Сокровища Монтесумы

Хорошо. Будь по-твоему, — спокойно ответил Мэтт и чуть ослабил хватку.

Ковбой почти совсем перевалился через перила. Забыв про револьвер, он принялся отчаянно махать руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. В конце концов он ухватился за запястья Мэтта.

Да что такого я сделал? Что? Скажи, дьявол тебя забери! — закричал он.

— Ты забыл спросить у этой маленькой леди, хочет ли она, чтобы ты хватал ее своими грязными руками!

— Дьявольщина! Да это всего лишь салунная шлюха!

— Неправильный ответ. Подумай еще.

Мэтт подтолкнул его дальше, с явной угрозой скинуть вниз. Мускулы на правой руке Мэтта задеревенели от напряжения, удерживая шестифутового детину почти на весу.

— Извини, приятель! Извини! Я не подумал!

— Это совершенно очевидно. А теперь извинись перед Софи. И сделай это так, чтобы было видно, что ты действительно сожалеешь.

— Ты сумасшедший! Ты знаешь это?

Мэтт вздохнул. Выражение его лица было вполне красноречивым.

Нет! Не делай этого! — завопил ковбой. — Ладно! Я согласен. Только не дай мне упасть! — Он повернул голову в сторону рыжеволосой служанки. — Извините… мне жаль, что я… э… схватил вас. Этого больше не повторится.

Софи благодарно улыбнулась Мэтту и поспешила уйти.

Мэтт знал, что девушка может не беспокоиться больше по поводу других нежелательных предложений. Местные мужчины не упустят случая предостеречь пришельцев и объяснить, что Мэтт Деверо не терпит грубости по отношению к любой женщине, особенно к тем женщинам, которых, с точки зрения общепринятых норм, легко можно обидеть.

Когда-то его, двадцатилетнего парня, одна мадам из самого роскошного борделя в Альбукерке наняла охранять своих девочек от излишней грубости клиентов. И в течение целых пяти лет Мэтт выполнял роль не только телохранителя, но еще и друга и наперсника этих девочек. Он тогда наслушался самых разных и почти всегда печальных историй и научился отличать и ценить золото под тусклым Налетом патины или под слоем яркой мишуры. Эти женщины очень многому его научили, а он оказался весьма восприимчивым и прилежным учеником. Благодаря им он знал теперь о женщинах все. Или думал, что знал.

Воспоминания Мэтта были внезапно прерваны. Сначала заскрипела лестница под тяжелыми шагами Нэта, а в следующее мгновение раздался женский голос:

Этот человек, видимо, относится к тем самым местным подонкам, о которых вы упоминали, мистер Деверо?

От тембра этого голоса Мэтта словно обдало жаром. От неожиданности он едва не выронил ковбоя, которого все еще держал, прижав к перилам.

— Не местным, мисс Карлайл. Постоянные жители Альбукерке отличаются более изысканными манерами. Этот не здешний. — Он рывком поставил ковбоя на ноги и толкнул прямо в раскрытые, словно для объятий, сильные руки Нэта. — Я бы сказал, что этому типу самое место на улице, Нэт.

— Да, сэр, — прогудел вышибала. Усмешка немного смягчила выражение его широкого лица, когда он тащил ковбоя вниз по лестнице. В этот момент навстречу начал подниматься худой бородатый мужчина в оливково-зеленой рубахе и коричневом кожаном жилете.

Мэтт повернулся к Элли. Хотя ее светло-серое платье можно было бы назвать строгим, оно было сшито по самой последней моде — с высоким воротом и черным треном сзади — и сидело на ней великолепно. Модная щегольская шляпка из серого бархата и черных кружев была кокетливо сдвинута чуть набок, удерживая густые светлые волосы, убранные в высокую прическу.

Ее вид захватил Мэтта врасплох. Ему совсем не к месту пришло на ум, каково бы это было — погрузить пальцы в эти шелковистые волосы, вытащить заколки и шпильки и потом целовать нежную кожу на ее шее, ощущая ответную дрожь в ее гладком, нежном теле.

Элли перевела холодный взгляд на его грудь, где среди складок галстука покоился талисман с ягуаром. По ее губам скользнула улыбка нетерпеливого ожидания — улыбка была вызвана исключительно видом талисмана, а вовсе не радостью встречи с его обладателем. Все эротические фантазии Мэтта в то же мгновение утонули, погребенные потоком затопившего его раздражения.

Так вы решили все-таки прийти, — сказал Мэтт, снова взглянув на свои часы. — Я уже начал было опасаться, что вы передумали.

Она скрестила руки на груди.

