добился, чтобы против беглеца было возбуждено уголовное дело по факту дезертирства (Могильный был младшим офицером Советской армии). В ответ на этот демарш тренера прославленный советский хоккеист Анатолий Фирсов (он тогда был депутатом Верховного Совета СССР) заявил следующее: «Я совсем не собираюсь оправдывать Могильного, но этот случай дает серьезный повод для беспокойства о неблагополучии в советском хоккее и, в частности, в сборной. Прошло время тренеров-диктаторов и игроков – безропотных исполнителей их воли…»
Поделиться книгой: