Некромант поневоле. Часть 1

— А это был уже второй, — гаденько хихикнул Нич, на всякий случай перепрыгнув обратно на постель. — Первый, побудочный, ты благополучно продрых. Так что до начала занятия у тебя осталось примерно… пять минут.

— Что-о?!

— Точнее, уже четыре.

— И ты молчал?!

Нич проворно переметнулся на свою постель, чтобы оказаться от меня как можно дальше, и уже оттуда резонно заметил:

— Ты мне про свой тайник тоже не сказал. Должен я был вернуть должок?

Глухо ругнувшись сквозь зубы, я резво натянул брюки до конца, торопливо их застегнул, накинул на себя рубашку, кое-как влез в узкий жилет, подхватил со спинки стула мантию и, цапнув со стола уже собранную сумку с книгами и тетрадками (хоть на это у него ума хватило!), вылетел за дверь.

— Постарайся не убить преподавателя! — вместо напутствия крикнул мне в спину таракан, глумливо ухмыляясь. — И не забудь: обед ровно в полдень в общей столовой!

— Тебя убью вместо преподавателя, — процедил я уже из коридора, который, как и следовало ожидать, был абсолютно пуст. — А потом воскрешу и переселю в тело жирной гусеницы, которую буду сперва жарить на медленном огне, а затем охлаждать в морозильной комнате до посинения. Говорят, резкие перепады температур закаляют тело, а ты у нас такой старенький…

Одно хорошо — телепортационная арка по-прежнему никуда не делась и в мгновение ока перенесла меня в учебный корпус, позволив не тратить время на пешую прогулку по улице, как пришлось сделать остальным адептам. Привлечь к себе внимание я не опасался: мастер Лиурой наверняка уже сообщил о моих талантах в ректорат. В том числе и о том, что я не понаслышке знаком с рунным алфавитом и частенько использую его в своем замке. А также о доставшейся мне в наследство коллекции редких книг, где наверняка могут сыскаться весьма и весьма полезные для молодого мага заклинания.

Другой вопрос, что у «светлых» на факультетах очень ревностно относились к соблюдению правил. У них вообще на правилах был какой-то бзик, это точно. Нич в свое время такого понарассказывал, что я в какой-то момент твердо уверился: все «светлые» — ненормальные. И у меня не было ни малейшего желания испытывать их методы воспитания на себе. Поэтому на урок я несся со всех ног, теряя приличествующее мэтру достоинство. Но при этом не отказав себе в удовольствии посмаковать подробности своей страшной мести «фамилиару», посмевшему поставить меня в такое неловкое положение.

Впрочем, за пять минут до учебной комнаты я должен успеть добежать, а вот за пропущенный завтрак Нич мне еще ответит!

* * *

В класс я зашел подчеркнуто спокойным шагом, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Надменный, ничуть не запыхавшийся и даже не красный, как вареный рак. И закрыл за собой дверь ровно в тот момент, как в коридоре в третий раз прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

— Добро пожаловать, — хмыкнул при виде меня поднявшийся из-за стола преподаватель — высокий, худощавый, неприятный даже с виду тип в длинной черной мантии без каких-либо знаков отличия. — Вы очень вовремя, адепт — еще одна секунда, и мне пришлось бы начинать урок с наказания.

Я коротко кивнул и наскоро огляделся.

Комната оказалась довольно большой — в боевой трансформе мне пришлось бы потратить тридцать секунд, чтобы обежать ее по кругу. Но вот обстановка была совершенно незнакомой: раньше учебные классы в обязательном порядке имели столы и скамьи для учеников, пол был ровным, а не поднимающимся по направлению к противоположной от учебной доски стене; да и не случалось такого в мое время, чтобы студенты занимали положение выше преподавателя. А тут все обстояло ровным счетом наоборот: почти два десятка стоящих полукругом и узких до неприличия столов, где могла поместиться лишь тетрадка и локти ученика; высокие ступени, взбирающиеся чуть ли не под потолок; длиннющая доска на добрых две три комнаты; стоящий перед ней такой же длиннющий стол, на котором без помех можно было препарировать сразу двух человек; и какое-то непонятное приспособление перед ним, смутно похожее на трибуну. К которой как раз и подошел совершенно незнакомый мне мастер, с вежливым недоумением уставившись на мое озадаченное лицо.

Демон… и зачем они все это нагородили?

За необычными партами, как и следовало ожидать, уже сидел первый курс — все двадцать девять человек, среди которых отыскалось аж двадцать три нагло ухмыляющихся рожи и шесть симпатичных девичьих мордашек, насмешливо изучающих мою растерянную физиономию. Правда, из-за одинаковой формы отличить их можно было лишь по длинным волосам и повадкам, но я успешно справился с этой задачей. И, равнодушно мазнув по ним взглядом, плавно обернулся к преподавателю.

