Помоги проекту - поделись книгой:
По самой скромной оценке, в случае победы истцов размер компенсаций, которую придется выплатить семёрке ведущих корпораций Кремниевой долины, составит не менее $9 млрд. Реальность подобного исхода очень высока не столько потому, что судья Кох явно благоволит истцам, сколько потому, что сторона обвинения, по свидетельству экспертов, ознакомившихся с подробностями дела, собрала ошеломляющее количество материалов, которые свидетельствуют о нарушении «заговорщиками Джобса» двух самых щепетильных и оттого культовых для Америки законодательных актов — Sherman Antitrust Act (от 1890 года) и Clayton Antitrust Act (1914). Первый провозглашает преступлением вступление в сговор с целью препятствия свободе торговли, а второй создает, среди прочего, преимущества в хозяйственных спорах наёмных сотрудников перед работодателями.
Такую вот замечательную свинью подложил под коллег величайший трикстер планеты перед тем, как оставить наш бренный мир.
Непростительная диверсия Pixeom, или Урок по коммерциализации фобий
Давно слежу за айти-тусовкой в ожидании практических шагов по коммерциализации общественных фобий, которые запустил червяком под кожу Эдвард Сноуден. Боялся, правда, что как и в случае с «разоблачениями» WikiLeaks, все страхи уйдут в пар уголовного преследования за дырку в презервативе. Надежда была лишь на то, что чудовищные преступления, совершённые против личности государственными структурами и раскрытые Сноуденом, не сопоставимы по резонансу с расстрелом из вертолёта мирных жителей и перепиской американских дипломатов, в которой высокомерные янки величают других «козлами» и «недоумками».
В самом деле: пытки в тюрьмах оккупированных государств не идут ни в какое сравнение с информацией о том, что все граждане западного мира, а также коммерческие структуры и правительственные институты «союзников» поголовно прослушиваются, а их почта перлюстрируется. Как ни крути, но у любого вменяемого человека просто обязана возникнуть сначала реакция отторжения, а затем и инстинктивное желание защититься.
И вот наконец дождался: не прошло и полугода (вернее, как раз полгода и прошло :-) ), как миру явилась первая практическая реакция на проделки Большого Брата. Хороший индийский человек Каришма Нагар представил на мероприятии Showstoppers, приуроченном к выставке CES 2014, Pixeom — так называемый Personal Exchange Device, гаджет для персонального обмена информацией.
Pixeom Нагара — это реализация мечты обывателя, не одарённого компьютерной грамотой, о Web 2.0, однако без ужасов тотальной слежки лицемерных борцунов с терроризмом. Перед нами маленькая коробочка, которую планируют продавать по $125 (либо $99 в том случае, если вы поддержите начинание на «Кикстартере»). Коробочка соединяется кабелем Ethernet с вашим домашним маршрутизатором — et voila! — мы получаем под ключ сразу три функциональности: персональная социальная сеть (с возможностью приватного чата), портал для ведения электронной коммерции и файлообменная система. Эдакий полноценный набор любого хорошего облачного сервиса, только без информационного центра, с которым как раз и ассоциируются все ужасы Большого Брата.
Вся информация, курсирующая в Pixeom и из него, тщательно шифруется AES-256, причём пользователь самостоятельно задаёт ключи шифрования и пароли доступа. Процессинг платежей для встроенного в Pixeom портала электронной коммерции выполняет сервис Dwolla, который берет более чем скромные 25 центов за транзакцию — либо вообще ничего при покупках дешевле $10.
Согласитесь, сказочное решение даже для компьютерно продвинутой публики. Разумеется, вся перечисленная функциональность Pixeom доступна (причём без особых интеллектуальных вывертов) любому человеку, умеющему превращать старый ПК в сервер под «Линуксом». Однако у изобретения Нагара есть одно неоспоримое преимущество — то самое, что позволило Apple завоевать полмира и заработать сотни миллиардов долларов: no-brainer! Сложно переоценить привлекательность решения, которое не требует от конечного потребителя (любого уровня компьютерных знаний) абсолютно никаких дополнительных действий: соединил кабелем, запустил, приступил к работе!
