Колдовство по найму

Хорошо! — вскричал Иващенко. — Один, и все, все! Пятьсот тысяч я найду, как компенсировать, но это мое последнее слово!

Танька коротко кивнула. Вырвав из блокнота листок, принялась писать.

И что, мы будем это заверять у нотариуса? — кисло поинтересовался Иващенко, читая текст соглашения.

Зачем нам нотариус? — удивилась Танька.

Быстрым движением отобрав у Богдана стрелу, она потянулась к руке Иващенко. Бизнесмен резко вскрикнул и изумленно уставился на свой окровавленный палец. Танька прижала его палец к бумаге.

— Посмотрим, как вы осмелитесь нарушить такое соглашение, — сказала девчонка и постаралась ухмыльнуться как можно более зловеще.

Похоже, ее улыбка и собственный кровавый отпечаток на белом листе произвели на Иващенко впечатление. Бизнесмен побледнел.

Так значит, завтра жду вас у меня в офисе? — спросил он, поднимаясь из-за стола.

Ждите-ждите, а как же, — промурлыкала Танька, дуя на бумагу, чтобы просушить кровавый отпечаток.

Бизнесмен побледнел еще больше и почти бегом двинулся к калитке.

Ну ни фига ж себе! — выдохнул Богдан, угрюмо молчавший во время этих кровожадных переговоров. — Такая вроде скромная, тихая, трусливая, в школе всего боится… А тут надо же, как крутого мужика-бизнесмена раскрутила!

При чем тут школа, — фыркнула Танька. — Это бизнес! — Она помахала текстом соглашения. — Ты хоть понимаешь… Нет, ты ничего не понимаешь! — Она повернулась к Ирке. — Ты хоть понимаешь, как нам повезло?

Не знаю. Я этого Иващенко вообще-то выставить хотела, — неуверенно протянула Ирка. — А вышло какое-то колдовство по найму. Как-то меня это все… напрягает.

Интересно! — обиженно протянула Танька. — Для кого я тут стараюсь? Колдовство по найму ее напрягает, видите ли! А что ты в принципе со своим колдовством делать собиралась? Для друзей ворожить по большим праздникам? Так извини, твои друзья и сами в ворожбе нормально секут! — На Танькиных губах проскользнула самодовольная улыбка. — Мы ж не мошенничаем, как эти вот, из газеты, мы самое настоящее колдовство предлагаем, без дураков!

Деньги какие-то… безумные! — почти жалобно протянула Ирка. — Даже представить сложно. Полмиллиона долларов на троих!

Танька покосилась на Богдана, скорчила гримаску:

— А я еще сказала, что без дураков! Прости, Богданчик, про тебя забыла. Не понимаю, чего мы еще и с ним должны делиться, по-моему, от него никакого толку. Ну ладно, раз ты так говоришь, пусть будет на троих. А если на троих, то не такие уж и безумные эти деньги. — Она вытащила из кармана калькулятор, быстренько пощелкала клавишами. — Получается на каждого сто шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть. — Танька вдруг помрачнела. — Шестьсот шестьдесят шесть? Нехорошее число. Дьявольское.

— О, говорю ж, трусливая — жуть, всего боится, даже баксов, — хмыкнул Богдан. — Можешь мне свою долю отдать. Мне хорошо, и у тебя счастливое число — ноль.

Танька в ответ молча скрутила фигу.

— Но-но, без ведьмовских штучек, — угрожающе помахал мечом Богдан. Тут же глаза его стали мечтательными, затуманились. — Ты, Ирка, дом заново отстроишь, а то эта развалюха скоро на вас с бабкой рухнет. Я отцу машину куплю. Путешествовать поедем.

За границу, — подхватила Танька. — И в твою Германию поедем, обязательно, слышишь, Ирка? Сможем там сколько угодно жить, пока ты… В общем, сколько надо будет.

Бабка перестанет ворчать, что от меня одни убытки, — поддаваясь общему настроению, пробормотала Ирка. И вдруг встряхнула волосами, приходя в себя. — Ребята, а кто знает, как мы эти деньги собираемся заработать? Кто-нибудь умеет разыскивать украденные баксы?

Гробовое молчание было ей ответом.