Гм. И правда, в первый раз его вижу — тощий, почти как я, длинный, нескладный, чем-то похожий на неошкуренную швабру. Невыразительная физиономия; узкий острый подбородок, надменно выдвинутый вперед; тонкий аристократичный нос, чуть загибающийся на кончике книзу; болезненно выпирающие скулы; желтоватая кожа; блекло-серые глаза, наполовину прикрытые ненормально светлыми ресницами; очень короткие, безупречно уложенные, такие же светлые волосы, один вид которых наводил на мысль об армейском порядке в голове у их хозяина… занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

— Проходите, молодой человек, — с издевательской улыбочкой предложил он, отвернувшись и демонстративно поправив бумаги на полке своей «трибуны». А потом небрежно добавил: — Мы так долго вас ждали, что от нетерпения чуть не сгрызли себе все ногти на руках.

Ага. Язвим, значит… пытаемся умничать… авторитет себе набираем среди малолеток…

Я вежливо улыбнулся.

— Благодарю вас, мастер. Так приятно знать, что ты кому-то нужен в этой жизни. Поверьте, я бесконечно сочувствую вашим безвинно пострадавшим рукам, но не могу не напомнить, что ногти имеются и на нижних конечностях.

— Как вы сказали? — замер маг, резко подняв голову от бумаг и вперив в меня недобрый взгляд. — Это что, у нас на курсе завелся шутник?

Я удивленно моргнул.

— Ну что вы, мастер. Я вообще шуток не понимаю.

— Ах, вот оно что… — на тонких, кажущихся почти незаметными губах мастера заиграла недобрая улыбка. — Что ж, посмотрим. Как вас зовут, адепт?

— А вас?

Преподаватель удивленно дрогнул и, чуть сузив глаза, по слогам произнес:

— Мое имя — мастер Нарди фон Берден, адепт. Я — ваш преподаватель по Основам магического моделирования, а также Основам рунной и заклинательной магии.

— Очень приятно. А меня зовут Гираш, и я — ваш новый студент, — бодро отозвался я, в упор не замечая, как постепенно меняется характер улыбки «светлого».

— Это ваше полное имя? — почти ласково осведомился он.

— Нет, мастер. Полное звучит как: Вальтиэр-Сугнар-Гираш Невзун. Но я предпочитаю, чтобы меня называли только третьим именем. Оно, на мой неискушенный взгляд, более благозвучное.

Улыбка мастера окончательно увяла, а брови, напротив, сдвинулись к переносице.

— Вы — барон Невзун?

— Совершенно верно, — все так же вежливо согласился я, терпеливо стоя у двери. — В АВМ меня представил наставник — мастер Лиурой. Возможно, вы о нем даже слышали.

У преподавателя в глазах промелькнуло какое-то странное выражение.

— Да, конечно. Кто же не слышал о мастере Лиурое… значит, вы ТОТ САМЫЙ барон Невзун?

— А что, нас на самом деле много? — внезапно обеспокоился я. Оп-ля. Неужто кто-то претендует на МОЕ наследство?! — Знаете, в последние два года мне только и говорят, что об отсутствии близких родственников…

— Нет. Насчет этого вас не обманули, — задумчиво отозвался маг. — Насколько мне известно, вы — последний представитель своего рода. Однако сложившаяся вокруг вас ситуация выглядит довольно… забавно, не находите?

Хм. Ну, в принципе, я и не сомневался, что все, кому надо, уже в курсе. И даже похихикали (а может, и повыдирали себе волосы с досады во всех мало-мальски пригодных для этого местах), узнав, что в исконно «темном» семействе вдруг появился первый за долгие годы «светлый» маг.

Я сделал каменное лицо.

— Не вижу в этом ничего забавного, мастер.

— Думаю, вы поймете меня позже, — многозначительно улыбнулся мастер Нарди а затем, видно, почувствовав себя отмщенным, благодушно кивнул. — Проходите, адепт. Не стоит задерживать целый класс, выясняя такие незначительные подробности.

Ха-ха. Это он меня, типа, оскорбить хотел?

Проигнорировав озадаченные взгляды сокурсников и сделав вид, что не понял намека, я красноречиво помялся и, разумеется, не сдвинулся с места.

— В чем дело, адепт? — недовольно спросил фон Берден, нахмурив светлые брови еще больше.

Я выждал небольшую паузу, во время которой по группе сидящих неподалеку студентов прошло легкое волнение, а потом преувеличенно громко вздохнул и, оглядев их совсем еще детские мордашки, негромко осведомился:

— Скажите, мастер, а могу ли я сесть не в общем ряду?