Хотите общаться с друзьями и единомышленниками в социальной сети, не опасаясь того, что Цукерберг будет постоянно подсовывать вам контекстную рекламу, которая определяется из анализа ваших постов? Хотите вести беседу в чате на темы, которые чёртово государство использует как лакмусовую бумажку для определения лояльности граждан и меры их готовности терпеть изъятие общественных свобод? Хотите торговать без контроля со стороны всех и вся, полагающих себе непременную долю от ваших доходов? Все это даёт Pixeom любому желающему! Гику и негику.
Скажем, я бы купил гаджет без раздумий в первый же день поступления его в продажу. А вы? Думаю, вы бы, мои читатели, тоже купили: если не себе, то для менее одарённых в компьютерном отношении родных и близких. А как насчёт основной обывательской массы? Той самой, которая шипит сегодня из-под каждого куста на Дядьку Сэма, возмущается на страницах газет и журналов длинным носом АНБ, закладывает под фундамент ООН гневные петиции от имени оскорблённых слежкой государств (чего стоит одно только выступление Дилмы Руссефф и счастливая улыбка на лице Ангелы Меркель, которой подарили наконец BlackBerry Z10, оказавшийся не по зубам перлюстраторам из АНБ)?
Вот тут-то и начинается самое интересное. Перед тем как представить Pixeom на Showstoppers, Каришма Нагар собрал на «Кикстартере» $18 тыс. Из $50 тыс., которые ему требовались для того, чтобы произвести первую партию своей панацеи приватности. После чего состоялась презентация на одном из самых ярких и значимых форумах CES 2014. С учётом сноуденовских разоблачений и чуть было не сложившейся у меня иллюзии общественного отторжения наступившего рабства в цифровую эпоху, после такого пиара можно было ожидать взрывного интереса к проекту Каришмы Нагара.
Презентация Pixeom состоялась 7 января. Сегодня — 15 января — я заглянул на страницу гаджета на портале «Кикстартера». И вот что увидел:
Я даже глазам своим не поверил: 139 человек, изъявивших желание поддержать проект! 139 несчастных случайных прохожих, пожертвовавших $31 164! То есть презентация на Showstoppers принесла Нагару только $13 тыс. — сильно меньше того, что было собрано до презентации!
Хохмы ради сравните проект Pixeom с Different Deck, который собрал приблизительно столько же ($34 516). Different Deck — это заявка на изготовление обыкновенной колоды карт, но с «изюминкой»: «Вместо тройки треф у вас будет Трефа троек! Вместо 5 бубен у вас будет Бубна, собранная из пятёрок, и так далее!»
Так вот: на этот бред бешеных идиотов повелось уже 802 инвестора!!! А на производство гаджета, способного уничтожить в одночасье весь карточный домик оруэллианского Ада, который нам сегодня построили рептилии, даже после презентации на самом престижном в мире компьютерном форуме откликнулось 139 человек!!!!
Вот это и есть реальная цена современного общества. Вот это и есть доказательство бессмысленности ЛЮБОЙ БОРЬБЫ и любого противостояния тоталитарному кошмару, который успешно выстраивают с 11 сентября 2001 года. Потому что биомассе человеков не нужна свобода. Биомассе не нужна никакая приватность. Биомассу не смущает тот факт, что каждый пук, хрюк и свист внимательно отслеживается, фиксируется, протоколируется и архивируется государством, которое семимильными шагами приближает нас к такому будущему, которое никакому Министерству Правды не снилось. А посему ничего уместнее раскольниковского «Crevez chiens, si vous n'êtes pas contents!» в голову больше не приходит.