ГЛАВА 4

КАРТЫ. ДЕНЬГИ, ДВЕ ТАЙНЫ

— М-да-а, — протянула Танька, разглядывая вылезающего из маршрутки Богдана. — Я всегда знала, что он псих, но не думала, что до такой степени…

Пассажиры маршрутки торопливо подавались в стороны и опасливо поджимали ноги, когда, цепляясь за кресла болтающимся у пояса мечом, Богдан пробирался к выходу. Заехав навершием лука по низкой крыше микроавтобуса, мальчишка наконец вывалился наружу. Прямо под ноги ожидающим его ведьмочкам.

Ну что, пошли? — жизнерадостно предложил Богдан, кивая на длиннющую, усаженную кустами дорогу, в конце которой вырисовывался парадный вход в корпорацию господина Иващенко.

Пошли! — столь же жизнерадостно ответила Танька. — Мы — туда, — она кивнула на вход, — а ты — домой.

Почему это? — обиделся Богдан.

Потому что в приличные учреждения с мечами не пускают. Такие вот предрассудки, — ехидно пояснила Танька.

Не понял! — возмутился Богдан. — Я что, должен на вражескую территорию безоружным идти?

Танька издала страдальческий стон.

Ну хватит, — решительно отрезала Ирка. — Мне ваши вечные пререкания надоели хуже горькой редьки…

Да ты за всю жизнь ни разу редьки не ела, тем более горькой… — немедленно завелась Танька.

Хватит, я сказала! — гаркнула Ирка. — Ты,— она ткнула пальцем в Богдана, — соображать должен, куда свои железки можно цеплять, а куда нельзя! А ты… — Иркин палец уперся в Таньку, — прекрати ко всем цепляться! А то я вообще никуда не пойду! Мне и так эта история не нравится! Я понятия не имею, как мы эти самые деньги разыщем…

Подумаешь, проблема, — презрительно передернула плечами Танька. — Фотку пропавшего компаньона возьмем, в зеркало посмотрим — и все дела!

Хорошо, если так, — Ирка с сомнением покачала головой. — Ну ладно, двинули.

А я? — расстроено протянул Богдан. — Мне что, и правда домой? Я ж как лучше хотел… Вдруг там драться придется.

Танька фыркнула.

— Охранников рубить? Или в менеджеров стрелять? Хорошо, хорошо, молчу, — увидев Иркины грозно сдвинутые брови, Танька замолкла.

Железяки спрячем, — после минутного раздумья решила Ирка, — у входа, в кустах.

Ты что! С ума сошла? — взвился Богдан. — Их же любой пацан стырит моментально!

Какой пацан? Тут солидная корпорация! — вспыхнула в ответ Танька. — Взрослые серьезные люди, и ни одному, слышишь, ты, придурок, ни одному из них не придет в голову возиться с всякими мечами дурацкими и луками… Они делом заняты!

Из Иркиного горла вырвался самый натуральный рык. Танька осеклась.

Придурки вы оба, — ровным голосом сообщила Ирка. — А на меч я заговор кину, никто его не возьмет. Рядом пройдут и не заметят.

Точно? — подозрительно прищурился Богдан и, дождавшись Иркиного подтверждающего кивка, тяжко вздохнул, соглашаясь. — Ладно, вон там, вроде, нормально будет.

Выбрав самый густой куст, Богдан принялся аккуратно укладывать пучок стрел, лук, а следом и меч в вынутый из кармана здоровенный целлофановый пакет с яркой надписью «Благодарим за покупку!». Танька сдавленно хихикнула. Кинув на нее уничтожающий взгляд, Богдан разворошил кучку палой листвы под кустом. Наружу внезапно вылетела большущая, начисто обглоданная кость, видно прикопанная каким-то запасливым псом.

Ой, какая хорошая косточка! — неожиданно радостно воскликнула Ирка и потянулась к находке.

Я не поняла, — осведомилась Танька, — ты что, хочешь ее с собой взять?

Иркины пальцы замерли буквально в сантиметре от кости.

— Нет, ты бери, бери, — продолжала Танька. — Тогда и этот толкиенутый может свой ножичек оставить. Так и заявимся на проходную: он с мечом, ты с косточкой. Впечатление произведем чрезвычайное. — Круто развернувшись, девчонка зашагала к входу.

Ирка смущенно спрятала руки за спину и недоуменно покосилась на валявшуюся у ее ног кость. И правда, с ума она сошла, что ли? Подбирать такую гадость! Да еще и обрадовалась ей, будто невесть какому сокровищу.