— Что? — удивленно моргнул «светлый», машинально окинув взглядом немаленькое помещение, где на первых рядах уже не было ни одной свободной скамьи — наивные первокурсники, видимо, решили, что чем ближе к учителю, тем лучше, и, не сговариваясь, скучились вблизи «трибуны». Тараща на нас одинаково растерянные глаза и силясь понять, что же такое происходит.

Меня их подход, конечно, насмешил, но никак не устраивал.

— Я хотел бы занять отдельное место, — терпеливо повторил я, упрямо топчась у входа. — Если это, конечно, возможно.

Мастер Нарди выразительно обвел правой рукой учебную комнату.

— Здесь полно свободных лавок, адепт.

— Да, вы правы. Но, боюсь, они находятся слишком далеко от вас.

— Да неужели? — насмешливо фыркнул «светлый», недвусмысленно покосившись на пустые задние парты. — Настолько далеко, что вам это кажется неприемлемым? Или у вас иная причина находиться к преподавателю как можно ближе?

— У меня редкое заболевание, — я сделал несколько быстрых шагов к «трибуне», одновременно понизив голос до доверительного шепота. — Избирательная глухота, называется. По этой причине, сидя вдалеке, я вряд ли смогу уловить все детали вашей… несомненно познавательной и крайне интересной лекции. Нет, если вы запретите, то в последующие два с половиной часа мне придется многократно вас перебивать и переспрашивать, что может нарушить ход вашей замечательной лекции и испортит от нее все впечатление. И если вас это устроит…

Мастер нахмурился.

— Таковы правила, и я не вправе их менять, адепт. Как не вправе сгонять со скамей студентов, которые пришли сюда раньше вас. Вы можете занять любое понравившееся из оставшихся в аудитории свободных мест, барон. И это все, что я могу вам предложить.

— Благодарю, этого вполне достаточно, — чинно наклонил голову я и прошествовал к его собственному столу, где остался одно-единственное на весь класс кресло, не так давно заботливо нагретое для меня «светлым». В него-то я и уселся под обалдевшими взглядами сокурсников и под звучное поперхивание такого же обалдевшего преподавателя. После чего демонстративно взвалил на стоящий рядом стол свою немаленькую сумку, привычным жестом сложил руки на груди и приготовился внимать.

— Адепт Невзун! — наконец, опомнился мастер. — Что вы себе позволяете?!

Я повернул к нему недоумевающее лицо.

— А что не так?

— Вы еще спрашиваете?!

— Ну да. Вы ведь сами предложили занять любое понравившееся место… и я выбрал это.

— Но оно уже ЗАНЯТО! — рявкнул, не сдержавшись, фон Берден, вперив в меня яростный взгляд.

— Кем же это? — изумился я.

— МНОЙ!

— Так вы ведь стоите на трибуне, — с подкупающей простотой указал я на истинное положение дел и для верности еще хлопнул ресницами. Однако с кресла так и не поднялся. — И будете там находиться вплоть до окончания занятия. Разве нет? Или преподавателям уже разрешается начитывать материл сидя? Насколько я помню, в правилах Академии написано, что…

— Я знаю правила, — процедил «светлый», наглядно доказывая, как же я ошибся, когда решил, что никогда не выберу его в качестве своего «любимого преподавателя». — И не хуже вас, поверьте.

— Очень за вас рад, — вежливо улыбнулся я. — Тогда я думаю, вы согласитесь, что на время урока это место можно считать свободным? И что я ничем не нарушил вашего приказа, а всего лишь воспользовался вашим же любезнейшим предложением? К тому же, не сомневайтесь: когда лекция закончится, я с удовольствием уступлю это кресло снова вам.

— Ус-ступите?! — почти прошипел взбешенный маг.

— Конечно! — с воодушевлением подтвердил я и обезоруживающе улыбнулся. — Вы ведь не возьмете свои слова обратно?

У «светлого» негромко клацнули зубы и нехорошо изменилось лицо, порадовав меня угрожающе быстро наливающимся румянцем и нездоровой краснотой белков глаз. Пальцы он тоже сжал на полке с бумагами так, что та оглушительно скрипнула. И все это — под моим кристально чистым, абсолютно открытым, полного искреннего участием взглядом, в котором прямо-таки горела уверенность в собственной правоте.

— Х-хорошо… — свистящим шепотом выдавил, наконец, из себя маг, молча обещая мне скорую и страшную расправу. — Сидите, адепт Невзун. Но после окончания урока вы останетесь и ЛИЧНО мне перескажете содержание этой лекции, понятно?

Все. Я его уже люблю!

Я расплылся в новой улыбке и закивал, как дурной.

— Конечно, мастер. Как скажете. Только давайте уже начнем поскорее, а то вы не успеете изложить материл.