Битва за автопром
Сегодня в определённом смысле мы продолжим наши луддитские (как правильно заметили на форуме :-) ) провокации, бьющие по гордыне айти-индустрии. Мне лишь остаётся втайне надеяться, что читатели выпадут из наивности и перестанут приписывать мне борьбу с технологическим прогрессом и искусственным интеллектом. Всё-таки за 18 лет публикаций в «Компьютерре» я заслужил право на адекватное восприятие авторского стиля. (Или всё-таки требуется для нубов каждое эссе сопровождать дисклеймером?)
Тема нашего разговора — экспансия айтишных компаний в автомобильную промышленность, которую они затеяли на удивление поздно — каких-то четыре года назад. Поверхностные впечатления мои от новостей, поступающих на заданную тему, как минимум те же, что и от «Ватсона»: ЗАЧЕМ?! Правда, мотивация здесь отличная: дело не в том, что соединение мобильных информационных технологий с автомобилями бессмысленно, а в том, что оно избыточно. Попробую пояснить свою интеллектуальную провокацию.
В 2010 году, всего через два года после появления на свет, «Андроид» самоуверенно распространил амбиции покорения мобильного мира на автопром: обществу представили первый андрокар планеты — Roewe 350!
Думаю, нормальные люди это чудовище себе не представляют, поэтому расшифровываю: Roewe 350 — продукт китайского автопрома, воплощённый в жизнь SAIC и рождённый фантазийным дизайном и кинетическими достижениями британской MG Rover. В 2004 году SAIC выкупила лицензию на модели Rover 25 и 75 и наладила их производство в Поднебесной под маркой Roewe.
Эта самая Roewe и стала первой в мире андромашиной. Надо так понимать — потому что остальные (полноценные) производители на пряник «Гугла» не повелись. В чём же заключался сакральный смысл андроидной машины? Вы не поверите: в Roewe 350 установили системный блок DVD/GPS под управлением Android 2.1 (тогдашний свежак от Google), дав возможность водителям в реальном времени получать доступ к отчётам о состоянии трафика на дорогах (фантастика: будто и не было четверти века эксплуатации Radio Data System!), а также иметь доступ к Вебу и трепаться в онлайн-чате — самое оно для повышения безопасности вождения!
Идея прямолинейного портирования функций мобильных онлайн-удовольствий оказалась до того топорной, что о ней предпочли быстро-быстро забыть (правда, Roewe 350 все ещё продаются). Интернет-прометеи, впрочем, не унимались.
Через три года затишья созрел момент для редублемана. Первой встрепенулась Apple, анонсировав в июне 2013 года программу iOS in the Car (iOSitC), которая-де позволит всем желающим производителям автомобилей насладиться возможностью интеграции базового функционала iOS. Звучит грандиозно, но по сути — всё та же банальная неприличность: машины, оснащённые технологией iOSitC, смогут по проводному или беспроводному интерфейсу выводить на штатные информационные мониторы содержимое «Айфонов», а также пользоваться Siri (с помощью проприетарного интерфейса Siri Eyes-Free mode) через опять же штатную кнопку на руле.
Apple, пользуясь своим неопровержимым гламурным авторитетом, подкреплённым завидной биржевой капитализацией, сумела заманить в свои сети самые сливки мирового автопрома: General Motors, BMW, Toyota, Mercedes-Benz, Honda, Audi и примкнувшую к ним Hyundai. То есть вы понимаете: в 2014 году можно ожидать появления первых серийных моделей перечисленных производителей, водители которых по определению должны будут покупать мобильные гаджеты Apple (а иначе непонятно, зачем переплачивать $500–1 000 за счастье встроенного в руль Siri).
Google заскрежетала зубами от ярости и бросилась яростно навёрстывать упущенную инициативу (где Roewe, а где «мерин»!). И вот наконец свершилось: на январских международных смотринах высоких айти-технологий Google с гордостью анонсировала создание всемирного альянса — Open Automotive Alliance (OAA), стратегической целью которого объявлено создание универсальной In-Car Infotainment System (встроенной в автомобиль информационно-развлекательной системы), а тактической — интеграция смартфонов и планшетов, работающих под управлением ОС Android с бортовыми системами автомобиля.