— Все благодаря выбранному вами месту встречи. Я не сколько минут провела, пытаясь уговорить…

— Эй, привет, Деверо! — окликнул Мэтта только что поднявшийся по лестнице бородатый мужчина. Указывая на выходящего из салуна Нэта с ковбоем под мышкой, он спросил: — Кажется, я пропустил самое интересное?

Мэтт протянул руку.

Ничего стоящего, можешь мне поверить.

Он постарался скрыть выражение антипатии, когда Рэй Джонс пожал ему руку. Этого человека Мэтт недолюбливал и имел на то весьма веские причины.

— Так ты решил принять мое приглашение? Рад, что смог прийти.

— Ты же знаешь, я люблю стоящую игру с хорошими ставками.

Мэтт тонко улыбнулся. У него были свои соображения, когда он приглашал Рэя Джонса на эту игру. Причем это было еще до того, как он встретился с мисс Карлайл. Его весьма надежные источники указывали на Джонса как на нового члена банды Хейли. В тот раз, когда они устроили засаду на Мэтта, Джонса с ними не было. Но это не значило, что он не мог быть сейчас полезен. Последний раз он принимал участие в ограблении поезда. После этой горячей работенки банде пришлось затаиться на некоторое время. Так или иначе, а Мэтту совсем бы не помешало выяснить время и место очередной встречи бандитов.

Рэя Джонса приняли в ряды банды вместо Карлоса Фернандеса, таинственно исчезнувшего пару недель назад. Мэтт подумал о бедняге Фернандесе, томящемся сейчас за Решеткой, но об этом, кроме него, знал только шериф в Кериллосе.

Фернандес был первой добычей в терпеливой и упорной охоте Мэтта за людьми, убившими Ангуса. После того, как Мэтт похоронил своего старого друга и спустился с гор, он дал себе всего несколько дней на то, чтобы залечить рану и набраться сил, а затем неугомонная натура и стремление к возмездию опять погнали его в дорогу. Он купил новую лошадь и одежду, сыграл ряд партий в покер, расспросил как бы между делом знающих людей и вскоре сел на хвост Фернандесу, которого настиг в небольшом городке к северу от Альбукерке. Ему оказалось совсем нетрудно распознать свою жертву. Увидев свое любимое седло ручной работы на спине лошади Фернандеса, привязанной возле салуна, Мэтт сразу понял, что охота закончена. Ему не пришлось сделать ни единого выстрела. Приставив к затылку бандита ствол своего “кольта”, Мэтт без всяких трудностей доставил его прямехонько в контору шерифа, для чего ему понадобилось всего лишь перейти улицу.

Благодаря этому небольшому приключению Мэтт не только вернул свое седло, но также выяснил, что, хотя Сэм и бил Ангуса, чтобы заставить его говорить, именно Клив, известный своей горячностью и нетерпением, нажал на спусковой крючок.

Рэй окинул Элли сальным взглядом и хищно ухмыльнулся:

А это еще кто тут у нас?

Элли моментально перестала нервно барабанить пальцами по своей руке и вызывающе вздернула подбородок. Глаза ее чуть прищурились.

— Мисс Карлайл, позвольте вам представить Рэя Джонса, — поспешил Мэтт заполнить неловкую паузу, уже жалея, что недостаток времени заставил его свести вместе этих двух людей. — Рэй, это мисс Элли Карлайл.

— Мистер Джонс, — осторожно поздоровалась Элли.

— Мэм, — отвечал Рэй, сопроводив свой елейный тон двусмысленной улыбкой.

Мэтт слегка сжал локоток мисс Карлайл и подтолкнул ее к двери, загородив собой от плотоядного взгляда Рэя. Он ввел ее в комнату. Трое мужчин, сидящих за столом, дружно повернули головы. Мэтт от души порадовался тому изумлению, которое появилось на лице Сета Моргана при виде Элли.

Я пригласил мисс Карлайл присоединиться к нашей сегодняшней игре, джентльмены. Если у вас имеются в связи с этим какие-то возражения… — Мэтт многозначительно замолчал, прозрачно намекая, что любой из присутствующих, недовольный этим обстоятельством, может просто покинуть комнату.

Сет мгновенно вскочил и подошел к ним. Он взял Элли за руку, заставив Мэтта, таким образом, отпустить ее локоть, поклонился и поцеловал ей пальцы.

Уверен, это прекрасная идея.

Мэтт нахмурился. Сет явно зашел слишком далеко в своем намерении очаровать леди. И почему это, черт возьми, ему самому не пришло в голову поцеловать ей руку?