И выжидательно уставился на его лицо, с которого так же стремительно сбежала вся краска.

Какое-то время «светлый» буравил меня бешеным взглядом, явно желая что-то сказать, но потом резко отвернулся, сжал челюсти так, что на скулах заиграли тугие желваки, и, подняв глаза на притихших адептов, сухо бросил:

— Действительно, начнем…

Закинув ногу на ногу, я блаженно откинулся на спинку честно отвоеванного кресла и прикрыл веки.

Ну что поделаешь? Люблю комфорт. И там, где его можно сохранить, приложу все усилия, чтобы не лишать себя даже крохотного удовольствия. Конечно, отношения с данным конкретным «светлым» после этого обязательно ухудшатся до состояния «безудержная ненависть», но чем-то приходится жертвовать ради достижения целей. Тем более, что данный представитель «светлой» Гильдии лично мне почти ничем не интересен.

К тому же, сегодня я закономерно не выспался, поскольку по давней привычке поздно лег и до сих пор не научился без понуканий просыпаться раньше обеда. Так что имею полное право отдохнуть еще немного и потратить последующие два с половиной часа на очень важное, безусловно нужное и ОЧЕНЬ полезное для общества дело. Потому что общаться со злым некромантом — занятие, опасное для здоровья и жизни. А я, можно сказать, добровольно избавляю окружающих от необходимости терпеть многообразные проявления своего гнусного, но изобретательного характера. Делаю благое дело. Так что пусть рукоплескают и сердечно благодарят. Когда высплюсь, непременно потребую бурных оваций.

— Адепт Невзун? — вдруг подозрительно ласково обратился ко мне мастер Нарди, некстати оторвав от размышлений. — Мне показалось или вы нагло СПИТЕ НА МОЕЙ ЛЕКЦИИ?!

Неохотно приоткрыв один глаз и оценив выражение лица «светлого», я с укором покачал головой.

— Как вы могли так плохо обо мне подумать, мастер? Просто из-за проблем со слухом я крайне плохо воспринимаю зрительную информацию и отвлекаюсь на внешние раздражители. А мне бы не хотелось упустить ни слова из столь безупречно подобранного материала. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Продолжайте, мастер — хотелось бы узнать, как вы рассматриваете возможность применения второго закона дуолаттики[3] в отношении развивающегося дара.

— Это — весьма сложный и неоднозначный вопрос, — несколько обескураженно ответил маг, не ожидавший отпора. — И на него нет единого ответа. Хотя большинство исследователей сходятся на том, что в отношении в дара законы дуолаттики как раз неприменимы.

— И это странно, не правда ли? Если верить теории одного весьма грамотного и довольно известного архимага и считать, что все существующее подчиняется этим законам, то почему именно магический дар стал тем исключением, которое только подтверждает правило?

— Вы знакомы с учением мастера Твишопа, адепт? — задал вопрос в лоб мастер Нарди.

Я улыбнулся.

— У нас богатая семейная библиотека.

— Неужели? И как в таком случае вы могли бы прокомментировать указанное вами противоречие?

— На мой взгляд, оно вполне укладывается в первый закон дуолаттики, мастер, о котором вы только что говорили, — вежливо отказался я от обсуждения щекотливой темы. — Прошу вас, продолжайте.

— Что ж, — я удостоился весьма любопытного взгляда от фон Бердена. — В таком случае, возвращаясь к теме дуолаттики, я должен еще заметить…

Я успокоенно прикрыл веки и отключил слух.

Все. До конца занятия меня теперь вряд ли побеспокоят. А если что, то содержание лекции я и без того знал наизусть — мастер Нарди банально передрал ее с записей одного моего знакомого архимага и нагло присвоил его мысли. Так что я не напрасно его изводил перед началом урока и непременно выясню, почему ректор допускает столь вольное трактование чужих лекций, да еще без ссылок на первоисточник.

В мое время за такое убивали без разговоров. А сейчас…

Я поморщился и тут же подумал о другом: интересно, как там мой драгоценный замок? Всего несколько дней прошло с момента отъезда, а на душе уже неспокойно, хотя я сделал все, чтобы дело спорилось и без моего присутствия. С Лиуроем разобрался, буквально утопив его в куче бесполезной литературы, сыпящейся на его голову, как из рога изобилия. Устроенный им небольшой экзамен благополучно выдержал, намеренно ошибившись в паре ответов и снискав благодушный взгляд от так называемого «учителя». Снискал расположение графа, позволив Бескрылому охотиться в тех местах, а соседу заявив по секрету, что опробую на его территории старый отцовский артефакт, изгоняющий нежить. Который еще раньше использовал на своих землях и достиг весьма впечатляющих результатов…