Как видите, такая же меркантильная маркетинговая пошлость, что и у Apple. А теперь самое прикольное: знаете, кто радостно вступил в альянс ОАА? General Motors, Honda, Audi и Hyundai! Ба! Знакомые всё лица! Разве что немецкий автопром оказался разборчивым и не стал изображать из себя хорошего телёнка (который, как известно, сразу двух маток сосёт), предпочтя джентльменски разойтись: «бимер» с «мерином» подались за Надкусаном, а «пять колец» — за «Гуглом».
У меня сразу возник вопрос: как себе представляют GM, Honda и Hyundai ситуацию с одновременным доступом к Siri и Google Now? Устанавливать по две кнопки на руле?
Практическое наполнение Android In-Car Infotainment System точно такое же незамысловатое, что и iOSitC: доступ через штатный дисплей автомобиля к музыке, навигации, приложениям и голосовой системе ответов, портируемых из андрофона водителя.
Давайте теперь проанализируем инициативы, которые подаются айти-гигантами чуть ли не как революционный прорыв в интеграции технологий. Начнём с функционала per se. Здесь нет не то что никакой революции, но и вообще ничего нового: любая нештатная «голова», установленная в вашем автомобиле, обладает абсолютно всем перечисленным функционалом, за исключением разве что голосовой системы ответов (о ней мы поговорим специально). Отдельной статьёй идут GPS и мобильная картография, которые что в штатной автомобильной, что в альтернативной вариации лучше и практичнее того, что предлагают Apple и Google. Хотя бы потому, что стандартные решения не требуют постоянной подкачки карт из интернета и используют 3G-связь исключительно для получения информации о пробках.
Вот и скажите на милость: зачем автопрому — а главное, конечному потребителю! — весь этот шахер-махер со встроенными в машину проприетарными экосистемами?! Хоть iOS, хоть Android. Я, конечно, понимаю, зачем это нужно Google и Apple, — но остальным?!
Единственная реально привлекательная функция — это голосовая система ответов, вот только... зачем это интегрировать в машину?! Зачем это нужно, если через Bluetooth смартфон (любой — что «Айфон», что андрофон) прекрасно коннектится с акустической системой автомобиля? Вы прекрасно можете задавать вопросы своему Siri или Google Now без всяких кнопочек на руле.
Зачем плодить эти избыточные сущности? Почему бы лучше не сосредоточиться на очевидном и более насущном — например, доведении до ума уже существующих беспроводных интерфейсов, позволяющих устанавливать акустическое и функциональное взаимодействие с мобильными гаджетами? Ведь гаджеты сторонних производителей вроде французского Parrot, которым не так давно я восторгался в одном из своих «железных» видеообзоров, не просто на голову, а на порядок функциональнее любой существующей сегодня штатной автомобильной системы hands-free!
Если брать шире и масштабнее — почему бы не озаботиться созданием по-настоящему УНИВЕРСАЛЬНЫХ интерфейсов беспроводного взаимодействия штатных бортовых систем автомобиля с ЛЮБЫМИ мобильными гаджетами, существующими на рынке, — что под управлением Android, что под управлением iOS, что под управлением Windows! Потому что водителей, от которых одних и зависит благополучие автопрома, интересует ТОЛЬКО универсальные возможности взаимодействия со смартфонами, а не очередное порабощение из-за кулуарных сговоров жадных айтишных гигантов, озабоченных лишь продвижением своего проприетарного железа, а не интересами потребителя!
IBM Watson и Полиграф Полиграфович
Сегодня мы поговорим о суперкомпьютере IBM Watson. Информационный повод — очередная, почти уже отчаянная, попытка «голубого гиганта» коммерциализовать амбициозный проект, который упорно отказывается коммерциализоваться.