— Леди играет в покер? — возмущенно воскликнул Джордж, уставившись на Элли. Его лоб прорезала глубокая морщина.

— Мисс Карлайл, этот приятный джентльмен, — сказал Мэтт насмешливо, — Джордж Доусон, владелец здешнего универсального магазина. Парень напротив — Томас Петтигрю, президент местного банка. А этот навязчивый любитель дамских ручек — мой друг, шериф Сет Морган.

Мэтт пристально посмотрел на Сета, продолжающего нежно сжимать в своих руках ручку леди. Он увидел, как светлые пышные усы его друга чуть дрогнули, очевидно, в насмешливой улыбке.

— Джентльмены, — мисс Карлайл вежливо наклонила голову, одновременно очень легким, почти незаметным Движением вынув пальцы из руки шерифа.

— Мэм, — ответил Джордж, все еще довольно натянуто. — Честно говоря, Деверо, я… ну, я не знаю. Все же, мне кажется, это не слишком хорошая идея.

— Она англичанка, Джордж. Приехала сюда, чтобы, так сказать, вкусить жизни настоящего американского Запада. Ты ведь знаешь, какими оригиналами могут быть эти англичане, — пошутил Мэтт, надеясь погасить возможные протесты с помощью юмора.

Элли сердито взглянула на него, явно не оценив юмора.

Тем не менее Джордж усмехнулся.

Что ж, очень хорошо, — сказал он нехотя, возвращаясь на свое место, с которого поднялся, когда Мэтт представил его даме. — А ты что думаешь, Томас?

Президент банка пожал могучими плечами.

Если у мисс Карлайл имеются доллары Соединенных Штатов, а не какие-то там фунты, то не вижу причины, почему бы нам не доставить себе удовольствие видеть хорошенькое личико и прелестную улыбку за этим столом. — Томас достал золотые часы из кармана жилета. — Так давайте начнем, пожалуй?

Рэй Джонс так и остался стоять возле закрытой двери, прислонившись спиной к косяку, всей своей позой выражая агрессивное недовольство: ноги скрещены, руки на бедрах.

А что, если мне не нравится играть с женщиной? Это просто неестественно! Я не давал на это согласия, когда принимал приглашение на игру.

Мэтт, прищурившись, посмотрел на бандита. У него заняло почти неделю подобрать этот ключик к банде Хейли. И только бог знает, сколько у него уйдет времени, чтобы раскопать какой-нибудь иной способ добраться до них. Но раз Джонс решил уйти, так тому и быть. Это всего лишь задержка, конечный результат она не изменит.

Соглашайся или уходи, Джонс, — спокойно сказал Мэтт. — Мы и без тебя обойдемся.

Джонс выпятил челюсть и перенес вес тела с одной ноги на другую.

Вот уж никогда не думал, что настоящая леди станет развлекаться в салуне, — проворчал он и добавил: — Я остаюсь.

Он прошел к столу и занял свое место. И хотя Мэтту сейчас больше всего хотелось сгрести Джонса за воротник и вышвырнуть из окна второго этажа, он подавил в себе это желание и решил оставить без внимания грубое замечание. Пока. Вместо этого он отодвинул от стола свободный стул справа от себя и сказал, обращаясь к Элли:

Прошу вас, мисс Карлайл.

После мгновенного замешательства она решительно заявила:

Благодарю вас, но, поскольку мы являемся с вами соперниками, я бы хотела сидеть на противоположной стороне.

Она прошла к другому концу стола и села на свободный стул, оказавшись, таким образом, между Джорджем и Рэем Джонсом. Свой черный ридикюль, слишком большой для дамской сумочки, она поставила на колени.

Мэтт в безотчетном раздражении с силой сжал спинку стула, который только что отодвинул для Элли, так что побелели костяшки пальцев.

— Похоже, леди не очень-то тебе доверяет, старина, — сказал Сет с широкой ухмылкой. — Впрочем, не могу винить ее за это.

— Все, что ей подходит, вполне удовлетворяет и меня, — солгал Мэтт, занимая свое место.

Сет погладил свои роскошные пшеничные усы и усмехнулся.

Моя сдача, — сказал он, проворно тасуя карты длинными пальцами. — Начальная ставка два доллара. Делайте ваши ставки, джентльмены… и леди, — добавил он, подмигнув. Мэтт сжал зубы.

Игра длилась около часа с переменным успехом для каждого из игроков.