Да положишь ты свой меч или нет?! — от расстройства чувств Ирка оторвалась на Богдана и, наскоро прошептав над пакетом несколько слов, кинулась догонять подругу.

Э, а сами-то мы меч потом сможем найти? — встревожено окликнул ведьмочку Богдан. — Что-то я его больше не вижу!

Куст заметь, — бросила Ирка.

Стремительно шагающую Таньку она нагнала уже у входа. Еще через мгновение рядом с ними встал все еще недовольный Богдан.

— Ну что, в норму пришли? — осведомилась Танька. — От колюще-режущих предметов, костей и человеческих черепов избавились?

В ответ Богдан и Ирка гневно засопели. Таньку это удовлетворило.

— Тогда пошли! — скомандовала она и толкнула тяжелую стеклянную дверь.

Первое, что открылось их глазам, был пропускной пункт, а рядом — высокая фигура охранника. Только в сторону ребят охранник не глядел. Отвернувшись от входа, он гипнотизировал взглядом стену громадного холла, простиравшегося позади турникета. Стена была снизу доверху увешана маленькими татарскими и английскими, в рост человека, луками, короткими скифскими клинками-акинаками, длинными кавалерийскими саблями, кривыми турецкими ятаганами, изящными тонкими шпагами, прямыми, изогнутыми и волнистыми кинжалами… В углу холла возвышалась стойка, а из нее простенько, словно зонтики в прихожей, торчали топоры, клевцы и алебарды. В довершение картины двое мужчин в солидных офисных костюмах старательно водружали на вбитые в стену крюки рыцарский двуручный меч. А большая группа таких же респектабельно-костюмных господ и дам с жадным, совершенно детским восторгом наблюдала, как они это делают. Увесисто лязгнув, двуручник лег в предназначенные ему крепления, и вся компания, включая охранника, разразилась аплодисментами.

Богдан развернулся к Таньке и уставился на нее пронзительно-злобным взглядом:

— Говоришь, солидная корпорация? Взрослые серьезные люди с мечами не возятся?

Его голос привлек внимание охранника. Тот моментально обернулся:

Дети, вы что тут делаете? Идите, идите отсюда, тут вам не место!

Это ко мне! — один из вешавших меч мужчин оторвался от любования двуручником, и ребята узнали в нем Иващенко.

Охранник едва заметно пожал плечами и отодвинул турникет в сторону. Ирка и ее друзья уверенно двинулись к Иващенко, а с десяток глаз внимательно и настороженно вперились в них. Двуручник был мгновенно позабыт, теперь вся компания пыталась догадаться, что могло понадобиться генеральному директору от троицы самых обыкновенных ребятишек.

Иващенко, видно, понял, что надо дать сотрудникам хоть какие-то разъяснения.

Это… э-э… наши новые курьеры. На лето, — промямлил он.

Курьеры? — высокая сухощавая дама моментально встрепенулась. — Зачем? Вы недовольны нашей курьерской службой, Владимир Георгиевич?

Остальные служащие немедленно отодвинулись подальше от дамы.

— Я всем доволен, Ирина Петровна, абсолютно всем, — торопливо заверил ее Иващенко. — Считайте это… экспериментом. Поддержим трудовое воспитание, дадим детям заработать, то, се… Сейчас я с ребятами переговорю…

— Зачем вам самому?.. Такой незначительный вопрос. Я поняла ваши указания и все улажу… — одним длинным скользящим шагом Ирина Петровна подобралась к Богдану и даже попыталась взять его за руку.

Отработанным движением Богдан отступил, уклонился… Пальцы дамы схватили пустоту, а Иващенко уже спешил на помощь.

Нет-нет, я сам, в конце концов, это имидж компании, наши взаимоотношения с обществом, участие в формировании молодого поколения… — забубнил бизнесмен, пытаясь направить ребят куда-то в сторону коридора. Но дорогу ему тут же заступила другая дама, молодая и изящная.

Имиджем обычно занимается мой отдел. Мы разочаровали вас, Владимир Георгиевич? — почти со слезами в голосе прошептала она, а остальные служащие на всякий случай сделали еще по шажочку в сторону, на безопасное расстояние от той, что осмелилась разочаровать генерального.

— Вы меня просто очаровали, Агата Станиславовна! В смысле, я всем доволен! Дайте же пройти! Я буду у себя в кабинете! Никого ко мне не пускать!