Для начала — немного истории. Взрослые компьютеры, как известно, более полувека назад стали частью корпоративной реальности серьёзных коммерческих и государственных структур. Предки суперкомпьютеров пыхтели в засекреченных и хорошо проветриваемых подземных помещениях задолго до рождения даже самой идеи персонального компьютера. Большие компьютеры прекрасно жили скрытыми от глаз обывателей, которые узнавали об их существовании лишь по фильмам о Джеймсе Бонде. И все были счастливы — корпорации со своими вычислительными гигантскими ящиками и обыватели со своими интеллектуальными рабочими местами.
Интеллект я помянул не случайно: пролетарии пострадали от технологий первыми, поскольку заменить простой физический труд машинами оказалось проще пареной репы. Другое дело — работники умственного труда, деятельность которых одними компьютерными технологиями не заменишь. Требовалось нечто большее — искусственный интеллект!
Атака на человеческий интеллект началась в середине 80-х годов: сначала появился ChipTest — шахматный компьютер, созданный в 1985 году аспирантами Университета Карнеги — Меллона. ChipTest быстро эволюционировал в модель Deep Thought, которая в 1989 году бросила вызов Гарри Каспарову. Каспаров в двух партиях из двух разнёс компьютер в пух и прах, после чего выпавшее из рук студентов знамя подхватил «голубой гигант», который взялся за дело со всей мощью своей технической, финансовой и интеллектуальной базы.
На основе Deep Thought в середине 90-х был разработан Deep Blue, который предусмотрительно бросил первый вызов не человеку, а другим компьютерам. В 1995 году Deep Blue, действующей на серьёзной серверной платформе, выступил на Восьмом компьютерном шахматном чемпионате и с треском проиграл белыми программе Fritz 3, которая скромно ютилась на пользовательской персоналке с 90-мегагерцевым «Пентиумом».
Поражение явилось серьёзным ударом по амбициям IBM, и компания взялась за дело по-взрослому. 10 февраля 1996 года усиленная вторая инкарнация Deep Blue впервые в истории нанесла поражение действующему чемпиону мира по шахматам (всё тому же Гарри Каспарову). Правда, после этого Каспаров выиграл у компьютера три партии и свёл вничью ещё две, завершив серию победным счётом 4–2, однако начало было положено.
Казалось, перед компьютерами открылась новая эра для триумфального унижения человеческого интеллекта. В 1997 году Deep Blue провела вторую серию игр с Каспаровым и на этот раз одержала победу в шести играх со счётом 3 1/2 на 2 1/2 очка. Правда, беспокойный Гарри заявил, что в процессе игры однозначно было зафиксировано жульничество, когда в действия Deep Blue вмешался человек, и IBM пришлось вяло отбиваться, доказывая, что человек (вернее — люди) вмешивался только в перерывах между партиями, а не во время матча. Гарри, однако, не унимался и довёл дело до документального фильма («Game Over: Kasparov and the Machine»), в котором его версия событий подкреплялась морализаторством на тему того, как IBM использовала победу над человеческим шахматным чемпионом для продвижения своей торговой марки.
Как бы там ни было, амбиции IBM в плане ликвидации человеческой монополии на интеллектуальный труд после памятного матча с Каспаровым слегка пожухли. На годы наступило затишье, но IBM не унималась: доводила тихо до ума свои алгоритмы искусственного интеллекта, соединяла их со сверхмощными суперкомпьютерами и ждала реванша.
Следующим шагом развития антропоборческой программы стал Watson (суперкомпьютер получил своё имя не в честь помощника Шерлока Холмса, а в честь Томаса Уотсона, создателя IBM) — суперкомпьютер, разработанный в недрах IBM группой товарищей под управлением Дэвида Феруччи. В отличие от своих шахматных предшественников, «Ватсон» замахнулся на святая святых — natural language, естественную речь человека. Если раньше суперкомпьютер с искусственным интеллектом всегда можно было детерминировать как некую рукотворную сущность, то теперь «Ватсон» претендовал на мимикрию интеллектуальной деятельности в завершённой форме.