Мэтт внимательно, но вместе с тем незаметно наблюдал за Элли из-под полуприкрытых век, напустив на себя выражение отчаянной скуки. Игра велась честно, никто не блефовал. Леди, собственно, и не нуждалась в этом. Надо признаться, что ей чертовски везло. К тому же она обладала острым умом, а также невозмутимостью, позволяющей скрывать от всех, за исключением разве что сверхпроницательного взгляда, малейшие искорки в глазах в том случае, когда начинала идти хорошая карта.

Мэтт видел, как Рэй чуть опустил плечи и склонился вправо. Почувствовав, что он коснулся ее, мисс Карлайл вздрогнула и отпрянула в сторону. Бросив в сторону своего соседа выразительный взгляд, который должен был бы заморозить его на месте, она попыталась чуть отодвинуть стул, однако оказалась при этом слишком близко к Джорджу, который теперь мог видеть ее карты.

Мэтт напрягся. Он не мог сказать, что возмутило его больше — заигрывания Рэя Джонса или молчание Элли. Почему она не обратилась к нему за помощью? Хотя бы взглядом.

Игра шла своим чередом. Игроки сбрасывали карты, прикупали, объявляли свои ставки. Но внимание Мэтта было лишь частично занято игрой.

В течение следующей партии Рэй постоянно бросал на Элли похотливые, бесстыдные взгляды. Он не оставил своих попыток и в конце концов чуть сполз вниз на стуле, коснувшись коленом ее ноги.

В этот момент яростная, неконтролируемая вспышка гнева пронзила Мэтта. Он был на волосок от того, чтобы вскочить и наброситься на Джонса с кулаками, забыв обо всем, в том числе и о своей надежде получить от этого негодяя ценную информацию.

Однако щелчок взводимого курка револьвера остановил его.

Мэтт замер, мгновенно насторожившись. Рэй застыл, покрывшись смертельной бледностью. Руки всех присутствующих тут же легли на рукоятки револьверов. Сет, Джордж и Томас подняли головы и настороженно оглядывались в поисках опасности.

Мэтт сложил карты рубашкой вверх и медленно положил на стол. Его пронзительный взгляд был направлен на мисс Карлайл.

Она подняла свой ридикюль, правая рука ее при этом находилась внутри сумки, в которой явственно угадывались очертания какого-то большого пистолета. Причем дуло было направлено прямо на Рэя. Мэтт с интересом отметил, что, судя по длине, это явно был не маленький дамский пистолетик, а скорее всего сорок второй калибр или, возможно, больше. Возможно, он даже не уступал “кольту” сорок восьмого калибра, так называемому “миротворцу”, который Мэтт неизменно носил при себе.

Я вполне способна вытерпеть, когда мне сжимают колено, — сдержанным, ледяным тоном произнесла мисс Карлайл. — За время своих путешествий мне не раз приходилось сносить и не такое. Однако то, что сейчас вытворяет ваша рука, мистер Джонс, абсолютно недопустимо.

Остальные игроки сразу же расслабились, поняв, что угроза направлена не на них. Послышались сдержанные смешки.

Что, откусил больше, чем можешь прожевать, Джонс? — подначил бандита Джордж.

Брови Рэя угрожающе сдвинулись.

— Лишь определенный сорт женщин появляется в салуне. А это значит, что вы — законная добыча для любого, у кого хватит смелости. Вы, конечно, та еще штучка, но я согласен потерпеть ваш дурной характер ради ваших прелестей.

— Настоящая леди — я имею в виду умную, образованную женщину, достаточно изысканную и благовоспитанную, — должна иметь возможность появляться там, где ей заблагорассудится, сэр. И прошу вас, не сделайте ошибки, думая, что я не умею пользоваться оружием.

Рэй зло взглянул на нее, а затем его взгляд опустился ниже, на ее ридикюль. Он явно растерялся, так как его взгляд все время перебегал с ее лица на револьвер. В то же время он не мог произнести ни слова от душившей его ярости.

Мэтт откинулся на спинку стула.

— Симпатичная сумочка у нашей леди, — заметил он, нарушив напряженную тишину. — Будет жаль, если она проделает в ней дыру.

— Она блефует.

— Вы так думаете? — выразительно произнесла Элли.

Мэтт вздохнул, мысленно прощаясь со своими надеждами выследить банду Хейли с помощью этого негодяя. Он медленно вынул свой “кольт” из кобуры и положил его на стол. — Блефует она или нет, Джонс, но можешь быть уверен, что я-то точно выстрелю.

Уголки губ мисс Карлайл опустились в недовольной гримасе.

Я держу ситуацию под контролем, благодарю вас. И я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Деверо.

Черт побери эту женщину! Выбирает самый неподходящий момент, чтобы заявить о своей проклятой независимости!