Раздвигая собравшихся плечом, Иващенко протащил ребят сквозь толпу и погнал их вдоль коридора к солидной двери с табличкой «Генеральный директор». При этом он оглядывался почти испуганно, словно боялся, что еще какой-нибудь глава отдела кинется за ними следом и попытается отобрать у него Ирку. Опасливо зыркнув на собственную секретаршу, он впустил ребят в кабинет, на всякий случай еще разок подозрительно оглядел приемную и захлопнул за собой дверь — словно люк подводной лодки задраил.

— Ну все, — облегченно вздохнул Иващенко, — давайте!

Что давать? — переспросила Ирка.

Ну, как что! Это… — и он принялся проделывать руками некие пассы, которые в его понимании, видимо, должны были изображать колдовство.

Ирка тяжко вздохнула и укоризненно уставилась на Таньку.

— А что ты на меня смотришь? Я ему ничего подобного не обещала, — немедленно огрызнулась Танька и обернулась к Иващенко. — Вы что, думаете, пришли ведьмы — и сейчас же, в блеске молний и клубах серы, ваш сбежавший компаньон из-под земли выскочит? С чемоданом баксов в руках? Вам тут что, рок-концерт?

Иващенко поглядел на Таньку разочарованно. Кажется, он действительно рассчитывал, что негодяй-компаньон предстанет пред ним немедленно.

— Как ты разговариваешь со взрослым человеком?.. — проворчал он. — И вообще, мы бизнесмены, а не гангстеры из кино! Баксы в чемоданах не держим. Тем более, такую сумму.

А где держите? — быстро спросила Ирка. — Откуда ваш компаньон их выкрал? Как? Когда? Что сумел обнаружить тот милицейский майор, который на вас работал?

Давайте, давайте, рассказывайте, — подбодрила Иващенко Танька и плюхнулась в кресло возле стола.

Да надоело мне уже рассказывать! Безопасникам рассказывал, ментам рассказывал, компьютерщикам тоже! А толку все равно никакого! — досадливо бросил Иващенко. — Отсюда он их выкрал! — И он раздраженно кивнул на компьютер.

Танька и Богдан вопросительно посмотрели на бизнесмена, а Ирка вдруг сунула руку в карман джинсов и вытащила… очень-очень старую, засаленную колоду карт. Не слишком умелыми движениями принялась тасовать их. Таньке, пристально вглядывавшейся в мельтешение карточных прямоугольников, почудилось, что из бесконечного далека донесся запах костра, тихое конское ржание, гомон множества голосов, тренькнула гитарная струна… И все стихло. Только ходили туда-сюда старые карты в Иркиных руках.

Их мелькание, похоже, подействовало на господина Иващенко успокаивающе. Шумно вздохнув, он устроился за столом поудобней.

— Деньги у нас, естественно, были в банке, а ни в каком не в чемодане, — начал бизнесмен.

На миг ему почудилось, что в руках у черноволосой девчонки вовсе не колода, а тугая пачка долларов. Движением кисти юная ведьма подала ему колоду, предлагая сдвинуть верхнюю карту. Иващенко опасливо протянул палец, и наваждение исчезло. Просто карты, хотя и очень старинные, прямо-таки антикварные, со сложным, вычурным рисунком.

— Я тоже люблю старинные вещи. Собираю, — оживившись, похвастался Иващенко. — Оружие в холле видели? Все подлинное! Между прочим, самая большая коллекция антикварного оружия в стране! Со всего мира приезжают смотреть!

А мне можно? — немедленно спросил Богдан.

Ну конечно! — пообещал Иващенко, явно гордившийся коллекцией. — Выгодное дело эти древности: с каждым годом они все древнее становятся, а чем древнее — тем, естественно, дороже. Да мне они и просто нравятся! Хочешь, твои карты тоже куплю? — неожиданно предложил Иващенко. Явно предполагалось, что Ирка должна немедленно обрадоваться его щедрости.

Ведьмочка подняла на бизнесмена круглые от изумления глаза. Тот осекся, заерзал.

— Да, конечно, извини, извини. Глупость сказал, — пробормотал он. — Так вот, деньги нам партнеры дали. Один — миллионер, за границей живет, другой — вообще, — Иващенко понизил голос, — из правительства, а третий… — Голос генерального директора стал почти неслышным, он даже огляделся по сторонам, словно опасался, что его подслушивают. — Третий партнер хуже всех. В смысле, лучше. Не знаю, откуда у него такие деньги, и знать не хочу.