Суперкомпьютер «Ватсон» создали специально для игры в Jeopardy! (российская калька — епархия Вассермана «Своя игра»). В 2011 году машина сразилась с двумя самыми выдающимися игроками Америки — Брэдом Раттером и Кеном Дженнингсом — и победила, сорвав джекпот на миллион долларов.
И снова показалось, что мы на пороге новой эры. «Ватсон», опять же в отличие от своих шахматных предшественников, помимо монументальной программной составляющей, базировался ещё и на монструозном «железе» — кластере из 90 серверов IBM Power 750, каждый из которых снабжён восьмиядерными 3,5-гигагерцевыми процессорами POWER7. Всего в «Ватсоне» 2 880 процессоров и 16 терабайт RAM. Встроенная информационная база «Ватсона» разместилась на 4 терабайтах дискового пространства. В качестве курьёза приводится информация, что в базе есть даже материалы Википедии.
Одним словом, солидный монстр, способный понимать естественную человеческую речь, воспринимать вопросы, сформулированные на естественном языке, и давать на них столь же естественные ответы. Вот оно — светлое будущее!
«Ватсон» выиграл у чемпионов Jeopardy в 2011 году. Кен Дженнингс тогда торжественно заявил: «Так же, как рабочие места на заводе были ликвидированы в двадцатом веке новыми роботизированными конвейерами, мы с Брэдом стали первыми безработными индустрии знаний, которых уволило новое поколение думающих машин». Не могу понять, чему люди радовались, ну да не суть важно.
Наступил 2012 год. Прошёл. Наступил 2013 год. Опять прошёл. Наступил 2014-й. Где же наш «Ватсон»?! Почему мы не стали свидетелями окончательного триумфа компьютеров над человеком? Вопрос риторический. Все эти годы «Ватсон» кое-как сводил концы с концами, пытаясь оправдать умопомрачительные деньги, потраченные IBM на развитие проекта. Казалось бы: такая гениальная машина, такие уникальные возможности! Почему же никем не востребована?
В ноябре 2013 года IBM анонсировала запуск IBM Watson Developers Cloud — облачной площадки для разработчиков приложений, способных задействовать ресурсы суперкомпьютера «Ватсон». 9 января 2014-го — следующий шаг: создание целого подразделения — Watson Business Group, — призванного коммерциализовать невостребованный суперкомпьютер. На это дело IBM бросает 2 тысячи (!) своих сотрудников, а также инвестирует $1 млрд.
Когда я это читал, у меня в голове вертелся только один вопрос: ЗАЧЕМ?! Зачем эти безумные траты?! Дело даже не в том, что в мире можно по пальцам пересчитать коммерческие (да и государственные) структуры, которые могли бы позволить себе эксплуатацию «Ватсона» (минимальная конфигурация одного только «железа» начинается с миллиона долларов). Дело в том, что это же чистой воды новый Полиграф Полиграфович Шариков! Зачем человеку нужны думающие собаки?!
Человек творческий: гений или изгой?
Легко и приятно представлять творческого человека как высшую стадию развития вида Homo Sapiens. Мол, эволюционировали, эволюционировали и наконец выэволюционировали. Созрели. Каждый человек рождается для творчества, у каждого свой, да, талант, и жизнь кругом совсем хорошая. Пусть не сейчас, пусть не мы, но наши дети когда-нибудь поживут в раю. А в том, что мир творческих людей будет раем, сомнений и прежде не было, да и сегодня мало. Максим Горький учил писателей: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью».
Небывалый расцвет наук, ремёсел и искусств обещал превратить в райские кущи не только нашу планету: были планы на Марс, а в перспективе и на другие небесные тела. Любой сможет стать если не лауреатом Евровидения, то около того. Вспомним фильм «Волга-Волга», где всяк, от водовоза до официанта, — артист! И какой артист!
В других фильмах показывали дружную поросль народных учёных, изобретателей, художников, поэтов.
Черпать сведения из художественных фильмов — пагубная, но прилипчивая страсть. Хочется знать, много ли у нас творческих людей, но у кого спросить? Считать только членов творческих союзов? Но кажется очевидным, что полученные данные будут занижены, и занижены существенно. В последние годы советской власти членские билеты Союза писателей были у десяти тысяч литераторов: один человек на двадцать девять тысяч жителей, округлённо — на тридцать тысяч. Но в каждой школе есть свой поэт, да что в школе — почти в каждом классе. Просто не все об этом знают. Пишут себе потихоньку, кто порешительнее — размещают тексты в Сети, кто поскромнее — отсылают в журналы: «Новый мир», «Юность», «Подъём». Если есть какая-то денежка, издают брошюрки за свой счёт, если денежек чуть больше — брошюрки с международным стандартным номером книги, ISBN. И вступать во всякие союзы не торопятся. Зачем? То ж и с остальными творческими людьми: далеко не все стремятся встать на учёт. Да и не факт, что сосчитанный поэт лучше несосчитанного. Вдруг лет через двести–триста найдёт знающий человек неопубликованную рукопись из тысяча девятьсот пятьдесят пятого года и скажет: «Да это же талант!»
Но может и не найти. Рукописи горят, и очень даже горят, что бы ни говорил по этому поводу Отец Лжи. В рациональных учреждениях рукописями зимой топили печки: и место освобождается, и тепло дармовое.
Потому сложное это дело — распознать творческого человека. В перепись разве вопрос включить («Вы творческий человек?» — да, нет), но самооценка не есть гарантия подлинности.
На глазок прикидываю, что творческих людей среди нас процентов пять. И зачастую это довольно несчастные люди.
Вспомним несомненных поэтов девятнадцатого века, известнейших из известнейших: Грибоедов, Пушкин, Лермонтов. Жизнь короткая, завершилась трагически. Возьмем век двадцатый: Блок, Гумилёв, Есенин, Маяковский, Хлебников, Цветаева… Тоже нет моря счастья. Если смотреть на второй, на третий ряд талантов, думаете, картина изменится? Ничуть.
Учёные? Но мир создан так, что нам известны учёные состоявшиеся, получившие определённые награды. Призёры. А того, кто до пьедестала почёта не дошёл, история не помнит. Может, он открывал закон сохранения времени, получение электричества путём преобразования пространства или просто капли от кариеса, но чуть-чуть не дошёл? Или не чуть-чуть. Или дошёл, но потребовалось триста рублей на создание модели, а их у него не оказалось. Ведь и в олимпийской гонке из сотни стартовавших только три призёра, а золотой — и вовсе один.
Боюсь, дело тут не в особом невезении. Творческие люди уязвимы просто в силу того, что они — творческие. Расходно-экспериментальный материал популяции для разведки боем. Штрафные батальоны. Общественный метаорганизм выпускает побеги в поисках новых источников существования, и в большинстве случаев эти побеги горят в огне, тонут в воде, замерзают на морозе или просто гибнут от бескормицы.
Помните мультфильм «Лесные путешественники», в котором на поиски новых угодий отправляют маленького бельчонка? Бельчонок, рискуя жизнью, преодолевает многочисленные препятствия и возвращается победителем, но в жизни, а не в правильном мультфильме нередко бывает иначе.
Да и у крыс, говорят, есть специальные особи, чья задача первыми пробовать неизвестную еду или проникать в таинственную коробку. Продолжительность жизни этих особей много меньше, нежели в популяции. Что делать, если склонность к подобного рода занятиям заложена в программу? Куда прятаться? Ведь чувствуешь, даже слышишь: не ходи в чёрную-чёрную комнату, не ходи. Но превозмогаешь.
Заказ на творчество идёт изнутри. От натуры. Это первый и главнейший источник творчества. Никому и в голову не приходит, что нужно писать, к примеру, чёрный квадрат, а он пишет. Популяция сыта, охотничьих угодий вдоволь, а он снимается с места и уходит туда, откуда не возвращаются. А если и вернётся, никто не спросит, никто не оценит, кроме любителей изящной словесности.
Второй источник — общественная потребность, высказанная неявно. Носится идея в разрежённом состоянии, а потом — раз! — и концентрируется в чьей-нибудь голове. И начинают люди, подражая литературным героям, спать на гвоздях или записываться в бойцы невидимого фронта. Творческий человек, если сможет преодолеть препятствия по пути в новый лес и обратно, становится известным, иногда даже знаменитым. Сумеет он извлечь из своего творчества себе же пользу — вопрос совершенно параллельный. В смысле — не коррелирующий с творчеством. Тот, кто считает, будто романы, картины или симфонии создаются ради денег, добросовестно заблуждается, даже если сам он пишет роман, картину или симфонию и думает о деньгах. Самообман. Примиряющая с творчеством иллюзия. Из всех способов добычи денег творчество — один из наименее эффективных в пересчёте на добытчика. Камер-юнкер Пушкин оставил после себя огромные долги, поручика Лермонтова поддерживала чудесная бабушка, Гоголь скитался по свету, не имея ни кола ни двора, Достоевский носил в заклад юбки жены, Гончаров и Щедрин служили (и славно служили). Некрасову невероятно везло в карты, а Тургенев и Толстой были крупными землевладельцами. Бывало, спросят английские писатели у Тургенева, каков тираж его нового романа и, узнав, сокрушенно вздыхают: мол, при таких тиражах не проживешь. Тургенев же в дополнение небрежно ронял, что у него в трех губерниях (или четырех, он не помнит) три тысячи душ krepostnyh muzhikov, а баб он не считает, не принято, — после чего на лицах английских писателей появлялись просветлённо-завистливые улыбки. Уксус с мёдом.
И, наконец, третий источник — чёткий и недвусмысленный заказ, нередко с предоплатой: напиши-ка, братец, новые слова к старому гимну. Или создай такую бомбу, чтобы после взрыва и природа ущерба не претерпела, и материальные ценности уцелели, и люди среди материальных ценностей тоже, только стали бы послушными и нерассудительными: люди, которым скажешь «прыгни в огонь» — и они прыгают, да ещё с твоим именем на устах, а попробуй кто разубедить — порвут на мелкие кусочки. За подобные заказы бьются всевозможными способами, нет ни одного бесчестного приёма, которым бы пренебрегли, нет ни одной подлости, которой бы побрезговали, но увы, подобных заказов мало во все времена.
Творческий человек, если сравнивать его с шахматами, есть фигура для жертвы, иногда корректной, а чаще — нет, иногда ферзь, а чаще пешка. А если не сравнивать — маргинал. Чехов советовал всякого младенца при рождении высечь со словами «Не пиши! Не будь писателем».
Однако сам сознавал невыполнимость запрета. Высечь, конечно, в девятнадцатом веке разрешалось, отчего ж и не высечь, если за дело. Но важнее знать, что творчество в целом и писательство в частности есть поиск выхода из тупика. Чем больше придают значения чужим мыслям и чужим словам, тем тревожнее окружающая действительность, тем сильнее истощение почв и суровее неурожаи. Страна, где искусства второстепенны, где миллионы людей одновременно не зачитываются величайшими произведениями всех времен и народов, а каждый читает беллетристику исключительно ради отдохновения души, страна эта располагается в лесу, где и шишек, и грибов, и ягод пока вдоволь. Обыватель доволен: новое для него — это иначе упакованное старое, большего ему и не надобно.
Но бельчата-путешественники в этой стране есть непременно. Иначе как бы она дожила до такого благоденствия?
Поделиться книгой: